Незаметно подкадывается сезон Юных Листьев, пробуждая лесную природу и прибавляя жителям новых хлопот.
С Изнанки возвращаются Грозовой воин Мрачногрив и Ветряной Хмелюшек, а также Речные Ветреный и Горный Перевал.
Горечь Звёзд и Шиповник проводят собрание на Главной Поляне, где обсуждается вопрос с нападением Изнанки. По окончанию собрания верхушки призывают воителей выступить на Остров Советов и дать отпор общему врагу.
Также происходят посвящения.
В племени Теней Зарница становиться воительницей Зарево; Таинственная, Сычушка, Песнь и Молниелап получают новых наставников — Ягеля, Полымя, Зайца и Синицу. Искалеченный Можжевельник переходит в статус Старейшины.
В племени Ветра Стая и Сладянка становятся ученицами Стаей Птиц и Усладой, а их наставниками — Стриж и Лечащий. Хмелюшек, не помнящий своего имени, принят обратно в племя под именем Зеркальный.
Новая предводительница Речного племени Танец в компании Нивяника посещает Лунное Озеро, где пока не получает дара девяти жизней, но становится Звёздный Пляс.
Воители четырёх племён прибывают на Остров Советов и вступают в бой с Изнанкой, где принимают первый удар.
Обновлено: 31.03.24
Погода в игре
Рассвет сверкает чистым золотом. За прошлую ночь облака стали реже, оголяя ясное небо. Снег стремительно тает под лучами тёплого солнца, оставляя после бывалых сугробов лужи. На оголившейся земле белеют подснежники, где-то пестрят золотые цветочки. В остальном всё ещё коричневая, редко-зелёная трава. Тонкие куски нерастаявшего льда виднеются где-то посередине озера, все остальные водоёмы и реки уже полностью освободились от зимнего заточения. Они несильно выходят из берегов к концу дня. Закат пылает ярким пламенем, а ночь радует чистым звёздным небом.
Температура: утром +5, днем +11, ночью держится +7.
Сила ветра: отсутствует до заката, после дует мягкий южный ветерок
Охота: высокая вероятность успешной охоты весь день
Травы: продолжается период сокодвижения; на голых участках земли появляются низкие жёлтые шапочки мать-и-мачехи
Кажется, его новому дружку не особо нравится, когда на него чихают. Незнакомец вместо того, чтобы просто потрогать, начинает пихаться, пусть и не сильно, но мальчишке кажется, что это настоящее избиение, и он вот-вот умрёт от смертельных ран. Хоть ещё его жалкое сознание и не знает о битвах, ранах, смерти и крови (хотя-я), но по ощущениям чужие толчки он воспринимает именно так.
Пищит, или лучше сказать верещит, отдёргивая лапку от чужой щеки, и прижимает к себе. Слишком много действий за раз, и он пару раз вновь хрипло кашляет, на этот раз дружку везёт и на него ничего не попадает. Но брат, будто передумав, подвигается ближе, и не успевает Нюниус ничего сказать, как уже оказывается в чужих объятиях, а к его щеке прижимается чужая. Вернее, какая она чужая — если сейчас это самое родное, что у него есть. А ведь он никогда и не вспомнит о их первых братских объятиях, как, впрочем, и брат.
В ответ у мальчика получается лишь громко сипеть, но он не отрывается от объекта, а наоборот ещё ближе уплотняется, и хватает своей лапкой чужое плечо. Они жмутся друг к другу, кажется, что вот-вот, и словно призраки ходят через стены — пройдут сквозь тело напротив, а потом будут удивлённо пищать, мол — где моя грелка?
Но миловаться приходится недолго, потому что напарнику не сидится спокойно. Приятное тепло на щеке исчезает, а на его место приходит холод, который тут же заполняет боль. Чужие дёсны кусают рыжевато-бурую, но красную от крови щёку, рассчитывая, будто это нормально. Но мы-то знаем.. Мальчуган кряхтит, возмущённо открывая ротик, и лёгкими, почти неощутимыми для братца движениями, пихает того в живот. Это единственная самозащита, на которую он пока способен. Хорошо, что у него вообще есть силы двигаться.
Их "идиллию", к счастью для бурого котёнка, прерывают. Сначала младший взмывает в воздух, и мальчик возмущённо пищит. Верните! Звучит это, конечно, лишь как истошный писк, и его никто не понимает. Нюн хмурится, и даже от таких телодвижений тело всё больше и больше наливается свинцом. Из последних сил, малыш начинает хлюпать лапкой по крови, может ему показалось, что братишка улетел? Но нет, местечко рядом пустует.
Про него тоже, оказывается, не забывают. Чьи-то зубы подхватывают его за шкирку, и он тоже летит, непонятно куда. От страха он замирает, а потом расслабляется, повиснув в чужой пасти как мешок. Обтянутые кожей кости, которые будто от любого прикосновения порвут защитную оболочку. А внутри пусто, но всё равно аккуратнее. Мальчик плюхается на землю, и за него принимаются первым, оставляя сестру выжидать. Чужое нечто, то и дело касается его тела, заставляя котёнка жмуриться, и протестующе вопить, но когда процедуры заканчиваются, и кровь уже его не касается, когда тело разогрелось, и дышать становится хоть немного легче, мальчишка от радости даже начинает что-то мямлить, но потом дыхание опять сбивается, и становится хриплым. То глубокие булькающие вдохи, то быстрые и резкие, и лучше не становится.
Он опять взмывает в воздух, и отключается, в чужом пасти.
