Незаметно подкадывается сезон Юных Листьев, пробуждая лесную природу и прибавляя жителям новых хлопот.
С Изнанки возвращаются Грозовой воин Мрачногрив и Ветряной Хмелюшек, а также Речные Ветреный и Горный Перевал.
Горечь Звёзд и Шиповник проводят собрание на Главной Поляне, где обсуждается вопрос с нападением Изнанки. По окончанию собрания верхушки призывают воителей выступить на Остров Советов и дать отпор общему врагу.
Также происходят посвящения.
В племени Теней Зарница становиться воительницей Зарево; Таинственная, Сычушка, Песнь и Молниелап получают новых наставников — Ягеля, Полымя, Зайца и Синицу. Искалеченный Можжевельник переходит в статус Старейшины.
В племени Ветра Стая и Сладянка становятся ученицами Стаей Птиц и Усладой, а их наставниками — Стриж и Лечащий. Хмелюшек, не помнящий своего имени, принят обратно в племя под именем Зеркальный.
Новая предводительница Речного племени Танец в компании Нивяника посещает Лунное Озеро, где пока не получает дара девяти жизней, но становится Звёздный Пляс.
Воители четырёх племён прибывают на Остров Советов и вступают в бой с Изнанкой, где принимают первый удар.
Обновлено: 31.03.24
Погода в игре
Утро сохраняется ясным после звездной ночи. Согретый солнечным теплом воздух продолжает прогреваться все больше. Весь лес постепенно зеленеет. Яркими коврами расцветают весенние первоцветы: подснежники, крокусы, прострелы. Золотятся на березах сережки, многие кусты набирают цвет. К обеду легким ветром приносит облака, но они не застилают небо целиком. К вечеру спокойная погода сохраняется, но ночью облаков становится больше, так что звездной ночи можно не ждать. Вода в водоемах возвращается в свое обычное состояние.
Температура: утром +9, днем +16, ночью +8
Сила ветра: мягко дует тёплый ветер
Охота: высокая вероятность успешной охоты весь день
Травы: почки превращаются в листья, травка зеленеет, лечебные травы продолжают расти и наполняться силами, а вот сезон сокодвижения подходит к завершению
Гордость Сумрака — вековой дуб, раскинувший свои густые ветви над главной поляной, а его молчаливая тень укрывает почти весь лагерь. Этот исполин пережил великое множество поколений, о которых живущие сейчас коты даже не могут иметь представления. От игр несмышленых котят, до кровавых посвящений и казней — могучее дерево видело все, и помнит каждого, кто стоял на нем в роли предводителя и глашатая, а в подтверждение тому — следы когтей, что сохранились на одной из нижних ветвей, с которой те обращались к своему племени. У подножия дерева над поверхностью земли торчат бурые корни, сплетаясь в причудливые формы и образуя небольшие туннели и норки — раздолье для неугомонных котят. Хоть крона дерева и начинается относительно низко — забраться на него по неширокому стволу не так-то просто, поэтому королевы запрещают детям даже пытаться вскарабкаться хоть немногим выше. А вот чуть дальше от корней — просторная полянка, где во время собраний располагается само племя, чтобы выслушать объявления или присутствовать на церемонии посвящения. Древо Тьмы — не может не завораживать, а находясь рядом, в полной мере ощущаешь, что ты под защитой Теней.
д о з о р н а я · в е т в ь
Дозорная ветвь — название говорит само за себя, и если у вас возникло ощущение, что за Вами наблюдают — не переживайте, ведь так на самом деле и есть. Ежедневно дозорные сменяют друг друга на этом посту, ведь неизвестно, когда нарушитель рискнет пресечь установленный предками Закон. На этой ветви удобно находиться — широкая, прочная и крепкая, она выдержит и нескольких котов, в пределах разумного. В обязанности дозорного входит непосредственно охрана лагеря и бдение за безопасностью соплеменников. Уникально это место тем, что из-за высоты дуба, открывается отличный вид не только на каждый закоулок лагеря, но и на прилегающие окрестности. Дозор — ответственное и нужное задание, ровно, как и любой патруль, поэтому относиться к нему нужно соответствующе, и не расслабляться. Густая крона скрывает Сумрачного от посторонних глаз, а находиться здесь комфортно, ведь на ветви можно даже прилечь, без риска упасть вниз и серьезно покалечиться. А если все же решитесь отсюда спрыгнуть — легкими ушибами не отделаетесь: многочисленные переломы, после которых Вы переберетесь или на долгое время в целительскую, или сразу в палатку старейшин — если выжили, разумеется.
з о н а · о т д ы х а
Корневая система главного Сумрачного дуба настолько разрослась, что значительная часть его корней стала выбиваться на поверхность, и сейчас уже можно наблюдать настоящую игровую рекреацию для котят, которым, все же, следует быть осторожными во время шалостей. А что важнее — это замечательное место для отдыха после долгого ночного патруля или активной охоты, а может, Вы просто ищите, где спрятаться от назойливой жары? Под сплетениями шершавых корней можно уединиться и пообедать, временно абстрагироваться от компаний и подумать о великом, пока на вас не напала орава котят, прибежавших сюда за очередной порцией веселья. Недовольно ворча, можно перебраться немного дальше от корней, к зарослям папоротника и кустарникам, растущим рядом, листва которых скроет вашу уставшую душу от посторонних глаз. Конечно, это не одиночное ложе, здесь можно собираться с друзьями, а места точно хватит всем. А пройдя еще чуть дальше, вы кажетесь перед ручейком, часть которого пробегает именно здесь, так что все комфортные условия для досуга здесь созданы.
Ложь, ложь, ложь — на самом же деле горькая полынная правда.
— Я никого не люблю.
Змееуст не умеет любить. Его любовь странная, незаметная, покалеченная, приносящая боль. Змееуст не умеет говорить словами о любви, не умеет нежно трепать детей по головам на ночь, не умеет приглаживать юным дарованиям шерстку, не умеет нежно касаться любимой. Наследник физически не способен сказать об этом — и эти слова звучат так опошленно и дерзко из его уст, что каждая буква в них насквозь пропитывается ядовитой издевкой. Язвительно и небрежно. Пренебрежительно. Безразлично.
— Я никого не терял.
Ложь? Ложь? Ложь?
— Я никого не люблю.
Он никому не позволял оставить следы в своем сердце.
— Не забывай меня. — Не забывай свою цель.
Он позволил себе оставить ей жизнь. Но ведь предателям — смерть.
— Ты еще услышишь обо мне. Я обещаю.
Где же ты, Ежевика? Живали ты? Слышишь ли ты это, спустя много лун? Змееуст, Змееуст, Змееуст. Морок Звезд, Морок Звезд, Морок Звезд.
— Клянетесь ли вы обучить своих учеников всему, что знаете сами, не препятствовать на пути к знаниями, защищать, не щадя собственной жизни и направить на путь настоящего воителя?
Змееуст мельком бросает взгляд на Морока Звезд, а затем переводит его на двоих учениц. Черточка и Маковка. Он мимолетно щурится, на самом деле стиснув зубы, и дергает уголком губ. Поклясться вам, девчонки?
Змееуст ждет. Он слушает клятвы других наставников и ждет, пристально всматриваясь каждой из учениц в глаза. Идет в них что-то, высматривает, цепляется за проблески света, гардиентом ускользающие в самую темную тень.
— Клянусь, — тихо, ровно. Словно только им двоим.
— Тогда скрепите ваши клятвы кровью!
Змееуст прикрывает глаза, слабо улыбаясь уголками губ, и обреченно хмыкает. Без колебаний, почти сразу, после приказа, он поднимает правую лапу подушечкой кверху, демонстративно, показывая малюткам, как надо. На его лапе — множество старых шрамов. Множество старых клятв. Множество чужих поломанных жизней. Где они все? Все мертвы. Когда девчонки повторяют его движение, глашатай прокусывает свою подушечку и сразу же, резким движением, ранит обеих девчонок острым когтем.
— Теперь вы мои.
Змееуст безразлично стряхивает кровь со своей лапы и опускает ее на снег, на котором расцветают алые.. маки.
[indent]неуклюжее «чувство» склоняется мятой иглой по прожилкам тряпичного тела; бормочет, гундит. докарабкавшись к сердцу — проткнёт его, вышьет узор и уйдёт, заплатив за пристанище дыркой в груди.[/indent]
[indent]неуклюжее «чувство» склоняется мятой иглой по прожилкам тряпичного тела; бормочет, гундит. докарабкавшись к сердцу — проткнёт его, вышьет узор и уйдёт, заплатив за пристанище дыркой в груди.[/indent]
Она не отводит взгляда от Змееуста, смотрит пристально, жадно, пытаясь взять из этого момента все самое прекрасное, что было и даже больше.
