Незаметно подкадывается сезон Юных Листьев, пробуждая лесную природу и прибавляя жителям новых хлопот.
С Изнанки возвращаются Грозовой воин Мрачногрив и Ветряной Хмелюшек, а также Речные Ветреный и Горный Перевал.
Горечь Звёзд и Шиповник проводят собрание на Главной Поляне, где обсуждается вопрос с нападением Изнанки. По окончанию собрания верхушки призывают воителей выступить на Остров Советов и дать отпор общему врагу.
Также происходят посвящения.
В племени Теней Зарница становиться воительницей Зарево; Таинственная, Сычушка, Песнь и Молниелап получают новых наставников — Ягеля, Полымя, Зайца и Синицу. Искалеченный Можжевельник переходит в статус Старейшины.
В племени Ветра Стая и Сладянка становятся ученицами Стаей Птиц и Усладой, а их наставниками — Стриж и Лечащий. Хмелюшек, не помнящий своего имени, принят обратно в племя под именем Зеркальный.
Новая предводительница Речного племени Танец в компании Нивяника посещает Лунное Озеро, где пока не получает дара девяти жизней, но становится Звёздный Пляс.
Воители четырёх племён прибывают на Остров Советов и вступают в бой с Изнанкой, где принимают первый удар.
Обновлено: 31.03.24
Погода в игре
Солнце продолжает посылать тепловые процедуры на земли вокруг озера. Снег стремительно тает, создавая на водоёмах опасную ситуацию: вода разливается за берега. Воителям стоит быть осторожнее, чтобы не попасть в бурлящий поток и не утонуть. Среди сухой травы и белых подснежников появляются зелёные ростки, а на ветвях деревьев и кустарников уже виднеются почки. Птицы поют, животным не сидится в норах. В конце дня на чистом небе загорается пламенный закат, после потухания которого на котов всю ночь смотрят яркие звёзды.
Температура: утром +6, днем +13, ночью +7
Сила ветра: мягко дует тёплый ветер
Охота: высокая вероятность успешной охоты весь день
Травы: продолжается период сокодвижения; жёлтые шапочки мать-и-мачехи крепнут и набираются лечебных свойств, появились почки
Некогда развитая сеть туннелей и обиталище котов Небесного племени - теперь Провал превратился в одну большую затопленную пещеру, где не осталось ничего, кроме тьмы и влаги. Теперь вода доходит почти до середины высоты каменных сводов, образуя маленькое подземное озеро и позволяя котам спуститься лишь до половины ступеней входа.
Во время потопа проход к Горной реке случайно забился различными обломками камней, палками, тиной и прочим мусором, из-за чего Небесные больше не могут использовать это место в качестве убежища.
Некогда развитая сеть туннелей и обиталище котов Небесного племени - теперь Провал превратился в одну большую затопленную пещеру, где не осталось ничего, кроме тьмы и влаги. Теперь вода доходит почти до середины высоты каменных сводов, образуя маленькое подземное озеро и позволяя котам спуститься лишь до половины ступеней входа.
Во время потопа проход к Горной реке случайно забился различными обломками камней, палками, тиной и прочим мусором, из-за чего Небесные больше не могут использовать это место в качестве убежища.
Горицвет спускается в провал. Ну как, спускается. Преодолевает небольшое расстояние вниз, и его встречает вода. Вода! Чертова вода! Он осматривается: все затоплено, под лапами будто подземное озеро. Останется ли так навсегда, или вода уйдет со временем? Возможно, все будет как раньше?
Горицвет одергивает себя: никакого как раньше не будет. В их лагере уже переполох: деревья на главной поляне, земля, залитая кровью, труп бобра и Терновый, почти-труп... Да, точно ничего не будет, как раньше - им все придется менять, приспосабливаться к новым условиям и учиться жить так... по-новому. В конце концов, они переживут это. Переживут все последствия. Переживут. И пойдут дальше.
