Незаметно подкадывается сезон Юных Листьев, пробуждая лесную природу и прибавляя жителям новых хлопот.
С Изнанки возвращаются Грозовой воин Мрачногрив и Ветряной Хмелюшек, а также Речные Ветреный и Горный Перевал.
Горечь Звёзд и Шиповник проводят собрание на Главной Поляне, где обсуждается вопрос с нападением Изнанки. По окончанию собрания верхушки призывают воителей выступить на Остров Советов и дать отпор общему врагу.
Также происходят посвящения.
В племени Теней Зарница становиться воительницей Зарево; Таинственная, Сычушка, Песнь и Молниелап получают новых наставников — Ягеля, Полымя, Зайца и Синицу. Искалеченный Можжевельник переходит в статус Старейшины.
В племени Ветра Стая и Сладянка становятся ученицами Стаей Птиц и Усладой, а их наставниками — Стриж и Лечащий. Хмелюшек, не помнящий своего имени, принят обратно в племя под именем Зеркальный.
Новая предводительница Речного племени Танец в компании Нивяника посещает Лунное Озеро, где пока не получает дара девяти жизней, но становится Звёздный Пляс.
Воители четырёх племён прибывают на Остров Советов и вступают в бой с Изнанкой, где принимают первый удар.
Обновлено: 31.03.24
Погода в игре
Рассвет сверкает чистым золотом. За прошлую ночь облака стали реже, оголяя ясное небо. Снег стремительно тает под лучами тёплого солнца, оставляя после бывалых сугробов лужи. На оголившейся земле белеют подснежники, где-то пестрят золотые цветочки. В остальном всё ещё коричневая, редко-зелёная трава. Тонкие куски нерастаявшего льда виднеются где-то посередине озера, все остальные водоёмы и реки уже полностью освободились от зимнего заточения. Они несильно выходят из берегов к концу дня. Закат пылает ярким пламенем, а ночь радует чистым звёздным небом.
Температура: утром +5, днем +11, ночью держится +7.
Сила ветра: отсутствует до заката, после дует мягкий южный ветерок
Охота: высокая вероятность успешной охоты весь день
Травы: продолжается период сокодвижения; на голых участках земли появляются низкие жёлтые шапочки мать-и-мачехи
Дата: Рассвет, 24-Июн-2019, 23:17 | Сообщение # 931
вдох — снова тени ожили
Группа: Лесные Коты
Сообщений: 919
[bgcolor=#003333].полянка маков[/bgcolor]
В их зубах — ночные трофеи; красные маки спустя какое-то время заменяются обычными сорняками, перемешанными с различными лечебными травами, не так густо, не так красиво, как на оставшейся позади поляне, но впереди их ожидает что-то более горящее, переливающееся перламутром, там, вдали — разливающийся по небу рассвет, но воитель приостанавливается прежде, чем ступить на опасную территорию, и перекладывает мышь в пасти так, чтобы было удобнее говорить. Его слова — не беспокойство, он — не мамочка, не охранник, но ответственный, ведь тащит мальчишку под своим надзором, потому предупредить обязан.
— Обрыв — опасное, но красивое место, внизу течет река, вдоль нее — острые камни, — жмет плечами, а после возобновляет неспешное, прогулочное движение; его цель — не как можно скорее вернуть ребенка в лагерь, а дать тому возможность вздохнуть полной грудью за пределами толпящихся взрослых, которые оберегают мелочь на каждом шагу, его задача — позволить мальчишке увидеть, что такое свобода и где действительно есть опасность; любая игра — трусливый беглый заяц по сравнению с обрыва, где случайное движение, вздох, шаг — и труп уже ты.
Его молчание — зачарованная вечность, в его глазах — отблески рассвета, который хозяйничает на небе, где-то там к своим хоромам пробирается огнедышащее солнце, которое вновь будет сжигать их шерсть и их душу, воитель его вовсе не ждет, а потому готов до последнего сидеть здесь, пока в воздухе царит легкая ночная прохлада, чтобы после, будто в побеге, спрятаться от палящего солнца в тени деревьев. Здесь воздух кричит голосами погибших, — случайно или нарочно, — а потому ощущение призрачного холода, будто духи ушедших дотрагиваются до шерсти еще живых, зовут на помощь, чтобы вытащить их из запертого мира вечной смерти; зовут к себе, призывая любопытством подойти ближе к краю, чтобы после скинуть их аномальными дуновением ветра — своим толчком, забрать к себе еще одного живого, процеживая мир от ненужной живности. Вредителю неприятно, они — не судьи, не им решать, кто нужен; поднимает призрачный, поблекший взор от края обрыва на небо, где еще тусклым огнем горят уходящие звезды, а луна до последнего цепляется за разделенный с солнцем трон в нежелании отдавать его, крича «ну еще пять минуточек!», а ей их не дают — и приходится скрываться, уходить, и Вредитель в каком-то птичье-вопросительном жесте чуть наклоняет голову набок — а зачем, а почему, а кто будет сильнее, схватись эти двое — Солнце и Луна — в зверином бое; откидывает бред в сторону, собирается на чем-то более взрослом и подходящем ему, и вспоминать, что так и не сказал мальчишке самое главное, что касается этой части территорий. Смотрит на него сверху — вернее, почти наравне, ибо ребенок ростом практически с него — и в его взгляде острое предупреждение, настойчивый, убедительный совет, пренебрегать которым не стоит:
— Лишний шаг, неверное движение, — не приближается, но выдыхает куда-то в шею мальчишке, носом в секунду, в мгновение, практически невесомо, едва ощутимо проводя где-то около сонной артерии, показывая Гаденышу его беспомощность перед обрывом, — и ты труп, — выдох резкий, слова искареженны, но не страхом смерти, не испугом, даже не опасением, а той самой неуловимой кровожадностью, той самой жаждой крови, зрелища, этими чувствами, даже желаниями, которые с непонятной прочностью в последнее время засели в голове воителя. Взгляд — осколок, камень, на котором выточено: шагнешь за пределы моих лап — убью собственноручно. И вновь переводит взор на рассвет, и следит лишь краем глаза, уверяя себя — беспокоится лишь о чистоте собственной шкуре, чтоб не было потом слухом, что не доследил, не объяснил.
