В Речном племени идёт подготовка к Летнему Фестивалю. Воитель Горный Перевал повышен до старшего воителя. Из тумана вернулся бывший целитель Красноперый, выдвинув обвинения против Звёздный Пляс — после выступлений они вступают в диалог: предводительница отрицает вину, но официально возвращает одиночке должность.
Бывший наставник Грозовой Медолапки исчез, поэтому ученица завершает свое обучение под надзором Серой Звезды. От воительства её отделяет тест. Грозовой оруженосец Ужик и Ветряная ученица Услада чуть не утонули в озере, но их благополучно вызволил Сумрачный воин Смоль.
Самозванец Эхо лишил предводителя племени Ветра Сквернозвёзда жизни, но был побеждён Боярышником и Гадающим. Раскрылось, что Эхо также виновен в смерти Праха. Чертополох, погибший от ран после битвы с Изнанкой, похоронен в Лесу Памяти. У Паутинки и Совоглаза рождаются котята: Цветик, Светик, Пылкий, Прянушка и Крылышко.
Горечь Звезд и Темноцвет обнаружили вернувшийся из изнаночного тумана Вековой Лес. Позже прошло собрание племени Теней, на котором Молниелап стал воителем с именем Молниехват, а котята Ветерок, Травянник, Шишечка, Треск, Огнюшка, Подбел и Ночная стали оруженосцами Тернистым, Травозмеем, Хвойноследом, Трескучим, Огнеследной, Белолистником и Ночной.
Одиночки Дредноут, Червивка и Спираль что-то затевают у реки.
Уже на рассвете с неба начинают падать крупные снежные хлопья. Они кружат в воздухе, плавно опускаясь на землю, и достаточно быстро укутывают территории воителей плотным одеялом. Воздух влажный, снег под лапами шумно скрепит, усложняя жизнь охотникам, голые ветви деревьев обретают свою новую зимнюю "крону". Холода припозднились, из-за чего тоненькая корочка льда появляется на водоёмах только к сумеркам.
Температура: на рассвете -3, в обед опускается до -6 и держится так до ночи
Сила ветра: очень слабый, еле заметный
Охота: в первую половину дня средний шанс, во вторую – ниже среднего
Травы: под снегом можно попробовать выкапывать коренья, но в это время года они почти бесполезны
Переход от пустошей к предгорью смягчает волшебный горный луг. Открытое безлесное пространство закономерно продолжает вересковые холмы, однако склоны, окружающие разноцветье, становятся значительно круче, тропинки – уже, а вершины – привлекательнее. Высокие травы отзываются на каждое движение мягким шелестом. Луг радует лекарей обилием растительности, а внимательным охотникам открывает лазейки местных зверушек. Сбегающий с горных вершин ручеек делится на закрывающем луг склоне на несколько шумных потоков, которые тонкими живительными струйками рассыпаются среди трав и вновь собираются вместе, спеша к озеру общей маленькой речушкой.
Однако стоит подняться выше в горы, и тёмный, почти чёрный туман, сперва вуалью укрывающий глаза, становится всё гуще и гуще. Стоит лишь шагнуть в него, и вернуться сможешь лишь через несколько часов тяжёлых и опасных блужданий. Здесь легко сорваться с крутой тропинки или упасть в ледяной горный ручей. Пройти через туман выше невозможно. ⠀ ⠀ [cut=°•.⠀Разлом в горе⠀.•°] Горная тропа — опасная, плетущаяся меж камней, обросшая можжевельником и непроходимым туманом — заводит в тупик. Дальше ничего нет. Летом на тропе мерцают светлячки, зимой — сверкает лёд, запорошенный снегом. Но она никуда не ведёт.
Только запрыгнув на [dashed]высокий выступ[/dashed], скрытый под чёрным туманом, можно обнаружить в скалах шов разлома: в нём царит сдержанный мрак, воздух внутри спёрт, пахнет птицей и кровью. Проявив всю свою отвагу и смелость на входе... вы рискуете тут же упасть, свернув себе шею — за разломом следует резкий обрыв, и пол настигнет вас на два метра ниже. Чтобы выбраться обратно, придётся прыгать по узким каменным выступам, которые — при неосторожном распределении веса, — рискуют раскрошиться под вами. На дне всегда душно и темно. Камень под лапами устлан сухими кленовыми листьями. Сверху падает клин света, подсвечивающий несколько тесных спусков, и у входов в них неприветливыми сторожами ждут птичьи черепа.
