Заводь - Общие территории - Ролевая Коты-Воители Знамение Звезд

Заводь

Крапивник

Дата: День, 28-Июл-2022, 19:58 | Сообщение # 1

mени предаюm mебя
они принадлежаm мне

Группа: Звёздные Предки

Сообщений: 3424

•❃︎°•.⠀Заводь⠀.•°❃︎•

Где-то недалеко шумит бурными потоками река, но заводь давно не касаются течения. Это небольшое тихое место, богатое травами и дичью. Когда-то ветер гонял здесь волны, но вода давно и обильно цветет. Все дно заволок роголистник и другие водоросли, поверхность заводи из года в год покрывается ковром цветущего шелковника и болотника, в некоторых местах пронзительно желтым вспыхивают поляны кубышек. У берега частоколом выстроились камышовые заросли. Вверх от берега невысокие холмы и пригорки, поросший шелковистой травой, поднимающиеся вплоть до леса.
Заводь довольно продолжительна, она берет свое начало как один из рукавов реки, но постепенно сужается, превращаясь в...

•❃︎°•.⠀Молодое Болото⠀.•°❃︎•

Здесь воздух пахнет стоялой водой и чем-то кислым. Дно покрыто густым и глубоким слоем вязкого, жадного ила, вода бурая и полностью захвачена безмерно разросшимися водорослями. На поверхности цветет ряска, раскинули свои аккуратные листы многочисленные кубышки. Сложно понять, где твердый и надежный берег, густо поросший травой, становится излишне влажным, хлюпающим под каждым шагом. Любое неопытное существо, прогуливаясь здесь, рискует провалиться под воду, просто не заметив, что почвы под лапами больше нет.
⠀
⠀
°•.⠀Дичь⠀.•°
сойки, воробьи, горлицы, соловьи, кедровки, корольки, мыши,
полевки, лягушки, выпи, болотные совы, ужи, гадюки, медянки,
щитомордники, водяные крысы
⠀
°•.⠀Травы⠀.•°
водная мята, валериановый корень, пижма, чеснок, тысячелистник,
конский щавель, окопник, золотарник, подмаренник, незабудка, ракитник, аконит
⠀
°•.⠀Переходы⠀.•°
река | лес ручьёв | мрачнолесье

Подбел

Дата: Сумерки, 14-Окт-2023, 17:04 | Сообщение # 166

тень на солнце — метеоритный дождь

Группа: Лесные Коты

Сообщений: 644

Он смеется на ее шутку - действительно, кто еще, если не он? - а горло сводит спазмами. Волчий тянет улыбку, пытаясь скалиться, как обычно, чтобы она не подумала, что он позволит себе расклеиться, но глаза против его воли увлажняются.

— Думаю, наши дети любят тебя очень сильно, — шепчет ей на ухо, обнимая крепко-крепко, прижимаясь
сливаясь

Волчий не может поверить, что она умирает. Это так несправедливо! это неправильно
этого просто не может быть
потому что он не знает, как жить, когда он останется один. Ему кажется, что он даже не сможет дышать, он просто не посмеет дышать без нее.

Аконит дрожит, и Волчий в отчаянии касается лапами ее лица, понимая, что согреть ее уже не сможет.
и ему тоже становится смертельно холодно
когда-то давно, когда он был маленький и глупый, он так хотел походить на своего отца, что решил, что никогда в жизни не станет любить кого-то. Он хотел быть такой же бессердечной машиной, какой считал Змееуста.
потом он понял, что он не такой и не хочет походить на сумрачного глашатая. Но навыков и желания связать с кем-то жизнь у него уже не было.

а потом появилась она и все изменилось
потом появились их дети и все изменилось еще сильнее
но, лежа на холодной земле, рядом со своей умирающей леди, Волчий вдруг понимает, что любит ее - только ее! - так сильно, что хочется кричать во весь голос.

— Аконит? — он зовет ее по имени, тыкаясь носом в ее нос, — Аконит!? — надсаднее.
он умоляет ее открыть глаза и посмотреть на него еще хотя бы один раз

его сердце разрывается

над их головами, тяжело покачиваясь на ветру, тянется к небу высокий куст, цветущий летом пронзительно-фиолетово.
Волчий знает, что это - было бы стыдно не знать, пусть он и не целитель.
он шарит взглядом испуганно и растерянно вокруг, словно ищет помощи, но видит лишь беспросветную темноту и ядовитый цветок, давший имя его королеве.

как белесое сумрачное ничто
ㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤя ложусь небрежным кривым стежком,
я вплетаюсь в полотна расшитых дней,
ㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤне растерзанных болью — рожденных в ней.

Подбел|2

легким шагом, известным лишь мне одному,
из полоски света ступаю в тьму.

Шишечка

Дата: Сумерки, 14-Окт-2023, 17:36 | Сообщение # 167

я вижу тень твою впереди

Группа: Лесные Коты

Сообщений: 663

— Думаю, наши дети любят тебя очень сильно, — она уже не может ответить, но успевает подумать об этом.

Один миг растягивается в вязкую, душную бесконечность, и Аконит вспоминает детей.
О, конечно, они ее любят. Она тоже старалась давать им любовь: изломать себя так сильно, как только можно, лишь бы их не коснулась жестокость, лишь бы им не было больно и страшно, лишь бы им никогда не было одиноко.

Она смотрела, как они становятся учениками, и тяжкий груз — обязанности королевы, ее долг перед племенем — уходил, оставляя ее саму поразительно одинокой, сентиментальной, глупой, желающей, чтобы они никогда не взрослели.

Травянка, готовая влезть в любую дыру в лагере, отважная, бойкая, любопытная, ее гордость с глазами прадеда.
Вертушка, игривый, шебутной, приглядывающий за сестрой и составляющий ей компанию, ответственно соглашающийся с тем, что они должны держаться вместе — о, она ведь достаточно сделала, чтобы они помнили об этом всегда, она научила их, что семья дороже всего, верно? Она пыталась.
Сычонок, пугливая, вызывающая у нее иррациональные, сложные чувства, так и не окрепшая, не осмелевшая к своим шести лунам, она уже не успеет увидеть, как дочь повзрослее.
Дымка, так похожий на отца, вызывающий у нее смех, озорной, упорный, и Марьянник, такой послушный, добрый, ласковый, она так хотела увидеть, как мальчики станут ответственными и взрослыми.

И ее воображение рисовало ей эти картины.

Они уже выросли. Стали учениками.
Достойные своего племени, уверенные, верные наставникам и своему племени, способные жить в мире, в котором она — да и Волчий тоже? — никогда не найдет себе места.
У них все будет хорошо.

