В Речном племени идёт подготовка к Летнему Фестивалю. Воитель Горный Перевал повышен до старшего воителя. Из тумана вернулся бывший целитель Красноперый, выдвинув обвинения против Звёздный Пляс — после выступлений они вступают в диалог: предводительница отрицает вину, но официально возвращает одиночке должность.
Бывший наставник Грозовой Медолапки исчез, поэтому ученица завершает свое обучение под надзором Серой Звезды. От воительства её отделяет тест. Грозовой оруженосец Ужик и Ветряная ученица Услада чуть не утонули в озере, но их благополучно вызволил Сумрачный воин Смоль.
Самозванец Эхо лишил предводителя племени Ветра Сквернозвёзда жизни, но был побеждён Боярышником и Гадающим. Раскрылось, что Эхо также виновен в смерти Праха. Чертополох, погибший от ран после битвы с Изнанкой, похоронен в Лесу Памяти. У Паутинки и Совоглаза рождаются котята: Цветик, Светик, Пылкий, Прянушка и Крылышко.
Горечь Звезд и Темноцвет обнаружили вернувшийся из изнаночного тумана Вековой Лес. Позже прошло собрание племени Теней, на котором Молниелап стал воителем с именем Молниехват, а котята Ветерок, Травянник, Шишечка, Треск, Огнюшка, Подбел и Ночная стали оруженосцами Тернистым, Травозмеем, Хвойноследом, Трескучим, Огнеследной, Белолистником и Ночной.
Одиночки Дредноут, Червивка и Спираль что-то затевают у реки.
Осень упорно готовит лес к зимней спячке. Утром сквозь облака то и дело виднеется солнце, однако к обеду небо полностью затягивают осенние тучи. Ветер, дующий мягко весь день, планомерно сбивает с деревьев разноцветные листья. После обеда начинается мелкий дождь, не прекращающийся до самой ночи. Воздух свеж и чист, прохладен. Близятся первые заморозки, но ночью температура еще не опускается ниже нуля.
Температура:
утро +3, день +6, вечер +5, ночь +2
Сила ветра: слабый ветер весь день
Охота: утром шанс высокий, после обеда ниже среднего, вечером и ночью выше среднего
Травы: еще что-то можно собрать
Сердце лагеря расположено на самом дне глубокого оврага с крутыми склонами. С одной стороны закрывает овраг высокий [dashed]скалистый склон[/dashed], с других же он укрыт от непрошенных взглядов густыми кустами ежевики. Спуститься в лагерь можно только с помощью [dashed]поваленного дерева[/dashed], и никак иначе. Лишь с высокого скалистого обрыва открывается вид на [dashed]Главную поляну[/dashed]. Это поляна, выстланная низкой, примятой многими лапами травой, и окружённая высоким папоротником. Здесь проводят свои вечера воители всех племён, сюда же стекаются юные котята и королевы.
На скалистом склоне расположено множество пещер, служащих укрытием для большинства котов. Часть из них уходит под землю, образуя норы, другие поднимаются на высоту до двух метров, сплетаясь сетью пещер. В стороне от них находится [dashed]большая каменная лапа[/dashed] − каменный выступ с пятью небольшими островками, словно раскрытая лапа, простирающаяся над воителями. С неё предводители и избранные ведут собрания, объявляют о посвящениях и сообщают о важных событиях племени. С лапы свисают лианы дикого винограда, широкими листьями укрывающие вход в палатку целителей, разместившуюся прямо под выступом.
Если забраться по дереву, что надежно уперлось стволом в Главную поляну, то можно попасть на [dashed]каменный карниз[/dashed]. Этот карниз достаточно широкий, чтобы по нему безопасно прошел один взрослый кот. Забравшись туда, можно попасть в самые верхние, еще не до конца исследованные пещеры. Под корнями дерева, ведущего на карниз, в небольшом углублении находится отдельная [dashed]сумрачная куча с дичью[/dashed]. Она располагается довольно далеко от общей и скрыта от глаз папоротниковой порослью.
В лагере всегда слышен плеск воды. Со скалистого обрыва стекает тонкий, но быстрый и шумный [dashed]ручей.[/dashed] Он водопадом льётся по камням склона, образуя небольшую лужицу у подножья, и заворачивает в палатку целителей.
