Незаметно подкадывается сезон Юных Листьев, пробуждая лесную природу и прибавляя жителям новых хлопот.
С Изнанки возвращаются Грозовой воин Мрачногрив и Ветряной Хмелюшек, а также Речные Ветреный и Горный Перевал.
Горечь Звёзд и Шиповник проводят собрание на Главной Поляне, где обсуждается вопрос с нападением Изнанки. По окончанию собрания верхушки призывают воителей выступить на Остров Советов и дать отпор общему врагу.
Также происходят посвящения.
В племени Теней Зарница становиться воительницей Зарево; Таинственная, Сычушка, Песнь и Молниелап получают новых наставников — Ягеля, Полымя, Зайца и Синицу. Искалеченный Можжевельник переходит в статус Старейшины.
В племени Ветра Стая и Сладянка становятся ученицами Стаей Птиц и Усладой, а их наставниками — Стриж и Лечащий. Хмелюшек, не помнящий своего имени, принят обратно в племя под именем Зеркальный.
Новая предводительница Речного племени Танец в компании Нивяника посещает Лунное Озеро, где пока не получает дара девяти жизней, но становится Звёздный Пляс.
Воители четырёх племён прибывают на Остров Советов и вступают в бой с Изнанкой, где принимают первый удар.
Обновлено: 31.03.24
Погода в игре
Солнце продолжает посылать тепловые процедуры на земли вокруг озера. Снег стремительно тает, создавая на водоёмах опасную ситуацию: вода разливается за берега. Воителям стоит быть осторожнее, чтобы не попасть в бурлящий поток и не утонуть. Среди сухой травы и белых подснежников появляются зелёные ростки, а на ветвях деревьев и кустарников уже виднеются почки. Птицы поют, животным не сидится в норах. В конце дня на чистом небе загорается пламенный закат, после потухания которого на котов всю ночь смотрят яркие звёзды.
Температура: утром +6, днем +13, ночью +7
Сила ветра: мягко дует тёплый ветер
Охота: высокая вероятность успешной охоты весь день
Травы: продолжается период сокодвижения; жёлтые шапочки мать-и-мачехи крепнут и набираются лечебных свойств, появились почки
Ты подходишь к толстому древесному стволу, выпускаешь когти и лезешь вверх. Верхних веток не видно, будто чертово дерево уходит на километры вверх за самые облака. Кто знает, может, оно так и есть?
По-летнему зелёная листва шелестит на ветру, и в шепоте кроны тебе слышится вызов. Тебе хочется его принять.
Что ж, вот в этом месте вообще не чувствуется запах котов Будто они здесь не были как минимум, пару недель. Что ж такое творится-то? Совсем забыли о своих территориях! Сидят в городе, едят соски и колбасу, пируют, забыв о том, что нужно хотя бы и иногда обходить свои территории, что б убедиться, что их не забрали соседи. А то так они лишаться всех своих лесных территорий. Хотя, для Грозового племени это будет хорошей новостью. Они заберут себе все их территории, и у племени Пушки появятся новые территории. Но бродяги могут вернутся и обозлятся, что «Как так? Наши владения забирают!» и начнется война похлеще сражения Грозы и Неба. Одиноких котов ведь куда больше, чем Грозовых. Но сказать точно Пушка не сможет из-за одной простой причины: не считала. Можно будет попробовать, но бродяг искать долго, да и число бродяг, то пополняется котятами, то наоборот, убывает. Так что точного подсчета не будет никогда. В это месте было довольно пусто, что сильно огорчило Пушку. Она-то уж понадеялась, что здесь будет как-то менее уныло. Но, увы нет. Простое дерево и пустота, поле, покрытое белым снегом. Когда снежок растает, вот тогда тут будет красиво а сейчас – тихо и пусто. Будто ураган пронесся, сметя все на своем пути. Ничего не оставил, даже полюбоваться нечем. Эх.
старый амбар Звёздный Путь замедлила свой широкий шаг уже около одинокого дерева. Будучи в своё время главной разведки, рыжая знала земли одиночек как свои четыре лапы, свободно ориентируясь в огромных и разнообразных угодьях. Под прикрытием своей второй личности Фантастики она исследовала когда-то каждый, даже самый отдалённый уголок этих просторов, а потому знала, куда имеет смысл идти за дичью, а где можно поймать лишь собственный хвост с досады. У одинокого дерева никогда не было пусто, поэтому стоило попытать счастья у его корней. Чуткое ухо уловило быстрое торопливое биение мышиного сердечка. Ну, сама напросилась. Прикончив добычу милосердным укусом в горло, предводительница поспешила дальше. ягодная полянка
Дата: Полдень, 05-Апр-2017, 20:41 | Сообщение # 768
ρеки любви ≈♥≈
Группа: Лесные Коты
Сообщений: 2047
.старый амбар.
