Незаметно подкадывается сезон Юных Листьев, пробуждая лесную природу и прибавляя жителям новых хлопот.
С Изнанки возвращаются Грозовой воин Мрачногрив и Ветряной Хмелюшек, а также Речные Ветреный и Горный Перевал.
Горечь Звёзд и Шиповник проводят собрание на Главной Поляне, где обсуждается вопрос с нападением Изнанки. По окончанию собрания верхушки призывают воителей выступить на Остров Советов и дать отпор общему врагу.
Также происходят посвящения.
В племени Теней Зарница становиться воительницей Зарево; Таинственная, Сычушка, Песнь и Молниелап получают новых наставников — Ягеля, Полымя, Зайца и Синицу. Искалеченный Можжевельник переходит в статус Старейшины.
В племени Ветра Стая и Сладянка становятся ученицами Стаей Птиц и Усладой, а их наставниками — Стриж и Лечащий. Хмелюшек, не помнящий своего имени, принят обратно в племя под именем Зеркальный.
Новая предводительница Речного племени Танец в компании Нивяника посещает Лунное Озеро, где пока не получает дара девяти жизней, но становится Звёздный Пляс.
Воители четырёх племён прибывают на Остров Советов и вступают в бой с Изнанкой, где принимают первый удар.
Обновлено: 31.03.24
Погода в игре
Утро сохраняется ясным после звездной ночи. Согретый солнечным теплом воздух продолжает прогреваться все больше. Весь лес постепенно зеленеет. Яркими коврами расцветают весенние первоцветы: подснежники, крокусы, прострелы. Золотятся на березах сережки, многие кусты набирают цвет. К обеду легким ветром приносит облака, но они не застилают небо целиком. К вечеру спокойная погода сохраняется, но ночью облаков становится больше, так что звездной ночи можно не ждать. Вода в водоемах возвращается в свое обычное состояние.
Температура: утром +9, днем +16, ночью +8
Сила ветра: мягко дует тёплый ветер
Охота: высокая вероятность успешной охоты весь день
Травы: почки превращаются в листья, травка зеленеет, лечебные травы продолжают расти и наполняться силами, а вот сезон сокодвижения подходит к завершению
1) Краткое описание событий (сюжет): первое знакомство Паутинолапы с Предвестницей и зарождение отрицательных отношений между ними 2) Место разворачивающихся событий: общий лагерь 3) Персонажи: Паутинолапа, Предвестница 4) Время: около недели назад 5)Название: однажды встретив сумрачную кошку... 6) Вид флешбека: флешбек-приключение
[bgcolor=#CCCCCC]Обернуться бы лентой в чужих волосах, Плыть к тебе до рассвета, не ведая страх,[/bgcolor]
Шелком в руки родные опуститься легко [bgcolor=#FFFFFF]Вспоминай мое имя, прикасайся рукой.[/bgcolor]
[bgcolor=#CCCCCC]Обернуться бы лентой в чужих волосах, Плыть к тебе до рассвета, не ведая страх,[/bgcolor]
Шелком в руки родные опуститься легко [bgcolor=#FFFFFF]Вспоминай мое имя, прикасайся рукой.[/bgcolor]
Седьмая жалеет, что не схватилась взглядом за Тенеследа прежде, чем его силуэт растаял в терновом мороке.
— Ну, это лагерь всех племён.
Она догадалась. Спасибо.
Змеиное шипение, тёмные хлопки. Болью сводит корни зубов и тревожно-торопливое огниво щёлкает под тяжестью костей — Предвестница упирается взглядом в бледное лицо с явственным неудовольствием, со сдержанной спешностью прослеживая глазами за движениями хвоста. Палатки. Незримые изумрудные украшения зримо блестят. Серебро сумрачной шерсти больше не пахнет тонким-тонким и фамильным: вязкими болотными цветами, тёплым железом. Бело-зелёным огнём. Пахнет так: подгнившими ранами, вымокшим опереньем и чем-то ядовитым, впитавшимся от чудища. Девчонка дробится на ненужные предложения, не понимает.
У Седьмой нет времени объяснять.
— Ну а предводители и целители расположились под той скалой.
Вот оно— Сердце ломит ударом, только
— Все предводители вернулись? — только в голосе ничего не меняется, не скрипит разбитый щит.
