Незаметно подкадывается сезон Юных Листьев, пробуждая лесную природу и прибавляя жителям новых хлопот.
С Изнанки возвращаются Грозовой воин Мрачногрив и Ветряной Хмелюшек, а также Речные Ветреный и Горный Перевал.
Горечь Звёзд и Шиповник проводят собрание на Главной Поляне, где обсуждается вопрос с нападением Изнанки. По окончанию собрания верхушки призывают воителей выступить на Остров Советов и дать отпор общему врагу.
Также происходят посвящения.
В племени Теней Зарница становиться воительницей Зарево; Таинственная, Сычушка, Песнь и Молниелап получают новых наставников — Ягеля, Полымя, Зайца и Синицу. Искалеченный Можжевельник переходит в статус Старейшины.
В племени Ветра Стая и Сладянка становятся ученицами Стаей Птиц и Усладой, а их наставниками — Стриж и Лечащий. Хмелюшек, не помнящий своего имени, принят обратно в племя под именем Зеркальный.
Новая предводительница Речного племени Танец в компании Нивяника посещает Лунное Озеро, где пока не получает дара девяти жизней, но становится Звёздный Пляс.
Воители четырёх племён прибывают на Остров Советов и вступают в бой с Изнанкой, где принимают первый удар.
Обновлено: 31.03.24
Погода в игре
Солнце продолжает посылать тепловые процедуры на земли вокруг озера. Снег стремительно тает, создавая на водоёмах опасную ситуацию: вода разливается за берега. Воителям стоит быть осторожнее, чтобы не попасть в бурлящий поток и не утонуть. Среди сухой травы и белых подснежников появляются зелёные ростки, а на ветвях деревьев и кустарников уже виднеются почки. Птицы поют, животным не сидится в норах. В конце дня на чистом небе загорается пламенный закат, после потухания которого на котов всю ночь смотрят яркие звёзды.
Температура: утром +6, днем +13, ночью +7
Сила ветра: мягко дует тёплый ветер
Охота: высокая вероятность успешной охоты весь день
Травы: продолжается период сокодвижения; жёлтые шапочки мать-и-мачехи крепнут и набираются лечебных свойств, появились почки
Уютная и теплая изнутри, но крепкая и защищенная и от непогоды, и от нападения врагов, детская является одним из самых крепких строений лагеря. Палатка сплетена из прочных ветвей колючих кустарников: ежевики и шиповника, а листья и мох утепляют палатку и не позволяют дождю, снегу и холоду прообраться внутрь.
Пройдя сквозь узкий вход, занавешенный ежевичными плетями, попадаешь в окутанную теплом и полумраком палатку, пол в которой полностью застелен мягким мхом. В самом центре расположено большое, чтобы уместить всех котят и королев, но аккуратное гнездышко. Кроме мха, в нем можно найти различные перышки, пух и даже овечью шерсть, а также различные "игрушки" котят: шишки, камешки и другие мелочи.
к у с т · с т а р е й ш и н
Чуть накренившийся в сторону куст жимолости, что служит палаткой для ушедших на покой Сумрачных, расположен рядом с яслями — старейшины часто помогают следить за котятами, а малыши прибегают послушать истории и легенды племени.
В стенке куста расположено небольшое отверстие, защищенное мелкими кустиками шиповника — оно является входом в палатку. Снаружи в стены между ветвями жимолости вплетены ветки шиповника, благодаря чему куст становится еще крепче. Пол в палатке состоит из трех слоев: в самом низу лежит мелкий песок, затем — листья и шишки, которые, разлагаясь, выделяют тепло; сверху же все это укрыто плотным слоем мха и птичьими перьями.
Вьюжнолапой приходится чуть пригнуться, чтобы колючие ежевичные плети не задели ушки — она осознает это парой секунд позже, уже выпрямляясь и привычно сводя острые лопатки-крылья. Прячет в пушистых усах улыбку, удивляясь тому, что все же стала немного выше, словно этого не должно было произойти, и она навсегда заточена в теле пятилунного котенка. Впрочем, едва ли принцесса вырастет намного — еще чуть-чуть, вытягиваясь из маленького, хоть и очень изящного, шерстяного клубочка в настоящую взрослую кошку, грациозную и длиннолапую, собранную из дорогого хрусталя и звенящих льдинок. Возможно, она догонит в росте маму — своей миниатюрностью леди пошла именно в нее, почти полностью повторив телосложение, но добавив в нее отцовской гордой статности, величественности, сокрытой в каждом жесте. Но Мрачнолапая, например, так и будет выше, младшая вряд ли поровняется с ней.
Усмехается, вспоминая Веснушку, на которую уже сейчас смотрит едва ли не снизу вверх, хоть та и младше почти на четыре луны. Вьюжнолапая не успела узнать ее мать, а иначе ни капли бы не удивлялась размерам этой девочки — точь-в-точь Сосновая, только совсем еще маленькая, расти и расти. В груди разливается что-то теплое, и принцесса надееться поднять через мгновение голову и наткнуться взглядом на теплое золото узких глаз, непременно смешливых, но понимающих. Она успела соскучиться.
