В недавнюю бурю речная предводительница Звёздный Пляс окотилась на Туманном Склоне, принеся в племя сыновей Ириса, Лилушку, Иссопа и Василька, а с ними одну дочь — Ветреничку. Роды приняла сумрачная воительница Предвестница. Котят вместе с роженицей нашёл речной верх в лице Горного Перевала и Белоцвета. Хотя увиденное им не понравилось, они приняли участие в имянаречении, после чего все благополучно отправились в лагерь.
Слепой сумрачный старейшина Терносказ провёл на Главной Поляне лекцию о династиях в племени, а вместе с тем — об истории Сумрака и великих предшественниках Горечи Звёзд.
Старейшине племени Ветра Мухожуку не понравилось на Главной Поляне. Его пожилой жене Шептунье — тоже.
Весь день небо чистое без единого облачка. Солнце светит в полную силу, золотыми лучами согревая земли вокруг озера. Лес наполнен красками, весь кишит добычей. Эти летние деньки − лучшее время, чтобы сходить на пляж и приятно провести время с друзьями и родными. Хуже всего на пустошах, где прямые лучи солнца неприятно припекают спины и головы. Воителям стоит быть осторожными, чтобы не получить солнечный удар. Яркий алый закат будет приятным дополнением к этому дню. Ночью же зажигаются звёзды, и это потрясающий шанс для романтиков и свиданий под взором предков.
Температура: утром +15, днём повышается до +24, на ночь опускается до +16
Сила ветра: слабый на протяжении всего дня
Охота: весь день шанс удачной охоты высокий
Травы: всё цветёт и пахнет; лучшее время для сбора разных трав
Гордость Сумрака — вековой дуб, раскинувший свои густые ветви над главной поляной, а его молчаливая тень укрывает почти весь лагерь. Этот исполин пережил великое множество поколений, о которых живущие сейчас коты даже не могут иметь представления. От игр несмышленых котят, до кровавых посвящений и казней — могучее дерево видело все, и помнит каждого, кто стоял на нем в роли предводителя и глашатая, а в подтверждение тому — следы когтей, что сохранились на одной из нижних ветвей, с которой те обращались к своему племени. У подножия дерева над поверхностью земли торчат бурые корни, сплетаясь в причудливые формы и образуя небольшие туннели и норки — раздолье для неугомонных котят. Хоть крона дерева и начинается относительно низко — забраться на него по неширокому стволу не так-то просто, поэтому королевы запрещают детям даже пытаться вскарабкаться хоть немногим выше. А вот чуть дальше от корней — просторная полянка, где во время собраний располагается само племя, чтобы выслушать объявления или присутствовать на церемонии посвящения. Древо Тьмы — не может не завораживать, а находясь рядом, в полной мере ощущаешь, что ты под защитой Теней.
д о з о р н а я · в е т в ь
Дозорная ветвь — название говорит само за себя, и если у вас возникло ощущение, что за Вами наблюдают — не переживайте, ведь так на самом деле и есть. Ежедневно дозорные сменяют друг друга на этом посту, ведь неизвестно, когда нарушитель рискнет пресечь установленный предками Закон. На этой ветви удобно находиться — широкая, прочная и крепкая, она выдержит и нескольких котов, в пределах разумного. В обязанности дозорного входит непосредственно охрана лагеря и бдение за безопасностью соплеменников. Уникально это место тем, что из-за высоты дуба, открывается отличный вид не только на каждый закоулок лагеря, но и на прилегающие окрестности. Дозор — ответственное и нужное задание, ровно, как и любой патруль, поэтому относиться к нему нужно соответствующе, и не расслабляться. Густая крона скрывает Сумрачного от посторонних глаз, а находиться здесь комфортно, ведь на ветви можно даже прилечь, без риска упасть вниз и серьезно покалечиться. А если все же решитесь отсюда спрыгнуть — легкими ушибами не отделаетесь: многочисленные переломы, после которых Вы переберетесь или на долгое время в целительскую, или сразу в палатку старейшин — если выжили, разумеется.
з о н а · о т д ы х а
Корневая система главного Сумрачного дуба настолько разрослась, что значительная часть его корней стала выбиваться на поверхность, и сейчас уже можно наблюдать настоящую игровую рекреацию для котят, которым, все же, следует быть осторожными во время шалостей. А что важнее — это замечательное место для отдыха после долгого ночного патруля или активной охоты, а может, Вы просто ищите, где спрятаться от назойливой жары? Под сплетениями шершавых корней можно уединиться и пообедать, временно абстрагироваться от компаний и подумать о великом, пока на вас не напала орава котят, прибежавших сюда за очередной порцией веселья. Недовольно ворча, можно перебраться немного дальше от корней, к зарослям папоротника и кустарникам, растущим рядом, листва которых скроет вашу уставшую душу от посторонних глаз. Конечно, это не одиночное ложе, здесь можно собираться с друзьями, а места точно хватит всем. А пройдя еще чуть дальше, вы кажетесь перед ручейком, часть которого пробегает именно здесь, так что все комфортные условия для досуга здесь созданы.
