Незаметно подкадывается сезон Юных Листьев, пробуждая лесную природу и прибавляя жителям новых хлопот.
С Изнанки возвращаются Грозовой воин Мрачногрив и Ветряной Хмелюшек, а также Речные Ветреный и Горный Перевал.
Горечь Звёзд и Шиповник проводят собрание на Главной Поляне, где обсуждается вопрос с нападением Изнанки. По окончанию собрания верхушки призывают воителей выступить на Остров Советов и дать отпор общему врагу.
Также происходят посвящения.
В племени Теней Зарница становиться воительницей Зарево; Таинственная, Сычушка, Песнь и Молниелап получают новых наставников — Ягеля, Полымя, Зайца и Синицу. Искалеченный Можжевельник переходит в статус Старейшины.
В племени Ветра Стая и Сладянка становятся ученицами Стаей Птиц и Усладой, а их наставниками — Стриж и Лечащий. Хмелюшек, не помнящий своего имени, принят обратно в племя под именем Зеркальный.
Новая предводительница Речного племени Танец в компании Нивяника посещает Лунное Озеро, где пока не получает дара девяти жизней, но становится Звёздный Пляс.
Воители четырёх племён прибывают на Остров Советов и вступают в бой с Изнанкой, где принимают первый удар.
Обновлено: 31.03.24
Погода в игре
Рассвет сверкает чистым золотом. За прошлую ночь облака стали реже, оголяя ясное небо. Снег стремительно тает под лучами тёплого солнца, оставляя после бывалых сугробов лужи. На оголившейся земле белеют подснежники, где-то пестрят золотые цветочки. В остальном всё ещё коричневая, редко-зелёная трава. Тонкие куски нерастаявшего льда виднеются где-то посередине озера, все остальные водоёмы и реки уже полностью освободились от зимнего заточения. Они несильно выходят из берегов к концу дня. Закат пылает ярким пламенем, а ночь радует чистым звёздным небом.
Температура: утром +5, днем +11, ночью держится +7.
Сила ветра: отсутствует до заката, после дует мягкий южный ветерок
Охота: высокая вероятность успешной охоты весь день
Травы: продолжается период сокодвижения; на голых участках земли появляются низкие жёлтые шапочки мать-и-мачехи
Скат занимает обширную часть "новых" территорий: протягивается вдоль Гремящей тропы, начинаясь на Верхнем болоте, которое является его наивысшей точкой, и заканчиваясь Водопадом Иллюзий, где бурный водный поток обретает покой в небольшом озерце. Сам же ручей расположен между двумя возвышенностями, одна из которых начинается сразу от Гремящей тропы. Эти холмы сплошь усеяны высокими елями, благодаря которым на земле почти всегда сумрачно, а из-за вечной влажности Скат погружен в плотный сизый туман. Вдоль берега можно найти немало переправ через ручей в виде поваленных стволов деревьев — некоторые из них крайне неустойчивы, поэтому следует быть очень осторожными, ведь падение в воду может стоить вам жизни. Ручей не слишком широкий, хотя и довольно глубокий, поэтому перепрыгнуть его вполне возможно — да и преодолеть его в любом случае необходимо, если вы хотите попасть на остальную часть "новых" территорий. Поиском трав лучше заниматься у самых берегов, ведь именно туда проникает больше всего солнечного света, что обеспечивает обильный рост полезных растений, и там же можно вдоволь поохотиться на мышей и другую мелкую дичь.
Это небольшой водопад, окруженный камнями, у истока которого начинается обрыв. Из-за влажности и постоянного количества воды, вокруг всегда можно найти мох и целебные травы. Дичи практически нет, зато служит просто красивым местом, где всегда можно отдохнуть от работы в лагере и от его суеты. Если подняться к месту, где водопад берет начало (что, конечно, очень сложно для Сумрачных котов из-за скользких камней), то можно увидеть обрыв. Сделать это могут немногие, поэтому остается просто сидеть внизу и любоваться природой.
[cut=сюжетный временный лагерь, наводнение; 2020 год]пещерка под корнями раскидистой ели — ясли пол и крыша устланы мхом, дополнительно сверху с корнями переплетены хвойные ветви
палатка из куста лещины — куст старейшины /при необходимости туда можно разместить кого-то еще/ мха на подстилки нет, но земля под кустом расчищена, крыша из веток куста переплетена дополнительно с хвойными
дупло в соседней от яслей ели — хранилище трав /там же хватит места и для самого целителя/
чуть в отдалении от временного лагеря есть заброшенная лисья нора, где можно содержать больных
воители и оруженосцы делают для себя палатки сами — можно спать на деревьях и в свободных дуплах/норках, места должно хватить на всех[/cut]
Дата: Закат, 07-Июл-2017, 23:20 | Сообщение # 2071
из сумрака севера и железной мглы
Группа: Стражники
Сообщений: 2540
гремящая тропа
— Гроза. — от нее всегда были только проблемы. Как и от остальных трех племен. Они брали в плен глашатая Ветра, они сражались с Рекой, они наблюдали Грозу почти целую луну из-за потопа. Ан-нет, от Неба еще ни разу не было проблем. Может, стоит заключить с горными воинами союз? Они так же обособлены от остальных, как хотелось бы обособить Змееусту свое племя. Возможно, дело в том, что лагерь расположен высоко в горах — насколько он знал, — но, возможно... Невозможно.