Так ведь было всегда. Отсекаешь кровоточащую рану, отбрасываешь от себя и идешь дальше. Рубцы затягиваются, но все равно чувствуешь фантомные боли на месте обрубка - так, легкая тоска, которая всегда будет с ними в ночные часы: в такие, как эти. Когда все хорошее вдруг забывается, как будто его никогда и не было, и ты вспоминаешь все - всю боль, все разочарование. Иногда смотришь на звезды, в поисках той самой звезды - на которую ты повесишь ответственность быть чьей-то душой. В прочем, Горицвету это не было особо знакомо: первую рану ему нанесут сегодня ночью. Он отсечет ее. Подождет, пока обрубок затянется рубцами... И так всю жизнь, пока от его души не останется и следа - или слабый-слабый след...
Горицвет касается поверхности воды, и красными всполохами окрашивает кровь воду - не его, чужая.
⠀⠀коллектор засунет мне руку в сердце, ⠀⠀а там все потрачено.
⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀горицвет; 12 лун; небо
⠀⠀коллектор засунет мне руку в сердце, ⠀⠀а там все потрачено.
Пробуждение сквозь смерть - ощущение, не передаваемой ни словами, ни земными образами. Страх, доведённый до степени сумасшествия - сознаёшь самого себя бестелесным, не имевшим власти ни над живым, ни над мёртвым, ни чувствующим ничего, кроме бесконечной неясности, бессмысленности, никчёмности, совершенства образа - к чему, к чему существование и сознание себя в этом призрачном состоянии? Ужас, перенесённый ею, помноженный неслышными никому криками - это страшно, страшно, этого не хочется - лучше бы исчезнуть сразу, до конца. А ненависть? Вскипячённая, выпаренная в котле собственной страдающей души, изживающей саму себя луну за луной; страшно? страшно. Быть среди тех, в кого не веровал, кого дразнил и проклинал теми словами, какие и в мыслях прокалывали до крови, истирая острыми шипами болезненные, глубокие дыры. Но она здесь.
Но прошло довольно много времени. Бродяжке обозначили роль: место, состояние, контролируемые границы.
И, что важнее... она больше не чувствует никакой боли. Боль - прерогатива живых, а она давно телесно мертва, и эта смерть - возможно, лучшее, что случалось в её жизни. Впрочем, ничто не умирало, пока у него была своя надежда или же цель, или же цепь, приковывающая дух к земле - такая вот и была у Бродяжки даже после её чёртовой мучительной гибели в страшнейшей агонии. Почему ты существуешь? Потому что ты всё ещё влияешь на живых - даже более, чем живые влияют друг на друга. Как забавно - их доверие, их внимание - твои слова так значимы, когда твоё тело усыпано звёздами.
Бродяжке не нужно много времени, чтобы осознать ситуацию. Преимущество погибших: знать всё, что происходит в рамках твоего контроля, без лишних слов и комментариев. Она наблюдает молча, зная, зачем здесь, зная, что именно сейчас её тень должна оторваться от затопленных пещер...
− Приглядись к воде.
Голос - прежний, но бесцветный.
призрак бывшей целительницы неба – 50 лун никто не видит, кроме тех, кто должен
призрак бывшей целительницы неба – 50 лун никто не видит, кроме тех, кто должен
Оглядывается, в поисках чего-нибудь, что может им помочь. Ни-че-го.
Разве что вода - лучше бы была святой, исцеляющей: испьешь и раны затянутся, кости перестанут болеть и синяки, невидимыми фиолетовыми пятнами распустившиеся на коже, словно бутоны цветов, испарятся, как утренний туман, который не оставляет после себя следов. Но это невозможно.
Горицвет не знает. Ничего не знает. Такое гнетущее чувство расцветает в его груди - тяжелое, словно кусок свинца, вызывающее тошноту. Он поначалу не мог его определить - лишь настойчиво уставился в воду, темную, лишенную какой-либо формы: просто темная бездна под лапами, монстр, раскрывший пасть, а потом каменные своды нашептали ему на ухо правду. Это было ожидание. Ожидание чужого конца - и подготовка к прощанию. Горицвет уже не верил - нет, он знал, что нет этого "чего-нибудь, что сможет им помочь". Голос наставницы насмешливо звучал в голове. Он знал, что Вишневый Цветок не вкладывала в эти слова насмешки - в этих звуках были лишь горечь и отчаяние: что-то, хоть что-нибудь, что поможет; хоть что-то. И Горицвет рад бы это добыть, но ему кажется, что даже воду он не сможет донести до Тернового, и смочить ему на прощание губы. Он чувствовал, что будто стал полупрозрачным, что капли воды, летящие с потолка, проходят его тело насквозь, и если он попытается набрать воды, то растворится окончательно - развеется по воде, не оставив после себя и следа.
