В недавнюю бурю речная предводительница Звёздный Пляс окотилась на Туманном Склоне, принеся в племя сыновей Ириса, Лилушку, Иссопа и Василька, а с ними одну дочь — Ветреничку. Роды приняла сумрачная воительница Предвестница. Котят вместе с роженицей нашёл речной верх в лице Горного Перевала и Белоцвета. Хотя увиденное им не понравилось, они приняли участие в имянаречении, после чего все благополучно отправились в лагерь.
Слепой сумрачный старейшина Терносказ провёл на Главной Поляне лекцию о династиях в племени, а вместе с тем — об истории Сумрака и великих предшественниках Горечи Звёзд.
Старейшине племени Ветра Мухожуку не понравилось на Главной Поляне. Его пожилой жене Шептунье — тоже.
До полудня территории накрывает туман. Он не очень густой, коты спокойно могут видеть сквозь него на небольшие расстояния. После полудня появляется ветер, разгоняющий облака и на небе, и на земле. Красное солнце проглядывает сквозь рваные тряпки серой пелены уже к закату, окрашиваемому небо в яркие цвета. Почки на деревьях и кустарниках трансформируются в зелёные пучки. Воздух наполняется чем-то пряным, чем-то воистину весенним.
Температура: утром +9, днём + 13, ночью +9
Сила ветра: сильный ветер поднимается с полудня до самой ночи
Охота: до заката средний шанс успешной охоты, после высокий
Травы: сокодвижение, цветёт мать-и-мачеха
Скат занимает обширную часть "новых" территорий: протягивается вдоль Гремящей тропы, начинаясь на Верхнем болоте, которое является его наивысшей точкой, и заканчиваясь Водопадом Иллюзий, где бурный водный поток обретает покой в небольшом озерце. Сам же ручей расположен между двумя возвышенностями, одна из которых начинается сразу от Гремящей тропы. Эти холмы сплошь усеяны высокими елями, благодаря которым на земле почти всегда сумрачно, а из-за вечной влажности Скат погружен в плотный сизый туман. Вдоль берега можно найти немало переправ через ручей в виде поваленных стволов деревьев — некоторые из них крайне неустойчивы, поэтому следует быть очень осторожными, ведь падение в воду может стоить вам жизни. Ручей не слишком широкий, хотя и довольно глубокий, поэтому перепрыгнуть его вполне возможно — да и преодолеть его в любом случае необходимо, если вы хотите попасть на остальную часть "новых" территорий. Поиском трав лучше заниматься у самых берегов, ведь именно туда проникает больше всего солнечного света, что обеспечивает обильный рост полезных растений, и там же можно вдоволь поохотиться на мышей и другую мелкую дичь.
Это небольшой водопад, окруженный камнями, у истока которого начинается обрыв. Из-за влажности и постоянного количества воды, вокруг всегда можно найти мох и целебные травы. Дичи практически нет, зато служит просто красивым местом, где всегда можно отдохнуть от работы в лагере и от его суеты. Если подняться к месту, где водопад берет начало (что, конечно, очень сложно для Сумрачных котов из-за скользких камней), то можно увидеть обрыв. Сделать это могут немногие, поэтому остается просто сидеть внизу и любоваться природой.
[cut=сюжетный временный лагерь, наводнение; 2020 год]пещерка под корнями раскидистой ели — ясли пол и крыша устланы мхом, дополнительно сверху с корнями переплетены хвойные ветви
палатка из куста лещины — куст старейшины /при необходимости туда можно разместить кого-то еще/ мха на подстилки нет, но земля под кустом расчищена, крыша из веток куста переплетена дополнительно с хвойными
дупло в соседней от яслей ели — хранилище трав /там же хватит места и для самого целителя/
чуть в отдалении от временного лагеря есть заброшенная лисья нора, где можно содержать больных
воители и оруженосцы делают для себя палатки сами — можно спать на деревьях и в свободных дуплах/норках, места должно хватить на всех[/cut]
Солнце рассветными лучами рассыпается небрежными брызгами по растворяющимся в утренней дымке облакам, осыпая щеки и плечи вспыхивающими веснушками. Прошедший ливень, столь ужасное бедствие внезапно появившееся на горизонте в те дни — лишь призрачное наваждение, исчезающее в памяти пустым осколком. Весна гладит осторожно, водит извилистые узоры по спине и бокам, а утренняя прохлада лишь пробуждает после ночного бдения без сна. Усталости даже и не чувствовалось, по всему телу искрилась живая энергия и тепло, ведь ночь — их личная ночь перед важным шагом в будущее.
Паучишка, сын прекрасной Нежнолистой и Лиходея, должен выглядеть идеально перед выходом, ведь он обещал матушке: идеально чистая рыжая шерсть, плотно прилизанная к телу, прямая осанка с расправленными плечами и вскинутым подбородком, а взгляд — переливающаяся лазурь, уверенный и излучает благодарство. Вспоминая об этом, мальчишка оборачивается куда-то в сторону и скользит взглядом по [dashed]Нежнолистой[/dashed], которая сидела рядом с любимым дядюшкой и просто братом. Он случайно касается чужой голубизны, осторожно тянут уголки губ и отворачивается; ровно пять секунд он отдал матери взгляд, а после вновь смотрит высоко на ветку, где восседал сумрачный король. Взгляд Морока Звезд — дикая мятая с покрывшимися инием листья, а его голос единственным оставался глубоко в подсознание мальчишки, который продолжал ждать своего имени.
Первыми вышли более старшие ребята, которые потеряли наставника и довольно долго оставались в неведение; он хотел бы подбежать и попробовать подбодрить, но продолжал оставаться на месте. Совсем рядом сидящие соседские девочки выглядели более уверенно, как будто ждали этой ночи именно для этого момента, чтобы блистать как можно ярче. Он даже позавидовал белой завистью Забывашке и Розочки, которые продолжали безудержно перешептываться под взглядом предводителя. Чуть дальше поднимая взгляд, Паучишка замечает Хвоинку и Кусаку, которые наверняка также пылали уверенностью и вот-вот готовы были вырваться из старых имен, принимая совсем новые.
Какое имя будет у него? Паучишка — маленький паучок с длинными тонкими лапками, который безмятежно плетет липкую паутину в уголках леса. Он мысленно подметил, что не хотел бы в своем новом имени прибавления "лап", но это уже не ему решать. Оставалось лишь ждать своего выхода и радостно приветствовать уже скрепивших связь кровью оруженосцы. В воздухе сразу же появился приторный аромат горького железа, от которого у мальчишки появлялось головокружение, и он даже не представлял как его новый наставник порвет подушечку лапы. Паучишка лишь нервно сглотнул, ожидая своей очереди.
— Хвоинка и Ловчий, Розочка и Бедлам —поздравляю, девчонки!!