Он так красив - у отца определенно есть вкус. Его глаза глубоко-синие, и Маковка млеет от одного лишь их взгляда. Такое приятно-спокойное чувство разливается внутри, щекочет живот и зажигает взгляд еще ярче. Глашатай их изучает - полосатая покорно ждет вердикта. Он клянется. «чу-удес-сно»
Он поднимает лапу подушечкой кверху - Маковка без колебаний повторяет. Она это помнит с посвящения Змейки, помнила о том, что кровь тисовской дочери теперь связана с кровью ее отца. И чувствовала сладкое чувство отмщения(мстила она непонятно кому, естественно), готовясь смешать свою кровь с кровью Змееуста. Невольно чуть улыбается, когда наставник прокусывает свою подушечку, пуская алую кровь, а потом пускает и кровь кромешниковых дочерей. Боль от укола когтем не кажется чем-то отягощающим, скорее - честью. Она смотрит завороженно то на свою кровь, то на наставника, словно бы пытаясь уверить себя в то, что все это на самом деле. Это реальность. Это - ее жизнь.
— Теперь вы мои.
Услышь она это днем назад из чьих-то уст, посчитала бы оскорблением, вызовом, чем-то неприятно-собственническим. Но из уст наставника это прозвучало совершенно не оскорбительно. Для нее это было неким принятием, знаком, что все прошло успешно. Теперь он за них ручается. Ей кажется это благословлением, ведь отец не отдал бы их в ненадежные лапы, да и Маковка ощущала уверенность в Змееусте. Да и даже знай она о том, что все его ученики томятся в могилах или считаются пропавшими, не сменила бы свои позиции. Умерли - их вина. А ей не нужно было в ком-то нуждаться, чтобы не умереть, умный и требовательный наставник - лишь бонус к выживаемости. Хотя, судя по тому, как Маковка смотрела на него, и как часто билось ее сердце от этого, она вполне могла умереть прямо здесь и сейчас. Перед ним. От переизбытка чувств и эмоций. И такое бывает. Побочные эффекты, знаете ли.
Морок Звёзд внимательно ловит каждую клятву, с невольно замирающим сердцем смотрит, как выступают и на огрубевших, и на совсем еще нежных подушечек лап алые бусинки, и падают вниз, разбиваясь драгоценными рубинами о колючий снег, распускаясь карминовыми лепестками — так привычно, так знакомо, так необходимо — и воздух густеет от запаха железа и соли. Как тебе эта кровь, Кромешник? Как тебе моя кровь?
Внутри всё сдавливает.
— Теперь вы мои.
Предводитель скорее читает это по губам, чем слышит, и на мгновение прикрывает глаза, — под веками вспыхивают и расплываются снопы разноцветных искр, — чувствуя одновременно легкую, едва уловимую горечь и мрачное, торжественное удовлетворение. Он знает, что если его девочки пройдут до конца тернистый путь обучения, выживуть, в отличии от многих, кторопадает или погибает на полпути, то он сможет по-настоящему ими гордится. Змееуст вырастит из них истинных сумрачных воительниц. Кромешник ему доверяет.
— С этого дня вы вступаете в новую жизнь — кто-то с новым именем, кто-то останется с прежним, но каждый из вас отныне несёт полноценную ответственность за свои действия, каждый из вас отныне должен следовать своим обязанностям. Поприветствуем Прогалинку, Вреднолапа, Тенёк, Черту и Маковку! — Произнося каждое имя, Морок Звёзд встречается взглядом с новоиспеченными оруженосцами, и на губах вновь расцветает победная улыбка, — Поздравляю, и надеюсь, что в будущем Сумрачное племя сможет гордится вами!
Осталось... ещё кое-что.
Бес... Теперь уже Безупречный. Мой маленький смелый совёнок.
— У Лунного Озеро Бесшумный, ученик пропавшей без вести Марево, наконец прошел официальное посвящение в целители. На его плечи была возложена огромная ответственность в эти темные времена, которые мы с вами пережили, но он храбро, не покладая лап трудился на благо племени, исцелял наши раны и заботился о здоровье. Звёзды дали ему новое имя — Безупречный! Да здравствует Безупречный, новый целитель Сумрачного племени!
Морок Звёзд легко улыбается Бесу, чуть склоняя голову набок: «Я горжусь тобой, совёнок»
Кажется, ему удалось снять проклятье с этой безнадежной должности?..
Сумрачный находит взглядом Меднолапого, по-прежнему сидящего рядом с Душкой. Морок Звёзд все еще прекрасно помнит тот инцидент с Беспокойным, темную тайну, пролегшую в его смерти, отблеск правды, которую полосатый безошибочно уловил и на которую закрыл глаза, когда увидел, как отчаянно за мальчишку цепляется Змейка. За всё прошедшее с того момента время мальчик не раз доказывал свое трудолюбие и надежность: будь то познавательные лекции для котят или поход в туннели, когда никто не мог быть уверен в том, что вернется назад. Он заслужил награды. Так же, как и... Лютоволк держится позади, его трудно заметить, стоя в первых рядах, но с Ветви Объявлений Морок Звёзд легко может его найти. Даже в темноте, овеянные призрачным лунным светом, его глаза ярко горят медным закатным пламенем, как и россыпь маленьких пятен на щеках, уши, пушистый лисий хвост.
— Отблеск. Когда-то меня звали Отблеск, и я была воительницей племени Теней.
Ему столь многое необходимо сказать Лютоволку, но... Позже. На мгновение мягкая улыбка, адресованная рыжеухому, проскальзывает на губах, но тут же тает, и сумрачный вновь набирает в грудь побольше воздуха.
— Меднолапый, Лютоволк, выступите вперед, — отчетливо и громко, но спокойнее, с горящей уверенностью на дне зрачков произносит Морок Звёзд, ожидая, пока сквозь толпу соплеменники встанут перед великим дубом, — Вы оба показали себя достойными сумрачными, много трудились на благо племени, прошли испытание Мором и вернулись из туннелей победителями. Теперь каждый из вас будет обладать новым званием: Меднолапый отныне становится старшим оруженосцем, — взгляд вновь останавливается на Лютоволке, предводитель смотрит внимательно и проникновенно, исследуя знакомые черты и выискивая в них изменения, —Лютоволк, я дарую тебе новое имя — Верес — и должность старшего воителя. Храните верность в ваших сердцах, — предводитель чуть вскидывает подбородок, окидывая пылающим взглядом всех собравшихся, вновь царапая острыми когтями холодную древесину, — На этом сегодняшнее собрание объявляется закрытым. Да здравствует Сумрачное племя!
Он остро, ярко улыбается, плавно разворачивается — всё это время бьющая откуда-то изнутри дрожь просачивается наружу ватной слабостью в лапах, но Морок Звёзд всё так же грациозно и плавно спускается вниз, ловко спрыгивая, мягко приземляясь на лапы.
Вдох. Колючий снег холодом обжигает лапы. Он вновь видит глаза соплеменников на уровне своих. Голова пьяно кружится, сердце гулко бьется в груди, шум крови заглушает все остальные звуки, а перед глазами весь мир горит и плавится, взрываясь тысячами ночных глубоких красок. Звёзды светят спокойно и ясно. Выдох.
[indent]там, где весна помнит смерть, да огонь помнит жар, пой мне во тьме, друг мой вечен и стар на забытой тропе, где поставят мой крест,
ㅤпой мне во тьме, ㅤㅤㅤверный брат, ㅤㅤㅤㅤㅤтемный лес[/indent]
[indent]там, где весна помнит смерть, да огонь помнит жар, пой мне во тьме, друг мой вечен и стар на забытой тропе, где поставят мой крест,
ㅤпой мне во тьме, ㅤㅤㅤверный брат, ㅤㅤㅤㅤㅤтемный лес[/indent]
Пузыристый завороженно глядел на всю церемонию, стараясь сохранить ее на сетчатке глаза. Он упивается каждым словом, каждым произнесенным именем. Поочередно белоснежный выкрикивает имена счастливых котов. Какая эта радость, наверное, участвовать именно в этой церемонии. Похоже, давно Тени не знали таких сильных правителей, по которым изначально видно, что всё будет великолепно. Про себя янтарный Наследник (попробую теперь так называть что ли) отмечает, что он тоже вернулся из туннелей и невольно вздыхает. Если бы он был оруженосцем, то тоже бы был посвящен? И Лапка? Ох вряд ли. Эти мысли заставляют одуванчика коротко засмеяться. Да, такая у них с Лапкой доля. И ведь не то, чтобы их не любили, нет же! Во всяком случае, Белоснежка всегда верил, что наставник, любимый Кромешник, его любит, их любит... Просто особенной любовью, особенной, как и сам предводитель.
