Незаметно подкадывается сезон Юных Листьев, пробуждая лесную природу и прибавляя жителям новых хлопот.
С Изнанки возвращаются Грозовой воин Мрачногрив и Ветряной Хмелюшек, а также Речные Ветреный и Горный Перевал.
Горечь Звёзд и Шиповник проводят собрание на Главной Поляне, где обсуждается вопрос с нападением Изнанки. По окончанию собрания верхушки призывают воителей выступить на Остров Советов и дать отпор общему врагу.
Также происходят посвящения.
В племени Теней Зарница становиться воительницей Зарево; Таинственная, Сычушка, Песнь и Молниелап получают новых наставников — Ягеля, Полымя, Зайца и Синицу. Искалеченный Можжевельник переходит в статус Старейшины.
В племени Ветра Стая и Сладянка становятся ученицами Стаей Птиц и Усладой, а их наставниками — Стриж и Лечащий. Хмелюшек, не помнящий своего имени, принят обратно в племя под именем Зеркальный.
Новая предводительница Речного племени Танец в компании Нивяника посещает Лунное Озеро, где пока не получает дара девяти жизней, но становится Звёздный Пляс.
Воители четырёх племён прибывают на Остров Советов и вступают в бой с Изнанкой, где принимают первый удар.
Обновлено: 31.03.24
Погода в игре
Утро сохраняется ясным после звездной ночи. Согретый солнечным теплом воздух продолжает прогреваться все больше. Весь лес постепенно зеленеет. Яркими коврами расцветают весенние первоцветы: подснежники, крокусы, прострелы. Золотятся на березах сережки, многие кусты набирают цвет. К обеду легким ветром приносит облака, но они не застилают небо целиком. К вечеру спокойная погода сохраняется, но ночью облаков становится больше, так что звездной ночи можно не ждать. Вода в водоемах возвращается в свое обычное состояние.
Температура: утром +9, днем +16, ночью +8
Сила ветра: мягко дует тёплый ветер
Охота: высокая вероятность успешной охоты весь день
Травы: почки превращаются в листья, травка зеленеет, лечебные травы продолжают расти и наполняться силами, а вот сезон сокодвижения подходит к завершению
Скат занимает обширную часть "новых" территорий: протягивается вдоль Гремящей тропы, начинаясь на Верхнем болоте, которое является его наивысшей точкой, и заканчиваясь Водопадом Иллюзий, где бурный водный поток обретает покой в небольшом озерце. Сам же ручей расположен между двумя возвышенностями, одна из которых начинается сразу от Гремящей тропы. Эти холмы сплошь усеяны высокими елями, благодаря которым на земле почти всегда сумрачно, а из-за вечной влажности Скат погружен в плотный сизый туман. Вдоль берега можно найти немало переправ через ручей в виде поваленных стволов деревьев — некоторые из них крайне неустойчивы, поэтому следует быть очень осторожными, ведь падение в воду может стоить вам жизни. Ручей не слишком широкий, хотя и довольно глубокий, поэтому перепрыгнуть его вполне возможно — да и преодолеть его в любом случае необходимо, если вы хотите попасть на остальную часть "новых" территорий. Поиском трав лучше заниматься у самых берегов, ведь именно туда проникает больше всего солнечного света, что обеспечивает обильный рост полезных растений, и там же можно вдоволь поохотиться на мышей и другую мелкую дичь.
Это небольшой водопад, окруженный камнями, у истока которого начинается обрыв. Из-за влажности и постоянного количества воды, вокруг всегда можно найти мох и целебные травы. Дичи практически нет, зато служит просто красивым местом, где всегда можно отдохнуть от работы в лагере и от его суеты. Если подняться к месту, где водопад берет начало (что, конечно, очень сложно для Сумрачных котов из-за скользких камней), то можно увидеть обрыв. Сделать это могут немногие, поэтому остается просто сидеть внизу и любоваться природой.
[cut=сюжетный временный лагерь, наводнение; 2020 год]пещерка под корнями раскидистой ели — ясли пол и крыша устланы мхом, дополнительно сверху с корнями переплетены хвойные ветви
палатка из куста лещины — куст старейшины /при необходимости туда можно разместить кого-то еще/ мха на подстилки нет, но земля под кустом расчищена, крыша из веток куста переплетена дополнительно с хвойными
дупло в соседней от яслей ели — хранилище трав /там же хватит места и для самого целителя/
чуть в отдалении от временного лагеря есть заброшенная лисья нора, где можно содержать больных
воители и оруженосцы делают для себя палатки сами — можно спать на деревьях и в свободных дуплах/норках, места должно хватить на всех[/cut]
Не один Смоль ощущает поражение социализацией — Полуночник неожиданно тоже ощущает себя внутри какого-то бесконечного водоворота, прямо в его эпицентре, и вокруг суетятся, складываясь в воронку, те, на кого ему становится все сильнее не наплевать, и вот это уже действительно странно. В отличие от Смоли, Полуночник никогда не был особо... хм, стеснительным. Ему просто было... не интересно?
— Что значит "даже"? На что ты тут мне намекаешь?.. Да и когда это у меня плохой улов на мяту был, пффф. — Ну, — он тянет намеренно медленно, будто раздумывая, и проходится утрированно-оценивающим взглядом по будто бы даже помолодевшему от такой чистоты наставнику, — в этот раз как-то незаметно, чтобы улов вообще был.
Ты что, завязал? Лол. Какое чудо-юдо в лесу сдохло по такому случаю и где оно спрятано, его бы съесть — целое племя авось накормить можно будет.
— Смоо-о-ооооль! — а вот и первые нарушители идиллии.
Так всегда. Собираешься в группу больше двух и остаешься на месте — вокруг собирается толпа.
Полуночник никогда не присоединялся к группам "больше двух". Теперь же... что теперь? Где он теперь, мистер "мне никто не нужен"? Какого черта вокруг него столько народу, а он только и рад, еще учеников умудряется высматривать.
Паучишка такой же шумный, как был перед выходом из лагеря. Ничего не изменилось. Полуночнику даже не жаль. Несмотря на трещащую от медленно расходящегося по телу жара башку, он ощущает даже некоторую симпатию к крикам мальчишки. Смоль, тебе повезло.
