Грозовая предводительница Серая Звезда, её соплеменники Ураган, Ужик и Сумрачный предводитель Горечь Звёзд провели тренировочный бой.
В Речном племени случился конфликт интересов: старшина Горный Перевал, его ученик Тенелап и воитель Вой вступили в драку. Вой бежал. Горный Перевал и Тенелап вернулись в лагерь и получили помощь Красноперого. Воители Чёрный Лебедь и Вьюга выследили Воя на Реке: в бою с ним погиб Чёрный Лебедь. Вой взят под стражу Вьюгой. Грядёт суд. С Изнанки вернулись Речные дети — Крупинка и Лёвушка-Зёвушка.
В племени Ветра произошёл ряд перемен. Предводитель Сквернозвёзд ушёл из племени. Глашатай Шиповник провёл закрытое собрание в Лесу Памяти, где было решено начать поиски ушедшего предводителя; Солнышко, Окрылённая, Пекло и Горицвет стали учениками, а их наставниками — Шиповник, Пушица и Дуновение. В племя был принят Дикий, чьей наставницей стала Песнь Вереска. Боярышник получил знамение и взял в ученицы Пряноушку.
В Сумрачном племени старшая ученица Душица вернулась в лагерь с короной из лисьей головы. Избранница Горечи Звёзд, Златолика, принесла в племя шестерых котят: девочек Дымку, Полынь, Холодок, Мистику, Травинку и мальчика Крольчонка. Гадюка ушла хоронить самоубийцу Зарево.
Одиночка Червивка и Сумрачный ученик Воскресение загадочно попали на Заброшенный Погост.
Уже на рассвете с неба начинают падать крупные снежные хлопья. Они кружат в воздухе, плавно опускаясь на землю, и достаточно быстро укутывают территории воителей плотным одеялом. Воздух влажный, снег под лапами шумно скрепит, усложняя жизнь охотникам, голые ветви деревьев обретают свою новую зимнюю "крону". Холода припозднились, из-за чего тоненькая корочка льда появляется на водоёмах только к сумеркам.
Температура: на рассвете -3, в обед опускается до -6 и держится так до ночи
Сила ветра: очень слабый, еле заметный
Охота: в первую половину дня средний шанс, во вторую – ниже среднего
Травы: под снегом можно попробовать выкапывать коренья, но в это время года они почти бесполезны
Где-то недалеко шумит бурными потоками река, но заводь давно не касаются течения. Это небольшое тихое место, богатое травами и дичью. Когда-то ветер гонял здесь волны, но вода давно и обильно цветет. Все дно заволок роголистник и другие водоросли, поверхность заводи из года в год покрывается ковром цветущего шелковника и болотника, в некоторых местах пронзительно желтым вспыхивают поляны кубышек. У берега частоколом выстроились камышовые заросли. Вверх от берега невысокие холмы и пригорки, поросший шелковистой травой, поднимающиеся вплоть до леса. Заводь довольно продолжительна, она берет свое начало как один из рукавов реки, но постепенно сужается, превращаясь в...
•❃︎°•.⠀Молодое Болото⠀.•°❃︎•
Здесь воздух пахнет стоялой водой и чем-то кислым. Дно покрыто густым и глубоким слоем вязкого, жадного ила, вода бурая и полностью захвачена безмерно разросшимися водорослями. На поверхности цветет ряска, раскинули свои аккуратные листы многочисленные кубышки. Сложно понять, где твердый и надежный берег, густо поросший травой, становится излишне влажным, хлюпающим под каждым шагом. Любое неопытное существо, прогуливаясь здесь, рискует провалиться под воду, просто не заметив, что почвы под лапами больше нет. ⠀ ⠀ °•.⠀Дичь⠀.•° сойки, воробьи, горлицы, соловьи, кедровки, корольки, мыши, полевки, лягушки, выпи, болотные совы, ужи, гадюки, медянки, щитомордники, водяные крысы ⠀ °•.⠀Травы⠀.•° водная мята, валериановый корень, пижма, чеснок, тысячелистник, конский щавель, окопник, золотарник, подмаренник, незабудка, ракитник, аконит ⠀ °•.⠀Переходы⠀.•° река | лес ручьёв | мрачнолесье
Вынужденный подняться, Терносказ вздохнул, прикрывая глаза, и опустился обратно, но не садясь, а принимая подобие стойки, осторожно, по памяти находя баланс и готовясь к прыжку.
Конечно, если бы лягушка была всего лишь в хвосте от них... и если бы она дала ему шанс попробывать, действительно став его глазами на время... он бы... не оказался в луже, как придурок, провалившись в болотистую воду по живот, яростно визжа.
— Ты-ы, — зашипел Терносказ, змеей просачиваясь по кочкам из воды обратно на сушу, а затем стремительно двигаясь к Ветрячке, игнорируя любую скованность. Его пробило дрожью от злости и от холода болотной воды, неприятно намокшей шерстью тянуло вниз, и-
Забыв о всякой технике безопасности на болтах, Терносказ бросился на Ветрячку, придавливая ее к земле и клубком покатившись с ней в охапку в сторону ближайших кустов, не к болоту, но к зарослям на его краю.