Протиснувшись в [dashed]левый проход[/dashed] можно найти невысокую пещерку размером с орлиное гнездо [что-то подобное действительно спряталось в ней: подстилка окружена толстыми прутьями, а само наполнение выстлано из полыни, сосновой коры и светлых перьев]. Спустившись в [dashed]правый крутой тоннель[/dashed] можно найти лишь заваленную дорогу. Тоннель слишком узок, чтобы развернуться в нём, так что гостю придётся приложить немало усилий, пятясь назад по гладкому камню и стараясь не скатиться обратно в тупик — однако выбраться самостоятельно невозможно. В разломе нашёл свой приют одиночка, представляющийся Ловцом Духов.[/cut] ⠀ ⠀ ∴°•⠀Дичь⠀•°∴ мелкие и средние птицы, птичьи гнезда с яйцами (редко) мыши, полевки, кролики (редко) ⠀ ∴°•⠀Травы⠀•°∴ бурачник, вьюнок, золотарник, крестовник, лаванда, мак, мальва, можжевельник, петрушка, ромашка, тимьян, фиалка ⠀ ∴°•⠀Переходы⠀•°∴ пустошь | туманный склон | вход в пещеру с озером
Дуновение на старте оборачивается на Боярышника, улыбаясь ему - как будто бы немного печально. а потом резко разворачивается и в три прыжка сокращает свое отставание, оставаясь, однако, на пару хвостов позади - то пришлось обогнуть мышиные ходы, то не захотелось давить последний осенний цветок своими лапами.
И все же пробежкой ветряк наслаждается - как будто все, как прежде, спокойно и мирно: рядом соплеменники, вокруг пустоши и не видно горизонта до него можно долететь, если попытаешься.
Ветропляс смеется, тратя на смех нужное для бега дыхание, и расслабленно несется вперед.
- пустошь -
если хочешь мясо кролика попробовать на вкус так бросай меня, бросай меня, бросай в терновый куст
и моя судьба бояться, но я больше не боюсь так что, Братец Лис, бросай меня, бросай в терновый куст
Ветропляс | 42
если хочешь мясо кролика попробовать на вкус так бросай меня, бросай меня, бросай в терновый куст
и моя судьба бояться, но я больше не боюсь так что, Братец Лис, бросай меня, бросай в терновый куст
Чтож, ладно. Может именно этого ему не хватало: живых соплеменников, таких приятно дурашливых и странных, и в то же заботливых и сплоченных. Их настроение и правда заразительно. Они – заразительны. Ветер силён лишь когда рядом с ним соплеменники. Мальчишка уже успел забыть, что это такое.
Он много времени прожил в окружении других. Сначала ему приглянулся Сумрак, да что там, некоторые сумрачные до сих пор его не отпускают. И всё же, их мрачная атмосфера, проклятья и смерти на каждом собрании... Это не то. Потом ему нравилось Небо, но оно так удачно растворилось в густом тумане, принеся ему горечь обиды. Никто так и не пошёл искать их, как обещал, а сам Ягодка увяз в пучине работы, оставшись единственным целителем у всех племён. Река отравила его и смеялась надрывно. Она и сейчас смеётся, пока сам Пих этого не видит. Гроза же мимолётна, но тоже ощутилась непониманием.
Но Ветер... Боярышник подбирает травы и трусцой следует за спинами соплеменников. Лапы пружинят. Не от поднявшегося ли настроения? И он срывается на бег, чувствуя, как все проблемы, хоть и временно, но теряются на Горном лугу. Они слишком медленные, чтобы догнать его сейчас.
[indent][indent]nусmσшь;[/indent][/indent]
⠀⠀⠀⠀бσяρышнuк ▿ σкσлσ ∂вα∂ųαmu ▿ ųелumель веmρα [indent]я nσнял сσль землu u nρuнuмαю в себе mьму ⠀u nρелσмляю свеm ραз зα ραзом ⠀⠀u еслu мне nρuкαзывαюm звёз∂ы – я σmкαзывαю⠀⠀ ⠀⠀[/indent] ⠀
⠀⠀⠀⠀бσяρышнuк ▿ σкσлσ ∂вα∂ųαmu ▿ ųелumель веmρα [indent]я nσнял сσль землu u nρuнuмαю в себе mьму ⠀u nρелσмляю свеm ραз зα ραзом ⠀⠀u еслu мне nρuкαзывαюm звёз∂ы – я σmкαзывαю⠀⠀ ⠀⠀[/indent] ⠀
Холодало к ночи все сильнее. Златолика вывела своего спутника из тумана, как полагается разведчице, патрулирующей границы на предмет нарушителей, живых или неживых, и вдохнула свежий ветер, невзирая на прохладу. Она не стала уводить его сразу ни на пустоши, ни в горы, где, как она знала, базировался сейчас авангард. Кого они пытаются найти, ну, право слово, ушедшее в далекие дали Небесное племя? Конечно, она не говорила об этом командиру. Патрулирование было важной частью жизни для всех представителей старого времени. Нельзя было обесценить его даже случайной шуткой.