Издалека знакомый силуэт многолетнего клёна острейшим мечом вонзается между рёбер прямо в сердце, разгоняющее по жилам кипящую кровь. В памяти яркими красками загорался вновь каждый счастливый момент, отчего ещё больше хотелось сбежать в прошлое. Он помнит, как первый раз встретил её, и каждую последующую встречу здесь. Невольно принюхивается, ожидая снова уловить знакомый терпкий аромат, но его встречают лишь отголоски старых запахов. Его королева исчезла отсюда так давно, некому больше подарить венец из трав, не с кем смеяться до слёз и не с кем попрощаться, надеясь на скорую встречу. — Единственная, несравненная песнь, и достается она ценою жизни, — в голсе различим тихий хрип. Повинуясь странному порыву, кот прижимается щекой к крепкому стволу старого древа, взгляд зелёно-солнечных глаз направлен сквозь время куда-то в пустоту. Кора клёна твёрдая, шершавая и неприятная, холодная, но перед собой Волкодав видит светлую мягкую шерсть, знакомую, родную. Это одинокое дерево стоит здесь, должно быть, несколько сотен лун, а то и лет. Оно с презрением взирает на каждого проходящего мимо смертного, не видя смысла в их вечных страданиях и заботах. Любовь, надежда – всё чушь несусветная. И воин со злостью сжимает зубы и, резко отпрянув, ударяет когтистой лапой по древесине, оставляя на ней царапины. Не суждено простому смертному вернуть прошлое. Не суждено услышать песни загадочной птицы. Он вновь убегает прочь.
Вместе с птицей внутри все умерло от удара о ветер и от ощущения дикой болит в груди - но конца видно не было. Похоже, посмертная птичья песня - смысл нашей жизни: сначала спеть, затем умереть; правду говорят, что песенка спета, прежде чем убить. И мелодия наша начинается с рождения: сначала просыпаемся, первый голос, первый вид мира с открытыми глазами; потом идет более яркая и красочная мелодия ученичества: первая охота и первая добыча, первый выученный боевой прием и первая битва... А в качестве заключительной части нас ждет угрюмая песня близкого конца, именуемая "воительством": сплошная работа, а потом смерть - внезапная или долгожданная, ранняя или поздняя. Рано или поздно и ее мелодия кончится, и его.
~сосновый бор
drink up with me now and forget all about the pressure of days
drink up with me now and forget all about the pressure of days
Сообщение отредактировал Умертвленная - День, 06-Апр-2017, 19:09
Яснотка начала поторапливаться, потому что сие дарование природы не умело задерживаться или подстраиваться под владельца - терпение у целительницы, плюс ко всему, тоже было не железным. Ясн было совершенно безразлично, где она сейчас, просто в голове возникла вполне неплохая мысль - осталось только найти это чудесное, удобное во всех планах место. Сложность этой миссии была в том, что лес был довольно огромен и найти то, что тебе нужно - порой даже невозможно. И теперь мы пытаемся сообразить, как же добраться до точки назначения как можно быстрее - был бы навигатор, в котором рыжая хоть немного, но разбиралась бы. Котам же такого умения не дано, поэтому остается надеяться только на себя - совершенно безответственное существо.
» дальше
лепесточек • 0 • сумрак
как пароль, как молитву .......повторяй сто раз подряд: «мне не страшно»
лепесточек • 0 • сумрак
как пароль, как молитву .......повторяй сто раз подряд: «мне не страшно»
Из леса Сатана вышла на открытое пространство, среди которого возвышалось огромное одинокое дерево. Кошка пошла к нему, смотря себе под лапы - среди зеленой травы она замечала золотистые колоски. Сатана подошла к дереву и свернулась в его корнях. Несмотря на то, что немногим ранее она совсем не ощущала усталость, сейчас Сатана была готова заснуть в любом месте. Кошка закрыла глаза и моментально провалилась в сон, который не принес ей покоя. Во сне кошка видела лишь мелькающие сцены недавнего убийства, и вновь ощущала это приятное, ни с чем не сравнимое чувство. Сатана решила полностью забыть прошлую жизнь, но она продолжала преследовать ее не только в знакомых очертаниях леса, но и во снах. Через какое-то время кошка проснулась и резко вскочила, отгоняя последние остатки сна. Нет, она обязана забыть все, что было в прошлом. - Всего этого уже нет нигде, и никогда не будет, - уверенно сказала Сатана. - Началась другая жизнь.
|заброшенный домик лесника|
танцует черт на трупах, сбивая черепа в глазницах тлеет вечность - __________бездна смотрит на тебя
танцует черт на трупах, сбивая черепа в глазницах тлеет вечность - __________бездна смотрит на тебя
Дата: Полдень, 02-Авг-2017, 22:47 | Сообщение # 772
одна со своими демонами
Группа: Лесные Коты
Сообщений: 596
гнилое дерево
ведьма видит одинокое дерево, которое возвышается посреди пустого поля. ему должно быть хорошо: они один поглощает питательные минералы их почвы, один доминирует над листвой и один хватает солнечный свет. но не всегда быть одному есть хорошо. поэтому, наверное, теперь с ведьмой рядом танатос, который хоть немного разбавляет ее дикость какими-то более умными мыслями.
- это клен, - произносит ведьма, делая пару шагов к дереву, внимательно наблюдая за его широкими остроконечными листьями, поднимая голову вверх. - у него широкие листья, как ты можешь заметить, и они удерживают дождь, поэтому прятаться под ним очень даже удобно. а теперь посмотри, - она касается своей лапой слегка посеревшей коры, которая давным давно еще была бурой и молодой. - она посерела, это значит, что дерево уже стареет и не столь молодо. когда-то я бегала здесь...