— Смеш-шно тебе, — он был готов сдохнуть от унижения и он хотел убить ее, чтобы прекратить этот позор сижу же секунду. И все же, она была сильнее его. У нее была грязная, вечно пыльная и растрепанная, жесткая шерсть, она была ростом ему по плечо, но у нее были сильные лапы и она была куда тяжелее, чем казалась, из-за крепких мышц. Она просто прижала его к земле в итоге. Это было отвратительно и он искусал ей лапы.
В конечном итоге он обмяк, выдохнув.
— Все, отвали. Либо охоться, либо избавь меня от своего общества.
Полежав какое-то время мордой в мох, Вель вздохнул.
— Милая попытка. Уберись от меня уже. Какая-то дурацкая перепалка не поможет мне "выпустить пар". Я не подобрею. Или на что ты вообще рассчитывала с этой нелепой шуткой, кроме издевательства над собственной жертвой, м? Просто налови мне лягушек. Я бы предложил дружно утопиться в болоте, но... в другой раз. Может, после того, как мой брат станет воителем.
Может, после того, как Терносказу исполнится сорок.
слышишь мир дрожит под слепой рукой? колесо спешит за седой луной и пусты холмы, зацветает рок, близок мира срок
Будучи благородной воительницей племени Ветра, Песнь Вереска должна была быть терпелива и справедлива, поступать по чести и не делать злых поступков. По крайней мере, это был образ, в который она верила с раннего детства.
Теперь она хитро сверкала глазами, направляя слепого Сумрачного воителя в лужу, потому что он достал ее своей грязной пастью и полным неумением принять чужое дружелюбие. Однако, громко расхохотавшись, потому что получила хоть немного возмездия за этот вечер, она совершенно не думала, что у него все настолько плохо с юмором.
(Тупица, это следовало ожидать; они даже не были друзьями.)
Растерявшись, когда Терносказ мокрой болотной змеей бросился на нее, Песнь Вереска взвизгнула, распугивая всю дичь окончательно, но довольно легко сориентировалась и задержала дыхание, перекатываясь с Велем в сторону кустов, намереваясь взять верх и лишить его возможности двигаться, пока не случилось ничего непоправимого. Он не мог ей навредить. Но она могла навредить ему.
Закусив губу, чтобы не вскрикнуть, когда он укусил ее за лапу, Песнь продолжила старательно жать его к земле своим крепким, тренированным телом, расставляя лапы так, чтобы прижать ими его. Он укусил ее снова, и она зашипела, но все равно продолжила упрямо держать мерзавца, пока тот не перебесится, злобно ухмыляясь и даже тихо фыркая, будто ситуация смешила ее.
Возможно, хорошая драка сделает их чуть ближе, чем они были. В конечном итоге, они постоянно спорили, но Терносказ никогда не отказывался от ее общества. Он был одиноким и ел кактус, соглашаясь на общение, которое ему не нравилось, конечно, но он ведь соглашался на него — они обязательно должны были поладить в конце концов.
Как минимум Песнь Вереска наслаждалась отрезвляющей грубостью Терносказа, который не пытался говорить ей ничего мотивирующего и открыто соглашался, что в ситуации есть ее вина. (Может быть, не вся вина — ее, но все же).
— А мне кажется, ты подобрел, — когда Вель высказался, фыркнула Песнь Вереска, наконец слезая с него и даже помогая подняться. Даже дружески беззаботно отряхивая его светлую шерстку от грязи. — Извини. Если захочешь, можешь попробовать еще раз, я укажу тебе направление. Обещаю, там правда будет лягушка.
Виновато пошевелив ушами, Песнь Вереска осторожно припала к земле. Она, на самом деле, умела красться, просто не видела в этом смысла, охотясь на глухих жаб. Это и так было мерзко, а если еще и делать это в напряженной тишине...
— Я думала, что у вас в племени не любят желтоглазых, — чтобы хоть как-то скрасить охоту, буркнула себе под нос, плавно подбираясь к подозрительной тине (там точно лягушка) неподалеку.
Успех! Гордо сбросив еще одну добычу под лапы Терносказу, Песнь Вереска победно улыбнулась, задрав голову и всматриваясь в чужое лицо, будто действительно могла поймать его взгляд. — Твой брат ведь тоже желтоглазый, но ты хорошо к нему относишься. Значит, ты больше не веришь в ваши дурацкие предрассудки?
Не хочешь тогда передо мной извиниться, а?
На самом деле Песнь Вереска думала не столько об извинениях, сколько о том, что... после Изнанки у нее не осталось семьи. Может быть, Аэртиван мог бы считаться... но об этом точно не следовало говорить с Велем, Предки, нет, он превращался в истеричку, стоило только упомянуть Эйра. И все же... воительница задумчиво посмотрела на лягушку.
