Незаметно подкадывается сезон Юных Листьев, пробуждая лесную природу и прибавляя жителям новых хлопот.
С Изнанки возвращаются Грозовой воин Мрачногрив и Ветряной Хмелюшек, а также Речные Ветреный и Горный Перевал.
Горечь Звёзд и Шиповник проводят собрание на Главной Поляне, где обсуждается вопрос с нападением Изнанки. По окончанию собрания верхушки призывают воителей выступить на Остров Советов и дать отпор общему врагу.
Также происходят посвящения.
В племени Теней Зарница становиться воительницей Зарево; Таинственная, Сычушка, Песнь и Молниелап получают новых наставников — Ягеля, Полымя, Зайца и Синицу. Искалеченный Можжевельник переходит в статус Старейшины.
В племени Ветра Стая и Сладянка становятся ученицами Стаей Птиц и Усладой, а их наставниками — Стриж и Лечащий. Хмелюшек, не помнящий своего имени, принят обратно в племя под именем Зеркальный.
Новая предводительница Речного племени Танец в компании Нивяника посещает Лунное Озеро, где пока не получает дара девяти жизней, но становится Звёздный Пляс.
Воители четырёх племён прибывают на Остров Советов и вступают в бой с Изнанкой, где принимают первый удар.
Обновлено: 31.03.24
Погода в игре
Утро сохраняется ясным после звездной ночи. Согретый солнечным теплом воздух продолжает прогреваться все больше. Весь лес постепенно зеленеет. Яркими коврами расцветают весенние первоцветы: подснежники, крокусы, прострелы. Золотятся на березах сережки, многие кусты набирают цвет. К обеду легким ветром приносит облака, но они не застилают небо целиком. К вечеру спокойная погода сохраняется, но ночью облаков становится больше, так что звездной ночи можно не ждать. Вода в водоемах возвращается в свое обычное состояние.
Температура: утром +9, днем +16, ночью +8
Сила ветра: мягко дует тёплый ветер
Охота: высокая вероятность успешной охоты весь день
Травы: почки превращаются в листья, травка зеленеет, лечебные травы продолжают расти и наполняться силами, а вот сезон сокодвижения подходит к завершению
Где-то недалеко шумит бурными потоками река, но заводь давно не касаются течения. Это небольшое тихое место, богатое травами и дичью. Когда-то ветер гонял здесь волны, но вода давно и обильно цветет. Все дно заволок роголистник и другие водоросли, поверхность заводи из года в год покрывается ковром цветущего шелковника и болотника, в некоторых местах пронзительно желтым вспыхивают поляны кубышек. У берега частоколом выстроились камышовые заросли. Вверх от берега невысокие холмы и пригорки, поросший шелковистой травой, поднимающиеся вплоть до леса. Заводь довольно продолжительна, она берет свое начало как один из рукавов реки, но постепенно сужается, превращаясь в...
•❃︎°•.⠀Молодое Болото⠀.•°❃︎•
Здесь воздух пахнет стоялой водой и чем-то кислым. Дно покрыто густым и глубоким слоем вязкого, жадного ила, вода бурая и полностью захвачена безмерно разросшимися водорослями. На поверхности цветет ряска, раскинули свои аккуратные листы многочисленные кубышки. Сложно понять, где твердый и надежный берег, густо поросший травой, становится излишне влажным, хлюпающим под каждым шагом. Любое неопытное существо, прогуливаясь здесь, рискует провалиться под воду, просто не заметив, что почвы под лапами больше нет. ⠀ ⠀ °•.⠀Дичь⠀.•° сойки, воробьи, горлицы, соловьи, кедровки, корольки, мыши, полевки, лягушки, выпи, болотные совы, ужи, гадюки, медянки, щитомордники, водяные крысы ⠀ °•.⠀Травы⠀.•° водная мята, валериановый корень, пижма, чеснок, тысячелистник, конский щавель, окопник, золотарник, подмаренник, незабудка, ракитник, аконит ⠀ °•.⠀Переходы⠀.•° река | лес ручьёв | мрачнолесье
Он не любил просыпаться, особенно если ночка не задалась, как сейчас. Стоит открыть глаза, как голова предательски начинает пульсировать где-то в области висков, да так сильно, что хочется хорошенько пройти по ней своими уже достаточно крепкими когтями, чтобы хоть чуть-чуть облегчить боль. Увы, лапы тоже не слушаются хозяина. Онемели? Но от чего? Ладно, хотя бы можно раздражительно махать хвостом, ожидая полного просыпания.
На ум начинают приходить какие-то редкие воспоминания о вчерашнем... Или это было раньше? Может вообще в прошлой луне. Он припоминает только бешеную погоню и странные территории. Не его племени уж точно. Несмотря на то, что он котёнок, он достаточно сильный, чтобы родители водили его за пределы лагеря.
Лапы всё еще ничего не чувствует, но котёнок неловко поджимает их под себя, пытаясь встать, но чувствует сырость, с ужасом подскакивая, внезапно обретая дар ходьбы.
— ЧТО ЭТО? - застанный врасплох, он резко, с удивительной даже для самого себя скоростью, перемещается на ближайшую видневшуюся траву, распушив хвост и подняв шерсть на спине, словно холодная, пробирающая до косточек вода могла как-либо напасть на него.