В слабом лунном свете она смогла, наконец, разглядеть незнакомца. Он был выше нее (конечно, кто угодно был выше нее, за исключением, возможно, учениц Ветра) и выглядел... ну, сбитым с толку и немного пыльным; нормальный вид для тех, кто вернулся буквально с того света.
— Меня зовут Златолика, — она по-доброму сощурила теплые желтые глаза, по-разведчески отдавая честь: приставить передние лапы друг к другу, опустить уши и наклонить голову, хлопнув хвостом по низу одной из задних лап. Сразу же после салюта Златолика встала в более свободную и удобную позу (вероятность атаки все еще не была равна нулю; несмотря на теплое приветствие, воительница не была намерена списывать чужаков со счетов).
— Сейчас вокруг наших земель туман. Он вызывает галлюцинации, отнимает память, в нем живут странные твари. Может, ты одна из них, тебе еще предстоит доказать, что это не так. Как тебя зовут и откуда ты? На словах о "доказательствах" Злата смешливо клыкасто улыбнулась, не желая пугать незнакомца (она не шутила; если он не тварь, ему не обязательно знать об этом).
ㅤㅤㅤсолоны льдинки крови, кружится голова,ㅤㅤㅤнад дребезжащей ночью сорвана тетива. ㅤㅤㅤинеем и пургой колется зимний воздух, стрелы прошли насквозь, ㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤя заслонила звёзды.
Ураган Одиночка 35 Лун Листопад Ночь С Туманного склона -----------------------------------------------
Ураган хоть и немного неуклюжей, но все же мягкой поступью - сказывалась мышечная память бойца - вышел на луг вслед за Златоликой. Остановившись в паре шагов от воительницы, черно-белый перебежчик (в прошлом) аккуратно сел на землю, стараясь не делать резких движений.
Примерный вектор развития событий он понял - прошлое разведчика давало о себе знать - провоцировать бессмысленный конфликт в непонятных условиях, по меньшей мере глупо.
Внимательно выслушав кошечку (надо отметить довольно милую), одиночка снова встал, выставив лапу, поклонился, как несколько минут назад, не отрывая взгляда от красавицы (теперь это было заметно невооруженным взглядом) и молвил.
Меня зовут Ураган, - ответил он. - Родом из Грозового племени. Жизнь моя была богата на события. и последнее, кем я себя помню - одиночкой, только что нашедшим свою дочь. Больше я ничего не помню. Где нахожусь - не знаю, что происходит вокруг - тоже. Боюсь, это все, что на данный момент я могу Вам сообщить, прекрасная Златолика.
Ураган, насколько это возможно, попытался обоятельно улябруться из-под шрамов, покрывающих его морду.
Незнакомец был ниже, чем казался ей раньше. У страха глаза велики. Но он снова поклонился и она — тупица — еще немного растаяла; монстры Изнанки не горели желанием преклонять перед ней головы, да и жители общего лагеря не особо сверкали манерами.
На "прекрасной Златолике" воительница на миг потеряла контроль над лицом, застыв с растерянной улыбкой. Серебристое красноречие ее соплеменников было обычно направлено на споры, а иноплеменные, пусть и проявляли себя галантно (Левушка нес ее мох) (не думать о Чертополохе; не думать о том, как его бездыханное тело лежало в пещере целителей после битвы, где она сверкала ему улыбками), не были особо красноречивы.
— Туман отрезал нас от старых земель, так что племена существуют на общей территории в мире. Священное перемирие в ночь Совета, только... каждую ночь. И день. Златолика сверкнула улыбкой — и знанием истории: она помнит, что были Советы и Священное перемирие в ночи, когда они проводились при полной луне. Спасибо, Терносказ, за уроки. Ты душка (душнила). — Небесное племя исчезло. Осталось четверо. Мы все живем в одном лагере, одиночки могут посещать его и жить с нами, не вступая в племя, если согласны мириться с правилами воителей. Я отведу тебя туда. Если... ты здесь один? Вас с дочерью разделило?
Сколько его дочери? Она не была готова брать на душу грех "оставила котенка в тумане". Нужно вернуться, если его дочь юна и не позаботится о себе сама, и поискать ее.