Морок Звёзд спрыгивает с ветки. Пузыристый уже не может удержаться и стремительно подбегает к нему, желая поздравить одним из первых! Рот мальчишки открыт в широкой улыбке. Глаза блестят искренним счастьем и восторгом. Он останавливается в полуметре, загадочно улыбается и подчительно склоняется перед серым, как можно глубже делает "изящное па". И ведь он правда признает его, как и всегда готов подчиняться ему и быть с ним, как только это возможно. Через какое-то время одуванчик поднимается, смотрит невинными озерцами в любимою хвою. Мелькает озорной огонечек среди бликов, и наш герой потешно шевелит ушами. Он подходит ближе и кладет свой подбородок на плечо Мороку Звёзд, благо большой рост Пузи позволял это сделать. Он немного боится, что наставник сгонит его, ведь теперь он такой далёкий, недоступный, да и раньше такие близости были редки в последнее время. Но янтарный Наследник не хотел отходить. Он какое-то время молчал.
- Поздравляю... Морок Звёзд... Красивое имя...
Тихонько, почти шепчет мальчишка своим сладеньким голосом-колокольчиком семпаю на ухо. Эх, если бы Белоснежка знал, что такое любовь, то непременно посчитал бы, что чувствует ее сейчас. Ты же всё-таки расскажешь это, своему подросшему ребеночку-глупышу?
Пузыристый всё ещё стоит так, смешанные чувства роятся у него в душе, но их не слушает. Одуванчик вдыхает и внимает родному запаху. Правда ли, что Кромешник пахнет так же? Как пахнут эти волшебные, далёкие и всемогущие звёзды, холодные светлячки, что так далеко?
Клянусь, - вторит Маковка, вторит Трель, Пятнышко, Тенька, вторит Вредненький и Бесцвет. Льдистый кот спускается вниз и раскрывает пасть, смотря на каждую из них поочереди, кивая ей в ответ головой и, видимо, произнося свою заготовленную часть. Черт не слышит её, только читает по движению маслянистых губ. Почему-то голос...
наставника? ...уходит на второй план.
— если бы я был жалок, М е д я н к а, я бы давным давно сдох на болоте, - Чёрточка смотрит вперёд, утыкаясь взглядом в чёрный всклокоченный подшерсток, но вакуум заполняет пространство вокруг, вытесняя близкие звуки, как будто бы они находятся на оглушённом островке, в который долетают звуки с остальной части лагеря. Она слышит Медведя, но, впрочем, не воспринимает его слова. Как и половину происходящего.
Лагерь словно бы вновь рассыпался на кусочки, и Черт находится не в том, в котором ей нужно. Не различая, что ей вообще сейчас нужно делать.
— Клянетесь ли вы обучить своих учеников всему, что знаете сами, не препятствовать на пути к знаниями, защищать, не щадя собственной жизни и направить на путь настоящего воителя? - черноушка на мгновения бросает взгляд на своего отца и тут же возвращает его на Змееуста, словно не доверяя ему достаточно, чтобы терять его из виду. Или не словно.
Кромешник наговорил много милых вещей о пропавшем несколько лун тому назад особенном друге, и Черт доверяла этому мнению. Как электрон вокруг ядра, Чёрточка никогда не соприкасалась достаточно близко с Кромешником, теперь - Мороком Звёзд, но она всегда могла в нужный момент максимально приблизиться на своей орбите к своему источнику, центру, и знать, что он всегда рядом.
Змееусту доверяли все вокруг, и даже котята, которые никогда с ним не виделись, трепетали от одного его присутствия. Чёрточка доверяла своим соплеменникам. Но не ему.
Кем бы ты ни был, ты пропал на долгие...сколько? шесть? - лун, где ты был, пока умирало племя? Пока неокрепшие новорождённые котята один на один боролись с ужасами кошмаров? Где ты был, пока рождались и умирали твои котята, и Кромешник следит за вас двоих за всеми? - Черт только молчала в шоке от того, что никто больше этого не говорил. Что почему-то только её трогали эти вещи.
Неужели в Сумрачном племени это может быть допустимо? Так поступают истинные Сумрачные наследники?
Но я могу чего-то не понимать, - остановив саму себя, Чёрточка немного потеряла связь с происходящим, углубляясь в воспоминания. Что она помнила? Да, она прожила много короткую жизнь, чем Морок Звёзд, чем Змееуст, чем Трель и даже Меднолапый, но и ей было что вспомнить. Что привело к тому, кто я сейчас? Кем сейчас я являюсь?
Первый солнечный луч в августовский рассвет. Маленькая светлая малышка впервые раскрывает глазки, ещё бледные, не окрепшие ни в цвете, ни в яркости. Упрямые зайчики режут крохотные камушки на дне этих бледных блюдец, и она морщится, отползая в тень, валяясь вне подстилки на прохладной от ночи земле, глубоко вдыхая свежие запахи. Ей так нравится дышать. Просто, это так просто, вдох, выдох.
Вдо-ох и вы-ыдох. Головка немного кругом пошла, хе-ххех.
Первые драки. О-о, бунтарка, а зловещий противник не уступает в своей силе, ведь он - берегись! - ежевичный куст. Звёзды, как она злилась на этот куст! Если вы зайдёте в ясли и осмотритесь, очень внимательно осмотритель, то найдёте достовернейшие отпечатки этих воинствующих и кровопролитных, шерстевыдиральных и просто фырканье-испускальных сражений. Подстилки - в пух, кустарник - в прах. Бандитка.
Однажды ей случается и правда напасть на соплеменницу. Как она помнит - защищая честь своей сестры. Или брата?... Мало что помнит, только знает, что было дальше: гневная Сосновая, свежая дичь и запах дикого леса, что приносит в палатку огромный полосатый кот с до ужаса привлекательным для кусания хвостом. Кот ласково смотрит на неё своими глубокими малахитовыми глазами и, гладя хвостом по голове, подбирая под свой исхудалый, но всё ещё кажущийся таким мощным бок, и зовёт её [dashed]Чёрточкой.[/dashed]
Она подрастает, но подолгу молчит, а потом говорит целыми предложениями, чётко, но...кагх'таво. Чёрные полоски крепнут в цвете, светлое брюшко помнит мамину тёплую шерсть и вторит ей, только чем-то более...молочным, как запах в яслях. Зато спина, как будто бы отыгрываясь за светлый цвет на основании, чернится в угольном, рассекая бока, лапы, хвост и шею, забираясь на мордочку и выписывая чёрточки-штрихи сгоревшей лучинкой, пепел которой, видимо, осыпался на лапы, и там и остался на всю жизнь. А огонёк перекочевал чуть дальше. Чуть глубже. Чтобы не остыть, залитый в янтарь, залитый в латунь, шершавый, в крапинках лесной брусники, затерянный и найденный в самой сердцевинке.
А дальше всё как бежит. Она выходит из палатки: мир такой большой! Первый дождь, первый сильный, порывистый ветер, множество запахов. Первая вылазка за лагерь, Кромешник садит её на плечи и показывает то, что называет её лесом. Первые морозы, первый снег.
Мор. Кошмары. Смерти, смерти, смерти. Лекарственный сад и вновь Кромешник, баюкающий её под песни легенд сумрачных предков.
Грозовая кошка, пророчество, всё вновь так крутится... И завершается. Тихо. Закручиваясь вновь.
Морок Звёзд, Змееуст. Посвящение. Маковка, она, множество племенных. Ученица.
Ученица.
- Черта.
Рождённая в сумраке, она несла свет, и не знала, что ей делать. Черным мраком, казалось, была наполнена каждая клеточка теневой жизни, и она на полные сто процентов чувствовала себя сумрачной. Но вместе с этим темноушка словно была вне закона, и её мысли, её чувства - словно бы всё это было вне закона.
Но она готова была светить. Она готова была гореть. Она готова была стать солнцем, что встаёт на рассвете. Она готова была раскалиться молнией, испепеляющей почву и ежевичные плети.
Она готова была стать светлячком, наощупь пробирающимся сквозь тьму.
Уверенность ручейками разливалась скорым бегом по рекам её капилляров и вен, словно очищая тело и душу от тяжёлых отложений ртути. Черта почувствовала лапы и туловище, всё тело - единым организмом, почувствовала мороз и свежесть, энергию леса, могущество сумрака.
Я сумрачная, но я не мрак.
Я из племени Теней, но я не чья-то тень.
Да, все происходит правильно.
Вакуум лопнул, и словно бы вновь после нескольких лун жизнь поймала её и понесла по своему бурному, мощному потоку, вливаясь с Черточкой - Чертой - в одно целое. Большая черная лапа, израненная, окрепшая жизнью так контрастно и так красиво выглядит на фоне её молочной, тонкой, в нежном персике подушечек лап. Алая кровь тоже красива. Черта мягко, уверенно улыбается, касаясь твердой, шершавой подушечки взрослого воителя. Всё правильно, так и должно быть.
Что бы их не ждало впереди, она останется тем, кто она есть.
Научи меня, Змееуст, гореть. Научи меня сжигать.
Научи меня быть огнём.
Она хочет даже что-то произнести вслух, но Кромешник говорит что-то ещё, важное для неё.