− Приглядись к воде.
Вздрагивает от знакомого голоса. Горицвет думает, что это кто-то из соплеменников пришел к нему проверить нашел ли он что-нибудь, что сможет помочь. Но это был другой голос: не Вишневый Цветок, не мама, не Таежный. Это был голос, постепенно растворяющийся в его памяти долгие луны, но воскресший в этот самый миг. Горицвет вскидывает голову, к каменным стенам: это была она.
- Бродяжка? - он давится влажным, сырым воздухом: тот неожиданно принял осязаемую форму, застряв где-то в горле, мешая сделать вдох, - Что ты... делаешь здесь?
Мертвые не говорят. Мертвые не могут говорить с ним. Но Бродяжка говорила. И Горицвет видел ее. Полупрозрачную, светящуюся контурами своей когда-то цветной шерсти, а сейчас - почти белой, словно свечение звезд. И звезды... Звезды! Путались в ее шерсти, сверкая...
Это и было то что-нибудь, что сможет им помочь?
⠀⠀коллектор засунет мне руку в сердце, ⠀⠀а там все потрачено.
⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀горицвет; 12 лун; небо
⠀⠀коллектор засунет мне руку в сердце, ⠀⠀а там все потрачено.
Дата: Рассвет, 18-Май-2020, 02:49 | Сообщение # 350
(уже не) целительница Небесного племени
Группа: Лесные Коты
Сообщений: 2509
Молчаливый взгляд цепляется за тонкую фигурку ученика. Забавно: каким малым кажется всё, когда ты стоишь за этим всем. Ах... не то, чтобы у неё не было времени, но... закатила глаза, раздраженно выдохнув.
− ...чёрт, малец, да ты посмотри внимательнее, я же сказала - к воде! Мальчишка так и стоит, выпучив глаза, будто ждёт какого-то настоящего откровения - будто в самом деле, наивный, думает - тотчас раскроется какой-нибудь секретик, будут произнесены какие-нибудь налитые чудесным смыслом слова - и Бродяжка захохотала бы над этой надеждой (впрочем, небезосновательной, но она благоразумно молчит, изобличая раздражение), если бы не хотела поскорее свести со своих лап оковы вечности.
За одним из валунов, приставленных почти к кромке воды, плавали выжившие после стихийного бедствия травы - одним лишь Звёздам ведомо, как сохранились они за это время - быть может, способствовали вечная влажность и прохлада подземелий, быть может - настоящее чудо, подобное призрачной фигуре сгинувшей целительницы. Календула, единственная любимица Бродяжки, потускневшими ржавыми лепестками выбилась к самому краю затопленной пещеры.
призрак бывшей целительницы неба – 50 лун никто не видит, кроме тех, кто должен
призрак бывшей целительницы неба – 50 лун никто не видит, кроме тех, кто должен
Дата: Рассвет, 18-Май-2020, 03:09 | Сообщение # 351
сияет небо, свет сквозь оспу звезд
Группа: Лесные Коты
Сообщений: 267
Раздраженный окрик Бродяжки приводит его в чувство. Горицвет словно сбрасывает со своих плеч покрывало, сотканное из невесомых ниток растерянности - паучья сеть, прилипшая к его шерсти. Его обижает тон мертвой: разве такие коты обитают в Звездном племени? Они разве не должны быть заботливыми, чуткими, мудрыми? Он всегда так думал о них - защищающие Небесное племя так, словно матери своих отпрысков. А матери должны любить всех, кто появляется из их чрева. Горицвет раздраженно вздыхает - но не смеет что-либо сказать вслух: кто знает этих мертвых? Еще навлечет на себя беду своими же словами, и они с Терновым встретятся уже не здесь, а где-то там, где россыпь звезд складывается в дорогу к упокоению.