ничего не забыть, ни на что не смотреть, и позволь мне уйти, чтобы дольшегореть
Маки оставляют на нем отпечаток запаха, пыльца оседает на шерсти лопаток, оставаясь мерцающими медными пятнами; Гадёныш теперь пахнет сладостью и кислинкой болот — карамельный мальчик, густая патока, идёт неспешно след в след за воителем, ступая лапами ровно в то место, где наливался свинцом и рассветной росой чужой отпечаток. Маки редеют, сорная трава захватывает все больше пространства, поднимаясь верхушками высоко над его головой; начинает пахнуть свежестью, уже слышен рокот бегущей где-то внизу воды, грозной шелест листьев деревьев, скрип и вой ветра, Гаденыш прижимает уши к голове, чуть сощурившись, когда ему в глаза бросаются яркие капли, подсвеченные рассветным лучами.
Трава редеет, становится короткой, примятой к земле, по поляне рассыпаны светло-желтые, молочно-белые и бледно-розовые мелкие цветы, пахнущие февральскими морозами, тонко и едва заметно; Гадёныш застывает, но после продолжает идти следом за Вредителем, подбираясь всё ближе и ближе к шаткому краю мира, где громоздятся камни, песок и глина, смешиваясь коричневым, серым, мелькают проблески пожухлой упрямой травы. — Обрыв — опасное, но красивое место, внизу течет река, вдоль нее — острые камни, — чувствует ли он страх после этих слов?
Звучание опасности было для него чем-то родным, ластящимся, мальчик, тронутый смертью, покрытый её липкими темными следами, жадными, но аккуратными, он вырвался из цепких пальцев, оставив пару десятков лун жизни. гадёныш ловит чужой взгляд, спокойный и крепкий, как высокая стена крепости, защищающий его от набегов волн злобы и стрел ярости, которые раньше поджигали его нутро, заставляя корчиться в судорогах и рвать чужие бока. гадёныш не чувствует призраков, лап духов, подходит к краю столь же близко, сколь Вредитель, без испуга в темноте глаз, но со скрипящими зубами, крепко сжатыми, от восхищения, от запаха свободы, но прочные ленты вяжут его по лапам. Свобода — пустышка, которую принимают за что-то настоящее, не прогнившее до фальши; падать, конечно больно, зато моменты смерти — единственное, что может сравниться со свободой.
Или мальчишка обманывается, как и каждый ребёнок, оглядывая открывшееся полотно перед глазами. Художник набросками запятнал небо, добавим к сумеречно-синему нежно-розовый и светло-золотой, почти персиковый, разлившийся у самого краешка неба, будто выстланная для солнца бархатная дорожка; лес — темные пики стрел, ядовитых, просящих уколоть палец, как юная девушка о веретено, и уснуть вечным сном. — Лишний шаг, неверное движение, — горячее дыхание касается шеи, и гадёныш поворачивает голову, чуть наклоняется, извивается змеёй, и их носы теперь почти соприкасаются; в нем нет кричащего не недооценивай меня, но в глазах блестит что-то злое, звериное, по-настоящему опасное, болезненное и дурное, — и ты труп, —куда ещё мертвее?
Вредитель отворачивается, но Гадёныш вдруг делает бросок вперёд, оказываясь настолько близко, что может услышать звук чужого дыхания, как воздух мягко нагревается в чужой пасти; его мышь уже давно лежит чуть в стороне, безмолвная и всё такая же глупая. Он, наверное, тоже глупый, если смеет на эмоциях совершить подобное. Внутри всё ещё сворачивается что-то неясное, черное, дурное, обжигающее ядом и хмарью, Гадёныш упирается в чужое тело лапами, чуть моргает, задумчиво склоняя голову. — Я не боюсь, — наклоняется, вдыхая запах маков, что запутался у корней чужого уха, — ни смерти, ни тебя, — ресницы трепещут, невидимый в черноте радужке зрачок расширяется, — но я буду предельно аккуратен.
С его стороны это кажется простой игрой, но он никому не позволит дотрагиваться до своей шеи. Вредитель дошел до границы, почти переступил её, и Гадёныш, привыкший защищать себя, не побоялся, но что может сотворить безумец в порыве? гадёныш отстраняется, вновь утыкаясь пустым взглядом в светлеющую дымку над черными ветвями елей, колючими и гранеными.
Дата: Сумерки, 29-Июн-2019, 14:32 | Сообщение # 933
с запястий стекая расползаются тени
Группа: Лесные Коты
Сообщений: 841
???
Сорный не подходит к обрыву. Идёт максимально далеко от него, хотя вроде никогда и не пугался зияющих внизу жадных зубьев ручья. Ему было просто неприятно чувствовать смерть так близко, и это было не о нем вообще: он знал о несчётных случаях, он знал о намеренных убийствах, и ему просто было противно чувствовать старый затхлый запах смерти, вечно витающим над этим местом, перемешанный со зноем полудня.