Ее воспоминания о жизни до Изнанки в большинстве своем превратились в кашу.
После Изнанки, так уж вышло, что она не была сильно близка с соплеменниками. Конечно, племя было ее Семьей, и Сквернозвезд дал ей имя в честь истории ее далеких предков, и она чувствовала гордость за себя и была на своем месте, когда водила патруль в Лес памяти, но... это не было совсем семьей. Просто ее красивым воображением.
Не было никого, кто следил бы за ее посвящением именно ради нее (кроме Аэртивана), и не было никого, за чьим посвящением она следила бы особенно внимательно. Фу. Дизмораль.
— Лягушка на два хвоста от твоей левой лапы.
слышишь сталь поет под чужой рукой — не сестрой зовет, не зовет женой и молчат огни, этот путь жесток, близок мира срок
— Я думала, что у вас в племени не любят желтоглазых, — Терносказ резво вдохнул и задержал дыхание.
Было легко забыть об этой детали. Он никогда не видел лицо Мятлика. И все же, он знал о том, что мелкий был носителем проклятых глаз.
— Твой брат ведь тоже желтоглазый, но ты хорошо к нему относишься. Значит, ты больше не веришь в ваши дурацкие предрассудки?
Конечно он не относился бы к младшему брату хуже, если бы видел его глаза. Он же не застал Мор!
— Информация устарела. Меня твои глаза бесят, а не все желтые, — Терносказ отвернулся от нее, закатывая глаза, и не желая пояснять детали: ни о том, кто был первым желтоглазым, накликавшим на их племя реальное проклятие, но о чем-то еще. Желтые глаза Песни Вереска были последним, что он видел за всю свою жизнь, и этого уже было унизительно достаточно, чтобы признать, что желтоглазые приносят настоящую неудачу. На Мятлике лимит его неудачи просто уже исчерпал себя, так что желтоглазость брата была уже не так важна. Хуже уже не будет. (обычно после этой фразы все всегда становилось еще хуже, но терносказ уже реально не мог представить, куда ж еще сильнее)
— Лягушка на два хвоста от твоей левой лапы. — Подробности, — потребовал, падая в охотничью стойку.
В этот раз у него действительно получилось ее поймать, пусть он и ощущал себя крайне нелепо. — Ура-а. — сухо хмыкнул. Но в груди действительно разливалось теплом удовольствие от мысли, что он поохотился сегодня. И прогулялся по территориям. И... Он повернулся на Песнь Вереска, молча глядя сквозь нее.
После чего поднял лягушку и кивнул в сторону, предлагая возвращаться.
река
слышишь мир дрожит под слепой рукой? колесо спешит за седой луной и пусты холмы, зацветает рок, близок мира срок
Дата: Рассвет, 30-Сен-2024, 11:37 | Сообщение # 274
ветер гор и цветущих долин
Группа: Лесные Коты
Сообщений: 780
— Информация устарела. Меня твои глаза бесят, а не все желтые.
Песнь Вереска поджала губы. Да, возможно, было время, когда огромные яркие глаза на маленьких кошках считались милыми, но Терносказ был прав, если говорил о том, что она нелепый пучеглазик. Воительница решила проигнорировать его грубость. В чем-то он был даже прав, на самом деле — она была ненароком окаменившим его василиском, даже если не имела ничего общего с их василисковым змеиным родом.
— Зарылась в ил, большая, близко к воде, лучше прыгнуть не так далеко и накрыть ее лапами, но получишь водой в морду, когда поднимутся брызги-- И он ее даже не дослушал, просто прыгнув и чудом ухватив добычу.
— Не настолько недалеко. Ты вообще тренировался в эти луны? Что реально жалко, так это твой прыжок, развалина. Пауза. — Да, ура. Вот видишь, это было не страшно. Ни за что не поверю, что ты так плохо ориентируешься. Ты просто обленился.
Затем она со вздохом подняла свой собственный улов (целые две лягушки) и двинулась за ним, легко обгоняя и укладывая хвост слепцу на плечо, уводя его обратно.
река
слышишь сталь поет под чужой рукой — не сестрой зовет, не зовет женой и молчат огни, этот путь жесток, близок мира срок
Близ заводи воздух становится тише, лишенный бурления реки, и кислее на вкус — от стоялой воды и ила. Судя по следам, здесь довольно давно (в рамках суток, что много, если жить на общеплеменных территориях) никто не проходил, а значит, Птичий и Падь будут последними наследившими в этой части леса. Юноша не собирается заранее рассказывать соплеменнику о том, что задумал, да и посвящать в подробности травосмешения, пожалуй, слегка уныло; он точно знал, куда и зачем ему нужно идти, но предпочел бы сделать это один.