Помедлив, Златолика добавила: — Гроза особенно нуждается в воителях сейчас. Ты мог бы вернуться. Я знаю, Серая Звезда мягка к перебежчикам- Златолика замялась на мгновение; в ее племени не было принято уходить и не было принято прощать тех, кто осмелился. ..ко всем, кто желает стать частью ее племени, — закончила чуть громче, стараясь не улыбаться виновато за свою возможную почти-оговорку.
ㅤㅤㅤсолоны льдинки крови, кружится голова,ㅤㅤㅤнад дребезжащей ночью сорвана тетива. ㅤㅤㅤинеем и пургой колется зимний воздух, стрелы прошли насквозь, ㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤя заслонила звёзды.
Воитель смотрел на кошку с легким недоверием. Какой туман? Какое небесное племя?
Ураган обо всем этом и слыхом не слыхивал.
Какой общий лагерь? Племенные с одиночками? Этого быть не может. Еще свежи были воспоминания воина о борьбе Одноглазого против Группировки, Кровавое племя и прочие таборы всех желающих. Чего греха таить, бывший разведчик и сам пытался в свое время собрать что-то похожее - история говорит: "Не выйдет".
Информации немного, но достаточно, чтобы сбить с толку и более подготовленного к таким новостям. Что теперь делать? Возвращаться домой? После всего этого времени? На что он там наткнется? На необходимость делить пищу и кров с бывшими соперниками? Пусть каждле племя, кроме Теней и было его домом на какое-то время, но то были попытки выполнить задачи руководства Грозового племени... Родины... Родины, которой, по всей видимости больше нет... Серая Звездв... Куда делся Метеор?
Звездное племя, - пронеслось в голове. - Сколько же времени меня не было?...
Ураган все так же, без резких движений сел напротив кошечки.
Кажется, я примерно понимаю, что произошло, - медленно проговорил он. - Я многого не понимаю до конца, но общее положение дел более или менее ясно.
Ураган проигнорировал заминку красавицы. Уже давно никаких комплексов относительно своего положения внутри племени или племен он не испытывал - его выбор - только его выбор. Его решения - только его решения. Отвечать за них или нет - удел судьбы, о которой, видимо, никто ничего в новом мире не знает, а это значит, что можно начать эизнь заново.
Да, нас с дочерью разделило, - оглядываясь, сказал воин. - Она уже была достаточно взрослой, когла я ее встретил. Не уверен, что она где-то рядом, я ее не видел.
Слова Златоликой о Грозе как-то особенно отозвались в душе черно-белого воина. Где-то глубоко под шрамами зашевелилось что-то отдаленно знакомое. Грусть? Тоска? Ураган однозначно понял, как сильно он соскучился по родному племени... Имена и лица пронеслись с ужасающей скорокстью.
Ну, как минимум она выяснила, что они не оставили в тумане ребенка. Златолика не знала, готова ли она была бы пренебречь техникой безопасности и остаться в тумане, если бы Ураган отказался идти за ней на луг и остался там, чтобы искать потерянного ребенка. Вероятно, Затмение открутила бы ей голову и бросила бы на границе тумана в назидание идиотам, если бы она так поступила. Вероятно, Затмение даже была бы права.
Стоит ли сочувствовать? — Быть разделенным с семьей тяжело, — вырвалось сочувствие раньше, чем Златолика подумала о том, следует ли ей придержать свои мысли при себе в обществе малознакомого воителя. Злата понадеялась, что Ураган встретит дочь, сделав вывод, что та была дорога ему — все же, он упомянул о ней, едва выйдя из тумана, и пусть это было его последним воспоминанием, это было почти первым фактом, который узнала о нем Злата.
Она была реалисткой: туман многих забирал даже среди рожденных на новой земле. Вероятность встретить кого-то, потерянного там, была столь ничтожна, что не требовала упоминания. Только лишний раз бередить раны на сердце от потери близких.
Ураган, возможно, за счет роста и шрамов, выглядел очень неоднозначно. У нее тоже были шрамы, выглядящие пугающе или пересекающие лицо, и она получила их в юном возрасте по несчастливой случайности. Но ее шрамы никак не скрывали ее очевидную смазливость и юность в чертах. Сколько лун Урагану определить было трудно. Возможно, потому что она общалась с дедами преимущественно? (Горечь Звезд, не обижайся, она про разведчиков.)
— Я из Сумрака, — ответила, старательно ловя чужой взгляд, и немного напряглась, делая идеальную осанку еще прямее. Это проблема? Сумрак мало кому нравился. Сумрак времен до Изнанки не нравился никому, (даже ей). Златолика приготовилась к реакции. Ну, где кости на границах, черепа, трупы, призрак Змееуста в чужих глазах?