Черный склоняет голову и слегка прижимает уши. -Прости, - тихо говорит он, совсем забросив свой тон, которым разговаривал с Тритоном, - день совсем не задался. Как и ночь. Как и неделя. Как и...-кот мотает головой и поднимает янтарный взгляд на Трель, - мне просто не хочется быть одному. А Тритону важнее...- воитель спокойно поднимает голову и заканчивает фразу, - у него нынче дела важнее появились. Я не хочу ему..мешать. Хочется отвесить шутовской поклон, перевести свою неподготовленную, и оттого глупую фразу, в шутку. В плохую шутку...но у кота нет на это сил. Плюс он уже заявил себе, что завязал со всеми этими шутками и дурачествами. К черту. Молодой кот спокойно смотрит на кошку. В глазах - нежелание быть одному. Кажется, только это. Может еще немного вызова. Возможно, какая-то артистичная часть души Беда очень хочет, чтобы Трель сказала что-нибудь грубое и отослала его. Только лишь для того, чтобы можно было полноправно разочароваться в родном племени. -Но я уйду, если вы хотите. Я понимаю, - голос юноши еле заметно вздрагивает в середине фразы, но тяжелеет и успокаивается к концу, - хотя переговариваться с пестрым я больше не собираюсь. Бед не замечает, что использует во фразе не имя воителя, а его прозвище. Теплое, уютное прозвище. Но этот "теплый и уютный" сейчас строит из себя недотрогу, корчит морды и так далее. И от этого остро хочется найти общение. Хотя бы попытаться и вспомнить - а какого это общаться и привязываться к кому-то другому? По сути друг у Беда был один. С остальными он как-то не успел подружиться. Тритон всегда забирал абсолютно все внимание черного и у того просто не оставалось на остальных времени. И вот сейчас его бросили. Настроение меняется, как у невратички какой-то. В одну секунду хочется рвать все вокруг, в другую - выть от горя. И все это плещется где-то на дне огромных ярких глаз, которыми кот всматривается в глаза Трель.
одевайся теплее - на город идут снега ㅤㅤи не время болеть
не время сдавать блокпосты, ㅤсоответствовать чьим-то желаниям или гостам. ㅤㅤбатальон белых рыцарей ляжет к твоим ногам. это просто зима — переходный период роста.
одевайся теплее - на город идут снега ㅤㅤи не время болеть
не время сдавать блокпосты, ㅤсоответствовать чьим-то желаниям или гостам. ㅤㅤбатальон белых рыцарей ляжет к твоим ногам. это просто зима — переходный период роста.
Не заметить появление Кромешника было просто невозможно. Мушка давно поняла, что вокруг этого кота всё неуловимо меняется, как и менялось вокруг её отца. Возможно, из-за того, что они были друзьями... Девочка едва заметно приподнимает края губ на кивок воителя и снова поворачивается к Трели. На самом деле, ей хотелось поговорить с ним. Кромешник говорил, что Змееуст вернётся, не может не вернуться, но Мушка давно похоронила его, возможно, потому что хотела? Глашатай же, похоже, остался единственным, кто всё ещё верил в это, поэтому девочка никогда бы обвинила его во лжи ей. Он действительно верит в это, наверное, так даже лучше. Из раздумий её вывел растерянный голос Трели:
— Я... — сумрачная прикусила губу, опуская глаза и медленно кивая кошке. Она поняла, что продолжения у фразы не будет — воительница не знала, где находится её мать. Что ж, панике пока предаваться рано — скорее всего, она в целительской. Мушка мысленно пообещала себе пойти туда после того, как поест (иначе, она вряд ли до него доберётся), возможно, даже вместе с Трелью, если та согласится. Если ей не надоело таскать за собой полоумного котёнка.
Только она собиралась спросить насчёт их совместного похода в целительскую (кстати, можно было бы заставить воительницу обратиться насчёт крови), как к ним подошёл Бедокур. С каждым его новым словом бровь Мушки всё выше ползла вверх, а сама она не понимала, что вообще происходит. Трель кинула на неё насмешливый взгляд — похоже, не только девочка малость в замешательстве. Воительница ведь старше Бедокура? Так почему он так фамильярно к ней обращается? В голове Мушки это просто не укладывалось. Благо, Трель очень изящно послала его куда подальше, озвучив мысли девочки по-поводу "праздника". Алло, сейчас два оруженосца, почти ребёнка, будут драть друг друга когтями. Мушка не сомневалась, что были и летальные случаи посвящения. Почему-то в голову мгновенно пришёл отец, вот он наверняка покромсал противника. Впервые в жизни девочка не почувствовала отвращения от этих мыслей.
— Оставьте свои разборки на потом и не бубните нам под ухо, либо пересядьте в другое место. Я бы предпочла компанию Мушки.
Очень странно, но по всему телу разлилось какое-то тепло от этих слов. Какая разница, зачем она Трели? Та, похоже, не стыдится компании котёнка, ни разу не сделала ей не то что чего-то плохого, а чего-то. что бы не помогло ей. Так, собственно, к чему лишнее беспокойство? Она сама ей всё расскажет, когда сочтёт нужным.
— Прости, — прости-те, машинально поправляет Мушка. Ей было очень сложно не обращаться к воительнице на "Вы", и почему-то сейчас это сильно режет по ушам. Дальше идёт маленькая исповедь Бедокура, которая тоже режет по ушам девочке. Она считала отвратительным жалеть себя, потому что считала себя слабой, но сейчас, как никогда раньше, захотелось просто заорать на кота. Она только что вернулась с похорон лучшей подруги и сестры после пропажи и измены Пестролистой отца и обнаружила, что нигде нет матери, а теперь должна выслушивать жалобы незнакомого кота на ссору с другом! Мушка устало прикрыла глаза, молясь, чтобы никто не заметил её взвинченности. Возможность ответить она предоставила Трели — котенку было бы неприлично отвечать воителю в присутствии взрослой кошки.
На поляне становилось слишком шумно, чтобы Лунолапа чувствовала себя комфортно. Коты шептались, а голоса их проваливались во тьму, улетая далеко вниз, растворяясь там. Крапчатая засыпала, лежа на мокрой земле, думая о чем-то своем, далеком от дерева объявлений. Черная шерсть пропиталась растаявшим снегом, в перемешку с землей, а по коже бегали сумеречные мурашки, будто бы сейчас должно что-то произойти. Важное что-то, нужное.. Уши дернулись. На поляну зашел еще один кот, вступая по снегу осторожно, тихо, как будто и не идет, а парит над ними всеми. Все обернулись в сторону пришедшего, светя своими яркими глазами в темноте. Они смотрели радостно или удивленно, кто-то без особого интереса, или наоборот, с жаждущими огоньками. Да, Лунолапа уже поняла кто сейчас зашел. Она не будет поворачиваться, из вредности или выдуманных принципов, не будет смотреть, как он, аккуратный и ухоженный, с сияющими ярче, чем у всех глазами, проходит по их теням, не переступая, а вминая лапой в снег кошачьи силуэты. Крапчатый хвост дернулся, будто на него наступили или котенок укусил. Но дело в том, что никакой кот не прикасался сейчас к ее черненькому ухоженному хвосту. Это тени предупредили ее, что глашатай на подходе.