Ему везет, что он ничего не слышит, а потому визг-писк брата он пропускает, лишь чувствуя, что тот нервничает, слабое тело рядом напрягается, а грудная клетка трепещет. И что ему не нравится? Гадёныш смутно понимает, что ему не нравится, а потому крепче сжимает зубы, довольно упираясь лапами в чужое плечо, путаясь пальцами в спутанной насквозь мокрой шерсти; запах крови пронизывает воздух, вплетаясь в детский пух загривка, и они остаются на поляне одни, мальчишка смутно это понимает, но тревожно поднимает голову, освобождая морду брата от собственнического захвата.
Тут кто-то был ещё, большой и мягкий, пропитанный кровью, Гадёныш знает, он нутром чувствует. Слепо крутит головой, а после поджимает худые лапы под себя, укладывая подбородок рядом с писклёй; кусать что-то уже не хочется, холод незаметно подкрадывается, щекоча бока, и мальчишка неосознанно вжимается в горячее тело рядом, подхватывая искры тепла. У него в голове всё ещё пустота, присыпленная кровавыми отблесками душного мака и влажностью крови, колкостью стеблей и шероховатостью земли.
Время медленно струится рядом, и мальчишка частично успевает провалиться в лёгкую дремоту, чувствуя подступающую усталость и желание поесть, которое он даже понять не может, а потому хмуриться, подбирая лапы. Волнение разрастается, как и запах крови, что затапливает с головой, капли ложатся на бок, скатываясь прохладными ручейками. Гадёнышу кажется, будто он в коконе из крови.
Его вырывают из спокойствия, обдавая запахом чего-то незнакомого, но приятного, и мальчишка поднимает голову, раскрывая рот. Что это? Ему не нравится и нравится одновременно, тревожность топит, и он облизывает губы, тихо фыркая-чихая. Чужие зубы смыкаются на загривке, и Гадёныш шипит, размахивая лапами, которые почему-то не слушаются, а после поломано повисает, раскачиваясь, будто на качелях, в чужой пасти. Незнакомец опускает его там, где пахнет сухой землей и терпкими маками, мальчишка пытается уползти, зло и отчаянно, но у него нет ни сил, ни возможности это сделать, потому он лишь шипит, раскрывая рот, и вертит головой.
Верните ему Нюниуса.
Гадёныш застывает,а потом окровавленной мордой прижимается к чужой лапе, застывая. Что это? — истерично в голове, набатом по вискам. Мягкое, но какое-то непривычное, чуть колючее, лезущее в нос; пахнущее чем-то приятны, почти молочным, и мальчишка задумчиво лижет своего спасителя в бархатный палец, а потом довольно успокаивается, прижимаясь щекой к солнечным отпечаткам на серебре.
Пачкая кровью.
Чужой язык неприятный, но Гадёныш задумчиво прислушивается к себе, обхватывая чужое запястье лапками-верёвочками, позволяет очистить спину и затылок, недовольно морщиться на прикосновения к морде, а после усмехается, незнакомо, будто насмешливо, но на самом деле даже не понимает самого действия. Проступает светлое пятно морды с тёмными пятнами вокруг глаз, белыми нитями вышитый низ хвоста, и в ночи его лицо — бесплотная маска. Шипит, когда его отдирают и прижимают к животу всё той же лапой, но ему после становится плевать, когда мальчишка вновь может обхватить чужое запястье, прижимаясь ближе, убегая от непривычной шерсти живота, щекочущей спину.
Шипит, чуть слышно, но после вновь затихает, понимая что так и правда... теплее. Запах трав — свежая ромашка и луговой отголосок — щекочет гортань, и Гадёныш чуть ёрзает, удобнее устраиваясь; ему нравится.
Ему уже плевать на пропавшего братца, ему нравится это большое горячее тело, с тонкими линиями запястий, к которым можно прижиматься.
Сначала было тепло, не очень хорошо, но тепло. Малышка чувствовала, как рядом с ней копошаться ее сестры и братья, как ворочается мать. Вокруг стоял очень странный запах, это был запах крови. Девочка с остальными котятами и Мятницой лежали в крови, ее было много, отвратительное зрелище.
Мятница стала меньше шевелиться, а потом и вовсе замерла, сначала было тепло, а потом стало холоднее, ее согревали лишь рядом лежащие братья и сестры. Малышка лежала, практически не шевелясь, а потом она почувствовала какое-то приближение, кто-то дотронулся до нее, а затем очень нежно и аккуратно начал вылизывать шерстку, кошечке стало теплее. Тот же, кто ее и вылизывал поднял и переложил в другое место, а после малышка услышала какой-то очень непонятный звук, видимо его адресовали именно ей. Там, куда ее положили было сухо и рядом лежала ее сестра, девочка пошевелилась, пытаясь поднять голову, но это не особо у нее получилось, поэтому кроха опустила голову на лапы.
Спустя некоторое время к ней снова подошли и подняли вверх. Что-то начало качаться и они двинулись вперед, малышка чувствовала рядом сестер, но не понимала что именно происходит. Поэтому ей остается только висеть и ждать, что будет.
- Хах. Не будь слабаком, понесем на верхнее болото. - не будь слабаком, товарищ целитель! Ну подумаешь, второй раз подряд туда пойдешь. Подумаешь, узнаешь ещё про Прогалинцу и Мерцающего. Мелочи ведь! Зато какая зарядка получится. Подойдя к телу, Пеплошкурая без каких либо эмоций начала осматривать его. И нет, её не интересовали раны. Сейчас в голове стоял только один вопрос - как её лучше и удобнее дотащить до верхнего болота. В голове перебирались самые различные и изощренные варианты, но в итоге осталось лишь несколько. Первый - потащить за хвост. Второй - потащить за лапы. Третий - потащить за загривок. И четвертый - взвалить на себя... Или не на себя?
Состроив самую что ни на есть милую и доброжелательную мордашку, воительница медленно подошла к племяннику, перекрывая обзор на недавнюю жертву собственного поступка. - Бес, милый, а не хочешь показать всю свою силу и выдержку? - а глазки то как хлопают! Словно она сама невинность, стоит тут и невинно предлагает целителю поработать грузчиком, даже не вспоминая о том как тот среагировал на тело. Хлоп-хлоп глазками...