Взгляд — остриё, заточенное слишком остро. Нужно держать лицо, потому Предвестница и не смотрит в сторону каменной лапы.
Коротко дёргает ухом, отказываясь от предложения перекусить; держит Паутинолапу в отражении глаз так, словно в пальцах сжимает — физически ощутимая давка, — и ждёт. От младшей веет паточными перистыми облаками, томным вересковым ветром. Даже невесомое дуновение может вызвать пожар в пересохшей груди, ступай осторожно — совет не столько Паутинолапе, сколько им обоим. Седьмая осторожна. Мысленно убеждает себя, что ждала бесконечно долго за границей теней — чего стоят эти мгновения меж сонливыми-ленивыми ответами? Мгновения стоили ей всего.
Присутствие Предвестницы отпечатывается стылой чешуйчатой липкостью у лопаток.
— Я Паутинолапа, кстати. Ученица племени Ветра. А ты?
— С возвращением. — Ты Змееуста?.. В смысле, нет! Нет-нет-нет, яя-я не это хотела... как тебя зовут? — Вьюжнолапая. Как тебе дома?
Как тебе дома?
— Сумрак, — и в горле смягчается на один лишь миг, на одно лишь слово. — Предвестница.
ㅤпоэтики грамматика, фонетика войны — это лингвистика мечей, она не знает языков других ㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤеё вечная бойня для вечной любви
ㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤ
ㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤОна спала на своём капище шестнадцать тысяч лет, но заголосят теперь ㅤ[bgcolor=#b8b7c0]молчавшие клинки, они разбужены солдатами империи.[/bgcolor]
ㅤпоэтики грамматика, фонетика войны — это лингвистика мечей, она не знает языков других ㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤеё вечная бойня для вечной любви
ㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤ
ㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤОна спала на своём капище шестнадцать тысяч лет, но заголосят теперь ㅤ[bgcolor=#b8b7c0]молчавшие клинки, они разбужены солдатами империи.[/bgcolor]
В ответ на её слова - холодные глаза. В них пока нет угрозы, но есть ощутимое давление. Сделаешь шаг не туда, - и прийдётся отгребать по полной... Искорки страха зародились в сердце Паутинолапы, но стараясь их не показывать ещё сильнее улыбнулась.
— Все предводители вернулись?
- Эммм..... Ну... Да! - немного растерянным голосом произнесла кошечка - Если ты из Сумрака, то.... Думаю Горечь Звёзд будет рад тебя видеть! - беззаботным, но слегка напуганным тоном промурлыкала ученица.
Пока-что это был лёгкий испуг, однако никто не знает, во что это может превратиться.
Голова пытается отрицать явный настрой воительницы. Пытается привести чувства в равновесие. И когда это удаётся, из пасти вылетают следующие слова:
- А ты неплохо выглядишь для той, кто столько времени пробыл на Изнанке! - вновь весёлым и озорным голоском обратилась Паутинолапа к Предвеснице. - Ты точно хорошая воительница. Быть может мы даже с тобой как-то сходим на охоту?!
Слова возможно и безобидные, но реакция на них может быть самой разной. Однако ум ветреной, у которой опыт жизни был не так велик как хочется, не мог даже предположить такого.
[bgcolor=#CCCCCC]Обернуться бы лентой в чужих волосах, Плыть к тебе до рассвета, не ведая страх,[/bgcolor]
Шелком в руки родные опуститься легко [bgcolor=#FFFFFF]Вспоминай мое имя, прикасайся рукой.[/bgcolor]
[bgcolor=#CCCCCC]Обернуться бы лентой в чужих волосах, Плыть к тебе до рассвета, не ведая страх,[/bgcolor]
Шелком в руки родные опуститься легко [bgcolor=#FFFFFF]Вспоминай мое имя, прикасайся рукой.[/bgcolor]
В натянутой улыбке — дрожь нежных вербовых веточек.
Предвестница не из тех, кто может оценить такое старательное дружелюбие.
— Ну... Да!
Медлительность. Вороньи когти царапают серебро, плотные клювы с любопытством просовываются чернотой под белые рёбра.
— Если ты из Сумрака, то... Думаю, Горечь Звёзд будет рад тебя видеть!