Запах, говоришь?
Змееуст невольно скалится, с мрачным удовлетворением правителя-тирана принимая мысль о скором наказании. Ненависть и любовь чем-то схожи — ты не можешь вдохнуть, не узнав, где же объект твоих чувств. И слыша о Скрытном, Змееуст скалится. Скалится, скалится, все шире и шире плавно растягивается этот жесткий оскал. Он даже останавливается, чтобы ловить выразительный взгляд Кромешника. Он уже предвкушает, как пожертвует союзом, обставит все, как вину Грозы, развесит Темнозвезду на ушах нитки из вязкой лжи, а предателя, неожиданно, в пылу пограничной стычки, лишит жизни.
— Тесно переплетен с ароматом трав — целебных, самых разных. — некому спасать его бренную тушу от попытки лишиться жизни в очередной раз? — Так не пахнет от больных котов, — он готов сбросить с себя труп. Резко подаваясь вперед, Змееуст нависает над Кромешником.
Так пахнет от целителей.
— Возможно, — отстраняясь, сухо говорит наследник, — запах трав, что были на ранах одного их воина, — он говорит медленно, вкрадчиво, но раздраженно; с паузами, — смешался с запахом бурачника, — у них были королевы, он помнит, — и когда подошел целитель, неизвестно где пропадавший до этого, — ты сам-то не веришь в это, Тис, — наш общий знакомый удачно... или неудачно, как посмотреть... повторил свою попытку лишиться жизни, — Кромешника не может подвести его нюх, но Змееуст готов нанести другу это оскорбление, — и Гроза стояла на границе именно из-за того, что он ее тормозил, — он даже головой качает от того, как выразительно цедит слова, — а запахи просто... смешались.
Он не может отрицать правду.
— Ведь ты мог невнимательно проследить за запахом, без интереса, — неожиданно появившуюся проблему Тис обходит с другой стороны, ухмыляясь, — какое нам дело до предателей, не так ли? Никто не знает теперь, кто он, как его имя, чем он живет и от чего теперь страдает и как часто.. пытается страдания завершить, как всегда, неудачно, — оскал медленно возвращался, посреди прошлой речи потерянный, — однако, — он останавливается, оборачиваясь на гремящую тропу, что уже почти не видна за деревьями Ската, — при встрече мы сможем оказать ему подобающее внимание.. не принюхиваясь. Ты ведь помнишь, как пахнет грязь? А запах грязи не меняется, когда прилипает к кому-либо.
Змееуст, которому не хватало именно привычного внутреннего гнева, даже повеселел. И двинулся через Верхний лес, по опушке Пустого лишь холодно мазнув взглядом.
верхний лес
[indent]неуклюжее «чувство» склоняется мятой иглой по прожилкам тряпичного тела; бормочет, гундит. докарабкавшись к сердцу — проткнёт его, вышьет узор и уйдёт, заплатив за пристанище дыркой в груди.[/indent]
[indent]неуклюжее «чувство» склоняется мятой иглой по прожилкам тряпичного тела; бормочет, гундит. докарабкавшись к сердцу — проткнёт его, вышьет узор и уйдёт, заплатив за пристанище дыркой в груди.[/indent]
Дата: Сумерки, 08-Июл-2017, 01:13 | Сообщение # 2072
он из болотных огней, серебра и теней
Группа: Лесные Коты
Сообщений: 2340
»гремящая тропа
Земля выгибается дикой кошкой под лапами, и приходится прилагать чуть больше усилий, чтобы взбираться вверх по холму; на какое-то время они останавливаются, и Кромешник не отводит взгляда от цепких, потемневших сумеречно-синих глаз милорда, слыша, как призрачным эхом отдаются его слова в голове — и когда они продолжают путь под отрывочные, но плавные и медленные рассуждения глашатая, опричник чувствует нарастающее внутри зудящее раздражение. Он, конечно, и сам не был до конца уверен в своем предположении, ведь полагался только на чуткий нюх и свою интуицию, но... Она никогда его не подводит. И то, как Змееуст упрямо, словно пытающийся уверовать в сказку уже подрастающий ребенок, находит тысячу и одну причину для отрицания чего-то очевидного для Кромешника... Это раздражает.
— ..Ведь ты мог невнимательно проследить за запахом, без интереса.
Нет, не мог.
Потому что интерес как раз был — опричник принюхивался внимательно, вглядывался в чужие лиственные леса, оставленные соседями следы, и его съедало желание заглянуть в единственный синий глаз предателя и узнать правду. Но вместо Скрытного правду ему рассказали запахи.
Последующие рассуждения глашатая нравились Кромешнику куда больше. Он наблюдал, как возвращается на губы милорда прежний яркий оскал, и мрачно сверкал потемневшей хвоей глаз, не замечая, как на его собственных губах пляшет легкая, острая ухмылка.
— Ты ведь помнишь, как пахнет грязь? — Такое не забудешь, — А запах грязи не меняется, когда прилипает к кому-либо.
Сумрачный медленно кивает, ухмыляясь шире, уверенно ступая дальше в хвойный полумрак, следом за Змееустом уходя всё дальше от зловонного душка гремящей тропы.
