В недавнюю бурю речная предводительница Звёздный Пляс окотилась на Туманном Склоне, принеся в племя сыновей Ириса, Лилушку, Иссопа и Василька, а с ними одну дочь — Ветреничку. Роды приняла сумрачная воительница Предвестница. Котят вместе с роженицей нашёл речной верх в лице Горного Перевала и Белоцвета. Хотя увиденное им не понравилось, они приняли участие в имянаречении, после чего все благополучно отправились в лагерь.
Слепой сумрачный старейшина Терносказ провёл на Главной Поляне лекцию о династиях в племени, а вместе с тем — об истории Сумрака и великих предшественниках Горечи Звёзд.
Старейшине племени Ветра Мухожуку не понравилось на Главной Поляне. Его пожилой жене Шептунье — тоже.
Весь день небо чистое без единого облачка. Солнце светит в полную силу, золотыми лучами согревая земли вокруг озера. Лес наполнен красками, весь кишит добычей. Эти летние деньки − лучшее время, чтобы сходить на пляж и приятно провести время с друзьями и родными. Хуже всего на пустошах, где прямые лучи солнца неприятно припекают спины и головы. Воителям стоит быть осторожными, чтобы не получить солнечный удар. Яркий алый закат будет приятным дополнением к этому дню. Ночью же зажигаются звёзды, и это потрясающий шанс для романтиков и свиданий под взором предков.
Температура: утром +15, днём повышается до +24, на ночь опускается до +16
Сила ветра: слабый на протяжении всего дня
Охота: весь день шанс удачной охоты высокий
Травы: всё цветёт и пахнет; лучшее время для сбора разных трав
[cut=❄️]В холодных сумерках виднеется четыре силуэта... но, подойдя ближе, вы обнаруживаете только две статуи. Лёд застыл на их лицах блестящими масками, отражая чёрную звёздную ночь — и вы не можете разобрать их выражения, смазанные лживым лунным светом. ㅤㅤВыбор: ㅤㅤㅤㅤ✶ растопить одновременно ㅤㅤㅤㅤ✶ растопить первой статую с честным лицом [/cut]
Переход от пустошей к предгорью смягчает волшебный горный луг. Открытое безлесное пространство закономерно продолжает вересковые холмы, однако склоны, окружающие разноцветье, становятся значительно круче, тропинки – уже, а вершины – привлекательнее. Высокие травы отзываются на каждое движение мягким шелестом. Луг радует лекарей обилием растительности, а внимательным охотникам открывает лазейки местных зверушек. Сбегающий с горных вершин ручеек делится на закрывающем луг склоне на несколько шумных потоков, которые тонкими живительными струйками рассыпаются среди трав и вновь собираются вместе, спеша к озеру общей маленькой речушкой.
Однако стоит подняться выше в горы, и тёмный, почти чёрный туман, сперва вуалью укрывающий глаза, становится всё гуще и гуще. Стоит лишь шагнуть в него, и вернуться сможешь лишь через несколько часов тяжёлых и опасных блужданий. Здесь легко сорваться с крутой тропинки или упасть в ледяной горный ручей. Пройти через туман выше невозможно. ⠀ ⠀ [cut=°•.⠀Разлом в горе⠀.•°] Горная тропа — опасная, плетущаяся меж камней, обросшая можжевельником и непроходимым туманом — заводит в тупик. Дальше ничего нет. Летом на тропе мерцают светлячки, зимой — сверкает лёд, запорошенный снегом. Но она никуда не ведёт.
Только запрыгнув на [dashed]высокий выступ[/dashed], скрытый под чёрным туманом, можно обнаружить в скалах шов разлома: в нём царит сдержанный мрак, воздух внутри спёрт, пахнет птицей и кровью. Проявив всю свою отвагу и смелость на входе... вы рискуете тут же упасть, свернув себе шею — за разломом следует резкий обрыв, и пол настигнет вас на два метра ниже. Чтобы выбраться обратно, придётся прыгать по узким каменным выступам, которые — при неосторожном распределении веса, — рискуют раскрошиться под вами. На дне всегда душно и темно. Камень под лапами устлан сухими кленовыми листьями. Сверху падает клин света, подсвечивающий несколько тесных спусков, и у входов в них неприветливыми сторожами ждут птичьи черепа.
Протиснувшись в [dashed]левый проход[/dashed] можно найти невысокую пещерку размером с орлиное гнездо [что-то подобное действительно спряталось в ней: подстилка окружена толстыми прутьями, а само наполнение выстлано из полыни, сосновой коры и светлых перьев]. Спустившись в [dashed]правый крутой тоннель[/dashed] можно найти лишь заваленную дорогу. Тоннель слишком узок, чтобы развернуться в нём, так что гостю придётся приложить немало усилий, пятясь назад по гладкому камню и стараясь не скатиться обратно в тупик — однако выбраться самостоятельно невозможно. В разломе нашёл свой приют одиночка, представляющийся Ловцом Духов.[/cut]
За лугом, прямо под склоном, спряталась рычащая лента гремящей тропы. Чудища носятся по ней круглые сутки — редкие, но быстрые, они станут неминуемой гибелью для неосторожных зверей. В густом молочном тумане за тропой что-то угрожающе притихло, скрылось — и неясно, ждёт смельчаков удивительное открытие или бесплодные скитания. ⠀ ⠀ ∴°•⠀Дичь⠀•°∴ мелкие и средние птицы, птичьи гнезда с яйцами (редко) мыши, полевки, кролики (редко) ⠀ ∴°•⠀Травы⠀•°∴ бурачник, вьюнок, золотарник, крестовник, лаванда, мак, мальва, можжевельник, петрушка, ромашка, тимьян, фиалка ⠀ ∴°•⠀Переходы⠀•°∴ пустошь | туманный склон | вход в пещеру с озером | злачный проезд
Дата: Сумерки, 01-Фев-2025, 00:02 | Сообщение # 391
один не ждет в вальхалле, убирайся в нифльхейм
Группа: Лесные Коты
Сообщений: 123
текстуры
Он не умел находить себе занятие без Хмеля.