Здесь же, в считанных хвостах от ручья, находится [dashed]Куча с Добычей[/dashed]. Это небольшое углубление в каменной скале, куда не попадают лучи солнца и дожди, а значит, пища всегда остаётся сухой и медленнее портится. К тому же, отсюда недалеко идти до палатки целителей и детской, а значит, даже самые слабые члены племени не будут обделены пищей. ⠀ ⠀ ~°·⠀Состояние⠀·°~
Дата: Рассвет, 07-Окт-2024, 20:37 | Сообщение # 4351
и тень твоя, мою обняв, уходит снова в путь
Группа: Лесные Коты
Сообщений: 539
Слова о разведке царапнули слух. Златолика заинтересованно сверкнула глазами: она никогда не видела других разведчиков, она могла предположить, что на просторах тысячелунной истории были те, кто думал о неизведанных землях вокруг, о других племенах, вероятно. Она знала, что в Сумраке разведка была как минимум трижды. Но одно дело — знать, другое дело — коснуться знания.
— Старший воин в двадцать две луны, — глупая, наивная мысль о соревнованиях мелькнула в голове. У неё было пять лун, чтобы превзойти его. Впрочем, слова Урагана были похожи на слова о герое одной из легенд Терносказа. Златолика зареклась биться с признаками былых лет.
Ураган вызывал трепет восхищения и чувство потерянной, забытой ностальгии. Она не привыкла проигрывать — в этой жизни; была ли у неё прошлая, где она смотрела кому-то, уходящему вперёд, навстречу своей легендарной истории, вслед?
Златолика поджала губы. Та её призрачная версия, та, что отражалась в глазах матерей, в их отношении, в воспитании их с сестрами где-то в междумирье, ждала уходящих. Это был её долг, единственное доступное ей поле битвы: ждать.
Урагана никто не ждал в Грозе, как иначе объяснить, что политические события не позволили ему вернуться? Это было жестоко.
Златолика выросла в общем лагере и быть разделённой с кем-то для неё стало дикостью: никто по доброй воле не шагнет в туман, никто не заслуживал на её веку изгнания. Она ждала бы даже злого бродягу, если бы перекинулась с ним парой слов. Она ждала Ситха, пропавшего без вести, и сожалела о том, что отказалась вычесывать ему блох.
Она считала всех, кто скрылся за пеленой тумана, мёртвыми, чтобы не чувствовать жажды броситься следом, но она ждала их воскрешения, она просила за них Звёздное племя, как могла бы просить за упокой и счастливое перерождение.
Наверное, тебе было очень одиноко.
— Невероятно, насколько ты любил Грозу, ради которой прошёл через всё это, — наконец собрала размазанную по мыслям суть Злата, с печальным восхищением глядя на Урагана, но тепло улыбаясь ему. Ну, всё. Она не могла сделать вид, будто её не будет волновать его дальнейшая судьба.
Это была преданность, о которой в её племени слагали легенды, и перед ней была живая легенда.
— Если захочешь, мне было бы интересно узнать о твоих делах. Златолика светло улыбнулась, прищурившись. Она всегда предлагала дружбу по странным причинам. Тишь стала её лучшим другом за то, что едва не убила её в пять. — Жду не дождусь, когда тебе вернут звание. Возможно, не сразу, но, уверена, ты легко заслужишь его снова, — Златолика легонько пихнула Урагана плечом, подначивая, и тихо выдохнула, усмехаясь, — меньшей кровью. Бывают же истории, где ничем не придется жертвовать.
ㅤㅤㅤсолоны льдинки крови, кружится голова,ㅤㅤㅤнад дребезжащей ночью сорвана тетива. ㅤㅤㅤинеем и пургой колется зимний воздух, стрелы прошли насквозь, ㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤя заслонила звёзды.
Дата: Рассвет, 07-Окт-2024, 21:38 | Сообщение # 4352
Воитель Грозового племени
Группа: Лесные Коты
Сообщений: 1112
Ураган медленно кивнул, погруженный в свои мысли, но заговорившая Златолика вернула его из задумчивости.
Он повернул голову в сторону молодой охотницы и улыбнулся ей в ответ. Так ему не сочувствовали никогда.
Я прошел через все это по собственной глупости, - смущенно улыбаясь после легкого толчка кошки тихо сказал бывший разведчик. - Жажда славы, молодость и глупость - вот, что повело меня туда, вдаль от дома. Хотелось быть лучше вскх, хотелось приключений.