Мальчишка провожает взглядом Мрачнолапую, мысленно желая уйти вместе с ними, унося котят в лагерь. Пеплошкурая окликает его, на что травник вздыхает, отворачивая морду чуть в сторону, скользя взглядом по крупным цветам. Слабак. Она назвала его слабаком! Да этот слабак только что утащил одного трупа на болото, а тут ему еще одного подкидывают?
В его желтых глазах, по-бычьи уставленных на тетушку, таился укор, негодование, противоречие. Марево не говорила, что большую часть своей жизни ему придется таскать соплеменников в сточную воду.
— Я все еще хочу ее закопать, — недовольно произносит целитель, пока Пеплошкурая осматривает тело. — собственными лапами. Внутри вновь зарождалась злость на глупую кошку, покинувшую лагерь перед самыми родами. В лагере бы ей не дали совершить такое буйство, да и королевы могли хоть немного помочь. Только дело уже сделано, а теперь они на перипетии событий.
Травник вопросительно смотрит на тетушку, которая уж больно слащаво начала говорить. Лукаво оскалившись, мальчишка ухмыльнулся, прищуривая медовые глаза. Весь его вид был похож на готово ко всему парня-оторву, который был не прочь отправиться даже в любовные похождения.
— Я всегда готов к этому, — В кого-то вселился Дуболом. Целитель обворожительно облизнулся, заглядывая в глаза Пеплошкурой. И ему стоило огромного труда не рассмеяться в голос, серьезно произнося каждое слово. — но я не понесу ее на своей спине до верхнего болота! Если только сам Звездоцап меня попросит! — Загрохотал мальчишка, вскакивая на лапы. Представить только, что он будет пачкать шкуру о такое количество крови!
бесследный воин сумрака
не бойся с дороги сбиться иди через тёмный лес с тобой ничего не случится
я здесь
бесследный воин сумрака
не бойся с дороги сбиться иди через тёмный лес с тобой ничего не случится
Какой он противный! Недовольно фыркнув, воительница с нескрываемым возмущением уставилась на целителя. Ну что за молодежь пошла! И теперь она, строя из себя жертву, охая и ахая, пытается подцепить тело горе-роженицы и взвалить его на себя. Много крови? Не проблема. Придётся мыться? Вот он ей и поможет помыться. Спинку потрет у озера! - В любом случае тебе не отвертеться от прогулки, а то мало ли где я потеряю её по пути. Или сама потеряюсь. Устану, потеряю сознание и всё. - тут, по идее, она вполне понятно изложила свою позицию - она понесёт эту.... эту, но только в компании. И теперь, "слегка" измазавшись в крови, ей предстояло пройти "небольшой" путь, что бы распрощаться с головной болью. А потом пойти мыться... или начать лезть обниматься к Бесу? Наверное, он оценит эту шутку на сто процентов. Или же на все двести? Главное, что бы не попытался накормить мятой в итоге. - И постарайся не отставать, тебе все-таки не так "трудно" будет идти. - последний раз кинув взгляд на помятые маки, скрывшие всю свою красоту во тьме ночной, кошка двинулась в путь с своей неприятной ношей.
Это было не то, о чем он мечтал. Запрокинув голову, мальчишка беззвучно взвыл, всматриваясь в небеса. «почему мы не можем сбросить ее в местное болото или закопать?!»
Все равно никто не узнает, они никому не скажут, только облегчат себе путь. Неужели эти страдания и отвращения стоят того, чтобы нести тушку через все территории?
— Мы сами строим себе трудности. Философски заключит Безупречный, шагая следом, фыркая в разные стороны. Они даже ее листом лопуха не обтерли, для приличия, не говоря о травах. Лукаво взглянув на затылок тетушки, травник поравнялся с Пеплошкурой, выражая полное умиротворение. Прикрыв глаза, целитель чмокнул губами, начиная монотонную песню:
— Да упокоится ее дух, шагая легким шагом по звездному пути. Да прибудет ей бесконечная охота и вечная благодать... Травник нарочно растягивал слова, бредя рядом с соплеменницей, но на расстоянии вытянутой лапы, чтобы она вдруг не решила ударить его ... или скинуть ношу на Беса.
сосновый бор
бесследный воин сумрака
не бойся с дороги сбиться иди через тёмный лес с тобой ничего не случится
я здесь
бесследный воин сумрака
не бойся с дороги сбиться иди через тёмный лес с тобой ничего не случится
Дата: Закат, 31-Авг-2018, 19:08 | Сообщение # 1103
☼ я — лишь свет в τенน ☽
Группа: Лесные Коты
Сообщений: 1749
Этот ужас длился недолго; вскоре шок отступил, но ему на смену не пришло ничего, кроме беспокойства и отвращения, стоит глазам вновь пройтись по разорванному животу, еще и собственными когтями. Можно ли это считать самоубийством? Звеняшке она не кажется настолько слабой, чтобы банально умереть при родах, а потому, негромко вздохнув, он лишь устало опускает голову, упираясь разноцветными глазами в котенка, который так и жмется к его лапам. Совсем не волнуется о том, как сильно мальчишка перепачкает его кровью, — лапы итак были испачканы ею чуть не по локти, — только хмыкает, мягко подтягивая ребенка еще ближе к себе. Усталый вздох.
— Пожуй несколько ягод рябины, — парнишка поднимает взгляд к наставнику, не совсем понимая, к кому тот обращается; видать, к нему? — по моему возращению нужно будет собрать травы, пока есть время.