— Ой. Привет, Полуночник! Привет.. ээ.. Псина-а? Привет. — Снова ты, — воитель роняет вместо приветствия, выглядя, впрочем, вполне снисходительно. Это не воинская, так что прогнать в любом случае не выйдет. А затем... — Полуноо-о-оочник!
«Смоль, тебе повезло», — бьется в ушах.
Бьется так громко, что он не слышит на мгновение ничего, а затем эту мысль перекрикивает резко усилившийся гул собственного кровообращения. Сердце гоняет кровь к ушам слишком усердно, очевидно, не стоит так...
Он заторможенно наблюдает за Загадкой, убитый двойным ударом — болезнью и недоумением, что она подошла к нему... с таким, хм, энтузиазмом.
— ...как тут много места. А где ты будешь спать? А Смоль будет спать рядом с тобой! Ой, Смоль, у тебя такое интересное задание было! — Я пока не буду спать... посмотрим, когда разместим остальных, — он устало улыбается, не выдерживая такой концентрации хорошо настроенных и сделавших полезное дело детей, поднимает лапу и неожиданно даже для себя снова опускает ее между ушей девчонке, как недавно в лагере, легонько растрепывая мокрую от дождя шерстку. — Вы хорошо справились, — обращается к обоим, Загадке и Паучишке, дергая уголками губ.
— Добрый вечер, джентельмены. Кажется, вы здесь постарались. Не подскажете, где обустроено место для хорошеньких мам с отпрысками?
— Позвольте проводить, моя госпожа. Я обустроил обиталище специально для Вас.
А вот и Псина нашел себе компанию... Ему-то, конечно, котенок не подойдет — а вот Нежнолистая в самый раз.
Полуночник, и правда, ей не любуется, к сожалению. Но его оправдывает то, что он и не помнит на самом деле, когда вообще любовался кем-то.
we can't defy the loss, cut the loss that we consummate around the world we grow weaker as we exterminate
⠀⠀можжевельник × 17 × сумрачный принц-летописец
the human greed and our creed is all we have to share knee-deep in tragical, fabrical issues everywhere
we can't defy the loss, cut the loss that we consummate around the world we grow weaker as we exterminate
⠀⠀можжевельник × 17 × сумрачный принц-летописец
the human greed and our creed is all we have to share knee-deep in tragical, fabrical issues everywhere
Однако любование Нежнолистой и интимный, как показалось Псине, момент обрывается на корню. К кусту, где воители сидели чисто дружной мужской компанией, подбежали ребятишки. Совсем юнцы даже не сообразили, как Плетение, держаться от Грязного подальше. Он их понимал, ведь эти малолетки не представляют, кто такой Пёс во всей своей красе. Он для них либо живое пособие запахов леса, либо чокнутый, поехавший, отбитый на всю голову старший соплеменник, который постоянно ошивается рядом с Кромешником и Змееустом.
Один из котят вопросительно протягивает имя Грязного, и Сумрачного ничего не остаеся, кроме как оторвать взгляд от великолепной дамы и обратить его на Паучишку. — Здравствуй, маленькая блоха. Я, действительно, Псина, ты не ошибся, — крайне мило (зловеще) улыбаясь, наклоняется к котенку, почти касаясь носом его носа.
Псина ухмыляется ему в лицо и поднимает голову, как тут к нему подходит еще один котенок. ДА сколько их тут, черт возьми.
Незаметно, что улов вообще был. Псина даже не реагировал на эту фразу, но в голове отчего-то прочно засела эта мысль. Он только отвлекся от нездоровой тяги сбежать отсюда и найти заначку, прямо здесь, на скате, а этот недоросток снова напоминает об этом. Грязной держится пока на удивление неплохо, лишь мучительная усталость в лапах да дрожащий кончик хвоста выдают состояние Пса. Этого никто не замечает, ведь не знают, как выражается у старшего воителя дурманное похмелье. Его таким не видят, его знают лишь пьяным.
Котята такие активные, так прелестно обращаются к Смоли и Полуночнику, что Псина готов их сожрать за испорченную атмосферу флирта с Нежнолистой. Девчонку, на которую Сумрачный так и продолжал смотреть, не моргая, своим вдохновленно-маньячным взглядом, он вообще даже не знает, как, в принципе, и пацана.
Грязной коротко выдыхает и снова обращает всё внимание на даму (своего сердца), теряя интерес к котятам.
Воитель невольно проваливается в омут каких-то рассеянных полусонных мыслей; он не касается боком бока Полуночника, но сидит достаточно близко, чтобы ощущать чужое тепло, от которого так и тянет подремать. Он даже чуть прикрывает глаза, чужой разговор на фоне и фырканье Псины доносятся до него будто из-за стены, и, несмотря на резкость, обволакивают почти мягко.
Из состояния, близкого к полудрёме, его вырывает звонкий голос Паучишки:
— Смоо-о-ооооль!
Сумрачный распахивает глаза, и в следующую же секунду в него практически влетает племянник, утыкаясь мокрой щекой в грудь, и восторженно что-то тараторит. Смоль едва заметно, легко улыбается уголками губ, опуская потеплевший взгляд на племянника, и осторожно проводит лапой — уже чистой — по чужой голове, приглаживая растрепанную шерстку.
— Ты большой молодец, — всё тем же ровным, неизменным тоном произносит Смоль, но знающим его с самого рождения детям вполне понятно, что он говорит искренне и от души, — Да, там есть водопад. Скоро ты сможешь на него посмотреть, но не ходи туда один — это опасно.
Почти сразу же после Паучишки влетает еще один ребенок, прилипая на этот раз к Полуночнику — Загадка. А Смоль будет спать рядом с тобой! С чего такие выводы?.. Но у него в любом случае уже не осталось сил краснеть. И дети такие чертовски громкие, что Смоль даже не сразу замечает, как рядом появляется Нежнолистая — но когда замечает, то переводит на нее взгляд, то ли страдальческий, то ли, как и всегда, невозмутимый.
— Добрый вечер, джентельмены. Кажется, вы здесь постарались. Не подскажете, где обустроено место для хорошеньких мам с отпрысками?
Смоль уже готов вызваться помочь, но тут внезапно вылезает Псина — да еще и с таким романтическим (?) настроем, что сумрачный не знает, возмутиться ему или сидеть, молча двигаясь кукухой. Он... заигрывает... с Нежнолистой?.. И она... не против?..