вековой лес
[indent]Сорный, 11 ☽ лун, ученик племени Теней. Я, я тянусь к тебе душой, раскаленной добела Я зову тебя с собой, я зову тебя со дна Протяни ко мне ладонь, в мир холодной пустоты Разглядименя во тьме и с собою забери.
/ строки — winterspring − есений[/indent]
[indent]Сорный, 11 ☽ лун, ученик племени Теней. Я, я тянусь к тебе душой, раскаленной добела Я зову тебя с собой, я зову тебя со дна Протяни ко мне ладонь, в мир холодной пустоты Разглядименя во тьме и с собою забери.
Просыпается. Как его вообще угораздило уснуть в корнях дерева, точно он какой-то бродяга? Воздух вокруг холодный, и холод этот проникает под кожу. Белена лежит, свернувшись клубком. Он ведь лежал здесь не один… когда она успела уйти? Может ему все приснилось?
Кровь приливает к ушам и обжигает, воитель подскакивает на лапы, потягивается спешно и принюхивается. Нет, тут не только его запах и это не галлюцинация. Царевич прикрывает глаза и тихий стон срывается с его губ.
Она ушла, а он слишком большой трус, чтобы бежать следом и что-то выяснять.
Он не знает, как это получилось, а главное зачем..
Но это не было ошибкой. И Белояд просто надеется, что она тоже так думает.
Кот озирается бесцветным взглядом, рассматривает безграничный хвойный лес там, за краем обрыва. Усмехается - сейчас его совсем не тянет вниз, не тянет летать. Но сколько раз уже он приходил в себя за секунду до последнего шага? Лишь однажды ему помешал Ворон, а ведь тогда все могло кончиться. Или сознание все же решило бы поиздеваться и вернулось бы в последний миг, давая ему возможность отскочить прочь?
Белена идет вперед и останавливается шагах в пяти от края. Дышит ровно и спокойно, точно все еще спит. В хрустале печальных глаз - усталость.
Он вдруг понимает, что больше всего на свете хочет ступить в пропасть сознательно. Он не хочет все понять уже в полете или от удара об землю. Он хочет сам принять это решение. Один, без демонов.
Но не сейчас.
Для начала он хочет увидеть Затмение, хотя и не уверен, что сумеет посмотреть ей в глаза.
-в никуда-
как белесое сумрачное ничто ㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤя ложусь небрежным кривым стежком, я вплетаюсь в полотна расшитых дней, ㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤне растерзанных болью — рожденных в ней.
Подбел|2
легким шагом, известным лишь мне одному, из полоски света ступаю в тьму.
как белесое сумрачное ничто ㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤя ложусь небрежным кривым стежком, я вплетаюсь в полотна расшитых дней, ㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤне растерзанных болью — рожденных в ней.
Подбел|2
легким шагом, известным лишь мне одному, из полоски света ступаю в тьму.
Дата: Рассвет, 30-Мар-2020, 23:34 | Сообщение # 935
тень на солнце — метеоритный дождь
Группа: Лесные Коты
Сообщений: 644
♪ из безнадёги ♪
Зима прошла. Он пережил ее, хотя и сам не знает зачем. Медленно просыпалась природа, оживали ручьи, несмело распускались первые почки.
А он медленно умирал.
Кажется усталость сковала его настолько сильно этой зимой, что он почти растворился в серых, промозглых сумерках леса, почти впитался в землю вместе с талым снегом, почти улетел с птицами, которые спешили вернуться домой с зимовки.
Почти.
Совсем немного он боялся. Лежа в палатке рядом с Вороном или молчаливо блуждая по болотам, он чувствовал страх. Но это было больше похоже на эхо, на отголосок, на серый акварельный старый эскиз, забытый на улице и выжженный солнцем. Страх приглушенный, шепчущий, томящий.
Белояд не знает, почему не оказался здесь раньше, почему медлил. Может он любил снег так сильно, что просто не мог уйти, пока его было еще много в лесу? Хотелось последний раз посмотреть, как он будет таять, обнажая черные земляные зубы.
Он достаточно видел. Весна уже пришла, а значит пора прощаться.
Призрак ушел из лагеря не сказав никому ни слова. Говорить банальное “пока, до встречи” казалось ему жестоким и глупым, а что-то более проникновенное… еще хуже, наверное. Все детские друзья остаются по эту сторону незыблемой границы и Белояд рад, что никто из них не ждет его там, куда он направляется.
Ему стыдно перед Вороном, потому что он обещал ему держаться.
− Дружище, я держался так долго, как мог ♪ - шепчет, глядя на раскинувшийся океан елей, на который год назад они смотрели вместе с Вранолапым, стоя на этом самом месте.
Последние месяцы царевич чувствовал себя удивительно хорошо. Он все меньше ходил во сне, а голоса, зовущие его, получалось игнорировать. Но все же он устал. И Завершение манило его своим светом и простотой, своей легкостью и отсутствием боли. И даже стыд перед другом не мог остановить Белену от последнего шага.
Он пришел сюда в сознании. Он сам привел себя к обрыву, на краю которого так часто приходил в себя из беспамятства. Сумрачный так мало чего решал в этой жизни… ему страстно хотелось самому выбрать себе смерть.
Он прожил 15 лун. Не так уж и мало, если подумать. Он узнал, что такое настоящая дружба и что такое любовь - это тоже не каждый успевал. Он пробирался сквозь буран в поисках королей, он охотился и ходил в патрули, он вывел из пожара отряд соплеменников, он слушал и рассказывал сказки, он плакал, обняв друга и смеялся, глядя в его глаза.
Он так мало говорил, что он чувствует, так редко хотел тревожить этим, но все равно заставлял кого-то за себя переживать. И сейчас он сделает им еще больнее, но…
Надо уметь уходить.