— Хорошей охоты, — вежливо склоняет голову, хвостом обозначая: "я пошел за травами", — он сам найдет Птичьего чуть позже, или, может, Птичий найдет его; это не столь важно, когда они недалеко, а обоняние на их стороне. Разделиться было бы хорошей идеей не только потому, что им надо подумать без свидетелей, но и для того, чтобы не мешать друг другу заниматься работой. Падь не будет вязнуть под чужими лапами и чавкать илом в момент, когда нужно быть тише, а Птичий не помрёт от скуки, бестолково петляя меж луж в поисках нужных зарослей.
Ангел уходит без прощания. Оно ведь не нужно, когда расставание сулит быть недолгим.
Предоставленный сам себе, ученик целителя неспешно чавкает лапами по знакомым-надежным тропкам, отмечая, как холодна вода. К счастью, щавель — растение настолько по-противному устойчивое, что помрет только к первым снегам, когда лужи заболоченной местности начнут покрываться ледяными корками. По пути к нему проходит время достаточное, чтобы почувствовать усталость в лапах и слегка заскучать; наконец дойдя к месту, покрытому порослью кислых листьев, травник начинает рвать их один за другим. Большие, зараза, чуть ли не как молодые лопухи. Ему с Птичьим нужно всего два листа, но Падь сразу решает набрать побольше, так как замечал, как мало щавеля осталось в хранилище лагеря.
Так рвёт и рвёт его, формируя аккуратный букетик. Не тот, что у Белоцвета — куда ему, — щавель уже темнеет и подсыхает по краям, но все еще достаточно кислый и сочный, чтобы быть полезным. Зачем-нибудь. Такой высушить хорошенечко — раз сочный, не должен рассыпаться в труху, — и можно тратить чуть ли не до следующей весны. По его личному опыту можно было сказать, что щавель надобится крайне редко, пока есть хвощ, выступающий аналогом получше. Ну, ничего, все равно пригодится.
Время вокруг него густеет, позволяя таймлайну развиваться на усмотрение Птичьего.
[indent]ты знаешь, мне ㅤㅤㅤㅤㅤㅤтакие снятся вещи, что если ониㅤв е щ и е[/indent]
Конечной точкой их пути оказывается что-то — звезды, простите, — опять промокшее, сырое и уже затхлое; течение реки здесь почти остановилось, умерло, сменившись неспешным передвижением трясины и ила. Птичий послушно останавливается, оглядывая заросли — тонкие веточки уже кое-где просохли до золотистого оттенка, тронь — сломаются. Он не может сказать, что здесь тихо, птицы продолжают щебетать, в траве что-то активно движется, иногда раздается тихий всплеск воды, заглушенный матовым спокойствием.
Падь разворачивается к нему, плавно, так крутятся смазанные шестеренки в механизмах, так прорывается песок сквозь узкое горлышко, чтобы с легким шорохом скатиться на дно часов. — Хорошей охоты, — Птичий поворачивает голову и кивает, с вежливым интересом наблюдая, куда отправляется травник.
— Удачного сбора, —урожая. Бросает в спину, как скомканную бумажку.
Он остается один, трава трепещет, на воде расходится рябь; молчание подбирается быстро, кусает за уши, игриво прижимается к боку, Птичий задумчиво бредет в другую сторону. Он не имеет ни малейшего понятия, что Медовый предпочитает на — ехидно — завтрак, поэтому не задумывается над тем, что ищет. Слякоть сменяется моховым покровом, мягким и упругим, знакомым, Птичий разглядывает, как заводь медленно перетекает в маленькое болото, носоглотки касается знакомая кислинка, почти отшвыривая в назад в более ранние годы.
У них у всех была нежность к болотам, нежность к пленительной тени, к гулким сумрачным закоулкам, в которых любой другой бы потерялся. Пропал. Птичий останавливается, наклоняя голову. Они ведь никогда не вернутся туда. Оставшуюся жизнь они будут вынуждены делить с иноплеменными, слушать их глав, ненароком вторгаться в чужую жизнь.
Зарево похоронят на болоте. На чужом болоте. Её кости никогда не встретятся с костями ее предков. А когда его похоронят рядом, то они смогут лежать на илистом дне вместе. А потом к ним присоединяться остальные. И они будут хрустеть белизной в кромешной тьме.
Птичий моргнул, поняв, что уже некоторое время стоит, разглядывая холмики и впадинки болота, лес шумел за его спиной невыполненными обещаниями. Ему стоило найти Медового. И покормить его. Он иронично хмыкнул, разогнав тишину. Навернул еще пару кругов, наслаждаясь тем, как в зелени утопают пальцы лап, подумал об их общей подстилке с Лисом, об погрызенных шишках, о взамен принесенных новых, о детях его детской — юношеской, взрослой, старческой — любви, скривился, как от зубной боли, а ведь казалось, что привык, свыкся с этой мыслью, но все равно иногда запинался о клыкастую ревность, подавленную обиду, об «это не помешало».
Погрыз губу.
Пробормотал под нос: «чтоб ты сдох». А потом: «чтоб ты мучился до глубокой старости».