Мертвая, а раскомандовалась, - думает про себя, но все же всматривается в воду. Там - завораживающая пустота, и только прибились к самой кромке травы, ему совершенно незнакомые: Горицвет внимательно осматривает их, больше ничего не сумев выцепить взглядом синих глаз, в которых отраженная темная вода рябила искрами с шерсти Бродяжки, в которой сияли звезды.
- Ну и? - спрашивает Горицвет, перебирая взглядом оранжевые лепесточки цветов, что единственным цветным пятном красовались на темной ткани воды, - Это просто трава.
Действительно. Просто трава - что угодно мог вынести поток воды к их лапам. И что в этой траве такого особенного?
⠀⠀коллектор засунет мне руку в сердце, ⠀⠀а там все потрачено.
⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀горицвет; 12 лун; небо
⠀⠀коллектор засунет мне руку в сердце, ⠀⠀а там все потрачено.
Дата: Рассвет, 18-Май-2020, 04:01 | Сообщение # 352
(уже не) целительница Небесного племени
Группа: Лесные Коты
Сообщений: 2509
Есть какая-то ужасная ирония в том, кого, кто и кому посылают мёртвых: первой в её незримом списке выступил некрепкий, но бойкий мальчишка. Отчего-то Звёздам нравится ломать наружно стойких, будто бы из этого складывалось особое удовольствие - в подборе сильных, увлечённых жизнью юнош. Забавное извращение, с которым миришься, покуда существуешь - и от которого смешно, когда ползаешь по облакам призрачным скоплением.
Бродяжка закрывает глаза, реагируя на ответ: необдуманный, возможно, нарочно-необдуманный; впрочем, стискивает зубы - ни скрежета, ни боли - задумывается над тем, что с этим легче было бы избрать что-нибудь более возвышенное. В конце концов, они ведь всегда слышат одну и ту же сказку - будто после смерти коты вдруг обретают несказанную мудрость и стирают язык, если не слагают пророчества загадками. Совпадает ли её образ: искорёженный судьбой, временем и жизнью - озлобленный страданиями, чужим горем и кровью на лице - с образом героя детских звёздных баллад? Ей бы, и такой, как возможно хотелось бы - убаюкать ученика льстивыми лёгкими уверениями, но с этим можно и обождать; Бродяжка не хочет проходить чрез этап добровольной покорности, отвеченной на добрый позыв; прежде всего, её задача - понять, и она всматривается в его лицо - справится ли сейчас? Посмотри же, в каком племени ты живёшь - ужели среди голодных до счастья лиц могли бы счастливые хранители? Затем - никто не будет баюкать, как бы искренне ты ни молился - некому.
Бывшая целительница рвёт от себя небо и какое бы то ни было чувство - своё она уже прожила, есть время лишь для освобождения... но она вдруг смеётся. Выходит по-живому - беззлобно, но насмешливо. Вот ведь мальчишка! Стало быть, просто так пришла - вместе полюбоваться на водную гладь, да на безмятежный заплыв травинок?
− Ты ведь живой, ум твой питает кровь, а не мёртвая пыль. Твоя простая трава - календула, Горицвет, − лик её обретает выражение искреннего довольства, когда уста тянут приятные травяные имена. Впрочем, как раздражение, так и довольствие, а за ними и смех - вспыхивая, слишком быстро сгорали в мёртвом, жёстком взгляде. Ничего не чувствует, даже если пытается - даже скорбь по утраченным эмоциям отражается лишь краткой тенью на лице, но не остаётся, не застывает ни минуты, пока изо рта льются вынужденные холодные, чужие слова. − если не желаешь, чтобы Звёзды перевесили Небо - вылавливай.
призрак бывшей целительницы неба – 50 лун никто не видит, кроме тех, кто должен
призрак бывшей целительницы неба – 50 лун никто не видит, кроме тех, кто должен
Дата: Рассвет, 18-Май-2020, 15:55 | Сообщение # 353
сияет небо, свет сквозь оспу звезд
Группа: Лесные Коты
Сообщений: 267
Он удивленно оборачивается, слыша смех Бродяжки. Вау. Мертвые умеют смеяться.