Белояд смотрит вниз. Вода шумит, ждет его. Он ей улыбается.
Ветер поднимает шум в невидимых крыльях.
Перед зеленоватыми, хрустальными глазами - прошлое.
− Уамаям ♪ − мьё-ё
Они с Ряской впервые исследуют ясли и учатся говорить. Он не помнит, как это было, но уверен, что очень весело.
сумрак - это клеймо ♪
Перед глазами вспыхивает рыжая шерсть. Вересу тогда не понравились политические лозунги от котят, а вот котятам его колыбельная понравилась очень.
− А что такое "красиво"? ♪
Ясенец был таким маленьким возле отцовских лап, таким глупым. Прости папа, тебе нечем гордиться с таким непутевым сыном.
− А я доберусь вторым, потому что буду помогать тебе лезть вперед ♪
Еще одно несдержанное обещание. Ряска и без него прекрасно справлялась со своей жизнью. Но все же хорошо что они были друг у друга. Это было… здорово?
− Привет, маленькие ♪
Белояд не сдерживает улыбки, когда вспоминает, как впервые увидел вторую часть Наследников - новорожденных детей Змееуста. Он тогда чуть не задохнулся от восторга.
− Красивый, хоть и лохматый ♪ − Это ты красивый!
Вечно воюющий Вороненок. Белояд тогда даже не думал, что они могут стать так важны друг другу. Все они, но в особенности крикливый синеглазый разбойник, который так много раз вытаскивал его из самой натуральной жопы, в которую он сам себя загонял.
— Знаешь, Яся, если ты найдешь такое дерево, то я лично оставлю на твоей спине столько шрамов, сколько понадобится, чтобы эти крылья тебе подошли.
Белояд вздрагивает и перестает вспоминать. Наверное это та картина, с которой он бы хотел все закончить. Тогда, когда они были маленькие, а он был глупый. Не понял сразу ее слов… Затмение оставила ему достаточно шрамов, о которых даже не подозревала, но до шрамов на спине дело не дошло. Да и волшебного дерева он не нашел, как бы сильно не старался.
Царевич крепче сжимает зубы и прикрывает глаза, вдыхая полной грудью рассветный, еще прохладный, воздух. Шум перьев становится все громче, а где-то далеко, над горизонтом, загораются первые розово-золотые солнечные лучи. И он тонет в них, растворяется. Улыбается им.
И с каждой секундой ему все легче сделать шаг.
− Пока и до встречи. Надеюсь не скорой. Я люблю вас, я люблю тебя, Сумрак. Я люблю тебя, Пылинка. Я буду тебя ждать, как всегда. Не торопись. Я приду, когда кто-то из вас станет предводителем, обязательно приду ♪
Три. замолкают на секунду птицы, чтобы почти сразу запеть новую песню новому дню Два. обваливаются из под лап два камешка и летят вниз слишком быстро, чтобы успеть заметить их падение
Один.
Полет для Белены длится целую вечность. Он правда не боится, ему легко и хочется смеяться, но поток воздуха не дает нормально дышать. Сердце бьется как сумасшедшее в грудной клетке и не выдерживает накопившегося за жизнь сумасшествия, практически останавливается еще до удара о камни.
Ясенец не чувствует боли, когда холодная вода обжигает его кожу, а мощная волна гневно вышвыривает хрупкое тельце на берег. Он еще видит купол неба и обрыв далеко над собой.
Взгляд мутнеет и в последний раз вспыхивает. Глаза застывают прозрачными зелеными звездами, чистыми и ясными.
Теперь я знаю, почему у мертвецов всегда открыты глаза. Они хотят до последнего видеть небо, под которым умирают
Тихая мысль тонет в угасающем сознании и больше уже он не слышит и не видит ни че го
♪ звездное племя ♪
как белесое сумрачное ничто ㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤя ложусь небрежным кривым стежком, я вплетаюсь в полотна расшитых дней, ㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤне растерзанных болью — рожденных в ней.
Подбел|2
легким шагом, известным лишь мне одному, из полоски света ступаю в тьму.
как белесое сумрачное ничто ㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤя ложусь небрежным кривым стежком, я вплетаюсь в полотна расшитых дней, ㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤне растерзанных болью — рожденных в ней.
Подбел|2
легким шагом, известным лишь мне одному, из полоски света ступаю в тьму.
Сообщение отредактировал Белояд - Рассвет, 30-Мар-2020, 23:36
Разве он мог знать, что принесет ему этот день? Разве он, опьяненный чистым, островатым весенним воздухом, мог знать, что найдет во время своей спонтанной прогулки?
Нет, не мог. Никто никогда не может. В этом, наверно, благословение и проклятье всех живых.
Ворону было легко и хорошо гулять по просыпающемуся лесу, дышать полной грудью, прислушиваться к окликам первых вернувшихся с юга птиц. Он хотел пройти к озеру, полюбоваться на безмятежный простор, но с каждым шагом все труднее было пробираться к цели. Знакомые тропы утопали в талом снегу, мешаясь с грязью, и воды было гораздо больше, чем обычно. Юный воитель решил не рисковать, прикинув, что так даже лучше: он может пойти на обрыв, посидеть немного там, воображая себя птицей. Только на обрыве такое беззащитное обнаженное небо.
Но он не очень любит это место. Вернее, любит-ненавидит. У него есть на то причины. Обрыв всегда был связан с чем-то горько-сладким, плохим-хорошим. Их первая вылазка всей дружной компанией, звёздное небо и - кровь сестры-смех, её прогрессирующая болезнь, давшая о себе знать. И потом, конечно, Сясенец. Белояд. Первый снег они встретили там, и там же его друг чуть было не погиб.