Дата: Рассвет, 16-Янв-2023, 21:40 | Сообщение # 47
перелом трахеи ветер пахнет формалином
Группа: Лесные Коты
Сообщений: 77
( телепорт простите не осилила одну локу ).
— ЧТО ЭТО? Едва ведёт ушами.
Вскрик ребяческий, ещё не успел поломаться молочно-нежный мальчишеский голосок — Лечащий слабо смеётся, скалясь. Вытягивает шею и бегло осматривается: с днём защиты детей? Прищуром змеиным прикрывает болезненный блеск, тянет ноющей грудью водянистый воздух. Детишек он любит.
Не обижает ㅤㅤㅤ/ почти /.
Эхо звонко бьётся у него под черепом, словно пойманная в клетку птица — трепетом и рябью, хлопками и фырканьем. Воин ступает неспешно, илистая земля и заболоченный снег. Кисловато-резкая вонь болота перебивает запах его собственный, сладко-цветочный. А вот ребёнка Лечащий прекрасно чувствует — словно алым пунктиром очерченный, изнаночный. Уксус. Влага тихо хлюпает под лапами, плавится гибкий камень янтаря. Взгляд аккурат.
Он не стремится стать тайной снова:
возникнуть сбоку от Дикой было потешно, но не более.
Окрас знаком, потому что необычен — предрассветно-розовые отметины, таких в лесу всего ничего. Лечащий не припомнит имени, но знает точно: ребёнок-то из Ветра. Ближе подступает деликатно, не нарушая спокойствия зимнего утра. Проливается льдистой белой тенью на снег: верно, снег.
— Звёзды упали к твоим лапам, — глаза в глаза, чарующим полушёпотом.
Расстояние между ними — пять длинных шагов, но воин преодолеет его в один рывок: не сейчас, не сегодня. У мальчика интересные гены, Лечащий думает, что такие вот необыкновенные и забавные обычно взаправду становятся избранниками предков. Он понаблюдает — перехватывает неряшливый детский взгляд и призывает смотреть на себя, — а потом решит. Не сегодня. Сегодня не станет делать ничего такого.
я изучаю твою карту двух полушарий я что-то типа моряка тут, я в этом шарю
а ты стоишь передо мною, дрожа губками я тебя лениво разбираю как пакет с покупками
я изучаю твою карту двух полушарий я что-то типа моряка тут, я в этом шарю
а ты стоишь передо мною, дрожа губками я тебя лениво разбираю как пакет с покупками
Псине так плохо не было никогда. Даже когда он был в отключке месяцами, когда чуть не лишился лапы, когда падал с огромной высоты, кубарем катясь в очередной овраг, когда... В общем, никогда. Только в этот момент, сейчас, когда Псина явил этому миру свой янтарный мутный взгляд, он ощутил себя так, как будто его переехало чудовище двуногих в поле. Все неимоверно болело, в голове клубился туман и осознавать себя не хотелось. Каждая шерстинка сопротивлялась выживанию, словно говоря "о Предки, Псина, сколько можно постоянно выживать, пора угомониться и уйти на покой". Однако Пёс упорно оставался жив, твердо следуя правилу постараться умереть, а не сдохнуть. Не сегодня, канава, не сегодня!
Кое-как, тихо поскуливая, Псина приподнял голову и оглядел место, где проснулся. Странный водянистый пейзаж ответа ему не дал, и он опустился обратно в лужу. Издевательство. На Изнанке он был на речных землях, и сейчас, кажется, снова здесь. Оставалось надеяться, что он хотя бы уже выбрался оттуда. Ситуацию осложняло то, что помнил он ровным счетом ничего, а последнее воспоминание... Морок Звезд в берилаге у Грозы? То, как Пёс убил Сквернозвезда? Как он нашел Царапку? Это было давно и неправда. Шумно выдохнув и стараясь не шевелиться, Сумрачный вновь закрыл глаза и погрузился обратно в дрёму. Найдут его или нет, воителя это не волновало: в первый раз он, что ли, валяется без сознания непонятно где?
Темное небо над головой кажется непривычно высоким, а лапам быстро становится холодно — они почти полностью утопают в снегу. Царапка обнаруживает себя на берегу заснеженной заводи, а когда глаза наконец привыкают к ночной мгле — понимает, что вокруг, куда ни глянь, не видно ни-ко-го. И пустота ощущается не как что-то само собой разумеющееся, тревога накатывает тяжелыми волнами.
Как она здесь оказалась? И здесь — это г д е?
Это не берег озера на Сумрачных территориях, это какое-то совсем чужое место. Страшно, очень страшно, если бы мы знали что это такое.. Царапка не знает, Царапка не помнит, хотя где-то внутри кажется, что из мыслей что-то ускользает, мгновенно испаряется, как только чувствуешь, что вот же оно!
Девчушка растерянно пытается сесть, но попе становится холодно, да и сидя она ничего не добьется.
Остановившись на том, что ей нужно хоть куда-то, но идти и тогда она обязательно куда-нибудь, да придет. Вот так вот все устроено!
Удивительно, что в стрессовой ситуации она ведет себя довольно разумно, будто бы такой опыт попадания в незнакомые места у нее уже был.. Может быть вспоминается, как она впервые вышла из лагеря? И все было незнакомым.. но не чужим. А здесь чужое.