Грязь, смешанная с целительскими травами. Вдвойне мерзко. А звёздные предки, оказывается, ни черта не смыслят в преданности.
— Если Звёздам так нравится грязь...
Кромешник поднимает голову вверх, рассматривая нежную, только начинающую расцветать на бледно-голубом небосводе серебряную россыпь, прищуривая глаза, и переводит взгляд обратно к туманной сумеречной дали, на скрывающуюся меж вековых деревьев фигуру своего милорда — и колкая, ядовитая ухмылка превращается в легкую, уверенную и мягкую улыбку.
— ..То я рад, что навечно предан Тени.
»верхний лес
somewhere across the sea of time a love immortal just like mine will come to me eternally
Болотные огни. Не слуги, но друзья. Так же независимы, как вьющиеся у хвойных стволов тени. А Тис привык считать себя повелителем теней, регентом Мрака. Ведь у Тиса действительно с понятием дружбы были явные проблемы, намного более сильные, чем у Кромешника. Ведь у Кромешника были друзья. А у Змееуста был только Кромешник.
Летящей стремительной поступью Змееуст шагал по Скату, надменно глядя на куски неба, что вырывались откуда-то сверху из-за размашистых ветвей. Небо, как мы знаем, занимает две трети картины, так что спускаясь со склона Тис мог наблюдать его очень просто.
Муки совести никогда его не преследовали, как уже было сказано. Ведь каждый раз, когда они стремились приблизиться, наследник находил тысячи причин отмахнуться. От мнимого благородства — тайну Сосновой, если она изволит, он сохранит легко непринужденно, ни разу не соврав несмотря ни на что, а дети не получат клеймо грязнокровок, — до бессмысленной дерзости и абсолютной жестокости — дети не должны считать, что попали в сказку, если им действительно пророчат судьбу его потомков! А коли сдадутся — на самом деле к нему это будет относится.
И совесть, сраженная абсолютно бессовестным, отступала.
— И я тебя не люблю. — Змееуст как-то горько хмыкнул, чувствуя легкое сожаление и огромное облегчение. — Не так, как должно любить отца, во всяком случае. — ухмыльнулся, сощурившись. — Ты все правильно делаешь, — он чуть заметно кивнул каким-то своим мыслям, с весьма искренним ободрением обратившись к Квакше, пусть и не обернувшись к ней; серьезно и вовсе не холодно.
— Мы можем сорвать еще один цветок на обратном пути? — Если нам встретится, — будничным тоном, разве что слишком спокойным, ответил Тис. — Нарвешь, сколько захочешь.
Он даже готов подождать. У него странное настроение. Он не против исполнить ее маленькую прихоть. Поэтому он незаметно берет чуть в сторону, припоминая, где находились цветы.
гремящая тропа
[indent]неуклюжее «чувство» склоняется мятой иглой по прожилкам тряпичного тела; бормочет, гундит. докарабкавшись к сердцу — проткнёт его, вышьет узор и уйдёт, заплатив за пристанище дыркой в груди.[/indent]
[indent]неуклюжее «чувство» склоняется мятой иглой по прожилкам тряпичного тела; бормочет, гундит. докарабкавшись к сердцу — проткнёт его, вышьет узор и уйдёт, заплатив за пристанище дыркой в груди.[/indent]
Дата: Рассвет, 10-Июл-2017, 02:48 | Сообщение # 2074
он из болотных огней, серебра и теней
Группа: Лесные Коты
Сообщений: 2340
»верхнее болото
Кромешник вдруг осознает, что они идут точно тем же путем, по которому он бежал вместе с Лютоволком, прежде чем тот...
О, а вот и оно, то самое шаткое бревно. В этот раз ведет Змееуст, и он разумно избирает другой путь, двигаясь чуть дальше, находя устойчивое, надежнее бревно и ловко взбираясь на него. Старшина провожает тяжелым, горящим взглядом место падения рыжеухого воителя — воителя, серьезно? Гораздо привычнее называть его оруженосцем, — тихо хмыкая. Обломитесь, он все-таки выжил. Они. Они выжили. Кромешник ведь тоже мог умереть в тот день.
Об этом, кстати, полосатый практически не задумывался: его собственная смерть кажется ему невозможной, а если и возможной, то какой-то незначительной и неважной — не потому, что он ничего не значит, просто... Кромешник не боится смерти — не своей уж точно. Если его что и волнует, так это конец его близких. Он ведь до этого дня никого особенно дорогого не терял: к своим пропавшим братьям и сестрам зеленоглазый остался в основном весьма равнодушен, Ржавницу ему было несколько жаль, но не более того, умершие во младенчестве котята тоже не новость, еще в детстве им лично увиденная смерть Огнюши от когтей хищной птицы отложилась в памяти ярко, но не слишком трагично, революционеры... Он не видел и половины смертей. По-настоящему он боялся смерти, когда на обрыве Тис истекал кровью, и алый сжигал ослепительно белый снег; ему было страшно, когда Лютоволка поглотил бурлящий поток, и когда от него не осталось и следа, и казалось, что он исчез навсегда. Но оба они живы и навряд ли умрут так просто — Кромешнику просто повезло привязаться к тем, кто всегда борется за свою жизнь. Смерть Тигриное Сердце — первая в его жизни смерть, которая острыми длинными когтями прошлась по сердцу.