Окей. Ладно. Только пусть отойдут подальше, Смолянка морально не готов лицезреть флирт этих двух. И не потому, что он считает, что Нежнолистая должна вечно хранить верность погибшему Лиходею — напротив, он будет рад, если кошка найдет себе кого-то еще, — просто после всего, что сегодня было, он не готов к таким потрясениям.
Не зная, куда себя деть, Смоль просто отправляет Полуночнику молчаливый старческий взгляд.
Дата: Закат, 24-Апр-2020, 00:28 | Сообщение # 2240
игра теней хранит в себе загадку
Группа: Лесные Коты
Сообщений: 2508
• 1
Загадка внимательным взглядом окинула поляну, решая, чем бы заняться, беспокойно решая, что она не хочет идти пока что спать, вопреки своему состоянию — искать место, куда модно было пристроиться, чтобы ни один сварливый Сумрачный кот не выгнал с места, мол, она занимает его коронное ложе — ибо нечего там делать, слушать чье-то ворчание. Конечно, нечего. Поэтому она не пойдет пока что устраиваться поудобнее. Вовсе не потому что у Паучишки уже было своё место в детской (конечно, если он решит остаться там на ночь) и она бы выглядела тормозом. И вовсе не потому, что она бы предпочла сидеть с этими великолепными котами.
— Я пока не буду спать... посмотрим, когда разместим остальных.
Ей явно не хватает занятий, чтобы умерить свой пыл. Она лишь расплывается в улыбке от великодушного жеста Полуночника - потрепать по голове, как тогда, в лагере, пока ей было столь грустно, что не хотелось никуда идти. Но вот они здесь, все. Все дошли.
- Здоооорово. А можно тебе чем-то помочь? Пожалуйста, пожалуйста, пожаааалуйста, - глаза в глаза а-ля кот в сапогах, увидевший огромный кусок колбасы - только тут возможность что-то поделать в лагере. - Водопад? Да? Серьёзно? А мы потом сходим туда? - раз нет наставника рядом, можно пока и этих котов помучать своим любопытством. Не каждый же день выпадает так досконально изучить территорию родного племени.
— Прощаю тебе, детка, мою необычность.
Загадка зажмуривается от смущения, продолжая прижиматься к теплому боку Полуночника. Каждая мысль, что рождалась в голове малышки, были гениальны, и каждая отличалась своим безумством. Как и сейчас - разразится скромным мурчанием от того, что на нее обратил внимание такой весьма колоритный персонаж.
- А вы.. Псина.. Вы… - она то и дело прерывается, не зная, какой же вопрос первым задать из того круговорота и хаоса, что творились сейчас в ее юной голове, - вы тоже помогали строить временный лагерь? А было сложно? Ведь вы такой большооой. Правда, Полуночник?
с этой жаждой смысла бороться нет - вновь молюсь на твой безупречный свет.
⇝ Бабочка | новорождённая ⇜
посиди со мной. так внутри болит. ястоюоднана краю земли.
с этой жаждой смысла бороться нет - вновь молюсь на твой безупречный свет.
⇝ Бабочка | новорождённая ⇜
посиди со мной. так внутри болит. ястоюоднана краю земли.
Дата: Закат, 24-Апр-2020, 00:41 | Сообщение # 2241
красотень
Группа: Лесные Коты
Сообщений: 3649
Она, конечно, не остается без внимания и Псина обращает на нее свой взор. Нежнолистая принимает его внимание с достоинством - будто самый долгожданный подарок, наивысшую прелесть. Но делает вид, будто не готова принять такие щедрые дары и опускает глаза под пытливым, внимательным взором кота.
— Позвольте проводить, моя госпожа. Я обустроил обиталище специально для Вас. - она кидает робкий, короткий, но очень красноречивый взгляд на Псину и уже готовится ответить, как вдруг в Сумрачную коммуналку врываются коты, ее собственные дети, другие дети, не дети вовсе. Они вообще-то были тут раньше нее, но слышны становятся именно сейчас, как назло. Нежнолистая коротко выдыхает, но лица предпочитает не терять.
- Паучишка, сынок, - робкий взгляд на Псину - да, было дело, но ты глянь, какие большие, отправим их во взрослую жизнь, - хорошо держался, - гладит сына по голове, вызывающе оттягивая ответ мятноватому джентельмену. Впрочем, после тихо, с ухмылкой шелестит почти на ухо большому коту:
- С удовольствием оценю Ваши старания, - где-то неподалеку громко, но молча отворачивается Смоль. Нежа задевает взглядом и его. Надо будет пообщаться с ним. Когда станет повеселее.
Об увлечениях Псины она, конечно же, наслышана. Вот и строит глазки - пора бы действительно сделать тут атмосферу повеселее. Согреться, поговорить по душам.
Н е ж н о л и с т а я|shadow|28m|alternative edition by Бродяжка Анкета|Дневник
__________Гори, но не сжигай _____________Гори, чтобы светить
Н е ж н о л и с т а я|shadow|28m|alternative edition by Бродяжка Анкета|Дневник
__________Гори, но не сжигай _____________Гори, чтобы светить
Дата: Закат, 24-Апр-2020, 00:56 | Сообщение # 2242
убитый тенью
Группа: Лесные Коты
Сообщений: 2507
Жаль, что Пёс отсутствовал в лагере полгода, а это примерно столько, сколько сейчас этим невинным котятам, вбрасывающим вопросы каждую секунду. Он бы знал тогда, как зовут эту прекрасную девочку, невинную ромашку, чистого и светлого прелестного одуванчика, что так умело обосрала Полуночника.
— ...Ведь вы такой большооой. Правда, Полуночник?
Я не могу.
Псина резко выдыхает, сжимая губы в тонкую полоску, но не выдерживает и начинает громко ржать. — АХАХАХАХХА, да, Полуночник, я такой большой, правда? — Псине так невыносимо смешно, что он даже не может придумать шутку, что обычно льются из него, даже за язык не надо тянуть. Но сейчас он только пытается отдышаться и весело отвечает Загадке, — Да, я по сути всё сделал сам, Полуночник мне лишь немного помог, ведь он еще НЕ ДОРОС до такого уровня мастерства, — кидает горящий взгляд на подопечного и коротко хмыкает.