— У них все будет хорошо, — шепчет, не слыша, как Волчий зовет его, и ласково улыбается, почти выгибаясь в лихорадке. Не открывая глаз, резь в которых становится почти невыносимой, почти мигренью, нежно тихо смеется, это безумие, но она уверяет себя и Волчьего, что они справились, чувствуя невыносимо яркое желание ободрить его напоследок — быть верной опорой своему спутнику всегда, всегда, даже в смерти.
— Они выросли, мы справились, у них было чудесное детство, всебудехрш..

Слова становится давить из себя все сложнее, но она продолжает.

Аконитовая всегда была мочлаливой. С тех пор, как Змееуст приучил ее к тишине.

Она умирает, разговаривая с Волчьим, сожалея, что не сказала ему так многое, и когда сознание гаснет — момент застывает, растянутый до бесконечности, окончательно, и ей кажется, что она продолжает с ним говорить, оставаясь обращенной к нему всем своим сердцем, поддерживая, рассказывая, что все хорошо, уверяя, что будет еще лучше

всегда.

под пологом ночи, под солнцем, в кромешном аду⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀
⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀пусть ляжет мой путь — ведь еще не проигран мой бой

судьбу не обманешь — и я тебя все же найду

запомни — однажды я все же приду за тобой

^{шишечка · 4 · сумрак}

Подбел

Дата: Сумерки, 14-Окт-2023, 18:22 | Сообщение # 168

тень на солнце — метеоритный дождь

Группа: Лесные Коты

Сообщений: 644

Волчий видит только темноту
темноту, которую прорезает улыбка Аконитовой - прощальная, последняя ее улыбка
Ласке она так часто казалась строгой, что он забывал, какая она нежная на самом деле. Он проклинает себя, что забыл чертову Изнанку и то время, что они провели там. Стертое из памяти, Волчий молится, чтобы хотя бы сейчас воспоминания вернулись и нахлынули на него, потому что он хочет держать в ладонях каждую вспышку, каждый взгляд, каждый поцелуй

они слишком юны, чтобы умирать
они слишком сильны, чтобы сдавать

Аконит не сдавалась, а он... а он без нее оказался полнейшим слабаком.
— все будет хорошо все будет хорошо, — шепчет он судорожно ей в губы, ловя последние вздохи
зажмуривается до боли, и заставляет себя открыть глаза - он должен видеть, он должен
должен
должен

мир с треском разбивается, когда Волчий понимает, что она умерла, говоря о том, что они справились
умерла в его объятиях
оставила его одного

опять одного
всегда одного

Сумрачный оказывается на лапах, осматривается, но ничего не видит. Хочется куда-то бежать, кого-то звать, что-то делать
но уже поздно
истерика душит, бессилие отступает на заднй план, Волчий неожиданно ощущает в теле силы.
он не решает, что делать дальше - все, чего он хочет, чего всегда хотел на самом деле, это последовать за своей леди, чтобы подставить ей плечо, когда понадобится.
чтобы развеселить, если она загрустит
чтобы позаботиться, когда она устанет

Ласка бросается вперед, всего на пару шагов. Широко распахнутыми глазами - на мрачно темнеющий в ночи ведьмин цветок.
— Аконит..
волчья смерть

ядовитыми семенами выстлана его дорога к счастью
Волчий набрасывается на куст, обнимая его лапами, как только что обнимал умершую избранницу. Ядовитые листья обжигают кожу и нос, глаза слезятся - но разве это имеет значение, когда слезы и так из них текут?
оно горькое на вкус, а Волчий улыбается, жуя и проглатывая, поспешно и жадно, пока не начало тошнить, чтобы успеть
чтобы съесть достаточно много

и он ест, ему кажется он весь начинает состоять из волчьего корня. Кашляет, хрипя, проталкивая листья в рот лапами.
еще
еще и еще

пока острые спазмы не сводят вдруг живот, пока не подкашиваются лапы
но жизни в теле еще слишком много, и Ласка, дотягиваясь, поедает острые семена, как осколки битого стекла

доползает до Аконитовой и снова ложится рядом
она убьет его, когда узнает, что он сделал
но не сможет возненавидеть, потому что...

Дышать становится все труднее, легкие как будто сжимаются, сгорают в пламени, а горло наоборот распухает. Волчий сжимает зубы и улыбается остервенело, когда почти теряет сознание от острой боли - он даже не понимает, в какой части тела раздается эта боль
ему кажется, что так болит душа

— я.. за тобой, — нежно бормочет ей на ухо, устраиваясь рядом, обнимая трясущимися лапами, — я иду за тобой.

последние секунды в этом мире посвящает, как и она, их детям, которые действительно выросли.
у которых действительно было счастливое детство

простите, дети, ваш папа без мамы - никто.

— все будет хорошо, — он договаривает за Аконит ее последнюю фразу, прежде чем потерять сознание от удушья и боли, прежде чем задохнуться от густой пены, забившей носоглотку.

теперь он знает, что все действительно будет так, как сказала она. Потому что Аконит права

всегда

Предвестница

Дата: Сумерки, 14-Окт-2023, 20:33 | Сообщение # 169

Воительница Сумрачного племени

Группа: Лесные Коты

Сообщений: 196

( текстуры ).

Первое, за что берётся Предвестница после того, как мальчишка доверяет ей клятву — знакомство с её методами обучения.

ㅤㅤЯ объясняю, ты слушаешь, обдумываешь и по окончанию моей речи задаёшь вопросы.
ㅤㅤЯ не собираюсь выкладывать всю информацию даром, к чему-то тебе придётся придти самостоятельно.
ㅤㅤНеповиновение приказам наказуемо.

Уже после они приступают к обходу территорий в качестве первой тренировки — говорить на ходу не входит в список солдатских привычек.

ㅤㅤЕсли устанешь в пути — говори. Сделаем остановку и перейдём на теорию.
ㅤㅤНе заходи в туман по краям земель — потеряешься.

Марьянник внимает с податливым послушанием, Седьмая им весьма удовлетворена — хочется раскрыть в мальчишке таланты иные, нежели добрую, слепую доверчивость. Его мать была воспитанницей Змееуста, серебром и силой сквозят тёмные очертания: сын не может подвести. Предвестница держит на корке мысль о Можжевельнике, который являлся внуком Морока Звёзд, но отказался от сумрачного испытания боем.

Это — её разочарование. На тренировке с Марьянником оно отразиться не должно, и Седьмая продолжает вести мальчишку сквозь территории, рассказывая о каждом проходимом участке без толики тепла и привязанности, сухо констатируя факты: упоминая списки всего, что можно поймать, собрать и выжать из конкретных мест. Ей не хватает сумрачных земель, взаправду сумрачных. Когда лапы ступают на заводь, чернота под рёбрами остаётся неподвижной: топкое болотное сердце не бьётся, всё здесь — постылое и чужое. Предвестница проходит дальше, чувствуя хлюпающую мякоть. Останавливается, пройдя вглубь заводи, но не касаясь ещё болота.