Теперь она чувствовала его запах, уже приевшийся, родной что ли. Нет, не родной - нужный.
Кромешник приблизился к ней: зачем? А сердце предательски кольнуло, так больно, но уже привычно.
- Что я пропустил? - спрашивает он, наклонясь слишком близко.
Лунолапа дернулась бы, да каждая мышца вдруг перестала ей подчиняться. Они застыли на месте, превращая кошку в статую. Своей мордочкой она ощутила дыхание: теплое, приятное... Нет, она не глупая. Не будет снимать маску сейчас, когда поляна полна Теней, уставившихся на нее. Слова вдруг куда-то пропали. Что это? Диагноз? Кошка выпрямилась, усаживаясь вальяжно и красиво, немного отстранившись от наставника. Голова снова стало ясной. Уже лучше.
- Совершенно ни-че-го, - Лунолапа сказала это бесстрастно, спокойно и ровно, как она умела. - А тебя почему так долго не было?
Нет, нет, вот сейчас она глупая. Зачем спрашивать, когда, возможно, он не хочет говорить? Глупая, очень глупая кошка..
Научись держать язык за своими острыми зубками, Лунолапа..
Лунолапа ✿ 9 ✿ Сумеречная Тень ____Мне бы стать сигаретой ______________И развеется пеплом по ветру
Лунолапа ✿ 9 ✿ Сумеречная Тень ____Мне бы стать сигаретой ______________И развеется пеплом по ветру
Сообщение отредактировал Лунолапа - Ночь, 12-Ноя-2017, 15:02
Звуки, запахи, коты — всего много, всего чересчур. Но Медведушка был любитель оказаться в эпицентре самых захватывающих событий и сейчас с удовольствием наблюдал за сборищем под деревом, а также под кипишем, который образовала толпа. Лапка и Пузырчатый собираются устроить драку?
Тут даже сам Медведь не знал, на кого именно ставить. Ведь посмотрите, он ненавидел их двоих особенно одинаково, и любимчиков здесь быть никак не могло. Кот мог лишь сказать о своих предпочтениях по ходу всей битвы.
Медведь останавливается около Меднолапого, который вызывал в сердце Медведушки больше симпатий, чем любой другой соплеменник, и первое, что он выдаёт, несомненно колко:
— двигайся, лопух!
Ха, ха, ха.
ветер срывает с меня одежду я теперь легче цветочной пыльцы
Запахи постепенно перемешиваются, чужие морды то и дело мелькают пред его глазами, а сам он задумчиво ловит обрывки разговоров. И все они не так уж интересны: там спор, там словесная баталия, там тихий шепот, который он не может расслышать, там разыгрываемая драма с одной стороны, а с другой обычный интерес. Каждодневное кино Теней перестало цеплять его за душу, не тогда, когда внутри все ноет от нехорошего предчувствия. Ему хочется смотреть на мать, запомнить каждую её черту, потому что ему казалось, что она вот-вот исчезнет, но уже навсегда. Он успеет поговорить с ней, услышать хотя бы одно ласковое слово, которое будет направленно на него, на, несомненно, лучшего ребёнка Сосновой. Что бы не говорили остальные, но он остается старшим среди своих братьев и сестер, среди своих племянников, как теперь оказалось.
Это могло бы сбить с толку, если бы не были столь прошарены в династиях и кровосмешении этого великого племени. Племени, сны обитателей которого покрыты черными туманами, приносят мрачные, страшные образы, лишающие сна. Это была их награда и их наказание, призраки мрака жестоко карают за непонимание проступков, за их повторение; каждый, кто вступал в племя, принимал черноту в свою кровь, что клеймом обозначалась на их душе. Ваша правда, верить или нет.
Его обдает горячей волной, когда в воздухе проступает знакомый запах, перемешанный с запахом Лапки, пыли дорог и елей. Мальчишка прикрывает глаза, чувствуя, как против его воли губы растягиваются в предвкушающем оскале, как уголки глаз опасно заостряются. медведь рядом, он слышит его шаги, он в спешке, даже, кажется, он может различить стук бунтарского, дерзкого сердца. Меднолапый не оборачивается, интуиция вопит, что тот сам к нему подойдет, что самостоятельно сядет рядом, что к нему опять можно будет прикоснуться, поддеть, чтобы огонь опять загорелся в светло-зеленых глазах. Кажется, у него фетиш.
— двигайся, лопух! — очаровательно и гадко, как всегда, в духе Медведушки.
Меднолапый поворачивает голову, серьезность уже успела вернуться к нему. Цепкий взгляд проходится по всклокоченной грязной шерсти, останавливаясь на блестящих глазах. Как говорилось ранее, от Душки несло дорогой и грязью, Медянка был столь же хорошо подвешен на язык, включая всякие подколки, но его глаза лишь внимательно оглядывают Душку. Где-то внутри ворочается непонятное чувство, что мальчишку никто так и не научил умываться, приводить себя в порядок, когда он приходит на собрание. Ведь тогда все соплеменники не упустят случая посмотреть на наследника Кромешника, который шляется в такой неблагочестивом виде.
Иногда в нём просыпалась мамочка наседка, вот и сейчас она требовала, чтобы.. чтобы присмотреть за новой жертвой и вбить ему правило под корки мозга.