Но вместо тех, кого она ждала увидеть — Веснушки и матери, она натыкается на совершенно неожиданных, хоть и не менее близких существ. Темно-серая шерсть, по которой тонкими змейками расползаются угольные трещинки-полоски, острые, фамильные черты морды, заметная даже в таком положении статность — Снежинка щурится, еле заметно приподнимая бровь и задевая внимательным взором темные уши старшей сестры, а после натыкаясь на шестерых котят, что возятся у ее живота. Весьма неожиданный поворот событий. Неужто это... ее племянники?
Ощущать себя больше не младшей в этой огромной семье странно, непривычно, и чувство ответственности горой падает на хрупкие плечи мгновенно. Не инстинкты, заложенные природой в каждую кошку, но что-то более важное подсказывает, что она должна заботиться об этих малышах, стараясь помочь их родителям вырастить своих детей достойными.
— Поздравляю, — одними губами, почти не нарушая мирного сопения да звонкого писка, заполнившего весь воздух детской. Улыбается, усаживаясь неподалеку от дремлющей Змеистой и опуская вороньи перышки к своим лапам. Отдаст их котятам чуть попозже — быть может, сейчас кто-то из них сам подползет, заинтересовавшись. Если бы могла, вспомнила бы, как они с Пылинкой несколько лун назад мгновенно оказывались у первого вошедшего в палатку, не отходя больше ни на шаго до момента, когда найдут что-то более интересное.
Успевает кивнуть Цветень — возле нее малыши уже совсем большие, особенно если сравнивать их с ползающими вокруг Змеистой комками шерсти. Принцессе хочется еще немного поговорить с Овечкой, от которой ее в прошлый раз утащила Злата — малышка оказалась чудесной, и не могла не запомниться юной леди.
Котята, на самом деле, заполняют всю детскую, активно передвигаясь туда-сюда, и Вьюжнолапая спустя пару мгновений перестает понимать, где чьи — какие-то из них ведь дети Мятницы.
Кажется, Сумраку пора расширять ясли — эти вот-вот лопнут под натиском столь многочисленного и быстро растущего молодого поколения. Девочка обещает себе сказать об этом отцу, как только его увидит, а пока не спешит к выходу, решая задержаться в яслях.
Здесь даже воздух состоит из тепла и нежности, абсолютного спокойствия и уюта, и с каждым вдохом будто все тонкие трещенки на сердце заполняются, стираясь, будто их никогда и не было. Есть в этом месте что-то совершенно волшебное, и леди нравится иногда приходить сюда, простл чтобы окунуться в атмосферу умиротворения и счастья. В атмосферу детства, что осталась за плечами слишком быстро.
Уже когда она разворачивается спиной к сестре, набатом в голове продолжает стучать "отвыкай", но это слово повторяет не она, а значит это опять чужие переживания лезут в голову? Девчонка напрягает тело, и сдавленно недовольно вздыхает, но не поворачивает мордашку на сестру — ещё утащит её мыться против воли. Но нет, не утащит. Совсем едва ощутимо закрадывается ощущение вины или немного не так сказанных слов. Слова. Но исчезает так же быстро, как и появляется — Мрачнолапая не позволяет ему засесть в голове, что у неё - других забот и мыслей нет?
В детской как и всегда — вечный полумрак, лишь редкие блики света, проникающие сквозь плотную крышу палатки, запах детства..нет, не совсем. Для Мрачнолапой запах детства — это целительская. Именно там они провели почти целую луну, скитаясь по бесконечным моховым подстилкам, нюхая незнакомые травы и там прошли первые настоящие и важные знакомства с миром, в первую очередь, конечно, с её вечной напарницей. И именно этот аромат — сладость и терпкость матери, хвойные нотки леса, принесённые Змееустом и Мороком Звёзд, горькая примесь целебных растений — создал такую необычную гамму, вдохнув которую, в голове невольно пробуждаются образы и обрывки мутных воспоминаний.
А ясли же ассоциируются с первыми буйствами с братьями и сёстрами, первыми словами, которые она сейчас, может, и не вспомнит, получением имени, спокойствием и скукой. Первыми симптомами болезни Златоньки, бурей эмоций, шишка Ясенца, первая ссора со старшим другом, кормление лягушками — некоторые более яркие, а остальные же нельзя увидеть, закрыв глаза, они пробуждаются лишь на ощущениях и старых чувствах. Это было чудесное детство, и как хорошо, что оно прошло. Если бы спросили, вернулась ли бы она на несколько лун назад, чтобы отсиживаться или баловаться в детской и лагере, она однозначно ответила бы — нет.
Приветственно кивает всем находящимся здесь королевам — матери, Цветень, Змеистой...Змеистой? Глазки округляются, и девчонка смущённо почему-то тупит взгляд, оглядывая новых малышей. Что-то невнятно бормочет, вторя оказывающейся сзади Вьюжнолапой — нечто похожее на поздравление, а про себя добавляет: если так пойдёт и дальше, и появятся ещё дети, то они просто перестанут сюда вмещаться.
Бросает быстрый задумчивый взгляд на сестру, но тут же отводит его, и отходит чуть дальше, к одной из стенок. Отсюда можно понаблюдать за молодёжью..как странно звучит, будто ей не семь лун, а все пятьдесят. Пятьдесят...Бушующий...тренировка.. Но она пообещала себе дождаться Воро, и только потом отправиться на поиски дедушки, и этого обещания она не нарушит.