Смотрит Марьяннику в глаза, кивает — осмотрись.

— Заводь. Дальше переходит в свежее болото, поэтому пока ты не научишься определять, где кончается безопасный участок и начинается топь, я запрещаю тебе ходить сюда в одиночку, — у Седьмой есть своя схема борьбы с непослушанием относительно приказов подобного рода: из глубинок памяти всплывает момент собственного ученичества, только тогда болото было более очевидным, очерченным. Это — молодое, здесь страшнее и сложнее неопытным. — Провалишься — умрёшь. Из прочих опасностей здесь гадюки, укусит — умрёшь. Приспособься не терять внимание и не отвлекаться. Всегда смотри, куда наступаешь. Гадюки терпеливы, но нападают, если ты подступаешься слишком близко или заходишь на их территорию. Не приближайся к гнёздам — скорее всего, они змеиные.

Аконитовая нередко приносила в кучу змей.

Предвестнице будет стыдно упустить этот момент в обучении Марьянника, но она не лучшая охотница племени.

— Мы начнём учиться охотиться на змей с ужей и медянок, чтобы позже ты смог принести в лагерь свою первую гадюку, — это тонкий намёк, Седьмая не улыбается, но вскидывает брови и смотрит выразительно-сдержанно: «порадуешь уловом родителей». — Вопреки заблуждениям иноплеменных, медянки не ядовиты. Их окраска чаще всего оправдывает название, допустим серый, бурый и красный отлив. Ужа ты мог видеть у матери. Гадюку отличают по размерам и тяжёлой сплюснутой голове. В компенсацию опасностям, эта местность богата на ресурсы, полезные целителям. Помимо этого, — малахит прохладных глаз блестит, цепляя подбородок Марьянника — Предвестница понимает, что от сухой теории мало толку, что оно быстро надоедает — здесь растёт цветок, в честь которого была названа твоя мать.

Синие змееустовы глаза.

Она не склонялась ближе, но теперь, кажется, отстраняется.

— Не смей его рвать.

Выдерживает паузу — если мальчишка хочет о чём-то уточнить, — и манит дальше, ближе к затопленной границе.

Научиться определять, где кончается берег — важно, и любой сумрачный должен уметь...

Но Седьмая не успевает начать объяснения — стрела, устремлённая вдаль, шлёпает по заболоченной воде. Её взгляд нарубается на тела поодаль: неподвижные и брошенные, замершие в объятиях. Может быть, Предвестницу подводит зрение. Банально не улавливает с расстояния, как вздымаются бока. Но на девяносто девять процентов воительница уверена в том, что — в одну секунду опознанные Аконитовая и Волчий, — больше не встанут. Их сын все ещё семенит рядом. Дерьмо. Предвестница опускает хвою глаз к оруженосцу, поднимает лапу, вязкую и липкую от тины, и прижимает к нежной мальчишечьей щеке.

Самая нормальная тренировка в Сумраке.

Седьмая пропустила бы горький смешок, не будь здесь такой обстановки.

— Марьянник.

ㅤㅤЯ все равно тебе доверяю

— Смотри мне в глаза, — переливчатое серебро, тенистая стынь — не отворачивайся.

дай мне полный контроль над словами, над духом
над мыслью, над волей, над сердцем
над альфа, над бета, над прима, над разумом.

Сообщение отредактировал Смешок - Сумерки, 14-Окт-2023, 20:43

Марьянник

Дата: Сумерки, 14-Окт-2023, 22:13 | Сообщение # 170

видел, как свет
режет сумрак ночной

Группа: Лесные Коты

Сообщений: 89

чудесные текстуры

Марьянник не знал, как прошли первые тренировки его братьев и сестер, но лично его тренировка казалась просто чудесной. Предвестница, непривычно серьезная и строгая, разительно отличалась от взрослых, к которым он привык, но это было не страшно — он легко приспособился, сверкая улыбкой и послушно кивая на каждое утверждение наставницы.

Запоминать все, что говорила Предвестница, сразу, было тяжело, и вопросы не успевали у него появиться — Марьянник не так быстро думал. Но дичь — он увидит ее, когда будет охотиться. Расположение территорий — он пройдет по ним еще множество раз и научится различать тропы, о которых наставница говорила. Так что Марь совершенно не унывал, даже когда на него снизошло осознание, что он утрачивает почти половину сказанного, не в силах так быстро запомнить все наименования и разницу между проходимыми лесами-ручьями-озерами-реками-о-болото-ура.

Лапы немного вязли на неожиданно топкой почве. Марьянник с изумлением посмотрел на наставницу, но ничего не сказал, боясь показаться ей глупым. Сумрачные ходят по болотам и не тонут.
Марьянник не был знаком с сумрачным шагом, но интуитивно постарался распределить вес на все лапы и ступать осторожнее. Сумрачные не тонут на болотах. Сумрачные не тонут. Болота благосклонны к ним. Марьянник знал об этом, а потому уверенно шел следом, не подавая виду, что изменчивая тропа его пугает.

— Заводь. Дальше переходит в свежее болото, поэтому пока ты не научишься определять, где кончается безопасный участок и начинается топь, я запрещаю тебе ходить сюда в одиночку, — о, он с превеликим удовольствием! Марьянник активно закивал.

— Провалишься — умрёшь. Из прочих опасностей здесь гадюки, укусит — умрёшь. Приспособься не терять внимание и не отвлекаться. Всегда смотри, куда наступаешь. Гадюки терпеливы, но нападают, если ты подступаешься слишком близко или заходишь на их территорию. Не приближайся к гнёздам — скорее всего, они змеиные.

Сумрачные территории, те, которые были похожи на Сумрачные, были куда менее дружелюбны, чем светлый лес. Марьянник знал, что его племя сурово, а потому серьезно кивнул: конечно он не провалится и не пойдет к гадюкам, потому что, конечно же, он не умрет. И не планирует.

— Мы начнём учиться охотиться на змей с ужей и медянок, чтобы позже ты смог принести в лагерь свою первую гадюку, — Марьянник в очередной раз согласно кивнул и посмотрел на Предвестницу с восхищением и благодарностью.
Аконит постоянно приносила им гадюк, и он знал, что это было действительно королевским уловом. Марь сомневался, что он в скором времени сможет перенять легендарные охотничьи таланты матери, но был готов стараться, чтобы однажды — не страшно, если не скоро — это произошло.
Будет весело. Марь прикинул, как принесет змею, пока остальные возятся с мышами и лягушками, и почти загордился своим несуществующим уловом. Его наставница была, конечно, строгой, но с ней он легко узнает что-нибудь особенное, он догадался еще в тот момент, когда она расцарапала ему лапу. Старый Сумрак для Марьянника был — что-то древнее и почти утерянное, мистическое.