Глубокий вдох
[dashed]— Паучишка,[/dashed]
сердце бешено колотится, бьется о ребра, точно вольная пташка, загнанная в клетку Раз.. два.. раз.. три
— Лай и Псина
Морок Звезд странно косит улыбку, а внутри мальчишки множество взрывающихся хлопушек одна за другой, когда в разуме все мутнеет от переживания. Кто бы мог подумать, что, казалось бы, они только недавно вырывались из пылающего огня, который напоминал кошмар с запахом гари и смерти, только рожденные — дети пепелища. Лишь по велению судьбы они вырвались из когтистых лап смерти, которая уже успела забрать жизнь самого дорого кота в их жизни в образе отца, смогли прожить все вместе эти месяцы и теперь также все вместе получают новые имена, новые судьбы. Каждый из них, каждый ребенок, рожденный в пепле, открывает новую историю их книги жизни, а после закрепляют кровью их связь. И даже не с наставниками закрепляют связь, а доказывают верность перед Сумраком, показывая всем свою готовность пролить кровь ради дома.
И только потом, когда Паучишка вновь способен дышать, а сердце продолжает биться без отдающегося эха, он делает шаг вперед и направляется к новому наставнику. Мальчишка мажет взглядом по ярко выражающемуся силуэту брата, который тянется острой тенью вместе с ним к старшему воителю. Они идут совершенно одинаково, точно зеркальное отражение на глади озера, и их тени сплетаются в одно целое при приближении друг к другу. Теперь они — одно целое, и Паучишка счастлив, что этот путь пройдет вместе со своим братом; Лай всегда будет рядом, поддержит, также как и сам рыжий в трудную минуту, ведь вместе они сильнее, чем порознь.
Мальчишка останавливается рядом с братом, на мгновение прижимается плечом к чужому, как бдуто мысленно передавая слова поддержки, после чего делает полушаг в сторону и внимательно смотрит на Псину. И только сейчас до него доходит, что Псина — неизвестно где пропадавший чудак, который недавно пытался увести матушку в неизвестном направление и с непонятными намерениями, жуткий, грубый тип, который точно не внушал доверия. Хватило одной встречи Паучишки с воителем, чтобы сразу же сбежать от него, а в его случае спрятаться за спиной дяди.
Может он и не такой.. жуткий, как кажется? Может, если я с ним подружусь, то он не будет таким... странным и пугающим? В любом случае рядом со мной Лай, это уже хорошо. Рыжий лишь нервно сглатывает, удивленно поднимая брови
— Клянетесь ли вы, что посвятите всего себя познанию мира вокруг..
Сколько же он ждал этих слов, наверно, целую вечность
— Клянусь
Он клянется перед предводителем, клянется перед Сумраком и самим собой, он — отдает сердце.
— Тогда скрепите ваши клятвы кровью!
Не поднимает взгляд на предводителя, старается смотреть лишь в глаза наставника. А теперь осталось самое главное, чтобы не на пустых словах доверить собственную жизнь теням, ведь самое главное в обещание — клятва на крови; мальчишка сгибает лапу и поднимает перед собой, чтобы Псина смог сделать надрез.
— Хвоинка, Розочка, Паучишка, Лай и Зареушко, —почти все вместе, вроде кого-то не хватает. — Отныне ваши имена — Хвойная, Розоцветик, Паучок, Лай и Зарелап!
Выдох
Он теперь не Паучишка, теперь началась его новая глава в истории жизни, как бдуто судьба оставляет дыхание шанса на вторую жизнь, теперь он — Паучок.
______ для кого-то сны – колокольчики из стекла, голубые льдинки, звенящие на ветру. __золотится сумрак от ангелова крыла, осиянной дрёмой истаивая к утру.
_________паучок 6 сумрак
______ для кого-то сны – колокольчики из стекла, голубые льдинки, звенящие на ветру. __золотится сумрак от ангелова крыла, осиянной дрёмой истаивая к утру.
Рассвет разливается жидким золотом по небосводу в просветах рванных облаков, стекает небрежными пятнами на спину с дразнящимся теплом, когда вокруг легкое дыхание ночи. Хотелось укутаться в весеннее тепло, но тяжелые облака приносят с собой лишь холод, в воспоминаниях прошедший дождь. Оставалось лишь надеяться на приход весны, вновь узреть прекрасный танец под а капеллу пернатых птиц, а за ней — тепло медового солнца и зеленеющая трава, за которой свобода. Она недавно влюбленно лепетала о осенней прохладе, бесконечному дождю над лебедином озере, но сейчас ей не хватает весеннего тепла и сухости, а ведь знала — пожалеет о своих словах, когда вернется осенний дождь.
У неё так всегда, скажет — пожалеет, когда последствия приходят слишком быстро и неожиданно, а надо было следить за острым языком. Слишком часто судьба выполняет желания девочки, как бдуто специально ублажает приходят капризной принцессы, чтобы показать её оплошность под злорадный смех. Но Забывашка лишь хмыкнет, гордо вскидывает подбородок и показывает язык в лицо судьбы, продолжая делать все что вздумается, ведь она — безумие, а безумие всегда делает все что приходит в голову и исчезает под звонкий смех.
А сейчас девочка радуется приходящему теплу, продолжая смотреть за посвящением.
Прошедшие ребята были неинтересны, как и их наставники, даже клятва на крови не впечатлила её. Забывашка лишь поворачивается к подружке и шепчет об ужасной походке выходящих и какие они скучные, а потом тихо смеется в лапу, сверкая взглядом бледных глаз. Все остальные — пустышка, и она ждет лишь собственное имя, да и имена своих сестер тоже.
— Хвоинка и Ловчий
Сердце предательски начинает биться быстрее, отдается эхом в уголках разума, а дыхание перехватывает из-за нарастающего волнения или же восторга.
— Розочка и Бедлам, Паучишка, Лай и Псина —и... это все?
Как унизительно! Забывашка смотрит на сестер, которые гордо выходят к своим новым наставникам и она должна радоваться за них, но лишь утыкается острым взглядом в Морока Звезд, который не позволил ей выйти вместе с сестрами, а ведь они так долго ждали. Даже соседские ребята, которые были от другой кошки, вышли вместе с подругами, а лишь по решению предводителя она остается позорно стоять в одиночестве. Все смотрят на новых учеников, радуются и кричат во все горло их новые имена, а он стоит совершенно одна здесь. Только дурак Кусака тоже не вышел, но это ничего не меняет, а обида лишь накапливается всё больше и больше.
И когда Розочка.. нет, прекрасная Розоцветик садится рядом, Забывашка осторожно касается кончиком хвоста чужого плеча, как бдуто боясь испортить такой звездный момент дял сестры. Всё еще обычая Забывашка улыбается сестре, ластится щекой к чужому плечу, после чего произносит легким шепотом, одними губами: поздравляю, Розоцветик.