Утвердительный кивок. Честно говоря, травы — совершенно не то, о чем Звеняшка сейчас размышлял, хотя искренне рад был бы отвлечься, если бы не вопрос о благополучии этих мелких комочков, которые дрожали то ли от холода, то ли от страха, то ли от голода. Родила — хорошо, но им-то что теперь делать? Юный Зве не мог выкормить целое потомство молоком, хотя уголком сознания уже прикидывал варианты получше: например, подкинуть их недавно родившей королеве?
Мда, Душка бы не обрадовался такому повороту, уж наверняка. Ученику целителя Медведь не казался явным примером хорошего отца, пусть и не видел того в деле; у Кромешника и то выходило лучше.
— В ельнике, наверняка, еще находится Небесный отряд.
Еще один кивок, он по-прежнему сохраняет молчание и хмурится, оглядываясь. Ряска почти сразу принялась за работу, да и Мрачнолапая не отставала. Только он продолжал сидеть здесь еще некоторое время перед тем, как, склонившись, бережно схватить Гаденыша за загривок и уйти в сторону лагеря, плавно покачивая бедрами, чтобы не раскачиваться во время ходьбы целиком. Детям нужна еда, они слабы и такие нагрузки им явно не пойдут на пользу.
— Добро пожаловать в... это.
лагерь;
Yeah, I'm out of my mind I might as well embrace it, yeah ________And the day I die You'll know that I'm a _______________Genius
Yeah, I'm out of my mind I might as well embrace it, yeah ________And the day I die You'll know that I'm a _______________Genius
Дата: Полдень, 12-Сен-2018, 17:15 | Сообщение # 1104
демоны кружатся в танце с тенями
Группа: Лесные Коты
Сообщений: 1213
— Сосновый бор —
Лапы успели подсохнуть за то время, что она бежала по настилу из игл в сосновом лесу, хотя влага испаряется уже не так быстро, как в более тёплые деньки. Мрачнолапая ещё даже не предполагает, что время очень даже стремительно движется к Сезону Голых Деревьев, который она ещё ни разу вживую не видела — сама-то родилась в середине весны, а вышла наружу и то под начало Зелёных Листьев. Так что мысли о холодах и каком-то "снеге" и, собственно, "снежинках", пока лежала на самой дальней полочке, или как временно ненужная вещь на самом верху шкафа, куда нужно будет поставить лестничку, чтобы дотянуться. Увидеть что же обозначает сестринское имя — очень даже интересно, Вьюжнолапая точно предвкушает наступление этого сезона.
Плечей касаются кроваво-красные лепестки цветов, но ноше на спине это не особо мешает, и Мрачнолапая даже прикрывает глаза, мысленно перемещаясь сначала в их первую с сестрой прогулку здесь. Потом кадр резко меняется, и вот уже Звеняшка стоит в лисьем хвосте от неё и блюёт, а с другой стороны растерзанный живот Мятницы, много крови, липкие от всяких жидкостей и алой смеси дети. Ряска, Пеплошкурая, безупречный. Интересно, воительница и травник уже давно справились с погребением? Где он они? И Сорный, Вранолапый и Ряска сейчас где — вернулись в лагерь или тоже отправились гулять?
Лучше бы они уже оказались уже в лагере, потому что только она завидит угольно-чёрную потрёпанную шёрстку старшего брата, как мигом бросится к нему, и ей будет всё равно — строил ли он с кем-то там планы на прогулки, патрули или ещё что-то. Ей надоело ждать первую официальную тренировку, а чем дольше она терпит, тем больше злится. Так что ... Воро, найдись!
Вот полянка заканчивается, и цветки маков смыкаются в своё привычное состояние за спиной, когда девочка выходит из этого моря. Оборачивается на мгновение — она даже не обратила внимание, как прошла через примятые родившей Мятницы маки, может просто случайно обошла это место, а может природа так быстро восстанавливается.. Но вот отсюда видно, что полотно маков не такое идеально, как до всех этих "весёлых" событий, и вздохнув, поворачивается обратно, резко прибавляя ходу, и вылетая прямо к входу в лагерь, уже ощущая где-то рядом сестринский запах. Идеальный синхрон.
Дата: Закат, 05-Окт-2018, 18:50 | Сообщение # 1105
с запястий стекая расползаются тени
Группа: Лесные Коты
Сообщений: 841
сосновый бор
Воздух становился холоднее покуда приближались сумерки, и теперь по соснам солнце скользило красными лучами, закатываясь за всю обозримую землю. Сорный решил взобраться куда-нибудь повыше − жаль, что не птица − и понаблюдать за закатом.
В прохладе наступившей осени зажмурились маки, попрятав красные цветы от надвигающихся колючих ветров, и без них поляна выглядела пусто, неприметно − он видел похожую по пути сюда. "Добыча тоже скоро попрячется," - пронеслось в голове. И живот от этих мыслей неприятно заныл, упрашивая, моля поохотиться. Он попробует.
обрыв
[indent]Сорный, 11 ☽ лун, ученик племени Теней. Я, я тянусь к тебе душой, раскаленной добела Я зову тебя с собой, я зову тебя со дна Протяни ко мне ладонь, в мир холодной пустоты Разглядименя во тьме и с собою забери.
/ строки — winterspring − есений[/indent]
[indent]Сорный, 11 ☽ лун, ученик племени Теней. Я, я тянусь к тебе душой, раскаленной добела Я зову тебя с собой, я зову тебя со дна Протяни ко мне ладонь, в мир холодной пустоты Разглядименя во тьме и с собою забери.
Дата: Полдень, 31-Окт-2018, 17:15 | Сообщение # 1106
из сумрака севера и железной мглы
Группа: Стражники
Сообщений: 2540
лагерь
— Я хотел показать тебе это место.