Глаза опускаются к земле. Шерсть не блекнет и не седеет, даже когда сердце задыхается где-то в области кадыка — слова девчонки дуют на маленькое пожарище церковных свечей, как на праздничный торт, и топкая греховная темнота топит пространство, когда огоньки вздрагивают и тают. В позолоченном канделябре — одна непогасшая. Седьмая прикрывает её жёсткой ладонью. Взгляд режет тоньше меча, вслед за неозвученным вдохом. Предвестница медленно поднимается к ученице вновь — лица касается с удивительной ясностью, чётко фокусируясь на линиях. Горящий малахит холодит кожу.
— Вот как.
Её рука мучительно к пламени близко.
Седьмая кивает с забытым изяществом, с толком и знанием дела.
— Какое имя носил Горечь Звёзд до того, как занял пост предводителя?
И это спрашивается с удивительной мягкостью, с лёгкой требовательностью, какой располагала Тенька. Принцесса. Даже глаза сужает слегка, как в детстве.
Красное зарево заката тухнет, мажет прощальным теплом по их спинам, и теперь это больше походит на допрос: наполненный мраком, переливчатым шелком голоса и предостерегающим изумрудным блеском. Предвестница считает, что держит себя под контролем, только почему-то совсем забывает о том, что ветряная ученица совсем не обязана знать таких вещей, как цепь имён чужого предводителя. Но ведь был же этот Горечь Звёзд глашатаем, в конце концов, и знался с другими. Не всплыл из ниоткуда, не выбрался с илистого дна — был. Седьмая дышит ладно, мерно. Небо тяжелеет поминутно. Промозгло.
В разряженном воздухе пахнет грядущей грозой, острит электричество.
Тени глубже рубят по скулам, и сверху раздаётся глухое воронье карканье. Оно не отдаляется. Ворон не улетает.
Предвестница хочет знать, кто посмел преждевременно занять место хранителя болотных огней.
ㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤ(Потому что Морок Звёзд не может быть мёртв).
— А ты неплохо выглядишь для той, кто столько времени пробыл на Изнанке!
...А давно у других племён нормализовалось флиртовать с потомками Кромешника?
— Ты точно хорошая воительница. Быть может мы даже с тобой как-то сходим на охоту?!
Седьмая глубоко тянет грудью штормовой воздух, покойное выражение корнями еловыми прорубается под кожу.
— Это излишнее замечание. — звук голоса сгоняет с места беспокойного ворона, скрытого тёмной далью и ветвями; отдаёт першением хвойных игл в чужом горлышке, горечью на губах. — И если племена слиплись в один ком, то не исключено. Быть может. — Предвестница скорее умрёт, чем разделит племенные обязанности с... чужаками. Предвестница скорее умрёт.
ㅤпоэтики грамматика, фонетика войны — это лингвистика мечей, она не знает языков других ㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤеё вечная бойня для вечной любви
ㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤ
ㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤОна спала на своём капище шестнадцать тысяч лет, но заголосят теперь ㅤ[bgcolor=#b8b7c0]молчавшие клинки, они разбужены солдатами империи.[/bgcolor]
ㅤпоэтики грамматика, фонетика войны — это лингвистика мечей, она не знает языков других ㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤеё вечная бойня для вечной любви
ㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤ
ㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤОна спала на своём капище шестнадцать тысяч лет, но заголосят теперь ㅤ[bgcolor=#b8b7c0]молчавшие клинки, они разбужены солдатами империи.[/bgcolor]
Всё тот же холодный взгляд, выбивающий Паутинолапу из колеи. Она не знает что ей делать. Попытааться усмирить дракона, или отпустить на волю. Сгладить его чешую нежными перьями, или ударить мечом. Растерянная мордочка с опасением смотрит на Предвестницу. Ей хочется усмирить свой страх, а заодно дракона перед собой. Но что может успокоить то, что родил Сумрак? Ученица уже однажды столкнулась с враждебным настроем сего племени. Можжевельник знатно поколебал её дух и заставил выйти из себя. Что если в этот раз всё будет так-же?
— Какое имя носил Горечь Звёзд до того, как занял пост предводителя? - голосом кошки с высоким званием сред соплеменников спросила собеседница.
- Точно не уверенна, ведь это всё же не моё племя, но кажись его звали Крапивник... - всё так-же неуверенно и растерянно ответила кошка.
Было видно, что новость о новом предводителе знатно потрясла воительницу. "Я бы тоже на её месте враждебно относилась к иным племенам, если бы узнала что Сквернозвёзда кто-то заменил..."