Черно-белый воитель лег на собственные лапы и обвил их остатками хвоста. Попытался обвить.
Никогда не знаешь, какую жертву с тебя возьмет судьба за твои деяния, - так же тихо проговорил одиночка. - Все имеет свою цену. Кому-то везет больше, кому-то везет меньше. Но все имеет причину и следствие. Начало и конец.
Урагану было непривычно участие молодой красавицы в его судьбе. Приятно, это бесспорно. Но непривычно. Он привык быть в одиночестве, привык быть сам за себя.
Я с радостью расскажу тебе, - поворачивая голову в сторону собеседницы и улыбаясь ей, сказал он. - Историй очень много, но не все сразу. Многое нужно просто вспомнить.
Упоминание о звании что-то шевельнуло в душе уже немолодого воина. Не старого, но уже и не молодого.
Посмотрим, - тихо пробормотал воитель. - Для начала нужно вернуться...
Дата: Рассвет, 07-Окт-2024, 21:41 | Сообщение # 4353
ветер, кружа, в древние стены бьет
Группа: Лесные Коты
Сообщений: 16
Цветик — последний из своего помета, покидающий лагерь. И единственный, кто попросил его подсадить. Ему не было нужно что-то кому-то доказывать, он не видел смысла пытаться запрыгнуть в дупло, даже когда видел, как ловко сделала это сестра-близнец. Если у него была возможность рассчитывать на помощь отца, не было ни одной причины, по которой он этого не сделал бы. Так что он благодарно улыбнулся Совоглазу, когда тот, после неловкого мяканья сына, подсадил его наверх, счастливо проурчав.
— Идите до конца и не уходите от мамы ни на шаг, — Цветик послушно кивнул, с облегчением наблюдая, как Песнь Вереска возвратилась на поляну с найденышем — и как она помахала отцу лапой, отпуская их вперед. Он действительно почувствовал, как тяжесть мира рухнула с плеч — при всем его уважении к другим, маленький блохастый злюка пугал его и он не хотел видеть его, шагающего рядом, на протяжение всего пути. Невообразимо длинного пути.
выход из лагеря
об одном не забудьㅤㅤ ㅤвысотой увлекаться опасно — ㅤㅤно нужно рискнуть
Дата: Рассвет, 07-Окт-2024, 22:07 | Сообщение # 4354
и тень твоя, мою обняв, уходит снова в путь
Группа: Лесные Коты
Сообщений: 539
— Для начала нужно вернуться...
Златолика глубоко вздохнула... и подскочила на лапы, широко и клыкасто усмехаясь. Она не могла вынести мысль о том, что так любивший свой дом и свое племя воитель из древних легенд сейчас сидит и просиживает хвост в общем лагере, даже без возможности встретить соплеменника. Ее уровень участия был повышен: просто довести незнакомца, найденного в тумане, до места общего сбора, больше не казалось ей достаточным. Она планировала действительно ему помочь.
— Пойдем. Я знаю запах Серой Звезды. И я, — Златолика сверкнула глазами, открывая ему немного своей драгоценной гордости, — не даром авангард Разведки в Сумрачном племени. Уж два разведчика в маленьком лесу найдут дорогу, а?
Разведка Сумрака сильно отличалась от разведки Грозы, но это еще предстояло выяснить. Но прежде — Златолика жестом попросила Урагана подождать и сбегала до своей кучи, хватая мышь и возвращаясь.
— Наедаться перед пробежкой — не лучшая идея, но перекусить по полмышки будет правильно. Кто знает, когда мы вернемся обратно в лагерь. Златолика благоразумно не стала предлагать Урагану разделить лягушку. Это изыск для более близкого знакомства. Вдруг он не оценит лягушку. Тогда все прекрасное первое впечатление будет испорчено.
[off]- мышь из сумрачной кучи сам дал сам взял лол[/off]
ㅤㅤㅤсолоны льдинки крови, кружится голова,ㅤㅤㅤнад дребезжащей ночью сорвана тетива. ㅤㅤㅤинеем и пургой колется зимний воздух, стрелы прошли насквозь, ㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤя заслонила звёзды.