Марьяннику очень хотелось сказать Предвестнице, что он прекрасно знает, как выглядят все перечисленные ей змеи, потому что, конечно же, мама приносила им уже каждую и по нескольку раз. За шесть лун своей жизни — шесть лун весны и лета, тепла и бесконечного сезона змей — он не мог ими не объесться.
Это было частью объяснений, которую он легко повторит, и Марьянник испытывал искреннее удовольствие от своих познаний в змеях. И, конечно же, гордость за свою семью, ведь все это благодаря матери — чудесной охотнице.

— здесь растёт цветок, в честь которого была названа твоя мать.

Глаза в глаза. Марьянник всмотрелся в хвойные глаза наставницы и ему показалось, что он видел в них лес, а в лесу тени, и тени были страшнее, чем он себе представлял.

— Не смей его рвать.

— Жаль, — зачарованно выдохнул, не сдержав голоса, и сразу же, как Предвестница отпустила его, уставился на цветок.
Хотя, если честно, это были почти полноценные аконитовые заросли.

Какие-то они пожеванные, — подумал Марьянник, рассматривая цветы с краю, к которому они приближались с Предвестницей теперь. Он уже хотел было поделиться с наставницей своим наблюдением — то, что цветы, давшие имя его матери, стояли такие стремные, его искренне огорчило и он захотел найти виновника, помявшего их — но не успел.

— Марьянник, — Марь смешно поморщился, когда его щеки коснулась прохладная грязная лапа, но все еще был не против странностей наставницы, послушно уставившись на нее снова.
Предвестница любила прикасаться к его лицу, но Марьянник был привычным к тактильности ребенком — в этом было что-то семейное и сближающее.
— А?
— Смотри мне в глаза, не отворачивайся.

— Неповиновение приказам наказуемо.

— Хорошо, — невзирая на лапу, он кивнул, послушно уставившись в глаза Предвестницы и прислушиваясь.
Он что-то должен почувствовать? Он чувствовал, что что-то неуловимо изменилось, и, прождав одно биение сердца, чтобы точно не перебить наставницу, задал вопрос любопытным шепотом, почти заговорщицки:
— А что случилось?

Я пришел, чтобы знать, что я буду прощен;⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀
⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀ждет меня Госпожа, с нею я обручен.

[bgcolor=#F5F5DC]Слышишь крик воронья в почернелом лесу —[/bgcolor]
^{марьянник · 7 · сумрак}

то невеста моя заточила косу.

^{битых птиц на песке росчерк алой крови - то невеста в тоске пишет мне о любви,
а шальная стрела у виска пропоет - то невеста меня на свидание ждет.}

Предвестница

Дата: Сумерки, 14-Окт-2023, 23:27 | Сообщение # 171

Воительница Сумрачного племени

Группа: Лесные Коты

Сообщений: 196

Жаль.

— Хорошо. А что случилось?

Предвестница всматривается в лицо мальчишки, подбирая слова — у неё достаточно времени, потому что Марьянник легко слушается.

Достаточно времени — и хочется истощённо ухмыльнуться, потому что о каком достатке может идти речь: сколько дней-месяцев-лет не затрать, разве объяснишь ребёнку, что его родители больше не проснутся? Это не её первый раз в подобном. Но на первой тренировке — ни разу, и Седьмая негреющими тонкими пальцами очерчивает линию щеки. Отвлекая. Смотрит вдумчиво, но не пленительно. Как бы ей хотелось на минуту завладеть сладким отцовским гипнозом, утешением без примеси лжи — но у неё есть только резкие вороньи слова, меткость стрел и латы. Предвестница подцепляет вихорок шерстинки когтём, не дотрагиваясь до кожи.

А? — он отозвался.

У Седьмой нет никакого права брать с мальчишки клятву не кричать, не плакать. Не убегать. Он будущий воитель, но ключевое — будущий, и поперёк привычной строгости вбивается мысль, что Марьянник все ещё ребёнок. Но она не может вернуть его родителей к жизни, ядовитый запах аконитовой поросли першит в носу — хочет знать, что произошло, но прежде нужно убедиться, что оруженосец не расколется от удара. Предвестница поклялась, что не отдаст Марьянника темноте — Крапивник может не понимать смысла клятв на крови, но должен знать их последствия. Приближает лицо, не разрывая зрительного контакта.

— Держи равновесие, — землистой прохладой.

Она не сбивается в шёпот, под стать оруженосцу — вообще-то, в её голосе ничего не меняется. Тонкие нотки стали.

— Не забегай в туман — не вернёшься, — да-да, уже говорила. — Пошли.

Суровая безнадежная надежда, что предостережение сможет хоть малость облегчить последствия грядущей встречи.

Седьмая могла бы соврать: сказать, что почуяла лисицу.
Могла недоговорить: отправить в лагерь молчком.

Марьянник славный, он бы послушался. Но Предвестница отследила его взгляд минутой ранее, и кажется — слишком поздно. С чем она вернулась бы к нему в лагерь? Наставница не мама, змей не таскает, но может принести маму... Нет. Смерть случается. Марьяннику придётся с этим не смириться, не стерпеться, но привыкнуть. Её посеребрённая лапа опускается, и воительница отстраняется всем телом, не маня за собой хвостом, не предпринимая никаких лишних движений, простым и понятным шагом отмеряя расстояние от цветов аконита до переплетения тел. Она не разглядывает их сейчас, не констатирует факт и время смерти.

Держится за полтора метра от, давая место: на случай, если Марьянник захочет подбежать к родителям.

Холодеет горло. Предвестница встаёт так, чтоб прикрывать собой направление болота, и с притуплённой углистой сухостью у сердца ждёт исполнения обычного сценария. Лицо нетронутое: привыкла к потерям и не хочет врать, размазываясь в скорби.

Но Марьянника
ей искренне жаль.

⠀⠀⠀⠀⠀⠀Держи живых.

Сообщение отредактировал Смешок - Сумерки, 14-Окт-2023, 23:31

Марьянник

Дата: Сумерки, 14-Окт-2023, 23:45 | Сообщение # 172

видел, как свет
режет сумрак ночной

Группа: Лесные Коты

Сообщений: 89

Марьянник смотрел на Предвестницу еще пару ударов сердца, а затем она наконец заговорила.

— Держи равновесие, — он прикрывает глаза, нарушая зрительный контакт, и старательно распределяет вес на все четыре лапы. Даже если бы она остановилась специально для указания на какую-то его ошибку, это было бы не страшно, потому что подобное тихое, внимательное обучение его одного чему-то — какое-то таинство, немного пугающее, но вынуждающее впитывать слова со всеми подтекстами, какие только возможны.