Часто Ворону кажется, что лучший друг в тот день так и не ушел с обрыва. Все эти луны стоит там, на краю.
Сумрачный смачно выругивается, когда лапы соскальзывают с кочки и он неуклюже, боком, проезжается вниз по небольшому склону. Весенняя распутица, чтоб её!..
Он оказывается у русла ручья, сейчас весело звенящего, и задирает голову вверх, глядя на изгиб обрыва, вдающегося вверх, чуть щуря глаза. Ветер треплет шерсть, Ворон глубоко вдыхает и вдруг замирает.
Пахнет неправильно. Дурно как-то. Нехорошо.
Ворон опускает взгляд и сердце против воли сбивается с привычного ритма, и внутри, от живота, растекается горячий холод, сковывая лапы. Он смотрит на них, опущенных в ручей, вода в котором вдруг оказывается красной.
Его как будто кто-то выдергивает назад, так резко он отшатывается в сторону, непонимающе оглядываясь по сторонам и заглядывая обратно в русло. Нет, вода в ручье вовсе не красная, но пахнет железом и чем-то сладковато-кислым. Как смерть.
"Не-а. Нет-нет. Нет уж."
Он пытается заглушить одну мысль другой, чтобы не слышать, как подсознание орет, выхрипывает чужое имя. Он бежит, задыхаясь, вверх по течению, но не успевает даже помолиться о том, чтобы его опасения не оказались правдой, как вдруг видит его.
Ворон не замечает, как подходит ближе, как что-то кидает его тело к чужому телу, заставляя склониться, сгорбиться и заглянуть в лицо. Такое безмятежное и спокойное выражение - его это поражает. И как будто не раненый вовсе. Как живой. Только взгляд мертвый.
- Как же так... как же... - дрожащие лапы окончательно вытягивают окоченевший труп из ручья, подтягивая ближе, обнимая. "Такой холодный". Взгляд блуждает нервно и судорожно, в попытке найти хоть один признак того, что можно еще что-то сделать. И не находит, - Д-дружище, ты...
Больше не на краю?
Сумрачный резко замолкает, в голове становится пусто и гулко. Нет никаких слов которые он мог бы разделить здесь и сейчас с этим - уже остывшим и затвердевшим - телом. Он может только отупело пялиться в пустоту, пока в голове эхом отдается его крик: "Я умру, Ворон!"
Это было ожидаемо. Это было ожидаемо и от этого ведь должно быть легче? Он ведь знал давно, что с ним происходит. И глубоко в душе, не желая признаваться самому себе, понимал, чем всё рано или поздно закончится. Верить не хотел - но знал.
Тогда почему ему от этого ни капельки не легче?
Что-то соленое обжигает губы, и Ворон одеревеневшим движением стирает мокрые дорожки с щек - не заметил, как потекло. Тряхнув головой и пару раз вдохнув и выдохнув, он не слишком обходительно водружает непривычно тяжелое тело себе на спину. "А ведь при жизни как перышко был". В первое мгновение он хочет двинуться сразу на болото, что здесь неподалеку, но вовремя себя останавливает и поворачивает к лагерю.
Когда-нибудь он вернется сюда и попрощается с лучшим другом по-настоящему, вспомнив всё хорошее, что было у них. Но сейчас он полый изнутри, как сгнившее бревно.
»лагерь
So when you're feeling crazy and thing fall apart Listen to your head, remember who you are You're the one, you're the unbreakable heart
Обрыв - одно из опаснейших мест на территории. Загадка столько слышала разных историю про это место, что невольно поднимается шерсть дыбом - множество смертей, котов-суицидников, нелепых случайностей повидал этот склон. Но при этом, даже сейчас, ночным лунным светом обрамляются верхушки деревьев - невообразимая красота, если не видеть вживую. Прежде чем ответить на вопрос Нежнолистой, Загадка вдыхает побольше воздуха и вырывается вперёд, стараясь не шуметь - ни громким голосом, ни нелепыми возможностями попасть в какую-либо передрягу.
- Как твоё ученичество, какие подвиги успела совершить? По сути, если вспомнить все, то не так уж и много. В голове всплывали события один за одним, вгоняя то в краску, то в смятение. Но из-за того расстояния, на котором держалась Загадка, она умело скрывала свои эмоции.
- Неплохо в целом, если не считать смерти первого наставника, - неловкий смешок, похожий более на недовольное хмыкание, - я помогала Безупречному с эвакуацией трав и убирала лагерь вместе с Полуночником и Смолью! Уже более радостно, чем начинала, девчонка продолжает свой разговор, прислушиваясь к окрестным звукам.
- А у Вас, я видела, что все котята стали оруженосцами? - вести светские беседы, как упоение для экстраверта, ищущего любые свободные уши.
Она заканчивает свой вопрос под громковатую тираду ночных жильцов, что своим кваканием невольно оглушают ненадолго. Они прячутся везде - под крупными листами, в воде, меж камней, Они здесь - неотъемлемая часть сумрачной жизни. Но Загадка не торопиться бросаться вход быстрее воительницы, лишь приподнимая бровь и задавая ей мысленный вопрос - сейчас? Ведь одно лишнее движение, и она непременно все испортит.
с этой жаждой смысла бороться нет - вновь молюсь на твой безупречный свет.
⇝ Бабочка | новорождённая ⇜
посиди со мной. так внутри болит. ястоюоднана краю земли.
с этой жаждой смысла бороться нет - вновь молюсь на твой безупречный свет.
⇝ Бабочка | новорождённая ⇜
посиди со мной. так внутри болит. ястоюоднана краю земли.