Старшие, плешивый капитан и его закадычный кривомордый приятель, его позорили, да и он уже не был так юн, чтобы бегать за капитаном. Аудитор играл в племенные игры и был, по подозрению старших, лицом нетрадиционным и оказывающим плохое влияние.
Дредноут, наблюдая, как наставник стелется перед племенами, действительно считал его подход весьма... нетрадиционным. Очевидно, это было плохое влияние.
Бедствие предпочитал оставаться Бедствием, ласково обзываться скверной в глазах племенных, нежели стелиться перед ними, беззащитный. Его корежило от мысли, что кто-то столь мудрый в его глазах выбирает столь унизительный путь. Конечно, он мало общался с Красноперым. У него не было дел к Речному целителю, во-первых, а во-вторых, он был скован по всем лапам своей нелепой причастностью к Рокот Звезд, разыгрывать которую... передумал.
У него был Хмель. Ему нравилось наблюдать, как племена варятся в собственном соку, не будучи под подозрением. Никакого всевидящего ока. Никакого недоверия. Полная свобода действий и бесконечное отсутствие мотивации действовать — в отличие от Червивки, он еще не был в маразме; он не умел себя занять, скучая по возможности набить кому-то морду и разорить набегом богатую мусорку, но... но не настолько. Деды нарывались на каждом собрании, регулярно посещая лагерь. Он?
Он, возможно, подрался бы на их стороне, если бы они однажды нарвались, но ему так нравилось купаться в этом мнимом принятии, для которого он отныне и пальцем не шевелил, что он не нарывался.
Ну.
Может быть, он хотел нарваться на кого-то конкретного.
Горы пестрели запахом Ловца Духов, но самого Ловца не было. Фу-у, дружок, где же ты спрятался? Дредноут облизнул губы, демонстративно прочерчивая кровавую полосу по тропе, по которой прошел, поверх старых следов Ловца Духов размазывая кровь недавно пойманного и съеденного кролика, голову которого он лениво тащил по тропе. Он был скверной. А Хмелю иногда нравилось, когда он был деятелем искусства. Одни плюсы, кто бы ему не встретился: мистер химчистка или муж.
В конечном итоге ему встретился—
тихий рокот и зловоние бензина; Дредноут распахнул глаза, застыв под границей тумана, не поднимаясь выше в горы, доходя до края туманных лугов.
Он не уходил в туман без Хмеля, хотя Хмель, конечно, к его злости, часто так делал. Дредноут не мог понять, что так манило шамана в пустоте.
Он опасливо, с незнакомой нежностью где-то под ребрами, прижав уши и почти прижавшись к земле подполз к гремящей тропе, трепетно, будто верующий впервые за долгое время дошедший до храма своего божества, касаясь асфальта обочины лапой. За тропой был туман. Туман, по правде говоря, был везде, и Дредноут гулял под мокрым снегом, жалкий, как оборванец, не удивительно, что в такую погоду он не нашел ничьих следов — но, посреди этого шторма зыбкий, темный, манящий огнями за пеленой едкого смога — иной туман манил его, как никогда. Пусть болотные огни канут в болота — огни города горели маяком, отводящим от скал корабли; болотные огоньки манили только наивных глупцов, незнакомых с тропой. Легко утонуть даже в земле, когда ты не знаешь, какие тропы предпочитаешь.
Дредноут знал.
Он обернулся на бескрайний простор горных лугов — мимолетное сожаление, тоска, длящаяся один удар сердца, удавка, накинутая на его шею подлой ворожбой, — и с оскалом бросился через дорогу, потому что любые оковы он мог бы сломить, если бы постарался достаточно сильно. Едва не сшибленный механическим монстром, он выкатился по ту сторону тропы и вдохнул едкий запах полной грудью — и кашлял, полоумно смеясь сквозь зубы, потому что это был тот риск и то сражение, которого он ждал все это время, и он скучал по смраду механических тварей.
Каменное море, каменный лес, грязный затхлый воздух, он поднял голову, с восторгом глядя на темное беззвездное небо — тучи и непогода заслонили звезды и он показал неприличный жест чужим предкам, едва не катаясь по земле у обочины по ту сторону гремящей тропы от счастья.
Даже если он сдохнет в этом путешествии? О. Он сдохнет, наконец, в достойном странствии.
злачный проезд
don't you know thatdangeris my friend? my whole life I've trained for this I cannot tell you how much I have paid for this
I'm gonna useruthlessness. every trick, every skill put to use for this I plan to put an end to all the foolishness
don't you know thatdangeris my friend? my whole life I've trained for this I cannot tell you how much I have paid for this
I'm gonna useruthlessness. every trick, every skill put to use for this I plan to put an end to all the foolishness
Дата: Сумерки, 01-Фев-2025, 00:59 | Сообщение # 392
один не ждет в вальхалле, убирайся в нифльхейм
Группа: Лесные Коты
Сообщений: 123
город
Где-то по ту сторону гремящей тропы он выронил и сразу забыл башку кролика. Дредноут, с пакетом сувенирки в зубах, замер, наблюдая за камнем, который никуда не делся, вслушиваясь в рокот чудищ — они тихи в этот час, но как же славно будет рычать горный луг после рассвета? — и презирая тот факт, что он знал дорогу. Все дороги по ту сторону.