Когда он умрет, он будет таким же? Смеяться, завуалированно измываться над своими потомками - так, как умеют только взрослые говорить жестокие вещи с любовью в глазах? Ты меняешься, когда умираешь?
Горицвет непроизвольно начал заглядывать вперед - туда, куда не мог дотянуться сам ни с помощью расспросов, ни своих домыслов, ни воображения. Единственным его спутником могло стать только время, которое само хватало за шерсть, тащило вперед - медленно, пока взрослый, и ты не имел права его обогнать, потащить этого полупрозрачного путника за собой, так как в такие моменты он врастал в каменистую землю, и тебе оставалось только топтаться на месте в томном и вечном ожидании; и прибавлял ходу он лишь тогда, когда жизнь клонилась к закату: словно солнечный надувной мячик из резины катился с горки - стремительно уходя по склону за горизонт. К своему концу. И только сбежав со склона, он сможет узнать, какого это - быть мертвым?
- Это ты так завуалированно назвала меня глупым? - интересуется Горицвет, когда слова Бродяжки складываются в красивые метафоры о его умственных способностях; к сожалению, он не увидел в них и намека на комплимент. В последнее время все его разочаровывают: думают о нем плохо, не возлагая никаких ожиданий. А когда он выдает что-то достойное, удивляются и смеются. Над ним, наверное, всем нравится смеяться - и даже Звезды не обошли его рыжую шкуру стороной. Но он послушно, хотя и небрежно вытаскивает травы из воды - одни за другими, подцепляя когтями и вытаскивая их на каменистый пол пещер, пока, наконец, гладь воды не лишается яркого пятна оранжевой календулы на своей поверхности.
⠀⠀коллектор засунет мне руку в сердце, ⠀⠀а там все потрачено.
⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀горицвет; 12 лун; небо
⠀⠀коллектор засунет мне руку в сердце, ⠀⠀а там все потрачено.
Дата: Полдень, 20-Май-2020, 21:10 | Сообщение # 354
(уже не) целительница Небесного племени
Группа: Лесные Коты
Сообщений: 2509
Улыбка кривится книзу, и на лице Бродяжки отражается выражение нелюбви. Казавшееся очевидной ей, - отжившей своё и принявшей на свой ум прямые и явные, скрестившиеся, вываренные в кипятке долгих лет, двухэтажные мысли - молодым разумом воспринималось сложновато - она успела забыть, что на всякое слово порой требовалось разъяснение.
− Мне ничего не стоит назвать тебя глупым без лишних метафор, − но монотонный голос отзвучал безэмоционально. − впрочем, быть может, ты принял свой внутренний голос за мой?
Фраза, разведённая его же разумом, прошедшая чрез предварительную обработку мозгом и, в конце концов, нашедшая в его понимании свой смысл: каким Горицвет предстаёт себя в чужой мысли? Медлительным? Невнимательным? Живым, всё ещё имевшим обязательства пред племенем - в отличие от неё, почившей и никому ничего не должной? Ученик заключает: глупым. Ну-ну, однако, психологический анализ - дело тонкое и сложное, Бродяжка могла бы лишь посеять мысль, не давая впрочем оценки ни чужому разуму, ни собственной (очень вероятно, такой же неверной?) мысли, но ответ - на вопрос риторический - в любом случае не ждёт. Может, всё проще - и Горицвет лишь отозвался на её холодный, грубоватый в своей бесцветности, голос?
Бывшая целительница молча наблюдает за тем, как оруженосец, на счастье её времени, не ввязываясь в бесполезные споры, принялся исполнять почти принудительную просьбу; её взор, не будь он укутан вечной плёнкой безжизненности и словно бы зримой осознанности, горел бы жадным вниманием к этой сцене. Каков вкус кровавых лепестков - помнишь? Но язык давно онемел. Дождавшись Горицвета, она тяжело приподнимается с земли и заметно взмахивает хвостом; и этот жест живых, такой естественный в прошлом, сейчас лишь сильнее подчёркивает мертвенную бледность, неестественность её нахождения среди земных просторов.