Воительница невесело ухмыляется: - здесь модно умирать рано, к сожалению. Говорят, такова жизнь, а как по мне - просто эгоизм! - отголоски острой боли, так и не прожитой ею, аукаются где-то в груди. Кто знает, поплачь она вволю, да пострадай - было бы легче. Вспоминает о небрежных залихватских движения Зарелапа и улыбается. О ее детях вспоминает и Загадка. Кажись, ее дети становятся знаменитыми.
- Стали. Наконец-то, думала, не дождусь уже, уйду в люди. Попомни мои слова, Загадка, детей воспитывать - дело дрянь. Ты их не воспитаешь, они рождаются, какие есть. Задача матери - чтобы не все померли. Желательно до воительства, но тут уж как карта ляжет. - всматривается в освещенный луной обрыв, останавливая девчонку хвостом.
- близко не пойдем. Там на луну, говорят, выть охота. Рано тебе еще выть, Загадка. Здесь посмотрим. Иди в пролесок, там в темноте ужики наверняка ночуют. А я на деревьях посмотрю - уж больно галочку хочется. Потом вместе кого-нибудь загоним, глянуть хочу, как охотишься, - подмигивает, привычно ощущая внутреннюю тягу позаботиться о младшем коте. Сама себя одергивает - это что, пожизненное материнство подкрадывается? ну уж нет, увольте! Это просто дружелюбие. Что, кстати, тоже не в ее духе. Нежнолистая твердо обещает себе пересмотреть поведение.
Н е ж н о л и с т а я|shadow|28m|alternative edition by Бродяжка Анкета|Дневник
__________Гори, но не сжигай _____________Гори, чтобы светить
Н е ж н о л и с т а я|shadow|28m|alternative edition by Бродяжка Анкета|Дневник
__________Гори, но не сжигай _____________Гори, чтобы светить
Ночной хор лягушачьих голосов непривычной линией доходил до слуха Загадки, приглашая кошку присоединиться к их концерту - поймать кого-то в качестве завтрака для племени, и дело с концом. Но Нежнолистая быстро одёргивает юную кошку, не дав прыгнуть к буро-зелёным тельцам, создающим странные звуки.
Ученица внимательно слушает каждое сказанное бывшей королевой слово - не только про смерть (про этого сеньора она вдоволь наговорилась с Хризалидой, прочувствовав каждый отголосок в себе, пропустив словно ток), но и про детей, котят. Один из ее детей - Паучок - один из тех, с кем она бок-о-бок двигалась к лагерю во время эвакуации, кто помогал ей не бояться.
- Мы с Паучком вместе шли к скату, - довольно улыбается сумрачная доброй и непринужденной ухмылкой, полной искренности и счастья. А ведь действительно, тот разговор и принес только радость и некоторое временное счастье - ей не страшно было пересекать дорогу, совершенно не сложно было нести травы Безупречного. И все это произошло с ней! - он помогал мне не бояться. Она невольно переводит воздух, заставляя юное сердечко биться чуть медленнее от волнения.
- Да мне еще и рано иметь котят, - весьма добродушно произносит кроха. Куда ей-то, в 8 лун?
На предложение поохотиться порознь Загадка довольно быстро кивает, некоторое время вопросительно выжидает и стремительной энергией срывается с места - вдоль темных деревьев, подальше от злополучного обрыва. Ей было бы стыдно, если бы Нежа заметила хоть одну неловкую попытку - провальную попытку.
Загадка следует запахам, навострив уши в том направлении, откуда издавались шорохи. Охотничья стойка - точеная фигурка принимает идеальную позицию, оттачиваемую двумя лунами ученичества. Словно легкая лань, снует вдоль кустов и корней деревьев, попадавшихся на пути. пока с полной уверенностью не слышит таинственный и немного кроткий шорох - мышь. Это понятие о маленьком зверьке всплывает в голове мгновенно. Ученица уже совершенно не оборачивается в поисках Нежнолистой. Если она тогда поймала мышь для Полуночника, то сможет и сейчас. Это вселяло большую уверенность в свои собственные силы. Украдкой двигается до листочка и прыгает, прибивая крошечную жизнь лапой - она даже и не успела пискнуть. Это, конечно, не уж, но тоже сойдет. Да и мышь казалась среднего размера - на ужин тому же целителю сойдет.
Девчонка оставляет убитую мышку под одним из кустов - на потом, продолжая прислушиваться к шорохам листвы, травы, да и вообще - к голосу леса.
с этой жаждой смысла бороться нет - вновь молюсь на твой безупречный свет.
⇝ Бабочка | новорождённая ⇜
посиди со мной. так внутри болит. ястоюоднана краю земли.
с этой жаждой смысла бороться нет - вновь молюсь на твой безупречный свет.
⇝ Бабочка | новорождённая ⇜
посиди со мной. так внутри болит. ястоюоднана краю земли.
Она кивает напоследок словам Загадки, внутренне сравнивая ее с Паучком - такая же открытая и вся такая радостная. Нежнолистая не верит в радость и искренность, поэтому только сочувственно качает головой - ох, дай небо тебе разочароваться попозже, а потом без зазрения совести и с искренним удовольствием углубляется в лесок, влезая на елки, чуть запыхавшись, обходя противные, а порой и колючие иглы. Ну вот, опять шерстку в порядок приводить. Сквозь зубы выдыхает, когда очередные иглы застревают в шерсти, некрасиво её топорща.