За его спиной раскинулся вязким мазутным пятном на белесом тумане неизученный город и он уходил.
Выдохнув, Дредноут вслушался в рокот механических монстров на дороге и миновал ее, куда ловчее и осторожнее, чем в прошлый раз. У него долгое время не было практики, но он не был идиотом и вряд ли когда-либо сможет забыть столь простые вещи, как правила пересечения городских дорог.
Раздраженно ежась под снегом, Дредноут быстрым шагом потащился в сторону пустошей. Город был чертовски далеко от лагеря племен, а старики вряд ли ошивались настолько далеко от бесплатной кормежки, как и Аудитор вряд ли надолго покидал свой гордый пост (зачем он это делал? никто даже не умер) лекаря.
Тьфу.
Дредноут оскалился, зная, что подарок, возможно разрушит эту прекрасную картинку, в которую Красноперый поверил слишком уж сильно. (Он просто хотел Аудитора назад, кто мог его винить за отвращение перед Красноперым? Унижение для того, кого Дредноут когда-то уважал)
пустошь
don't you know thatdangeris my friend? my whole life I've trained for this I cannot tell you how much I have paid for this
I'm gonna useruthlessness. every trick, every skill put to use for this I plan to put an end to all the foolishness
don't you know thatdangeris my friend? my whole life I've trained for this I cannot tell you how much I have paid for this
I'm gonna useruthlessness. every trick, every skill put to use for this I plan to put an end to all the foolishness
Небо низкое, хмурое и печальное — никого нет, только плывут тени от облаков над обугленными полями.
Всё, как Ветти рассказывал.
Осмотревшись, Танец — впервые за свою долгую вылазку, — хлюпает носом и вдруг отчаянно жмурится, сдерживая колючее жжение. Горы казались чем-то.... сакральным. Мифические звери, которых нельзя обижать. Неплодородные, не приносящие удачу, исполосованные ломкими дорожками — не оступись, погибнешь. Ручьи, что не замерзали здесь даже в лютый холод, отзывались особо нежным, разбитым чувством. В них одних были скрыты все метафоры, все обращения к Истокам, о каких она вещала — может, все они вышли отсюда, а не в Истоках?
Возникли в ледяной ночной воде, а потом кто-то их выловил, зачерпнул заботливой рукой.
Они все однажды вернутся сюда: пройдут обратный осмос, снова став чистыми.
А пока — шмыг, — никого. И если был где-то здесь Ветти, то прятался со снежными ветрами высоко-высоко [над безбрежным пожарным дымом, затянувшим горы].
★ (туманный склон).
⋆⁺★₊⋆ㅤㅤthe boys, the girls, ㅤㅤㅤㅤㅤㅤthey all like Carmen ㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤ✶ звёздный пляс⋆⁺★₊⋆богиня справедливости
⋆⁺★₊⋆ㅤㅤthe boys, the girls, ㅤㅤㅤㅤㅤㅤthey all like Carmen ㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤ✶ звёздный пляс⋆⁺★₊⋆богиня справедливости
Кровь кислит. Клюквенное закатное небо кислит тоже — красное-красное.
Уже было?
Он покривил губы: — Нет, не думаю. Когда смертные умирают, они умирают насовсем.
Луг безветренный, пахнет мокрым камнем и мёртвой ковылью. Лядвенец лишь на миг жмурится, впуская в грудь — под больно раскрытые рёбра, — слово “дом”. Он обманывал себя. Он не был частью этого места: безмятежного и свободного, постоянного. И тогда он обманывал себя снова: “я не ищу приюта в чужом крове”.
Раны молчат.
Смертный в руках лёгкий — Лядвенец думает, кролики тяжелее. Не задавал вопросов, которые принято задавать, пытался умереть от холода... Лядвенец неловко поводит плечом: призывая взглянуть вокруг [или отвлекая от того, как ломко звучит его голос].
— Демоны не исчезают. Души смертных слабые. Когда вы умираете, это похоже на пух от тополя. Демоны остаются в тех, кто убил их. Это... карма.
Он не знал хороших сказок, которые можно рассказывать детям. И — если честно, — он даже не знал о том, чем смертные дети отличаются от обычных. Птенцы вылупляются облезлыми, доверчиво-тёплыми. Слепленными из розового воска. Когда Зарелап привёл его на привал, Духа разъедало изнутри желчной язвой, и что-то смущающее скопилось в воздухе, который он должен был беречь — беречь, потому что там дышал Соловушка-целитель. Мальчишка на плечах не был лысым, тёплым и розовым.
Резко, Лядвенец останавливается.
— Ярость демонов обжигает изнутри. У смертного, подверженного карме, нет шансов выжить. Но, — жёлтые глаза горят в закатной темноте, отражая красную сень неба — и такой же красный след, оставленный поверх его собственного: — если такой смертный выживает, он становится осквернённым. Это лишь... время, когда ненависть демона возвысится над сдержанностью убийцы, — спокойно, он снова трогается вперёд. — Моё имя... Лядвенец. Если демоны потревожат тебя, назови его. Я приду.
Он сворачивает на дорожку из мокрого камня, с раздражением игнорируя, не всматриваясь в размытую багряно-бурую грязь под лапами.