Псина и про Нежнолистую не забывает, что стоит рядом и будоражит своим присутствием всё существо Псины. Не то, чтобы Грязной в нее влюблен, но пропустить такую красоту, не подарить ей всё внимание, не положить к ее лапам весь мир, просто физически не мог. Он то и дело отвлекается от котят на кошку, обращая на нее свой диковато-манящий взгляд, а она отвечает робким и коротким.
Когда она треплет лапой Паучишку, называя его сыном, Пёс никак не реагирует. Ну сын и сын, че бубнеть-то. Однако после этого Нежа обдает горячим дыханием ухо старшего воителя, и телу его бегут мурашки. (...Хороша же, чертовка!) - С удовольствием оценю Ваши старания. — Тогда пойдемте, госпожа, чего мы ждем?.. — Пёс расплывается в галантной улыбке.
Дата: Закат, 24-Апр-2020, 01:08 | Сообщение # 2243
тенью ожог принадлежности трону лесного дворца
Группа: Лесные Коты
Сообщений: 1807
Будь Полуночник в своем обычном состоянии, он бы уже давно отстранился от Загадки, однако, сейчас она кажется ему... довольно приятной. Она мурчит, и она теплая. Полуночник, разморенный в тепле под навесом из лещины, думает, что это не так уж плохо. Можно пережить. Сначала настороженный от затянувшегося тактильного контакта, он практически убеждается, что ничего страшного в этом нет.
— Здоооорово. А можно тебе чем-то помочь? Пожалуйста, пожалуйста, пожаааалуйста, — он ничего не отвечает, но мысленно, и правда, задумывается: чем же может еще помочь Загадка? Разве что найти или соорудить себе койко-место.
— Водопад? Да? Серьёзно? А мы потом сходим туда? — Или... все-таки просто не шуметь? Дети такие активные. Полуночник не уверен, что его хватит надолго с таким энтузиазмом со стороны Загадки — у него-то внутренний резерв моральных сил на данный момент будет явно поменьше, чем у девчонки. — Возможно...
Полуночник ловит старческий взгляд Смоли и едва заметно кивает ему, посылая в ответ точно такой же. Он замотался. Официально. Все. Устал. Настолько, что он глючит, рассматривая уставшие глаза напротив, совсем близко — рассматривает чуть дольше, чем нужно по приличиям.
Однако, общая замотанность и почти уехавшая крыша не мешают ему вернуть бодрость духа весьма быстро, и глазами указать на неожиданно воодушевившихся присутствием друг друга Псину и Нежнолистую, будто бы нечаянно простоявшую во всем своем скромном великолепии минут пятнадцать в центре стоянки перед тем, как подойти, изображая даму в беде. Затем он закатывает глаза, демонстрируя свое отношение к этому фарсу, конечно же, утрированное — Смоль, ты ведь тоже ощущаешь, что мы тут в разыгравшейся сцене будто бы лишние...? Она что-то говорит ему, о, Тени, прямо на ухо, а Полуночнику хочется выразительно поморщиться или испортить момент еще сильнее.
Он едко ухмыляется уголками губ, борясь с желанием — будто бы копируя бывшего наставника — то ли подмигнуть, то ли поиграть бровями. Жаль, что его мимика в принципе для этого не приспособлена, а то было бы очень кстати — неожиданно воитель ощущает желание подколоть всех и сразу, как минимум высказавшись про Псину и Нежнолистую, мол, теперь-то ясно, кого Псина согреет. Он бы отколол шуточку про Псину и Нежнолистую, но: 1) он не уверен, насколько в своих желаниях серьезен наставник, и если он серьезен — шутка будет неуместна; 2) он не уверен, насколько в своих желаниях прямолинейна мадам, и если недостаточно — шутка ее оскорбит, а она... вроде как родня Смоли.
Родня. Смоли. Ах да. Да. Точно. Шоу знакомство семьями продолжается? Полуночник надеется, что семьи в лице Псины и Нежнолистой, весьма заинтересованные друг в друге, продолжат свое знакомство где-нибудь, где не смогут сломать никому психику — ну, вроде Паучишки или Загадки. Хотя, вообще-то, по скромному мнению Полуночника, они уже взрослые. Его бы в шесть лун не смутило подобное. Остальные дети какие-то слишком нежные, что нынешние, что тогда ровесники были. Хорошо, что Псине в ученики достался именно он — его вообще почти ничем не смутить, после шести лун с наставником тем более.
Шесть лун с наставником... В какой-то степени Полуночник понимает Нежнолистую... и Загадку... и Паучишку... Да, дети правы: Псина классный. Будто бы действительно помолодевший, Псина похож на... Псину, которого знает Полуночник.
Вздох.
— А вы.. Псина.. Вы… вы тоже помогали строить временный лагерь? А было сложно? Ведь вы такой большооой. Правда, Полуночник?
Еще вздох.
«Правда, Полуночник?» Очень смешно. Крайне иронично. Просто ухохочешься. Полуночник понимает, что она не специально, но поднимает взгляд на Псину с непередаваемым выражением крайней замотанности и в то же время ожидания. Ну давай, нападай. И Псина хохочет, а от его громкого смеха улыбается даже сам Полуночник — кисло, нехотя, но улыбается. Как в старые добрые.
— Да, я по сути всё сделал сам, Полуночник мне лишь немного помог, ведь он еще НЕ ДОРОС до такого уровня мастерства, — оу, да, как можно было надеяться, что на смехе все закончится? Полуночник глубоко вздыхает, и думает — стоит Загадке перенять эту тему, как его власть над ситуацией станет окончательно потерянной. Как это НИЗКО, ПСИНА!! Не то, чтобы Полуночник реально комплексовал или стремался, но если в кругу воителей он еще ощущал возможность постоять за себя — все и так знают его как хорошего воина, то... перед детьми его еще не троллили, разве что когда он сам был ребенком. — Иди уже..! — раздраженно, но все еще нехотя улыбаясь, словно ему, о Тени, и правда самому смешно от этой тупой шутки про рост, шипит.
Ну и Псина идет. К Нежнолистой. И молодец, и иди! К слову про ходьбу... что-то он все еще не видит, чтобы его мини-отряд подошел.