Змееуст, обойдя овраг, вывел девчонку на просторную полянку, сейчас пустынную и серую. Утопающую в алых цветах ранее, словно в крови, дурманящую своим наркотическим запахом и усыпляющими семенами — проглоти побольше, и твой прекрасный сон никогда не закончится. Сейчас цветы отцвели, а трава пожухла. Наследник никогда не понимал любовь своей вестницы к этому моменту сезона, при всей ее страстной любви к алым цветам. Казалось бы, самое буйство цвета уже прошло, а ледяная сказка, которую однажды они окрасили в алый, была еще далеко.
— Поздний Листопад, — неспешно начал глашатай, обводя взглядом поляну, — был любимым сезоном твоей матери. — Внимание рассеянно концентрировалась на торчащих по краям поляны сухих веточках, мрачных слякотных прогалинках и редкой грязно-желтой траве, а затем он перевел выжидающий взгляд на Веснушку, ожидая ее реакцию на такое неаппетитное место для прогулки среди прекрасных хвойных лесов и прочих прелестей леса. — Может, сможешь объяснить, почему?
Тис вышел на открытое пространство, но не подходил к центру, просто остановившись и лапой проведя по засыхающей растительности.
— Когда-то давно, когда мы с ней были совсем юными, я собрал вокруг себя элиту своего поколения. Оставшиеся без отцов после кровавой революции, они последовали за мной, и среди них была твоя мать. Ее родителей не коснулись казни, они не были среди восставших. Янтарная Звезда, чьи сыновья и дочери много лун сменяли друг друга на предводительском посту, и Жаворонок, самый крупный кот леса. Она была старшей живой дочерью, своеобразная наследница. Талантливая, обладающая острым, живым умом. Пожар наверняка говорил тебе про нее? — этот вопрос, впрочем, не требовал ответа. Змееуст не планировал превращать свой маленький монолог в исповедь и поминальную речь. Печальная ностальгия была совсем несвойственна ему, а потому сейчас глашатай говорил, словно пересказывая красивую легенду, ничего не затрагивающую в душе, но достойную того, чтобы звучать и напоминать о прошедшем.
И прямо сейчас в легенде должно было немного промолчать, подогревая чужое любопытство. Змееуст прищурился, мимолетно поднимая глаза на серое, хмурое небо, ощущая, как сердце привычно пронзает мимолетная отравленная игла настоящего сожаления. Сталкиваясь с черным металлом цепей, она рассыпается на миллионы осколков, хрустальной крошкой опадающих на землю. Первым снегом.
— Вестники Мрака. Те, кто должен был показать всем путь в великое будущее, в которое стремились казненные революционеры. Первопроходцы нового времени. Когда мы участвовали в битве за Лихолесье, стоял уже глубокий сезон Голых Деревьев. Приходя на ту землю, мы шли по белоснежным холмам. Когда мы уходили с нее, под нашими лапами был грязный от пролитой крови черный лед.
Он ухмыльнулся, яркой, острой, живой ухмылкой, похожей не то на улыбку, не то на оскал, и в глазах полыхнуло что-то алое, яркое, словно искры от огня, неукротимого пламени, что бушует на самом дне бездны.
— А твоя мать видела, как на снегу, среди этой грязи, расцветали алые маки.
Змееуст кивнул головой на поляну, подняв лапу и широким жестом размашисто обведя ее.
— В теплое время здесь не видно земли за их душистыми цветами. И все же, вы обе предпочли уходящий Листопад, когда все померкло и окончательно смешалось с грязью? Ты видела маки, Веснушка? Быть может, ты переменишь свое решение, когда увидишь красоту других сезонов?
Быть может, вы не так похожи, как кажется?
Змееуст не переубеждал девчонку, не говорил с ней тоном змея-искусителя, заставляя сомневаться, нагоняя тумана и искажая реальность в угоду своим идеям, обостряя внимание на чем-то определенном. Он просто вел с ней односторонний — теперь уже дву- — диалог, расспрашивая, узнавая, вынуждая рассуждать и аргументировать.
[indent]неуклюжее «чувство» склоняется мятой иглой по прожилкам тряпичного тела; бормочет, гундит. докарабкавшись к сердцу — проткнёт его, вышьет узор и уйдёт, заплатив за пристанище дыркой в груди.[/indent]
[indent]неуклюжее «чувство» склоняется мятой иглой по прожилкам тряпичного тела; бормочет, гундит. докарабкавшись к сердцу — проткнёт его, вышьет узор и уйдёт, заплатив за пристанище дыркой в груди.[/indent]
Дата: Полдень, 31-Окт-2018, 18:54 | Сообщение # 1107
моя ночь — ваш день освещает мне дорогу тень
Группа: Лесные Коты
Сообщений: 1423
лагерь
...
— А тебе она нравится? Хочешь гулять с ней? — ее губы дергаются в нервной усмешке. Какого черта? Это так видно, заметно, да? Почему Змееуст вообще переводит тему.. так. Ах, ну да, он имеет право интересоваться, Вьюжнолапая, все же, его дочь, его гордость-наследница-надежда-младшенькая принцесса.. проще сказать, на что глашатай не имеет прав, потому что кажется, что ему дозволено почти все. В пределах разумного и за пределами тоже.
Иной раз ей казалось, что Змееуст главнее Морока Звезд, но это были настолько иррациональные мысли — они разнились с тем, что ей втолковывали насчет иерархии в племени, — что она их смело отметала. Да быть не может. Или?
— Мы не настолько знакомы, — тянет плавную паузу, чтобы дать глашатаю возможность додумать фразу самостоятельно, а затем феерично выдает, — с Вами. — очаровательный прием; она уже начинала входить во вкус говорить так смело со взрослыми, ух, не сорваться бы.
И только взглядом молчаливо отвечает "да", не сомневаясь, что ее собеседник поймет. Он многое способен понять, возможно, он всесилен. Ну он же Наследник, что бы это ни значило в его понимании. Чей наследник-то хоть? Престола? Вроде как преемник Морока Звезд, или?..