Он не смотрит на беснующийся там, под лапами, поток — ловко и грациозно проходит по бревну, для устойчивости слегка впиваясь когтями в мокрую древесину, и приземляется на том берегу, плавно взмахнув хвостом.
Над хвойными верхушками небо робко светлеет.
— Мы можем сорвать еще один цветок на обратном пути? — Если нам встретится.
Кромешник щурится, разглядывая предрассветное бледно-голубое небо, и переводит взгляд сначала на Квакшу, а затем на Змееуста, бесшумно ступая рядом. Теперь они, кстати, оба в болотной тине.
Хех.
— Можно пойти через Лихолесье, там наверняка что-нибудь цветет.
Они как раз сейчас неподалеку. А из Лихолесья можно будет пойти через Озеро к Ельнику и хорошенько отмыться.
Отчего-то ему хочется тянуть время и не возвращаться в лагерь с дурной вестью. Теперь, когда тело сумрачной старшины осталось там, среди туманных болот, кажется, что они втроем просто гуляют — а Тис с Квакшей по забавной случайности измазюкались в тине.
Бессмысленная, но приятная иллюзия.
»гремящая тропа
somewhere across the sea of time a love immortal just like mine will come to me eternally
Дата: Рассвет, 10-Июл-2017, 10:40 | Сообщение # 2075
Тень и золотое кружево Яд змеи — моё оружие
Группа: Лесные Коты
Сообщений: 200
Душное болото осталось позади, уступая место высоким старым елям. В утреннем воздухе разливался пряный запах хвои. Где-то в вышине, раскрашивая небо, восставало солнце. Это был уже второй рассвет, встреченный Квакшей вне лагеря.
– Ты все правильно делаешь.
Подавляя зевок, сумрачная распушила чёрную шерсть на грудке. Как просто, оказывается, уважать глашатая, не считая его несостоявшимся отцом. Малышка задумалась, разглядывая верхушки елей, маячивших где-то впереди.
– Нарвёшь, сколько захочешь.
Но Квакше был нужен только один. Не для матери и не для сестры, а для целительницы.
Девчонка хорошо помнила своё знакомство со Змееустом. Несмотря на столь малый возраст, пережитое в пещере Марево она до сих пор хранила в памяти. Ей по-прежнему было стыдно перед пожилой травницей за отброшенные цветы. Квакша хотела извиниться.
Помимо двух взрослых котов, находящихся рядом с больным котёнком, черно-рыжую обхаживала мать, согревая своим теплом, и одноглазый оруженосец, имени которого сумрачная так и не узнала. А ещё она ни разу не видела его с тех пор, как тот убедил Квакшу проглотить целебные травы.
– Змееуст, а ты помнишь одноглазого кота, который несколько лун назад вместе с Марево.. лечил меня?
Когда глашатай ступил на бревно, мостом пересекающее пенящийся ручей, девчонка невольно выпустила когти, путаясь ими в шерсти кота. Вода жадно лобзала покатые берега, плевалась в шагающих мимо сумрачных. Квакша шмыгнула носом, стараясь не думать о том, что они в любой момент могут сорваться и утонуть. Как-никак, её несёт Змееуст, значит, черно-рыжей незачем переживать.
– Просто после я не видела того оруженосца, - беззаботно продолжала малышка, наблюдая, как по одной из елей молниеносно карабкается вверх крупный рыжий зверёк. Девчонке хотелось есть, однако охотиться самостоятельно она не умела, а просить об этом соплеменников ей было стыдно. В её понимании добыча еды была невероятно сложной операцией, сопровождающаяся погоней, ведь это, наверное, так трудно - взять и поймать ту же самую белку, такую недосягаемую и быструю.
Заканчивалась дорога под гору, и за деревьями серой полосой мертвого асфальта обозначилась гремящая тропа.
- Гремящая тропа -
хоть однажды осмелься уйти в никуда заблудиться у леса в чреве
хоть однажды осмелься уйти в никуда заблудиться у леса в чреве
Утро уже здесь - самые первые лучи солнца показались еще у Гремящей тропы, а сейчас оно выкатилось почти полностью, оставляя за пределами видимости совсем маленькую часть. Совсем скоро оно достигнет своего пика, отдав свое тепло большой Земле.
Журчание понимала, что здесь что-то не так, но что? Целиком и полностью отдавшись в тягучие мысли, которые были похожи на настоящую нугу, которая липла ко всему, что ее окружало - своеобразная защитная реакция, хотя прятаться от кого-то незачем.
- увидимся в лагере, водяница.
От этих слов веяло отчаянной ненавистью, которая не обижала Журчание - наоборот, ей было интересно, с чего бы Сосновую потянуло назвать ученицу именно так - нашла же слово, которое действительно описывает девочку с ног до головы, даже не вникая в подробности.
Перед ней, точнее, под ней, бурлил буйный ручей - его течение было безумно быстрым - тебе не составит труда и погибнуть, - волна, настигнув свою жертву, не дала бы и продохнуть.