Поймал лягушку и какую-то захудалую птичку, повалялся на сухом местечке, переваривая бурление мыслей в голове, потыкал лапой в полусгнившую кувшинку. Молчаливо взвыл. Подумал о Зарнице, о её детях, о Бедламе. Подумал о «я нашел его», «я убил нашу дружбу», «я видела море», «четыре луны в углу для дебилов». С последнего хихикнул. Потом поморщился. Царакпнуло так, что аж закровило. А ведь он клялся, и теперь жалел, что у него не осталось шрама на лапе от Зарницы.
Ничего, по сути то, и не осталось. Кроме бесконечного плесневелого сожаления.
Птичий уронил голову на мох, провожая проплывающую мимо ряску. Когда-то Яшма заикнулся про сожаление, Птичий в недоумении посмотрел на чужую кривую улыбку, не улыбнулся в ответ, только головой покачал. Он тогда не понял, да и сейчас не был уверен в том, что понимал. Но все равно болело и тянуло. Болело и тянуло, дергало, как незаживший порез от травинки. Наверное, Падь понимал, что ему нужно было время побыть одному. Или не понимал. Птичий не хотел распутывать клубок чужих мыслей. Строить башню из предположений.
Возвращаться тоже не хотелось. Он бы с удовольствием сгнил тут. Но прошло достаточно времени, и Медовый должен был уже собрать себе веник из трав. Птичий подобрал лягушку и птичку и потащился обратно, уронил их только перед Падью, от которого тонко пахло влажной травой и легкой кислинкой. Почти как болото, почти как тихая заводь. Но слишком… сладко?
Лягушка разбросала лапки во все стороны. Птичий прикрыл веки. — Выбирай, что больше нравится, — вот он, спаситель всех голодных травников этого дома. — Что нашел?
С тухлым любопытством осмотрел траву перед чужими лапами. Выглядело… сносно.
брось их. верь. что пройдем тропой через лихолесье в самый первый и в самый последний раз.
Через некоторое время Падь наконец получит вожделенный завтрак — или, скорее, обед? — Птичий ненавязчиво вырисовывается рядом, наконец разрешая травнику перестать выбирать листья получше. Юноша удовлетворённо оглядывает собранное, а затем — с ещё большим удовольствием, — принесенные угощения. Без раздумий выбрав птичку, он благодарно кивает воину и начинает методично ощипывать перья. Чтобы ответить на интерес (пусть и чисто из вежливости выданный ему), приходится затормозить и плюнуть в лужу птичьим пухом.
— А ты попробуй, — он подаёт соплеменнику листик среднего размера, свежий, ещё сочащийся, — лучше перед едой.
Он привык ощущать во рту всякую дрянь. Птичьему кислота щавель может не слишком понравиться, хотя Падь бы поспорил, кто тут ещё кислее.
В подтверждение своему предложению мальчишка и сам зажевывает щавелевый лист: с хрустом, с суженными зрачками. Трава-энергетик, одна из возможных частей набора путник, разгоняющая своей едкостью кровь и желудочный сок, лишающая сна и дарующая голод; такая не даст им с Птичьим уснуть маковым сном навечно, если все сделать верно.
Такой вот аперитив.
Расправившись с ещё тёплой тушкой птицы, Падь облизывает окровавленный рот, решив не утруждать себя привычной педантичностью и не умываться — сойдет и так. Благодарно кивнув соплеменнику, травник встаёт с места и оповещает его о своих планах прежде, чем займёт рот букетом из набранного щавеля:
— Мрачнолесье, — снова идёт первым, но на этот раз так, чтобы с Птичьим вровень; он больше не хочет оставлять его позади.
х мрачнолесье х
[indent]ты знаешь, мне ㅤㅤㅤㅤㅤㅤтакие снятся вещи, что если ониㅤв е щ и е[/indent]
Падь выглядит мягким, довольным, отвлекается от разложенных листьев у лап, оглядывает их завтрачный стол, пока Птичий осматривает примятую траву вокруг них. Выбирает птичку. Он сам не понимает, почему уголок губ дергает в усмешке, пока наблюдает за тем, как травник вырывает пух и перья — те разлетаются вокруг них, оказалось, буро-снежные, легкие, как одуванчиковые парашюты. Птичий притягивает к себе лапой лягушку.
— А ты попробуй,— ему протягивают лист, темно-зеленый, почти что хвойный, холода уже успели зарубцевать края пшеничным и хрустящим. Если Падь думал, что Птичий откажется, то он ошибался. Он бы, наверное, не отказался и от тисовых ягод из чистого интереса узнать, какие они на вкус. Останавливало лишь то, что это будет последним, что он узнает в своей жизни.
Хотя ему подходило.