Усаживается, но уже через несколько секунд, наклоняется чуть ниже, подставляя плечо, а потом и вовсе ложится на бок, цепким взглядом выхватывая из сборища котят, копошащихся как муравьи в своём домике особенно интересных деток. Хотя они тут все на первый взгляд одинаковые — несмышлённые и маленькие, только шёрстка у всех разная.
Находит в толпе котят фигурки вычищенных ею детей, чуть задерживает на каждом из них взглядом, а после тоскливая зелень глаз падает на тёмного мальчишку, который несколько минут назад активно "шагал" по главной поляне. Он тогда достался ученику целителя, да и вообще был из всей шестёрки наиболее крепким. Шесть, шестеро было котят. Ещё раз обводит взглядом большую компанию, и только сейчас примечает, что одного мальчика не достаёт — того самого, который лежал отдельно ото всех, почти не двигаясь, и которого она подтолкнула к своим братьям и сёстрам. Его нет. Но тогда где? Не могу же он убежать в таком плохом состоянии из яслей, или случилось ещё чего хуже?
Поднимает мордашку на Пестролистую, пытаясь выловить в чужих глазах обеспокоенные или печальные эмоции — её мать восприняла бы смерть котёнка, пусть и чужого, очень близко к сердцу, и не смогла бы сейчас сидеть безмятежно. Мрачнолапая немного расслабляется, всё же ещё ненадолго оставляя взгляд на королеве, но окончательно убедившись, что поводов для волнений вроде как нет, вновь переводит тоскливую зелень глаз на кучку цветных червяков. Сейчас они просто бездумно ползают — старшие, дети Мятницы, уже в основном пооткрывали глаза, а вот младшие ещё нет. Интересно, какими они вырастут, если вообще доживут. Вереничка, Вере.. Девчонка даже не помнит, как их сестра умерла, видимо это было не на её глазах, но неприятный осадок чувствуется до сих пор.
Иногда они не в силах, да, иногда они просто не в силах остановить неизбежное — судьба всё равно распорядится, как её вздумается — именно это говорила ей Пестролистая, перед тем как начался небольшой..хаос. Вновь благодарно смотрит в светлые травянистые глаза матери, всегда взирающие на этот мир и окружающих с какой-то особой, никому неведомой любовью и нежностью. Она выглядит умиротворённой, и пусть всегда будет оставаться такой, пусть ничто её не беспокоит, ничто не раздражает и не заставляет переживать.
Вечная королева — большую часть времени находится именно в яслях, хранит семейный очаг всего Сумрачного племени, потому что иногда просто не успеваешь прочувствовать все семейные прелести, но стоит взглянуть на Пестролистую — любому, не обязательно её ребёнку, как автоматически всплывает что-то мягкое и нежное, детское, а внутри всё наливается теплом, проникая в каждую уголок тела. Не то чтобы Мрачнолапой эти ощущения сильно нравились, но она им не противилась.
Кончик хвоста немного постукивает по зелёному полотну мха, и девчонка, в очередной раз оглядывая малышню, останавливается зеленью глаз на сестре, и дёргает ушками, привлекая внимание. Усмехается, вытягивая шейку, чтобы оказаться ещё ближе к младшей, и облизнувшись шепчет так, чтобы никто не услышал: — Я надеюсь ты пока не собираешься перебираться в детскую? — ну вы поняли о чём она. — Я ещё не готова к племянникам.. — именно к таким родным племянникам, как Снежинки. Это трудно даже представить, и девчонка продолжает улыбаться, легонько толкая сестру плечом.
Не замечать взгляды сестры, то и дело касающиеся сажевой шерстки, но ускользающие почти мгновенно, не получается — сейчас они почти обжигают, пульсируют тупой болью еще долго после того, как Мрачнолапая отводит глаза. Но леди не показывает реакции, даже головы не поворачивает в сторону старшей, продолжая чуть мутноватым, размытым взглядом скользить от одной тонкой котеночьей спинки к другой, не задерживаясь пока ни на одной из них.
Движение совсем-совсем близко к ее боку почти заставляет принцессу вздрогнуть, в последнее мгновение удерживая хрупкое тело неподвижным, только выдыхая чуть более шумно, чем должна была бы.
— Я надеюсь, ты пока не собираешься перебираться в детскую, — насмешливым шепотом у самого уха, и принцессе хочется отшатнуться, разрывая прикосновение, едва ощутимое, но от перекрывающих дыхание эмоций почти болезненное. Ухмыляется тонко-остро да щурит глаза, внимательнее разглядывая разноцветные шерстяные клубочки в паре хвостов от них, — Я пока не готова к племянникам.
Она, признаться честно, тоже не готова была к племянникам и не ждала увидеть Змеистую здесь, в окружении бессчетного количества малышей. Кажется, только вчера она с окровавленными лапами и высоко поднятой головой уходила со своего посвящения в воители, а сейчас...
Такие вещи случаются слишком неожиданно.
— Мне конечно нужно начать заботиться о ком-то другом, — голос — сладкий, звенящий лед, — Но племянников у тебя пока достаточно.