И коснётся играючи вновь огонька свечи, ㅤ ㅤ ㅤНе боясь, что огонь посмеет её обжечь.
Дата: Полдень, 29-Апр-2020, 02:21 | Сообщение # 2463
из сумрака севера и железной мглы
Группа: Модераторы
Сообщений: 2707
Змееуст окидывает взглядом собравшихся — наблюдает, отмечая, как волнуется морем толпа, шепот мешается с далеким гулом ручья. Скашивает взгляд на своего предводителя, замирая на ветке — вроде как рядом, но почти сливаясь с тенью от ствола дерева, уходя в нее, прячась. А Морок Звезд говорит, объявляет и траур, и светлые вести, выдерживает короткую горькую паузу — и продолжает, почти как ни в чем не бывало.
Тису хочется прищуриться от того, как Кромешник сияет, и он действительно едва заметно прикрывает глаза, чувствуя что прямо здесь, посреди леса, на посвящении или после него (а может быть даже уже, еще до него, до эвакуации) готов хоть сдохнуть за это. Или убить. Или жить. Да хоть все сразу.
— Твоя очередь. — Хорошо, Кромешник.
Это настолько невыносимо, что предводительское имя на губах рассыпается в пыль, в пепел, стирается в невесомое крошево, переворачиваясь и изменяясь — и в итоге звучит совершенно непохоже на «Морок Звезд».
До конца посвящения осталось немного, всего осталось... четверо? Змееуст усмехается — как-то мрачно, подаваясь вперед и взглядом прожигая всех собравшихся разом и одновременно никого, делая глубокий вдох. Осталось четверо — и он совсем не про оставшихся котят, готовых стать оруженосцами в эти минуты.
— Ворон и Кусака, — два вздорных мальчишки, — Забывашка и Затмение, — девчонки, в которых есть что-то темное, и если кто-то недооценивал их — совершенно зря, — Иней и Овечка, Болотница и Волчок, — имена звучат; посвящение, очередное — очередной их круговорот. Они постоянно звучат, Тис уже почти не запоминает их, не преисполняется моментом за редкими, очень редкими исключениями. У каждого есть те, для кого звучание их имени важно — пусть они кричат, подбадривая друг друга, где-то будто бы вдали.
Имена, которые звучали когда-то рядом с именем Змееуста практически кончились. Поэтому чужие имена звучат — у кого-то они звучат дважды, у кого-то, бывает, побольше, Кромешник озвучивает имена Белояда и Сабельника, как и многие другие в свое время, прозвучавшие с ветки в последний раз, — а Тис эгоистично думает, что намного важнее, чьим они звучат голосом. Бесконечный круговорот имен ничто не в силах остановить, но пока это голос Морока Звезд ему наплевать, какие слова разносятся по лесу.
Змееуст окидывает сменяющиеся пары учеников и наставников взглядом и твердо диктует слова клятвы, за одним исключением.
— Кусака, Забывашка, Овечка, Волчок. Клянитесь, что посвятите всех себя познанию мира вокруг, стоит лапам вашим ступить на путь ученичества, что не пренебрежете советом старшего и не ослушаетесь приказа. Клянитесь повиноваться наставнику безоговорочно, вверяя ему свою жизнь. Клянитесь вы чтить Воинский Закон и посвятить себя служению Сумраку, ставить его интересы выше своих собственных.
Да, посвятите свои сердца.
Змееуст не спрашивает. И не просит. Сам Змееуст никогда не клялся на посвящении и не давал кровавых обещаний перед толпой. Змееуст не спрашивает и не просит.. Но Змееуст требует, как только может требовать тот, кто пролил больше крови, чем все они, возможно, вместе взятые.
— Ворон, Затмение, Иней, Болотница. Клянитесь обучить их всему, что знаете сами, не препятствовать на пути к знаниями, защищать, не щадя собственной жизни и направить на путь настоящего воителя.
Вверять свою жизнь, защищать не щадя жизни — равноценный обмен. Эта четверка — взгляд Змееуста темный и опасно-огненный, но теплеет сейчас совершенно по-светлому — как никто должны знать смысл этого обмена, причину бесконечного круговорота жизни. Воителями они стали без испытания, шесть лун назад; тогда же, когда эти дети только появились на свет, когда их вынесли из огня, в котором воины племени отдали жизни, добровольно оставаясь позади чтобы ученики шли вперед.
— Скрепите ваши клятвы кровью.
Голос Змееуста куда тяжелее, чем у Морока Звезд — восклицания его предводителя трогают за сердца, разлетаются над головами собравшихся, в то время как Змееуст говорит уверенно, будто приказывает. Он и приказывает. Морок мягкий, Тис жесткий. Тис приказывает, а Мороку это даже не требуется — Тису хочется поклониться ему за одно это... посидеть у него в лапах... и... другая опера. Тису много что хочется.
— Овечка, Волчок, Кусака, Забывашка, — он обращается к ним, как котятам, в последний раз. — Овечка, Переярок, Остролапник, Забытие, — повторяет обращение громче, — а так же Хвойная, Зарелап, Розоцветик, Паучок, поздравляю вас с началом ученичества.
На этом посвящения кончились, и... да-да, ему почти безразлично, чьи именно звучат имена, возможно, но... однако окидывая взглядом каждого, чье имя прозвучало, он смотрит с надеждой, что они все-таки доживут до воительства. Поздравление звучит искренне. Если они не сдохнут и имен прозвучит столько же во время воинского посвящения, он будет рад.
— К следующему утру станет точно известно, когда мы вернемся в лагерь, но до этого момента племени нужна еда и важен вклад каждого дееспособного Сумрачного. Пусть все охотники разделятся небольшими отрядами, а те, кто чувствует малейшую слабость, обратятся к Безупречному — нахождение под проливным дождем могло ослабить ваше здоровье, в племени нельзя допустить вспышку Зеленого кашля. На этом собрание окончено.
Всем спасибо, все свободны. Змееуст поворачивается к Мороку Звезд, но с ветки не уходит, медля и скашивая глаза на тех, кто внизу. Их много. Они выглядят сильными, несмотря на то, что посвящение проходит вдали от лагеря, а вокруг снова черт знает что.
Он рад.
⠀⠀я собираю в истлевший скарб всё, что успел собрать — ⠀дикую мальву, густую сныть чью-то живую смерть
⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀больше ничто не посмеет ныть, вытупленно болеть
я обещаю, я унесу всё, что тревожит, рвёт, я закопаю в глухом лесу пусть это съест зверье
⠀⠀я собираю в истлевший скарб всё, что успел собрать — ⠀дикую мальву, густую сныть чью-то живую смерть
⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀больше ничто не посмеет ныть, вытупленно болеть
я обещаю, я унесу всё, что тревожит, рвёт, я закопаю в глухом лесу пусть это съест зверье
Дата: Полдень, 29-Апр-2020, 04:09 | Сообщение # 2464
он из болотных огней, серебра и теней
Группа: Лесные Коты
Сообщений: 2365
Настает очередь Наследников — теперь всех боеспособных четверых, и Морок слегка улыбается, отстраняясь дальше в густую тень, опуская взгляд на собравшихся внизу. Ищет пятую, небоеспособную Златолапую среди зрителей — и не находит. Он видел её в последний раз на главной поляне, застывшую у целительской, пока её друзья провожали Белояда в последний путь — значит, эвакуироваться она точно успела, Змееуст бы никого не оставил в лагере. И где она тогда?.. Разве стала бы пропускать посвящение, на котором её близкие впервые получают своих оруженосцев?..