Меднолапый подается вперед так резко, как неожиданно и быстро делает свой смертельный бросок змея — это бросок в твоё сердечко, душка, пуля засела глубоко, ты чувствуешь? — почти вжимается всем телом в пропахшего соплеменника и шипит прямо в морду:
— Ты пахнешь грязнокровкой, Д у ш к а, — отвратительно-отвратительно-отвратительно, — дернешься, и я впечатаю твою морду в лужу. Чисти шерсть, дурак.
В янтарных глазах самая настоящая угроза, пока он грубовато очищает темное пятно с изгиба плеча. Его бесит этот запах, его бесит, что Душка пропах затаенной свободой, что он определенно ходит куда-то с Лапкой, даже если это всего-лишь глупый патруль. Проявлять заботу о ком-то было неприятно, но нужно до жути, до сжатых в гневе челюстей и желании оторвать дураку лапы и заставить извиваться в собственной ничтожности. Углубляется в свои мысли настолько, что неосознанно трется щекой, сравнивая мягкость шерсти с материнской, а потом округляет глаза и продолжает свое дело. Становиться мамочкой — не то к чему он стремиться, но, как показывает опыт, Медянке нужно было родиться мягкосердечной девушкой и вилять бедрами, проходя мимо юношей. Очаровательными точеными бедрами, которые были у него и сейчас, вот только они были совершенно не к чему.
Подвергнувшийся скрытой женской натуре Медянки, приперченной тяжелой доли мужской скупости, он, наверное, либо был в шоковом состоянии, но выбираться не стал бы. Ведь так?
На остальных было плевать, разросшаяся дружба требовала поддержки и внимания, он должен был теперь следить за юродивым Душкой, которого он таковым мог обозвать только на эмоциях. Но Медянка безэмоциональный чурбан, так что для него Медведь оставался образцом бахвальства и безответственности.
Нет, ну нужно было вот так собрать и прийти. В таком виде!!
Темные ресницы, обрамляющие глаза, скрывали эмоции мальчишки, но острые плечи то и дело ощутимо приподнимались, выдавая в нем натуру пылкую и падкую на ярость и гнев.
Лишь когда шерсть Душки стала более менее чистой и приглаженной, Медянка поднял глаза, поджав в сухом раздражении губы. Он, честно отрежет ему язык,если тот заикнется о том, что подвигло его на такие действия. Простая неприязнь к балагану и грязи.
мы всего лишь топь и ветви. спи, мой братец, станет легче лес с болотом на рассвете видят сны по-человечьи
— Простите. — Бедокур просит прощения, Трель кивает ему и отворачивается, подумав было, что он окончил разговор. Но следом сыплется целая тирада, так сказать, "накипевшее" в душеньке у котика, которую он предусмотрительно вытряхнул перед Трелью внутренностями наружу. Вот кто бы говорил, миледи Trell'e, сама-то не прочь открыться нараспашку — но сейчас это почему-то выглядит отвратительно. Хотя эффект нужный все же достигнут — Трели жаль Бедокура, курлык-курлыка, но хочется чисто и искренне, чтобы этот их разлад с Тритоном поутих и сам собой рассосался, как тает снег по весне. Воин смотрит на бледную своими глазищами, похожими на два лавовых озера — такими же жгучими, неприятно ощущаемыми, вкупе со взглядом, испытующим, внимательным, а сейчас еще и болезненно-отчаянным, как у будущего суицидника.
...Трель кивает Бедокуру, мол, оставайся.
Возможно Мушка, которая так и выказывает свою нервозность по отношению к двум юным воинам, которая кидала на Трель одобряющие взгляды, пока та отчитывала Бедокура, сейчас вообще не поймет такого поворота событий — но ей ли втолковывать, что бледная не может иначе, что это ее собственное клеймо — чертово м и л о с е р д и е, — которое иногда любит играть злые шутки с ее жизнью и ее поступками. Помимо сумрачной печати на сердце, помимо черноты в крови и льдинки в душе у каждого есть се личное клеймо. "Характер" называется. Страхи. Мечты. Цели. Черты и повадки.
Трель удивленно скользнула размытым взглядом по поляне около дерева — котов стало в разы больше. Подошел Кромешник — кошка ловит его взгляд и его кивок, затем кивает в ответ, — Змейка, Меднолапый, Медведь, Пятнышко, Тритон с Бедокуром, в конце-то концов. Неужто тут собралось пол-племени, несмотря на усталость и массовую бессонницу? Как бы только Пузырчатый не перетрухал еще больше от увеличения аудитории. Кстати, о Змейке.
— Муш, может, пойдешь и пообщаешься с сестрой? — если Бедокур раздражает тебя сильнее ее, конечно же.
[indent]ты знаешь, мне ㅤㅤㅤㅤㅤㅤтакие снятся вещи, что если ониㅤв е щ и е[/indent]
Кивок Трели не кажется Мушке чем-то неожиданным, она и сама чувствует себя противно от необоснованной злости. В конце концов, это же соплеменник. Каким бы надоедливым или просто неприятным он ни был. В любом случае, лучше просто скинуть всё на усталость и нервное состояние после похорон, да и вообще всего произошедшего. После жизни, — мрачно хмыкнула девочка.
— Муш, может, пойдешь и пообщаешься с сестрой? — Мушка удивленно поднимает глаза на Трель, пару секунд размышляет и кивает. Надо же с чего-то начинать? Да и, несмотря ни на что, девочка всё ещё может сорваться на Бедокура, а сейчас это было бы просто ужасно.
Сумрачная на прощанье ещё раз кивает воительнице и отходит чуть в сторону, чтобы разыскать в толпе Змейку. Её тёмную шерсть ни с чем не спутаешь, и Мушка уже было собирается подойти к ней, как останавливается. А что она ей, собственно, скажет? Привет, может пообщаемся, мы, вроде как, сестры? О чем им говорить? Да и не будет странным, если она вот так просто возьмёт и подойдёт к ней? Взгляд Мушки упал на Меднолапого, который, похоже, был занят Медведем. Девочка едва сдержалась, чтобы не скривиться, глядя на эту высокомерную сволочь, но быстро взяла себя в руки. Если Меднолапый не со Змейкой, значит, она вряд ли ближайшее время будет занята, и всё же, было очень неловко просто подходить к ней.