С рождения девочку окружала кромешная темнота. Приходилось изучать все на ощупь, вкус, запах, по крупицам выстраивая в голове приблизительную картину мира, в котором ей пришлось родиться. Но потом непроглядная завеса становится все светлее, сменяя себя мутной пеленой. Кусачка вертит головой, пытаясь стряхнуть эту непонятную "пленку", но постепенно взгляд сам проясняется.
Оказывается, что странный шершавый пол зеленого цвета, а ее собственные лапки — белого. Непоседа переводит взгляд с одного предмета на другой, вращает головой в разные стороны, с восхищением глядя на окружающих ее котов. Мелкая не пищит, лишь комично открывает, да закрывает рот, словно рыба, выброшенная на сушу.
Все вокруг такое по-детски милое, заторможенное, только какой-то пушистый червяк бьется от мох, что, разумеется, не ускользает от внимательного взгляда начинающей исследовательницы. Кусачка подползает ближе к незнакомому субъекту, осторожно перебирая лапками, словно тюлень.
Вам помочь?
Червячок не ответил, а лишь продолжил ударяться о подстилку. Возмутительно! Непоседа раздраженно следит за движением, но все же не выдерживает и, повинуясь какому-то странному инстинкту, набрасывается на... хвост. Вцепляется в него когтями и крохотными зубками со всей своей детской яростью, выдавая глухое "Р-р-р".
— Мне конечно нужно начать заботиться о ком-то другом, — хмурится, но фыркает скорее весело, чем недовольно. Но чего это со Снежинкой? Ей не нравится её голос, не нравится, что она даже не смотрит в её сторону, специально игнорируя возможные выпады, не нравится, что ведёт себя так, будто они не только вернулись с длинной прогулки, где говорили о безумных, но очень даже грандиозных планах, не нравится. Даже не так, её это бесит. — Но племянников у тебя пока достаточно.
Невыносимая. Она так переживает из-за того, что Мрачнолапая не пошла умываться, или что? Ей кто-нибудь объяснит, что это вообще всё значит? Моргает, ещё раз, и отворачивается, устремляя взгляд куда-то в сторону. Вздох. Дурацкая Снежинка.
Мажет взглядом по мордашке Змеистой, если честно совсем даже не представляя, как это она вообще..решилась? Или как это происходит? Так быстро после посвящения оставила (пусть и ненадолго) воинскую жизнь и отправилась лежать в ясли. Нет, Мрачнолапая точно не осуждает это, но лишь краешком сознания понимает, что она бы так не смогла. Да оно и с первого взгляда понятно — разве девчонка может хоть когда-нибудь подолгу сидеть на месте без надобности?
За своими раздумьями не замечает, как от копошащихся котят отделяется одно — как позже выяснится знакомое — тельце одной из дочерей Мятницы. Лишь когда кончика тёмно-серого хвоста касается чужое лёгкое дыхание, Мрачнолапая резко поворачивает голову, опуская взгляд на маленькую девицу. Смотрит изучающе, как какой-то экспонат в музее. Она может раньше и подходила к котятам, но они к ней, кажется, ни разу. И сейчас девочка совсем не понимает, что нужно делать, и беспомощно пару раз косится на сестру — от чего-то уверенность, что младшая знает, как обращаться с настолько крохотными существами.
Смущённо улыбается, всматриваясь в реакцию безымянной девочки на движущийся хвост, но не прекращает движения-удары по мху, стараясь поддерживать тот же ритм. Глубоко вдыхает чёрным носиком, склоняясь ещё ниже, чтобы поприветствовать знакомую малышку, но та внезапно делает небольшой рывок, и хватает зубками хвост, лапки девочки придерживают конечность для полного удобства, и ученица внезапно тихонько хихикает, тут же осекаясь. Нет-нет, червяки — они и в Африке червяки, ничего интересного и милого здесь нет. Но даже не приходится напрягаться, чтобы переменить выражение мордочки — мысли о том, как же нужно обращаться с детьми, сами заставляют Мрачнолапую сменить эмоции, и вот она удивлённо хлопает глазками, и негромко бормочет: — Ой..привет? — сейчас бы говорить "привет" котёнку, который даже и не знает значения этого слова..Или они уже умеют говорить, и сейчас вот эта вот девчушка начнёт ей высказывать за то, какая Пылинка неумёха?
Перестаёт дёргать хвостом на пару секунд, а потом вновь начинает им двигать, уже с большей силой, специально, а не просто от нервов. Малышка ещё довольно лёгкая, так что, возможно даже у Мрачнолапой получается её немного повозить и покатать на своём хвосте. Не вверх-вниз, конечно, ведь хвост у девчонки не накачанный, но из стороны в сторону, так, чтобы при желании котёнка, хвост остался в цепком захвате. Интересно, интересно.. Вьюжнолапая, помоги..
Она бы непременно рассмеялась, в тысячный раз умиляясь непониманию и недоумению сестренки, что хаотично вспыхивающими искорками заполняет зелень взгляда и волнами расходится от темно-серой шерсти,. Но что-то необъяснимое, неизвестное будто перекрывает поток веселья, и принцесса даже улыбается как-то вымученно, почти болезненно.