— Когда вы выходили из лагеря, ты не видела Ненастье? — легонько толкает Загадку плечом, обращая на себя больше внимания, и пристально разглядывает ее.
we can't defy the loss, cut the loss that we consummate around the world we grow weaker as we exterminate
⠀⠀можжевельник × 17 × сумрачный принц-летописец
the human greed and our creed is all we have to share knee-deep in tragical, fabrical issues everywhere
we can't defy the loss, cut the loss that we consummate around the world we grow weaker as we exterminate
⠀⠀можжевельник × 17 × сумрачный принц-летописец
the human greed and our creed is all we have to share knee-deep in tragical, fabrical issues everywhere
Дата: Закат, 24-Апр-2020, 01:55 | Сообщение # 2244
и тень твоя, мою обняв, уходит снова в путь
Группа: Лесные Коты
Сообщений: 467
эвакуация
[действие в посте происходит вниз по течению ручья, вдали от стоянки и троп, которыми до нее добираться]
После смерти Белены ей было стыдно весь день — за себя, свое молчание, свое существование и свою болезнь, которая медленно, но неотвратимо склоняла это существование к концу на глазах у ее близких. Потом стало получше. Белену унесли, а вместе с ним ушли и те, кому так страшно было посмотреть в глаза даже издали.
Но, как поется... Сегодня тебе грустно, завтра вроде норм, а послезавтра ты висишь на люстре. Хотя, если честно, завтра для нее даже не наступило. Злате казалось, что она застыла в том мгновении, когда ее трусость все-таки одержала верх, и с той секунды больше ничего не менялось. Кошмар не отпускал ее — Злата не подошла к брату и сестрам, даже не попрощалась с Беленой толком. Злате казалось, что она вот-вот подойдет. Но они уже давно ушли. А Злате все казалось, что еще немного, и она наберется храбрости.
И подойдет хоть к кому-то.
Но время застыло — а Злата, наоборот, все куда-то механически двигалась, послушно следовала за эвакуацией, подчинялась приказам, будто все как обычно. Едва имевшая силы выползти из целительской, неожиданно она ощутила настоящий подъем, самостоятельно проделав путь где-то в центре отряда от самого лагеря и до ската. И только на самом скате уже запыхалась, отбившись от группы, с которой шла изначально, и медленно оказываясь в самом конце строя.
Все еще на глазах у соплеменников. Заботливых. Следящих за ней. Хотелось закричать, чтобы они сами знают, куда, засунули свою доброту в этот момент — Злате она больше не нужна! И она устала быть за нее благодарной! Отстаньте от нее все, отстаньте, отстаньте! Едва племя остановилось на стоянке, вдали послышались голоса счастливых младших, воссоединившихся с ушедшей ранее группой воителей. Злата мелькнула где-то на краю всего этого, обошла стороной праздник жизни, на слух передвигаясь ближе к шуму — к гулу, к ручью. Хотелось посмотреть на него, что ли.
Перед тем как топиться.
Ручей разлился, бурным потоком омывая и делая скользкими, облизывая целиком поваленные поверх бревна — можно сделать вид, что свалилась. А можно не делать, в принципе. И не топиться. Вздохнув — все же, под дождем бушующая вода была очень красивой — Злата отвернулась и двинулась вдоль по течению, отходя еще дальше от стоянки, но больше даже не думая о том, что... Она решила подумать о том, что вокруг уже распускается листвой оставшийся в живых лес — красивый контраст с выжженной пустошью на той стороне.
Вот красивые ели. Вот это, кажется, дерево рябины. А там, если ей не изменяет память, растет можжевельник — она видела его в палатке у Безупречного пару раз. Она вообще только травы в своей жизни и видела. О, а вот тис. Тис...
Тисовый — так звали ее отца в воительстве. Злата всегда восхищалась им, не догадываясь, как много у них было общего на самом деле — слишком уж редко прорезался сквозь мерное теплое свечение темный огонь, слишком уж он разрушителен был для маленькой слабой девчонки. А больше они, и правда, не имели совершенно ничего общего. Это Злата уж точно знала.
Тисовый — он самый сильный воитель в лесу... А Воро так на него похож. Он такой же сильный, но он еще добрый, благородный и смелый. И Снежинка так похожа на него. Она умная, и такая же серьезная, сдержанная, и обязательно станет предводительницей, как Морок. И еще на него, на отца, похожа Пылинка. Она, как и он, может показаться грубой, особенно на фоне нежной Снежинки. Она высокая, сильная, и еще она наверняка классно дерется. И она тоже — не леди. И она... Злата бы хотела быть на нее похожа — она, и правда, похожа на отца, и на Воро, и... с братом они так хорошо понимают друг друга.
Они все так похожи.
А Злата не похожа, — Злата бросает взгляд куда-то за бурные воды, будто бы хочет увидеть то место на пепелище, рядом с болотом, откуда они с Воро бежали в огне. Откуда Воро бежал, а она обманулась и подумала, что тоже может, раз уж бежит вместе с ним. Лапы измазались в саже, становясь такими же темными, как у сестер, брата, отца... и можно было представить, что она такая же сильная, такая же смелая, как и они, и что она действительно сможет сбежать. Конечно же, это было не так. Она слабая, даже слабее мамы, потому что больная. Ворон ее вытащил, потому что на что-то надеялся, а ей не хватило смелости даже попросить его спасаться — он получил ожог и если бы не отец, погибли бы они оба. Но Змееуст тогда их спас. Тис — он самый сильный воитель в лесу. А еще тис — это самая сильная отрава. И она смотрит прямо на нее. Отрава на Злату. А Злата — поворачивается от ручья и послушно к отраве подходит.
То, что нужно.
Раз за разом видеть смерть близких, определенно, ужасно.
Еще ужаснее — быть воплощением этой смерти каждый день. Но раньше Злата, на самом деле, смогла бы закрыть на это глаза. Да, она знала, что ее болезнь — это повод беспокойства и грусти, но все равно не могла сказать, что... живет зря? Что стоит прекратить? Это те еще глупости. Однако теперь, когда она не уверена, сможет ли завтра встать, когда она понимает, что ей все равно осталось недолго, и остальные будут раз за разом, день за днем смотреть на это медленное умирание... это теперь — не как раньше. Теперь ей было страшно.
Злата была совершенно не такой, как ее прекрасные брат и сестры. Она испугалась. И смерти Белены, и собственной — тоже. Особенно собственной. Злата так никому и не сказала, что ей с каждый днем все хуже — Безупречный и так знал, что его пациентка обречена, а беспокоить родню она собиралась... собиралась... немного попозже. Она думала, что подойдет к ним. Было немного неловко и странно признать, что она вот-вот умрет. Она очень трусила, и хотела бы, чтобы Воро — как тогда, в огне — сделал бы что-нибудь... что-нибудь, и тогда было бы больше не страшно. И можно было бы бежать дальше, смеяться в лицо врагу. Но Белена умер — враг под именем Смерть показал свое лицо, и, заглянув в него, никто не смог посмеяться. Даже ее прекрасные брат и сестры. Куда уж ей.