Осторожно огибая котов, Мушка довольно быстро оказалась рядом с сестрой. Теперь предстояло самое сложное. Как ни странно, несмотря на волнение, на лице девочки эмоций фактически не было, видимо, она привыкла скрывать их при всех, кроме, пожалуй, Трели. Мушка подошла сбоку и села. Мысли внезапно стали чёткими и осознанными, вся паника куда-то исчезла.
— Я не видела Пестролистой с того момента, как ушла на похороны, — девочка никак не выделяет последнего слова; если Змейка не почувствует вину сама, то никто не заставит её, — Ты не видела её?
В отличие от недавнего разговора с Трелью, Мушка никак не показала своего страха за мать, кажется, она даже не чувствовала его. Понимание пришло в голову слишком резко. Она не чувствует страха, не показывает эмоций, потому что разговаривает со Змейкой, как с чужой. Она подсознательно воспринимает её чужой. Просто из-за того, что они почти не общались? Из-за едва уловимых, но одновременно резких отличий между ними? Что бы там ни было, Мушка должна хотя бы попытаться понять сестру. Возможно, она станет её последним живым родственником. Впервые от этой мысли было не больно, а пусто.
В поле зрения появляется Меднолапый, отчего по сердцу без пяти минут ученицы разлилось что-то теплое и приятное, отразившись приподнятыми уголками губ. Знала же, что придет. Не мог не прийти. Одно только оставляло Змейку в легком недоумении — мальчишка не подошел к своей матери, которая тоже находилась здесь и с которой он так редко при Змейке переговаривался, но вся непонятная ситуация растворилась тут же, когда взгляд зеленых глаз пал на маленькую девочку, прилипшую к Сосновой. Теперь все ясно.
У принцессы были хорошие основания для неприязни к этой рыжей кошке, которая моментами казалась жутко неуравновешенной и слишком эмоциональной. В ней было все то, что Змейке совершенно не нравилось во взрослых соплеменницах — всей глубиной души серо-полосатая не переносила истеричек, которой на глазах у девчонки предстала сумрачная королева, вышвыривающая наружу ее сестру. Отчасти Змейка была уверена, что в смерти Ниточки лежала вина матери Меднолапого, но вслух она этого не высказывала, решив оставить мнение при себе.
Краем глаза девчонка замечает сестру, которая тихо уселась рядом, резко оборвав собственную тишину.
Она действительно не сожалела о том, что не пошла смотреть на погребение умершей сестры; слово похороны никак не отразилось на ее состоянии, ледяной водой окатывая сумрачное сердце. Змейка не "не могла" пойти на них, она просто не хотела. Она не хотела видеть труп маленького солнышка, которое погасло не успев загореться; не хотела видеть печальные выражения лиц ее соплеменников, ее сестры или матери, ощущая всю горечь их душ на собственной шкуре; не хотела сама дать слабину. Проще было проигнорировать, сделать вид, что ничего не произошло и продолжить жить, наслаждаясь тем, чего уже никогда не суждено вкусить погибшим. Например, Ниточка никогда не увидит снег.
— Не видела с того момента, как вы ушли похороны, — ровным голосом констатирует факт, почти повторяет слова сестры, пустым взглядом устремившись куда-то вперед, а глаза были похожи на два темно-зеленых стекла, поблескивающих в ночи, — мне тоже было больно.
Змейка знала, что где-то в глубине души, все же, Мушка осуждала её; осуждала за поведение, за действия, за мысли; за то, что принцесса не соизволила быть там, где, как ей казалось, она должна быть. Но Ниточке Змейка не должна была ничего ровным счетом также, как и Мушке, сидевшей рядом. Девчонка медленно перевела взгляд на сестру, невозмутимо заглядывая в ее серо-голубые глаза. Цвет мертвенной бледности.
— Как думаешь, кого дадут тебе в наставники?
Yeah, I'm out of my mind I might as well embrace it, yeah ________And the day I die You'll know that I'm a _______________Genius
Yeah, I'm out of my mind I might as well embrace it, yeah ________And the day I die You'll know that I'm a _______________Genius
Сообщение отредактировал Змейка - Ночь, 12-Ноя-2017, 17:29
Расчерченное звёздными линиями ночное небо скрывали огромные тучи, нависшие над головами котов. Медведь привык к холодам и ветрам, но первую зиму пережить намного сложнее, чем просто привыкнуть.
Горячее дыхание, опаляющее морду ученика, горящие янтарные глаза появляются неожиданно резко и неожиданно быстро, а в душе каждый миллиметр затаивается в испуге и предвкушении. Ты, мальчик, мазохист, раз тебя заставляет улыбаться Меднолапый. Своим запахом чистокровного он пропитал всего Медведушку и не забыл ухватить даже отделенные места его (души) личного пространства.
— Ты пахнешь грязнокровкой, Д у ш к а.
Звучит оскорблением, и здесь слова его друга впервые впиваются неприятными остатками в головной мозг, и раны начинают болеть, пульсировать. Медведь хочет закричать и завопить, что он ни в коем случае не грязнокровка, что он чистейшей крови теневых, что он погряз в кошмарах и во мраке, как погряз каждый в племени. Но он лишь больно сжимает свои зубы, чувствуя, как язык Меднолапого грубо проходит по его плечу, слюна — чистейший яд, она прожигает к выпирающим ключицам проход.
Только Меднолапому никогда не добраться до сердца ученика.
Мальчик всегда был грязный, всегда взъерошенный, в этом чувствовалась своя неповторимая изюминка, которая присуща только Медведю. Сын Кромешника, гордость глашатая, мальчик с перспективами на будущее, кот с идеальным детством среди своих ровесников, но на деле — шалопай, бездельник, безответственный. Куда ему в список гордости отца?