— И если племена слиплись в один ком, то не исключено. Быть может.
Гора с плеч.
- Здорово! - вновь спокойным, обыденным голосом воскликнула ветреная. На мордочке вновь появилась улыбка.
Быть может она не так плоха, как кажется...
[bgcolor=#CCCCCC]Обернуться бы лентой в чужих волосах, Плыть к тебе до рассвета, не ведая страх,[/bgcolor]
Шелком в руки родные опуститься легко [bgcolor=#FFFFFF]Вспоминай мое имя, прикасайся рукой.[/bgcolor]
[bgcolor=#CCCCCC]Обернуться бы лентой в чужих волосах, Плыть к тебе до рассвета, не ведая страх,[/bgcolor]
Шелком в руки родные опуститься легко [bgcolor=#FFFFFF]Вспоминай мое имя, прикасайся рукой.[/bgcolor]
В руках — железных, — ветра девочка не толще шёлковой нити, лилейного лепестка.
Предвестница не была бы дочерью Морока Звёзд, если бы не смогла её удержать.
— Точно не уверенна, ведь это всё же не моё племя, — снова дёргает ухом: привычка отсекать ненужную размашистость слов. — но кажись его звали Крапивник...
Интонации в горле у Паутинолапы плетутся мягко и искренне, слова тянутся; медвяная роса по паучьим путам. У Седьмой зрачок сужается по-змеиному, резкое движение пальцев тушит последнюю свечу, стирает золотой отблеск на ножке канделябра. Между ними — копоть молчания. Малахит взгляда держится на лице ученицы, но устремляется глубже; переживания не жгут сухих скул, а губы всё-таки тонко вздрагивают, брови ломятся у переносицы. Эфемерный запах гари и спокойствие, ступающее по тонкому льду. Давшие трещину молнии не бьют по земле, стих ветер; не жарится электричество в воздухе.
Теньке снова шесть лун.
Её узкие лапы оглажены мором, бока обкусаны волками.
Она минует заснеженный март в спешке, краснея от льющихся движений и весеннего мороза; задыхаясь, белея от рокота, стальным взмахом рассёкшего лагерь. Отзвук — в каждом уголке, в каждой норке и жилке. Нет в Сумраке места, где не раздавался бы голос, где не чувствовалось бы ледяной чешуёй присутствие мантикоры: первобытный трепет, грань восторга и ужаса, холод торжественных слов. Наследник. Вернулся. Чёрные кольца оплетают изумрудную хвою. Тенька слишком мала, чтобы понять: только чувствовать и может — отторжение вперемешку с тревожным покоем. О Змееусте ходило столько легенд, о Змееусте и Кромешнике ходило столько легенд — отец больше не один. Седьмая надеется, что её отца наследник любит (слова Сосновой выжжены, выгравированы на железе).
— Закончилась одна эра.
Меж концом и началом — страшно.
Тенька случайно душится змеиной защитой, Предвестница склоняет колено.
— Но началась новая, — у неё мёрзнут губы. — Приветствуйте своего нового предводителя!
Имя — взахлёб. Долой воздух пришло время дать присягу царю.
— Морок Звезд, сын Темнозвезда. Тот, кто вел вас сквозь Мор, кто возглавил, дал вам надежду, тот, кто был предан Сумраку больше, чем собственной жизни. Тот, кто готов умереть за Тени — тот, кто готов жить за Тени! — зрачок сужается, Тенька запаздывает. Она пробирается сквозь сугробы стремительнее, серебро шерсти вымокает и тяжелеет латным доспехом. — Приветствуйте правителя!
Тенька никогда не забудет, как пылала Москва
— криками —
радости по князю — осечка, — царю;
по Мороку Звёзд и Змееусту, слитыми в единое-сумрачное-целое.
ㅤㅤAve, правители. Ave.
В груди — по-детски суженной, заболоченной, — нет места чувствам: они с опозданием и жаром взрываются в воздухе всполохами, рвутся с губ тигриным дыханием. В лицах соплеменников ещё слишком много незнакомого, но родного. Её собственное имя меняется вслед за отцовским, фамильный мрак струится дальше — от буковке к буковке, от взгляда к взгляду. Малахитовые серьги. Морок Звёзд и Тенёк.