Дата: Рассвет, 07-Окт-2024, 22:28 | Сообщение # 4355
Воитель Грозового племени
Группа: Лесные Коты
Сообщений: 1112
Ураган опять удивился.
Удивленно смотрел на кошку, предложившую вспомнить молодость и только кивнул на ее предложение пойти на поиски предводительницы Грозового племени. Удивленно смотрел ей вслед, пока она бегала к куче. Удивленно перевел взгляд на появившуюся у лап мышь.
Воительница Теней предложила пищу из своей кучи. При всей сепарации Теней от остальных. Удивлению не было предела.
Но отказывать воин не стал. Когда он ел в последний раз - не знали даже в Изнанке. Живот призывно заурчал, когда ноздрей коснулся запах еды.
Я очень благодарен тебе, - тихо проговорил Ураган. Он встал и, наступив лапой на заднюю часть тушки, пусть и с усилием, но оторвал половину мыши за голову. На две неравные части. Меньшую положил перед собой, а большую подтолкнул к охотнице и склонился над своей. Только сейчас он понял, как голоден и расправился со своей частью очень резво. Сел, облизнулся и пару раз, лизнув лапу, провел ей по морде. Привел себя немного в порядок. - Я готов, веди.
Предстояло путешествие по незнакомому лесу в поисках нового дома. Явно стоило того.
Дата: Рассвет, 07-Окт-2024, 22:42 | Сообщение # 4356
и тень твоя, мою обняв, уходит снова в путь
Группа: Лесные Коты
Сообщений: 539
Для Сумрачных было нормально делиться едой, предлагая ее из своей кучи: это был единственный уместный законами гордого племени вариант, при котором ты мог разделить трапезу с чужаком. Опускаться до того, чтобы брать дичь из общей кучи, было порицаемо. Как Златолика и говорила, иногда дичью из куч делились. Златолика, возможно, не упомянула: Сумрак обычно делился дичью из своей.
Она закатила глаза, весело улыбаясь на чужое благородство, и ловко отделила от своей части мышки немного мяса, подкладывая воителю обратно. Злата ощущала чисто девчачье умиление от того, что имела возможность кого-то угостить. Она не была настолько сильно голодна, как Ураган, но успела подумать, что начать с небольшого количества дичи — неплохо для Грозового, если он голодал какое-то время.
Постаравшись побыстрее, но не теряя аккуратности, расправиться с едой, Злата умылась и глотнула воды из ручья прежде, чем двинуться в путь, кивком напомнив Урагану, что полезно сделать то же. Вообще, пить водичку — полезно. Не забывайте пить водичку.
— Пойдем.
Златолика в последний раз бросила взгляд на тело Зарево, замешкавшись перед выходом, после чего растянула губы в улыбке (она была уверена — Зарница хотела бы видеть ее улыбающейся, как когда они смеялись, обсуждая мальчишек в лесу) и прыжком покинула главную поляну.
[indent]выход из лагеря;[/indent]
ㅤㅤㅤсолоны льдинки крови, кружится голова,ㅤㅤㅤнад дребезжащей ночью сорвана тетива. ㅤㅤㅤинеем и пургой колется зимний воздух, стрелы прошли насквозь, ㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤя заслонила звёзды.
Дата: Рассвет, 07-Окт-2024, 22:47 | Сообщение # 4357
Воитель Грозового племени
Группа: Лесные Коты
Сообщений: 1112
Не став упираться и пререкаться, Ураган быстро доел то, что ему оставила Златолика - организм довольно отозвался теплом, разлившимся по телу, повторив движения воительницы, глотнул воды из ручья и двинулся вслед за кошкой к выходу.
Заметив взгляд красавицы, воин обернулся по его направлению.
Тело. Незнакомое чужое тело, явно почившего воина. Или воительницы.
Уважительно поклонившись незнакомой падшей, бывший разведчик начал забираться в поваленный ствол вслед за гостеприимной Теневой воительницей. --------------- Выход из лагеря
— Я, — насмешливо поводит усами, не отводя взгляда от неба. Отвечает крайне быстро, легчайше роняет гласную в короткую паузу между словами Птичьего, совсем беззлобно, почти по-детски.
— Я не такой старый.
Все же опускает задранный подбородок, склоняет голову, смотрит прозрачно-задумчиво. Лебяжий пух, звон солнечного ловца.