Моральное равновесие у него было в полном порядке.

— Не забегай в туман — не вернёшься.
— Хорошо, — едва слышно и уже немного испуганно: что-то случилось, но он не знает, что. Монстры поблизости? Марьянник был не очень готов ко встрече с монстрами.
— Пошли.

Где-то вдали мелькнул болотный огонек.
Мерьянник едва не свернул голову, впившись взглядом куда-то в стороне потустороннего отсвета, но поспешил за наставницей — и широко улыбнулся, тоже увидев родителей.

И забыл обо всем, что говорила Предвестница. У них же перерыв, нет? Он будет держать равновесие, но ему очень надо рассказать родителям о своей первой тренировке. Как здорово, что они тут.

Марьянник метнулся к телам, восторженно приветствуя:

— Мам, пап! А у нас трениро.. вка..? Я помешал?... Вы...

Замер совсем рядом, возвышаясь над ними кривым зеркальным отражением Аконитовой, теперь единственный такой. Маленькая лесная тень над двумя большими.
Он понял, но не понял. Не решился дотронуться, ведь тогда все станет реальным. Не решился обернуться на Предвестницу, ведь тогда она скажет, что ему не померещилось. Не решился думать про Изнанку, потому что если он поставит под сомнение это все, если он развеет ее жестокий мираж, в котором — почему-то, странно, он ведь даже никогда не думал об этом — его родители умерли...
Если он развеет этот мираж, он все равно не сможет вот так просто теперь жить после этого.

Марьянник решил дать себе пару мгновений, чтобы успокоиться и отвернуться.

Это все понарошку.
Марьянник хлопнул глазами, чувствуя, что едва может дышать, и упал, потому что лапы его больше не держали, сжавшись от ужаса и рыданий. Вывернулся из пут собственного страха и ввинтился между родителями, перепрыгнув их и самого себя, чтобы лечь рядом голова к голове, и изогнулся, нелепо хватаясь то за одну, то за другого, как будто это могло их удержать. Он даже не знал, что способен на такую крепкую хватку, но когда Аконитовая в его лапах как-то совсем безвольно совсем-совсем не шевелилась — ему показалось, что он ее вот-вот сломает.

Как что-то совсем неживое.

Марь застыл, заливая слезами материнскую шерсть, и расслабил лапы, испуганный, что это действительно произойдет. Он держался за нее совсем-совсем невесомо, чтобы не причинить дискомфорт, чтобы случайно не сделать больно, ведь Аконит оказалась такой хрупкой и маленькой — когда он успел так вырасти?

— Мам, а может, пошли отсюда, пожалуйста?...

Предвестница

Дата: Ночь, 15-Окт-2023, 10:46 | Сообщение # 173

Воительница Сумрачного племени

Группа: Лесные Коты

Сообщений: 196

Иди и смотри.

— Мам, пап! А у нас трениро.. вка..? Я помешал?... Вы...

Предвестница не думает, что вынесла бы вид мёртвого Морока Звёзд.

Марьянник провисает в промедлении, хватается за блаженное, непонимающее молчание — восторг в его голосе тлеет смазанными углями, дыхание обрывается: огонь не может гореть без кислорода. Седьмая не прикасается, когда мальчишка замирает, и не стремится поймать — когда падает. Она следит тонким, неотрывным взглядом за тем, как Марьянник вклинивается меж тел родителей, вламывается в их коченеющие объятия. Ноет желудок, а на лице сменяются только оттенки хмурости: во времена Мора родители обнимали своих сизых детей, и Предвестнице пришлось рано свыкнуться с видами раздирающих сердце сцен.

Секунды — болотной клейковиной, — тянутся в тошнотворную вечность.

Секунды, в которые Марь обнимает мать, а её тело отзывается безжизненным импульсом.

Хватка становится мягче, словно Аконитовая теперь сделана из дорогого хрусталя: на самом деле, трупы довольно быстро твердеют и тяжелеют, так что сломать их — та ещё задача. Седьмая находит это утешение сомнительным для шестилетнего мальчика. Ждёт хоть чего-то, отмеряет тиканье до первого действия, первого слова, после которого сможет отсечь надежды на светлый исход. Марьянник ещё не знает, что хороший финал в этих краях невозможен.

— Мам, а может, пошли отсюда, пожалуйста?...

Мама уехала в командировку, папа улетел в космос — оставайся жить с бабушкой.

— Марьянник, — и серебро меча готовится прижигать рану. — Они мертвы.

Марьянник

Дата: Ночь, 15-Окт-2023, 16:31 | Сообщение # 174

видел, как свет
режет сумрак ночной

Группа: Лесные Коты

Сообщений: 89

— Марьянник.

Марьянник перевернулся и вцепился в шерсть отца, прячась уже под его большой тяжелой лапой от всего происходящего.

— Они мертвы.

От шерсти волчьего пахло аконитом. Попав на нежную кожу на носу, подушечках лап и оседая на шерсти, аконит жегся, вынуждая Марьянника отстраниться и скорчить сопливую гримасу еще пуще.
Да, действительно, они были мертвы.

Марь почувствовал, как сердце пропустило удар, и отскочил неожиданно в сторону, взлетев в воздух на пределе своих возможностей и тут же шарахнувшись прочь. Почти угодив в аконитовые заросли, он метнулся в другую сторону, и тут над болотами раздался наш любимый душераздирающий вой выпи.
— Неправда, это просто Изнанка!

Выпь кричала, пугая еще больше, значит, это была неправильная сторона. Споткнувшись и чуть не пропахав носом влажную вязкую землю, Марьянник расплакался в голос, видя впереди только мерцание болотных огней.

Он слышал много легенд о них.

Могли ли быть это души его родителей?

— Они проснутся! — если он вернет их.

А если нет, он не хочет здесь быть. Ему плевать, правильно это или нет, эгоистично или нет, он не хочет это видеть, но он уже попал под очарование болотного огня, и...
мама говорила, что Сумрачные никогда не потеряются на своих землях.

Марьянник не понимал, может ли он считать эту землю своей.

[indent]Держи равновесие.[/indent]

Но бежать по ней получалось просто. Разом выкинув все отвлекающие факторы, напряженный до бесконечности, Марьянник прорывался вникуда по кочкам и сквозь туманность болот, стрелой растягиваясь над землей и ступая почти невесомо, идеальным болотным шагом, который он в обычной жизни никогда бы не смог повторить.

[indent]Не забегай в туман — не вернёшься.[/indent]

Отблески болотных огней то мерещились ему, то нет, и они уводили его дальше и дальше... в туман.
Ну и пусть.