И благодарит судьбу за то, что та предоставляет отвлекающий фактор в виде одного из малышей, оказавшегося вдруг у самых их лап. Белая, как облачка, плывущие по безмятежному летнему небу — ее можно было бы сравнить и со снегом, но снега леди еще не видела, а потому едва ли представляет ее так отчетливо; черная полоса вдоль позвоночника — почти как у самой Вьюжнолапой. Только у собранной из жестких линий и твердых граней принцессы и полоска эта ровная, будто выведена по линейке, а у кошечки стекает серыми разводами к бокам да тянется до самой мордочки, обводя закрытые еще глазки. «Красиво» — твердое заключение мелодичным голосом Ясенца в мыслях.
От этой девочки веет теплом, тонкими лучиками летнего солнца и, кажется, маками — тонко, едва уловимо, почти фантомно. От нее веет жизнью. Активная, порывистая, как южный ветер, хрупкая, как стекло, но уже сейчас пронзительно-яркая — у нее впереди целая вечность, и Снежинке вдруг хочется, чтобы эта вечность была прекрасной.
Котенок широко открывает нежно-розовый ротик, через мгновение смыкая крохотные зубки на хвосте Мрачнолапой — голодная, как волчонок, и льдисто-синий взгляд теплеет, и улыбаться становится многим легче. И принцесса смеется — смеется искренне и светло, наблюдая за недоуменной сестрой. Мрачнолапая явно чувствует себя не очень комфортно, но справляется на удивление хорошо, вовлекая малышку в игру и взаимодействуя с ней.
Но от этого беззвучная просьба о помощи не становится менее отчетливой, и Вьюжнолапая аккуратно притягивает черно-белый комочек к себе мягкой лапой, мимолетно касаясь взъерошенной шерстки на боку, приглаживая.
— Маленькая охотница, — в голосе невозможно не услышать улыбку, когда юная леди говорит это почти в самое ушко котенку. Но отстраняется тут же, плавно и постепенно, избегая лишних тактильных контактов.
Вопросительный взгляд на сестру — та должна помнить детей Мятницы и отличать их от своих племянников. Так кто перед ними сейчас?
Сообщение отредактировал Снежинка - День, 13-Сен-2018, 22:34
Еще один грозный, вселяющий во врагов ужас, победоносный рык, и Кусачка уже собирается отпустить поверженного противника. Ну, большего малышка и не ожидала, разве может кто-то устоять перед ее мощью!? Но упрямый червячок не сдавался, шевелился под ней, извивался, ища путь к спасению, и вдруг — вжух — непоседу отвозит в одну сторону — опять вжух — в другую. Кошечка нервно оглядывается по сторонам и хватается за неведомое существо еще крепче, вдруг сейчас поднимет ее наверх!? Ну ладно, чтоб поднять малышку сил хвосту не хватило, а вот возить в разные стороны — пожалуйста.
Быстро сообразив, что к чему Кусачка забирается на хвост, переваливается и невозмутимо усаживается на него, словно это лошадка. Но любопытство гонит мелкую вперед и она сантиметр за сантиметром ползет по червяку, который оказался удивительно длинным. Увлеченная своим занятием непоседа не сразу замечает склонившуюся к ней кошку. Не такую большую, как мама, но по сравнению с новорожденными все равно огромную. Незнакомка притягивает малютку к себе и говорит ей что-то. Пусть Кусачка не понимает значения, но похоже это что-то хорошее. Малышка даже забывает про свое путешествие, разглядывая кошек. Удивительно, как она раньше их не замечала, отвлеченная червячком!
Та, что разговорчивая и добрая произносит какие-то очень странные слова и непоседа пытается тут же повторить это необычное звучание:
— Ха-ха... хах? — малышка переводит вопрошающий взгляд с одной кошки на другую.
Только сейчас соображает, что эту малышку она умывала самую первую, когда они добрались до маковой поляны и нашли их мёртвую мать. а ведь они, наверное, и не подозревают, что у них нет матери, и отца, кстати, тоже. Брошенки.. Довольно милые брошенки, особенно эта "маленькая охотница" — как точно выразилась Вьюжнолапая. Но сама же малютка будто и не замечает до сих пор, что у тёмно-серого хвоста есть владелец. Такая бойкая — не желает отцепляться от хвоста, покорно следует за ним туда-сюда, ещё крепче впивается маленькими коготками в шерсть. И девчонка даже увлекается этой своеобразной игрой — во все глаза смотрит на маленькую красавицу, так агрессивно и недовольно сопяще-рычащую.
Но сестра, увы, прерывает их идиллию, хотя и малышка, вроде как, уже начала взбираться дальше, но их недолгую связь расцепляют, и Мрачнолапая смотрит на сестру немного обиженно, но следит за чужими действиями с плохо скрываемым интересом. Ей нравится, что в этой чёрно-белой козявке столько энергии — а в их первую встречу она с братьями и сёстрами была через чур тихой, они почти не двигались. А сейчас — совсем другое дело! ещё и болтать что-то начинает — загляденье! Маленький чертёнок внутри с размаху отвешивает пощёчину по щеке — это ещё что за умиления, а?
Приподнимается, оказываясь ещё ближе к котёнку: — Лю-ютая..?! — произносит это с немного странной интонацией, вроде и уверенно, а вроде и посматривает на сестру, мол, правда, лютая, скажи? Что думаешь? Усаживается — лежать больше не хочется, и пристально следит за сестрой и их новой подопечной.