Но он не додумывает эту мысль, отпуская. Морок смотрит на тех, кто стоит перед деревом объявлений, вслушиваясь в жесткий, твердый голос глашатая, и в голове звучит тихое эхо собственных слов.
Я думаю, вы гораздо сильнее, чем мы.
Если бы его попросили объяснить, он бы не смог — но тогда, глядя на протестующую, горящую эмоциями Ряску, он чувствовал это всей изъеденной чернотой душой.
Он смотрит на Ворона, вспоминая его пылающий злостью и волчьей скорбью взгляд, на Затмение, у которой глаза Гада, призрак которого всегда нависал над Змееустом, которого он никак не мог отпустить, не мог перестать искать сходства — «Как тебе эта кровь? Как тебе моя кровь?» алые капли на снегу, хлесткий удар по щеке, уходящие вдаль следы, — хотя важно всегда было лишь то, чем они отличаются. Смотрит на Иней — и в ней Морок видит всё то, что пытался спасти. Горихвостка, Змейка — он видел в них то же ледяное пламя, они так же стояли перед ним, они тоже могли бы унаследовать то, что теперь наследуют эти дети. Но не смогли. Их не спасли ни Тени, ни Кромешник — хотя очень хотел. Он знает, что мог бы, что смерти Горихвостки могло бы и не быть, но он где-то оступился. Ему не хватило... чего?
— Скрепите ваши клятвы кровью.
Чего-то всегда — или же с каких-то пор? — не хватало. Он что-то потерял, и никак не может вспомнить, что.
И это что-то есть у этих детей. Морок чувствует — в их помощи они больше не нуждаются. У них есть свой ориентир.
— ..На этом собрание окончено.
А его ориентир заканчивает речь, пропитанную звоном стали, и разворачивается, впрочем, не предпринимая попыток уйти. Морок прослеживает за его взглядом, несколько мгновений наблюдая за разбредающимися соплеменниками — и в это мгновение ему отчетливо кажется, что они со Змееустом уже никогда больше не окажутся всецело среди остальных. Не то что бы так было раньше — они всегда вырывались вперед, выше, сильнее, с горящей, как сердце данко, мечтой, — но теперь это возвышение на каком-то особенном, совсем ином уровне. Красные нити тянутся к ним, обвиваясь тонкими змеями — это их племя, эту связь не разрушить. Но сильнее та, другая — между ними и вечными, безлико-многоликими тенями.
С этой высоты всё остальное теряет четкость. Фокус смещается — Морок видит только Змееуста.
— Я тоже рад, — сумрачный произносит это совсем негромко, а потом отрывает взгляд от поляны и переводит его на глашатая, блуждая по жестким, родным чертам, и легко разворачивается, бросая через плечо, — Пойдем вниз.
Под пушистыми еловыми ветвями оказывается довольно уютно — вода впиталась в землю, хвойный ковер лишь немного влажный, а могучие корни заросли мягким мхом. Морок даже передумывает искать какое-то другое место для временного пристанища; садится на мшистый настил, расслабленно опираясь боком на ствол дерева и останавливает взгляд на глашатае, когда тот спускается следом. Тянется лапой к лицу напротив, приглаживая темно-серую шерсть от посеребренного виска до щеки, впутываясь взглядом в ночную синеву.
— Отдохни?
Змееуст прав — ему не нужно приказывать.
я иду за судьбой в белых шкурах степных лисиц, в тонких венах течёт раскалённое серебро ___запечатай меня в тёмном сердцесвоих оков
Дата: Полдень, 29-Апр-2020, 05:00 | Сообщение # 2465
из сумрака севера и железной мглы
Группа: Модераторы
Сообщений: 2707
Морок отвечает ему так, будто они вели диалог, а Змееуст кивает в ответ, будто и правда ведут до сих пор. Задержаться ненадолго наверху приятно, приятно видеть, как многочисленно племя, зная, что это — то, чему посвятил сердце он сам. Он и те, кто остался в памяти — позади. Раньше они все были в его тени. Теперь они — его тень, они все еще в ней, но следуют за ним теперь совсем-совсем по пятам, неотступно.
Внизу, и правда, уютно — даже удивительно, что здесь никто не остановился до того, как дерево выбрали для посвящения и от него пришлось отойти. Змееуст с дерева практически спрыгивает, дожидаясь, пока спустится Морок и сразу сбегая следом, отталкиваясь от ствола в процессе, чтобы не спуститься прямо на голову предводителю. Приземляется, немного отскочив от ствола и стоящего под ним, окидывает взглядом спины расходящихся соплеменников, и возвращается ближе, с каждым шагом чувствуя, что его внутренняя жесткость рядом с мягкостью Морока неприятно хрустит, ломается, сбрасывает затвердевшую чешую, как старый василиск, извивается, выползая из окаменевшей скорлупы. И вот уже нет никакой жесткости — Морок ведет по нему лапой, останавливает ее на щеке, а Змееуст следует за движением дальше, делает так, чтобы лапа все равно опускалась — опускается вместе с ней, медленно, не отрывая взгляд от приятной прохлады малахита.
Он думал про это, а теперь воплощает — вот он, в лапах Кромешника. Можно приказывать, можно не приказывать, он на все согласен. — Отдохни? — трется щекой, прикрывая глаза, — да хоть сдохну, — и правда, с каким-то совершенно привычным внутренним ужасом от очередных совершенно непривычных эмоций, понимает — сдохнет. А если и правда сдохнет, то время, проведенное с Кромешником, явно и есть его предсмертная агония — и причина смерти. Относительно всей его конечной — конченой? — жизни это что-то бесконечное. А жизнь и правда конченая, как и он сам — абсолютно конченый. Прошло лун шесть, а он все еще не знает, как выразить то, что хочет, достаточно внятно, еще более... более. Только проблема не в том, что в его языке нет таких слов — прошло шесть лун, он искал, и теперь знает, что в языке всего мира таких слов не найти.
— Останься? — отвечает таким же тоном, но более.. просяще?