туманная сопка

Предвестница

Дата: Рассвет, 16-Окт-2023, 22:11 | Сообщение # 175

Воительница Сумрачного племени

Группа: Лесные Коты

Сообщений: 196

Синее облако, а непроглядные звёзды — за ним.
Мальчишечий — по-детски ещё высокий и тонкий, — голос переплетается с истошным криком выпи.

Предвестница ждёт, не заводя ушей: отслеживает, куда Марьянник норовит метнуться, куда кинуться. Он всё выслушал от неё, и решил действовать от обратного.

За серебряными веками скрыт крепкий железистый блеск, в уголках губ мёрзнет-терпится молчание и горечь шота водки — Марьянник понимает не хуже. Провожает лаконичным взглядом его нескладную фигурку, рвущуюся по топкой почве в слоистые туманности, пробивая илистый морок ночи. Отмечает: хорошо наступает, не изящно — но сильно и красиво. Отточить, будет совсем достойно. Над тем, чтобы не бросать трупы соплеменников посреди земель, они ещё поработают. Не сегодня. Сегодня Марьянник может быть свободен — Предвестница разворачивается к телам. Они проснутся — гадюка кукожится рядом, — но она в этом сомневается.

Шагает ближе, всматривается в растревоженное переплетение тел, в разбитую на двоих смерть,
в раз-дел енное яблоко.

Её строгие губы сжимаются в сухом, неприятном жесте. Допустить парную погибель при наличии детей... крайняя степень некомпетентности. Но — что хуже, — она медленно склоняется ниже к их лицам: ещё не касаясь, не дотрагиваясь, просто втягивая стынь воздуха. Действительно. Распрямляется, скользнув хвойным взглядом к пожёванному акониту: пена, присохшая к губам горьким налётом — такая на вкус выпускница Змееуста? Предвестница сомневается в этом, но Волчий выбрал то, что выбрал.

Дезертирство.

Вне зависимости от причин

— причин для поедания смертельной дозы ядовитого растения во времена нехватки рабочих рук быть не может, —

Волчий поступил необдуманно и оказал пагубное влияние своим примером. Седьмая разочарована. Ещё хочет стереть отпечаток отравы с губ, но прокатывающийся из желудка запах — по горлу — наружу — не сотрёшь, не скроешь. Сумрачный нюх не обманешь вязкой тиной — и всё-таки... Предвестница утирает немой рот грязными пальцами, смывает следы крапин с шерсти там, где только находит — перекрывает топким.

Лапу отстраняет почти брезгливо, но в лице не меняется совсем.

Наконец, расцепляет тела, едва разворошённые Марьянником, и оттягивает Аконитовую к себе за загривок: создаёт больше места, чтобы удобнее было грузить на спину. К тридцати не научиться переносить своих скончавшихся товарищей сумрачные не могут, а потому проблем с этим не возникает — неудобно и давит весом, конечно. Но так всегда. Предвестница хочет кончить с этим пораньше. Раньше, чем тела успеют закоченеть — тогда на их переноску потребуется больше сил, а силы эти можно направить на дела иного сорта: подготовку к зиме, например. С грузом ступать по болотам, в общем-то, тоже привычно — сумрачные не тонут.

За редким исключением.

Гадюку захватывает с собой тоже: берёт в зубы, подцепив клыками у шеи. Неудобно. В лагере попросит о помощи с Волчьим, который наверняка успеет отяжелеть.

И если Марьянник не вернётся до сумерек — сейчас мальчишка может где-нибудь заблудиться и заснуть, — Предвестница отроет его из-под земли, и из любых канав-оврагов-ям.
Что будет с Аконитовой и Волчьим шибко не думает: похороны будут. Дети их, оставленные Крапивнику, волнуют Седьмую больше.

Не думать здесь лишний раз — о том, как воспитанники королей умирают нелепыми случайностями, — иногда бывает полезно.

( река ).

Гадюка

Дата: День, 19-Окт-2023, 16:22 | Сообщение # 176

в тени только я
и сотня моих чертей

Группа: Лесные Коты

Сообщений: 245

- река -

Хмыкает на слова Тенеследа о лягушках. Ну, если он не против, то кто она такая, чтобы отказывать?
и это можно сказать не только о перекусе.

Гадюка идет первая, легко движется по убиваемым дождевыми каплями следам Предвестницы. Останавливается от тела Волчьего поодаль. Не боится мертвецов - просто от него на три метра несет ядовитой травой. Гадюке нюхать ее лишний раз не хочется, она суеверна.

— Ну, ты тут развлекайся, — легко взмахивает хвостом, — а я соображу нам поесть.

Суровые сумрачные будни как они есть.

Гадюка углубляется в камыши, старательно берет направление в другую от трупа сторону - лягушки, конечно, глупые и от смерти не убегают, но вот мешать Тенеследу работать, а себе охотиться девчонка не хочет. Она рыщет по заводи, шныряя на берегу и лишь иногда заходя в более опасные места.
Лягушек уже совсем мало, но дождь выманивает глупых - довольно быстро Гадюка уже является счастливой обладательницей двоих.
Скидывает их на сухой земле и возвращается к воде. С невеселым смешком думает, что Тень принесет домой труп, а она покушать.
ну типа как поминки.

Кружит по болоту, одну лягушку упускает - другую ловит. Третья - к кучке на берегу.
Выпрямляется, встряхивается, озорно сверкая глазами. Когда-то с Зарницей им нравилось ловить лягушек на скорость. Хорошие были времена.
Возвращается в охоте, отдаляясь от Тенеследа, и через время убивает четвертую - последнюю на сегодня - лягушку.

Добирается до берега и собирает весь свой улов, чтобы перетащить его поближе к соплеменнику.
А как, кстати, его теперь называть? Задумчиво ведет ухом. "Мой"? Фу. "Избранник" - еще хуже. "Тот, этот" - смеется беззвучно.

Так и не выбрав подходит к Тени и опускает лягушек на землю, подальше от Волчьего.
а вдруг отберет?

— Кушать подано, — объявляет, оценивая на какой стадии находится работа и.о. целителя.

я царица кошмаров, хозяйка в своём лесу: мне душонка твоя, царевич, на два укуса

тишина. лунный свет серебрит росу. ты приходишь ко мне - и как будто совсем не трусишь.

》═══════~◈~═══════《

⚞ • Гадюка ↢ 21 ↣ Тени • ⚟

Темноцвет

Дата: День, 19-Окт-2023, 17:27 | Сообщение # 177

из сумрака севера и железной мглы

Группа: Стражники

Сообщений: 2555

[bgcolor=#000000]река[/bgcolor]

Ливень прибил всё запахи, но Тень был достаточно наблюдательным — и, что главное, был Сумрачным — чтобы это не стало помехой.