Найдя какое-то бревно, Жура, даже не убеждаясь в его прочности, двинулась в сторону другого берега - здесь сновали запахи Змееуста, Кромешника и Квакши. Если они проходили здесь, значит, риск падения в воду резко падает.
Медленно пройдя это место, ученица поспешила дальше - запах хвои оставался позади, становясь все слабее и слабее.
» водопад иллюзий
лепесточек • 0 • сумрак
как пароль, как молитву .......повторяй сто раз подряд: «мне не страшно»
лепесточек • 0 • сумрак
как пароль, как молитву .......повторяй сто раз подряд: «мне не страшно»
Дата: Полдень, 19-Июл-2017, 12:03 | Сообщение # 2077
отражая тени, мы танцуем под водой
Группа: Лесные Коты
Сообщений: 1204
» верхний лес
Ей стоит идти побыстрее, ведь выспаться не успеет, если будет двигаться с такой же скоростью. Сейчас она была похожа на маленькую улитку, которая медленно ползет в сторону своего места жительства, искренне стараясь делать это активнее, но сейчас от нее ничего не зависело, ведь она - маленький зверек. Не хотелось думать о своей беспомощности, самолюбие задевает.
- солнышко, пожалуйста, свети чуть послабее. прости меня за ту боль, которую я тебе причинила.
Она не поднимает свой взгляд, потому что она - маленькая солнечная пыль, которая ничего не стоит, а ведь она даже не созвездие! Если бы она была образованием таких же, как она, то сумела бы показаться чуть смелее. Но сейчас ты, Жур, ничтожество пред Солнцем.
Крепко стиснув зубы, темно-серая не готова смириться с подобным раскладом, но и делать что-то ей не хочется - а зачем, если смысла не видно? Если он скрылся за высочайшими горами, за которыми ничего не видно - нашел себе стену, значит, проблем больше нет. Делить его между собой никто не будет.
Пройдя бревно, ученица посмотрела вниз - ручей все также ударялся о края, задевая камни, - ни грамма спокойствия! Она сравнивала себя с бешеным потоком.
» гремящая тропа
лепесточек • 0 • сумрак
как пароль, как молитву .......повторяй сто раз подряд: «мне не страшно»
лепесточек • 0 • сумрак
как пароль, как молитву .......повторяй сто раз подряд: «мне не страшно»
Спускаясь вниз к ручью, Темнозвёзд все-таки старался экономить и силы, которые тратились на удержание равновесия, и не набирать слишком большую скорость, дабы не споткнуться об корень или камень и не потерять в местном ручье ещё одну жизнь. О да, хоть он и считал гремящую тропу самым опасным местом, жизнь он потерял именно здесь. Да и то по большей степени не по своей вине. Изобразил из себя спасателя и вот... Добравшись до кромки земли, предводитель оценивающе посмотрел на русло ручейка, бушевавшего на дне ската. На его ширину. И, решив не прыгать через подобное исчадие стихии, побежал вдоль него. Долго бежать не пришлось, ибо им было найдено внеочередное удачно лежащее бревно, по которому он пересёк воду и ринулся дальше, в сторону пустого леса.
Дерево! Дерево! Камень! Скат! Попутно дергает носом, втягивая запах соплеменника, чтобы бежать по его следам, минуя возможные опасности. Да, болото и скат можно было бы поставить на одну линию, по сложности. А лапы начинали гудеть, сбивая дыхание ученицы. Решив не бежать вдоль ручья девчонка отталкивается мощными лапами и перепрыгивает воду, присмотрев местечко уже. Задние лапы с шумом ударяются об воду, а Ринка вскрикивает, толчком выдергивая себя из воды. Этого еще не хватало!
пустой лес
Ты пахнешь как любовь Ты — сумасшествие с первого взгляда Ты пахнешь шоколадом, пахнешь как цветы _________________________ Цветень • 30
Ты пахнешь как любовь Ты — сумасшествие с первого взгляда Ты пахнешь шоколадом, пахнешь как цветы _________________________ Цветень • 30
И вновь скат, и вновь он аккуратно спускается, стараясь не навернуться. По его мнению это сделать тут достаточно просто. Достаточно взять с собой соплеменника, желательно что бы это был хороший друг. И в время быстрого спуска начать дурачиться вместе с ним. Или же в время перехода ручейка по бревну. И всё, потерянная жизнь готова. Для полноты эффекта можно попытаться сделать это на обрыве. Добравшись до низа, кот достаточно быстро нашел то самое бревно, по которому пересекал русло. Несколько ловких движений и вот он уже на другой стороне берега, начинает подъем до гремящей тропы. Но уже не так быстро, ибо лапы начинают отдавать усталостью.
Нет, сейчас она прыгать не будет, лучше как все нормальные коты - по бревну. На задние лапы налипли кусочки земли, травы, коры и, возможно, чьих-то останков. Сейчас это было мало важно, Темнозвезд опять куда-то пропал. Сбавив скорость у ручья, Нектарница перешла медленно, стараясь восстановить дыхание. Пить здесь было крайне глупым поступком, если же она не хотела выплюнуть эту воду обратно где-нибудь в районе гремящей тропы. Все в лагере. Попутно раздражало яркое солнце, мешающее и нагревающее спину. Никогда еще не было от солнца пользы, по мнению девчонки.