Но ее размышления прерываются ответом глашатая на ранее заданный вопрос. Много дел, тренировок... Что ж, оно и видно. Моргнуть не успеваешь — Вьюжнолапая куда-то все время исчезает, стремительным вихрем уносясь на очередное приключение, будь то тренировка, задумка на пару с Мрачнолапой, сбор мха или просто прогулка. Ее внимание так сложно урвать, так тяжело заполучить; это развивает в Веснушке нечто вроде жадности, что не есть хорошо.
— Я хотел показать тебе это место.
Она не замечает, как, просто следуя за Змееустом, выходит на что-то вроде поляны. Тут пахнет прелыми листьями и чем-то вяжуще-сладким, перемешанным с сыростью. Она узнает запах, будто след давнего знакомого. Надышалась уже маками вашими, ей принесли тогда, так она еще с неделю касалась носом красных лепестков, наслаждаясь дурманом. В те дни ей хорошо спалось. Но этот запах уже какой-то не тот, застарелый, будто пластилиновая копия чего-то живого; подделка. Пережиток.
Рассеянный взгляд скользит по пожухлым стеблям и коробочкам, оставшимся вместо сочных кровавых бутонов.
— Поздний Листопад, — Змееуст тянет, тянет паузу, отвлекаясь на "живописную" местность вокруг, — был любимым сезоном твоей матери, — Веснушка утыкается взглядом в чужую морду, но глашатай так и не фокусирует взгляд на ней, предпочитая и дальше оглядывать увядшие заросли цветов и не привлекающую внимания сухую траву, — может, сможешь объяснить, почему? — ах, вот оно что.
Веснушка не торопится с ответом, потому что ей оставляют время на размышления. Она никогда не видела снега, поэтому не сможет радостно воскликнуть, мол, он холодный и пушистый, — точь-в-точь Вьюжнолапая, а? — она не сможет сказать того же и про весенние капели, никогда не видела.
А жара ей противна, отвратительна.
Змееуст рассказывает о прошлом, — до этого Веснушка слушала только набожные сказки Пестролистой да лекции братца, мимолетно затрагивающие историю, — и вот, совсем недавно, она услышала в речи предводителя про Мор и Революцию, то было перед поркой, — девчонке очень захотелось узнать больше. Значит, Змееуст и все его ровесники были совсем юными в тот Листопад? Пожара и в помине не было. Принцесса жадно ловит каждое слово глашатая, цепляя крупицы знаний о матери: возможно, ее целью можно было назвать знание о ней как можно большего. Возможно, она думала, это поможет ей понять себя. Талантливая, острый ум, живой взгляд на жизнь.
Внутренний огонь, свечкой греющий сейчас сердце Веснушки в клетке ребер.
Она живописно рисует в голове картинки совсем юных, но уже опасных бойцов, элиту, золото того времени, все лучшее, что было в поколении и все лучшие, что были в нем. Огонь разгорается сильнее, отдаваясь привычными уже костровыми искрами на дне зрачков. И если истории суждено повториться, она, подобно матери, встанет в эти ряды. Вести будет Вьюжнолапая, похожая на отца. Или же нет — но проблема лидерства малая из проблем.
Сумрак — семья.
— А твоя мать видела, как на снегу, среди этой грязи, расцветали алые маки.
Красивы ли маки в снегу?
— Я видела маки, Ваши дочери принесли мне их, — как подарок? тем не менее, за темным ухом у Снежи цветок смотрелся ярче, как сгусток огня, — мне не кажется, что другой сезон заменит поздний Листопад. Он для меня тоже.. своеобразная Революция.
В собственной голове.
Замолкает, осторожной поступью проходя прямо в траву, задевая лапами шуршащие коробочки с маковыми семенами. Как маленькие погремушки.
— К тому же, сейчас природа очень-очень тусклая. Тем приятнее самому раскрасить ее для себя, пусть даже и в цвет маков, — кровавый цвет.
Смотрит на Змееуста выжидающе: как он отреагирует на ее ответ? Она не ставит себе цели понравиться глашатаю или наоборот, вызвать у него отторжение, просто говорит так, как думает. Все равно его дочь будет совсем скоро Веснушкина. Она украла ее один раз и украдет столько, сколько нужно, чтобы не пришлось красть. Чтобы пришла сама.
Через сколько лет заточения принцесса влюбится в дракона?
Вот и узнаем.
⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀полымя (аха) 21 сумрак ⠀⠀⠀⠀⠀⠀
⠀⠀⠀⠀⠀⠀я пойду, как мессия, в золоченом дыме, потянусь к янтарю, пока тот не ужалит; ⠀⠀⠀пока медь не затопит все полые вены, не ворвется волною во мрак медоносной – всё по-прежнему будет обыденно бренным
⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀всё по-прежнему будет скучающе просто.
⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀полымя (аха) 21 сумрак ⠀⠀⠀⠀⠀⠀
⠀⠀⠀⠀⠀⠀я пойду, как мессия, в золоченом дыме, потянусь к янтарю, пока тот не ужалит; ⠀⠀⠀пока медь не затопит все полые вены, не ворвется волною во мрак медоносной – всё по-прежнему будет обыденно бренным
Дата: Закат, 02-Ноя-2018, 08:11 | Сообщение # 1108
твое сердце — тень
Группа: Лесные Коты
Сообщений: 973
лагерь
К маковой полянке она приближается почти спокойно, размеренным, мягким шагом — сплетенная из теней фигурка тонет в бескрайнем багряном море, и крупные лепестки чуть ощутимо касаются боков, взъерошивая мягкую шерсть. Запахи вязкие, тягучие, и принцесса чувствует, как утопает в них, как тонкая, пергаментная кожа пропитывается насквозь, и это заставляет вести плечами, отгоняя приторное облако макового аромата.