Но игра стоит свеч - слышит предрассветный робкий птичий голос на соседнем дереве и сразу становится стволом сама. Движется медленно - хоть одна иголка упадет и не видать ей желанного завтрака. Вселенная, видимо, прекрасно расслышала запрос Нежи, потому на елке она обнаруживает симпатичную небольшую галочку. От вспыхнувшего желания белая даже не думает особо - прыгает тут же, пока не спугнула, и сбивает птицу одним махом. Правда, валится вниз с глухим стуком, но и забралась она не особо высоко. Разве что своим падением смяла перышки птице - зато косточки у нее точно теперь раздробленные, удобно жевать. Довольно возвращается к месту, где они разошлись с Загадкой, надеясь, что та еще не валяется на камнях по ту сторону обрыва и ту сторону жизни.
Н е ж н о л и с т а я|shadow|28m|alternative edition by Бродяжка Анкета|Дневник
__________Гори, но не сжигай _____________Гори, чтобы светить
Н е ж н о л и с т а я|shadow|28m|alternative edition by Бродяжка Анкета|Дневник
__________Гори, но не сжигай _____________Гори, чтобы светить
Дата: Рассвет, 25-Май-2020, 06:42 | Сообщение # 941
игра теней хранит в себе загадку
Группа: Лесные Коты
Сообщений: 2508
Охота складывалась весьма удачно - рассветные лучи только-только забились на горизонте, осветляя небо со всех сторон. Новый день означал еще одну возможность прожить его с толикой радости. Но почему-то совершенно не было настроения. Возможно из-за некоторой усталости. Найти какую-то добычу ещё кошке не повезло. Ни шороха, ни возможности - либо птицы были слишком высоко, что при малейшей попытке забраться с лету наверх - ничего бы не вышло, либо просто летали в воздухе, радуясь своей безграничной свободе.
Загадка решает не заходить далеко, оставляя Нежнолистую одну.Дойдя до крайней точки, возвращается к кусту, разрывая убитую мышь, что аккуратно присыпана иголками сверху - подальше от других хищников. Главное, верь в себя.
Одна из тех мантр, что повторяются в голове ежедневно, не давая об этом забывать. Такая простая истина, в которую так сложно верить. Это равносильно тому, как она поверила в себя тогда - при уборке на охоте, поймав добычу. Серьезные мысли, что крутились в голове у юной кошки, старались особо не отпускать ее голову, но напущенная улыбка (как всегда, в общем) и белые просветы шерсти белоснежки, заставляли насильно стараться отогнать их.
- У меня мышка, - сквозь сжатые зубы произносит свой вердикт и немного вопросительно смотрит на старшую, даже и не зная, хорошо это или плохо - такой улов.
с этой жаждой смысла бороться нет - вновь молюсь на твой безупречный свет.
⇝ Бабочка | новорождённая ⇜
посиди со мной. так внутри болит. ястоюоднана краю земли.
с этой жаждой смысла бороться нет - вновь молюсь на твой безупречный свет.
⇝ Бабочка | новорождённая ⇜
посиди со мной. так внутри болит. ястоюоднана краю земли.
Дата: Рассвет, 25-Май-2020, 21:47 | Сообщение # 942
красотень
Группа: Лесные Коты
Сообщений: 3649
Вскоре появляется Загадка - к счастью, живая и не размазанная по камням. И даже с добычей. Нежнолистая одобрительно, но без улыбки и слегка задумчиво кивает. Что-то тревожит ее, какое-то смутное чувство ползает под кожей и не дает покоя и выхода ясному разуму. Вдали начинает светать и она раздражается с первыми лучами - ну и какого черта они так долго охотятся? Она, конечно, обещала Загадке поохотиться вместе, но, возможно... На обратном пути?
- У меня мышка, - усмехается, оглядывая добычу: - А у меня трое детей, - насмешливо склоняет голову, но чуть смягчается, - Молодец. Уже светает, задержали. Идем обратно, может на маковой еще кто под лапы кинется. Здесь кидаются только суицидники. И то, в основном, с обрыва, - короткий, резкий взмах хвостом, как хлыстом завершает ее охотничий день. Воительница подхватывает с земли галочку и задирает нос, стараясь не волочить черные перышки по земле. Надо устлать ими потом чье-нибудь гнездышко. Кому по цвету подойдет.
Кивает - идем - и скрывается в тени елей от рассветного зарева.
маковое поле
Н е ж н о л и с т а я|shadow|28m|alternative edition by Бродяжка Анкета|Дневник
__________Гори, но не сжигай _____________Гори, чтобы светить
Н е ж н о л и с т а я|shadow|28m|alternative edition by Бродяжка Анкета|Дневник
__________Гори, но не сжигай _____________Гори, чтобы светить
Умереть в этот день охоты она точно не собиралась. Жизнь ведь - такая удивительная штука, когда можно столько всего посмотреть, сделать, услышать, что Загадка цепляется за каждое мгновение. Светлые утренние лучи успели выбелить небо. Их охото достаточно сильно подзадержалась - точно пора идти обратно в лагерь.
- А у меня трое детей.
Нередкие представляемся о своём будущем несколько удручали Загадку, потому как она просто не могла представить себя с этими крохами. Как их воспитывать и столько времени сидеть в детской. Ученица с некоторым уважением глядит на Нежнолистую, что воспитала такого чудесного мальчика (с остальными ей не довелось близко пообщаться).
- Вы - большая героиня, что воспитали их, - улыбается девчонка, заглядывая белоснежной кошке в глаза. На утверждение про суицидников хмыкает в ответ, подбирая с земли свою мышку. Такова правда жизни этого места. Отгоняя плохие мысли, Загадка кидает свой взор в белые утренние небеса, наслаждаясь этим светом.
Интересно, как там дела у Саламандры? А у Сосновой?