ㅤㅤㅤсолоны льдинки крови, кружится голова,ㅤㅤㅤнад дребезжащей ночью сорвана тетива. ㅤㅤㅤинеем и пургой колется зимний воздух, стрелы прошли насквозь, ㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤя заслонила звёзды.
Я всегда был плохим отцом, - с виноватой улыбкой сказал он. - Всем своим детям.
Кто они? Где они сейчас? Живы ли? На эти вопросы ответа воин не знал. Подруг он помнил, и то не всех. Пятнистка и Серебряная Искра - пожалуй все, кого он в самом деле любил и кого помнил даже по прошествии этого времени.
Шрамы на морде кошки ничуть не смущали Урагана, его собственные, полученные какие в бою, а какие по молодецкой глупости, дали бы фору деду Рыку, будь тот еще жив. Он видел сквозь. Видел прелесть и красоту.
Упоминание о Сумраке снова его обескуражило. Сумрак... Сумрак... - мысли вперемежку с воспоминаниями вяло перекатывались в голове.
Так ты из племени Теней? - слегка удивленно и явно восхищаясь своей догадливостью спросил он. - Удивлен. И как обстоят дела в племени нынче? Если это не секрет, конечно.
У воина не было предрассудков, связанных с племенами. Когда-то он пожил почти во всех. Гражданину мира явно не до стереотипов. Он и сам пожил в Грозе времен Одноглазого, с концлагерями и войной. Воитель понимал все, объяснять не надо.
Каковы были Тени тогда - когда тогда? - он и не помнил. Поэтому морда осталась спокойной.
Добрые: но холодные голубые глаза смотрели на прекрасную собеседницу, а на губах играла лекая, чуть смущенная полуулыбка.
— Я всегда был плохим отцом, — Златолика дернула уголком губ, сомневаясь. — Всем своим детям.
У нее была родословная длиннее, чем она могла запомнить, но она вовсе не знала имени своего отца. Туман был изменчив. Она вовсе не думала, что у нее был отец.
Златолика выдохнула — она и не знала, что задержала дыхание, пока не поняла, что легкие стало печь, — и облегченно улыбнулась Урагану, не получив никакой негативной реакции по поводу своей племенной принадлежности.
— И как обстоят дела в племени нынче? Если это не секрет, конечно. — Не секрет. Лагерь же общий, все на виду друг у друга, — дружелюбно напомнила, после чего, спохватившись, что в общий лагерь она его так и не повела, повернулась в сторону пустошей. Не такой уж и общий, выходит; Злата, ты бы бросила незнакомца, если бы он тебя оскорбил? Конечно не бросила бы. Но приятно знать, что она поведет туда кого-то, настроенного крайне мирно ко всем племенам без исключения, по видимому.
— Пойдем, лагерь неблизко, успеет рассвести. Она не избегала вопроса. Просто предпочла вести беседу на ходу, ибо не было смысла беречь дыхание — горы остались за спиной, в лагере ее не ждали особенно рано с разведки. Можно было бы даже прерваться на охоту позднее.
На ходу не было необходимости смотреть в чужие добрые глаза и вспоминать, что она сбежала в надежде, что ее лучшую подругу похоронят без ее участия за то время, что она сопровождает разведчиков на горных склонах. — В Сумраке... все как обычно. У нас говорят, бесконечный круговорот имен. Кто-то умирает, кто-то становится оруженосцем и начинает свой путь. Племя многочисленно, несмотря на потери. Иногда мне кажется, что мы проливаем кровь за весь лес.
Каждую церемонию под скалой Сумрачный труп. Лажа. Почти подтверждение, что Темноцвет был прав, почти утверждение, что что-то не так идет в нынешнем мирном времени по сравнению с жестоким прошлым.
— Что интересного происходило в мире до тумана? — поддерживать светскую беседу можно даже будучи из разных эпох. Новости есть новости. Главное ведь — отношение приносящего новость к ней, если речь идет о пустой болтовне по пути. А Златолика все еще любила болтать с иноплеменными.
Страшно представить, насколько Горечь Звезд был бы недоволен в этот раз.
[indent]пустошь;[/indent]
ㅤㅤㅤсолоны льдинки крови, кружится голова,ㅤㅤㅤнад дребезжащей ночью сорвана тетива. ㅤㅤㅤинеем и пургой колется зимний воздух, стрелы прошли насквозь, ㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤя заслонила звёзды.
Ураган встал и встряхнулся. Кажется, ожидается небольшая прогулка.