и позволяет насладиться себе воспоминаниями, когда она, как маленькая, бегала по листве, слегка смеялась, падала на землю и кусала пижму. она была уже тогда сумасшедшей, тогда странной и очень счастливой. зато сейчас она полна опыта и своих сил, чтобы сдержаться от ностальгии и ноющего чувства внутри. резко мотает головой и поворачивается к танатосу.
- но не об этом, - произносит она и указывает хвостом на маленькую ямку под корнями дерева. - там есть много мха, и пока мы не вернулись в город, будем спать на нем. ты должен достать пластов пять.
Дата: Полдень, 02-Авг-2017, 22:57 | Сообщение # 773
Котёнок Грозового племени
Группа: Лесные Коты
Сообщений: 240
~ гнилое дерево
Он заметил его издали - не удивительно, правда? Один в поле, говорят, не воин, но это дерево действительно стоит здесь чертовски давно, как и замечает Наставница. Танатос разглядывает широкие листья клёна, внимая тихому голосу вещавшей кошки. Наверное, тяжело это - стареть год за годом, видя, как меняются привычные с детства пейзажи, как умирают деревья и кусты.
Так странно, наверное, хранить в воспоминаниях ушедших.
Пробирается в указанную пещеру довольно-таки легко - не смотря на своё широкоплечее телосложение, он пока всего лишь котёнок. Как-то пару раз Тан был свидетелем, как одиночек заготавливали себе мох на подстилки, но никогда не утруждал себя этим сам.
Но здесь у него не было выбора.
Вытягивает когти и делает широкий замах, зацепляя первый пласт. Он отошёл вместе с землёй и оборвался слишком быстро; коту пришлось долго вычищать его, прежде чем отправиться за вторым. С ним дело пошло уже чуть лучше, и последний - пятый - пласт мха вышел почти что идеальным. В самые первые мгновения Танатос боролся с желанием расспросить Наставницу о том, как ему лучше действовать, но решил не беспокоить её по такому действительно пустяковому делу. Вылезает из пещеры, вытягивая пласты, стараясь не думать, насколько комично он выглядел в этот момент; да и не важно это.
- Готово.
..........................
[indent]Я не заласкан — буря мне скрипка. Сердце метелит твоя улыбка.[/indent]
..........................
[indent]Я не заласкан — буря мне скрипка. Сердце метелит твоя улыбка.[/indent]
Сообщение отредактировал Танатос - Полдень, 02-Авг-2017, 22:58
ведьма позволяет ученику самому разбираться со мхом, потому что бывшая кровавая совсем не разбирается в этом. она лишь умеет красть у людей, а быть подобием племенных... это было жалко и как-то мерзко. наблюдает, как кусочки мха летят во все стороны из-под корней клена. листва слегка шелестит над головой, а солнце медленно садится за горизонт, отдергивая свои теплые руки от слегка остывающей земли. ее ученик копошится не слишком долго и выбирается через пару мгновений с пятью пластами, отчего она лишь удовлетворено кивает ему. - отнесем это к нам, - коротко произносит кошка и качает своей головой в сторону их дерева, которое скрывается чуть в более заросшем месте, а не посреди пустынного поля. она подхватывает три пласта, по очереди относя его поближе к гнилому дереву, старается облегчить работу своему ученику, старается сделать его работу максимально легкой для уставшего котенка. безумие безумием, но четкое понимание, что танатос нужен ей живым, все же присутствует.
Танатос был рад её помощи, это точно, чем больше он уставал, тем больше в нём возобладал эгоизм. До встречи с Наставницей он вёл преимущественно ночной образ жизни, и ложился с первыми рассветными лучами, когда город только просыпался, и теперь Тан бодрствовал уже слишком долго и достаточно насыщенно. Пласты мха - мягкие, пушистые - выглядели очень соблазнительно, и котик боролся с желанием устроить себе постель хоть здесь, под одиноко торчащим деревом. Правда, сейчас он был бы рад и стогу сена. Подхватив оставшиеся пласты, Танатос потащил их к дому, не желая задерживаться здесь больше.
~гнилое дерево
..........................
[indent]Я не заласкан — буря мне скрипка. Сердце метелит твоя улыбка.[/indent]
..........................
[indent]Я не заласкан — буря мне скрипка. Сердце метелит твоя улыбка.[/indent]
Дата: Рассвет, 07-Авг-2017, 16:24 | Сообщение # 776
он из болотных огней, серебра и теней
Группа: Лесные Коты
Сообщений: 2342
сосновый бор
Сосны расступаются, ночной мрак бледнеет, но туманная дождливая мгла лишь сгущается.
Идет дождь.