Так беззастенчиво близко, опаляя сажевые лапы теплым дыханием-сопением, то срываясь на задуманный грозным, но на деле лишь умиляющий рык, то на звонкие, разлетающиеся по сторонам осколки смеха — новая жизнь, хрупкая, словно бы сотканная из густого, пропитанного теплотой воздуха, но с пламенем внутри, еще едва-едва разгоревшимся, но непременно сильным, неугасимым. Бесконечно-синий взор вгрызается в расчерченную черным мордочку жадно, и принцесса ловит каждую из эмоций малышки — все они такие отчаянно яркие, сильные; оголенные провода, тонкие росчерки молний на иссиня-черной глади ночного неба да лижущие скалы морские волны.
Вьюжнолапая больше не прикасается, но глаз отвести не может, восхищенная осознанием той силы, что с рождения заложена в каждого из нас, превращая маленький шерстяной комочек, который и на тонких лапках держаться еще не может, во что-то гораздо большее, Эта девочка перед ними в сотню раз более живая, более настоящая, не укрытая завесой мрака от посторонних глаз. Это кажется принцессе не меньше, чем магией.
Глазки, едва успевшие открыться, непонятного мутно-голубого цвета, скользят от нее к Мрачнолапой и обратно, и вопросы в них настолько отчетливы, что яснее любых слов. Не удерживаясь, леди аккуратно треплет малышку между белоснежных ушек и легко перехватывает ее взгляд, улыбаясь еле заметно — так, что улыбку легче увидеть в сверкающих в полумраке глазах, а не на губах.
— Лю-ютая, — вторит сестре, и из этого слова исчезают вопросительные нотки, оставляя лишь кристальную уверенность. И правда ведь, харктер девочки виден сразу: она вырастет бойкой и дерзкой, отважной воительницей, достойной носить звание Сумрачной.
Вдруг задумывается о том, заметны ли были в них их нынешние черты. Тогда, луны назад, можно ли было определить, какими вырастут пищащие и ни секунды не проводящие на месте шерстяные комки? Она хорошо помнит Воро, такого же вспыльчивого, эмоционального, как сейчас, бросающегося в драку сразу, с гриффиндорской безрассудной смелостью, и не боящегося ничего на свете; помнит остраненного, обидчивого "жука" Смерчика с его безграничным любопытством и ворохом вопросов, что сыпался на первого встречного. Помнит эстета-Ясенца, его прохладные улыбки и хрустальный взгляд, помнит коллекцию перышек и камешков, аккуратно разложенную в отдельном гнездышке из мха. Злату, которая так и осталась самым ярким на свете солнышком, больше всех из них забравшая из детства — сестренка-смех, звонко требующая звезды, и осталась такой.
Она помнит их всех, но вопросов от этого не становится меньше. Какие они сейчас, какими стали и какими еще успеют стать? Останется ли в них что-то от тех неугомонных малышей, влюбленных в жизнь с первых секунд и старающихся взять от нее все, узнать о ней все?
И она смотрит на "лютую" девочку внимательно, пытливо — ждет ее реакции на слова и мельчайшие, едва уловимые действия, ждет новых движений и звуков. И видит все же в ней дикого зверя из чьих-то рассказов, только совсем еще маленького. Что скажет Мрачнолапая на этот счет?
— Волчонок, — ухмыляется, на мгновение переводя взгляд на старушую, а после вновь возвращая его, как игрушку, малышке.
Девчонка видеть-то начала совсем недавно, а тут все так закрутилось-завертелось, что водоворот событий уже полностью затянул ее.
Малышка аккуратно, как можно незаметнее трогает лапкой шерсть кошки. Робко дотрагивается подушечкой и довольно улыбается "мя-ягкая". Ни на секунду Кусачка не прекращает свои исследования, ведь вокруг всего так много, а времени, кажется, совсем мало.
— Лю! — пытается подражать другой кошке, хотя голос все равно остается тонким и детским. Девчонка пробует еще раз, усиленно шевелит языком. Оказывается, им можно не только вылизывать что-то, но и говорить!
— Лю... Люта! — уже более уверенно и весело выкрикивает Кусачка, — Лютаво... Лютаволчоненек! — и резко замолкает. Обдумывает, переваривает информацию. Малышка подумала что это все одно слово и разубеждаться не собиралась.
— Лютоволченек! — после недолгого молчания наконец четко и ясно проговаривает выдуманное слово. И тыкает лапкой на себя, вопросительно переглянувшись со старшими. Дыханье перехватывает от напряжения, Кусачке совсем не хочется выглядеть глупо перед новыми друзьями.
Одобрительно чуть кивает, когда младшая вторит такому точному описанию мелкой. Ой, смотрите, неужели она с ней заговорила? Или это всё--таки было косвенно? Вот же ж противная!
— Волчонок, — перехватывает сестринский взгляд и одобрительно кивает — тоже в точку. Это уже какая-то игра в ассоциации получается, её, конечно, можно и продолжить, например.. Мрачнолапая задумывается, поднимая на секунду взгляд в потолок, но ей приходится резко опустить голову, когда чёрно-белая девчушка начинает произносить более чёткие звуки — повторяет за только что сказанными словами.