— И правда, — Падь соглашается удивительно расторопно. Птичий — для него загадочный конструкт, слишком сложный на эмоции, многослойный, режуще-детальный. Он знал, что соплеменник и его ближайшее окружение казались другим сумрачным котам — из числа более серьёзных и каменнолицых, — довольно понятными и односоставными. Как минимум.. на первый взгляд. Шумная Синица, хитрый Лис, ворчливый Птичий. Падь водит карими глазами по телу собеседника и нигде, совершенно нигде не находит бирки. Ни одного ярлыка, и это тяжело и выматывающе, но, хотя-бы, обоюдно. Кажется, напротив сидящему тоже нечего сказать о нём. Ну, теперь мы точно определили, что Птичий "не старый". Когда вообще становятся достаточно старыми, чтобы заслуживать обращение на "вы"? Или для этого нужно что-то иное? Может, статус? Падь тоже расслоится и станет безликим "вы", когда получит какую-то ответственность?
От таких мыслей начинает болеть голова.
На последующий вопрос юноша отвечает с задержкой, слегка хмурясь и облизывая подсохшие губы. Наверное, не стоило болтать о том, что ему не хочется шума в палатке, не хочется, в данную минуту, соседства с кем-то (особенно незнакомым), да и вообще, что он весь такой противный и съёженный. К тому же, он просидел под папоротниками достаточно долго для того, чтобы небо потихоньку начало подёргиваться молоком. Его уже нежно трогал новый день — Падь ощущал это щеками, — а значит, стоило быть мягче самому, оставив мерзости где-то в прошлом. Он там уже столько всего похоронил, что обычные воспоминания о дурном настроении точно не могли переполнить его чашу отречения.
— Я хотел поесть, — травник закрывает глаза, ковыряет когтями землю, — но там пусто.
Он не хочет акцентировать на этом внимание.
Внезапным порывом — ангел поднимается с земли и потягивает заднюю лапу, изойдясь на мелкую дрожь. Он не хотел бы, чтобы Птичий ринулся исправлять положение, или, что более вероятно, просто чувствовал себя тем, кто игнорирует чужие потребности намеренно; вместо этого травник собирается продолжить диалог, который отчего-то начал его престранно затягивать. Может, даже удастся сделать что-то полезное без лишнего напряжения, фоново.
— Рассвело, — да ты что! — прогуляемся?
[indent]ты знаешь, мне ㅤㅤㅤㅤㅤㅤтакие снятся вещи, что если ониㅤв е щ и е[/indent]
Иногда Птичий встречал кого-то настолько же социально-неловкого, и мир схлопывался до напряжения где-то внутри грудины, ноющего и неприятного. Социальная неловкость Птичьего имела зубы. Он не был грубым сам по себе, к друзьям он относился с плохо спрятанной нежностью, которая выбивалась пухом из стеганой кожи бронежилета.
При первой встрече с Лисом и Синицей, что он там успел брякнуть, пытаясь отвязаться? Что-то про отсутствие мозгов и наличие слишком длинного языка. Не очень приятно для них, наверное. Может быть, он и был прав в своих суждениях, потому что в дальнейшем эти двое так и не отвязались от него, продолжая липнуть с настойчивостью чертополоха.
Когда Падь ответил, солнце скользнуло лучами по верхушкам деревьев, выбелив небо до сахарно-голубого, акварельно-нежного, облака расплавились кляксами. Птичий наблюдал за чужими шевелениями, как ребенок за жуком, ползущим в ранней траве, — с ноткой любопытства, но скорее просто потому что не было ничего другого, чем можно было бы занять глаза.
— Прогуляемся? — Птичий тяжело вздохнул. Потом настолько же тяжело вздохнул еще раз, поднимаясь и разминая запястья. Идти в лес не хотелось. Оставаться на поляне тоже не хотелось. Не хотелось существовать, не хотелось переводить глаза на распластавшуюся фигурку посреди поляны.
С ней не хотелось прощаться в последний раз. Они перестали общаться, это не произошло резко, просто линии их жизней сделали петлю и разошлись по разным сторонам; Птичий не сдвинулся с точки, а Зарево потянулась дальше — к семье, к детям. И к чему её это привело?
Он бы не стал спрашивать её о причинах.
В груди кольнуло, Птичий не мог сказать, было ли это горем. Синичка бы, наверное, разрыдалась.