Над головой много неба — насыщенного, серого, рассветного. Накрывшего со всех сторон пространства, необъятного, пустого, невосполнимого, тоже слишком много — хочется сделать несколько шагов обратно, под покров хвойного леса, пускай и лишь неудачного двойника сумрачного леса. Но Кромешник идет только вперед, уже забыв про неудобную тяжесть на спине, что тянет к земле, не обращая внимания на слипшуюся от чужой крови шерсть. Краем глаза опричник смотрит на Змееуста, но тот кажется далеким, отстраненным, почти чужим — старшина невольно подается к нему, сгорая от желания прильнуть боком, но вспоминает про мертвое тело, которое тащит, и держит дистанцию. Тереться об глашатая трупом было бы некрасиво.
Вздох.
Пахнет влажной землей, полевыми травами, пыльными мокрыми колосьями, и, кажется, сумрачный слышит, как шелестят от ветра и дождя листья высокого клёна. Кромешник помнит смутно, как проходил мимо него долгие луны назад — то был почти конец Листопада — и холодный ноябрьский ветер гулял по полю свободно, проходился колючими пальцами по инею, срывал последние мертвые листья с дерева. Всё было мертвым и черным, но медленно скрывалось за первым снегом — чистым, белым, невинным. Кромешник думал, что, возможно, снег может скрыть и его грязь тоже. Выжечь холодом следы города, залечить раны, смыть пыль дорог, извивающихся, как змеи. Ослепить так, что он забудет пронзительную желтизну чужих глаз. Там, на дозорной ветви, был виден весь их заснеженный сумрачный лес — чистый, прекрасный, бесконечный. Кромешник дрожал от восторга и чувств, а слова слетали не с уст, но с сердца, заходящегося в горьком трепете. Шипение сидел так близко, что он чувствовал исходящее от него легкое тепло. Шрамы не исчезли, грязь осела где-то глубоко внутри, а желтые глаза и по сей день смотрят на него из потемок сознания. Но Тени его излечили — он больше не прячется. Он принял свою грязь, как клеймо.
Влажная серая тень дерева мягко дрожит на земле. Кромешник останавливается, скидывая с себя тело, несколько мгновений стоит, переводя дыхание — тащить на себе мертвецов, оказывается, не самая простая работа. Старшина вновь поднимает взгляд на глашатая, скользит по его лицу, плечам, лапам, измазанным в крови. Молчит, хмыкает и так же без слов принимается рыть могилу.
Это довольно трудно: земля забивается меж когтей, на пути попадаются камни, о которые невольно можно содрать себе коготь, но полосатому везет — он как будто уже не в первый раз роет мертвецу его последнее местечко. Иногда останавливается, переводя дыхание, поднимая взгляд на пасмурное небо, позволяя нескольким каплям упасть себе на грязную морду. Она почему-то тоже в грязи теперь. От дождя все размокает и становится мягким. Шелестящая крона дерева почти не спасает от влаги.
Яма готова. Получилась не слишком глубокой, но Кромешнику уже откровенно плевать, если Скрытного откопает какой-нибудь падальщик и сожрет. Хотя, тут жрать-то нечего — кожа да кости. Непонятно, чего тяжелый такой.
Сумрачный отстраняется, чуть скалясь, тяжело дыша. Переводит взгляд на то, что когда-то было Скрытным, на Змееуста, снова на Скрытного. Что-то подсказывает, что милорд уже и пальцем не притронется к телу (опричник ему и не позволит), так что Кромешник делает всё сам: вновь смыкает зубы на изодранном загривке, подтаскивает к яме и кидает его вниз — плюх. Грязь хлюпает под лапами. Грязь на лапах, на морде, на спине, повсюду. Кромешнику тяжело дышать, но он не обращает на это внимания.
Кажется, снова пришел момент прощального слова. Он впервые был на похоронах совсем недавно, тоже вместе со Змееустом, когда тот уронил тело его матери, покончившей с собой, а потом сорвал минуту молчания. Речь была кривоватой и скупой. Все было как-то криво и странно.
Предателям не произносят прощальных речей.
— Он получил то, что хотел, — глухо произносит опричник, почти не осознавая, что делает это вслух — и набрасывает сверху взмокшую свежую землю, которая всё больше и больше закрывает собой грязное рыжее тело и пустую глазницу.
Всё. Финита ля комедия. Пока, Скрытный.
Кромешник смотрит на землю рядом с могилой и думает, что здесь явно кого-то не хватает. Кого-то дерзкого, глупого, со смазливой мордашкой и грязной кровью. Еще одного предателя. Предательницы.
Где твоя подружка, Скрытный?
Впрочем, ему плевать. Если девчонка может жить без Скрытного и достаточно умна, чтобы не лезть к ним — то пусть живет.
А место это подходит Скрытному. Ничейное, пустое, а ветер свободно гуляет по полю — Скрытный говорил, что ветер в его голове хочет его убить. Что он его зовет, что он не хочет умирать, но ветер не слушает.
— Ветер знает о нас все, и я уверен, что даже сейчас, когда я не чувствую его присутствия, он слушает... слушает и ждет прекрасного момента, чтобы вновь появиться со своим зовом. Он хочет, чтобы я познакомился с ней.