Ее тошнило, ей было больно, и Злата с трудом передвигалась даже по лагерю — в последние дни она почти не вставала и с ужасом осознавала, что дальше станет только хуже. Сейчас она сорвала немного отравы и удивилась — а может, ей просто почудилось в страшном кошмаре все то, что происходило в последние дни? Недели? Ей было получше, снова, и было бы здорово, если бы так и продолжилось. Но, конечно, она знала, что так не будет — после таких проблесков все становилось ужаснее раза в два.
Еще ужаснее, чем сейчас, тем более раза в два, ей не хотелось точно. И страшно было признать, что как бы она не убеждала себя, что не хочет, чтобы ее видели в таком состоянии, чтобы не страдали особенно долго — на самом деле она и сама эгоистично боялась остаться лежать в этом бесконечном кошмаре. Она только и делала, что наблюдала за ними — во всем вниманием, на которое была способна. За Вороном, за Иней, за Затмение, и за Ряской — у Ряски был только Белояд, а теперь она осталась одна, и Златолапая не желала увидеть ее лицо после этого. Слишком уж страшно. Она только и делала, что наблюдала за ними, за их посвящением в ученики — и старшие ученики. За посвящением в воины. А им пришлось бы наблюдать с тем же вниманием ее смерть? Не стоит, ребят.
Все части растения, кроме кровельки семян, ядовиты.
Что ж, тис, как и любая трава, это просто лекарство. Злата сомкнула зубы на отраве быстро — на сорванной знакомой листве с удачно нагнувшейся почти до земли сломанной ветке. Листву, которую не раз изучала от скуки в палатке Безупречного, она высматривала всю дорогу, на самом деле, но дело испортил шум ручья, отвлекая от мрачных мыслей.
Нарвав листвы, но еще не съев, она быстро, словно воровка, которую могут застать с поличным, двинулась дальше, продолжая путь. Во рту стало горько, но разве ей привыкать пить лекарства? Если бы это лекарство исчезло из палатки Безупречного, они бы все догадались. Бес ведь умный — такой умный, что он бы ее вылечил, если бы это было возможно. Но это невозможно, и никто не должен наблюдать за ее медленным умиранием в муках — она ведь струсит умирать! Снова будет просить спасти ее, испугается, будет смотреть на них с отчаянием в перерывах между бредом — о, она уже ощущала этот испуг, пусть и недолго, и она знает, что он ждет ее снова.
Они обо всем бы догадались, но отчего-то признаться кому-нибудь в собственной трусости было страшнее, чем сдохнуть.
А какого черта Белена проскочил вне очереди она на том свете расспросит лично.
Наконец, разжевав и проглотив все, что достала, уже отойдя на реально приличное расстояние вдоль ручья, Злата старательно прополоскала рот водой, чтобы... чтобы... Не было понятно, что произошло. Облизнулась, проводя языком по зубам, старательно облизала и лапы, которыми касалась ветки, будто на них мог остаться след — только грязь от луж на них и была. Затем еще немного воды из ручья выпила, упрямо подставляя лицо течению и чувствуя, как брызги разлившегося ручья касаются передних лап; ощущая привычную тошноту — ничего необычного, кушать и пить вообще было сложно последние луны.
Ничего необычного. И никаких улик.
Злата прикрыла глаза.
От тяжелого перехода, как она и ожидала, потянуло в сон — для той, кто не выходил из лагеря долгие луны, это было естественно. Кажется, она уже не вернется к лагерю... и к стоянке.
Раз. Два. Три. Нужно провалиться в дрему. Четыре. Пять. Шесть. Нужно скорее уснуть, скорее уснуть, чтобы не испугаться. Все ведь уже решено — она внесла определенность в этот бесконечный кошмар, она все подстроила даже лучше, чем хотела изначально. Никого не просила найти ей отраву и принести с территорий — да и не знала, кого могла бы просить. Отчего-то эвакуация оказалась уж слишком удачной.
Ну же.
Сон не шел, сердце билось излишне громко и болезненно — Злата прислушивалась к малейшему изменению в себе, от волнения не понимая, действительно ли что-то меняется, или это ее расшалившееся воображение? Она отошла, ощутив прилив адреналина и сил, от ручья, спрятавшись под кустом, и сжалась. Становилось все хуже, к горлу подкатывал ком, и представляя, как должна быть омерзительна смерть от отравления Златолапая испугалась до икоты — проходить через это она неожиданно совсем не оказалась готова. Не готова. Совсем.
Раз, два, три... пять, шесть, семь... ну же!
Ни успокоиться, ни уснуть.
Ощутив подступившую панику, Злата едва не завизжала, до конца осознав, что же она наделала. И только набрала в рот побольше воздуха, чтобы кого-нибудь позвать, дозваться, во всем сознаться... как совсем уж зашумевшая в ушах кровь резко затихла, сменившись на подозрительный звон. Сердце, казалось, побившее все рекорды сегодня по скорости и усердию, наконец не выдержало нагрузки. Смерти от отравления она действительно не дождалась.
Глаза закрылись автоматически. Злата представила, что все же уснула.
сон оказался беспросветно темным.
звёзды бегут по мечу пламенем древних костров раны души весна скроет от глаз травой
Дата: Закат, 24-Апр-2020, 04:58 | Сообщение # 2245
Воительница Сумрачного племени
Группа: Лесные Коты
Сообщений: 44
из текстур;
Девчонке от нахождения в толпе соплеменников — душно, чужие взгляды и голоса отзываются подкатывающим к горлу приступом тошноты, и ясли во временном пристанище кажутся ей даже не клеткой — чертовой пыточной с шумными детьми и болтливыми королевами. Палатка — даже еще пустая — пахнет молоком и детством, и это — запах ее ночных кошмаров. Воспоминания о первых лунах своей жизни Наваждение ненавидела всей душой и, будь у нее возможность, выжгла бы изнутри, наплевав на адскую боль, потому что они — больнее. Чужие тела, тонкие и стекольно-прозрачные, л е д я н ы е, потому что лишены уже и дыхания, и живого огня. Дыхание смерти у самой шеи, исцарапанные в кровь лапы. Великий Мор, гребанное проклятие.
