Грозовая предводительница Серая Звезда, её соплеменники Ураган, Ужик и Сумрачный предводитель Горечь Звёзд провели тренировочный бой.
В Речном племени случился конфликт интересов: старшина Горный Перевал, его ученик Тенелап и воитель Вой вступили в драку. Вой бежал. Горный Перевал и Тенелап вернулись в лагерь и получили помощь Красноперого. Воители Чёрный Лебедь и Вьюга выследили Воя на Реке: в бою с ним погиб Чёрный Лебедь. Вой взят под стражу Вьюгой. Грядёт суд. С Изнанки вернулись Речные дети — Крупинка и Лёвушка-Зёвушка.
В племени Ветра произошёл ряд перемен. Предводитель Сквернозвёзд ушёл из племени. Глашатай Шиповник провёл закрытое собрание в Лесу Памяти, где было решено начать поиски ушедшего предводителя; Солнышко, Окрылённая, Пекло и Горицвет стали учениками, а их наставниками — Шиповник, Пушица и Дуновение. В племя был принят Дикий, чьей наставницей стала Песнь Вереска. Боярышник получил знамение и взял в ученицы Пряноушку.
В Сумрачном племени старшая ученица Душица вернулась в лагерь с короной из лисьей головы. Избранница Горечи Звёзд, Златолика, принесла в племя шестерых котят: девочек Дымку, Полынь, Холодок, Мистику, Травинку и мальчика Крольчонка. Гадюка ушла хоронить самоубийцу Зарево.
Одиночка Червивка и Сумрачный ученик Воскресение загадочно попали на Заброшенный Погост.
Уже на рассвете с неба начинают падать крупные снежные хлопья. Они кружат в воздухе, плавно опускаясь на землю, и достаточно быстро укутывают территории воителей плотным одеялом. Воздух влажный, снег под лапами шумно скрепит, усложняя жизнь охотникам, голые ветви деревьев обретают свою новую зимнюю "крону". Холода припозднились, из-за чего тоненькая корочка льда появляется на водоёмах только к сумеркам.
Температура: на рассвете -3, в обед опускается до -6 и держится так до ночи
Сила ветра: очень слабый, еле заметный
Охота: в первую половину дня средний шанс, во вторую – ниже среднего
Травы: под снегом можно попробовать выкапывать коренья, но в это время года они почти бесполезны
Пустошь тянется от поросшего камышами берега Озера до туманной сопки Леса Ручьев, вглубь территорий простирается до Горного луга. Это широкое пространство, где привольно гуляет ветер, шумящий в зарослях вереска и утесника. Земли здесь холмистые, укрытые низкой и жесткой травой. Островками растут целебные пахучие травы, которые, нагреваясь на солнце, наполняют воздух сладко-горьким, пряным ароматом. Деревья встречаются редко и растут поодиночке. В жаркие летние дни на пустоши царят зной и горячий ветер, зимой же надувает глубокие сугробы. Вдалеке на горизонте виднеются силуэты гор, а если встать к ним спиной, то откроется лесной пейзаж. С двух сторон Пустошь охвачена Изнаночным туманом, ходить в который не следует, ведь никто не знает, можно ли оттуда вернуться. ⠀ ⠀ ⊱︎°•⠀Дичь⠀•°⊰︎ кролики, полевки, перепела, воробьи, дрозды, синицы, куропатки, жаворонки, гадюки, ужи; изредка пасутся олени ⠀ ⊱︎°•⠀Травы⠀•°⊰︎ бурачник, золотарник, кервель, жгучая крапива, лаванда, лопух, мать-и-мачеха, одуванчик, пижма, подорожник, пустырник, ромашка, стародубка, тимьян, тысячелистник, хвощ ⠀ ⊱︎°•⠀Переходы⠀•°⊰︎ озеро | горный луг | лес ручьев | лес памяти
Дата: Рассвет, 28-Окт-2024, 09:46 | Сообщение # 586
я один из семи грехов похоть? нет, уныние
Группа: Лесные Коты
Сообщений: 128
К этому моменту Кави уже уверен, что представившийся Гусем - настоящий и живой. Если бы Изнанка решила навести на него морок, она бы подсунула какое-нибудь знакомое лицо, и рассуждало бы это лицо совсем не так.
хмурится, сводя тонкие брови. — Я не был в тумане. Я был в аду, — спокойно сообщает, глядя серыми глазами в глаза собеседнику. Смотрит хмуро, но не враждебно, — и там хватало якобы живых существ, призывать которых мне бы не хотелось.
потом пытается почувствовать все то, что чует Гусь. Птицы и правда слышны, воздух словно живой вокруг - не в смысле, что готов тебя сожрать, а в смысле, что не кажется способным нагнать видения. Коты ощущаются, но для Кави их запахи смешиваются в одну невыразительную массу, если не задумываться, и разделяются на отдельные индивидуальные, без принадлежности к чему-либо, если заставить себя вдуматься.