Вот она, смерть, Скрытный. Знакомься. Ветер треплет мокрую шерсть. Далеким звоном отзывается купол неба, воздух дрожит от свежести и влаги, и в центре необъятной пустоты поля — черная тень дерева, его зеленая сочная листва, шелест и перезвон. Оно одно — как и Скрытный один. Если и был какой ветер в его голове, то лишь его вина, что он не смог подчинить его себе. Ветер — это ты, Скрытный. Он сам себя и убил, отдавшись в руки палачу. Он сам потерял всё, что могло бы его спасти. Он остался один. Он растерял себя по кусочкам — не собрать. Может, хотел так же, как ветер, свободно носиться по просторам — да вот только ширь и даль оказались слишком опасны до него. Непосильны. Что ж, пусть так. И пусть ветер ласкает изумрудную крону одинокого дерева, поет свои тоскливые песни, завывает по ночам в заиндевелом поле. Он укроет твою несмышленую голову, Скрытный, и ты будешь спать очень-очень долго. Там, под землей — кромешная тьма. Ветер тебя не разбудит. Ты свободен.
Змееуст стоит скалой — каменной, неприступной, обуреваемой штормовыми волнами океана, но далекими, и шум их доносится словно из-за стены. Как будто загоняют раскаленную иглу меж ребер — Кромешнику до боли хочется оказаться ближе, вырвать из его глаз это застывшее выражение, смыть кровь и грязь с лап, уложить на чистую подстилку, еще хранящую в себе запах свежего хвойного леса, согреть, укрыть, спрятать. Подальше от промозглого дождя, серого мутного неба, въевшегося в их шкуры запаха смерти. От всего этого. Ему впервые настолько невероятно горько и страшно за милорда, хотя он знает, Змееуст — не тот, за кого стоит бояться. Они не в том мире живут, не в той жизни.
Засохшая черная кровь на шерсти, грязь меж когтей от могилы, холодный запах смерти, туманная серая мгла, тенями вьющиеся за спинами мрачные крылья. Вот он, их мир.
Кромешник тихо выдыхает и поднимается с земли, отводя взгляд от Змееуста. Он хотел бы сейчас быть рядом с ним — но лучше всего знает и чувствует, что нужно оставить его одного. Опричник до сих пор рядом еще и потому, что знает, когда нужно уходить.
Ничего не говорит, проходя мимо, но шаги, дождь и сердце выстукивают в унисон:
Возвращайся поскорее. Я буду ждать.
сосновый бор
somewhere across the sea of time a love immortal just like mine will come to me eternally
immortal she returns to me
somewhere across the sea of time a love immortal just like mine will come to me eternally
Дата: Полдень, 20-Сен-2017, 01:37 | Сообщение # 777
он из болотных огней, серебра и теней
Группа: Лесные Коты
Сообщений: 2342
сосновый бор
Как сон, повторяющийся вновь и вновь.
Вновь этот безжалостный простор над головой, свободно гуляющий по полю ветер, жадный, голодный, нервными ломаными пальцами перебирающий шерсть, жаждущий добраться до кожи и пустить по телу ворох колючих мурашек. Дурные его песнопения, завывание в умирающих травах, игра с отживими свое кленовыми листьями — маленькие золотые и алые короны неизвестных казненных королей никому не нужными драгоценностями разметались по утомленной земле. Равнодушное небо, промозглый дождь. То ли утро, то ли сумерки — не разобрать. Туманно.
Кромешник до предательского покалывания в лапах помнит все подробности того дня. Тяжесть мертвого тела на спине, слипшуюся от крови шерсть, запах смерти, забивающуюся под когти землю, отчаянное желание коснуться Змееуста и невозможность этого сделать. Какой-то злой рок, не иначе — ведь все внутри опричника в те мгновения вопило о том, чтобы остаться рядом. И стоило впервые послушать свой разум, а не сердце, как он тут же фатально ошибся.
Сумрачный скалится, ухмыляясь остро, назло пожирающей сердце боли, сладко и безумно — полной грудью вдыхает терпкий, тлетворный воздух, в котором горькой пряностью, еще не зрелой, но уже богатой, полной, ощущается смерть трав, листьев, дыхание сонной земли. Нотки костра, дождя, полыни. Легкие наполняются осенним ядом до краев, а потом опричник выдыхает легко, все с той же улыбкой-лезвием, и через плечо мимолетно поворачивается к Дожделовке.
— В тот день тоже было серо. Дождливо, — буднично произносит Кромешник, потягивая гласные в своей привычной мелодичной манере, пока они идут по полю, а темная фигура одинокого клена все еще вдалеке. Это было... Уже луну назад? Даже чуть больше. Надо же!.. Задумчиво вскидывает голову к небу, поводит плечом — действительно, луна с небольшим. А кажется — вечность. Или наоборот — только день. Время вообще ведет себя странно с Кромешником, то растягиваясь, то проносясь до головокружения быстро — утекает сквозь пальцы, не ухватиться, не поймать, не измерить. Без Змееуста все сливается в один бесконечный серый день.
Клен все ближе — многоголосый шепот его листьев застит слух. Ветер поет.