Она бросает взгляд на палатку, встряхивает плечами и предпочитает держаться поодаль от скоплений народа, в своей привычной манере послав куда подальше собственную безопасность и безопасность своих нерожденных детей.
Ей их безопасность, признаться честно, совершенно до лампочки, а нежность находящейся рядом Беллы к котятам видится чем-то внеземным, непостижимо далеким от ее понимания. Они обрушились на нее смертельной лавиной, вжимая в землю без возможности пошевелиться и лишая легкости и свободы. Эта беременность — ее личная тюрьма, невозможность сбежать куда-то на территории — гремящими цепями вокруг лап и шеи.
И Сабельник, чертов идиот, со своими сияющими глазами, со своей любовью и нежностью, от которой ее....
Лучше бы тошнило. Но у девчонки в груди предательское тепло, желания быть рядом — стократ больше, и это не нравится ей. Не нравится, не нравится, не нравится.
«И где ты ходишь, полудурок, пока я тут с твоими котятами?!» — хмурится, прозрачным взглядом обводя соплеменников, успевших уже разойтись по всем возможным уголкам временного лагеря. Она вновь не находит его в толпе, и противное волнение смыкает клыки на шее.
Но мысли о том, что с ним могло что-то случиться, Сумрачная не допускает.
Разве что только тогда, когда первая волна жгучей боли прошивает худое тело.
Наваждение вскидывает голову, упираясь взглядом — еще более туманным, чем обычно — в лицо Белладонны, которую теперь везде заставляла держаться рядом. Ей страшно до дрожи в лапах, ей непонятно происходящее и что от нее сейчас требуется, хочется отключиться, и прийти в себя, когда все это закончится.
Хочется, чтобы это закончилось поскорее.
— Бел-ла... ⠀ ⠀⠀⠀⠀, — finale vaginale; хрипло, надломленно, перетекая в лежачее положение и изо всех сил желая перегрызть себе глотку, чтобы не чувствовать.
Дата: Закат, 24-Апр-2020, 05:45 | Сообщение # 2246
ушедший в тень
Группа: Лесные Коты
Сообщений: 2954
[из утробы]
Второй. Маленький и удивительно беспомощный. Мокрый. Слепой. Безымянный мальчишка появился на свет - может, не самый подходящий момент? Он не узнает об этом. Ликуйте, Тени! Ничего не понимает.
Он вдруг оказывается снаружи. Тут холодно, его бьет мелкая дрожь, он издает свои первые скомканные звуки, требуя к себе абсолютного внимания. Мокрая шерсть слегка взъерошена и топорщится. На него наваливается волна новых чувств, и звуков, и запахов. Он чувствует тепло чего-то большого рядом и инстинктивно тянется к нему поближе. Все котята тянутся к матерям: хотят того или нет.
Ему страшно. Воздух обжигающе холодный - на контрасте. Над головой что-то шумит. Вокруг него что-то шумит. У него внутри что-то шумит. Это твоя кровь, милый. От мальчишки волнами исходит страх. Он орёт, плачет. У него почти истерика, он захлёбывается в своём непонимании и страхе, он хочет обратно в тепло и тишину. Что он сделал? За что? Это изнутри.
А со стороны... Маленький комок серо-бурой шерсти что-то там попискивает, судорожно хватает маленьким розовеньким ротиком воздух и тянется носом в сторону Наваждение.
Дата: Закат, 24-Апр-2020, 06:27 | Сообщение # 2247
в тени — тихо
Группа: Лесные Коты
Сообщений: 1990
//пузо
четвертый
Медленному биению его сердца вторит громкий стук чужого. Медленному биению его сердца подыгрывает батарея других крохотных сердечек.
Раз — и их на одно меньше. Раз — и их меньше еще на одно. Раз, два, три, он не загадывает желание, но вокруг все меняется: все сжимается, и сердце бьется быстрее, и отчего-то очень волнительно. В нем две луны жизни да оглушающий барабан большой красной мышцы, когда мир становится меньше, давит на него со всех сторон и отказывается от него. Неужели, он ему больше совсем-совсем не нужен?
В этом мире было тепло, влажно и играла музыка. В этом мире играла музыка, а там, дальше, ничего не будет. Он даже не уверен, что есть какое-то дальше: насколько он знает, сейчас все сожмется еще раз и его навсегда не станет. Но он впервые неправ. (К слову, не сказать, что он владел репутацией мудреца и никогда не ошибался до сей ледяной минуты. Это, скорее, послание из ма́сляного китайского печенья: он будет неправ снова.
Он будет неправ на каждый глубокий вдох.)
В дальше нет музыки, но есть звуки — оглушающая их какафония. Рядом с ним что-то большое и теплое, но он мокрый, скользкий и ему холодно, и наслаждаться чужим теплом достаточно тяжело в его состоянии. Вокруг кто-то ворочается, топчится да издает звуки, которые он буквально чувствует кожей. У него теперь есть кожа. А еще у него есть горящие легкие, которые бьются в такт сердцу, но чужих сердец больше нет: тот мир действительно отказался от него.
И он ворочается на земле, пытаясь определить, откуда его вышвырнуло такого в этот совсем другой мир, — определить да отползти как можно дальше оттуда на своем скользом пузе по скользкому боку нового мира. Отпозти — и не возвращаться. Если тот мир не хочет его, он найдет себе новый.
that's how we (humans) roll. eat some cake. hold some hands.
Дата: Закат, 24-Апр-2020, 06:55 | Сообщение # 2248
ушедший в тень
Группа: Лесные Коты
Сообщений: 2954
Он старался. Маленький, прижимаемый к земле силой всемирного тяготения, на слабых ещё лапках, он полз туда, куда его необъяснимо тянуло. Это была его маленькая трагедия: передвигать лапы было сложно, они скользили по влажной земле, срывались, он то и дело падал на мягкое пузико - ну, ему так казалось.
На деле оторвать живот от земли он ещё не умел, так что тянул свою маленькую неподъёмную тушу прямо по земле, высоко задрав хвост. Это должно было помочь не заваливаться на бок и не падать. Он не был уверен, но ему так казалось. Инстинктивно.