Птичий поджал губы, когда горло сжалось. Было легче думать, что это кто-то другой, было легче не подходить и не рассматривать, он бы хотел запомнить её.. живой. — Ага, — еще раз повторил, — подождешь у выхода?
Он кивнул куда-то в сторону переломанного тела его бывшей ученицы. Некрасиво просто… сбегать. Хотелось, как ребенку, спросить: почему кто-то выбирает убить себя? — но Птичий знал, что не получит того ответа, на который рассчитывает. Он оставляет Медового за спиной, пробираясь ближе к куче костей, шерсти и холодного мяса, которые когда-то были-
Это же все еще она — тот же изгиб челюсти, мягкая пушинка у уха, и пахнет чем-то знакомым, что даже запах засохшей меди не перебил — поцелуем в лоб, огрызком фразы, толчком в бок. Ребра сжимаются, Птичий моргает, пытаясь выскрести из себя ощущение мокрого снега у бока и ржавого всполоха глаз рядом — хитрого, озорного.
Неприятно.
Наклоняется, глубоко вдыхая у линии щеки, ему кажется, что она все еще пахнет молоком. И Изнанкой. И болотами на их прошлых землях. Еловыми шишками, тиной, рассветной росой, прогретой смолой, февральским снегом. Кровью. Смертью. Потерей. Птичий не был её возлюбленным, не был её ребенком, не был её кровным родственником; его боль не может сравниться с той болью, что сейчас переживает ее семья. Но когда-то они были близки. Когда-то они заботились друг о друге.
Птичий аккуратно приглаживает лапой шерсть между её ушей, наклоняется, чтобы прижаться губами ко лбу. Шерсть после ночи влажная. Ему кажется, что он касается камня у берега водопада. — Еще встретимся, — может быть, Зарево услышит. Может быть, даже посмеется над ним. Он был бы рад.
Птичий отстраняется рывком, отворачиваясь. Теперь можно идти, да? Как корочку от ранки оторвать, если не учитывать, что эта рана — после кровавой бани. Легкими шагами добирается до пади, губы все еще холодит прикосновением. — Выходим? — кивает на выход, — время завтрака.
Выходит даже немного недовольно. Немного по-обычному.
выход;
брось их. верь. что пройдем тропой через лихолесье в самый первый и в самый последний раз.
«Ага», — и соплеменник вдруг растворяется, становится все более серым и невзрачным, мылит взор; Падь почти завороженно наблюдает за тем, как контрастно белеет небо и темнеет Птичий. Его, как водится, всегда на грани чуткого беспокоит чужая перемена, жаль только, остается неразгаданной. Его отправляют к выходу, и он послушно плетется, не оглядываясь через плечо — не хочет подглядывать за тем, что принадлежит не ему.
Юноша Зарево почти не знал. Вернее как — она его.
Он топчется у дерева достаточно долго, чтобы начать думать о тех, кого и сам потерял — лично, болезненно. Почти никого не вспоминает — память услужливо подтерла все картинки ластиком, оставив на местах какие-то жалкие цветные катышки, в которых поселились то зрачок, то нечаянно брошенное слово. Забавно, как врезались в голову крапинки на сестринской радужке, но как нет сил собрать воедино ее лицо, и как интонация Обмана засела в ушах чуть ли не звоном, но совершенно утерялся смысл диалога. Падь жмурится, пытаясь отвлечься; осмысление чужой смерти ускользает от него, прерванное Птичьим.
Он открывает глаза почти благодарный, ведь тот снова вовремя.
У травника и воина, вообще, хороший сложился дуэт — им очень удобно рука об руку вытаскивать друг друга из болота собственных размышлений. Вот уже и Птичий сам отрегулировался, надел привычную кислую физиономию, будто в кашу нагадили. Ангел прячет улыбку и не дает ей вытечь наружу, но усами поводит — ему не нравится видеть кого-то опечаленным. Пока соплеменник способен на обыкновенность, пока сознание не вытекает наружу через глаза и уши — он в относительном порядке. Падь будет рад, если сумеет хоть немного облегчить Птичьему голову.
Слова о завтраке ловит, как брошенную в руки игрушку — приятно, запомнил.
Рассветное солнце вымоет из них всю дрянь.