гремящая тропа
Ты пахнешь как любовь Ты — сумасшествие с первого взгляда Ты пахнешь шоколадом, пахнешь как цветы _________________________ Цветень • 30
Ты пахнешь как любовь Ты — сумасшествие с первого взгляда Ты пахнешь шоколадом, пахнешь как цветы _________________________ Цветень • 30
Он пришел сюда, но ему еще идти обратно — Беспокойный не был уверен, что он сможет так быстро отойти от этих перебежек с одной стороны дороги на другую, не был уверен, что сможет повторить это безошибочно два раза подряд, просто потому что лапы трястись начинаются перед этой жуткой тропой, вокруг которой все насквозь пропахло смрадом чудовищ, к ней подобраться, не морщась, просто невозможно, и оруженосцу стало снова противно, когда в памяти всплывает эта картинка — интересно, кто-то из сумрачных вообще любит эту часть их территорий? Наверно, нет таких, кто вместо пустого леса или ельника пошел именно к чудовищам, где шумно, грязно, пыльно, да еще и ужасная вонь стоит — теневые котики не могут любить это место. Почему-то Беспокойный был уверен в этом, его мысли одна за одной были ополчены исключительно против данной тропы, и он вообще с радостью бы убрал его с территории племени, но, увы, ни одного из соплеменников нет такой возможности, и это лишь очередной противный факт, который вгрызается в голову и не отпускает, продолжает напоминать о себе каким-то отвратительным чувством, от которого оруженосец порой готов бежать, но приходится мириться и принимать все так, как есть, другого выбора нет — на каждой территории есть что-то отталкивающее, не нравящееся никому. Он ведь прав, не так ли? А, впрочем, большая часть сумрачных территорий — неописуемая красота, которая вдохновляет и зажигает внутри какой-то непонятный яркий огонек, он не тухнет и не стихает ни капельки даже после долгого житья в данном племени — наверное, именно за что-то цепляющее, привлекательное Беспокойный действительно любил свое племя и готов был отдать жизнь ради него — он был уверен в этом на все сто.
Ах да, охота. Почему-то довольно часто в последнее время оруженосец начал отвлекаться на что-то постороннее, стал более рассеянным, каким-то потерянным и словно бы не находил себе места, он полностью стал сочетаться с данным ему именем — наверное, ранее мелкий Комарик даже больше подходило бы,, чем то, которое ему дали при посвящении в ученики — Беспокойный вновь проводит языком по нижней губе и прикрывает глаза, останавливаясь и слушая бурлящую воду, вслушиваясь в удар каждой волны, словно бы чувствуя воду на себе, она окутывает его полностью, заливается в уши, ноздри, глаза, но он по-прежнему может дышать, и оруженосец чувствует лишь свежесть, и он слабо улыбается — ему нравится все это, ему нравится, как на него действует ночь, приятная, но одновременно с этим такая холодная, избегающая всех, абсолютная социофобка — она не виновата, что даже с ее приходом никто не спит, странно, что именно ночь считает себя мрачной. Она ему нравится. Ночь внутри его вен, она растекается вместе с горячей кровью, леденит ее, презрительно смотрит на бьющееся сердце, которое работает тщательно, хмыкает и покидает тело оруженосца, позволяя ему выйти из ступора и вдохнуть — глубоко, жадно, так, будто последний раз. И он снова отвлекся. Такой глупенький, не сосредоточенный, от того и немного нелепый и смешной со стороны. Но это неважно.
В ноздри ударяет сладостный запах, проникает внутрь и заставляет низ живота свернуться в тугой узел от желания, желудок заурчать, и включить в Беспокойном режим охотника. Он распахивает глаза и благодарит Звездной племя за то, что ветра на данный момент нет — Беспокойный сразу замечает серое создание, которое копошится около пышного кустарника, и автоматом становится в охотничью стойку, переводит вес на бедра, начинает подкрадываться. Трава мягко прижимается к земле, и оруженосец радуется тому, что у него нет лишнего веса — поступь тихая, аккуратная, осторожная, ибо он боится спугнуть мышь, которая все еще не успела заметить будущего охотника. Он достигает достаточного для расстояния прыжка, пружинит лапы и делает резкий прыжок, быстрым ударом лапы сначала оглушая дичь, а после и укусом в шею убивая ее. Беспокойный чувствует на языке металлический привкус крови, он вполне доволен собой, но это еще не все — слышит где-то в стороне, на стоящем сбоку дереве, какой-то шорох, и он предательски громкий для той тишины, которую здесь разрывает лишь бурное течение воды. И Беспокойный кладет мышь около того куста, где и поймал, оборачивается и слизывает стекающую по подбородку кровь, щурит глаза и осматривается, натыкаясь на чертовски яркую в этой тьме рыжую шубку белки — что она забыла здесь ночью? А, впрочем, это и неважно, ему ведь лучше, ему ведь от этого только лишь хорошо, и Беспокойный понимающе улыбается, тихо пробравшись к тому самому дереву.