Она вновь легко улыбается. − Спасибо, ты молодец. Бери их с собой - они понадобятся раненым.
Мальчишка ничем не напоминал ей её несостоявшегося ученика, живущего одной лишь идеей пойти наперекор наставнице - назло, желая отстоять в её глазах свою некрепкую позицию. Быть может, сейчас она отнеслась бы к этому иначе - была бы проще, снисходительнее? Как бы там ни было, и в тот момент, и всегда после того - она чувствовала, что Рысёнок, так зависимый от чужой оценки, непременно сломается. В Горицвете чувствовалось что-то верное, несмотря на его ощутимую дерзость (или благодаря ей?) - следствие ли чужого неверия, неуверенности? Бродяжка не собиралась гадать. Эта дерзость - не отвращает, не ощущается главным недостатком, но значимой силой; будто бы внутри него - неугасающий огонёк, на холодные порывы ветра отзывающийся горячими искрами. Он справился бы. Если захочет. Бродяжке хотелось в это верить - в конце концов, она не может быть уверена в своих ощущениях; подсказать верное мог лишь собственный опыт.
Мёртвая не ждёт - тяжело взбирается наверх. Будто она впрямь имела какой-то вес.
главная поляна
призрак бывшей целительницы неба – 50 лун никто не видит, кроме тех, кто должен
призрак бывшей целительницы неба – 50 лун никто не видит, кроме тех, кто должен
Горицвет молчит, не отвечая на риторический вопрос, который задала ему мертвая. Но ее слова ощутимо толкнули его в грудь, словно неприятель, которому ты ничего не можешь возразить: либо он сильнее, либо старше. Бродяжка была взрослой - да, теми самыми взрослыми, которые правят Небесным племенем, держа в руках незримые регалии своей царской власти - и все взрослые были очень похожи между собой: в них был комок боли, огромный, сотканный из колючей проволоки - темное пятно, которое они никак не могли проглотить и забыть; а еще, иногда они были жестокими.
В прочем, он часто перечил, несмотря даже на это, но знал: ему давали на это право, разрешали, на что-то закрывали глаза, потому что любили. Но сейчас дерзить ни им, ни Бродяжке он не имел права: все обрело какой-то другой окрас, и предыдущие яркие кровавые краски разбавила серая водянистая акварель, окутав их мрачной пеленой красок, да и Бродяжка вряд ли его любила - Горицвет помнил при жизни только ее размытый силуэт где-то вдали, а она, возможно, помнила только рыжее полосатое пятно - без имени и фамилии.
Бродяжка зовет его за собой, на главную поляну. Эти травы понадобятся раненным.
И он ужасается, застыдившись своей небрежности, и уже аккуратно, стараясь не задеть лепестки или не потерять какой-либо из стебельков, берет травы в зубы. Точно, глупый. И идет следом за сияющей звездами тенью мертвой: провал светился солнечным теплым светом, но Горицвет поймал за крыло чувство, будто он поднимается в Ад, и его там ждет проводник, который за пару золотых переправит его рыжую тушу через реку Стикс.
главная поляна
⠀⠀коллектор засунет мне руку в сердце, ⠀⠀а там все потрачено.
⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀горицвет; 12 лун; небо
⠀⠀коллектор засунет мне руку в сердце, ⠀⠀а там все потрачено.
В такие моменты ей остро хочется вернуться в свое ученичество - гонять по лесу без целей, вечно путаться у всех под лапами; но при этом жить так, чтобы получать от этого максимальный восторг, поддержку друзей и кусочек свободы для исполнения собственных интересов. Но в провал заходит побитая жизнью (и бобрами, да и не только ими) кошка, которая предводительствует в племени непонятно сколько лун и непонятно как. Проблемы из молодости, которые упали ей на хвост, когда она брала на себя ответственность за клан, так никуда и не делись, а на голову свалились только новые переживания в настолько раздутой форме, что в пору прикопать себя где-то под кустом - но это, увы, не в ее характере, если уж тащиться, так до последнего и, желательно, победного. Огня опускает мох в прохладную воду, вымачивая его хорошенько с минутку. Бросает взгляд на затопленные пещеры, восхваляя горную реку за то, что она развалила эту клетку, и, развернувшись, покидает темноту.