Бродит она в течение какого-то времени, может час, а может и больше. Царапка старалась не сдаваться и упорно идти вперед, но тело с каждым шагом по снегам становилось все тяжелее, туман в голове гуще и от ветра глаза то и дело слезились. Кстати про ветер! Заслышав, как в очередной раз он задул, малышке померещилось, что она слышит как кто-то то ли воет, то ли скулит, то ли стонет. Ученица остановилась и прислушалась, пока ветер в очередной раз не принес тот же звук. Определив направление, собрав последние силы, Царапка припустила в нужную сторону — земля ушла под наклон и когда она оказалось у кромки воды, покрывшейся сейчас льдом, снова остановилась и вгляделась в темноту.
Чуть поодаль, припорошенное снегом, лежало чье-то тело. Сначала девочке показалось, что он огромное, как медведь какой-нибудь, но вглядевшись поняла, что это не медведь никакой вовсе. Это было лучше!
— Псина? — Неуверенно с опаской, привычно тоненьким и пищащим голоском. Не получив ответа или какой-либо реакции, бросается вперед, пробивая грудью себе пусть сквозь снег. Убедившись, что это и правда ее наставник, окликает уже громче: — Псина!!!
У Царапки возникло мощное дежавю, будто бы похожая ситуация и правда была.
Но наставник не издает ни звука, большим темным сугробом лежит одной лапой в проломившемся от тяжести воителя льду и не шевелится совсем-совсем. Девочка задерживает дыхание и вслушивается, всматривается внимательно. О, превеликие Предки! Не дышит!!! Вскрикивает, подпрыгивая на месте и глотая ртом воздух (давай, еще сама задохнись тут, вообще красота будет) и наваливает лапами на старшего воителя, судорожно толкая чужое плечо своими мини-лапками.
— Псина! — кричит в темное ухо, молясь, чтобы он ее хоть с того света, но услышал, — Нет, нет, НЕТ!! Псина, очнись!!!!!!!!! ПсИнА!!
Глаза уже застилают то ли слезы, то ли подтаявший на ее шерсти снег, но учитывая что течет и из носа.. кажется она все же рыдает. Псина последний, кого бы она хотела потерять. Как же она без него?! Да и что вообще случилось? Может он замерз насмерть? Может его побили? Убили? Утопили? Нет, не утопили, он же не под водой. Кошмар!!!
Царапка делает шажок назад, перемещаясь ближе к морде. Отчаянные времена требуют отчаянных мер. Выдыхает, закрыв глаза, и если бы знала и умела, Царапка бы сейчас трижды перекрестилась прежде чем.. прежде чем зарядить Псине по морде со всей дури. Её «со всей дури» — это конечно сильно сказано, по ощущениям это просто был толчок, никак не мощный удар, но когда и после этого ответа не последовало (или она его просто не заметила заплывшими глазами), ее сшибает отчаяньем.
Все. Помер.
Когда-то такое было уже, Псина у них в лагере на главной поляне прикинулся мертвым и Царапка реально поверила, а тот, оказывается, шутил. После этого Псина еще кучу раз шутил и она даже смеялась (хотя не всегда понимала суть шутки), но теперь все серьезно.
Дрожащими лапками еще раз несильно толкает наставника, да жмется к чужой холодной щеке своим носом. Он еще столькому должен был ее обучить! Светлая память Псине, аминь..
Жизнь все-таки решила подкинуть ей испытаний, но она стойко их переживет и сохранит память о бравом воителе в веках. Все эти мысли проносятся пока она хрюкает-сопит, продолжая оплакивать Сумрачного. Но что делать-то? Даже если он ушел к Предкам, не может же она оставить его тело на незнакомой земле! Она должна его похоронить на болоте-кладбище. Царапка ведь знает как туда идти! Если из лагеря. А вот отсюда — не знает. Ёлки-палки!
Но это не проблема, видимо у нее такая участь и эту участь она с гордостью и с соплей под носом примет. Обходит Псину (а точнее его бездыханное тело) сзади и схватит клычками за шкирку начинает тянуть наверх, подальше от воды. Наверху точно будет какая-нибудь понятная тропинка или ориентир. А если не будет то.. она все равно не оставит любимого наставника и не будет спасаться сама, она обязательно спасет их двоих!
Или помрет рядом, провалившись вместе с ним в сугроб. Значит, такова будет их судьба.
по палке в каждом колесе по камню в каждом ботинке
по палке в каждом колесе по камню в каждом ботинке
Удар — уворот, и Псина бьет когтями наотмашь по морде незнакомого призрака с окровавленными зубами. Пару мгновений назад этот черт успел цапнуть старшего воителя, прокусив нежную подушечку, однако Пёс не остался в долгу, попав прямиков по изумрудному глазу противника. Взвыв от боли, призрак теряет бдительность, и этой секунды Сумрачному воину, натренированному и прошедшему дикую школу выживания, хватает, чтобы зубами впиться в глотку незнакомца. Кровь заливает белую шею и грудку, а Псина остервенело рвет клыками шею, в итоге прокусывая жизненно важную артерию. Он отпихивает от себя мертвое тело, которое тут же начинает растворяться, утекая в землю пыльной струйкой тумана. Измотанный и раненый Псина аккуратно ложится рядом с этим местом, слизывая призрачную кровь с носа и пытается отогнать боль. Больше всего пострадали ребра и живот, глубокие царапины нещадно ныли, передняя лапа почти не шевелилась — помимо подушечки призрак успел хорошенько пожевать плечо. Там и так красуется длиннющий шрам во всю лапу, а теперь еще и новые будут, но Сумрачный рад: шрамы украшают мужчину.