Лядвенец — помедлив, — вскакивает на невысокий каменный выступ: не тот, что вёл к его нынешнему убежищу — разлому. Здесь, в горном шве, спряталось его старое гнездо. Из него легко выбраться и легко попасть — оно на одном уровне с каменным выступом, нет никаких ловушек для непочтительных гостей. Он проходит вглубь, и холодные стены сжимают их, как древние боги: решая, достойные ли души решили посетить их обитель. В конце шва — углубление. В нём гнездо. Из сухих кленовых веток, пакли и соколиного пуха [в состав гнезда вплетено несколько черепков стрижей].
— У тебя ведь... тоже есть место, где спишь? Можешь забрать один, — кивает на птичьи обереги и склоняется, чтобы смертный мог слезть: — Это от демонов.
Он не знает, что ещё добавить. Скверна — Бедствие, — ошивался рядом, совсем недавно был здесь: испачкал тропы его храма звериной кровью. Это беспокоило. К тому же, он должен был вернуться к патрулированию.
— Я принесу тебе поесть, если ты не уйдёшь к тому моменту. Лучше... не задерживайся. Это мой старый привал. Он тоже пропитан кармой.
Лядвенец оставляет Пёсика одного, стремительно развернувшись назад. Он спрыгивает с выступа, полный смятенной злобы — и в груди неприятно тянет узел, но он стоически игнорирует. Возвышаясь над грязью, что оставил после себя Бедствие, Лядвенец бесшумно ступал по его следам. Запястье оплетала нить: обугленная, противно-вьющаяся. Кто помянет старое?.. Из раза в раз, натыкаясь шеей на остриё одной и той же ошибки, он думал: нужно перестать. Когда он помянул прошлое в последний раз, на переправе утонула девочка.
Шаг ускоряется, крылатый и невесомый — срывается в бег.
Замерев над гремящей тропой, Лядвенец забывает вдохнуть. По другую сторону тумана медленно тухнет выстрел заката, отливая кроваво-алым бликом на зрачке. Он знает, что этого пути не было прежде. Что-то гудит. Город, который встречал Лядвенец дома, не хранил в себе гремящих троп — старый, похожий на китайскую деревню... что-то гудит. Дух с первобытной опаской, неподвижно взирает вниз. Он ждёт, и ждёт, и что-то грозно уплотняется, выстраивается за каёмкой слепого пятна. Тогда Лядвенец — крадясь, — спускается к дороге и пересекает её.
Он наступает, не выдавая своего присутствия, и разрезает туман.
[indent][/indent]“Здесь ничего нет” — или [indent][/indent]“Здесь ничего не было”.
Но Дух знает, что сюда могли пробраться демоны — впервые за долгие луны. Но Дух знает, что не ошибается в своей догадке, когда нити обвивают его.
Это... странно. Лядвенец шагает вперёд — и нитей становится больше: они стараются стянуть его в кокон, стенки которого будут невыносимо-горячие.
ㅤ ㅤвсё сгорит дотла ㅤㅤ ㅤㅤ ㅤㅤㅤ ㅤ в этом хороводе диком [indent][/indent]
ㅤ ㅤвсё сгорит дотла ㅤㅤ ㅤㅤ ㅤㅤㅤ ㅤ в этом хороводе диком [indent][/indent]
Соколиный клёкот – шёпотом на ушко; щебечет горный ветер – бликом на дне зрачка закатное зарево. В беспредельном небе – бездонной пропасти – утопает с шорохом крыльев птичий силуэт.
Наставница учила его ловить птиц – прижимать к земле их мощное тело, приковывать к себе их вольный дух. Завоёвывать, связывать красной нитью; — такой же как у меня на запястье?
Меловой не знает; в его создательнице есть, – между рёбер импульс-удар было — что-то от птиц. Что-то опасное, что-то что делает охотника – дичью. Что-то что заставляет его не спрашивать.
Обездвиженный воздух шевелиться. Отвлекает и.. путает. Предупреждает смертных, но– он не нуждается в этом. Искусство, искусно собранный механизм. Не приглядываясь – не почувствуешь фальшь. Не узнаешь подделку.
Кукла узнает тебя; чётко, механически-резко обернётся всматриваясь в глаза. Словно пытаясь увидеть в них... смысл, истину, жизнь.
Меловой лишён жизни – и ему не хочется её иметь – если для этого придется пожертвовать силой, мудростью, возможностью он откажется с сожалением.
Оборачивается изучая, отделяя лишнее. Слой за слоем пытаясь найти ответ – подсказку, на природное волнение.
.˚₊‧ ✦ .....на меня красиво падал лунный свет, .....рассыпался над домами фейерверк .....я не отражался в окнах, в чём секрет?
.........................[bgcolor=#a3a199]солнце село — я уже не человек[/bgcolor] .........................................................— ‧₊˚
.˚₊‧ ✦ .....на меня красиво падал лунный свет, .....рассыпался над домами фейерверк .....я не отражался в окнах, в чём секрет?
.........................[bgcolor=#a3a199]солнце село — я уже не человек[/bgcolor] .........................................................— ‧₊˚
Дата: Сумерки, 08-Фев-2025, 16:50 | Сообщение # 396
небо цвета цин
Группа: Лесные Коты
Сообщений: 1593
Когда Лядвенец — одними губами делая вдох, — рассекает завесу, нити дрожат. Холод стреляет в виски.