Пусть в патруль, на охоту, пойдут остальные. Змееуст знает — Морок спал в последний раз тогда же, когда и он. Давно. И если нужно отдыхать ему, то предводителю тоже следует. Змееуст не умеет просить, однако как выразить — как? выразить? это? — он все еще не знает, и вот он в его лапах, и просит даже не потому, что Морок устал, ему следует, пусть и ищет в своих словах рациональное зерно... а потому что сейчас все его существование кажется конченым куда сильнее, чем раньше — как и он сам. Это какая-то ошибка. Не исправляйте ее.
⠀⠀я собираю в истлевший скарб всё, что успел собрать — ⠀дикую мальву, густую сныть чью-то живую смерть
⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀больше ничто не посмеет ныть, вытупленно болеть
я обещаю, я унесу всё, что тревожит, рвёт, я закопаю в глухом лесу пусть это съест зверье
⠀⠀я собираю в истлевший скарб всё, что успел собрать — ⠀дикую мальву, густую сныть чью-то живую смерть
⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀больше ничто не посмеет ныть, вытупленно болеть
я обещаю, я унесу всё, что тревожит, рвёт, я закопаю в глухом лесу пусть это съест зверье
Дата: Полдень, 29-Апр-2020, 05:17 | Сообщение # 2466
ушедший в тень
Группа: Лесные Коты
Сообщений: 2954
Его морда снова облизана: кажется, это становится популярным времяпрепровождением - облизывание чужих морд, лап, ушей, хвостов и боков. Воистину прекрасное времяпрепровождение! Мальчишка доволен.
Теплый бок брата на мгновение прижимается к нему - сильнее, чем был прижат раньше, будто, для привлечения внимания - и вдруг целенаправленно куда-то исчезает! Конечно, все это происходит не "вдруг" и безымянный мальчишка уже вполне в состоянии отследить, куда конкретно направился его брат: его запах - в этом крайне замкнутом пространстве - ощущается явно, хотя малышу и сложно ещё вычленять в этом потопе запахов какой-то один, конкретный. Впрочем, помимо запаха, легко было заметить кожей, куда удалялся братский бок. Так что брат не потерян - или не навеки веков, а лишь на мгновение.
Чудовищу не хочется отставать. Ему вообще ни в чем не хочется ни отставать, ни уступать.
Ему хотелось подать некий звуковой сигнал брату, но, казалось, что во всеобщем шуме он просто потонет или будет слишком сильно искажен и не понят. Оставалось одно: ползти. Ползти навстречу судьбе [и брату], вопреки подстерегающим опасностям, и чужим лапам - которые умеют бить, и чужим хвостам - которые становятся непреодолимой преградой, и чужим большим языкам - которые все норовят тебя вылизать. То, что сначала казалось умиротворяющим верхом наслаждения, начинает надоедать упрямому чудищу. Своенравному чудищу.
И все же - он подчиняется зову брата. Слепо следует за ним, не зная даже его идеи. Почему? Из страха остаться в одиночестве? Из страха остаться, без брата? Из желания просто куда-то ползти, что-то делать, а что и куда - не так важно?
Мальчишке удается его догнать [бешеные скорости и невероятные расстояния в мышиный хвост]. На ходу он слегка бодает брата головой в бок: мол, братан, дорогой, мы вообще куда и зачем? Не представляет, как брат даст ему знать, не уверен даже, что брат догадается о сути его вопроса и вообще о том, что это был вопрос. Ведь такой жест можно воспринять по-разному. Особенно если ты слеп и неопытен.
Дата: Полдень, 29-Апр-2020, 05:41 | Сообщение # 2467
в тени — тихо
Группа: Лесные Коты
Сообщений: 1990
Он не замедляется, но сосредотачивается на лежащем впереди пути едва-едва: все его внимание на котенке в милях (мышином хвостике) позади него. Он не замедляется, но надеется, что его поняли и что за ним последуют. Он не замедляется, но очень волнуется, что чужое внимание — все еще его — и что они все еще изучают этот мир (куст) вместе. И поэтому, когда он улавливает в солянке звуков шуршание чужого тела по иголкам, листьям и земле, он радуется — ликует! — и аж ползет бодрее какое-то время. Пока не решает, наконец, довериться чужому присутствию снова и подстроиться под чужой ход. Они ползут с одной скоростью, естественно, но теперь они еще и ползут (почти) рядышком.
Самое сладкое зрелище. (Наверное. Ему-то не знать, он не может ни видеть чего-либо, ни, тем более, наблюдать за собственными перемещениями со стороны.
А было бы очень клево — мочь посмотреть на себя.)
Его изначальная уникальная идея — найти язык и нос с шишку — все еще стучит огнем перед закрытыми глазами, но теперь перед ними новые проблемы: как найти обладателя языка? как ориентироваться в темноте? чей из мириада запахов — нужный? как попросить о помощи? Он ничего не знает и ничего не умеет, и на кратчайшее мгновение это путешествие кажется дурацкой идеей, а мальчугану хочется сдаться. Но это только на мгновение, потому что в следующее мгновение брат настигает его и бодает головой в бок.
Догнал! Действительно, все еще здесь! Одни радости ему приносит это замечательное знакомство.
Но зачем он бодает его? Полосатый замедляется. И задумывается: как ему указать брату правильную дорогу, если он сам не знает ее? как объяснить ему свою гениальную идею, не имея ну никаких способов объясниться? Он лижит его в морду еще раз. (Большой язык облизнул его в морду и по спине. До чужой спины он, естественно, дотянуться не может, да и долго лизать бы пришлось, поэтому прибегает к простому и хорошо расположенному — лбу.) Ты понимаешь меня? Внутри (он не считал и засыпал несколько раз, но он может сделать предположение) — внутри несколько больших языков. Один из них — материнский, но мать паникует, она не могла облизнуть их. Другой — искомый ими. Он не уверен, что искомый язык уходил, но и проверить никак не может — остается ползти да надееться, что, рано или поздно, они врежутся в нужное препятствие. Как передать это брату?
Эдакую мастерскую стратегию: ползем, пока не перестанем. Юный гений!
Юный гений ворочается на земле рядом с братским боком, а потом толкается головой в его лапу и вопросительно — он надеется, что это звучит вопросительно, а не испуганно или пусто, — пищит. И снова лижет чужую морду.
А теперь?
that's how we (humans) roll. eat some cake. hold some hands.
Дата: Полдень, 29-Апр-2020, 06:44 | Сообщение # 2468
он из болотных огней, серебра и теней
Группа: Лесные Коты
Сообщений: 2365
Змееуст опускается следом за прикосновением, не разрывая его — Морок мягко щурится, ласково улыбаясь; и когда глашатай ответно притирается щекой к лапе, словно прирученный дикий и страшный зверь, внутри всё плавится от тихой, безмерной нежности. За шесть лун сумрачный почти привык к такому Тису, незнакомому ему ранее, послушному и осторожному — но каждый раз, сколько бы времени ни прошло, где-то глубоко в душе от подобных жестов мимолетной искрой зажигается наивное удивление: это не сон? это мне? это правда мне? — и в конце концов сменяется затопляющим ощущением нужности и защищенности. У него внутри так много нерастраченного тепла, что на каждый отклик хочется еще больше дарить в ответ.