— Ты знала, что Скрытный болен? — не оборачивается к Дожделовке, но голос все так же чист, мелодичен, почти весел, — С головой у него что-то не так. Сумасшедший. Голоса слышит... — как-то даже неосознанно Кромешник говорит о нем в настоящем времени — не ради того, чтобы запутать девчонку и дать надежду на то, что ее дружок жив — это происходит само собой, и зеленоглазый решает не исправляться, но голос постепенно наполняется сладким разъедающим ядом, — Я его нашел однажды на Обрыве, и он мне рассказал, что ветер хочет его смерти. Что он зовет его за собой. Что ветер знает всё, что ветер говорит, будто все хотели бы видеть его кишки висящими на ветвях — чудно́, правда?— Кромешник вдруг смеется тихо, чуть хрипло, и поворачивается к Дожделовке, впиваясь в нее безумно горящими малахитовыми глазами. Хищно, цепко, проникновенно.
Скрытный был болен. Ветер бы не одержал над ним верх, останься он в Тенях. Ветер не одержал бы над ним верх, заботься о нем кто-нибудь по-настоящему в этой проклятой Грозе. Знала ты, Дожделовка? И если да, то какого черта не держала его крепче?
— Вот мы и пришли, — Кромешник останавливается в синей тени клена, медленно обводя взглядом окрестности, вновь останавливаясь на Дожделовке. Улыбается шире, чуть склоняя голову набок, и плавно взмахивает хвостом над относительно свежим холмиком, едва поросшим травой, но зато усыпанного листвой — рыжей. Если и были у Дожделовки надежды на то, что ее возлюбленный жив, то сейчас должно быть слышно, как осколки от этих надежд звенят в пронзительной осенней тишине.
Скрытны-ый, как ты там? Я привел твою подружку.
Опричник слегка постукивает кончиком хвоста по земле, будто бы стучась в дверцу, не сводя весело мерцающего взгляда с лица девчонки, садистски, издевательски ухмыляясь, оставаясь спокойным и игривым.
— Хочешь знать, как это было? Я расскажу, — И каждое последующее слово Кромешник призносит со вкусом, не швыряя в лицо ядом и огнем, но искусно, жарко и одновременно холодно, словно кинжалом по плоти, — Скрытный, глупец, сам Змееусту под лапы приполз, пришел на границы, дурной совсем, безумный, нес всякие глупости. Нарывался — и своего добился. Думаю, это было долго и больно — он так громко кричал, Дожделовка. Сначала Змееуст лишил его второго глаза, а уже потом разодрал глотку — крови было столько, что вся граница стала алой. Кто-то проходил мимо, и всем было все равно. Грозовым тоже. Ни слова не сказали. Никто его, дурака, не оплакивал, — ступает ближе, скользяще, плавно, понижая голос и не сводя с кошки цепкого проникновенного взгляда, —Где же все это время была ты, Дожделовка? Почему ты не уберегла своего драгоценного друга? У вас же такая любовь... — сумрачный незаметно вдруг оказывается еще ближе к одиночке, но пока не приближается вплотную, стоит на некотором расстоянии, расслабленный снаружи, незаметно напряженный внтри — вновь как притаившаяся, хищная змея, готовая к броску — и хмыкает едко, бросая небрежно в промерзший воздух последнее слово, — ..Была.
somewhere across the sea of time a love immortal just like mine will come to me eternally
immortal she returns to me
somewhere across the sea of time a love immortal just like mine will come to me eternally
immortal she returns to me
Сообщение отредактировал Кромешник - Полдень, 20-Сен-2017, 01:52
Дата: Полдень, 20-Сен-2017, 10:45 | Сообщение # 778
Котёнок Сумрачного племени
Группа: Лесные Коты
Сообщений: 577
сосновый бор
Девчонка даже не хочет слушать слова, но слышит, не может не слышать. И эти слова впиваются, цепляются, словно иглы под кожу, застревают в голове. И этого совсем не хочется, но этот демон решает по другому.
Старается успокоиться, и стоит, глядя на холмик земли, засыпанный рыжей листвой. Рыжей, как его шерсть. И, кажется, именно это место окутывает туман, а над могилой склонил свои ветви клён, чьи листья предательски шуршат, и даже словно плачут. Но эти слёзы фальшивка, выданная за настоящее.
И уже когда Кромешник договаривает "жу", Дожделовка кидается на него, прижимая к земле задними лапами, бьёт передними лапами с выпущенными когтями по морде, крича, переходя на визг, ультразвук, и заполняя своими криками почти что всё пространство: - прекрати, замолчи, замолчи! - А глашатай, мразь эдакая, всё продолжает говорить, и кошка разрывает ему морду ещё яростнее, сама того не замечая, начинает рвать кожу на лапах, но не отводит глаза от малахитовых, в которых сейчас таится смерть. Её смерть.
И на моменте "не оплакивал", девчонка вновь взрывается: - ДА ЗАМОЛЧИ, ЗАМОЛЧИ, УМОЛКНИ УЖЕ НАКОНЕЦ!! ЗАТКНИСЬ! - последнее визжит, переходя на ультразвук, и, не отвечая за себя, впивается лапами в кожу Кромешника. Тяжело дышит, яростно глядя на него разными глазами, впиваясь всеми кристаллами сапфиров и хризолитов в опьянённый малахит.
Он не был драгоценным. Он был бесценным, превыше всего, и его могилу нельзя осквернять, нельзя говорить про него такие слова! нельзя! Нельзя! НЕЛЬЗЯ!