И когда Лядвенец — задыхаясь, потому что в тумане не хватает кислорода, и потому что нити оплетают всё туже, — напряжённо наступает вперёд, на него уже смотрят.
Сегодня он знал, что нити ведут его не к смертному. Или думал, что знал. Нарвавшись на чужой взгляд, Лядвенец встал, по-птичьи распрямился и с жёлтой опаской замер. Нити сходились здесь. Некто в облике смертного был точкой — он чувствовал, как грубые нитки заворачивают Духа в себя, делят на доли [и не мог понять, зачем продолжает тянуться к ним]. Тело чужака выглядело смертным. Но его собственное тело тоже выглядело смертным. Лядвенец — свыкшийся с тем, что туман на окраинах отравленный, маково-сладкий, будит неупокоенных призраков — жестко, недобро смотрит в глаза.
Он чувствовал себя обманутым.
Счищая с себя нити пальцами — не давая стянуть горло, — Лядвенец скосил уголок губ.
Незнакомец фарфоровый, ненатуральный. В свинцовой пудре тумана. На дне зрачков у Духа леденеет восходящий месяц, а в глаза незнакомца капают сумерки, синевато-чёрные сумерки: только силуэт мягко подожжён контуром белого света, и от этого кажется, что шерсть его светится. Он похож на горный цветок, полупрозрачный лепесток — просвечивающий жилки насквозь. Он пахнет домом, он безмятежно-спокойный и лунно-пыльный, вокруг него корчится нездорово много нитей — как это может быть смертный? Рубцы дома припекает, и Лядвенец чувствует, словно к горлу снова поднимается дым [пахнущий горячим мясом].
Едва уловимо: [indent][/indent]Чего ты хочешь? [indent][/indent]Не столько подозрительно, сколько устало.
Он знает, что призраков нужно изгонять молча.
Но... ему любопытно, зачем они приходят на этот берег. Может, поэтому — и потому, что в их последнюю встречу Лядвенец изнывал от ран, — он до сих пор не попытался изгнать Бедствие.
ㅤ ㅤвсё сгорит дотла ㅤㅤ ㅤㅤ ㅤㅤㅤ ㅤ в этом хороводе диком [indent][/indent]
ㅤ ㅤвсё сгорит дотла ㅤㅤ ㅤㅤ ㅤㅤㅤ ㅤ в этом хороводе диком [indent][/indent]
Дата: Сумерки, 08-Фев-2025, 18:13 | Сообщение # 397
Ученик Речного племени
Группа: Лесные Коты
Сообщений: 11
Неслышно – вздох срывается с губ – неумолимо – обратный отсчёт системы. Неверный пароль до самоуничтожения три– пропущенный удар, Меловой подаётся вперёд. Нити натягиваются и– рвутся не смертный перед ним не тот.
От него веет душистыми благовониями, первородной тьмой, сине - зелёными нитями. Кармой. Меловой подаётся вперёд не дыша переступает допустимое. Затянутые туманом горные пики – высокие, гордые в своём одиночестве – царапающие лопатки когти орла, белоснежные лепестки неизвестных цветов.
Неощутимое касание.
Отзеркаливая чужое движение, столь же глухо – безжизненно; — найти Истоки.
.˚₊‧ ✦ .....на меня красиво падал лунный свет, .....рассыпался над домами фейерверк .....я не отражался в окнах, в чём секрет?
.........................[bgcolor=#a3a199]солнце село — я уже не человек[/bgcolor] .........................................................— ‧₊˚
.˚₊‧ ✦ .....на меня красиво падал лунный свет, .....рассыпался над домами фейерверк .....я не отражался в окнах, в чём секрет?
.........................[bgcolor=#a3a199]солнце село — я уже не человек[/bgcolor] .........................................................— ‧₊˚
— Нет, не думаю. Когда смертные умирают, они умирают насовсем.
— Зачем?
Рефлекторно-риторический вопрос. Песик никому не отдает отчета о словах. Вообще никому.
Пустошь сменялась предгорьем. Утро сменялось ночью — хлад теплом и так далее. Список бесконечен.
Морозец Песика покинул, словно снег свои сугробы — тоже таял и теплел Превращаясь в воду.
Синоптик из Лядвенца замечательный. Его прогнозы не сбылись. Сбылись, вернее, но не совсем. Метель трепала кусты во степи вовсе недолго.
Душно. Душно от весенних облаков, преющих, редеющих и реющих над головой. Душно от Солнца, а, точнее, от его слабости. Оно не может растопить сугробы, всё, на что оно способно — промять проталины и затопить все слякотью.
Воздух неясен. Но тоже замученный, задушенный, будто ему лень прогреваться после Зимы.
Песику становилось лучше — оттепель возвращала в него силы. Да и от тела Лядвенца, пускай немножко, но тоже веяло теплом. Дикий мог уже спешится с его спины и, прихрамывая, доковылять до лагеря.
Но и Песику лень. Он окидывает местность туманными очами и лишь отдаленно слышит журчание незамерзающего горного источника.
— Демоны не исчезают. Души смертных слабые. Когда вы умираете, это похоже на пух от тополя. Демоны остаются в тех, кто убил их. Это... карма.
— М. А это зачем?
Демоны, наверно, злые. И на мгновенье Песик задумывается от том, как им можно стать, но быстро откидывает эту идею в самый дальний чулан — бытие в чужой душе Песику… не по душе. Песик это Песик и точка. Не демон, не кот и не собака. Вот так вот.