И Пёс лежит и улыбается, янтарные глаза пылают жаром лихой битвы. Он в очередной раз выжил, хотя противник был мощнее, наделен сверхъестественной силой. Но кто вообще сравнится с Псиной? Только глупцы думают, что его можно так легко убить. Нет, Пёс умрет только, когда сам захочет.
Он думает об этом, переживает снова и снова момент схватки, пока его не вырубает на бессчётное количество времени.
<...>
Из дремоты его вырывает противный писк собственного имени и оплеуха. Он уже хотел было дать сдачи, но вовремя соображает, что убийца вряд ли бы звал его по имени. Поэтому шевелиться и отзываться он не собирается, с трудом борясь с болезненным пробуждением. Но это сложно, когда какая-то девчонка орет в ухо. Слыша знакомые прихлебывающие звуки плача, старший воитель племени Теней вдруг понимает, что это Царапка. Та толкает его маленькими лапками, а после тыкается в морду, обмазывая о великолепную коричневую шерсть сопли. Фу, гадость какая! Псина кривится, однако это для ученицы остается незамеченным. А потом она вдруг хватает его за шкирку и больно тянет куда-то, видимо вообще не осознавая, что только оторвет ему загривок, а не сдвинет с места.
Пришедший в себя и даже слегка тронутый умом слезами Царапки Псина легонько подталкивает себя лапами, волочась по земле. Сам не понимая, зачем и почему он это делает, Пёс помогает ученице тащить себя куда-то. Наверное, к месту захоронения. Впрочем, куда именно, его и не волнует: гораздо интересно притворяться мертвым, зная, что мелкая даже не заметит помощи от "трупа". Сердце, однако, согревала мысль, что Царапка жива и невредима (наверное), все-таки к девочке он питал какие-то особенные отеческие чувства. Ему хотелось ее защищать и оберегать, учить всему, что знает, чтобы она выросла храброй и умной... К сожалению, Царапка всё так же непроходимо тупа.
В какой-то момент он довольно больно проезжает боком по какой-то палке, но вида не подает, продолжая комедию и выжидая удобного момента, чтобы ожить. Его ситуация уже начинает забавлять, и он в предвкушении ждет, как же будет выкручиваться Царапка.
Потребовалось немного времени, прежде чем она смогла удобно взяться за шкирку мертвеца и сдвинуться с места. Челюсти начало сводить почти моментально — она физически не может открыть пасть настолько широко. Но сейчас нет преград. Есть цель. Идем к ней. А куда идти-то?
Прикидывает, что лучше пока идти вдоль берега, не поднимаясь обратно по склону, ведь ей трудно будет туда затащить такую ношу, так что не сейчас. А потом это будут не ее проблемы, а другой Царапки через десять минут.
В общем, катафалк выдвигается.
Ученице изначально представлялось, что Псину нести будет непосильно тяжело, поэтому когда после нескольких шагов ей вдруг становится легче идти, это приятно радует. Вот это она силачка! А ведь раз в пятнадцать мельче самого воителя.. Все благодаря особому курсу тренировок, которые она прошла, не зря она так старалась. Странно конечно, что старалась она, чтобы применить навыки в подобной ситуации, но выбирать не приходится.
Слезы на глазах подмораживаются и чуть щипят глаза, но первое время она упорно не сдается, шагая крохотульными шагами вперед. Берег кажется бесконечным, хотя они и не так много прошли. Ученица понимает, что впереди нет никакого просвета, только неизвестность, холод и ветер. Тело перестает справляться с нагрузкой (пусть Псина и продолжает ей помогать) и сделав последние несколько шагов довольно резво и уверенно, останавливается, чуть не задавив себя своей же ношей. Но успевает выскользнуть из-под темного плеча, или же ей кто-то подсобляет. Силы свыше, очевидно.
Все. Конец. Так больше продолжаться не может.
Она конечно говорила сама себе недавно, что если не справится, то ляжет рядом и помрет, но теперь так не особо хочется. Да и Псина бы расстроился, если она так поступила, так что нужно не сдаваться, а жить-пожить. Но не может же она просто так бросить дорогого сердцу наставника здесь?
Смотрит печально-задумчиво, поглаживая хвостом по спине Псины. Ей сейчас так бесконечно грустно и больно и от того, что он умер и от того, что она не может с этим ничего поделать. Даже отправить в последний путь и то-
Стоп, а ведь это она как раз-таки и может! Псина заслуживает самых лучших похорон на всем белом свете.
Находит взглядом небольшой сему, сугроб, совсем рядом с ними и не раздумывая подходит к нему, оценивающе разглядывая. Несколько движений маленькими лапками и готова небольшая выемка-норка. Туда она и запихнет воителя, а вход прикроет снежком! Да кто одарил Царапку таким креативным разумом? Скажем ему спасибо.
Напрягаясь из последних сил, Царапка отталкивает-оттаскивает на несколько сантиметров в сторону в произвольную ямку и с дернувшимся глазом замечает, что он туда не вмещается. Глазомер у нее так себе. Но на могилку вполне похоже, хотя она слышала о том как они выглядят только из чужих уст, ведь на территориях Сумрака для этого существовало болото. Сейчас даже в воду не было возможности скинуть старшего, так как все было покрыто льдом. А что оставалось? Завершить на этом подготовку, да.