х выход из лагеря х
[indent]ты знаешь, мне ㅤㅤㅤㅤㅤㅤтакие снятся вещи, что если ониㅤв е щ и е[/indent]
Возможно, Песнь Вереска и впрямь хочет поговорить, поэтомв Песик выжимает из себя слова ради слов.
— Я знала твоего отца,
Интересная информация. Дикий мотнул это на на ус, но особого значения не придал.
— На самом деле, всё племя Ветра его знало. Он был одним из наших воинов.
Да. Отец рассказывал о себе довольно много, и про ученичество, и про воинские годы. Он давал Песику представление о настоящем мире.
— Хочешь быть, как он, Дикий?
И тут Песик задумался. Шершень был сильным, хладнокровным. У него были правильные понятия о жизни, отец обладал колоссальным запасом терпения и мудрости, если взялся воспитывать незнакомого и брошенного ребенка.
Дикий вспыхивает молнией, принимая решение быстро и четко.
— Угу. — разворачивается и усаживается перед Песнью, повернувшись к дереву спиной.
— Тогда следуй за мной. Вот мой секрет…
Песнь включает задний ход, Песик уверенно идет перед ней. Следует. Периодически останавливается в недвижимую фигуру, восстанавливает расстояние.
— Племя Ветра сильнее, когда на нашей стороне... скорость.
В следующий миг девушка притворилась смерчем — буйным, сильным, быстрым. Песик успевает отскочить и упасть набок, чтобы не случилось недоразумений. Дикий изумленно поднимает голову и смотрит на проскочившую мимо точку.
Вот только что здесь была, и вот ее нет…
…ему понравилось. Он хочет повторить.
— Попробуй!
Песик приподнимается и также выравнивает себя по центру ствола — чтобы залететь четко и ровно. Он прежде никогда не бегал и не прыгал, он больше ориентирован на силу и общую выносливость, чем скорость и ловкость.
Он повторяет все движения Песни Вереска, однако, пятится не так далеко как делала ветрячка. Вскоре он об этом пожалеет.
В сию секунду он начинает набирать разгон, что стало для него неожиданностью. Он не думал, что побежит настолько резво.
Но из-за неправильно выбранной дистанции прыжка, при полете Дикий цепляет лапами кромку дерева и посадка получается… не мягкой.
Тем не менее, у Песика получилось залететь в выход из лагеря, пускай и не очень удачно.
Цветы для турнира благоухали на весь лагерь; с таким острым и тонким обонянием, как у Белоцвета, ароматы букета в какой-то момент стали казаться просто убийственными. Поддержание невозмутимого холодного образа отнимало последние силы — сквозь легкую мигрень Белоцвет (мигрень сделала его взгляд еще более острым) посмотрел в упор на Вороньего, очевидно пристроившегося неподалеку с целью погреть уши.
Можно было бы намекнуть молодому воителю, что его поведение — крайне бестактно и неуместно, но он был выше этого и он знал, как Звездный Пляс любит публику, а потому отвел взгляд, оставив подобную дерзость на усмотрение соплеменников. Он уведет ее сразу, как только она появится на поляне. Но если они хотят зрелищ и видеть их вдвоем —
что ж. Белоцвет в глубине души не мог осудить Речной клан за это желание. Он робел перед Танец, знавшей его, но взгляды остального племени, как полагается взглядам тех, кому никогда не случиться действительно проникнуть ему в душу, его не волновали. Вот из палатки вышел первый участник суматохи, вынудившей Звездный Пляс посетить обитель травников. Белоцвет приготовился. Скоро должна выйти и сама Сердце Истоков. (его собственное сердце было готово разорваться)
☾ㅤ⋆⁺₊⋆ㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤ⋆⁺★₊⋆ㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤ☽ㅤ⋆⁺₊⋆ когда я был младше — я верил в тебя; я верил во всё до последнего дня
это не моя последняя песня звучит, это не моё уставшее сердце болит это не моя последняя песня о том, то не быть никогда нам вдвоём.
в опасную близость искусственных слов, в пластмассовый шелест лиловыхцветов
☾ㅤ⋆⁺₊⋆ㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤ⋆⁺★₊⋆ㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤ☽ㅤ⋆⁺₊⋆ когда я был младше — я верил в тебя; я верил во всё до последнего дня
это не моя последняя песня звучит, это не моё уставшее сердце болит это не моя последняя песня о том, то не быть никогда нам вдвоём.