— Ты хочешь сказать, что узнаешь эти места? — спрашивает с недоверием, но все же не удерживается и подается вперед, будто собирается схватить чужака за грудки, коли тот солгал, — они.. настоящие?
должно быть это самое пугающее и желанное, во что хочется верить.
Пинок! Кубарем в воздух — ААА — и три переката уже на земле. Когда говорят, что Изнанка «выплевывает»,должно быть, имеют ввиду именно это.
Туман закружился волютой.
Матрос приземляется подбородком о землю, жмурит глаза и напрягает челюсть — в голову вдарила прохлада и сила земли.
—**&₽₽##
Вот и все на этом. Добавляет еще пару крепких слов, оборачиваясь на туман и встряхивая лапы. Матрос зол. Он не верит, что Изнанка кончилась, и ему уже никуда не хочется идти.
Мыслей нет никаких. Сколько можно думать? Изнанка итак из многих сделала философов, предоставив время на переосмысление жизни. Матрос с силой бьет по лежащему камню несколько раз, вкладывая все свое негодование в неистовые удары. Он не контролирует себя, ему осточертело одиночество и отсутствие товарищей. Ему скучно без чужих лиц. Он хочет кого-нибудь злить и смешить, он хочет прижать плачущего, он хочет драки с живым.
Боли пока не чувствует — не до этого. Он выдыхает, стоит, пошатываемый ветерком. Он делает первый шаг — марш. Похоронный марш.
Ад или не ад, но, тем не менее, похоже они действительно оба были в том тумане. Гусь окидывает мальчишку взглядом, напрягая все извилины мозга, пытаясь вспомнить, мог ли он где-то там его встретить?
Вряд ли. Гусь не помнил реально кого-то живого. Либо монстры, либо тотальное холодное одиночество - и все, больше ничего. Впрочем, понятие "ад" в его случае хорошо подходит к тем местам. Сочувственно едва хлопает Кави по плечу, понимая, что и самому Гусю, и парнишке пришлось весьма несладко. Кому-то - туманы страшные и полные неизвестных существ, кому-то - одинокие, холодные... и голодные - Гусь почувствовал, как болезненно сжался желудок, когда носа коснулся запах какой-то живности неподалеку. Внимание легко переключается на шорох в высокой сухой траве, зрачки расширяются - о, если они действительно сейчас в мире живых... он бы сейчас перекусил. Рот наполняется вязкой слюной.
- Ты хочешь сказать, что узнаешь эти места? - вопрос возвращает его обратно к собеседнику, поддавшемуся поближе. Гусь в недоумении склоняет голову на бок: а? - они.. настоящие?
- Не, - пожимает плечами. - Не узнаю, но они похожи на настоящие.
Очень хочется, по крайней мере, в это верить. Но сомнениями делиться не спешит, видя в глазах напротив - которые были сейчас очень уж близко - неподдельное напряжение. Казалось, колыхнешься разок не так, чихнешь слишком громко - и мальчишка зайцем ускачет куда-то прочь. Пугать своего первого за долгое время собеседника не хотелось, и Гусь расплывается в добродушной улыбке.
- В аду не было никаких запахов. А здесь они есть. Так что, да, можешь мне верить, все вокруг такое же настоящее, как ты. И я, - он касается плеча Кави, чуть его сжав, на всякий случай и для себя в очередной раз убеждаясь, что тот действительно живой. Сердце в груди колотится не так бешено от восторга, но все еще весьма ощутимо. Пальцами он чувствовал чужую шерсть... и общую костлявость. Во имя Звезд, а чего он такой тощий? Гусь окидывает парня беглым взглядом, отмечая шрамы на плечах. Костлявый, напуганный и весь какой-то дерганный. Сразу видно, что не в племени живет.
Где-то вдали послышался звук... падения? Гусь в прыжке мгновенно разворачивается в сторону источника, навострив уши. На всякий случай напрягается, готовый в случае чего бить или бежать.
- Слышал? - тихо произнес он, искоса взглянув на Кави.
Это... живое?
До них доносится эхо вопля, и сердце замирает.
Неужели...
Он слышит брань. Такую же резкую, как хлопок отлетевшей пробки из бутылки шампанского. Она была как будто бы далеко, но конкретно эту брань Гусь услышит и узнает в любой точке мира. Ему страшно хотелось кинуться навстречу Матросу, но он побоялся, что если отвернется от Кави на секунду, то уже не найдет его снова, потому остался стоять на месте.
- Похоже, еще кто-то живой, - он заметно расслабляется и кивает Кави. - И я даже знаю кто это, - он набирает побольше воздуха в грудь и орет во все горло в ответ на чужой крик. - Сам **&₽₽##!!!
На первое прикосновение к себе лишь косит глазом, тактично отодвигаясь на пол шага назад. Кави действительно напряжен каждую секунду своего существования - даже если вокруг не изнаночные монстры, с чего бы ему решать, что они - друзья? решает не спорить с утверждением, что в аду нет запахов. У него были. В достатке. Самые разные - приторно сладкие, влекущие, манящие, дурманящие, пугающие. убивающие тоже были, он уверен. Просто ему повезло от них сбежать.