» гп
_________________
ты словно в небесах заря, ты полная луна я помню лишь твои глаза, а дальше пустота
_____огонь свободы / 49 / небо
_________________
ты словно в небесах заря, ты полная луна я помню лишь твои глаза, а дальше пустота
Дымница спускается в провал, не ожидая увидеть там целое озеро. Темные каменные стены впускают ее в свое чрево привычно и естественно, и картинка их обычного дома, обычных пещер, где они вместе спали и видели сны, застилает ей глаза.
Возвращает ее в реальность только прикасание к лапам холодной воды.
- Вот черт!
Она пару секунд смотрит в черное покрывало воды, в котором отражались блики, рожденные солнцем, светящим над земной поверхностью, но не видит там ничего интересного. Просто вода... А какая она на вкус? Пресная, как-будто облизал мокрый камень. Забавно. Теперь в жилах небесных котов будет течь горная кровь, а в их телах плескаться будет вода со вкусом камней...
Было бы здорово, если бы в ее теле вода смогла бы заменить кровь.
главная поляна
⠀⠀⠀⠀⠀небо; дымница; тридцать восемь
⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀---х---
⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀Напейся пьяною нашего гнева. ⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀Танцуй! Сегодня ты королева. ⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀Пусть хмель и корица, и змей, и лисица ⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀На первой зарнице прославят сестрицу — ⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀Аллилуйя Огненной Деве!
⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀Как у ведьмы четыре крыла, ⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀А и за плечами воздух дрожит. ⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀Нынче ей полыхать синим пламенем, ⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀Как она горела во лжи.
⠀⠀⠀⠀⠀небо; дымница; тридцать восемь
⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀---х---
⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀Напейся пьяною нашего гнева. ⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀Танцуй! Сегодня ты королева. ⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀Пусть хмель и корица, и змей, и лисица ⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀На первой зарнице прославят сестрицу — ⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀Аллилуйя Огненной Деве!
⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀Как у ведьмы четыре крыла, ⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀А и за плечами воздух дрожит. ⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀Нынче ей полыхать синим пламенем, ⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀Как она горела во лжи.
Тихо и неспешно девочка спускается во тьму Провала, чтобы наконец наткнуться на черные воды их маленького подземного озера.
Хоть им и не запрещали напрямую посещать это место, но Горечавка знала, что это оставалось крайне нежелательным действием. Малышка не спорила, не пыталась проникнуть сюда тайно или открыто, позволяя взрослым держать себя отсюда подальше, - ровно до этого момента.
Прямого запрета ведь так и не было, верно?
Девочка вздыхает, аккуратно касаясь воды - она впервые видела столько сразу в одном месте - кончиками пальцев. Черная поверхность начала расходиться легкой светлой рябью. Прохладно. Горечавка все-таки знает, что это может быть немного опасно, и именно поэтому она осторожна.
Спустя несколько долгих (коротких у нее никогда не бывает) минут мелкая вспоминает, что хотела не только узнать, что же скрывается в Провале, но и привести себя в порядок. Спускаться в воду девочка, конечно же, не собиралась: плавать она не умела, да и не знала, насколько здесь глубоко, - и потому решает исправить проблему по старинке, медленно и не торопясь вылизывая свою шерстку языком.
⠀⠀⠀⠀I dive, I dive into an infinite ocean ⠀⠀⠀⠀It makes me, it makes me devoid of all emotion ⠀⠀⠀⠀⠀I am running in slow motion ⠀⠀⠀⠀⠀⠀I am running in slow motion ⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀Forever
⠀⠀⠀⠀I dive, I dive into an infinite ocean ⠀⠀⠀⠀It makes me, it makes me devoid of all emotion ⠀⠀⠀⠀⠀I am running in slow motion ⠀⠀⠀⠀⠀⠀I am running in slow motion ⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀Forever
Он здесь, совершенно тих и недвижим, словно наипрекраснейшая, брошенная мастером скульптура: никто не должен видеть его изящно сделанного аккуратного личика. Он слился с всепоглощающей темнотой, пронизывая себя тысячей сумрачных клинков, параллельно впитывая в себя чёрную, вязкую кровь, оставленную на остывшем в бою лезвии. Вода, приятно обволакивающая его лапки своими нежными объятьями: такая холодная, застуженная морозцем мертвецов, покоящихся в этой пещере - их души навек запечатаны здесь, им больше никогда не увидеть золотистого солнца.