— Лю! — девчонка сдавленно хихикает, и наклоняется чуть ниже к котёнку, подбадривающе разглядывая чужую мордашку, и чуть обвивает хвостом за спинку. Та-а-ак. Ещё несколько попыток — с каждым разом, всё лучше, а девочка ведь не промах, быстро схватывает. Поначалу даже по-прежнему смешно, особенно от того, как маленькая соединяет вместе сразу два слова, но когда звучит — Лютоволченек! — Мрачнолапая меняется в лице и удивлённо хлопает глазами. А потом, видя смущение и неуверенность котёнка, быстро выпаливает следом: — Лютоволченек! — она не уверена, что это что-то правильное. Эта козявка — определённо Лютоволченек.
Дата: Закат, 14-Сен-2018, 02:45 | Сообщение # 6223
твое сердце — тень
Группа: Лесные Коты
Сообщений: 974
До нее дотрагивается маленькая лапка, и леди улыбается в ответ на прикосновение еще шире, не отводя взгляда от кошечки, которая, кажется, изо всех сил старается быть незаметной, изучая старших девочек, пока те увлечены своей игрой в ассоциации. Даже поддается: повторяет за Мрачнолапой, аккуратно укладываясь на мягкую моховую подстилку и вытягивая вперед, поближе к черно-белой крохе передние лапы. Остается надеяться только, что этот лютый волчонок не станет пробовать на вкус и ее, ограничившись лишь сестрой. Принцесса прекрасно понимает это рвение поскорее узнать, изучить все в пределах досягаемости, открывая каждую из существующих сторон своего маленького мира — она и сама была такой в детстве, да сейчас остается. Жадная, по-звериному голодная до нового и неизведанного, принцесса испытывает невроятное удовольствие, когда знакомится с чем-то новым, учится и пробует.
И ей приятно видеть эту черту у малышей. Не желая постигать неизведанное, относясь к жизни и миру вокруг безразлично, едва ли получится достичь хоть чего-то. А ей хочется, чтобы эти дети смогли. Чтобы они выросли не посредственными, рядовыми воителями, не пушечным мясом, но кем-то большим. Быть может, кто-то из них будет достаточно ярким и целеустремленным, чтобы выделиться в глазах дочерей Змееуста и стать частью их грандиозного плана.
Наверное, пока слишком рано думать об этом — из омута размышлений Снежинку выводит звонкий, детский голосок, и она еле заметно дергает ушком, отгоняя собравшиеся вокруг мысли. Успеет еще погрузиться в них, а пока нужно наслаждаться умиротворением и счастьем, царящим в детской и общаться с племянниками. Прошло лишь несколько минут, а ее уже совершенно перестал волновать вопрос о том, какие из этих малышей родные ей по крови, а какие — просто соплеменники. Насколько это важно, на самом деле?
— Сумрак — это семья. — Нельзя ранить тех, кто дорог.
— Папа, Сумр-рак — семья? — Правильно.
— Сумрак — это действительно клеймо, Снежинка. На сердце, теле, на душе.
Истины не прописаны в старых книгах заветов витиеватым почерком, не вбиты в голову системой — выжжены каленым железом на самом сердце; печать, черная метка, клеймо. Тени распускаются крылями цвета беззвездной ночи за спиной, трепещут с еле слышным шелестом да уносят прочь, в чернично-серебряное небо, сквозь облака, за линию горизонта. Тени даруют силы быть где угодно, быть кем угодно, но прочными нитями привязывают к себе. Отпустить им совсем не сложно, но ты и сам не сможешь уйти. Потому что Сумрак не в политических лозунгах, заученных с детства и четко, наизусть повторяемых раз за разом. Сумрак — в сердцах, распускаясь темным цветком, обвиваясь тонкими плетьми вокруг ребер.
Все они — дети мрака, а потому с е м ь я.
Для принцессы родные важнее всего на свете, и она видит в каждом из них свой смысл жизни. Но она давно — с первых маминых рассказов о племени — знает, что родных не определяют кровные узы. Есть что-то выше, важнее, дороже. То, благодаря чему она легко отдаст жизнь за Морока, Ряску или Звеняшку. То, что одним ударом выбивает из ее головы сомнения насчет этих детей. Родные — не те, чьей матерью является ее старшая сестра. Родные — те, кто сможет стать ими, подкрасться на мягких лапах достаточно близко, пройдя сквозь стены изо льда.
— Лютоволченек! — завершает свои попытки повторить за старшими малышка, соединяя случайно два разных слова.
Но в жизни нет совсем ничего случайного.
Слово, только что придуманное котенком, звучит гармонично, правильно, и, когда кроха указывает на себя лапкой, Вьюжнолапая кивает, не задумываясь. Только потом осекается, случайно-специально задевая сестру лапкой. Взгляда не отводит, и ни тени вопроса не мелькает в сумеречной синеве глаз, принцесса смотрит так же мягко и спокойно, чуть склонив голову набок.
Если Змеистая и Пожар убьют их за то, что научили их ребенка называть себя Лютоволченек, это будет вполне справедливо. Впрочем, это не фразы о том, что Сумрак — клеймо, а предателям смерть, так что новоиспеченные родители отделались легко. Но было бы чудесно, если бы они не были против, если бы им, наоборот, понравилось это имя. Потому что малышке оно точно понравилось, да и Пылинка, кажется, оценила.