Птичий засовывает лист в рот без лишних раздумий, ощущая хруст под сомкнувшимися зубами, а после — морщится, когда кислота заливает рот и сводит челюсть. Но что-то в этом есть, почти облепиховая кислинка. Наверное, они с Медовым смогли посоревноваться в том, кто съел больше дряни, раскиданной по лесу, на которую нормальные коты даже не посмотрят. Птичий задумчиво хрустит листом, пока тот не заканчивается, и вместо облегчения чувствует даже легкую грусть. Ему понравилось… хрустеть? В ученичестве он хотел попробовать лимонную корку и не помнил, почему ему так и не удалось, может быта, его оттащили за загривок и надавали по ушам. Может быть, он просто её не нашел. Может быть, в какой-то момент он забыл о своем желании, а потом было совсем поздно.
Лимонных корок теперь не найти.
Птичий дожевывает лягушку позже, чем Падь приканчивает свою птицу. Может быть, его медлительность и могла кого-то раздражать, но, кажется, травник не входил в это число; они оба двигались на какой-то другой скоростной волне — неспешной и почти монотонной, тягуче-спокойной.
— Я мечтал попробовать лимон до изнанки, — вот так внезапно. — Не помню, почему не получилось.
Птичий шагает рядом, незаметно для себя подстраиваясь под чужие шаги.
мрачнолесье;
брось их. верь. что пройдем тропой через лихолесье в самый первый и в самый последний раз.
Светлячок выбегает из леса и почти сразу останавливается, глубоко вдыхая вкусный запах. Здесь ему нравится даже больше, чем в хвойном лесу, и он, не удержавшись, смотрит сверкающим взглядом на старшего. — Оно еще такое молодое, — тихо произносит, спускаясь ниже. на Изнанке он натыкался на заболоченные места, и каждый раз его сердце тянуло тоской - по дому, по племени. Но там все было искажено бредом, пронизано кошмарами и даже запахи могли отравлять.
осторожно спускается ниже, к самому берегу. Трогает лапой пропитанный влагой мох. болота это ведь тоже вода, своего рода. Но она не вызывает таких же чувств, как вода в реке или озере. Быть может потому, что плавать в болоте его никто не заставлял, а прыгать по кочкам у Светлячка всегда получалось неплохо. он умеет интуитивно находить твердые тропы, пусть это и сопряжено с опасностью, но сейчас останавливается, оборачивается, позволяя себе мягко улыбнуться - чуть более приметно, чем до этого: — покажете путь на ту сторону?
это и правда похоже на игру в детство, Светлячок как будто даже свою напускную сухость всю растерял. Рядом со Стервятником у него не получалось быть таким, каким он привык быть - строгим, молчаливым, жестким. да, он костяной клинок в чужой руке, но смертоносность его зависит от того, кто этот клинок сжимает. И отчего сейчас ему кажется, что Стервятник не стискивает пальцы мертвой хваткой, как раньше.
9
видишь мое смятение и безволие? это дурдом, и он происходит так.
Светлячок|21__________________________ врать не умею всем, а себе — тем более. именно в этом кроется пустота.
видишь мое смятение и безволие? это дурдом, и он происходит так.
Светлячок|21__________________________ врать не умею всем, а себе — тем более. именно в этом кроется пустота.
Сообщение отредактировал Светлячок - День, 17-Окт-2024, 11:44
Стервятник легким шагом ступает следом за младшим, рассматривая его мимолетно. Светлячок кажется почти счастливым - тускло светится радостью его спокойное лицо, мерцают изумрудами зеленые глаза. воитель вздыхает тяжело, тратя немного времени на размышления, потом спускается тоже, приближаясь к соплеменнику.
если Светлячок играет в детство, то сам Стервятник вынужден играть в.. юность? Но он бы не хотел возвращения себя прежнего. В конце концов, сейчас он стал опытнее и умнее, кто захочет променять все это на прежнюю вспыльчивость? — Покажу, — соглашается негромко. Раз уж они оказались на внеплановой тренировке, он не может отказаться.
Стервятник приближается к берегу, легко прыгает вперед, на кочку. Дальше еще прыжок, и еще, и еще - на каждой кочке он задерживается на несколько секунд, чтобы Светлячок смог запомнить, куда и как двигаться. наконец он добирается до противоположного берега и усаживается у камышовых зарослей, наблюдая, как покачиваются тяжелые бархатистые головки на ветру. когда Светлячок оказывается рядом, Стервятник кивает ему, веля сесть рядом. — Нужно поговорить, — сухо роняет, сжимая челюсти.
заводь отличное место для такого диалога. Кладбище, в конце концов. воздух недвижим и тих, спокоен. Пахнет подступающей зимой, но еще совсем неуловимо. Стервятник молчит так долго, что кажется, как будто разговор не состоится уже. Он продолжает упрямо смотреть на далекую стену темного леса, щуря птичьи желтые глаза.
— Я убил твоего отца. слова-выстрелы, голос - заряженный дробовик. Переносица вздрагивает от желания оскалиться, но Стервятник себя сдерживает. Лишь еле слышно вздыхает, и не смотрит на того, кто сидит рядом.
10
в воздухе заморожено, затерто до дыр в небе, ㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤв домах штукатуркой крошено: ㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤговорим иногда "мне бы".