Предвестнице снова тридцать. Она узнаёт, что Морока Звёзд больше нет — его имя стёрто с уст туманностей, как стёрты земли великого московского княжества: лишь злой отголосок, фальшивый блеск остался им. А дерзнувший сместить отца... её же брат. Седьмая не дышит: воздух, вылитый в крики нового имени, не вернуть назад. Не вернуть назад ни крови, ни обещаний. И у Крапивника есть клятвенный рубец на подушечке, клеймо на синем сердце, а всё-таки — всё-таки. — Предвестница сужает глаза, отстранённо обвивая лапы хвостом. Ей хочется знать. Не хочется знать вообще.
У Крапивника не было такого права.
ㅤㅤㅤㅤㅤㅤМорок Звёзд не может быть мёртв.
— Крапивник. — имя непривычно скользит на языке. Кивок, и веки прикрыты. — Понятно.
Её голос суше конского волоса, горче болотных цветов и дёгтя.
Десять, девять. Предвестница считает секунды, разрешая себе глубоко дышать.
Открывает глаза, когда секунды доходят до семи — взглядом протяжным упирается в девочку ветра. Шесть, пять. Мажет мордой в сторону, неброско рассматривая голую кучу с добычей. Четыре — снова на ученицу. Между третьей и второй в груди эхом гудит что-то отцовское: ласковым голосом с нотками стали, ножевым озорством. На последней секунду Предвестница вскидывает брови, только вербовать себе поклонников на манер Кромешника она никогда не умела — потому что опасной улыбки-оскала не унаследовала, наверное. Её лицо монотонно-строгое, уставшее и слишком взрослое, чтобы теперь — с такого ракурса — найти его породистым.
В её тоне — штиль. Сумрачная наблюдает за Паутинолапой свысока, без большого удовольствия и радости — простая необходимость. Так смотрят на смиренное движение вод или мох, указывающий на север.
Ей не хочется делить обязанности с чужаками, но когда Морок Звёзд вернётся, будет... огорчён видеть, что пять племён не справились с обеспечением продовольствия.
ㅤпоэтики грамматика, фонетика войны — это лингвистика мечей, она не знает языков других ㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤеё вечная бойня для вечной любви
ㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤ
ㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤОна спала на своём капище шестнадцать тысяч лет, но заголосят теперь ㅤ[bgcolor=#b8b7c0]молчавшие клинки, они разбужены солдатами империи.[/bgcolor]
ㅤпоэтики грамматика, фонетика войны — это лингвистика мечей, она не знает языков других ㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤеё вечная бойня для вечной любви
ㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤ
ㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤОна спала на своём капище шестнадцать тысяч лет, но заголосят теперь ㅤ[bgcolor=#b8b7c0]молчавшие клинки, они разбужены солдатами империи.[/bgcolor]
Сообщение отредактировал Смешок - Полдень, 30-Авг-2023, 18:17
— Крапивник. Понятно. - сухо и безжизненно говорит Предвестница.
Тело окутывает холодная пучина, из которой она не может выбраться. Содрогания и конвульсии усугубляют положение. По спине крадутся невидимые твари и пронзают тело когтями. Паутинолапа не в силах что-то сделать - она просто терпит.
Ветер больше не согревает - он ужасает.
— Куча пуста. Составь мне компанию, ученица.
Язык леденеет и не даёт возможности ответить. Страх заполоняет сознание.
Ученица чувствует себя маленькой песчинкой, среди громадной пустыни.
Дёрганый кивок - полное подчинение.
У неё нет сил сопротивляться. Плети Сумрака овивают её.
- Да... - слетает с языка.
На мгновение на неё падает луч света. "Что я делаю?!? Почему?..."
Кошка не понимает почему боится Предвестницу. Это кажется таким глупым и бездарным...
Но вот взгляд воительницы вновь ужасает дитя вереска и та не может ничего поделать...