Когда-то всё было иначе: юный Кромешник валялся в лапах юного полукровки-бастарда, глядя снизу вверх на ослепительно темный силуэт — и видя в нём то, что еще никто видел. Словно заранее знал, какое его — их — ждет будущее. Но кое-чего он все-таки предугадать не мог.
[indent]Я всё сделаю. Всё, что ты скажешь. Только позволь... С тобой, вместе.[/indent]
Увидеть Змееуста у своих лап он не ожидал. Ни тогда, у Лунного Озера — торжественно, показательно преклонившегося с демоническим неповиновением во взгляде; ни потом, после пожара — с незнакомой, бережной осторожностью и собачьей покорностью. И даже сейчас-
— Останься? — Я уже́, — давно остался. Как только увидел. Навсегда.
Даже сейчас, когда самое страшное сумрачное чудовище, демон с границ, оружие Сумрака лежит у него в лапах, Морок не знает, что ему с этим делать. Он старается не задумываться об этом слишком глубоко — и просто наслаждается всегда искомой им взаимностью, бережно проводя лапой вдоль темно-серого загривка, слегка расчесывая когтями шерсть, не задевая кожи (отчего-то вспоминает, как недавно он так же гладил Блудичку перед сном), и чуть туманным, задумчивым взглядом то скользя за движением лапы, то касаясь дремлющего лица соплеменника.
И все-таки не может отделаться от чувства, что ему нужно что-то сделать — защитить, спасти, сохранить — но он не знает, от чего и как. Сонный разум отключается, унося с собой последнюю мысль, пульсирующую в такт бьющемуся в груди сердцу: Змееуст в моих лапах. Я должен его спасти.
я иду за судьбой в белых шкурах степных лисиц, в тонких венах течёт раскалённое серебро ___запечатай меня в тёмном сердцесвоих оков
Дата: Полдень, 29-Апр-2020, 07:19 | Сообщение # 2469
я вижу тень твою впереди
Группа: Лесные Коты
Сообщений: 713
Какая мама все-таки сентиментальная, — наблюдает за Нежнолистой Зар, ухмыляясь.
— Еще бы, я тебя везде достану, чтобы проверить, как ты себя ведешь, сын мой, — да будто он против! — Ну или Смоль проследит за тобой. Если угонится... — Думаю, Смолянка намного быстрее меня, — искренне противоречит, с улыбкой качая головой: говорит одновременно так, будто это его не устраивает, и так, будто он этим очень восхищен.
По сути, так и есть. Зареушко даже нравится это, ведь Зареушко нравится все, в чем Смолянка хорош — а Смолянка хорош во всем. Оттого все сильнее хочется его превзойти и обогнать.
Приходит время их посвящения.
Зареушко превращается в медоеда.
— ...Зареушко и Смоль, — АААААА А А А АА АААА а — прошу вас выйти вперед!
Медоед доволен. Медоед видит только Смолянку, медоеду на все остальное срать.
— Клянусь, — он шепчет, он говорит твердо, он кричит, он даже не слышит, как именно он это сказал, и кажется, что он готов в своем познании настолько преисполниться, что понял бы Сплетение, имей внутри чуть больше романтизма.
— Хвоинка, Розочка, Паучишка, Лай и Зареушко, — Морок обводит их взглядом, а Зар сияющими глазами смотрит на него в ответ, вскинувшись — и благодарит за такой прекрасный выбор мысленно. — Отныне ваши имена — Хвойная, Розоцветик, Паучок, Лай и Зарелап!
Зарелап смотрит на Смоль и улыбается. Следует за ним обратно. Успевает [dashed]что-то выкрикивать поздравительное в честь остальных[/dashed]. И- — Теперь ты будешь видеть, как я тебя превзойду, из первых рядов! — шепчет восторженно и даже тихо мурлычет, а в этой фразе нет ни капли зависти или чего-то плохого, одно восхищение.
Я хочу превзойти тебя, потому что ты лучший, Смолянка. Я сделаю это, потому что хочу, чтобы ты мной гордился.
в новой сказке герои те же, неизменны как неизбежность угадай в прозрачном кристалле то, чего мы оба не ждали не ищи исполнения срокамㅤㅤㅤㅤㅤㅤ стань мне именем, ㅤㅤбудь мне богом
в новой сказке герои те же, неизменны как неизбежность угадай в прозрачном кристалле то, чего мы оба не ждали не ищи исполнения срокамㅤㅤㅤㅤㅤㅤ стань мне именем, ㅤㅤбудь мне богом
Дата: Полдень, 29-Апр-2020, 07:32 | Сообщение # 2470
ты один и я одна, ночь темна
Группа: Лесные Коты
Сообщений: 295
— Спасибо, сейчас посмотрим.
Соловушка кивает, провожая целителя взглядом, и несколько мгновений еще всматривается в темноту норы. Ему очень хочется, чтобы с малышами и королевой всё было хорошо — им ведь помогут, есть и целитель, и другие королевы, они не останутся одни. Сумрак — семья, и он давно это понял, даже когда после ухода родителей на него бросали косые взгляды и называли плохими словами. Всегда найдется тот, кто будет рядом, несмотря ни на что.
Оруженосец тихо выдыхает и разворачивается, подходя ближе к друзьям, стоящим неподалеку — он останавливается рядом с Шепот и Ненастье, мимолетно окидывая их взглядом. Вот его семья. Пусть они и не связаны по крови, но их объединяет нечто большее, и ради этих двоих Соловушка готов пожертвовать чем угодно, подниматься вновь и вновь, чтобы сражаться.
Посвящения продолжаются, уже, кажется, подходя к концу, и Соловушка осознает, что бо́льшую часть прослушал. Мальчишка чуть дергает ухом, пытаясь сосредоточиться на речи теперь уже глашатая, и его жесткий голос невольно отдается внутри чем-то темным и липким — и когда сумрачный наконец улавливает смысл слов, собрание подходит к концу.
— Кажется, я всё пропустил, — выдыхает с легкой чуть виноватой улыбкой, но, в общем-то, без особого разочарования.
море хранит нашу память – мерцающий жемчуг
☽ тэмулун
«...позовименя древними рунами на прозрачной странице утренних снов ...»
море хранит нашу память – мерцающий жемчуг
☽ тэмулун
«...позовименя древними рунами на прозрачной странице утренних снов ...»
Дата: Полдень, 29-Апр-2020, 07:55 | Сообщение # 2471
и тень твоя, мою обняв, уходит снова в путь
Группа: Лесные Коты
Сообщений: 543
— Шепот, точно не устала? — Нет, — и голос у нее, как всегда, спокойный — не поймешь, на самом ли деле она устала, пока не свалится где-нибудь. — Нужно потом проведать Соловушку и Наваждение с котятами. А потом пойдем вместе отдыхать.