Ему казалось, что он движется уже бесконечно долго, что приложено бесконечно много усилий, а конца края всему этому не видно. Его истерика продолжалась, он орал [пищал] во всю мощь своих лёгких, даже если это не приносило должного результата. Обессилевший, он сделал последний рывок и уткнулся носом.
Нет, не в тёплую и манящую шерсть Наваждение. Во что-то такое же мокрое, как он сам. Пахнущее, как он сам. Безумное и непонятное. Как он сам. Безымянный мальчишка аж подавился своей истерикой и так и завис на мгновение с открытой челюстью. Безмолвно её захлопнул. Ничерта не понимая, он рванул назад [вжал голову в плечи] и, может, даже зашипел, если бы умел. Но он умел только пищать. Посему залопотал что-то возмущенно на своём, одному ему понятном языке, ругался, чертёнок.
Набрался смелости и сделал рывок вперёд [осторожно вытянул голову и снова ткнулся носом в это нечто]. Возомнил, что нечто украло его маму и куда-то дело то тепло, к которому он так отчаянно пробирался. Обиженный на весь мир, попытался найти на теле нечто источник молока [инстинктивно тыкал в него лапками, будто мял, и тыкался носом куда-то вбок]: ну а вдруг. Глупыш.
Дата: Закат, 24-Апр-2020, 07:10 | Сообщение # 2249
в тени — тихо
Группа: Лесные Коты
Сообщений: 1990
На своем броске прочь от старого мира, мокрый комок шерсти и материнской слизи искал теплое прибежище нового мира. Если упорно ползти, думал он, обязательно куда-нибудь приползешь. Он, конечно, абсолютно не знал, куда именно намеревается приползти, но не то было важно — важным было его желание. А есть желание — будет и результат.
И результат нашел его. Издающий собственные крохотные звуки: дыхание, пыхтение, перебирание лап да бесконечный высокий вопль — в тон воплю мокрого комка шерсти и слизи, — результат врезался в него и окончательно сбил с ненамеченного пути. Результат врезался в него — и перестал орать. Комок воспользовался этой паузой и заорал громче: горло больше не жгло ледяным воздухом, да и сам он себе казался не таким мокрым и неприятным. Мокрее, определенно, чем этот пахучий, агрессивный другой комок, и, наверное, неприятнее, но он готов был мириться с этим, пока ему составляли компанию.
Компания — это важно. Компания была в другом мире, от которого он сбежал, и компания в этом казалась приятным бонусом — кто не любит постоянство? кто не любит стабильность?
Мокрый комок шерсти и материнской слизи медленно подсыхал, так что о постоянности, наверное, не ему глаголить. И он глаголит не о ней: он продолжает выразительно орать, ощупывая слепой мордой чужое тело. У результата тоже есть тело. Он ему нравится своей похожестью.
(Постоянством.)
Может, у него даже есть сердце? Может, оно тоже бьется? Облепленный стружкой сухой травы с земли комок шерсти успокаивается и настойчиво ползет в соседское тело: если близко-близко прижаться, возможно, он услышит знакомый стук. Так и выглядит этот новый мир? Медленно сохнущие комки шерсти да сознания, ползающие вокруг и толкающиеся друг в друга носами? Он не думает и толкается пастью в чью-то тонкую, отделенную от общей массы тела, конечность. У него тоже такие есть? Он пытается присосаться к ней.
that's how we (humans) roll. eat some cake. hold some hands.
Дата: Закат, 24-Апр-2020, 07:40 | Сообщение # 2250
ушедший в тень
Группа: Лесные Коты
Сообщений: 2954
Замолчать была ошибкой. Находящееся в когте от него нечто издавало дикие, безумные звуки - и прямо в ухо мальчишке. Мальчишку это возмущало. Это у него здесь трагедия, изверг! Его возмущенное лопотание перешло на повышенные тона, он пытался излить душу нечто, поведать ему о глубине своих горестей, о том, как холоден и жесток оказался этот мир, как трудно в нём двигаться, и как все внешнее тепло куда-то подевалось, осталось только то, внутреннее - да и оно как будто не греет.
Истерика дошла до своего пика громкости и эмоциональности. И вдруг мальчишка затих: вдруг у нечто тоже трагедия? Вдруг он тоже остался один одинешенек? Тоже не понимает происходящего и мечется в этом странном новом мире, ищет тепло? Может, вдвоем они справятся лучше?
Он снова что-то лепечет, что-то с новыми нотками, будто сочувствует: братан, я понимаю, у меня то же. Его первое в жизни исследование дало результаты. Первый - и самый разочаровывающий - у нечто молока нет. Безымянный мальчишка ещё не знал слова "голод", но уже отлично его чувствовал. Хэй, кто последний в очереди? куда еду спрятали, сволочи? Новый виток истерики. Второй: нечто хотя и склизкий, и мокрый, но теплый - где-то там, под шерстью. Но стоило мальчишке проникнуться тёплыми чувствами к существу, которое он окрестил именем нечто, как это существо стало вести себя агрессивно.
Оно явно атаковало: уткнулось в мальчишку и толкало, будто хотело куда-то его перетащить. Мальчишка испугался: нечто опасно? Нечто похоже на него самого. Я опасен? Ещё будешь, малыш, но не сейчас. Безымянный был полон решимости дать отпор: упёрся было лапами в землю, завопил грозно. Нечто атаковало его лапу беззубым ртом. Ах вот ты как?! А мальчишка почти прикипел к тебе всей душой.
И вдруг вместо возмущения замер, просветленный: у него есть лапа. Занятый изучением внешнего, он ещё толком не понял, что он такое? Осознав наличие у себя разнообразных конечностей и возможностью шевелить ими осознанно - он же ведь как-то двигался, полз - мальчишка, методом проб и ошибок, нашёл носом ту часть нечто, что была к нему ближе всего [положим, голову, но с тем же успехом он мог наткнуться и на мокрый бок или взъерошенный хвост]. Залепетал, завыл восхищенно, то и дело шевеля лапой или вертя головой. Смотри, друг-нечто! Ну или слушай. Или чувствуй. Смотри, как могу я! А может, так можешь и ты!
Кажется, в очередной раз дернув лапой, для наглядности, безымянный мальчишка заехал другу-нечто куда-то то ли в ухо, то ли в мордочку. Но совершенно этого не заметил: не до того. Тут такие открытия!
Вниз 