К тому же, у того в голове только — Волчонок, мелькающий в просветах между воспоминаниями о Тисе.
Щека друга нежно-больно прикасается к его, и мальчик замечает, что его шерсть намного приятнее шерсти Лапки. Как только Меднолапый делает последний приглаживающий жест, Медведь отряхивается, вновь взъерошиваясь и стряхивая со своей шерсти прилипшую пыль, та мелкими крупинками поднимается выше к небу, но тут же оседает на земле.
— я сам могу позаботиться о себе, — едко отвечает малец, борется с желанием врезать ему в морду. Лучше бы каждый увидел его неряшливый вид, чем увидел заботу Меднолапого. — больше не смей так делать.
Шипит в морду, едва плюётся ядом, ему же... агрх. В глазах ярость, чувство неловкости и неподдельное желание вмазать другу. Будь они наедине он бы обязательно вжал бы его в землю, прижался бы щекой и с гордостью прошептал бы в самое ухо, как ненавидит его за этот чёртов поступок. Но они, к великому сожалению, не одни.
ветер срывает с меня одежду я теперь легче цветочной пыльцы
Тритон ловит на себе взгляд приближающегося к Дереву объявлений Кромешника. Последний задерживается на пёстром взглядом, и на дне его глаз вспыхивают хитрые огоньки. Через мгновение они затухают, а глашатай отворачивается и следует дальше. Несмотря на это и на свою усталость, Тритон чувствует резкий прилив какого-то приятного чувства. Улыбка расползается по его морде чуть ли не до ушей.
Тем временем, Трель начинает отчитывать Бедокура, и Тритон слушает их "разговор" краем уха. А на поляне появляется всё больше Сумрачных и молодой воитель начинает их разглядывать. Меднолапый, Медведушка, Змейка. Возможно, они уже были тут до того, как пёстрый последний раз оглянулся, но он их просто не заметил.
А Лапки всё нет. Но Тритону хочется посмотреть на схватку оруженосцев. Поэтому он даже чувствует какое-то раздражение и вновь фыркает.
Слова Змейки кажутся откровенной издёвкой, хотя, похоже, ей не являются. Мушку охватывает тяжёлое предчувствие и, вкупе с отвратительной, давящей усталостью, состояние всё больше напоминает панику. Девочка едва сдерживается, чтобы не кинуться в целительскую сию же секунду, но не шевелиться. Она отсидит этот бой (когда он уже начнётся-то?) и пойдёт искать Пестролистую... Нет, сначала поест с Трелью, иначе просто упадёт по дороге.
— ...мне тоже было больно, — Мушка сдвигает брови и поворачивается к кошке. Что это? Оправдание? Раскаяние? Признание или просто слова? Девочка не будет врать себе, она осуждает сестру, но теперь эта неприязнь сильно притупилась, волей-неволей происходящее сближает их. По крайней мере, Мушка чувствует, что готова простить Змейке очень многое.
Наверное, нужно было сказать что-то вроде "Я знаю", но Мушка не знала. Она почему-то думала, что ей... Просто было плевать, вот и всё. Дико хочется верить. Так что, она никак не отвечает на её реплику, что она может сказать, если даже не до конца уверена, чего этим хотела добиться сестра? Почему-то Мушке тяжело называть её по имени, оно... слишком мягкое для кошки, сидящей рядом. Тёплое. Как ни странно, на собственное имя мысли не перетекли, девочка словно подсознательно обходила эту тему стороной, сама не понимая, почему. Тем временем перепалка Медведя и Меднолапого становится всё более агрессивной, что невольно вызывает раздражение. Хотя, учитывая то, как сама Мушка "разговаривала" с ним перед похоронами... Похоже, вокруг этого кота невольно потрескивает напряжение.
— Как думаешь, кого дадут тебе в наставники? — сознание выписывает кульбит и Мушка совершенно не аристократично дёргается, поворачиваясь к сестре.
Наставники?!
Мозг начинает работать с немыслимой скоростью, понимая, что ей, кажется шесть лун. Как так вообще получилось?! В голове совершенно не укладывалось, что она станет оруженосцем. Нет, она знала, что рано или поздно это случится, но это было слишком внезапно. В голову пришли сверстники, котята, которые каждый день своей жизни ждут посвящения, мечтают о нём, чуть ли не бредят. А Мушка просто забыла о нем. Девочка горько усмехнулась: похоже, она стала первым котёнком, который забыл про посвящение. Ей просто некогда было об этом думать.
Мысли медленно и плавно перетекали одна в другую. Она станет оруженосцем. Сегодня. Совсем скоро. Будет тренироваться, работать над собой, сможет ходить в патрули. Всё это казалось каким-то нереальным сном, сказкой. Такое могло произойти с кем угодно, но не с ней. Мушка посмотрела на сестру и глубоко задумалась. У неё были такие же условия, так же пропал отец, умерла сестра, но она никак не показывает своей боли, которая, судя по её словам, есть. Значит, она не чёрствая, она испытывает эмоции, но умеет их сдерживать. Мушка едва сдержалась, чтобы не рыкнуть от негодования и злости на саму себя. Теперь никаких козырей у неё не было. Никаких возможностей оправдаться. Она просто слабачка, которая не может абстрагироваться от чувств.
Тут девочка вспомнила, что сестра задала вопрос и снова погрузилась в мысли. Она понятие не имела, кого ей могут дать в наставники. Наверное, Кромешника — он самый опытный кот, детей Змееуста абы кому не доверили. Нет, мушка не считала себя особенной, но другие наверняка. Бывший глашатай был, пожалуй, одной из самых ярких фигур в Сумраке, естественно от его детей чего-то ожидали.
— Не знаю. Но, думаю, кого-нибудь опытного, вроде Кромешника, — неожиданно в груди затеплился яркий огонёк, — Или Трели.