Это же очень здорово, когда тебя отправляют одного охотиться - полная свобода действий, никто не смотрит, не смущает. Ты способен выложиться на все сто процентов.
маковое поле
с этой жаждой смысла бороться нет - вновь молюсь на твой безупречный свет.
⇝ Бабочка | новорождённая ⇜
посиди со мной. так внутри болит. ястоюоднана краю земли.
с этой жаждой смысла бороться нет - вновь молюсь на твой безупречный свет.
⇝ Бабочка | новорождённая ⇜
посиди со мной. так внутри болит. ястоюоднана краю земли.
К обрыву она подходит медленно, шаг выверяя каждой клеточкой тела, шерстинками едва касаясь устланной хвоей земли. Ветер вихрится рядом, кружит ленивый лесной ковер, пытается взвиться в вальсе, но исчезает в пространстве чуть поодаль. Лида знает, почему ветер убежал. Знает, что вернется. Впереди расстилается обрыв.
У моря часто она забиралась на отвесные скалы и любила подолгу смотреть в синюю вечность, в сверкающую гладь. Но больше того любила гнев воды, суровый, непреклонный рокот, бьющиеся о скалы волны. Тогда и она была волной и тоже билась о скалы. Также упрямо, непреклонно. Тогда и она точила камень.
Она подходит к самому краешку, точь по краю ставя маленькие лапки. Прикрывает глаза, становясь ветром тоже. И распахивает их резко, одним рывком сознания устремляясь в дивный новый мир. Пред ней расстилается лес - зеленое хвойное море. Здесь не бушует стихия, но тоже господствует ветер. Лениво перебирает свежие лепестки - дары деревьев, плата за существование. Целое лето они простоят, протянув свои ветви к солнцу, подставляя их ветру, а потом он сорвет их одежды грубо, с жадностью собственника и укутает на целую зиму под белые покрывала.
Лида зовет свои песни к себе - ей так хочется подарить их этим деревьям, чтобы им не было так грустно каждый год. В голове яснеет и солнце заливает ее прямо изнутри, наполняя искрящиеся сосуды новыми рифмами.
- опять внутри меня одни ураганы и штормы сплошная глубина и мир постепенно в ней тонет а я совсем одна - от этого так неспокойно опять внутри меня - так сильно волнуется море
ветер вплетается в ее косы так порывисто и любовно
- опять внутри меня одна тишина да и только морская пелена и сотни пустых горизонтов [dashed]ни берега ни дна[/dashed] и ветер безжалостно ноет опять внутри меня так сильно волнуется море...
ветер уносит с собой ее песни, рассыпая их над протянутыми в мольбах зелеными ветвями сиротка несет себя дальше вглубь сумрака
вековой лес
строки: (с)ЯАVЬ - Берегом
⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀я просто буду плыть в никуда в темноту ⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀мне так легче не сбиться с пути
Сюда приходят умирать; обезображенные жизнью серые тени, у которых в клетке рёбер в унисон ветру ноет нутро. Яшма проскальзывает сквозь колючие, плотные заросли кустарника, трепещущие под порывами стального воздуха, пропитавшегося свободой и одиночеством, листья, иссохшие у корней, остаются на его шерсти. Мысли сразу же становятся тише, уши закладывает свист, трепет травы, шум реки где-то глубоко внизу, он бесстрашно идёт вперед, трава льнёт к его бокам, оплетает лодыжки, земля здесь прогретая, пахнет мёдом, теплом, неясно-цветочным.
Ветер стекает по его спине, плетёт из прядей косы, смывает старую шелуху листьев, Яшма не оборачивается, пока не подходит почти к самому краю, взглядом обводя острые пики елей, истекающее закатом небо, персиковые облака, пудрой рассыпанные у самого горизонта. Он оборачивается на Душного; у Яшмы — растрёпанная вьющаяся шерсть и отпечаток стали в глазах. Здесь свежо, но ему душно. Эмоции цветут кровавыми маками в его лёгких, пробиваются корнями глубже, если выдёргивать — только с плотью и болью; кричать, задыхаться, жить — он широко распахнутыми глазами смотрит в чужую морду и улыбается привычно — с солью.
Тише.
— Мне захотелось подышать свежим воздухом, — всё в нём — сплошная абсурдность, Яшма усмехается почти ласково, в глазах-подтаявших-айсбергах отражается алеющим золотом закат за его спиной. Ему не нужно поворачиваться обратно, чтобы видеть, зеркало радужки привлекательнее в сто раз. Между этим воющим свирепым ветром и лагерным нет никаких отличий — всё тот же запах хвои и смолы, сухой земли, вот только влажный дух реки так и дышит в затылок. — И здесь никого нет.
Только мы.
У Яшмы сердце бьётся почти оглушающе, мир вокруг смазанный, в фокусе — морда старшего. Совсем скоро солнце погаснет, небо расцветёт кристаллически ясным, и ему жизненно важно дождаться этого момента с пересохшим горлом, сказать что-то важное, но слова оставляют борозды в глотке, колкие, грубые; у него ничего нет подходящего для Душного — даже слов.
Яшма внезапно понимает: это всё закончится плохо, разобьёт кого-то из них, но делает эгоистичный шаг вперёд, зная, что Полдень не станет сопротивляться. Он нуждается в этом. Он просто дурак. — Боишься высоты? —Боишься умереть?
Тебе не будет страшно умирать, если у тебя не будет того, ради чего стоит жить. Яшма не боится высоты.
мы всего лишь топь и ветви. спи, мой братец, станет легче лес с болотом на рассвете видят сны по-человечьи
Вниз 
[/cut]
[indent]