Сгребает лапами снег, засыпая немного на макушку и ближе к морде, чуть ли не в нос. Что-то внутри Царапке подсказывает, что ситуация, конечно, сюр, но она все равно закрывает глаза и начинает посмертную службу совершенно заупокойным страдальческим голосом, будто вот-вот завоет волком от отчаянья:
— Э-эм.. Покойся с миром славный воин.. кхм.. старший Сумрачный воитель по имени Псина, пусть Звёздные предки охраняют твой путь.. твой сон.. Ты был самым лучшим наставником и я тебя.. — любила! Почти вырывается, но она осекается, шмыгнув носом, продолжая дальше, — ..хороню здесь в снегах и надеюсь, что ты не замерзнешь и тебе будет тепло.. — на всякий случай показывает хвостом в небо, — вон там!
Решив, что сказала достаточно, Царапка прикасается своим носом к носу старшины, уже придумывая, как она, вернувшись в племя всех соберет в круг и устроит поминки где они будут посмертно восхвалять подвиги Псины и вспоминать, какой он был классный.
по палке в каждом колесе по камню в каждом ботинке
по палке в каждом колесе по камню в каждом ботинке
Сообщение отредактировал Царапка - Утро, 24-Янв-2023, 22:17
Загривок, вдобавок к лапам и телу, тоже начинает болеть от острых и крепко сжимающих клыков Царапки. Ей, конечно, плевать, ведь она думает, что тащит мертвеца, а Псина помирать не собирается. Хотя соблазн уже есть. Как вариант можно и сейчас ожить, но момент не подходящий, так что Псина терпит и едва не скрипит зубами от того, как противно мокнет шерсть и саднит в боку от палки, по которой он проехался.
В очередной раз, когда Пёс незаметно помогает ученице себя тащить, та вдруг останавливается. Вместе с сердцем Псины. Вот черт, увидела, что он живой! А он так хотел быть неожиданным... Однако Царапка молчит и, кажется, подумала, что ей привиделось, потому что тут же начинает тянуть бренное тело воителя дальше.
Она отпускает его, и Грязной слышит шум раскапываемого снега. Что она там делает? Решила выкопать мышку из норки, чтоб похоронить вместе с едой? Не удержавшись, он еле-еле приоткрывает горящий, совсем даже живой, янтарный глаз и подглядывает за ученицей. Та увлечена и ничего не замечает. Предки, она совсем ничему не научилась за эти луны, разве можно быть такой беспечной?! Вот Псина оживет и точно отлупит почти воительницу за расслабленность в боевых условиях!!! Он совсем забывает о том, что у девочки, вероятно, горе. Кто вообще будет горевать о Псине, ему даже в голову такое не приходит. Для него это всё постановка, игра. И неважно, что сумрачная только что рыдала.
Он вовремя закрывает глаз, когда Царапка поворачивается в его сторону, и ощущает, как снег летит прямо в морду и покрывает коричневую шерсть. Ну всё, теперь он точно похоронен во льдах, бесславно упокоен на Речных землях, что может быть хуже... Стыд какой. В нос немного прилетает, щекотит усы, и старшина едва не чихает, но мысленно орет "только не сейчас!" — и сдерживается. Он вообще сегодня максимально терпелив. Что ни сделаешь ради потехи.
— Э-эм.. Покойся с миром славный воин.. кхм.. старший Сумрачный воитель по имени Псина, пусть Звёздные предки охраняют твой путь.. твой сон..
Царапка заунывно начинает отпевание, и Псине кажется, что он реально сейчас умрет.
— Ты был самым лучшим наставником и я тебя.. — ого. Псина хитро улыбается, угадав конец предложения, но даже тут мелкая обламывает его. — ..хороню здесь в снегах и надеюсь, что ты не замерзнешь и тебе будет тепло вон там!
О Предки, и это всё? А как же перечисление его подвигов, его шуток и историй, его значимость для всего леса? Она даже не упомянула, как храбро он спас, а потом убил Сквернозвезда в Изнанке! Или его эпичные возвращения в лагерь после гулянок? А как же их тренировки и благодарность, что он ее столькому научил?!
Мысленно он берет себе на заметку в следующий раз, когда он будет умирать, научить ее говорить похоронную речь, а то стыдно за кошмар такой.
Но недовольство быстро сменяется предвкушением. Псина чувствует, что подходящий момент уже близко... Отсчитывает секунды... Даже с закрытыми глазами знает, что Царапка смотрит на него и вероятно сейчас наклонится поближе. И вот, слышит переступание лапок, чувствует, как она наклоняется, и ощущает прикосновение ее мокрого детского носа, полного соплей, к своему.
Псина взбудоражен, резко растопыривает лихие круглые глаза, живой как никогда, и дергается в сторону ученицы, слегка врезаясь в нее лбом: — БУ.
Царапка вкладывает в это прикосновение всю нежность, всю искреннюю любовь, которую хранит в своем маленьком тельце. Хочется замереть так навсегда и не расставаться со старшим воителем. Почему жизнь такая несправедливая? Почему она должна сейчас стоять здесь, в непонятном месте, в непонятное время, над непонятно почему откинувшим коньки Псиной, когда могла быть где-то на знакомых территориях, на очередной тренировке, с живым наставником и напарником. А тут вообще какой-то бред происходит.