Я мало что помню, - сказал он, переходя с шага на бег. - Была война, были лагеря и группировки, была боль и смерть. Но было весело. Общий лагерь - это очень интересно, хочется на это посмотреть.
Воитель усмехнулся тем обрывкам воспоминаний, что остались в памяти, следуя за красавицей из Теней. Вспомнил свои скитания, знакомства и встречи, драки и любовь. Долгая ли, короткая ли, но любовь. Что было с Тенями тогда? Шут его знает. Были какие-то битвы, была кровь, были смерти и слезы, были авантюры и приключения. Очень опасные. Нужнв ли они сейчас? Наверное, нет. Урагану хотелось спокойствия и любви. Наверное.
А может дух шпиона, воина и авантюриста еще не умер? Это покажет только время.
Мне очень жаль, что вы льете кровь за нас, за всех нас. - сказал черно-белый бывший разведчтк еле слышно. Он понимал каково это, хоть и лил кровь только за свое племя, племена, точнее, и за себя. - Я хотел бы помочь, но пока не знаю, чем...
Стан прекрасной воительницы манила за собой в неизведанные места, и бывший старший воин Грозы поспешил устремиться за нима в будущее.
Прозрачная, хрустально-звонкая. Коснись лапой — она рассыпется на тысячу сияющих осколков, упав падающими звёздами в эту ярко-жёлтую пустошь. Бард не очень уверен, что хочет рисковать. Поэтому лежит неподвижно, смотря за огненно-красным солнцем, снова уходящим на покой. День за днём, день за днём — он снова убежал далеко-далеко. Бегать с ветром, петь песни звёздам, встречать рассветы и закаты. Наблюдать за заблудшими и блуждающими, не имеющими понятия о Ветти котами, изучать, исследовать... чтобы потом вернуться к своим.
Обязательно вернуться.
Но позже. Пока что на небе одна за одной загорались звёзды, и солнце катилось к горизонту, и что-то обволакивало, окутывало, остро и колко, до дрожи... ночь будет холодной. Следовало бы найти укрытие, или побежать в лагерь, но барду было невыразимо лень. Он позволил себе насладиться последнимми лучами уходящего солнца, не греющего, обманчиво-огненного, и вдохнуть ещё немножко тишины. Что-то подсказывало ему, что сегодняшний день только начинается.
у нас есть всё, чтобы жить вечно ____у нас есть всё — хватит на всех ________и позади — только страх и увечья ____________а впереди — радость и смех
Дата: Сумерки, 19-Окт-2024, 14:55 | Сообщение # 372
музыка рек сплетенье волн
Группа: Лесные Коты
Сообщений: 1959
День, действительно, затянулся. В своём невероятном бездействии, праздности и пустоте наполнения.
Бард мог пролежать так долго. Наблюдать за бесконечным танцем солнца, луны, облаков и звёзд, сменяющихся минута за минутой. Слышать шёпот мышек, бегущих делать себе укрытие, пока всё здесь не покрылось снегом — одну из таких он поймал и съел, всё-таки искусству тоже иногда нужна пища. Пора было уже возвращаться. Слишком затянулось его очередная вольная прогулка, слишком надолго он пропал из поля зрения. Хотя бы появиться перед Танец — и снова уйти. Здесь ему было как-то всё-таки комфортнее, чем в лагерной суете.
— Зверя здесь не водится, не гнездится го́рлица!
И уже встав, уже направившись в сторону лагеря, краем уха он слышит — песню? крик о помощи?
— Здесь одна на много верст, в тереме невольница!
Он слышит, что зовут его.
Склон — страшное место. Изнанка там вязкая, тягучая и цепкая, и при одной только мысли об этом Ветти хочется бежать как можно дальше.
Но он не может отказать тем, кто помнит его песни.
туманный склон;
у нас есть всё, чтобы жить вечно ____у нас есть всё — хватит на всех ________и позади — только страх и увечья ____________а впереди — радость и смех
Смертное небо притворяется таким же переменчивым, обманчивым — глотает свет и выплёвывает дикобразьими иглами под ноги, — как небо дома. Лядвенец равнодушно следит за рассеянным лучом, ниспадающим на кленовые листья.
Он отрёкся от дома, а дом отрёкся от него, не впустив. Как обиженные дети, они друг на друга дулись: со злым толком Лядвенец обманывался, отрезал себя от привычек Духа. Не облизывал хворых губ, когда их кололо ароматами смертной крови. Дом — в свою очередь, — прекратил тревожить земли под его крылом. Как зажила рана, исчезла распоротая щель Двух Пространств. Лядвенец не видел демонов после того, как за широкой спиной стражника истлела тропа. Ну и не надо, не надо. Правда, ему этого не надо — качнув головой, он с удивлением щупает пальцами хмурую морщинку на лбу.