Светлячок послушно и внимательно смотрит за движениями старшего, привычно запоминая ориентиры и направления. Кивает пару раз сам себе - он с готовностью использует дающиеся ему знания, не собираясь тратить собственные силы на поиск пути. когда старший оказывается на том берегу, Светлячок легко начинает свой путь. Иногда ему кажется, что он летит - так приятно оказывается заниматься чем-то столь простым и понятным. Оказавшись на твердой поверхности, юноша выдыхает и мягко произносит: — я все запомнил.
как будто могло бы быть иначе.
сначала Светлячок решает, что они скоро двинутся дальше - за спиной высится незнакомый лес, а за ним, должно быть, находятся пустоши, по которым ему уже довелось пройтись один раз. но Стервятник усаживается недалеко от воды и велит ему опуститься рядом. Светлячок послушно садится, на некотором расстоянии, но все же позволяет себе по-дружески укоротить допустимую дистанцию. Тоже смотрит на камыши и хвойный лес по ту сторону. вокруг тихо и спокойно. он ждет, когда Стервятник начнет говорить, не собираясь гадать, о чем пойдет речь. Что бы это ни было, он выслушает и сможет ответить.
— Я убил твоего отца. двустволка прижата к груди, выстрел разрывается где-то между лопаток. Светлячок не сразу осознает услышанное, словно погруженный на пару секунд под воду.
а можно поподробнее? непонимающе переминается с лапы на лапу, косится на Стервятника, сводя медные брови в жесте растерянном. Сколько он себя помнит, отец считал Стервятника лучшим другом. И это было взаимно. Они проводили вместе много времени, охотились вместе, патрулировали, смеялись, обсуждали рутину. строили планы по воспитанию. должно быть что-то случилось на Изнанке, но почему же тогда Стервятник говорит так, словно он сознательно это сделал.. словно он на самом деле повинен?
— Зачем? — слабо интересуется, находясь в эмоциональном раздрае. любил ли он отца? настолько, насколько должен был. Папа не был нежным, но он любил сына, как мог, заботился о нем. Светлячок знал одно - сам Стервятник был привязан к другу куда больше, чем сын к родителю. и теперь он хочет узнать только лишь.. зачем? прежде, чем станет делать какие-либо выводы.
впрочем, Светлячок не знает, каким ужасным должно быть деяние Стервятника, чтобы он смог от него отвернуться.
видишь мое смятение и безволие? это дурдом, и он происходит так.
Светлячок|21__________________________ врать не умею всем, а себе — тем более. именно в этом кроется пустота.
видишь мое смятение и безволие? это дурдом, и он происходит так.
Светлячок|21__________________________ врать не умею всем, а себе — тем более. именно в этом кроется пустота.
Светлячок известие воспринимает молчаливо и покорно. Стервятнику хочется встряхнуть его за плечи и попросить на себя наорать. он знает, что младший ни при каких условиях так не поступит - но кто запретит мечтать? осуди его бывший ученик, обвини в чем-то, это можно было бы хотя бы немного считать за искупление.
но вместо этого бело-серый лишь спрашивает "зачем". Стервятник вздыхает, сжимая до боли челюсти. вокруг все так же безмятежно и тихо, даже отдаленных голосов не слышно. Пространство им принадлежит полностью. От разговора, который он сам и начал, уже не отвертеться.
— Его поглотила Изнанка, — проговаривает сухо, — в него вселилась какая-то дрянь и мы сразились. возможно в Можжевельника и Песнь Вереска вселилось что-то подобное? Можно ли утверждать сейчас, что лучший друг получил приказ убить близкое для себя существо, которое было рядом с лице Стервятника? На эти вопросы ответ нельзя получить, потому что виновник торжества, окрасивший тот день в красно-черные тона, уже погиб. А в тот момент говорить здраво он был не в состоянии. Стервятник с одной стороны прекрасно понимает, что не был виновен - быть может поэтому он один из немногих, кто совершенно точно не осуждал действия Терносказа, убившего Иванушку. и все же, кровь на его лапах настоящая. Кровь того, кого Стервятник любил всем своим сердцем. и он не собирается оправдываться одержимостью друга. Он не смог его спасти, не смог вытравить демона из его головы даже не смог умереть ради его освобождения, как это сделал Иван-чай.
— Отец всегда заботился о тебе. Знаешь? еще глуше, слова царапают горло изнутри, порождая желание харкнуть кровью. Сумрачный косится на сидящего рядом, пытаясь понять, о чем тот все таки думает. Если мальчишка расклеится, единственное утешение, доступное Стервятнику - это оплеуха. бить Светлячка не хочется.
в воздухе заморожено, затерто до дыр в небе, ㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤв домах штукатуркой крошено: ㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤговорим иногда "мне бы".
Светлячок не собирается расклеиваться. Он услышал версию произошедших событий и готов принять ее на веру. В конце концов, никакой другой версии у него никогда уже не будет. к тому же мальчишка отчетливо осознает, что его устраивает тот факт, что выжил тогда именно Стервятник.