Когда носильщик останавливается, Песик выпускает когти, но вовремя предупреждает свои инстинкты, чтобы не вонзить их в Лядвенца. Он беспокоится не за сохранность чужой шкурки — он не хочет лишний раз тупить свои ножи.
А глаза нараспашку. А морда кирпича желает.
— Ярость демонов обжигает изнутри. У смертного, подверженного карме, нет шансов выжить.
Здесь нет Звезд. Здесь только смерть и демоны. А Шершень говорил иначе. Кто-же врет из этих двух? Порою кажется что чужак и впрямь не от мира сего. Будто-бы видел он больше остальных. Будто-бы знает нечто иное. Будто правду знает.
— Но, — Песик вникает — если такой смертный выживает, он становится осквернённым. Это лишь... время, когда ненависть демона возвысится над сдержанностью убийцы.
Дикий это поймет. Он пройдет через это, он все узнает на собственной шкуре но… В его голове, как в храме, эхом будут трезвонить заповедь отца и проповедь Лядвенца. Вот только как их толковать — решать ему самому.
— Моё имя... Лядвенец. Если демоны потревожат тебя, назови его. Я приду. …не бойся, ибо я с тобою.
Насколько-же вульгарна грязь под ногами Духа, когда только-что он шел по воде.
Лядвенец взлетает на выступ — Песик слетает с Лядвенца. Ему повезло, он не ударился, он лишь отстал. Он упал в талую лужицу, окропив и без того мокрые камни пущей слякотью.
Как-же так?
Дикий потерял бдительность, задумался. В следующий раз он заслушается и полетит с обрыва.
Сейчас не то время чтобы так себя вести. И на Лядвенца уповать не стоит. Он не врун, но и не вечный, что-бы он не говорил. Он иссякнет, как иссякает всякая хворь. Канет в небытие. Он не умрет, но его больше не будет.
И кого тогда звать на помощь?
Песик видит, как тьма монолитных стен поглощает в себе их обитателя. Он заскакивает на уступ и проходит вслед за проводником.
Здесь ничуть не теплее, чем на улице. Быть может, даже холоднее. Камень прогревается крайне неохотно.
А если жилище пустует, в нем пустует всякий Дух.
— У тебя ведь... тоже есть место, где спишь? Можешь забрать один.
Песик наклоняется, всматриваясь в узел из ветвей и птичьих пустышек. Они неприятны. Возможно рабочие. Необычные. Вообщем, надо брать.
— Это от демонов. — мнимое чувство отрешения постепенно разгоралось все сильнее и сильнее. Каково это, узнать суть вещей, заглянуть за горизонт и потрогать истину собственной рукой?..
— Я принесу тебе поесть, если ты не уйдёшь к тому моменту. Лучше... не задерживайся, — Песику уже захотелось здесь остаться — это мой старый привал. Он тоже пропитан кармой.
Значит, у Лядвенца есть и новое, более чистое и непорочное гнездышко? Ну, Песик на него не претендует. Он карму еще ни разу в руках не держал, а здесь она повсюду.
Дух спешно покидает свою бывшую обитель, оставляя Песика в ней. Но почему, все-таки, он не отнес найденыша в свой нынешний привал, если карма настолько ужасна? Почему он бросил его здесь, наедине с черепками?
Дедовщина, наверное. Впервые за долгие луны. Она привычна Песику и даже не настолько ужасна, какой могла бы быть. Песик хочет здесь остаться.
За многие месяцы проживания в лагере он обнищал. Он больше не сильный. Он больше не на чеку. Он стал доверчивым и слишком общительным.
Здесь же условия проживания, конечно, не настолько суровы, как на Родине, но приближены к ней. Аскетичная жизнь и минимальный контакт с живыми (Лядвенец не в счет) сразу напомнили Песику егт родную пещеру. Он не хочет оставаться здесь навсегда, он просто хочет вспомнить старое и прикоснутся к себе изначальному. Дикий осознал свою ошибку — дружелюбие лагеря притупило его критичность. Сделало мягким и податливым.
Лагерь небезопасен, он взращивает слабое поколение мирных детей, которые не смогут прожить на Изнанке ни дня. Песик не хочет быть этим поколением.
Он вернется в лагерь позже, если Лядвенец не выпнет его отсюда на следующий день. Он не хочет оставлять Песнь Вереска одну, а он точно знает, что она одна. Иначе она бы не привязалась бы к нему так сильно?
Отец был один — он привязался к Песику. Лядвенец тоже один — он предоставил кров. Песнь, получается, тоже одна, если она стала его наставницей.
Она живет в лагере, среди десятков котов, но она одна. И Песик понимает, что она слабая, и что она не протянет там без него. Он вернется исключительно к ней. И он бы забрал бы её в это гнездышко, он бы поселил её здесь, а сам бы спал снаружи…
Но Лядвенец ушел и спросить разрешения для Песни сегодня не получится. Они бы не мешались Духу, они бы, наверно, даже не пересекались.
{Ах, если-б Песик знал, что Песнь не смогла бы здесь жить. Не из-за условий, но из-за того-что она была Оскверненной.}
Скверна на время, а карма навсегда. Что же будет, когда два таких источника сойдутся?
____
Песик усаживается в гнездо, берет в лапы черепок и смотрит на стены сквозь его пустоту. Он думает над своими словами, чтобы правильно попросить у Лядвенца приюта. Он думает над тем, когда стоит вернуться. Что делать с самим собой и с Песнью.
Лагерь хорош лишь тем, что научил Песика общаться. Но от него стоит отдохнуть и вспомнить свою суть.