В груди не хватило мышцы. Он переживал потерю. Так на хищных птиц находится птичка побольше, например — стрела [его столкновение с миром смертных — пещерник, заглядывающий в дуло ружья].
Когда дом ушёл — как раненный тигр: дорогами тропиков, оставляя отпечатки сухой крови на холодной твёрдой земле — Лядвенца оглушило. С каждым днём слышал всё меньше, меньше и меньше. Он слабо помнил смертного, которого накормил из чужого гнезда, чуть острее — Бедствие [от этого воспоминания в носу неприятно свербело, в горле навязывал золотистый клокот]. Крики нездешних птиц снаружи царапнули ему по глазам, и Лядвенец с блеклым чувством шевельнулся, сфокусировал взгляд на высоком выходе. Запрокинул голову и замер, не различая ни слова, ни зова. Взглянул на пальцы.
Нити, унылые неподвижные нити. Как не любил он касаться их — и, кажется... невзлюбил сильнее, когда смертные взялись за пакостливое, обезьянье подражание его добрым друзьям. Трогать его, а потом пропадать. Лечить сломанные крылья, подкидывать в ладонях над морскими скалами и по-детски ждать, выпучив глаза. Он падал и каждый раз взлетал, взметался вверх в последний момент, за секунду от привальной траурной сплетни — кости сочно смещались обратно, брызжа горькой кровью на шампань пены. Он каждый раз улетал прочь [чтобы снова упасть амулетом в чьи-то удивлённые руки].
В горном разломе — таком непроизвольно-похожем на ушедший разлом дома, — ему хорошо и тихо. Он в этом себя убедил, построив гнездо в одном из проходов: от прутьев ветхо и сладко пахло лепестками горечавки, растёртыми в труху. Орлиными перьями. Не пахло дымом, обожжённой плотью — это тоже было лишением. Зато прорезалась с его кожи нотка водянистая, жидкая: от сукровицы, стекающей с нарыва на щеке, кислило во рту. Снова открыл глаза, не удосужившись стереть тёплый, пролившийся по губам гной. Взгляд сверкнул желтизной пустырей: щекотка крови по лицу... напомнила. Обожгла ледяной крапивой солнечное сплетение.
Ты говорил, что я пахну домом. Чем пахнет твой дом, Лядвенец?
Лядвенец смолк, отчаянно вскинулся, бросился зажёгшимися глазами в тесный проём под потолком, но снова никого не нашёл.
Первое, что делает он — оправдывает своё имя: с благородной ленцой зевает и переворачивается на другой бок, тянясь схватить кого-нибудь — маму или сестру, — в жаркие львиные объятия, но лапы смыкаются на чём-то остром. Опять Крупинка в шутку подсунула ему венок из репейника?.. Лёвушка-Зёвушка морщит лоб и смиренно мычит, даже не пробуя отпихнуться. С терпением сносит соседство, ласково рыкнув в усы. Огневейная сказала: “сегодня выходной” — после того, как он подключил обаяние в мягких, нестарательных уговорах провести денёк на месте, — и мальчишка ничему не позволит порушить нирвану воскресенья.
Лёвушка-Зёвушка привык просыпаться в остывшей постели, потому что ни мама, ни сестрица так долго валяться не могли. Он был крайне талантлив. Сегодня — не исключение.
Шумят ручьи в камнях, кричат птицы. Сладок кервель на губах. Лёвушка-Зёвушка дремотно улыбается, прижав ладони к подмёрзшему носу.
Ветра остужают его разгорячённое тело, спутывают шерсть. Хотя... куда хуже? Мама говорила, что если бы Горный Перевал нашёл единственного сына в таком виде, его бы хватил удар. Но Горный Перевал всё никак не находил, и Огневейная с чёрным молотым перцем в горле отворачивалась, когда единственный сын старшины имел совесть на это указать [или давала оплеуху — подкинь монетку]. С нежной завистью Лёвушка-Зёвушка засопел, почесав живот задней лапой. Хорошо Крупинке... Так много у сестры времени приглаживаться, разглаживаться и... ну и такое-еее всё.
Он — с бесхитростной виноватой улыбкой, — разглядывал спелые пшеничные равнины на завтрак, ореховые рощи — на обед и песчаные овраги — на ужин, пока мама с сестрицей громко осуждали его за спиной [вообще-то, очень даже в лицо]:
Ты как чертёнок, слышишь? Это не чертёнок, мама! Это чертила.