Она даже не сразу угадывает присутствие Веснушки — от неё словно бы с самого рождения, с той минуты, когда Пожар и Змеелапая принесли ее вместе с хрустально-сахарной Шёлк к Пестролистой, пахло этими кровавыми цветами. Девочка следует за запахом отца, натыкаясь взглядом — какая ирония! — сначала на медное пламя шерсти младшей, а уже после на бесконечный, густой мрак, сплетающийся в фигуру глашатая. Чуть ускоряется, легко лавируя среди цветов, и совсем скоро оказывается рядом с соплеменниками, мягко склоняя голову.
Синее пламя взгляда тонкими всполохами касается плеч и щёк Веснушки, когда королевна поднимает голову, застывая неподвижной ледяной фигуркой на новогодней площади. Шаг вперёд — будто училась у Морока Звёзд не выслеживанию по запаху и основам боя, а его змеиной, хищной грации; плавно, скользяще, но движения — лезвие ножа да битое стекло. Коснуться дыханием чужой шеи, по привычке вскидывая подбородок ещё выше, чтобы доставать не до уха, но хотя бы до морды, и хриплый от быстрого бега до лагеря шёпот вплетается в долгую песнь ветра.
Она будто обращается лишь к Веснушке, говоря тихо-тихо, но знает прекрасно, что Змееуст ее слышит, не пытается прятаться и секретничать — все так, как должно быть.
— Позволишь, — маковый запах на чужой коже чуть кружит голову, а в словах первая весенняя капель да тихий шорох листьев под ногами, — украсть не надолго моего отца?
Притягивать к себе в порыве жадной, болезненной нежности — полшага до зависимости, и ты балансируешь на тонкой шёлковой ниточке; прикасаться робко и словно бы неумело, очерчивать выступающие лопатки ледяными пальцами, выводить на бледной коже замысловатые узоры из множества завитков и линий, сплетать их между собой. Выдыхать на ухо шумно, простуженно, но обжигать теплом карамельных слов. А затем с размаху всаживать нож между этих лопаток и отступать назад с дьявольской улыбкой на устах.
Смотрит чуть дольше, чем нужно, и легким кивком просит отца следовать за собой — всего несколько шагов, почти никакой секретности. Но шаги эти будто по острым камням, и принцесса закусывает губу, заглядывая в отражение собственного взгляда.
— У нас нет времени на долгие объяснения, пап. Если захочешь, я расскажу все потом, сейчас нам нужно действовать быстро, — но говорит при этом размеренно-мягко, и слова стекают с губ почти лениво, без лишней спешки и сбивчивости. Просто она знает, что во всем нужен порядок и расстановка, и так отец поймёт ее гораздо лучше, чем если бы она выпалила ему эти слова прямо в лицо, будто опрокидывая на голову ведро с ледяной водой. Аккуратная мордочка становится серьёзной, и Вьюжнолапая неосознанно подходит ближе, будто стараясь найти защиту, хоть и меньше, чем на полшага, — Морок Звезд упал в обморок во время тренировки. Мы были вдвоём, и я бы не смогла донести его до лагеря. Он в ельнике, рядом с ручьём.
Дата: Закат, 02-Ноя-2018, 14:24 | Сообщение # 1109
из сумрака севера и железной мглы
Группа: Стражники
Сообщений: 2540
Змееуст не спорит, хотя что-то детское, мальчишеское, неожиданно шевелится в душе и ему остро, ярко хочется доказать ей неправоту подобного. Ему почти неприятно ее представление о Листопаде, но он не спешит ее разубеждать, мысленно пережидая этот странный порыв и удивляясь ему с искренним недоумением. Подобное чувство иногда вызывала у него Сосновая — хотелось схватить ее за плечи и сказать, что она неправильно дышит и живет, да только не ему было судить .
Что ж, не ответ, но то, как он был дан, прекрасно показало Змееусту все, что ему было нужно узнать. Больше не требовалось.
— Понятно, — он выдохнул облачко пара, кивая девчонке, и обернулся на звук.
И так и замер.
Образ Вьюжнолапой словно зарябил, расплываясь, будто сигнал Вселенной в этот миг на ней неожиданно начал сбоить, меняя картинки из воспоминаний с реальными — так похожа она была в какую-то секунду на Морока. Тот тоже шел так. Но дело было даже не в движениях — много ли ума надо, тренироваться да повторять, при желании. Дело было не то во взгляде, не то просто в том чувстве, которое Наследник — или, правильнее уже называть его иначе? — глядя на нее испытывал.
Она подошла не к нему — и это было немного необычно — но он ни на секунду не сомневался, к кому она пришла, а потому внимательный взгляд не сводил с дочери с самого момента ее появления. И чем дольше он смотрел на нее, тем сильнее поражался спокойствию.
Он смотрит на дочь и на то, как она дышит рядом с девчонкой Сосновой, на то, как смотрит на нее, и мимолетно взгляд падает на лапы принцессы — не выпустила ли ее когти? Это чувство было очаровательно, и Змееуст, как любитель всего необычного, был готов с уверенностью сказать, что в его коллекции чужих эмоций подобного еще не было. Но в то же время осознание, что это его дочь заставляло уже самого неосознанно выпускать когти, впиваясь ими в мерзлую землю и холодить обжигающим взглядом чужие фигуры. Он не одобрял — не то, что мог запретить, но был крайне недоволен случившимся.
Да только в том и проблема, что случившимся — в прошедшем времени.
Итак, они отходят. Принцесса волнуется, и Змееуст с некоторым беспокойством заглядывает в ее глаза, отмечая, что она делает то же самое. Мягко щурится, невесомо касаясь хвостом напряженной спины. — У нас нет времени на долгие объяснения, пап. Если захочешь, я расскажу все потом, сейчас нам нужно действовать быстро, — Тис только мельком кивает, с легкой иронией выгибая бровь, мол, не вижу я что-то среди твоих движений поспешности.