Проблеск надежды — вдруг она успеет найти кого-то из племени и они помогут ей похоронить наставника со всеми почестями, а то все же укол вины чувствуется, что она ничего толком и не сообразила. Чувствует, какой у Псины ледяной нос, а значит его тело начало уже коченеть. Наверное скоро и разлагаться начнет, а она не хотела бы это видеть.
В голове молнией проносятся все теплые воспоминания, связанные со старшиной, а так же разыгравшееся воображение рисует слепленных из звезд котов, что спускаются по его душу, чтобы утащить на небеса. Жаль она не целительница или предводительница, тогда бы Псина мог ее навестить..
Все описанное выше происходит в течение нескольких мгновений. Итак..
Когда Царапке было семь лун у нее умер наставник, он умер скоропостижно и неожиданно. Когда она осознала, что не увидит Псину никогда, а никогда это слишком долго.. Она закричала, стоя у гроба..
Но не потому что очень расчувствовалась, а потому что происходит движение, которое в данной ситуации никак не ожидаешь и распахнув глаза Царапка обнаруживает перед собой два янтарных огонька, принадлежащие наставнику и до ушей долетает оглушительно громкое (опять же, в сложившихся обстоятельствах):
— БУ.
Испуганный крик теряется, сменяясь сдавленным дыханием и тонким писком. Царапка готовится инстинктивно бежать, но чувствует что лапы приросли и даже утонули в земле, а нависшая над ней фигура страшит больше, чем самые злые коты, про которых она в сказках слышала. Ей никто не рассказывал, что делать, когда на похоронах оживает труп. Да она и не смогла бы вспомнить. В любом случае сейчас у нее в голове пусто, ни единой мысли не возникает — с головы до пят окутывает настоящий, животный страх.
Словно загипнотизированная смотрит в горящие напротив нее глаза:
— Пии-п-пс-пс-с-с, — она хотела сказать «Псина», правда. Но чувствует, что из всех дыр течет — из глаз слезы, и еще кое-откуда, не слезы. Слишком очевидно по лапам бежит что-то мокрое и теплое.
А потом она анимела.
по палке в каждом колесе по камню в каждом ботинке
по палке в каждом колесе по камню в каждом ботинке
Дата: Рассвет, 30-Янв-2023, 11:40 | Сообщение # 54
Котёнок племени Ветра
Группа: Лесные Коты
Сообщений: 14
Странный кот становится не основным, но еще одним обстоятельством, вгоняющим мальца в панику. Шерсть на спине поднимается вновь, а мурашки устраивают забег-марафон по всему телу. Лапы инстинктивно делают пару шагов от взрослого - или не очень? - и довольно пугающего воина, едва ли не роняя тело владельца в воду вновь. Мокнуть не хотелось. Не сейчас. Да и что-то внутри, такое маленькое и не особо ощутимое раньше, говорило, что не стоит показывать страх.
Храбрость? Воинственность? Желание жить?
В любом случае, он неуверенно показывает растущие клычки, словно это должно запугать стоящего напротив, агрессивно махая хвостом в стороны.
— Звёзды упали к твоим лапам, - странные фразы ну вот никак не уменьшают страх котёнка, лишь наоборот. Не сильно общающийся с соплеменниками, он не привык к обществу и социуму, а в особо близких значились обычные воины, как минимум такие же, как он сам. А можно ли так размечивать грань? Может, это он странный для других? Как знать...
Странные вопросы, вновь вылезающие не в то время и не в том месте, лишь перегружают голову, слишком маленькую для подобных размышлений, так что он решает сменить тактику.
— Что это значит? - уж точно лучше, чем агрессия. Наверное.
Лечащий — мох, впитывает в себя страх медово-сладкой родниковой водой.
Ребенок храбрится, скалит молочные зубки и топорщится по-звериному яростно, необузданно: дикий хомячок, не возьми в руки — откусит палец. Воин потому и не шагает, лишь улыбается с терпеливой прохладой и глядит неотрывно-пристально, позволяя котёнку уловить в округлых глазах его собственное испуганное отражение. Маленькое и неприметное. Ещё не призрак, но и не живой совсем: посмотри, узнай в себе звёздного странника.
Протяжный взгляд, наконец, вскидывается к льдисто-розовому рассветному небу — крохотные точки бледны, плавятся в теплоте одна за другой. Тянет острые краешки губ, прищуривается. Меж когтей — ядовитая космическая пыль, но он спокоен.
— Ты особенный, Застенчивушек, поэтому вернулся обратно из тех страшных мест... — голос бархатный, как болото под лапами. С трогательным доверием заглядывает мальчишке в лицо. — Домой.
Выдыхает тлеющий пепел.
я изучаю твою карту двух полушарий я что-то типа моряка тут, я в этом шарю
а ты стоишь передо мною, дрожа губками я тебя лениво разбираю как пакет с покупками
я изучаю твою карту двух полушарий я что-то типа моряка тут, я в этом шарю
а ты стоишь передо мною, дрожа губками я тебя лениво разбираю как пакет с покупками
Происходящее вокруг наталкивает на мысль, что это всё сон, не более. Начиная с той злополучной игры и заканчивая вот этим всем. Котёнок растерянно осматривает территорию вокруг, беглым взглядом охватывая территорию вокруг настолько, насколько это возможно, особо не двигая головой, дабы не привлекать внимание.