сумрачный задумчиво смотрит на наставника, наряженного и строгого - как всегда. Медленно отворачивается, тихо усмехаясь, и поднимается, делая пару шагов к берегу, касаясь пальцами влажного мха. его искренне забавляет, что Стервятник так сильно накрутил себя, размышляя о реакции бывшего ученика на произошедшее. Он правда считал, что Светлячок может впасть в ярость? Заплакать? Обвинить его в чем-то.
Оборачивается через плечо, находя стылый желтый взгляд, ловит его и пару секунд внимательно смотрит в чужие глаза: — Тогда.. теперь.. позаботьтесь вы обо мне. Как следует, — уголки губ вздрагивают в слабой мимолетной улыбке, которую Светлячок гасит почти сразу, только в изумрудных глазах остается дотлевать ее отражение. затем, ничего не добавляя, сумрачный молча направляется дальше по маршруту, шагая бесшумно и мягко.
от собственной смелости шумит в ушах
- лес ручьев -
видишь мое смятение и безволие? это дурдом, и он происходит так.
Светлячок|21__________________________ врать не умею всем, а себе — тем более. именно в этом кроется пустота.
видишь мое смятение и безволие? это дурдом, и он происходит так.
Светлячок|21__________________________ врать не умею всем, а себе — тем более. именно в этом кроется пустота.
Стервятник наблюдает за передвижениями младшего молча, строго поджав губы. После озвучивания тяготившей его правды, дышать стало легче. На реакцию Светлячка влиять как-либо не хочется - сумрачный спокойно примет любую.
ну, ему так кажется.
Когда бывший ученик оборачивается и ловит его взгляд, у Стервятника появляется желание свести лопатки, встряхнуться. Это какой-то новый взгляд, ранее не знакомый, и как отвечать на него - не слишком ясно.
позаботьтесь вы обо мне. Стервятник не меняется в лице, только чуть вскидывает вопросительно брови, но почти сразу мимика разглаживается. дерзкий мальчишка. он всегда таким был?
остается лишь усмехнуться и двинуться следом, потому что отвечать на подобную фривольность Стервятник не собирается. да и слов суровый воитель так быстро не находит.
- следом -
в воздухе заморожено, затерто до дыр в небе, ㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤв домах штукатуркой крошено: ㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤговорим иногда "мне бы".
Дата: Сумерки, 07-Дек-2024, 17:51 | Сообщение # 285
волны гасят ветер ▿
Группа: Модераторы
Сообщений: 4522
✷Река Тёмные прибрежные кроны расступаются и являют впереди болото, поросшее сухими кустарниками и камышами. Шиповник идёт во главе группы, ведя за собой учеников — он выбирает путь по наиболее устойчивому берегу, даже не думая о том, чтобы углубляться дальше. В конце концов, долговязый, но худой Ветряной — не Сумрачный, воспитанный на болотах. Их лапы приспособлены для бега на пустоши, а не для следования по топкому минному полю.
— Прятать? Сумрачные коты здесь что-то прячут? А нам вообще можно здесь находиться?
— Скажем так, у них, как и у нас, есть свои традиции погребения павших воинов, — осторожно отвечает Шиповник, через плечо глядя на Сплюшечку. — Они предают тела болотам так же, как мы хороним Ветряных в Лесу Памяти, — поясняет бурый. — Ходить здесь можно всем, так же, как и у нас на Пустоши. До недавнего времени Горечь Звезд просил не ходить посторонним только в старосумрачный Вековой Лес, потому что там было опасно даже для воинов племени Теней.
Заводь, укрытая от бурных потоков реки, на удивление тиха и спокойна. Обходя прибрежные заросли, Шиповник ищет запахи и зацепки, попутно объясняя правила поведения на болотистой местности.
— ..Прежде всего, избегайте слишком глубоких мест, — произносит, указывая хвостом на водоемы, где густые ковры шелковника и болотника создавали видимость покоя. — И всегда будьте внимательны, выбирая путь. Почва может казаться устойчивой, но если ваши следы стремительно заполняются водой — нужно быстро искать более устойчивые места.
Его голос звучит спокойно, но в сердце покоя нет. Мысли неизбежно возвращаются к пропавшему предводителю, и он надеется, что его, слепого, на болота всё же не занесло. На каждом шагу он ищет следы, ищет знакомый запах — но пахнет только гнилью, тиной, стоячей осенней водой.
Когда они достигают кладбища камышовых зарослей, Шиповник останавливается. Он внимательно осмотривается, прислушиваясь к шорохам в траве, но молчит, не сообщая, что его привлекло.
— Будьте настороже, — говорит, указывая на странные следы, ведущие к более глубоким участкам Молодого Болота. Они разные — и лапы, и что-то ещё, более крупное. Эти следы могут привести к ответам... или к чему-то другому.
Вниз 