Наверное, больше всего на свете сейчас Мушка хотела, чтобы её наставником сделали Трель. Правда, она бы ни за что не призналась в этом воительнице.
Они стали слишком яркими для этой поляны, схлестнулись огнями эмоций, в отличие от серых теней, эмоции которых запрятаны глубоко-глубоко. Два ярчайших мальчика, вспыльчивые, агрессивные, полные честолюбия и жажды добиться лучшего, их что-то сплотило, то ли то, что тянуло к друг другу ужасно, то ли то, что в чем-то они пересекались характерами. Оба были детьми небезызвестных личностей, оба были самыми старшими и самыми активными, вкупе берём то, что Душка бесил многих, а вот отношение к Меднолапому было непонятным. Никто не проявлял его так явно, как проявляли к его другу отнюдь не положительный интерес.
Иногда этот самый интерес был спусковым ключом, внутри Медянка взрывался, а снаружи все так же совершал совершенно непредсказуемые, неожиданные поступки. Он вгонял в точку, он не был безэмоциональным, но держал свои действия под контролем, он выделялся тем, что его невозможно было считать, потому что он не стремился совершать безрассудство каждодневно. То были короткие вспышки.
А вот вызывать интерес ему нравилось время от времени, другую часть он посвящал наблюдению и саморазвитию. Ему для этого не нужен был толчок, ему хватало собственной воли и мыслей, которые распирали его голову.
Медведь реагировал странно, с блеском в глазах, в которые столь пристально вглядывался молодой принц, стараясь уловить эмоции: ярость, смущение и неподдельное желание смазать ему по морде. О, эти эмоции вызывали трепет где-то глубоко внутри, ощутимое чувство полетов, не смотря на то, что и сам Меднолапый мечтал, чтобы окружающие исчезли. Ощущать всю силу Медведя было столь же приятно, как и подавлять ее, а в голосе друга в такие моменты проскальзывал металл, который будоражит кровь и заставляет сердце биться чаще — вот он, разгар кровавой битвы.
— Я могу позаботиться о себе, — едкий голос задевал подкорку мозга, посылал дрож по позвоночнику, —больше не смей так делать.
Медянка не отводит взгляда, у него в зрачках плещется восхищение и неподдельное безумие. Организм требует сна и еды, но его разум твердит: не сейчас! Перед ним — зелёные долины, покрытые ночным мраком — глаза Душки, которые будто засасывают внутрь его души. Будем же мудрыми, если не до сердца доберёмся, то можно — до души!
Медянка бы прижался щекой к мягкой шерсти, вдохнул запах свежести и свободы, перемешанный с его собственным, в котором четко прослеживается нотка железа — нотка крови, его или чужой нам неизвестно. Медведь пах им, Медведь почти принадлежал ему, его единственный лучший друг, баланс над пропастью ненависти. Он был влюблен в их перепалки и ненавидел этот огонь злых глаз, он не видел преград, но они были. Это бесило.
— А то что? — хитрый прищур глаз и обманчиво-мягкий голос, — что ты мне сделаешь, Душка?
Я не боюсь тебя.
Наслаждения они познавали во мраке, их души плотным комком смешались, образовав один большой гоголь-моголь.
Змейка была рядом, разговаривала со сестрой, Меднолапый мог себе позволить забыться, потонуть в собственной ярости, смешанной с неправильной нежной заботой.
И он позволил, сделал ещё один маленький шаг, смотря янтарными глазами с широкими зрачками на друга. Что, что он может ему сделать? Медянка не знал, у него внутри пробегали мурашки, а сердце танцевало пламенное танго с лёгкими. Что ты со мной делаешь, душка?
мы всего лишь топь и ветви. спи, мой братец, станет легче лес с болотом на рассвете видят сны по-человечьи
Было забавно наблюдать за эмоциями Мушки, которые после вопроса о наставнике стали почти как на ладони. По крайней мере, Змейка легко поняла, что сестра ее совсем не ожидала подобного вопроса и, кажется, вовсе забыла о своем посвящении. Или просто не знала о нем? Это для принцессы осталось неясным, но девчонка все еще продолжала следить за младшей, где-то в глубине души чувствуя легкое расслабление. Воздух перестал трещать по ушам, а то напряжение, что нависло над будущими ученицами пару минут назад, почти полностью испарилось, освобождая дли них пространство. Теперь можно было спокойно дышать, и принцесса облегченно вздохнула, глазами цепляясь за морду сестры.
— Моим наставником будет Кромешник, — без ноты колебаний произносит Змейка, а в голосе слышалась яркая уверенность, пусть и сказаны слова были спокойно. Она просто знала, а таить и юлить тут уже было нечего; другого исхода событий принцесса и представить не могла, ибо не видела более прекрасной для себя кандидатуры на роль учителя. Она тоже не считала себя особенной, но кровь свою ценила особенно, — вы с Трелью, кажется, близки? — теперь в голосе пробилась какая-то странная искра мягкости и тепла, ведь, как никак, они были сестрами, а вопрос Змейка задала из искреннего интереса.
Все время, как они не пересекались, принцесса видела Мушку в компании воительницы, что всегда была рядом и, наверное, только благодаря ей Мушка выросла такой, какая она есть. Ведь давайте посмотрим правде в глаза — они обе, формально, росли без родителей. Змееуст пропал еще в их раннем младенчестве, — но Змейка, как и Кромешник, все еще верила в его возвращение, — а Пестролистая была больна и редко появлялась за пределами палатки или склада. Дети росли почти беспризорными, они воспитывали себя на основе того, что видели, слышали и ощущали, а опорой служили им только те, кто находился рядом, готовые подставить свое плечо. У Мушки поддержкой была Трель, Змейка же полагалась на себя за исключением того времени, когда рядом находился пламенный принц. Он внес большую золотую монету в становление ее личности.
Имя, данное ей кем-то при рождении, очень нравилось Змейке и оно не казалось для нее каким-то мягким или теплым. Змееуст — наверняка именно в его честь девчонка получила имя, а тут разве можно этим не гордиться? Когда носишь имя своего отца... Знала бы она, что дал имя принцессе Кромешник.