— У Лунного Озеро Бесшумный, ученик пропавшей без вести Марево, наконец прошел официальное посвящение в целители. Бес!.. - Черта взглядом поискала в толпе собравшихся своего брата, и, найдя его, не смогла не улыбнуться, приветственно инстинктивно махая хвостом. Меж тем Морок Звёзд продолжил: - На его плечи была возложена огромная ответственность в эти темные времена, которые мы с вами пережили, но он храбро, не покладая лап трудился на благо племени, исцелял наши раны и заботился о здоровье. Звёзды дали ему новое имя — Безупречный! Да здравствует Безупречный, новый целитель Сумрачного племени! От воодушевления Черта радостно подпрыгнула, глубоко вдыхая, смотря на Безупречного, крича:
- Да здравствует Безупречный! Да здравствует новый целитель Сумрачного племени!
У тебя очень красивое, достойное имя, Бес. Ты его заслужил.
Дата: Рассвет, 05-Мар-2018, 05:59 | Сообщение # 2316
Оруженосец племени Теней
Группа: Лесные Коты
Сообщений: 451
Главная поляна
Лапка как всегда опаздывает и невозможно вспомнить, приходила ли она хоть когда-нибудь вовремя. Все уже давно столпились около дуба, окружив глав племени плотным кольцом. Еще один порыв ветра настигает Лапку и она скорее протискивается вперед. Она даже не задумывается о том чтоб найти Пузырчатого в этой суматохе или не наступить кому-то на... упс, прости хвостик. Не желая выяснять кто этот бедняга, Лапка проскальзывает дальше. Скользит как тень, как могут только Сумрачные и поднимает взгляд на предводителя.
Эй, ребят, вам ничего не кажется здесь странным? Кромешник - предводитель, Тисовый - глашатай, а Лапке почему-то всегда казалось, что должно быть наоборот. Что ж, похоже она слишком часто ошибается. Гордость? - да о чем вы! Ей наплевать на Кромешника если наставник к ней не лезет. Ага, ага, конечно Ой, да больно много ты знаешь! Уж точно больше чем у тебя в голове. Тут так просторно...
Зачем ей это саркастичное наказание Лапка не понимала, но избавиться от голоса не было возможности. Ну и даже если не наплевать? Недовоительница переводит взгляд с наставника, замечая вдруг Душку. Непоседа даже не сразу признала в нем Медведя. Слегка поморщилась, оглядывая грязную шерсть и брезгливо отвернулась. Непонятно где это существо было, но лучше бы ему сейчас вылизываться, нежели идти сюда. Хотя ей-то какое дело? Лапка улыбается, глядя на юных оруженосцев, гордо сидящих в центре круга. Не сказать, что непоседа одобряла выбор Кромешника. В Змееусте как в наставнике сомнений не было, но Черточка с Маковкой еще хранили свет, который, надеялась Лапка, останется с ними.
Кромешник соскакивает с ветки и первым к нему мчится Пузыристый с телячьими нежностями, на что Лапка только и может усмехнуться, но все равно подходит ближе, потому что сколько не отрицай, но ей тоже хочется немного внимания наставника. Стоит совсем рядом, с усмешкой заглядывая в глаза. Пузырчатый уже улегся на плечо Кромешника, но тот и не против, а Лапка может только смотреть, сохраняя... дистанцию? И подставлять щечки для поцелуев
- Да здравствует Морок Звезд - шепчет только Кромешнику, чтоб даже Пузя не слышал предательски дрожащего голоса
выскрёбывай серебряной вилкой все самое сладкое, розовое и мягкое из фарфорового черепа, ты - колокол, ты - море, ты - бездна, ты - кладбище.
лапка 27 сумрак
выскрёбывай серебряной вилкой все самое сладкое, розовое и мягкое из фарфорового черепа, ты - колокол, ты - море, ты - бездна, ты - кладбище.
Дата: Рассвет, 05-Мар-2018, 19:29 | Сообщение # 2317
ϯень костров чумного психопата
Группа: Лесные Коты
Сообщений: 804
Θ главная поляна Σ
Ночь ввинчивается разъяренным штопором прямо в сердце. Рассвет здесь наступает, кажется, на целую вечность позже, чем в остальном лесу. Моль внимательнее всматривается в острые вершины сосен и с какой-то непонятной тоской жалеет, что раньше не чувствовала этого уюта. Защиты. Она начинает медленно, постепенно осознавать, что произошло, там, в кусте старейшин.
Тени забрали её.
Когда-нибудь это должно было произойти, верно? Поэтому она и боялась их. Теперь кажется, будто это было так давно, в другой жизни. Хотя, наверное, так и есть. Моль чувствует это каждой клеточкой тела, будто её заполняет эта смола, стекающая с изломанных елей, склеивающая раздробленную душу. Она знает, что Сумрак становится частью неё слишком по-настоящему, что теперь она будет зависеть от него, но девочка не хочет отторгнуть эту темную жидкость, потому что впервые в жизни она чувствует себя настолько целой.
Морок Звезд называет Змееуста новым глашатаем Сумрачного племени, и воздух в легких исчезает в безупречное небытие. Моль всматривается в огромную, поглощающую, кажется, все пространство вокруг, фигуру отца. Слегка прищуривает глаза и понимает, что пока не надо проглатывать улыбку. Она сравнивает его с тенями из снов, с силуэтами за чужими спинами и понимает, что он не слишком отличается от её видений. Только глаза странно светятся чем-то незнакомым. Моль слушает, внимательно, жадно, и вдруг понимает, что она многое скажет, когда будет возможность. Скажет то, чего бы не смогла, будучи мушкой, но, возможно, это и к лучшему.
Поляна тонет в радостных возгласах. Светолапка, Меднолапый, Змеелапая, с которой Змееуст, похоже, вернулся в лагерь. Медведь. Он почему-то не спешит поздравлять отца, и девочка слегка приподнимает подбородок, чтобы скрыть дрогнувший уголок рта. Ей хочется срезать дурацкую улыбку, в которой намешано слишком много эмоций, об острые камни и оставить лицо кровоточить. А потом снова улыбаться, слизывая собственную кровь. С Медведем она поговорит позже, сейчас он, похоже, занят выяснением отношений с Меднолапым. Что ж, ничего не меняется. Или это дерево объявлений так влияет на этих двоих?
Черточка, Пузыристый, Лунолапа, Бесшумный, у которого теперь, наверное, новое имя. Посвящение. Не слишком ли много оруженосцев теперь у Трели? А Змееуст тут же получает двух оруженосцев. Моль еще не знает, лишь чувствует, что скажет и от этого сердце заходится в странном предвкушении, а лапы подрагивают от восторга. Похоже, теперь границ для неё не существует, верно?
Пятнышко, Маковка, Тенька. Клятвы. Трель.
Моль знает, что случилось. Она не ходила по краю пропасти, она висела над ней, скованная ржавыми цепями, скованная вечным страхом и необоснованным чувством превосходства. Она разорвала эти цепи, там, когда бежала по этой заснеженной пустыне, когда тени на ненормальной скорости проникали в легкие с каждым вдохом и расплывались по телу. Когда пришла боль, которая слишком сильно ассоциировалась с трупами на главной поляне. Цепи рвались, одно кольцо за другим, звонко, бескомпромиссно. А потом она падала. Падала в эту дыру, разрывая лапу, врываясь в грудную клетку, запоминая вкус своей крови и вырезая на лице улыбку, которая теперь не покинет её. Мне жаль. Ты не успела.
Легкое дуновение ветра, будто кто-то приоткрыл окно, Моль отводит взгляд и уже знает, кого увидит. Лютоволк. Наверное, только вернулся с охоты и сразу увидел вот это все. Девочка бесшумно хмыкает, чтобы не засмеяться. А ведь это все ты, наставник. Ты разорвал последнее кольцо. Одним прикосновением, пусть, но это был ты. Новые имена оруженосцам, посвященные продолжают давать клятвы. Меднолапый становится старшим оруженосцем. Верес. Красивое имя. Моль задумчиво прикрывает глаза, но почему-то продолжает видеть слишком яркую фигуру наставника. Теперь они оба пылают, он снаружи, она внутри. Забавно.
Девочка наконец поднимается со своего места, проходит мимо Трели и мягко кивает ей, мгновенно нацепляя на себя мушку, будто старый костюм. С ней она еще поговорит и совсем скоро. Ученица садится рядом с наставником, не прикрывая лапы хвостом, тепло во всем теле теперь никогда не покинет её, и она это знает.
— Поздравляю, Верес, — спокойнее, мушка, — Когда хочешь провести следующую тренировку?
Наверное, ей бы хотелось поговорить о чем-то другом. Определенно хотелось бы. Но это то, что хочет услышать наставник, и то, что сказала бы она пару часов назад. Моль вдыхает в разгоряченные легкие воздух и почти не чувствует разницы. Вся странность, вся боль и страх, все, абсолютно все уходит, утекает сквозь пальцы. Моли кажется, что стоит лишь немного напрячься, самую малость, и она сможет удержать себя. Но она не хочет.