Он бы и дальше притворялся спящим, чтобы ничего не делать, но в солнечном сплетении вдруг кольнул солёный осколок, и Лёвушка-Зёвушка — ведомый удачей, — резко вскинулся. По-солдатски спешно вскочив на лапы, он... пошатнулся влево, не ожидавший проснуться вот так. В следующую секунду ему на спину что-то шмякнулось, заставив прогнуться. Лёвушка-Зёвушка — чего случилось-то?.. — мычит, зевает и медленно распрямляется, с бережным интересом поправив лопатками груз. Мягкое. Не репей. Завтрак в постель! Открыв глаза, он лениво оборачивается за плечо — зрачок отражает родные черты, обрамлённые чужими горами на фоне. Лёвушка-Зёвушка с долгим, тёплым удивлением выдыхает сестре в лицо.
Но решает: если так вышло — значит, так надо.
— Поймал, — и снова прикрывает глаза, улыбнувшись с любовью южанина: — Ты чего не спишь, Крупинка?
фея лени! — с нею мне до фени ㅤㅤㅤㅤㅤㅤвсё, что связано со словом «труд».
Крупинке не хотелось отдыхать. Особенно после очередных рассказов Огневейной о том, как хорошо там, где много соплеменников, жизнь в целом бьет ключом и существует Горный Перевал - в этот раз ее речь звучала особенно... проникновенно. То ли после очередного замечания что Горный Перевал все никак к ним не возвращался, то ли потому что на кануне они все дружно поняли, что у младшей половины семейства по возрасту совсем скоро светит ученичество. В их общих интересах вернуться в племя и встретиться с отцом - но "сегодня воскресенье, а я так устал". Слова были не те, но смысл таков. Крупинка уперлась в стену, которую не смогла разрушить - по крайней мере в моменте, когда убеждение Левушки какого-то черта оказалось сильнее. Действительно - чертила.
Тем не менее, глядя на сонную морду брата, Крупинка тоже поддалась его уговорам, хоть и ненадолго - сон был тревожный и обрывчатый. Что-то не давало покоя сердцу - вокруг ни души, на очередной остановке затишье, которое никогда не предвещает что-то хорошее. Огневейная, конечно, стерегла их сон, но это не мешало просыпаться несколько раз за час, снова видеть ленивую морду напротив и проваливаться обратно. Но в какой-то момент стало совсем уж противно. Она просыпается окончательно. Чтобы не поддаться бесконечной лени брата, она демонстративно отворачивается от них ото всех, на что получает хихиканье матери.
Надоел, да? Надоел.
Она приводит шерсть в порядок, наглядевшись на невыносимую лохматость Левушки, перекидываясь отвлеченными фразами с Огневейной. Обсуждали... что-то обсуждали. Несерьезное. Что-то про... погоду, возможно? Мысли Блохи скакали от одного к другому, и суть беседы не записывалась в мозгу - да и зачем, если оно несерьезное?
Правда, когда она приводит себя в порядок и оборачивается, то уже ни мамы, ни чертилы рядом не было.
Сердце ухает в пятки.
Куда?..
Она подскакивает и кидается в ту сторону, где все они только что были. Пейзажи вокруг поменялись - проделки Изнанки, уже привычные. Но почему-то все вокруг ощущается как-то по-другому - сердце в ответ на это бьется сильнее обычного, холодные когти скребут горло.
К у д а?...
Неожиданно - под ногами пустота. С громким оханьем Крупица срывается куда-то... вниз? Куда - вниз? Только что здесь ничего не было, никаких обрывов или чего-то вроде того. Не успевает толком вскрикнуть, как чуть ли не сразу же - так ей показалось - приземляется на мягкое и ужасно шерстяное, встречаясь со смазанным взглядом Левушки.
Откуда и куда она выпала? Толком непонятно. Но радовало что падение вышло действительно удачным - братик мягкий.
- Не спалось чего-то, - ворчит она, не спеша слезть с Левушки. Наоборот, укладывается поудобнее, чтобы если свалиться, то не сразу же. - Решила тебя немножко взбодрить.
Окидывает территорию внимательным взглядом, постепенно осознавая, что вокруг никого больше не видит. Огневейной - и след простыл, хотя минуту назад она совершенно точно была рядом. Крупинка задумчиво хмурится; холодные когти сжимают горло сильнее.
- Пока ты дрых, мы куда-то не туда попали, - все еще лежа на спине брата, она обхватывает лапами его голову и вертит ею, заставляя Левушку тоже осмотреться. - Видишь?
Вниз 