Хотя..
Он уже привлёк, иначе бы не разговаривал сейчас с, возможно, самым странным котом в его жизни. Принцип для особо не повидавшего в своей жизни шестилунного недо-оруженосца был прост - если не такой, как все, то странный. Глупо? Возможно. Но узкость ума на этом заканчивалась.
— Секрет,- слышится вкрадчивый голос напротив. Котёнок поводит плечом, деланно и не очень убедительно показывая, что, мол, не очень-то и хотелось знать.
Наблюдает за эмоциями собеседника, страх потихоньку исчезает оставляя после себя лишь осторожность и любопытство. Пожалуй, он был интересным котом.
— Ты особенный, Застенчивушек, поэтому вернулся обратно из тех страшных мест... Домой. - Фраза, произнесённая котом, вновь вызывает волну чего-то похожего на страх, но он уже не может разобраться в чувствах, не может решить, чего он хочет больше - умчаться куда-нибудь в родной лагерь или остаться со старшим подольше, а может вообще отмотать время опять туда, где не было ни странных котов, ни меняющихся территорий.
— Откуда... - голос неожиданно захрипел, виной был то ли испуг, то ли относительно продолжительное молчание. Котёнок прочистил горло и спросил еще раз. - Откуда ты меня знаешь? Я не помню, чтобы мы общались.
Мальчишка жмётся, поводит плечом и показательно отплёвывается — почти, — весь в терпко-горьких чувствах из-за нерассказанного секрета.
Держится с изломанной гордостью, отстранённо и опасливо, как птичка — вспорхнет, только пахнёт порохом в снежном воздухе. Лечащий не носит ружья.
— Не бойся знаний. Особенно таких... незначительных, — нажимая на каждый слог — как имя племенного.
Холодные чешуйки блестят на искусно выгнувшихся в улыбке губах.
Имена в племенах так изменчивы. Сегодня одно, завтра другое. Не уследишь, не поймаешь,
за хвост не схватишь — скользкие, как змеи.
В глубинках текучего голоса слышится эхо ломкого смеха, но вслух ничего не тревожит волшебно-застывшего воздуха. Изнаночный туман сползает с реки на заводь, растекается пахучей смертью — недостаточно пьянящей, чтобы похитить рассудок и погрузить в грёзы. Обманчиво-мягко. Между ним и ребёнком — дымка далёкого чудища: не толще флёра, не приметнее хрусталя паутины. Взгляд темнеет красной тенью солнца.
— Я не помню, чтобы мы общались.
И он кривит брови, словно игла — наполненная воздухом — вонзается в его вену.
Боль оплетает сердце слепым вьюном, Лечащий выдерживает десяток секунд, чтобы восстановить дыхание.
— Это... — опустив голову и спрятав взгляд в лапах. — Хм.
На его лице уловимы размышления, судорожные и неприятные — даже мальчишка сможет различить, если захочет.
— Возможно, твои воспоминания исказились после возвращения, — о, он не заключает, лишь предполагает. Змеиные погремушки трещат-свистят под черепом громче. — весьма скорбно. Значит, придётся повторить все формальности? Меня зовут Лечащий, я был гражданским лекарем там. Мы странствовали какое-то время вместе с тобой по беззвёздному краю, пока пространство не растащило нас ветром.
У Лечащего в глазах теплеет печальное веселье и облегчение долгожданного воссоединения, а в груди остаётся
пусто.
я изучаю твою карту двух полушарий я что-то типа моряка тут, я в этом шарю
а ты стоишь передо мною, дрожа губками я тебя лениво разбираю как пакет с покупками
я изучаю твою карту двух полушарий я что-то типа моряка тут, я в этом шарю
а ты стоишь передо мною, дрожа губками я тебя лениво разбираю как пакет с покупками
Сообщение отредактировал Змей - Закат, 03-Фев-2023, 19:19
Дата: Рассвет, 06-Фев-2023, 14:39 | Сообщение # 58
в моей душе тень ты меня обнимаешь
Группа: Лесные Коты
Сообщений: 65
-начало игры-
Изнанка выплевывает его жестоко, с кровавым харканьем. Ворон медленно приходит в себя, лежа в снегу. Кожа на лапе жжется кайенским перцем, хочется зарыться в снег еще глубже, чтобы унять эту боль и охладиться.
— Что за напасть, — ворчит Дионис, приоткрывая один глаз. Смотрит в стылое зимнее небо.
Нормальное небо. Ворон встряхивается, кряхтит и принимает вертикальное положение. Взлетать не торопится, хотя на земле совсем не безопасно. Впрочем Изнанка буквально только что наглядно доказала ему, что в воздухе тоже не укрыться - крылья не спасли его от нападения и травмы.
Ди проходит немного вдоль берега. Качаются на ветру сухие стебли рогоза, торчат из-под снега обломки кустарников. Ему совершенно незнакомы нынешние пейзажи. Не сказать, что он слишком хорошо знал лес возле родного города, но все же большую часть территорий он узнавал, пока его таскало по Изнанке. Но эти холмы, затянутые густым туманом, Дионис видит впервые.
Идти дальше, прихрамывая все сильнее и сильнее, птице не нравится. Он вертит головой, проверяя чисты ли небеса, отталкивается от земли и поднимается в небо.