Взгляд снова задерживается на Змееусте. Тяжелая ухмылка тянет где-то в животе, но Моль одергивает себя. Она еще скажет.
Дата: Рассвет, 05-Мар-2018, 21:41 | Сообщение # 2318
он из болотных огней, серебра и теней
Группа: Лесные Коты
Сообщений: 2350
Это всё похоже на сон.
Морок Звёзд стоит, скользя взглядом по родным лицам, вслушиваясь в эхо праздничных выкриков, возбужденных переговоров между соплеменниками, далекое пение первых птиц на рассвете — все звуки сливаются в фоновый мелодичный шум, мёдом вливающийся в уши, на языке вновь постпраздничное послевкусие, и в голове такая легкость и свобода, в которой звонко лопаются пузырьки шампанского, и краски вокруг такие яркие, несмотря на равнодушно белый снег, что в глазах всё рябит и кружится. Всё — яркое, нежное, живое, усыпанное золотом первых рассветных лучей. Взгляд останавливается на темно-серой шерсти, сильных лапах, широких плечах, аристократичном профиле — и предводитель замирает, чувствуя, как холод крадется по спине.
Все слишком хорошо.
На мгновение внутренности схватывает раскаленными железными тисками, а взгляд кукольно стекленеет. Картинка останавливается, звуки исчезают. В ушах — лишь дикий шум крови и оглушительная пустота.
Это похоже на сон? А не сон ли это на самом деле? Искусно сотворенный руками Мора, сшитый из самых сокровенных мечт — именно такой, после которого пробуждение и реальность будут казаться настоящим кошмаром. Это было бы красивее, элегантнее и куда менее по́шло, чем вся та тьма, кровь и грязь, которую им показввали беспрерывно несколько лун.
Показать твое счастье, заставить поверить в это, а потом безжалостно всё отобрать — будь Кромешник режиссером кошмаров, он бы сделал именно так. Это больнее.
Перед взором вдруг появляется нежное, беспечное голубое небо, заключенное в два больших невинных глаза — Морок Звёзд тихо, рвано выдыхает, пару раз моргает и фокусирует взгляд на Пузыристом. Холод вновь отпускает, тиски разжимаются и минутное помутнение уходит в небытие, но сумрачный с опозданием реагирует на жест соплеменника, едва заметно вздрагивая от непривычки и внутреннего напряжения.
В голове почему-то голос Ванильной. Где она? — Дыши, Кромешник. Дыши.
И он дышит, медленно поднимая лапу и покровительственно похлопывая недовоителя по спине. Внезапно широкой и крепкой спине. Хм.
— Поздравляю... Морок Звёзд... Красивое имя...
Предводитель мягко усмехается на выдохе, понимая: нет, не сон. Этим несчастным проклятым существам не удалось бы так реалистично передать все те чувства, которые невидимыми сияющими нитями вьются вокруг присутствующих здесь. Такое не подделать.
— Ты так вырос, маленький принц, — негромко отзывается новоиспеченный король, не спеша отталкивать юноша от себя. Сегодня можно. Пузыристый, его маленький, светлый, преданный Пузырик — это непреходящая константа, это то, что светится ясным летним небом даже в самое темное время. Маленький глупый светлячок в царстве тьмы.
Морок Звёзд поднимает взгляд, сразу же цепляясь им за стоящую напротив Лапку, которая, действительно, держит дистанцию. Чего как не родная-то?
— Да здравствует Морок Звезд.
Такая милашка, когда голос дрожит.
Кромешник насмешливо щурит глаза и, протянув вперед лапу, зацепившись за худое плечо, притягивает Лапку к себе и к Пузе, обвивая лапами-змеями шеи своих вечнооруженосцев.
— Не стесняйся, сладкая, — «Я не кусаюсь... сегодня» — мелодично протягивает сумрачный, покрепче стискивая в объятиях двух своих глупеньких несносных пирожков, — Хорошо себя вели, пока меня не было?
Ох. Теперь ведь даже плетьми не поиграть в случае чего — не по статусу. Нынешний его удел — отдавать приказы и наблюдать со стороны. Никакого веселья. Больше уже не опричник — царь.
[indent]там, где весна помнит смерть, да огонь помнит жар, пой мне во тьме, друг мой вечен и стар на забытой тропе, где поставят мой крест,
ㅤпой мне во тьме, ㅤㅤㅤверный брат, ㅤㅤㅤㅤㅤтемный лес[/indent]
[indent]там, где весна помнит смерть, да огонь помнит жар, пой мне во тьме, друг мой вечен и стар на забытой тропе, где поставят мой крест,
ㅤпой мне во тьме, ㅤㅤㅤверный брат, ㅤㅤㅤㅤㅤтемный лес[/indent]
Дата: Рассвет, 05-Мар-2018, 22:11 | Сообщение # 2319
•свет в царстве кромешнойтени •
Группа: Лесные Коты
Сообщений: 641
Из груди Пузыристого невольно вырывается мурчание. Морок Звёзд гладит мальчишку по спине, и кажется, будто после его прикосновения тысячи маленьких звёздочек в виде мурашек осыпаются по телу.
-Ты так вырос, маленький принц Говорит серый кот и одуванчик горько кивает, всё ещё находясь на плече предводителя. Вырос, да не вырос, ты же знаешь. Как ласкает слух эта фраза, Белоснежка уже на седьмом небе от счастья.
Подтянули и Лапку и заключили горе-бывших оруженосцев в объятья. Да, бывших наставников и учеников не бывает. Они навсегда смешаны кровью, и отделить эти узы никак нельзя. Воин поднимается с плеча семпая, но не отдаляется. Быстренько глядит на Лапку, боднув ее бочком и подмигнув. Действительно, чего как не родная? Видишь, Кромешник любит нас, любит!
- Надеюсь хорошо вели, а то я не уверен
Невольно усмехается Пузя. Он действительно иногда не понимает, за счёт своего небольшого ума, что хорошо, а что плохо, наверное потому им с Лапкой часто попадает. Они просто живут, мало задумываются. Становясь старше, они начинают уже соображать, но верно ли - вот загадка!
-скучали...
Говорит Янтарный наследник с горькой нежностью в голосе, а затем улыбается с облегчением. "Он улетел, но обещал вернуться" - и он вернулся.
Потом вглядывается с доверием и невинной любознательностью в острую хвою, он всегда боялся ее укола, но никогда не отстранялся от нее из-за этого. Любимые ели, сосны, они всегда будут ассоциироваться с Мороком Звёзд, ведь именно он познакомил нашего мальчишку со всеми прелестями Сумрака.
-Ты нам расскажешь, как всё было? Какого носить в себе Звёзды?
Тихо спрашивает маленький принц, не скрывая своего интереса к столь священному действию. Сам предводитель теперь кажется чем-то космическим, священным, словно он вышел из древних великих легенд. Так ли это? Что значит, получить новые жизни у предков? Всё это волновало нашего героя, как и любого ребенка-романтика. Какого это, начинать эти самые легенды с собственного листа, а?
Дата: Рассвет, 05-Мар-2018, 22:38 | Сообщение # 2320
Тень у самой кромки Солнца
Группа: Лесные Коты
Сообщений: 5066
Все было прекрасно. Он был готов любить весь мир в эти мгновения, когда кровь стыла в жилах, а желание кричать имена соплеменников рвалось наружу. И пусть матери снова не было рядом, а Трель появилась так поздно, что Бес не успел бы с ней обмолвиться и парой слов, но юнец был рад. До щенячьего визга счастлив быть здесь.
Его двух девочек отдали в попечение Змееусту, что заставляло лекаря вилять хвостом в разные стороны, разгребая им снег вокруг лап. Они станут воительницами, которыми сможет гордиться отец. Они станут теми, кого он хотел бы видеть в Горихвостке. Две маленькие сестрички, казалось бы, родившиеся совсем недавно. Еще чуть-чуть и Безупречный растечется на земле, бормбоча что-то непонятное, с горящими глазами глядя на Морока Звезд. Посвящения не заканчивались, теперь Меднолапый стал старшим оруженосцем, а Лютоволк старшим воином. Его также объявили как целителя Сумрачного племени.
В голове не укладывалось. А как же Марево? Это ведь серая, слегка чокнутая кошка, была мудрой травницей и целительницей, обучавшей первое время Беса. Он даже не думал, что все зайдет так далеко. Что в одну ночь его отец провозгласит новое имя Беса с дерева объявлений. Самый первый посвят и самый ответственный, на который серо-бурый мальчишка возлагал столько надежд, а в итоге получил недопонимание со стороны родных. Как в один миг между ним и семьей образовался разрыв. Бесшумный не думал, что травников не особо любят и жалуют в племени, но ... Он не страдал, не ощущал себя инвалидом или обездоленным. Странно, что только сейчас к нему закралась одна интересная мысль: «У меня никогда не будет котят» Безупречный любит малышню, как родню, так и детей чужих кошек. Для него все котята - это дети, милые и смешные. Впрочем, есть Медведь, есть сестрички, которые могут принести котят по несколько раз.