Он не очень хорошо лазал по деревьям, но, тем не менее, опыт таковой у него был, а потому поймать белку, быстро и не упав, Беспокойный, наверное, сможет — в любом случае, оруженосец был в этом уверен и, набрав воздуха в легкие, он быстро залезает на ту ветку, что находилась над озадаченной белкой, которая крутила в своих лапах непонятной формы предмет — его Беспокойный не посчитал нужным рассматривать, ведь и цели таковой не было, так зачем лишний раз отвлекать самого себя? Правильно, это ни ему, ни кому-либо другому — разве что самой белке — не нужно. Поэтому он дернул мордой, чтобы лишние мысли исчезли, а лучше вообще все, которые там только есть, и он смог наконец-таки спокойно поймать эту чертову белку, пока она еще не уловила запах или горящие во тьме глаза оруженосца. Беспокой готовится к прыжку буквально долю секунду, а после, прикрыв глаза, срывается вниз, цепляется когтями за шкуру дичи и прижимает ее к поверхности ветки, о которую та невольно царапается, а после молниеносным укусом душит рыжую красавицу и скидывает уже мертвое тело на землю. С ветви осматривается, вновь слизывает кровь и, абсолютно удовлетворенный своей работой, решает немного прогуляться и, согласившись с этим, сам себе кивает и тихо спрыгивает вниз, подбирает сначала белку, а после и мышь, которая все еще тряпочкой валялась около куста.
И со спокойствием на душе он смотрит куда-то в сторону водопада, но все-таки одергивает себя от это мысли. Насколько он помнит, завтра ему предстоит еще один патруль, и оруженосец не хотел бы всю ночь прошарахаться где-то на территориях, чтобы под утро вернуться просто никаким, выжатым, обессиленным и проспать выход.
Дата: Закат, 04-Авг-2017, 19:49 | Сообщение # 2083
Воительница Сумрачного племени
Группа: Лесные Коты
Сообщений: 702
Гремящая тропа
Едва очутившись в этом месте, Лист сразу вспомнила, что в последний раз она была здесь во время какого-то патруля. Ждала Цефея, чтобы вместе с ним переправиться на другой берег. К сожалению, остальные воспоминания где-то затерялись, Бел даже не могла сказать, когда именно это было, собрали ли соплеменники нужные материалы. Хотелось зарычать или зашипеть от бессилия, но воительница сдержалась, она лишь взмахнула хвостом. Решив все-таки не задерживаться здесь, Белолистая машинально отметила отсутствие свежих запахов, после чего с легкостью перепрыгнула бурлящий поток. Наверное, это место кого-то и пугало, однако кошка верила в себя.
Дата: Сумерки, 26-Авг-2017, 18:59 | Сообщение # 2084
он из болотных огней, серебра и теней
Группа: Лесные Коты
Сообщений: 2340
гремящая тропа
Спутник, что было вполне ожидаемо, ничего не отвечает — едва заслышав дальний шум бурного водного потока, Кромешник забывает о том, что вообще предпринимал попытку заговорить, и больше уже не оборачивается назад, полностью погружаясь в окружающий мир, исследуя его на запахи, звуки и силуэты. Шаги даются труднее, земля под лапами неуклонно тянется выше, и звуки ручья, доносящиеся будто из-за стены, с каждым шагом становятся все ярче, а туман вокруг — гуще. Опричник не задерживается на вершине холма, тут же спускаясь вниз, к шумной воде, скользким, влажно поблескивающим камням — идти под горку гораздо проще, и на мгновение может показаться, что если в прыжке оторваться от земли, то удастся взлететь. Но Кромешник спускается осторожно, ненадолго останавливается у самого берега, опираясь передними лапами о булыжник и глядя на укрытый дымкой и туманом, теряющийся вдалеке конец бурного ручья. Впивается когтями в камень, глубоко вдыхая влажный, густой воздух.
— Волчонок!
Сумрачный смутно помнит, как звал соплеменника, все еще оглушенный ударом о камень — об этом напоминает теперь только небольшой рубец чуть в стороне от виска — и даже разговор с Темнозвездом после теперь предстает чем-то размытым, сумбурным, далеким. Зато до одурения ярко перед глазами отпечаталось падение Волчонка в воду. Сердце опасливо сжимается, когти тревоги впиваются в израненую плоть — в голову закрадывается крамольная мысль о том, что Лютоволк мог придти сюда снова и...
Кромешник вытянутыми когтями ударяет по камню, отстраняясь от него и порывисто шагая вдоль берега, внимательно исследуя взглядом горизонт и землю у воды. Вытеснить из головы навязчивые мысли и образы крайне сложно — они то и дело прорываются, находят тайный лаз и ковыряются в сердце. Сознание почти двоится, будто для творящихся в нем процессов не хватает места: он думает одновременно и о Змееусте, и о Лютоволке, все меньше и меньше понимая, что же делать дальше, если он их не найдет.
Всполох теряется где-то позади, и сумрачный не замечает, как утихают чужие шаги за спиной.
водопад иллюзий
somewhere across the sea of time a love immortal just like mine will come to me eternally
Дата: Рассвет, 28-Авг-2017, 18:36 | Сообщение # 2085
он из болотных огней, серебра и теней
Группа: Лесные Коты
Сообщений: 2340
верхний лес
Легкий туман стелется по земле и льнет к лапам, окутывает призрачным флёром две ступающие в полумраке фигуры. Уши чутко подрагивают, различая за стеной могучих деревьев и вершиной холма древний рокот бурного ручья — Кромешник молча ступает до самой вершины, заходя на спуск, но не спешит приближаться к берегу, идет вдоль, в тени раскидистых еловых ветвей. Подсохшая болотная муть на шерсти играет ему только на руку — собственный запах притупляется, благодаря чему можно не бояться попутного ветра, который мог бы выдасть охотника и спугнуть дичь.