[bgcolor=#CCCCCC]Обернуться бы лентой в чужих волосах, Плыть к тебе до рассвета, не ведая страх,[/bgcolor]
Шелком в руки родные опуститься легко [bgcolor=#FFFFFF]Вспоминай мое имя, прикасайся рукой.[/bgcolor]
[bgcolor=#CCCCCC]Обернуться бы лентой в чужих волосах, Плыть к тебе до рассвета, не ведая страх,[/bgcolor]
Шелком в руки родные опуститься легко [bgcolor=#FFFFFF]Вспоминай мое имя, прикасайся рукой.[/bgcolor]
ㅤㅤㅤㅤ/замызганная узкими белыми ладонями ㅤㅤㅤㅤусталая сторожевая без крова хозяина ㅤㅤㅤㅤдура-псина-/
Напряжение дочери Ветра физически ощутимо, дрожит воздух вслед за кривым кивком.
Не улыбается и краешком губ, хоть отмечает с гладким безразличием, что теперь поведение Паутинолапы больше похоже на то, к чему Седьмая привыкла в огнях старого Сумрака. Страх рождает покорность. Разворот — ползуче-плавный, но быстрый и чёткий; Предвестница шагает к выходу из лагеря, в который едва успела вернуться, ведёт за собой запах болотной крови, илистого мрака и... белую вересковую ученицу. Мысль обжигает одну лишь рельсу, одну продавливает рельсу, прямую рельсу — фокусироваться на дыхании, фокусироваться на работе. Лапы тяжелеют, ступая на поваленное дерево.
На миг лишь взглядом касается девочки.
Вагон мысли съезжает с визгом, сыпля искрами — дыхание сбивается, и — сжав зубы, — Седьмая кривит рот. Сочетание чуждо-светлого и фамильного серебряного царапает память больнее, чем думалось, чем хотелось, чем позволялось. Шаг скользит, мягко огибая торчащую твердь корней. Предвестница убеждается — прикидывает мысленно, — что они отошли от лагеря достаточно, чтобы запах пришельцев не мозолил ей нёбо.
— Вы уже нашли благоприятные места для охоты?
ㅤпоэтики грамматика, фонетика войны — это лингвистика мечей, она не знает языков других ㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤеё вечная бойня для вечной любви
ㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤ
ㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤОна спала на своём капище шестнадцать тысяч лет, но заголосят теперь ㅤ[bgcolor=#b8b7c0]молчавшие клинки, они разбужены солдатами империи.[/bgcolor]
ㅤпоэтики грамматика, фонетика войны — это лингвистика мечей, она не знает языков других ㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤеё вечная бойня для вечной любви
ㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤ
ㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤОна спала на своём капище шестнадцать тысяч лет, но заголосят теперь ㅤ[bgcolor=#b8b7c0]молчавшие клинки, они разбужены солдатами империи.[/bgcolor]
Паутинолапа молча следует за Предвестницей. Страх почти улетучился, но кошка ещё опасается клешней кракена ночи, но движения делает сознательно.
Идя по тёмному туннелю поваленного дерева, в ушах ученицы звенела тишина. Она была такой тихой и беззвучной, что казалась оглушительной. Даже если бы сейчас в небесах разразилась громовая молния, то она не была бы такой громкой, как это затишье...
"Что я творю? Неужели эта кошка настолько страшная? А может старейшины в своих историях говорили правду о Сумраке и Тенеслед лишь небольшой изъян....."
На душе белой кошки было плохо. Хотелось забиться в уголочек и ничего не слышать, ничего не видеть и, самое главное, ничего не чувствовать...
— Вы уже нашли благоприятные места для охоты?
Паутинолапа подскакивает от неожиданности.
- Д-да... Насколько я знаю, в мрачнолесье есть много дичи.... - неуверенно говорит ветреная ученица. - Можем пойти туда... Это за рекой.
Сердце колотиться в ожидании ответа. Ясное солнце и зелень вокруг больше не радует душу. Всё сереет и темнеет для небесного взгляда кошки. Она чувствует себя одинокой покинутой пташкой, не умеющей защищаться от соколов небес.
[bgcolor=#CCCCCC]Обернуться бы лентой в чужих волосах, Плыть к тебе до рассвета, не ведая страх,[/bgcolor]
Шелком в руки родные опуститься легко [bgcolor=#FFFFFF]Вспоминай мое имя, прикасайся рукой.[/bgcolor]
[bgcolor=#CCCCCC]Обернуться бы лентой в чужих волосах, Плыть к тебе до рассвета, не ведая страх,[/bgcolor]
Шелком в руки родные опуститься легко [bgcolor=#FFFFFF]Вспоминай мое имя, прикасайся рукой.[/bgcolor]
Вниз 