Посвящение закончилось, заставляя котов расходиться по собственным делам. У Беса тоже было дело, звалось оно - Змеелапая. - Змеелапая! - Окрикнул кот ученицу, напоминая ей про лечение. Загноится еще, будут больше проблемы. По пути к выходу, старший братец подошел к Черте, так громко кричавшей его имя, и притянул к себе длинными лапами. - П-поздравляю, Черта. - Одна из лап треплет девчонку по макушке, нарошно вздыбливая ей шерсть. - Будь у-у-умницей. -В этой семье было как-то не так, старшие дети пошли каждый невесть куда, не блеща успехами в воинском деле. Посмотрим, что покажут из себя сестренки.
Поодаль стояли Морок Звезд, Пузырчатый и Лапка. Бес хотелся поинтересоваться у последней, когда же они пойдут в лес!? Ну когда-а-а??
бесследный воин сумрака
не бойся с дороги сбиться иди через тёмный лес с тобой ничего не случится
я здесь
бесследный воин сумрака
не бойся с дороги сбиться иди через тёмный лес с тобой ничего не случится
Мальчишка, который давно уже вырос из этого прозвища, но оставался таковым из-за... привычки? Мальчишка, который не справился со своими чувствами и разбился вдребезги.
Медведушка чуть улыбается Меднолапому, но без теплоты, а, как обычно, остроугольно, резко, надменно. Его единственный друг давно уже привык к фальсифицированным улыбкам, насмешкам, чувствам и эмоциям, которыми он прикрывал гноящуюся рану. И всё же на самом дне его зрачков проскальзывает искренность, едва заметная дружеская любовь, без которой он смотреть на Медянку не может. Возможно, Медведь не самый лучший друг и не самый лучший помощник, но если он дал клятву на крови, то сомневаться в его преданности бессмысленно. У него линия жизни тесно переплелась с Меднолапым. — семьи? — переспрашивает Медведь и переводит свой взгляд на отца. Во взгляде предводителя обломки мальчишеской надежды, разбитость воли и никакого сожаления. Кромешник смотрит на него меньше минуты, но Медведь читает в его взгляде неприязнь, его это больно бьёт в солнечное плетение. Но сил не хватает даже на паническую атаку и ярость, он, кажется, вновь оказался пуст, исчерпан и забит в угол. — добро пожаловать в семью предводителя. — отшучивается Медведушка и возвращается взглядом к Медянке, который его теплым цветом глаз успокаивает. Он не верит в родственные души, а свою крепкую связь с Меднолапым считает лишь результатом совместного обучения. И всё же... где-то сердце побеждает разум, где-то Медведушка чувствует неправильность своих выводов. — я не хочу, чтобы он был предводителем. знаешь, быть сыном предводителя такая себе честь. Медведь — сын предводителя. ну? мне идет?
Шутит. Опять шутит. Словно насмешливые слова могут помочь ему избавиться от поганого чувства, когда видишь придирчивость отца.
Церемония продолжается, причем она заставляет Медведя вновь оживиться и внимательно рассмотреть названных котов. Медведь, казалось, будто впервые видит своих сестер и братьев, он внимательно рассматривает их хрупкие, еще не окрепшие фигуры и примеривается, с кем он может заговорить в первую очередь. Мальчишка избегал своих родных долгое время, впрочем, и сейчас не рвется налаживать отношения, больше из любопытства.
— знаешь, в нашем племени из красивых кошечек только мои сёстры. а мы с тобой могли бы...— Душка рекзо обрывают свою фразу, когда вспоминает непримечательный фактик, что... — у тебя же любовь с мисс-целуй-землю-по-которой-я-ходила — смеётся мальчишка. Он любил Меднолапого, но любить Змейку было бы слишком даже для клятвы на крови.
Посвящение продолжается, и Медведь вновь обращает на это своё внимание, когда слышит имя Медянки. Меднолапый неожиданно быстро оказывается в самом эпицентре внимания, они теперь оба находятся в слишком опасной зоне, когда гомон поздравлений может их с легкостью разлучить. А они только наладили свои отношения...
— поздравляю, старина. только не думай, что после этого я стану слушать твои приказы.
Вновь поднятая вверх бровь и усмешка на губах.
Вы только посмотрите, практически все мальчишки, с которыми Медведь начал свой путь, сейчас гордо стоят и выпячивают грудь вперед, получая комплименты от соплеменников, а Медведушка осознаёт, что он выглядит белой вороной. Эти неуместные мысли мальчик убирает подальше, ему достаточно было отцовского взгляда, который сказал намного больше, чем даже думалось. И на тонких линиях вен завьюженность отцовской любви.
Медведь высматривает в толпе торчащие рыжие уши. Худую фигуру Лютоволка он вряд ли бы мог пропустить, старший воитель всегда выделялся среди обычной серой массы, к которой Душка себя, конечно, никогда не причислял. Мальчишка рассветно золотыми бликами вгрызается в четкие линии морды новоиспеченного старшака, грубовато режет взглядом чужие скулы и лишь после встречается с глазами. Около Вереса Моль, и Медведушка задыхается кислотными «не трожь», въедается ревнивыми «моё» в яркую радужку воителя и с перебитым дыханием следит за двигающимися веснушками на морде. Они рассыпчатыми звёздами жгут глаза.
— поздравляю, Верес. — одними губами.
ветер срывает с меня одежду я теперь легче цветочной пыльцы
Ее запах флером расплывается в мареве холодного воздуха, на вдохе щиплет носоглотку, жидкой сталью ощущается на вкусовых рецепторах языка. Неосторожные капли слетают с изрезанных когтями подушечек ─ расцветшие хмельные алые маки на снегу. Слюна вяжет во рту, он пытается вновь не раскашляться, но это вдруг становится и правда сложно, и он мимолетно прижимает лапу к губам, заглушая вырвавшийся наружу слишком хриплый, громкий выдох, стремясь убить в зародыше не к месту зарождающийся приступ. Немного расфокусированный взгляд скользит по соплеменникам, скрепляющим кровавые клятвы, на мгновение задерживается на Змееусте, чья фигура сгустком чистого мрака возвышается над Маковкой и Чертой, и возвращается к Мороку Звезд. Укус на лапе дергает фантомной, сладкой болью, позвоночник прошивает зарядом возбужденной дрожи, когда он сталкивается взглядом с малахитовыми глазами предводителя, полыхающими Авадой в предрассветных сумерках.
Вдох ─ хмельные испарения проникают в кровоток через кислород, цветы липнут к шерсти. На какой-то краткий, безумный миг Лютоволк вновь оказывается на полянке маков ─ и его личная орбита закручивается на внутренней стороне век, затягивает удавку на горле.
На выдохе он стряхивает с себя воспоминания, как прицепившуюся к плечу соринку. Моргает, снова ощущая лапами снег и холод, по-прежнему жужжащий в костях.
─ Меднолапый, Лютоволк, выступите вперед.
И выступает вперед. На автомате, будто веревку на шею накинули и дернули: если не хочешь задохнуться ─ иди. Жесткие нити почти ощутимо впиваются в кожу. Лютоволк пробирается через плотные ряды соплеменников на удивление ловко и когда его худощавая фигура оказывается наконец под деревом, он никого не задевает даже вскользь плечом.
Теперь каждый из вас будет обладать новым званием.
Лютоволк вскидывает голову, выпрямляет спину ─ острые лопатки прорезаются под белой шерстью, как крылья: вот-вот проткнут кожу, вырвутся из тела длинные кости, рассыплются по снегу медные перья. Первый робкий луч солнца, отыскав лазейку среди хитросплетения дубовых ветвей, касается ушей, и те моментально вспыхивают красным закатным пламенем.
─…храните верность в ваших сердцах. ─ Сумрачный медленно склоняет голову. Легкие отчего-то печет и он не сразу понимает, что от недостатка кислорода. Кажется, все это время он и правда не дышал, поэтому и первый глоток воздуха такой желанный, чистый, и сердце сгорает в триумфе, как солнце на закате дня. Когти до боли впиваются в землю.
Всегда.
Светает, и все посвящения подходит к концу. Лютоволк ─ Верес ─ по привычке находит взглядом спустившегося на землю Кромешника, которого почти сразу облепляют его вечноученики ─ Пузыристый и Лапа. Несколько секунд он издали наблюдает за умилительной картиной, потом остро усмехается, чувствуя, как почти болью сводит уголки губ, отворачивается… и сталкивается глазами с Молью. Которая подходит к нему, своему наставнику, а не к только что вернувшемуся отцу, которого шесть лун не видела.
─ Поздравляю, Верес. ─ Он кивает. Верес. Хочется по-детски протянуть свое новое имя, покатать на языке, распробовать на вкус. От чужого бока рядом тянет приятным теплом, и от этого холод только сильнее впивается в лапы. — Когда хочешь провести следующую тренировку?