Старшина замедляется, еще не крадется, но ступает вдумчиво и осторожно, несколько раз глубоко вдыхая и выдыхая. Он спиной ощущает присутствие Горихвостки, и, в общем-то, доволен, что девчонка осталась — она достаточно умна, чтобы не мешать ему, как тот же шумный разговорчивый Пузырчатый. Оставаться одной на съедение собственным мыслям, переполняющим эмоциям и злости — неблагодарное дело. Охота лучше.
Вдох. Выдох.
Когда охотишься, то из головы улетучиваются все лишние мысли. Остается только древнее, первобытное, естественное — инстинкты, обострившиеся чувства, слияние с лесом. Отчетливое, яркое ощущение своего тела — движения мышц, равномерного дыхания, размеренного стука сердца. Вдох — выдох. Тук-тук. Тук-тук.
Кромешник чувствует, что устал — слишком сильно для того, чтобы показать Горихвостке настоящее мастерство. Лапы не дрожат еще только потому, что он достаточно вынослив, но практически полное отсутствие сна и еды, стресс и бесконечные блуждания по лесу не могут не оказать влияние. Черт. Приходится грамотно рассчитывать свои силы и отказаться от ловли змеи — Кромешник очень хотел бы ее поймать, ведь именно в этом он по-настоящему хорош, но сейчас не время и, попадись ему гадюка, пришлось бы, возможно, и поплатиться жизнью. Нужно что-то попроще и побыстрее.
Слышен клёкот птиц. Где-то в вышине — их гнездо. Птенцы кричат, птенцы голодны — мать добывает пищу. Можно было бы забраться на дерево и разворошить гнездо, но это, во-первых, неблагородно и достойно только всяких куниц, а во-вторых, у птенцов мало мяса — один только пух да кости. Королевам подобное не сгодится. Вот были бы там яйца... Или хотя бы их мать.
Шурх-шурх. Тук.
Кромешник останавливается и слегка изгибает хвост, давая знак Горихвостке быть внимательнее. Через приоткрыьую пасть воитель втягивает воздух и к западу от себя ощущает яркий птичий запах; ветер дует как раз оттуда, старшина поворачивается к нему лицом и припадает к земле, не касаясь ее животом, держа хвост паралелльно — и крадется к папоротниковым зарослям, не задевая ни одну сухую веточку. Чуть приподнимается и замечает за папоротниками клюющую землю кедровку — темно-бурая птичка с россыпью белых пятнышек, как вешняя черная земля с проблесками тающего снега. Старательно вытаскивает из земли червяка — полностью увелечена процессом. Сумрачный осторожно обходит заросли, сбоку подбираясь к пташке — недостаточно близко для того, чтобы быть замеченным, но достаточно, чтобы допрыгнуть до нее в один слаженный плавный бросок.
Вдох — Выдох. Замереть, не дышать, слиться с землей. Мышцы напряжены, угольно-черный зрачок расползается, пожирая хвойную радужку.
Прыжок.
Непонятно, что касается птицы быстрее — когти или клыки — настолько стремительным и точным был захват, тут же закончившийся решающим укусом в шею. Бескровно, чисто, аккуратно — только светлое перышко взмыло в воздух и, кружась, упало на припорошенную хвоей землю.
Простите, птенчики, ваша мама сегодня не вернется домой.
Кромешник возвращается к Горихвостке и, положив птицу рядом, негромко поясняет:
— В охоте, как и в бою, главное практика — сразу хорошо получаться не будет, придется множество раз ошибаться и на этих ошибках учиться, чтобы достигнуть мастерства. Всё, что тебе нужно знать: внимание, сосредоточенность, бесшумность. Следи за направлением ветра, следи за каждым своим шагом. Хрустнула веточка под лапой — тебя заметили. Животом землю не подметай, как и хвостом, но не держи его слишком высоко. И помни: дичь умирает, чтобы мы жили. Нужно быть благодарной, — старшина поводит плечом, разминая мышцу, и бросает взгляд наверх, — Там гнездо с птенцами. Они умрут в любом случае, так что лучше облегчить им участь и взять с собой. Забирайся наверх.
Сумрачный кивает в сторону дерева, а сам поднимает мертвую птицу к земли и ждет, пока Горихвостка справится с заданием. После удовлетворенно хмыкает и ступает дальше, спускаясь к бурному потоку, объятому молочной дымкой пара — отыскивает наиболее крепкое бревно, не желая повторять произошедшее когда-то с Волчонком, и переходит на ту сторону, внимательно вслушиваясь в шаги ученицы позади.
Дикий водный поток остается за спиной, и половина пути уже пройдена. Полноценно переключиться все равно не получается — внутри непрестанно, бесперебойно ноет и кровоточит.
гремящая тропа
somewhere across the sea of time a love immortal just like mine will come to me eternally
Вниз 