в опасную близость искусственных слов, в пластмассовый шелест лиловыхцветов
Черный Лебедь, не отрывая взгляда, следил за входом в палатку целителя. Вот наконец-то оттуда показались знакомые черные уши и на поляну вышел Тенелап. Оруженосец сразу заметил отца и целенаправленно пошел к нему. Внутри слегка екнуло. Черный Лебедь уже давно не разговаривал с сыном, каждый раз ссылаясь на дела или патрулирование. Сейчас же полосатый кот был готов выслушать от Тенелапа все, что тот о нем думает. И хотя сын был довольно скрытным, Черный Лебедь в глубине души надеялся на всплеск эмоций со стороны ученика.
Однако надежды не оправдались, Тенелап лишь доложил, что он отправляется в патруль на поиски Воя.
- Как твоя лапа? - спокойно спросил Черный Лебедь, стараясь не нарушать личных границ сына. тот уж было собрался уходить, но кот не отпустит его просто так.
Чёрный Лебедь | 36 лун | Речное племя
In another life we'll be king and queen you and I Then she told me devil don't cry
Чёрный Лебедь | 36 лун | Речное племя
In another life we'll be king and queen you and I Then she told me devil don't cry
Тенелап замер, когда услышал голос отца. Слишком много времени прошло с того момента, как Черный Лебедь интересовался им последний раз. Уши оруженосца дернулись, показывая раздражение. Он очень не хотел отвечать, просто уйти, но будто что-то заставило его остаться и повернуться к отцу:
- Нормально, заживет, - равнодушно ответил кот. Черный Лебедь не двинулся с места, не обнял сына, как обнимают обычно родители, не обнюхал его, как это делают те, кто хоть как-то проявляет заботу и обеспокоенность о детях. Но Тенелап привык к этому с самого детства. Его родители были холодны и он рос таким же. Вряд ли он сможет когда-то к кому-то проявлять заботу или внимание.
- Если это все, то я пойду, - даже не глядя на оцта сказал Тенелап, махнув хвостом. Он был опустошен внутри, но не был сломлен. То. что произошло в лесу - лишь урок, опыт, к которому нужно будет прислушаться в будущем.
Тенелап | 9 лун | Речное племя
You want me dead, you want me gone Covered in evil, you turn on the saw
Черный Лебедь прекрасно видел раздражение, которое накрыло Тенелапа, но тот весьма спокойно отреагировал на его вопрос. Речной переступил с лапы на лапу, он должен был поговорить, должен был все обсудить, оправдаться в своем поведении, попросить прощение за то, что его не было рядом. Кот видел, каким вырос Тенелап, и отчасти это была вина не участвовавшего отца.
- Отойдем? - Черный Лебедь кивнул в сторону укромного места на краю поляны. дабы никто не слышал их разговор. Кот сел. Он был храбрым, всегда признавал вину, но с собственным ребенком это было в разы труднее. Тенелап еще совсем мелкий, и, наверное у кота заиграла гордость, что он должен распинаться перед юным учеником. Но этому холоду между ними пора прекратиться.
- Я должен попросить у тебя прощения, Тенелап, за свое безучастие, за то, что новость о пропажи твоей матери вывела меня из равновесия. Я не хочу выглядеть слабым в твоих глазах, но ты сам знаешь, что ходили разные слухи, в том числе и что Рокот Звезд струсила и ушла. Я не мог это оставить и должен был доказать, что это не так. Твоя мать верна Речному племени, она многое для него сделала, ее избрали сами Звезды, - Черный Лебедь посмотрел вверх. Звезд, конечно, утром было не видно, но ночью небо было усеяно тысячами духов предков.
- Я не должен был бросать тебя на произвол судьбы, мне жаль, что вой проник в твою голову и пытался как-то манипулировать тобой. Он за это поплатится, - Черный Лебедь не шутил. И хотя Вой был братом его лучшего друга Пламегора, кот никому не посмеет позволить тронуть своего сына.
Чёрный Лебедь | 36 лун | Речное племя
In another life we'll be king and queen you and I Then she told me devil don't cry
Чёрный Лебедь | 36 лун | Речное племя
In another life we'll be king and queen you and I Then she told me devil don't cry
Вниз 