─ В ближайшее время. А до тех пор ты вполне можешь потренироваться в охоте самостоятельно. ─ Верес чуть поворачивает голову, периферийным зрением мазнув по правильным чертам лица девчонки, и отслеживает ее взгляд, направленный на глашатая. ─ Не поздороваешься с отцом? ─ а вот это ─ уже на порядок тише, низким и слегка хрипловатым от по-прежнему царапающего глотку кашля выдохом на ухо... не сводя при этом взгляда с Медведя.
В дикой природе медведи и волки всегда были конкурентами. За территорию, добычу.
Взгляд мальчишки жжет кислотой. Его ─ искрится шальным, дурным весельем, но на дне суженных зрачков таится что-то темное, опасное, острое.
Торжественность момента была сильна, но долго она не продлилась, хотя все еще стоящий Морок Звёзд всем своим видом давал понять, что это еще не конец. Ах, точно.. куда же без посвящений, которых не было уже не пойми сколько времени? Желая было уходить, Змеелапая садится обратно, внимательно слушая наставника откуда-то из толпы и украдкой разглядывая Змееуста, который еще некоторое время стоял рядом с предводителем.
Столько имен, а истинно важно из них ─ одно. Змеелапая слабо щурится и бросает свой взгляд в одну из дочек Кромешника, а именно ─ в ту, которую совсем недавно успела извалять в снегу. Не чувствует глупой ревности, ведь знает, что оналучше, знает ─ или хочет думать? ─ что в большем приоритете для своего отца. Но во взгляде ─ в двух разноцветных изумрудах ─ сияет что-то недоброе, опасное, темное.
Никто. Никогда. Ничего. Никто никогда и ничего не забирал у нее, потому что она изначально давала всему самую низкую цену. Потому что это она забирает всё и у всех, не боясь обидеть, бесцеремонно вырывает прямо из чужих лап и уходит, оставляя после себя не самые лучшие чувства.
«Она не займет моё место»
─ Клянетесь ли вы...
Совсем недавно и она давала такую клятву, стоя перед Кромешником и покорно принимая небольшое ранение. Но тогда, именно в тот момент, для Змеелапой это было что-то более торжественное, что-то действительно важное и незабываемое, нежели сейчас. Или же она ─ просто эгоистка, которая не особо интересуется чужим успехом? Ровно также, как не интересуется и узами крови, связывающими с Змееустом Черточку и.. Маковку. Нет, все же, где-то в глубине души это начинало ─ совсем немного! ─ раздражать.
Недалеко появляется черный силуэт ─ он сразу прицепил её взгляд ─ в котором Змеелапая узнала Медведя. Губы, на какую-то долю секунды, дрогнули в жесткой ухмылке. Выжил-таки.
Она внимательно наблюдает за мальчишкой и смекалкой своей определяет его направление ─ кот движется к Меднолапому, который сидел совсем недалеко, но.. принцесса решила не трогать его ─ не обращать внимания? ─ не подходить ни до появления сына Морока Звёзд, ни после. Какой-то неприятный укол в груди, который девчонка тут же обрывает на корню, отворачиваясь и продолжая следить за ходом посвящений.
Наставники и ученики уже принесли клятвы и девчонка, как в замедленной съемке, видит падающие на снег капли. Их капли. Его капли. Взгляд как-то неохотно прыгает с одной ученицы на вторую, на отца, а затем, к личному удивлению Змеелапой, принцесса автоматически отыскивает в толпе сестру. Моль. Интересно, она чувствует то же самое?
И снова голос Морока Звёзд. Снова голос наставника. Неужели, это еще не все? Новый целитель ─ Безупречный.. Меднолапый и Лютоволк ─ Верес ─ новые старшины Сумрачного племени? Девчонка вновь смотрит на Принца ─ одними губами ─ поздравляю, Меднолапый ─ и переводит взгляд на старшего воителя. Бело-рыжий кот по-прежнему внушал что-то непонятное, чувство, неприятно жмущееся в животе, но в груди трепетало холодное одобрение. Старший воитель Верес.. ему идет.
Она томно вздыхает, когда краем глаза видит наставника, спрыгивающего на землю. Наконец-то. Сохраняя спокойное выражение лица, девчонка поднимается и делает пару шагов по направлению к коту, чтобы спросить о планах, но...
─ Змеелапая!
..слышит голос Безупречного, который моментально остановил ученицу, заставил её тут же прижать уши к голове и обернуться, взглянув на целителя с недобрым прищуром. «Ну чего тебе?» Память вернулась легким пощипываниям в лапах, а девчонка на мгновение закатила глаза ─ да вы серьезно? это не может подождать? ─ после чего вновь приняла свой обычный равнодушный вид. Все-таки, таков был приказ отца.
Глухо рыкнув, Змеелапая тут же сменила направление и двинулась в сторону палатки целителя, тихо и почти холодно, но с потаенной ноткой теплоты бросив Безупречному, проходя мимо него:
─ Поздравляю.
С наставником и.. отцом ─ он ведь правда её отец? ─ Змеелапая еще успеет поговорить, когда столкнется с каждым из них поодиночке. Если такое ─ о, звёздные предки! ─ вообще возможно!
Главная поляна
Yeah, I'm out of my mind I might as well embrace it, yeah ________And the day I die You'll know that I'm a _______________Genius
Yeah, I'm out of my mind I might as well embrace it, yeah ________And the day I die You'll know that I'm a _______________Genius
— Клянетесь ли вы обучить своих учеников всему, что знаете сами, не препятствовать на пути к знаниями, защищать, не щадя собственной жизни и направить на путь настоящего воителя?
— Клянусь, — Трель ловит на себе взгляд Морока Звезд, различая ноты одобрения, теплоты, ностальгии по прошлому, — это даже различать не нужно, это просто ощущается кожей, заставляя каждую из бледных шерстинок трепетать, как от легкого ветра. Общая атмосфера посвящения так же торжественна, как и вид Кромешника со Змееустом, как и ровные осанки новоиспеченных оруженосцев, и все это можно сравнить лишь с игристым вином. Пьянит.
Кажется, у Морока Звезд в крови заложено умение очаровывать взглядом малахитовых глаз, и Трель очарована сейчас, как никогда, как только пересекается с предводителем глазами. О взгляд Змееуста можно обжечься — сначала о лед, потом об алое пламя костра инквизиции.. взгляд Кромешника — сладкий нектар и самый опасный яд на земле. Он приторно мягок и околдовывает, тем не менее, способен за секунду ужалить в самое сердце всполохом Авады Кедавры.
Кромешник смотрит на нее, и она отвечает ему тем же, глядя в упор. В глазах загорается невиданный ранее, красновато-рыжий, как весенний рассвет, огонек. Ее внутреннее пламя? Нет. Ее пламя — цвета бледных листьев, цвета свежей, молодой травы. А это.. об этом потом. Но знайте, что где-то на дне зрачков, в ней плещется горячая сила, уверенность, бесконечная преданность и доблесть, граничащая с безрассудством. Мало кому под силу задеть ту струну на грифе ее нервов, способную пробудить это рассветное пламя. Но оно там есть. Знай же, Кромешник, что эта птичка способна на многое. Разгляди в ней этот огонек.
— Тогда скрепите ваши клятвы кровью!
...лапу — вперед, на подушечке — четыре шрама. Первый от ученической клятвы, второй и третий связаны с революцией. Трель бы предпочла не вспоминать, кому и какие клятвы тогда давала, да им некому уже хранить больше память о том, что клятвы вообще были, кроме нее самой. А она эту память — безвозвратно стерла. Ну и четвертый, самый свежий рубец — Зверолом. С Журчание они кровавой клятвой (боже, как страшно звучит-то), как ни странно, не связаны. Может, поэтому у них не заладилось с самого начала? Жура принадлежит только одному, своему изначальному и единственному наставнику.
Трель, не роняя с лица призрачной, блаженной улыбки, делает когтем надрез. Потом еще два на лапах Пятнышко и Теньки.
Прогалинки и Тенёк.
...и мажет по их чистым, тонким лапкам, такой же тонкой и тощей — своей. Кровь смешалась, клятва закрепилась. Теперь они мои, как и твои Черта с Маковкой, Змееуст. Мои. Какова же на вкус чистая кровь Кромешника и Замухрышки, родной сестрицы? Кровь Сосновой и Змееуста? Трель слизывает алые капли непонятно-чьей-крови с лапы. Привкус железа. Благородный металл, видимо. Значит, серебра, стало быть?
Бледная усмехается. Тем временем, собрание продолжает свой ход, видно, не все, кто достоин упоминания, упомянуты, не все имена прозвучали с высокой ветки.
— У Лунного Озеро Бесшумный, ученик пропавшей без вести Марево, наконец прошел официальное посвящение в целители. На его плечи была возложена огромная ответственность в эти темные времена, которые мы с вами пережили, но он храбро, не покладая лап трудился на благо племени, исцелял наши раны и заботился о здоровье. Звёзды дали ему новое имя — Безупречный! Да здравствует Безупречный, новый целитель Сумрачного племени!