Судмедэксперт объединенного лагеря, вообще-то.

— Ну, ты тут развлекайся, — Тенеслед выразительно выгнул бровь, в лучших традициях своего первого наставника, — а я соображу нам поесть.

Она уходит, не мешая ему лапать труп на предмет ран и повреждений и бродить туда-сюда, наблюдая поломанные — явно не ветром и дождём — заросли аконита. Прослеживая путь. Пытаясь найти не запах, так следы, и находя.

Предвестница постаралась скрыть следы некрасивой смерти на теле соплеменника. Тенеслед дёргает уголком губ. Он видел тело Аконит. И змею. Теперь он видит тело Волчьего. Можно было бы подозревать Предвестницу в доведении до суицида и попытке замести следы, но это было бы ей просто не выгодно.
Не в этой семье.
Скорее, её желание стереть отраву с чужого лица — расчёт. Но на что? Не сентиментальность же это сама по себе?

В отличие от Предвестницы, он не сентиментален. Тенеслед успевает вымочить лапы в болотной воде и измазать в тине, грязными когтями нежно прочесав шерсть Волчьего. Он тоже осуждает дезертиров. Он успевает глотнуть болотной воды и прикрыть глаза, прося тени простить родственнику отказ от борьбы. Защитить его детей, которые в этом не виноваты, просмотреть за ними, указать болотными огнями путь.

Думает о Травянке.
О том, каково ей будет жить с этим?
Думая, Тенеслед ловит мышь неподалёку и пускает ей кровь Волчьему в пасть. Подтащив его к болоту, смывает всё снова. Куском мха, совсем жалкого, но всё же нашедшегося неподалёку, проходится по клыкам.

Он не знает, несколько дерзко всё то, что он делает, но с трупом Волчьего он превосходит себя самого.

Мышь помятая, но вполне съедобная — лежит неподалеку. Бутер со стола в морге, который не успели доесть за работой.

В конечном итоге, когда Гадюка возвращается, Тенеслед укладывает почти готовое к прощанию тело в стороне. Теперь очень сложно определить

Он успевает даже подровнять заросли аконита.
Утопить в болоте всё пожевпнное и поломанное. Прополоскать рот и отмыть лапы после этого.
Это глупо, но пока Гадюки нет у него много времени для зачистки места происшествия. Он совершает действительно криминально чуткую уборку.

— Это так глупо, — хмыкает, утаскивая у неё одну из лягушек и пододвигая половинку мыши — он уже успел всё же немного полакомиться ей, пока тёплая. Самое то под таким ливнем.

Лягушку — тоже напополам.

В памяти всплыла Паутинка.
Он не почувствовал никакого стыда, нарушая общий Закон. Передние лапы были пропитаны болотной водой и он знал, что единственное имеющее значение мнение сейчас за болотом.

Его Ветряные друзья были хорошими. Но, глядя на Гадюку, удобно устроившись с ней рядом с кустами, хоть немного защищающими от ливня и ветра...
Он понимал, что существует что-то невообразимо Сумрачное, что он не променяет никогда и ни на что, даже если одни будут его ненавидеть, а чужие — невероятно любить.

Тенеслед кивает на Волчьего буднично, жуя. Проглотив, поясняет:
— Он умер, потому что он хотел умереть. Романтично. Аконит погибла случайно, я думаю.

Он думает, что мокрая, облазавшая всё болото в поисках лягушек Гадюка невыносимо красива.

— Помоги мне закинуть его на спину. Нужно будет у реки пройти чуть выше по течению, чтобы нарвать хвои. Сможешь помочь мне? Я подержу лягух, когда ты полезешь на дерево.

[indent]неуклюжее «чувство» склоняется мятой иглой
по прожилкам тряпичного тела; бормочет, гундит.
докарабкавшись к сердцу — проткнёт его, вышьет узор
и уйдёт, заплатив за пристанище
дыркой в груди.[/indent]

темноцвет ☽ сумрак ☾ целитель и мастер шепота

Гадюка

Дата: День, 19-Окт-2023, 17:57 | Сообщение # 178

в тени только я
и сотня моих чертей

Группа: Лесные Коты

Сообщений: 245

Присматривается цепко к трупу Волчьего и выразительно хмыкает. Значит, вот как.
ну ладно
устраивается рядом с Тенеследом, совершенно игнорируя неприятности погоды - она уже вымокла, но густой подшерсток пока справляется. Ей почти комфортно.

— Это так глупо
— М? — вскидывает бровь и смотрит вопросительно, притягивая к себе ополовинчатую мышь. Что именно глупо? Ужинать на кладбище? Скрывать причины чужой смерти? Мокнуть под дождем?
целоваться?
многое можно посчитать глупым в этот вечер.

Впивается зубами в мышиное мясо. Гадюка ни о каких законах не думает, после Изнанки ей особенно тяжело вернуться к старым устоям. Она привыкла есть там, где поймала или утащив еду в безопасность - делиться она отвыкла совсем. Ну, может поделиться со своими приятелями, но со всяким иноплеменным сбродом точно нет.
Пусть сами ловят.

— Он умер, потому что он хотел умереть.
— Ааа, — тянет равнодушно, но потом решает, что нужно что-то добавить, — похоже на слабость, если честно, — пожимает плечами, расправляясь с мышью и тянясь к своей половине лягушки, — хотя Волчий никогда не казался мне слабым.

если это любовь сделала его таким, то Гадюка и начинать не хочет.
Потом одергивает себя - ну нет, она точно с катушек не слетит.

Закончив с трапезой, поднимается. Отряхивается, как собака, и расправляет плечи.
Воняющий трупом и кровью Тенеслед тоже симпатяжка.
— Давай. Думаю потом лягушек нужно будет сменить на хвою, — хихикает, приближаясь к Волчьему, — а то перепутаешь, что куда кидать на поляне.

Взваливает тело соплеменнику на спину - какое же оно неприятно тяжелое и холодное. Подбирает лягушек и осматривает место их привала.
Неплохой выдался день, все же.

— Пойдем, — но теперь уже не бежит, весело помахивая хвостом, а спокойно идет рядом.

- река -

Темноцвет

Дата: День, 19-Окт-2023, 19:26 | Сообщение # 179

из сумрака севера и железной мглы

Группа: Стражники

Сообщений: 2555

Тенеслед был ненамного младше Волчьего, на самом деле. Ему он тоже никогда не казался слабым.
Не то, чтобы у них вообще были точки соприкосновения. Волчий был младшим законным ребёнком. И вёл себя подобающе.