Он пожимает плечами, по-мальчишески беспечно отмахиваясь от этой идеи подобным жестом, раз уж не в силах противиться логике сказанного вслух. Только вот к Наваждение он не слишком хочет, пусть котята и забавные — разве что помочь их перетащить и устроить поудобнее, в этом все-таки его долг как члена сумрачной семьи. А так Ненастье, честно, понятия не имеет, что с ними делать, с такими маленькими, и каким образом это что-то может быть интересным.
— Кажется, я всё пропустил, — подошедшего Соловушку он мягко толкает плечом, умышленно пододвинувшись поближе. Не то приободряет, не то дружелюбно издевается. — Теперь все молодые воины официально наставники, — кратко пересказывает на свой лад, — а Зар словил высшее благословение, можешь догадаться, какое. Кстати, мне кажется, или Полуночник с Затмение что-то задумали? — резко перескакивает с темы на тему и выразительно кивает на наставника, который реально имел с воительницей неожиданно тесный контакт незадолго до этого.
Соловушка, конечно, этого уже не застал, но Ненастье все равно взывает к его разуму и ментальному преисполнению. Сам-то он наблюдал за Полуночником все посвящение. И тот выглядел... странновато. Устал?
ㅤ[bgcolor=f8f3ef]I've been here from the very start,[/bgcolor] ㅤㅤㅤ[bgcolor=f8f3ef]I will give you myrebel heart[/bgcolor]
ㅤ[bgcolor=f8f3ef]I've been here from the very start,[/bgcolor] ㅤㅤㅤ[bgcolor=f8f3ef]I will give you myrebel heart[/bgcolor]
Дата: Полдень, 29-Апр-2020, 08:23 | Сообщение # 2472
ты один и я одна, ночь темна
Группа: Лесные Коты
Сообщений: 295
От шутливого толчка Соловушка специально подается в сторону чуть сильнее, чтобы боком прижаться к Шепот, пока к другому приваливается Ненастье — и в итоге все трое оказываются в дружной и тесной линеечке. Так гораздо лучше, теплее и уютнее.
— Теперь все молодые воины официально наставники, — оруженосец вглядывается в постепенно редеющую толпу, цепляя из неё еще держащиеся рядом друг с другом пары наставников и учеников, и думает, что это очень вовремя. Всем четверым, потерявшим друга, сейчас нужно на что-то отвлечься, чтобы не утонуть в пучинах скорби — новые обязанности наставника вполне хорошее средство, — а Зар словил высшее благословение, можешь догадаться, какое, — Соловушка сдерживает тихое фырчание, вместо этого поднимая на Ненастье какой-то почти укоряющий, но не слишком настойчивый взгляд с насмешливыми искорками на дне. Друг такой забавный, когда подшучивает над чьим-то фанючеством — сам-то ведь такая же фанатка. И вот, пожалуйста: не проходит и минуты, как речь заходит о предмете восхищений, — Кстати, мне кажется, или Полуночник с Затмение что-то задумали?
Соловушка навостряет уши и чуть вытягивается вверх, приподнимая передние лапы от земли, чтобы лучше разглядеть поверх чужих голов их наставника. Полуночник выглядит откровенно неважно — это можно было бы не заметить, если общаться с ним поверхностно, ведь он всегда такой кислый и каменный, но оруженосец провел с воителей достаточно времени, чтобы получше его изучить.
С наставником определенно что-то не так.
— Не знаю, — задумчиво протягивает Соловушка, поглядывая и в сторону Затмение — он не видел, как они сидели рядом и переговаривались, — и добавляет с нотками обеспокоенности, — Но Полуночник выглядит... болезненно.
море хранит нашу память – мерцающий жемчуг
☽ тэмулун
«...позовименя древними рунами на прозрачной странице утренних снов ...»
море хранит нашу память – мерцающий жемчуг
☽ тэмулун
«...позовименя древними рунами на прозрачной странице утренних снов ...»
Дата: Полдень, 29-Апр-2020, 08:44 | Сообщение # 2473
и тень твоя, мою обняв, уходит снова в путь
Группа: Лесные Коты
Сообщений: 543
Он не фанатка! Может быть, только чуть-чуть. В отличие от Зареушко, точнее, уже Зарелапа, он приобрел свое восхищение в более сознательном возрасте, взглянув на наставника непредвзято. Сопоставив все моменты, когда он видел Полуночника, и со всей своей неуемной энергией признав, что подобным суровым великолепием он покорен. В буквальном смысле — у него выбора не было. Хотя, если бы он был, Ненастье бы сделал точно такой же и без сожалений.
(Они сами-то стали учениками целых две луны назад — всего лишь две луны. Если прикинуть, то это совсем немного в масштабах племени. Прошлое посвящение было за ними, а чувство, будто относительно только-только ступивших на путь ученичества они втроем уже видали жизнь... в принципе, не беспричинное.)
В любом случае, хороша фанатка, что не заметила столь важный факт о предмете восхищения, как плохое самочувствие. Обычно, стоило упомянуть такое, и плохое самочувствие Полуночник обещал ему, но не суть.
— Болезненно? — Ненастье нахмурился, вглядываясь в невысокую фигуру наставника чуть пристальнее. Все настолько плохо, что Соловушка даже издали заметил. Ужасно. Ему бы отдохнуть... Удивление Ненастье испытывает скорее не потому, что Полуночник действительно выглядит неважно; он удивлен, что Полуночник в принципе способен — даже при таком виде — болеть. Это банально не вяжется с ним, он слишком суров, чтобы реально заболеть от какого-то мелкого дождика. — Что должно произойти, чтобы он заболел? — и правда ведь, Полуночник не от простой погоды простудился.
«Мы явно что-то не знаем».
ㅤ[bgcolor=f8f3ef]I've been here from the very start,[/bgcolor] ㅤㅤㅤ[bgcolor=f8f3ef]I will give you myrebel heart[/bgcolor]
ㅤ[bgcolor=f8f3ef]I've been here from the very start,[/bgcolor] ㅤㅤㅤ[bgcolor=f8f3ef]I will give you myrebel heart[/bgcolor]
Дата: Полдень, 29-Апр-2020, 10:47 | Сообщение # 2474
теневой экономист
Группа: Лесные Коты
Сообщений: 624
Пока они визжат и радуются, время движется дальше и проливной дождь заглушает голос Змееуста. Плет даже уши прижимает - глашатай ничего, кроме ужаса ему не внушал. Даже когда они миловались с Мороком Звезд (служебный роман, решил маленький Плетёнок, когда увидел их впервые), Змееуст казался охранником ада. Существование глашатая в их племени было весомым поводом не грешить, чтобы не попасть в ад. И Сплетение даже иногда б этом вспоминал. Например, сейчас.