— Лютоволченек, — мягко соглашается сумрачная леди, аккуратно дотрагиваясь до грудки котенка, накрывая ее лапку, совсем еще крошечную, своей.
Дата: Закат, 14-Сен-2018, 11:34 | Сообщение # 6224
☬Узри ворона в Тени✧
Группа: Лесные Коты
Сообщений: 1788
Начало игры
Вокруг маленькой девочки все страшное, непонятное, странное. Она не помнит своего рождения, равно как и первые несколько дней жизни - там просто нечего запоминать, не было ни звуков, ни видимых образов, а запахи были слишком бессмысленными. Но даже несмотря на отсутствие воспоминаний, кошечку не покидало ощущение, что в ее жизни произошло что-то ужасное, пусть даже она была слишком мала, чтобы всерьез об этом задумываться.
Видеть девочка начала совсем недавно. Множество цветных пятен, поболше и поменьше, теперь присутствовали в ее мире. Они были интересны безымянной; они же ее и пугали.
От своих братьев и сестер - что родни, что приемных, - кошечка старалась дераться подальше и поменьше контактировать с ними. Они пихались и кусались, и пусть она могла укусить или пихнуть их в ответ, это было неприятно; они ее тоже пугали.
Мирок ребенка пока представлял из себя лишь детскую - три темных стены и четвертая, ярче и светлее остальных большую часть времени. Оттуда приходили Другие, принося с собой целую охапку странных незнакомых запахов; туда же они и уходили. Другие были такие же, как братья и сестры, но больше. Одна из Других о них заботилась и была определена малышкой как та, кто не причинит вреда. Наверное.
Когда в детской появились вновь Другие, котенок не спала. Вскинув голову - держать ее на весу было уже вообще не сложно - девочка попсмотрела на пришельцем, которые стали трогать Кусачку. Впрочем, та и сама их трогала в ответ. Серо-полосатая кошечка не знала, стоит ли поднять тревогу, ведь, запищав или зашипев, она могла бы привлечь внимание Других. С другой стороны, они наверняка тоже были добрыми: они общались с Кусачкой, они назвали ее «Волчонок» (что Кусачка потом переиначила в «Лютоволченек» - мелочь поражалась умению сестренки формировать звуки в слова, прямо как взрослые; самое так сделать было страшновато), они явно не хотели причинить вреда. Но для пока еще безымянной жевочки Кусачка была самой близкой из всех остальных котят, поэтому хотелось быть уверенным наверняка, все ли в порядке.
Переборов страх перед неизвестным, кошечка аккуратно покралась к компании, что больше походило на обычное ползанье, хотя ходить малышка уже умела и умела довольно неплохо.
Дата: Закат, 14-Сен-2018, 15:24 | Сообщение # 6225
твое сердце — тень
Группа: Лесные Коты
Сообщений: 974
Движение чуть в стороне, за спиной восхищенной происходящим Лютоволченек, принцесса замечает легко. Чуть щурится и медленно поворачивает голову — резкие движения не присущи мягкой, карамельно-тягучей принцессе, к тому же, ей совсем не хочется напугать котенка. Все они в этом возрасте, как ей кажется, внимательны и чувствительны до предела, и реагируют на все вокруг себя. А вот характеры у малышей бывают разные, и эта девочка, подбиравшаяся к ним так острожно, создает впечатление опасливого ребенка — ее вдвойне нельзя пугать.
Воспоминания о Вереничке — ножом между острых лопаток. Тихая и пугливая до невозможности, отказывающаяся идти на какой-либо контакт с миром, их сестра пахла молоком и моховыми подстилками, когда остальные уже носили на шерстке запахи хвои и свежести, гуляя по лагерю и находя все новые приключения. «Сумрак — семья» — шептала внимательной Снежинке маленькая Вере, но так и не смогла стать частью этой семьи, прячась во мраке детской от каждого, кто пытался подойти к ней.
Принцесса не помнит смерти сестры, но от этого едва ли становится легче.
Впрочем, девочка перед ней — другая, совсем не похожая на Вереничку, лишь чуть менее бойкая и общительная, чем черно-белая малышка. И сама Снежинка, хоть и тянулась к каждому, кто оказывался рядом без капли страха, с щенячьим рвением прикоснуться ластилась к большим лапам взрослых, все же делала это с осторожностью. Быть может, именно поэтому темно-серая с разбросанными по телу пятнами кошечка так привлекает ее внимание?
На деле, конечно, все гораздо проще: сейчас ученице одинаково интересны все котята, и она не может выделить кого-то из них, просто потому что не знает совсем. Но ей слишком нравится думать и искать всему объяснения.
— Здр-равствуй, — срывается на глухое мурлыкание, чуть склоняя голову, но не приближаясь к этой девочке так смело, как к Лютоволченек, позволяя ей самой это сделать, если она захочет. Мажет взглядом по темной мордочке с чуть приоткрытыми — совсем недавно начали открываться — глазами, плавно возвращаясь к черно-белой, глядя на нее все так же заинтересованно, ожидая ее реакции на данное сестрами имя.
Вниз 