Каменные своды тяжело нависали над головой, давили на тебя своими свинцовыми массами - ему нравилось это ощущение, эта мерзкая, обжигающая лёгкие ледяными дуновениями, темнота. Здесь он чувствует себя как рыба в воде, оставшись наедине со своими мыслями и чувствами, больше похожими на водоворот, нежели спокойные воды океана. Хотя... Штиль столь редкое явление - проще поддаться цунами и закружиться в его танце, нежели покорить его своими силами и успокоить бурю в стакане.
Резко, по воде пробежала рябь. Сдавленный вдох вырывается из груди. Кто здесь?
Он слышит тихие, отдающиеся слабым, едва уловимым эхом, шорохи. Прикрытые веками глаза раскрываются - ярко-жёлтый, пронизывающий насквозь взгляд устремляется на незваного гостя, растворившегося в кромешном мраке - серебристые полосы лунной дорожки и те не помогают нашему гостю остаться незаметным от "хозяина" чёрных вод. Чернь тихонько, стараясь не мутить зеркальную гладь, аккуратно ступает по скользкому, покрытому стремительно нарастающим налётом, дну - лишь разбивающиеся хрусталём капельки, стекающие с его шерсти, выдают его с поличным:
- Ты не заблудилась, дорогая? - приглушённый, сокрытый трелью вод, голос оглушительно разносится по пещере, заставая что-то маленькое врасплох, - Тебе что-то нужно? - неужели кто-то решил составить мне компанию?
На лице расползается пугающая, невероятно широкая улыбка, сопровождающаяся пристальным взглядом на свою... жертву? Он предстаёт во всей красе, больше похожий на жителя потустороннего мира, нежели обыкновенного ученика - тень, прибывшая на землю сквозь озёрное зеркало. Может быть, это и есть портал?
чернь | четырнадцать | небо
И всяко нам известно, как безумие свойственно всем богам Прикоснувшимся к любви, но это ли их есть вина?
Любовь божественному противоестественна
чернь | четырнадцать | небо
И всяко нам известно, как безумие свойственно всем богам Прикоснувшимся к любви, но это ли их есть вина?
Горечавка вздрагивает, когда откуда-то из пещеры вдруг слышится приглушенный плеск воды.
− Ты не заблудилась, дорогая?
Обращается на голос, только теперь замечая устремленный на себя взгляд желтых глаз. Пару секунд девочка держится напряженно, рассматривая неожиданно возникшее из ниоткуда нечто, но приходит в себя достаточно быстро: это был всего лишь... кот.
Впрочем, совершенно ей незнакомый.
− Нет, - отвечает после долгой паузы, все еще продолжая рассматривать пришельца. Как так вышло, что за целых пять лун жизни в стенах этого лагеря Горечавке не доводилось встретить его ни разу? Неужели он все это время просидел... здесь?
А был ли он вообще Небесным?
− Кто ты? - хоть голос и привычно безэмоционален, но малявка насторожена; за все время не отводит взгляда ни разу, продолжая внимательно следить за движениями незнакомца.
⠀⠀⠀⠀I dive, I dive into an infinite ocean ⠀⠀⠀⠀It makes me, it makes me devoid of all emotion ⠀⠀⠀⠀⠀I am running in slow motion ⠀⠀⠀⠀⠀⠀I am running in slow motion ⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀Forever
⠀⠀⠀⠀I dive, I dive into an infinite ocean ⠀⠀⠀⠀It makes me, it makes me devoid of all emotion ⠀⠀⠀⠀⠀I am running in slow motion ⠀⠀⠀⠀⠀⠀I am running in slow motion ⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀Forever
Вниз 