— Если Темнозвёзд заметил ваши отношения, то, может быть, ты сможешь получить ее в наставники, — проговорила зеленоглазая, упираясь взглядом в глашатая, — в любом случае, ты обязательно попадешься в лапы к кому-то стоящему и опытному, ведь иначе мы не станем сильными.
Но за этим ли Мушка гонится?
Yeah, I'm out of my mind I might as well embrace it, yeah ________And the day I die You'll know that I'm a _______________Genius
Yeah, I'm out of my mind I might as well embrace it, yeah ________And the day I die You'll know that I'm a _______________Genius
Их зрачки расширяются, сжимаются, и по новому кругу.
прекрати!
Но молчит, он не рычит ему в морду, он не пытается вопить, он лишь кидает долгий, проницательный взгляд на отца, медленно переводит его на своего друга и понимает, что не смеет сделать даже шагу в сторону. Напасть на него сейчас означает лишь одно — подвести отца. А этого Душка даже на краю своей жизни не мог сделать, он ни-ког-да не подведёт Кромешника.
В этом смутном проявлении их чувств, прожигающих до переплетений кроваво красных роз в саду их безумной дружбы, Медведь — остаётся здравомыслящим, хотя Меднолапый выбивает ему суставы своими словами. Ученик остаётся без опоры, ее вышибают пьяным смехом и мерзкой улыбкой, и голос друга выламывает кости, делает Медведя б е с с и л ь н ы м.
— ты же не хочешь действительно это узнать, Меднолапый? — шепчет в ответ кот, когда грязный, очерненный смертью рот оказывается в нескольких миллиметрах от его носа.
вгрызись!
Медведь царапает ему спину до темных полосок на шерсти — рисует новый узор, конечно, лишь у себя в голове. И ему хочется впиться своими острыми зубами в артерию друга и прочувствовать каждой дрожью фарфоровых ударов сердца. Скручивает, вырывает, заставляет кричать, но лишь в своей голове.
очнись!
Это больше не фантазия Медведушки, это новая волна кошмаров, которая накатывает с большей силой. Мальчик не кричит, он никогда не кричит, он лишь вытягивает кости до самого основания и закрывает глаза до боли в яблоках, ему — страшно. Но это чувство не контролируется им самим, оно захватывает контроль над разумом, он подчиняется ей беспрекословно.
Медведь делает неуверенный шаг вперёд, он натыкается на Меднолапого, и тот в каждой угловатости его тела. Меднолапый выбивает из-под его лап опору, он ей и становится сейчас. Хочется прошептать в ухо, чтобы он спас его от этого мрака. Янтарные глаза — спасите, спасите, спасите, — как маятники для корабля, что терпит крушение.
Медведь чувствует, как неизвестно покорившая его тревога начинает медленно отступать, и он плавно-долго открывает глаза, натыкаясь на друга. Лапы продолжают неприятно покрываться дрожью, а сердце отбивает нескончаемый бит. Лишь бы Меднолапый не услышал, как страшно ему было эти пару минут в объятиях друга. Лишь никто не увидел, как странно дико выглядит Душка с растерянным видом среди суровых соплеменников и как быстро бегает его взгляд по поляне в поисках новых кошмаров.
ветер срывает с меня одежду я теперь легче цветочной пыльцы
Мушка кивает на слова Змейки о Кромешнике. Она знала, что сестра восхищается им (да и сама девочка чувствовала в нём силу и вместе с тем какую-то заботу), так что не было бы ничего удивительного, если бы она стала его ученицей. Близки ли они с Трелью... Да. Как ни странно, только сейчас Мушка поняла, что Трель действительно стала для неё семьёй, опорой, поддержкой. Кошкой, без которой девочка точно бы загнулась от всего происходящего.
— Да, близки, — Мушка чувствует искренность в вопросе Змейки и от этого становится тепло, — Она действительно много для меня значит, — девочка делает паузу, задумываясь, стоит ли задавать следующий вопрос сестре. Наверное, стоит. Им не нужно держать друг друга на таком большом расстоянии, как оно есть сейчас, — А вы с Меднолапым?
Её интерес тоже абсолютно искренен. Меднолапый казался ей... Кем-то, похожим на Душку. И это не на шутку пугало. Девочка не сомневалась, что в смерти Ниточки есть вина Медведя, что она и высказала ему перед похоронами. Если Меднолапый хоть немного похож на кота, с которым сейчас яростно играет в гляделки... Она не собиралась терять ещё одного члена семьи. Мушка едва заметно улыбается Змейке, надеюсь, что Темнозвёзд так и решит.
— ...иначе мы не станем сильными, — я слабая, Змейка. И вряд ли что-нибудь изменит это.
Девочка смотрела на сестру и пыталась понять, неужели она чувствовала эту странную неприязнь из-за... зависти? Её силе воли, её схожести с отцом? Наверное, Мушка просто пытается быть тем, кем не является. Она пошла в Пестролистую: слабая физически и морально, болезненная, хрупкая. Кажется, от Змееуста ей достался только цвет шерсти и оттенок глаз. Но... Разве это плохо? Слабость — это плохо. Сила — не всегда хорошо. Бесчувственность — плохо. Умение управлять своими эмоциями... Мушка понимала, что зашла в тупик. К чему ей стремиться? На что надеяться? Неожиданно чётко она осознала, что очень многое зависит от её будущего наставника, он задаст ей жизненные ориентиры, потому что ни мать, ни отец сделать этого не смогли. Мушка была уверена, что, окажись она ученицей Трели, стала бы той, какой хочет быть. Сильной, но не жестокой. Умеющей сдерживать свои эмоции, но показывать их в нужный момент.
Оставалось только надеяться, что Темнозвёзд всё же заметил их отношения и сделает Трель её наставницей.
Вниз 