— Меднолапый отныне становится старшим оруженосцем. Лютоволк, я дарую тебе новое имя — Верес — и должность старшего воителя. Храните верность в ваших сердцах.
— Безупречный! Меднолапый! Верес! — Трель даже кричит как-то мелодично, сладким, как мед, и звонким, как ручей, голосом. Ну не умеет она по-другому, что сказать. Либо так, либо никак, да?
Безупречный — определенно гордость семьи. Поскольку Трель тоже как-бы часть этой большой кромешниковой семьи, она имеет право гордиться племянником. Любой из множества сумрачных имеет право им гордиться. И имя у него.. многообещающее. Старшим оруженосцем и старшим воином Трель тоже гордилась. У нее не возникало никаких мыслей, никакой обиды на то, что она тоже могла бы получить должность — она просто не может так думать, не умеет. Воспринимает как должное все, что происходит вокруг. А ее необъятной нежности и вообще мощности эмоций хватит буквально на каждого, кажется. И на учениц, конечно же. Но больше всего им сейчас нужны не эмоции наставницы, а ее время. И внимание.
— Да здравствует Сумрачное племя. — собрание кончилось. И запомнится оно надолго.
Трель шумно выдыхает воздух, набранный в легкие секундой ранее, и оглядывается. Знакомые морды, много-много знакомых — знает каждого; мимо вскользь проходит Моль, царапнув по щеке воительницы натянутой улыбкой. Не знаю, почему натянутой, просто бледная сразу же это почувствовала. Почувствовала, что что-то переменилось. Раньше бы Мушка подбежала, чуть подпрыгивая, уткнулась бы носом в плечо и пробормотала смущенное и теплое: "привет", а сейчас.. что? Повзрослела, неужели? И во взгляде — свой личный огонь. Он есть у каждого, у кого в сердце клубком свернулся мрак, отравив душу своей чернотой и заставив разводы темных пятен остаться на грудной клетке. Свернулся — и будет жить там, пока сердце не перестанет биться. Так уж заведено. Сумрак — это клеймо.
Кто ж на тебе его выжег, девочка?
Конечно же. Верес. Но все, что ни делается, то к лучшему. Рано или поздно Моль пустила бы в свое сердце сумрак, он есть у всех. И даже у Трели. И костюм маленькой Мушки медленно слетает с плеч девчонки, оголяя изнанку, оголяя взрослую, новую Моль. Она в себе эту Мушку похоронила, даже вон, писать имя начала с маленькой буквы, как что-то недостойное внимания. Но Трель всегда будет звать ее Мушкой. Потому что она — Мушка, черт бы вас побрал.
Трель тянется поговорить, но одергивает себя. Все же ее немного уязвило мнимое равнодушие Моли к ней, да и царапина от той смазанной улыбки до сих пор горит на щеке, пусть и мысленно, но все-равно немного больно. Если та захочет поговорить, подойдет сама.
Да и о своей сумасшедшей Трель подумает тогда, когда будет время адекватно это воспринять. Сейчас же — в спину обращенной в сторону воительницы смотрят Тенёк и Прогалинка. И их надо чем-то занять?
Трель сходит с места, направляясь в сторону предводителя, одарив напоследок учениц оскалом клыков и небольшой фразой: — Мне нужно, чтобы вы быстренько поели и ждали меня на главной поляне, девочки, — идем на обход территорий. Этого Трель добавлять не стала, потому что... взрослые они уже, потому что, сами догадаются, что к чему. Лучше бы, чтобы еще и поторопились... или не лучше, смотря, как долго Трели придется ждать, пока Морок Звезд уделит ей пару минут. Все же, вон, его уже и ученики бывшие облепили там. А ей всего-то надо доложить об охоте и сборе материалов. Вот черт! она же не проверила, все ли из патрульных донесли свою ношу до склада. Понадеемся на то, что они ответственны — Луногрив... Черта с Маковкой тут, Моль тоже, значит, должны были. Черт знает.
— Морок.. — агх, черт, она так не может, ей-богу; они вместе играли лун двадцать назад! — Кромешник? Охота прошла удачно, поймали с Луногривом сову и пару мышей.. и Черта с Молью и Маковкой набрали материалов, вот. — нотис ми.
[indent]я любовь эту буду теплить и вынашивать так, чтоб она разрослась во мне деревом чтобы кончики пальцев стали ею окрашены и чтобы её во мне — немерено[/indent]
[indent]я любовь эту буду теплить и вынашивать так, чтоб она разрослась во мне деревом чтобы кончики пальцев стали ею окрашены и чтобы её во мне — немерено[/indent]
Над деревом поднималась заря. Она, освещая могучую крону старого дерева, рассекалась ветвями на бледные струи, играя на изморози шерсти теневых котов. Несмотря на общий ропот на поляне, в лесу было довольно тихо - долгий ветер, что свирепстовал уж несколько дней, кажется, затих. С запорошённых зимним пухом сосен то тут, то там осыпались облачка морозной пыли, искорками играющими в небесной высине, которая не по-привычному обрамлялась чистым от облаков светло-голубым. Несмотря на оживление, которым жило сейчас место собраний, что-то тайно-осторожное, замирая, раскрывалось в этом утре.
Где-то за елями, где осыпалось ещё немного снега, послышался клёкот клеста-еловика. Потеряв все звуки вокруг, ученица инстинктивно и неверяще дернула головой поверх дуба в сторону, откуда исходил звук, приоткрыв пасть, из которой выскользнуло позолоченное солнцем облачко пара. Лёгкий отблеск узнавания вспыхнул в янтарных озёрцах, и память, услужливая, кольнула по бокам нежностью того сентябрьского ветра, что нёс за собой тепло.
После ночи всегда наступает утро. После Голых Деревьев всегда распускаются Юные Листья. И рано или поздно, тьма уступает свету.
Чуть опустив взгляд, Черта с характерным моменту чувством чего-то могущественного и великого - как можно чувствовать себя сейчас иначе? - забегала глазами по листикам этого старого дуба, что, как мудрый, повидавший и горя, и радости старик, возвышался над соплеменниками. Чёрточка стояла и, не отводя глаз от большого дерева, осознавала, как же много котов и кошек, котят и старцев сидело под его ветвями. Сколько сотен и сотен котов точно так же когда-нибудь сидели, как она, в тени его кроны, и смотрело на него, и чувствовало себя единым целым с этой бесконечной цепью событий, с историей, разносторонней, глубокой переживаниями, победами или поражениями, но всегда тем, что закрадывало чувства приходящих сюда. Это великое наследие, которое взаимопроникало с ней и в неё, теряло её из реальности. В котору всё же нужно возвращаться. Повернув голову влево, Черта несколько секунд изучающе осматривала Маковку, стараясь понять: изменилась ли она? Внутренне, внешне? Всё те же ли они, кем были когда-то в яслях, среди вороха мягких подстилок и запахов новой жизни? Черта глаза в глаза несколько мгновений молча смотрела на сестру, стараясь увидеть то, что лежит у неё на сердце, но глаза Маковки казались непроницаемыми. Но сейчас Черте не нужно было особенных слов или доказательств. Доверительно прикрыв глаза, она тепло, но уверенно произнесла несколько слов.
- Я рада, Маковка, тому, что нам случится сражаться плечом к плечу на наше племя, - она нежно уткнулась мордочкой куда-то ей в основание уха, проведя собственной, оставляя свой запах и отступая.
- П-поздравляю, Черта, - старший брат хватает её в свои мохнатые объятья, прижимая одной лапой и наводя беспорядки на её, что греха таить, и так не идеальном загривке-макушке, мешая чёрточки в одну молочно-угольную кашу-малашу, и Черта, смеясь, фыркает.
- Будь у-у-умницей.
- Буду, - она кивает как будто ему, но это движение теряется в боках и грудке Безупречного, и она, вновь лучисто посмеиваясь, выползает из-под лап, чтобы отойти на шаг, а после самой объять старшего брата. Ну или хотя бы попытаться, повиснув у него под мордочкой, так, что его мех морозом прилипал на её мокрый персиковый нос. Что-то идёт не так, и Черта, стараясь покрепче обнять, зачем-то подпрыгивает и валит на снег Безупречного. Сама не ожидая такого поворота событий, черноушка на секунду теряется, но, хитро прищурившись, распластывается по снегу и начинает закапывать брата в снегу передними лапами. Снежинки красиво искрятся на солнце, осыпая целителя зимним серебром.
- Я посвящаю тебя в цели-ители, славный и мудрый Безупречный! Звёзды сыпятся на тебя с небес, не утони под их тяжестью! - и Черт в снегу, и Бес в снегу, и кого-то рядом засыпало, а бандитка чем дольше сыплет, тем больше смеётся и, от смеха трясясь, не может уже координировать свои движения, наслаждаясь простой и счастливой радостью первых минут ученичества.
Вниз 