вместевеселошагать на расстрел ☠︎ НО СЕГОДНЯ ЗАПЕВАТЬ БУДЕШЬ ТЫ
вместевеселошагать на расстрел ☠︎ НО СЕГОДНЯ ЗАПЕВАТЬ БУДЕШЬ ТЫ
Дата: Сумерки, 22-Фев-2025, 19:52 | Сообщение # 399
Воитель Речного племени
Группа: Лесные Коты
Сообщений: 59
пустошь
Пустоши сменились горным лугом и начало смеркаться. Повалил снег, а ветер поднялся и стал настолько сильным, что надсадно выл в верхушках деревьев. Кто вообще прется в метель в горы?!
Что вообще заставило тебя туда бежать? — со злым отчаянием думал Белоцвет, продираясь через ветер и снег. Если бы он остался в лагере, он бы знал? Если бы он одумался раньше, он бы успел найти ее до метели?
Благо, ее дорога не уводила в горы.
Не благо — она уводила в снежный туман.
туманный склон
придумай себе этот мир, шанса не будет другого — я буду его соблюдать, буду его сторожить я больше не верю, больше не знаю. и это основа, чтобы больше любить
˚₊‧ ୨୧ ‧₊˚ я, конечно, тебя сберегу, но себя я сберечь не смогу выбирай: моя власть, моя мать, моя пропасть эй люди, земля — [bgcolor=#b1b1b5]мне стыдно за вас и себя[/bgcolor]
навсегда оставила меня быть судьей,.............навсегда запуталась чужими словами
придумай себе этот мир, шанса не будет другого — я буду его соблюдать, буду его сторожить я больше не верю, больше не знаю. и это основа, чтобы больше любить
˚₊‧ ୨୧ ‧₊˚ я, конечно, тебя сберегу, но себя я сберечь не смогу выбирай: моя власть, моя мать, моя пропасть эй люди, земля — [bgcolor=#b1b1b5]мне стыдно за вас и себя[/bgcolor]
навсегда оставила меня быть судьей,.............навсегда запуталась чужими словами
Когда метель усилилась, Горному Перевалу захотелось завыть, выдрав из себя пару клоков шерсти - то ли от злости, то ли от отчаяния. Видимость была отвратительная, колючий снег бил в глаза, хуже было то, что Белоцвет со своим относительно светлым окрасом все больше терялся в снежном круговороте. А идти по запаху в данный момент не вышло бы - он терялся в буйном ветре и поднятом с земли снеге.
Он был зол. И непонятно на что или кого конкретно. Была надежда, что он успокоится, когда они доберутся до Звездной Пляс и когда увидят ее живой и относительно здоровой - в ином случае он точно открутит ей голову на правах старшего воина, даже не взглянув на Белоцвета.
Почему Звездный Пляс не могла выловить из воды кого-нибудь почернее, чтобы его было видно в снегах?
Ах да...
- Туманный склон -
за мой счёт все “неконкретные слова” и конкурента голова, и в табаке дурман-трава
ㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤза мой счёт✶
пусть эта кровь рекой течёт. всё запишите на мой счёт, ㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤ[bgcolor=#ded3c6]всех угостите[/bgcolor] замойсчёт
за мой счёт все “неконкретные слова” и конкурента голова, и в табаке дурман-трава
ㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤза мой счёт✶
пусть эта кровь рекой течёт. всё запишите на мой счёт, ㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤ[bgcolor=#ded3c6]всех угостите[/bgcolor] замойсчёт
Дата: Полдень, 26-Фев-2025, 17:43 | Сообщение # 401
небо цвета цин
Группа: Лесные Коты
Сообщений: 1593
— Найти Истоки.
[indent][/indent]Когда смертные умирают, они умирают насовсем. [indent][/indent]Зачем?
— Не здесь.
Подсказывает Лядвенец, неприятно подцепив чужое лицо взглядом. Порой призраки были мирными, не пытались стать отмщением и возмездием. Просто... не могли упокоиться. Но любой призрак — так или иначе, — лукавил.
Он с трепетной строгостью качнул кисточкой хвоста. Водянисто-рассыпчатый образ чужака холодил зрачок, но смотреть было скорее приятно, чем нет. В чашу горного луга опустилась чаинка, дрогнул китайский колокольчик: золотая нить оплела его запястье, и Лядвенец позволил себе отвлечься, взволнованно обернувшись назад — за каменный рубец. Ждал, не дыша. Но нить, отдохнув в его ладони, легко распуталась и выскользнула обратно, величественно змеясь в глубинку туманных земель. Долго жив в одиночестве, Лядвенец отвык куда-то торопиться, но...
Янтарное золото? Здесь? Камнепад. Не Камнепад. Обманчивый Камнепад, как полое птичье чучелко.
Он снова — с саднящей досадой, — вспомнил о призраке, и о смертном на привале.
— Откуда ты? — с выдумками Лядвенец умел говорить спокойнее и любовнее, чем со смертными: потому что знал их истории из снов, и не мог не жалеть [по-своему].
ㅤ ㅤвсё сгорит дотла ㅤㅤ ㅤㅤ ㅤㅤㅤ ㅤ в этом хороводе диком [indent][/indent]
ㅤ ㅤвсё сгорит дотла ㅤㅤ ㅤㅤ ㅤㅤㅤ ㅤ в этом хороводе диком [indent][/indent]
Дата: Полдень, 26-Фев-2025, 19:50 | Сообщение # 402
Ученик Речного племени
Группа: Лесные Коты
Сообщений: 11
— Откуда ты?