Несколько раз взмахивает сильными крыльями, но не набирает слишком большую высоту, кругом облетает заводь. Никто не спешит на него нападать, и Дионис, немного успокоившись, решает лететь дальше, чтобы осмотреться и найти укрытие.
- река -
ㅤстолько дней ты ломаешь мой сейф? ㅤㅤтыменяешь отмычки. ㅤㅤㅤможет быть как обычно ㅤㅤㅤㅤмы увидимся лично? ㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤМалина|1|Сумрак опустеет вокзал, и, всего не сказав, я кричу на весь зал: ㅤㅤㅤㅤㅤㅤ— меня нужно спасти.
ㅤстолько дней ты ломаешь мой сейф? ㅤㅤтыменяешь отмычки. ㅤㅤㅤможет быть как обычно ㅤㅤㅤㅤмы увидимся лично? ㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤМалина|1|Сумрак опустеет вокзал, и, всего не сказав, я кричу на весь зал: ㅤㅤㅤㅤㅤㅤ— меня нужно спасти.
Он слишком юн для правильного понимания чувств других котов, но даже те маленькие зачатки эмпатии говорят ему, что он сказал что-то не то, что-то не очень приятно отзывается в собеседнике, отчего малыш вжимает голову в плечи ещё сильнее, переводя взгляд на белые лапки, неожиданно выделяющиеся на чёрной земле, среди пожухлой травы и чего-то ещё, подозрительно мокро ощущавшееся на подушечках.
Через секунду до него доходит, что он почти скопировал позу собеседника, отчего вскидывает голову, стараясь выглядеть максимально уверенно, но где-то в углу сознания мелькает мысль, что перед этим с странным котом нет смысла строить из себя что-то, чем ты не являешься. Он проницательный. Слишком. Но малыша это... зачаровывает?
Как мамы-кошки успокаивают маленьких котят, рассказывая удивительные истории завораживающим голосом, так и Лечащий сейчас словно гипнотизирует его. Чем? Он ещё этого не понимал, и вряд ли поймёт, да и не хотелось.
— Там? Это... - он хмурится, действительно стараясь припомнить, в каких из мест, где он был, можно назвать "тем". - Беззвёздный край... В амбаре, куда меня мама водила, не было видно звёзд. - замолкая на полуслове, он переводит взгляд на морду собеседника, понимая, что скорее всего сейчас сказал что-то не то. - Я.. Нет, я понял про что ты, просто шутка, да..
Вряд ли неумелые и очевидно придуманные оправдания помогут показать его в глазах кота умнее. Скорее наоборот. Он разочарованно фыркает, но тут же старается сменить тему.
— Где ты живёшь? Хочешь я провожу тебя в свой лагерь? Я думаю, предводитель будет тебе рад, ты интересный.
Впитывает до капли всё, каждый тревожный перезвон слышит. Колокол ударяет набатом, и Лечащий позволяет золоту отзвучать своё.
— Беззвёздный край... В амбаре, куда меня мама водила, не было видно звёзд.
Улыбается. Призрачно-ветхо, как воспоминание жёлто-бурое с потёртой плёнки — всё это уже случалось однажды. На семейных фотографиях, размером с ноготок, он — выгоревшее пятно. Мучительно-знакомое, да не рассмотришь только ничего, кроме худых запястий, узких ладоней и докторского халата. Рот мальчишки заходится нелепыми оправданиями, капкан щёлкает механизмом. Вот и всё. Даже крови нет — так просто.
Может быть, от него будет польза.
— Всё хорошо. Ты не обязан помнить об этом, — покойной радостью. — а беззвёздный край никогда не существовал в единственном экземпляре. Может, в амбаре он тоже был, только нам тяжело судить об этом без должных исследований... — речь срывается во что-то привычное: излюбленная тема для разговоров. Лечащий правит лопатки, деланная печаль соскальзывает со спины. Он все ещё мягок и ненастойчив, позволяет ребёнку сделать выбор самостоятельно. — Твоя уникальность не может подвергаться сомнениям. Если захочешь, я могу научить тебя различать беззвёздный край в мелочах, на которые не глядят остальные.
— Где ты живёшь? Хочешь я провожу тебя в свой лагерь? Я думаю, предводитель будет тебе рад, ты интересный.
С в о йㅤ лагерь.
Не смешок в усы — он давно не смеялся взаправду, ему не надо сдерживаться. Улыбка, тёплая и понимающая: слегка качает головой, предложения мальчишки, впрочем, никак не отвергая.
Лечащий думает, что Застенчивушек действительно мог иметь привал в Изнанке, который служил бы лагерем для него и других нашедшихся. Возможно, его память правда деформировалась — интересно, — а возможно, юнец просто странно строит предложения.
— В племени- Ветра, — добавляет сквозь паузу. Не считает важным уточнять подобное.
— И ты раньше жил в нём, — помнишь? — Но сейчас территории изменились. Боюсь, ты не сможешь проводить меня тем же путём, что и раньше. — и смотрит без нажима.
Угадай, чего хочет.
я изучаю твою карту двух полушарий я что-то типа моряка тут, я в этом шарю
а ты стоишь передо мною, дрожа губками я тебя лениво разбираю как пакет с покупками
я изучаю твою карту двух полушарий я что-то типа моряка тут, я в этом шарю
а ты стоишь передо мною, дрожа губками я тебя лениво разбираю как пакет с покупками
Вниз 