Но тащить его отказывается неожиданно тяжело — тело успело окоченеть — и одновременно с этим просто — замашки Волчьего, как принца, остались в прошлой жизни, а вместе с ними и всё, что хоть немного связывало с ним Тенеследа лично.

— ...перепутаешь, что куда кидать на поляне.

— Волчьего на ингредиенты, лягушек — хоронить, хвоя пойдёт выполнять свои обязанности воителя.

Не так уж он воняет трупом.
По крайней мере, он пахнет болотом сильнее.
Но, что важнее — он почти не пахнет Гадюкой.

[bgcolor=#000000]река[/bgcolor]

Темноцвет

Дата: Полдень, 01-Ноя-2023, 14:50 | Сообщение # 180

из сумрака севера и железной мглы

Группа: Стражники

Сообщений: 2555

[bgcolor=#000000]река[/bgcolor]

— Волчьего на ингредиенты, лягушек — хоронить, хвоя пойдёт выполнять свои обязанности воителя.

Эхо собственных слов настигло Тенеследа в момент, когда они с Бураном приблизились к Заводи. Обойдя ее, минуя место, где недавно делал остановку рядом с Гадюкой и трупом волчьего лорда, Тень похоронил тела воителей, зачитав краткую молитву над ними.

— Спите на стыке семи дорог, в переплетении линий и душ. Сон на тех дорогах глубок, мерцает очами луж. В тех лужах — огонь и мёд, леса из прибрежных трав. Кто первым средь них уснет, тот будет вовеки прав.

Это был давно заученный, единый текст, и в этот раз он прозвучал почти бездушно — настолько сильно Тень устал, в сумерках разглядывая поглощающее тела болото. Он пах болотом, немного лягушками, смертью, дождем, травой из куста близ озера, тиной и лекарственными травами, хвоей, которую он наносил на шерсть Волчьего и Аконитовой.
Смесь запахов возвращала к мыслям о доме и далеком детстве.
Ему все еще нечего было сказать Бурану, уровень мудрости которого был еще дальше от Тени, чем детство. А потому, позволяя старшему воителю проститься с Аконитовой так, как ему будет удобно, травник тихо поклонился ему и двинулся прочь, скрываясь в ночи.

Уже в темный и отчего-то безлунный ночной час Тенеслед наконец решился. Остановившись рядом с зарослями на стыке заводи и болот, в отдалении от любых известных ему троп, Тень вдохнул поглубже и устроился на ночлег, не боясь ни холода, ни ветра, ни угрозы очередных небесных осадков.
Мысль о Лунном Озере и о том, что погружаться в сон там наверняка так же холодно, мелькнула и испарилась раньше, чем уставший травник успел изгнать ее самостоятельно, разозлившись.

Стоило ему закрыть глаза, перед ним выросла призрачно мерцающая фигура.
Огнелед. Почти во плоти.

— Здравствуй, — прохладно поздоровался призрак, и Тенеследа — посвященного воителя Тень — утащило в глубокий и темный

сон в ночь самайна.

Изнанка неподалеку нежно лизнула туманом деревья, приобняв их за кривые стволы.

В отличие от остальных, в этот день исчезающих, чтобы видеть яркие и необычные сны, Тень во сне хмурился, и Огнелед избегал разговора с ним, лишь швыряя из смутного видения в другое.
Это было наказание за самоуправство, Тень знал.
Впрочем, он исхитрился получать от призрачного воспитания пользу. Столько, сколько было возможно. Иногда ему казалось, что Огнелед вовсе приоткрывает пред ним двери в бесконечную память Сумрачного лазарета, после знаний которого невозможно было бы остаться прежним.
Тень и не мог.
Хитрость призрака, обещавшего прямолинейность и отсутствие пророчеств, делали свое дело.

Но и Тень был упрямцем большим, чем мог себе представить бывший целитель Сумрака.

— Не совершай мою ошибку, — мягко улыбнулся Огнелед напоследок, но Тень не повелся в этот раз на его спокойный голос и сдержанный вид, — Потёмка.
— Меня зовут Тенеслед, — на автомате отмахнулся Тень, уставший как наяву, так и во сне.

И призрак расплылся в улыбке. Мимолетная искра зависти — старшего оруженосца, подающего огромные надежды, но так и не посвященного в воители, — в глазах Огнельда погасла.
— А не Тень?

Тень проснулся в полдень, рывком, с чувством, что желание набить морду сгустку звездного света в нем сильнее даже желания жить.
Ушло некоторое время на то, чтобы отдышаться.

Солнечный свет лился сквозь облака, откуда-то со стороны озера освещая лес отчетливо-золотыми лучами.
Мученически застонав, Тень накрыл лицо лапой, отказываясь вставать и тащиться обратно. Хотелось врасти в мох, преисполнившись мудростью рандомного дерева, и не играть в загадки с Предками, убегать от которых становилось все более нелепо — и все более неясно было, зачем им вообще его преследовать.

Огнелед ничего не сказал о его учениках.
Или о Краснопером.
Если честно, Тень так хорошо изучил его реакции, что почему-то даже не считал это обязательным. Он знал, что скажет ему призрак. В повторе не было смысла.

— А теперь я хочу настоящий знак, — облизав пересохшие губы, Тень вышел к болоту, глотнув воды. Он чувствовал бессильное, тяжелое раздражение, вспоминая об Огнельдовых приколах.
И не удивлен бы был, сведи его призрак действительно с ума однажды.

Тенеслед прикрыл глаза и поднял переднюю лапу.
Он медленно поднес ее ко второй, почти качающейся воды, так близко он сидел к месту, где заканчивалась твердая земля и начиналась болотистая лужа, черная даже при свете дня.
Ему нужно было хоть что-то, что помогло бы ему решиться.

Если не совет и не пророчество, так приказ.

Стиснув зубы, Тень расцарапал лапу не сильно длинной, но глубокой полосой, впившись в левое запястье собственными когтями.
Подняв ее над водой, он позволил паре капель сорваться с раны в воду.
И неотрывно уставился на нее.

Тени таяли в полдень и при меньшем свете, и потому травник не надеялся получить ясное указание. На самом деле нет.
И все же, молчаливое обращение к предкам — живые тоже имеют право на то, чтобы чувствовать себя частью Великого Мрака — придало ему немного уверенности.
Он мог быть несносным упрямцем, отвергающим Огнельда и его попытки говорить-без-пророчеств, так долго, как позволили бы ему отведенные на жизнь луны.

Наскоро умывшись и приведя в порядок шерсть, Тень глубоко вздохнул, поднимаясь и...

Надо набрать окопника.
Время, благоприятное для сбора корней, почти прошло.

И валерианы.
Неясно, что произойдет в этом лагере раньше: все друг друга перережут или свихнутся.
И то, и то было необходимым лекарством.