Он спустился с горных вершин, где-то между обжигающей белизной и земной твердью; с любопытством осматривал белоснежные лепестки – в туманах их прозрачно-призрачные контуры, хрупкие стебельки были по-особенному горькие.
Быть может так горчила его собственная потеря.
Снежные крошки ложатся на ладонь; привычно-льдистые. Прошло много времени с утомительно-бессмысленного похода, прошло много лун с тех пор как они впервые добрались до заснеженных пиков. Ещё больше прошло с начала странствия.
Меловой любит горы – смертные слагали легенды об утерянном доме, о найденном доме; всё это было чушью но.. называя ближайшее по - значение место; Меловой называет горы.
Они были найдены и потеряны, они замерли далёкими силуэтами за спиной; — с гор и туманной земли.
.˚₊‧ ✦ .....на меня красиво падал лунный свет, .....рассыпался над домами фейерверк .....я не отражался в окнах, в чём секрет?
.........................[bgcolor=#a3a199]солнце село — я уже не человек[/bgcolor] .........................................................— ‧₊˚
.˚₊‧ ✦ .....на меня красиво падал лунный свет, .....рассыпался над домами фейерверк .....я не отражался в окнах, в чём секрет?
.........................[bgcolor=#a3a199]солнце село — я уже не человек[/bgcolor] .........................................................— ‧₊˚
Дата: Сумерки, 01-Мар-2025, 21:40 | Сообщение # 403
небо цвета цин
Группа: Лесные Коты
Сообщений: 1593
В ключицы опустился острый ночной воздух: свернулся там клыкастым зверьком, стал кроваво посасывать косточку.
Хлад вырезал, подчеркнул во взгляде призрака какую-то болезненную утрату, какую Лядвенец мог понять на первобытном уровне.
Горы были его... признанным домом. А дома, по-настоящему дома, Дух врезался крылатым клином меж двух великих скал лишь для того, чтобы разбить деревню, выпотрошить — как гадючье гнездо, — и сожрать. Кровь брызгала на камень маковым, безумно-сонным цветом. Память о тех днях стала отзываться в нём желчно-горько, рвотно и гадко. Он позволил себе сфокусироваться на чужом лице: печальном и неподвижном. Призрак мистически светлел, когда месяц отбрасывал на него свою белую тень, и на фоне с угольно-чёрным туманом казался очерченным мелом трупом. Открытым, очевидным.
У Лядвенца было по-детски простое понимание красоты.
Может, поэтому он подумал...
Ослабшие нити вдруг вздрогнули, схватили шею — и Лядвенец снова напрягся, отбрасывая мягкую мысль, как чужую игрушку [вместо хватая копьё].
— Ты не был племенным, — угадывает он. Уголки глаз заостряются, голос звучит прямолинейно и зло, но не отчуждённо: — Кем ты был там? В горах.
Манящий путников голос обманчиво-сладкий. Гниющая плоть и клыки – алеющие, неровные – готовые вонзиться. Там были самые страшные кошмары смертных – там был Меловой жутко-неживой. Но с бьющимся сердцем.
Воздух тяжелеет, гнётся под рокотом сказанного. Несмертный имеет власть – ослаблять внимание и силу. Уничтожающею. Напряжение – электричество почти ласково с кратким больно гладящее шерсть. Лицо каменеет, острый взгляд– Меловой выдыхает – похож на птицу за мгновение до атаки.
— Ненастоящая жизнь. Исследователь.
Кровь не окрашивает землю, ястреб не вонзает когти в мягкую плоть. Пока что. Предупреждение в интонации, в напряжённой позе – он готов драться если это необходимо.
.˚₊‧ ✦ .....на меня красиво падал лунный свет, .....рассыпался над домами фейерверк .....я не отражался в окнах, в чём секрет?
.........................[bgcolor=#a3a199]солнце село — я уже не человек[/bgcolor] .........................................................— ‧₊˚
.˚₊‧ ✦ .....на меня красиво падал лунный свет, .....рассыпался над домами фейерверк .....я не отражался в окнах, в чём секрет?
.........................[bgcolor=#a3a199]солнце село — я уже не человек[/bgcolor] .........................................................— ‧₊˚
Он не был достаточно умным, чтобы сложить все ответы в пугающе-правдивую картину. Он был достаточен, чтобы подвести для себя итоги.
— Хорошо.
Свобода не убивать казалась чуждой ему, как тесные рукава смертных одежд, но Лядвенец учился жить с ней.
Демоны, осквернённые и призраки произрастали из разных категорий пороков, только какая разница, если корень у всех одинаково был в земле? Он хотел нахмуриться, но не хватило удивления. Ненастоящая жизнь... Это было понятно, легко и понятно. Тот, кто предстал перед ним, возник в одном месте с демонами. Сдержав снежный выдох, Лядвенец отвернул лицо. Он и сам порядком устал задавать вопросы, которых нахватался у смертных.
Каменный шрам рокочуще затрясся. Пришлось обернуться, но там... в темноте, ничего не поджидало их [кроме глупого механического рёва, стрелой пронёсшегося мимо].
— Исследователь. Что это значит?
ㅤ ㅤвсё сгорит дотла ㅤㅤ ㅤㅤ ㅤㅤㅤ ㅤ в этом хороводе диком [indent][/indent]
ㅤ ㅤвсё сгорит дотла ㅤㅤ ㅤㅤ ㅤㅤㅤ ㅤ в этом хороводе диком [indent][/indent]
Вниз 