Кошка резко ухмыляется, хвост взметнулся вверх, а из пораненных губ вырываются слова: - а где же твой Змееуст, м? Потерялась, собачка? Или [dashed]хозяин, мразь[/dashed] этакая, [dashed]кинул[/dashed]?! - шепчет яростно, но тихо, холодно, выражая злость ранее неизвестным способом. Глаза победно загораются, а хвост мечется в воздухе.
- кажется, не нужен ты ему стал, пёсик. Или поссорились? Так в чём же причина? Наверняка в том, что вы - оба идиоты, коих стоит поискать, особенно твой дружок, будь он проклят. - Дожделовка не отпускает его ни на секунду, ожидая ответа.
Дата: Полдень, 20-Сен-2017, 11:50 | Сообщение # 779
он из болотных огней, серебра и теней
Группа: Лесные Коты
Сообщений: 2342
Запахло жареным.
В разноцветных глазах девчонки вспыхивает яростное пламя, она бросается вперед, пытаясь сбить Кромешника с лап, но он стоит крепко, уверенно, спокойно принимая на себя удары разъяренной подружки Скрытного — победно сверкает глазами, дико ухмыляется, едва сдерживая безумный хохот, и говорит, говорит, говорит, зная, что его слова ранят Дожделовку куда сильнее, чем его — её когти. Она кричит оглушительно, но опричник не обращает внимания, жадно впитывая в себя ее эмоции, огненную ненависть, пламенный гнев, выпивая этот гремучий коктейль без остатка, пьянея и веселясь.
Остается только, как радостному ребенку на Новый год, прыгать вокруг елочки: гори-гори ясно, чтобы не погасло!
Разжигать это неистовое пламя всегда так увлекательно и весело, выжигать словами отчаянно бьющееся сердце, сеять хаос, после отпуская своих бесов плясать на пепелище, даже не обжигаясь о тлеющие угли. Только гори, гори и сгорай.
— ДА ЗАМОЛЧИ, ЗАМОЛЧИ, УМОЛКНИ УЖЕ НАКОНЕЦ!! ЗАТКНИСЬ!
Нет, всё, больше Кромешник не может сдерживаться — от ее ора закладывает уши, а напомнить, кто здесь истинная королева оров все-таки стоит.
— АХАХАХАХАХАХА!!!!
Она бьет его, раздирая когтями плечи и лапы, а опричник все хохочет заливисто, даже откидывая голову назад и обнажая шею — цирк натуральный, глупость, небрежность, хотя он не сомневается, что в своем яростном угаре Дожделовка не воспользуется шансом его прикончить. И, действительно — все так же орет, но внезапно ее крики вдруг складываются в слова, затихая, и Кромешник фокусирует на ней хмельной дикий взгляд. В ушах звенит, шумит бешено кровь — первую фразу опричник не может разобрать и скалится, тяжело дыша после смеха, выдыхает рвано, когда ему будто бы слышится имя милорда.
— Что ты там шелестишь, стерва?
— ..Потерялась, собачка? Или хозяин, мразь этакая, кинул?!
Где-то там на краю сознания что-то переклинивает. Она только что оскорбила Змееуста. Она... что?!
Недавно полосатый выгрыз жизнь из Темнозвезда за косвенное оскорбление повелителя — лишил жизни предводителя, своего отца, даже глазом не моргнув. А ведь он выражался куда мягче, хотя и больнее — у предводителя не такой грязный язык, как у этой жалкой предательницы.
Остальное Кромешник слушает уже вполуха, все еще остро скалясь-ухмыляясь, тихо посмеиваясь — но в глазах ярче и ярче разгорается абсентовое смертоносное пламя Авады Кедавры.
Никто. Не смеет. Оскорблять. Милорда.
— ..будь он проклят.
В чем-то все-таки Дожделовка и Кромешник похожи — хотя бы в своем яростном рвении вырвать язык любому, кто оскорбляет их бесценных. А еще — оба ведь потеряли.
Но опричник, в отличие от девчонки, хотя тоже та еще истеричка, не тратит время и силы на оры.
Она цепляется за него передними лапами, впиваясь когтями в плечи, а он гибкой змеей резко подается вперед и вбок, толкая одиночку, делая ловкую подсечку — молниеносно прижимает к земле телом, оказываясь сверху: своим животом на ее спине, передними лапами блокируя ее передние. Очень похоже на то, как было на границах в день бури и предательства Дожделовки. Только в этот раз одним оторванным ухом девчонка уже не отделается.
— Передавай привет Скрытному, грязнокровка, — жарко шепчет Кромешник в увечное ухо, а затем впивается клыками в шею.
Нет, не до смерти. Не так быстро.
Вообще-то он хотел сделать все чисто и красиво: прикончить ее быстро, ювелирным укусом в шею, как дичь. Но нет, надо ведь было раскрыть свой грязный сквернословный ротик в адрес Змееуста!..