Он затихает, оглушаемый четким, чеканным голосом, ясными и конкретными именами, приказами - тихо выдыхает, стараясь, чтобы не было сильно заметно, пусть он и в огромной толпе. Готовится поздравлять оставшихся котят, вытягивается над головами, чтобы ничего не упустить и слышит...
- Иней и Овечка, - вот это поворот. оседает обратно медленно, как в кино. Снова перестает видеть мир и пытается понять, что же это теперь значит. Что будет дальше?
Овечка... Овечка. Его пристанище, его дом, тепло и отдушина в ненастье. Овечка, которую Иней водила на маки, даже не вспомнив о его существовании. Овечка, которая с Иней явно ближе, чем он.
- ты не будешь всю жизнь маленькой, Овечка. когда нибудь красными в твоей жизни будут не только маки. − если ты так хочешь, я все здесь раскрашу в красный!!
Это он почти ослепил Овечку. Это его вина, что ее жизнь окрасилась красным однажды. Она никому не сказала, Плет точно знает. Иначе он давно был бы изгнанником. Их звонкие, надрывные голоса звучат из прошлого и мальчишка отчетливо помнит, какая мягкая на ощупь ее плоть. Как горяча была ее кровь, брызжущая на стены палатки, и как она тихо, молча, лежала на полу целительской, теряя зрение. А он... он выбрал Сумрак и ушел.
Плет прижимается к земле и закрывает глаза - в толпе никто не заметит, кроме сестры. Ему отчаянно больно от разрывающих его чувств - черт возьми, он зол, ему стыдно и он где-то отдаленно рад, но все это не помещается в его душонке. Голова взрывается болью и Сплетение тихо скулит, мотая головой. Черт, черт, черт...
Он у Иней теперь не один - но он это знал, слишком много в племени учеников и мало воинов. Теперь у Иней еще и Овечка - она лучше него во всех смыслах. И ему отчаянно хочется вонзить кинжал ей в спину, чтобы она не была такой хорошей, но он никогда больше не сможет, потому что... Потому что, кто он такой, если ее не будет?
Сплетение пытается взять себя в лапы, боль отступает медленно, волнами, слизывая с белесой пеной остатки сил. Мальчишка дышит глубоко и часто, наваливаясь на Горчицу всем телом и хрипло выдыхает:
- да что же это такое-то... - теперь он вообще ничего не понимает.
Волчок достается Болотнице и Плет уже краем сознания понимает, что она - тоже из этих, наследников. А значит, однажды им, скорее всего, придется тренироваться вместе. А ведь Волчок знает. Он знает, кто причинил вред его сестре. И Сплетение до сих пор жив только потому, что между ними стоит Овечка. А если Плет своими лапами уберет ее с пути, Волчок не пощадит. Мальчишка знает - хищника не остановит ни закон, ни племя. Он убьет его на глазах у всех или в чаще леса, где никто не услышит его предсмертного хрипа.
Сплетение наваливается на Горчицу еще сильнее и сползает на землю. Сознание дает последний сигнал SOS и, перегруженное, замирает.
Дата: Полдень, 29-Апр-2020, 11:06 | Сообщение # 2475
Ученик Сумрачного племени
Группа: Лесные Коты
Сообщений: 227
а спонсор этого поста: раздвоение личности
Иногда Лай казалось, что этот день никогда не наступит. Если вы считаете детство лучшим временем, то, наверное, никогда не пытались встать на задние лапы только чтобы попытаться разглядеть — что там, за темными верхушками елей? Никогда не принюхивались к шерсти вернувшихся с территорий воителей, потому что они приносили с собой столько необычных запахов, что глаза мгновенно загорались любопытством. Но Лай уже достаточно мариновался в детской, теперь его очередь изучать этот мир.
Лай определенно не был собакой, но сейчас лохматый хвост его вилял из стороны в сторону от охватившего все тело нервного возбуждения.
Все глаза были прикованы к Сумрачному предводителю, и только когда он произносит чужие имена, Лай позволяет себе оторвать взгляд от Морока Звезд, скосить глаза в сторону Хвоинки, Розочки и Паучишки. Мальчишке хочется найти искры в их глазах, радость, ему бы всегда хотелось видеть их такими — счастливыми. Может быть, семейные узы значили для Лай немного, но он очень дорожил совсем другой их связью — дружбой, всем временем, что они провели вместе, их приключениями, детством бок о бок. Поздравляю — совершенно искренне.
— Лай и Псина
Лай и Псина. Как чертовски иронично. Надеюсь, кусаться никто не будет.
Детские глазенки вспыхивают, загораются темным, глубоким светом, словно солнечный луч играет в каплях смолы.
Острая, довольная улыбка привычно показывается на лице и мальчишка решительно ступает вперед, рыжей тенью скользя дальше от кучки соплеменников. Краем глаза Лай замечает брата и, кажется, его улыбка в этот момент становится еще шире. Они идут с разных концов, но даже грязь под их лапами чавкает в унисон. Такие разные, но такие одинаковые, родные друг другу по крови и духу; сегодня им придется скрепить свои судьбы не только с наставником, но и друг с другом, и Лай рад, что этот путь им предстоит пройти вместе.
На секунду они прижимаются к друг другу, стоят так близко, что мальчишка чувствует тепло Паучишки и, кажется, быстрый стук его сердца. Или это у самого Лая оно готово вот-вот выпрыгнуть из груди? Прежде чем они оба отстранятся, он лишь мысленно, но твердо и громко говорит:
— Вместе
Теперь мальчишка уже не сводит глаз с Псины, рассматривает его с лап до головы, изучает. Что их всех ждет теперь? Не сказать, что старший воитель вызывает доверие, зато в нем есть кое-что более важное для Лай, весь вид Псины буквально кричит — скучно не будет.
— Клянусь, — звучит звонко, решительно. Лай говорит почти шутливо, он не осознает серьезность такой клятвы, ведь ее дают все, а значит подобное — простая формальность. Это не трогает его душу, он не чувствует будто сейчас отдал свое сердце Теням — вот же оно, бьется на месте, такое горячее.
Может быть, он еще слишком мал для этого.
Без тени страха или сомнения, глядя наставнику прямо в глаза, Лай протягивает Псине лапу с поднятой черной подушечкой. Вот и все? Но Лай не центр вселенной, посвящения продолжаются, звучат имена наставников и новоиспеченных учеников. С каждым новым посвящением в глазах мальчишки взрывается еще один сноп искр.
Лай вдыхает полной грудью, вдыхает свежий, еще мокрый воздух, тонкий запах крови и чего-то едва уловимого, может быть, счастья? И в этот момент ему так остро, так бешено, до боли в ребрах хочется жить.
Тучи наконец разошлись. Солнце снова светит над Сумраком.
Вниз 