Он устремляет взгляд вперед, вдыхая запахи леса и тонкую нить запаха Морока, закрепившуюся на шерсти принцессы. У них была тренировка, он помнит — что-то необычное произошло, что предводитель решил представить это его вниманию?
— Морок Звезд упал в обморок... — он не слушает больше, грубо обрывая красивые сдержанные речи. — В лагерь. Обе, — и срывается с места, не прощаясь.
Нужно обогнуть лагерь, прости по следам дочери и поймать ее прошлый путь, куда она уходила до того, как придти сюда. Он приоткрывает пасть, но не останавливается, не замедляется даже на секунду, чтобы принюхаться и проверить правильность своего пути.
На самом деле, это бессмысленно. Стоит Мороку только захотеть, и он найдет его. Он придет к нему даже из Ада.
Только...
выход из лагеря
[indent]неуклюжее «чувство» склоняется мятой иглой по прожилкам тряпичного тела; бормочет, гундит. докарабкавшись к сердцу — проткнёт его, вышьет узор и уйдёт, заплатив за пристанище дыркой в груди.[/indent]
[indent]неуклюжее «чувство» склоняется мятой иглой по прожилкам тряпичного тела; бормочет, гундит. докарабкавшись к сердцу — проткнёт его, вышьет узор и уйдёт, заплатив за пристанище дыркой в груди.[/indent]
Дата: Закат, 02-Ноя-2018, 17:35 | Сообщение # 1110
моя ночь — ваш день освещает мне дорогу тень
Группа: Лесные Коты
Сообщений: 1423
Их беседа обрывается коротким "понятно" от Змееуста, и воздух блекнет, наполняясь вязкой густой тишиной. Она давит на уши похлеще нескончаемого шума. Ее матери тоже не нравилась тишина, она все детство провела в гомоне разношерстной родни и в попытках брата поиграть с нею; скомканные обрывки воспоминаний, больше похожие на цветные пятна перед глазами и странные звуки в голове, иногда посещали Веснушку по ночам.
Она разочарованно поводит ушами — ожидала более красочной реакции, ожидала проблеска хоть каких-то эмоций, важных слов, возможно. Ее как будто обделили, бросив ради приличия сухое "понятно". Ну, что понятно-то?
Веснушка открывает было пасть, собираясь что-то сказать, но не успевает, выдыхая облачко пара вместо какой-то фразы. На поляну просачивается — именно так, как змейка, как сгусток тени, ручьем текущий в траве, — Вьюжнолапая. Идет мягко, вкрадчиво, будто по какой-то гальке, по которой больно ступать нежными лапами; приближается все больше к рыжей, в итоге чуть ли не утыкаясь мордой в медно-шоколадное округлое ухо, щекоча теплым дыханием.
— Позволишь, — щекотно до сладкой дрожи по телу, до вороха мурашек, пробежавших от уха по всему телу до самого кончика хвоста, — украсть ненадолго моего отца? — Снежа говорит привычно-спокойно, вплетая в голос те самые теплые нотки, которые предназначены далеко не всем, и речь ее льется подобно талому снегу; но в самих словах читается ревность, пусть и никак не подчеркиваемая интонацией, разве что ученица выделяет слово "моего" немного ярче. Веснушка глядит прямо в сапфиры напротив, чуть склоняя голову и послушно отступая на шаг назад, отстраняясь.
Прощальный взгляд на Змееуста: «спасибо за прогулку, надеюсь повторить», — она вслушивается в разговор отца и дочери не скрываясь, потому что и они ничего не скрывают. Улавливает то, что с предводителем неладно; не дослушав, глашатай бросает приказ уходить в лагерь и уносится прочь лихим демоном, точь-в-точь сорвавшийся с цепи обскур, дикий, темный.
Проводив Змееуста взглядом, Веснушка переводит его на свою королеву. Она видит сдержанность и упорядоченность движений, но вместе с тем жгучее желание бежать — на помощь, за отцом, снова крутиться в ворохе событий, будто это чрезвычайно важно, будто это.. важнее нее? Девчонка не хочет признавать, что в ней играет жадность, но Снежа сама взрастила в Веснушке этот сорняк.
— Ты хочешь уйти следом, да? — голос перетекает в полушепот, какой-то задушенный и немного с хрипотцой.
Смотрит, смотрит, выглядывает в ограненных камнях с капельками мрака в сердцевинках что-то живое. Не такое холодное, как обычно. Надеется увидеть — либо желание сорваться, либо растерянность, либо чертов жгучий страх. Она хочет увидеть страх Вьюжнолапой. Ей прямо здесь и сейчас нужно доказательство, что она умеет бояться за кого-то.
— Останься, — наигранно спокойно, но с угрюмой просьбой в резко потемневшем взгляде.
⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀полымя (аха) 21 сумрак ⠀⠀⠀⠀⠀⠀
⠀⠀⠀⠀⠀⠀я пойду, как мессия, в золоченом дыме, потянусь к янтарю, пока тот не ужалит; ⠀⠀⠀пока медь не затопит все полые вены, не ворвется волною во мрак медоносной – всё по-прежнему будет обыденно бренным
⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀всё по-прежнему будет скучающе просто.
⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀полымя (аха) 21 сумрак ⠀⠀⠀⠀⠀⠀
⠀⠀⠀⠀⠀⠀я пойду, как мессия, в золоченом дыме, потянусь к янтарю, пока тот не ужалит; ⠀⠀⠀пока медь не затопит все полые вены, не ворвется волною во мрак медоносной – всё по-прежнему будет обыденно бренным
Вниз 
[/cut]
[indent]