Передние лапы оказываются на ее глазах — как будто подкрался сзади и в шутку закрыл ей обзор, чтобы шепнуть шутливое "угадай, кто?" — Кромешник выпускает когти, впиваясь в податливую мякоть глазниц, и с силой дергает то ли вверх, то ли вбок, лишая зрения, оставляя кровоточащие раны и рваные полосы на смазливой мордашке. Давно хотел. Вот так же было и со Скрытным, Дожделовка, прочувствуй. И после уже окончательно сжимает челюсти, сдвигая их точно на трепещущую жаркую жилку — держит, не слыша, как вырывается изнутри дикое рычание, не ощущая, как глаза заволакивает кровавая пелена — и, уже не контролируя себя, рвет сильнее.
Мир окрашивается в ослепительный алый.
Сдохни уже.
somewhere across the sea of time a love immortal just like mine will come to me eternally
immortal she returns to me
somewhere across the sea of time a love immortal just like mine will come to me eternally
immortal she returns to me
Сообщение отредактировал Кромешник - Полдень, 20-Сен-2017, 11:54
Между двумя Кромешниками — бешено вгрызающимся в горячую, сочащуюся кровью плоть и жадно хватающим ртом воздух, стоящим напротив медленно охлаждающегося тела, уже слабо похожего на свою хозяйку — пролегла маленькая, мутная и кровавая вечность.
Кажется, он рычал дико, едва ли видя что-то перед собой от яростного алого тумана. Кажется, он не переставал вгрызаться в ее горло даже после того, как Дожделовка окончательно затихла, пытался оторвать от нее цельный кусок плоти — почти получилось. Кажется, он... слегка переборщил.
Алые листья, алая трава, алая шерсть. Слишком ярко при общей монотонной серости — даже позолоченные листья кажутся тусклыми и блеклыми по сравнению с расплескавшимися алыми лепестками.
Красиво? Ничуть.
Кромешника чуть подташнивает от отвратительно соленого, металлического привкуса во рту, от этого запаха, намертво въевшегося в шерсть, от ощущения того, как слипается шерсть — к этому уже давно можно было привыкнуть — серьезно, в который раз уже все это происходит за прошедшую луну? — но опричнику невыносимо мерзко, настолько, что хочется содрать с себя шкуру и походить с оголенными мясом и нервами, лишь бы только не эта грязь.
А ведь хотел, правда хотел всё сделать аккуратно. Без грязи. Без... — взгляд останавливается на изуродованной почти до неузнаваемости мордашке, пустых глазницах — этого. Просто... нервы? Сорвался. Она оскорбила Змееуста. Никто. Не смеет.
Глашатай встряхивает головой — несколько кровавых капель срываются с подбородка и разбиваются о землю — и скалится, чуть пятясь назад, из серой скользкой тени клена под порывы ветра и дождя. Пусть смоет грязь хотя бы чуть-чуть.
Глубоко вдыхает, пытаясь сосредоточиться лишь на пряной горечи осени, а не тлетворном душке, и устало прикрывает глаза. Вдох — выдох.
Кромешник и не замечает, как его бьет нервная дрожь — успокоиться все не получается, внутри беспокойно пульсирует что-то горячее, заставляя впиваться окровавленными когтями в землю. Его все еще разрывает от проклятой ненависти и ярости — теперь уже глухой, надрывной, подкожной.
К черту, к черту, к черту!
Сумрачный срывается с места порывисто, бросаясь к могиле Скрытного, но останавливаясь чуть сбоку, и с силой ударяет лапой по земле, вспарывая ее когтями — дикое неконтролируемое рычание вновь вырввается из груди, и Кромешник копает новую могилу с такой яростью, будто еще раз убивает предательницу.
— С-с-скры-ытный... урод, ненавижу... всё... из-за тебя, — рычит что-то бессвязное в таком духе, пока хватает дыхания, а потом просто кривит губы в искаженном оскале, рвано вдыхая и выдыхая душный от крови и смерти воздух.
И вскоре даже эта глухая ярость исчерпывается, и перед взором предстает темная, средних размеров яма рядом с небольшим холмиком — новое пристанище Дожделовки. Черт, да эти предатели даже могилы не заслуживают, если так подумать. И зачем Кромешник старается? Уже во второй раз. Веселья ради, видимо.
Грязный, как черт, в земле и крови, опричник грубо хватает труп и помещает его в могилу, довольно быстро присыпая сверху землей. Похлопывает лапой, для верности, и делает несколько шагов назад, любуясь результатом. Два милых земляных холмика рядышком. Идиллия. Скрытный, ну как, ты доволен, урод?
Долгожданное воссоединение возлюбленных.
— Как трогательно, — хмыкает Кромешник, надменно изгибая уголок губ в подобии улыбки — получается холодно и жутко.
Пусть подавятся своим посмертным счастьем.
Опричник плавно разворачивается, не задерживаясь взглядом на парной могиле, и на удивление легко ступает прочь, позволяя ветру кричать ему вслед свои погребальные песнопения.
Вот и сказочке конец.
заброшенный домик лесника
somewhere across the sea of time a love immortal just like mine will come to me eternally
immortal she returns to me
somewhere across the sea of time a love immortal just like mine will come to me eternally
immortal she returns to me
Сообщение отредактировал Кромешник - День, 21-Сен-2017, 00:57
Вниз 