но сам же лишь молча кивает и слегка пожимает плечами - как скажешь. Кави тоже устраивает наличие живого и сильного существа рядом. Кто знает, вдруг Гусь решит немного позаботиться о нем? Бродяга умеет сам, но это сложно и утомительно.
шум он слышит тоже, одновременно с очередным (!) прикосновением к своей бесценной тушке. Кави возмущенно вскидывает брови, и выразительно отступает на шаг. смотреть можно, но без рук. / было бы на что смотреть /
— Слышал, — отвечает глухо и с неохотой. Кави не привык к обществу, и держаться в нем умел очень плохо. Чем больше лиц вокруг - тем хуже он себя ощущает.
Кави слышит грубости и прижимает уши. В своей жизни он слышал и похуже - возможно в этом и причина. мальчишка ненавидит ругань.
— ой как же классно, — бормочет в сторону, когда Гусь сообщает, что чужак ему знаком.
Шаги тяжелы, берцы гремят твердой подошвой. Уже абсолютно неинтересно во что-то верить и думать о чем либо. Что должно случится то случится, грузить голову этим не обязательно.
Надоедливый гул редко покидал уши на Изнанке. Постоянно что-то шипело, громыхало, гудело. Вот и отдаленную речь Матрос воспринял как продолжение непрекращающегося тиннитуса…
Он шел дальше но — Сам **&₽₽##!!!
Эхо слепой ругани докатывается до Матроса чужим голосом. Это нахал, но он живой! Наконец можно будет кому-то нахлобучить!
Матрос собирает все свои силы в пучок и несется в сторону крикуна, попутно бормоча себе под нос всякое разное — Слышь…Да я тебя!…*#%₽@…ты только…
Задора и веселья все еще нет, хотя привычная беготня, ругань и чешущиеся коготки на месте. Что же все-ж не так?
Матрос забегает на пологий холмик и сквозь свой смутный взор замечает два силуэта под ним. Не теряя скорости и инерции спрыгивает с холма лапами вперед, попадая ими в бок самого крупного здесь кота. Небрежно упав на живот, Матрос резко поднимается на лапы и награждает Кави оплеухой — треснул его по затылку. В потасовках уделять внимание надо всем.
Он встает прямо между двумя котами. Брови хмурятся, а рот разъезжается в ухмылке. Хорошая мимика — пол дела для налетчика.
Он всматривается в их лица. Одно из них кажется катастрофически знакомым, но грозяк в это верить не хочет. Он сползает зрачками по телу. Все в этом котяре выдает Гуся!
К Матросу резко приходит осознание, можно сказать, всего.
Он встретил своего наставника, второго батько своего! Раз уж кровный отец, будь он неладен, о племенах лишь ересь кубаторил, то юный Морозик вполне находил замену Осколочному в лице Гуся. Он же его воспитал по сути!..
конечно, Матрос же производит впечатление воспитанного кота!
Это что это значит, братки что-ль на свободе? Так а что с Рыжим то в итоге, да прочими?
Кави временно не интересен.
Физиономия Матроса разъезжается в расплывчатой, глупой улыбке. Он как кубик льда — вот-вот и растает.
— Так а ты чего здесь, старый? — мимолетный взгляд на присутствующего рядом — и этот тоже…здарова кстати.
Матрос своей левой лапой поднимает лапу Кави, кладя ее в свою правую ладонь. Он не был уверен, что незнакомец протянул бы лапу в ответ, потому сделал все за него.
— Матрос я. А ты кто будешь?
Только Звезды знают где они сейчас, но более валандай не один. Оно и радует.
[off]обгоняю Гуся в очереди с его разрешения [/off]
Кого, простите, награждает оплеухой? Стоит только шумному чужаку оказаться в пределах ясной видимости и коснуться лапами Гуся, как Кави отскакивает назад на приличное расстояние и моментально прижимает уши к голове. он мельче, он ни черта не умеет, но уворачиваться за свою жизнь, полную чужих ударов и вмешательств в личное пространство, Кави научился.
встать между грозовым и одиночкой у Матроса тоже не получается, по той простой причине, что Кави быстренько оказывается за спиной Гуся, но и к нему уже не жмется - хрупкое доверие, нарисовавшиеся недавно, с треском превращается в стеклянное крошево под чужими сапогами. в серых глазах - настороженность и злость. по всем выше перечисленным причинам за лапу взять мальчишку не получится - стоит только Матросу шаг к нему сделать, как он птицей отлетает в сторону, не позволяя к себе прикоснуться. — Лапы убрал! — предупреждающе резко.
Гусю было можно трогать - он делал это осторожно, мимолетно, думая о том, что может кого-то напугать. Пьянчуге же из дешевого бара Кави доверять совершенно точно не собирается.
одиночка не умеет выживать один, но и с обществом контактирует из рук вон плохо. Он боится и ненавидит почти всех, кого встречает - просто потому что... потому что. Потому что они всегда хотят его обидеть. Потому что они выше и сильнее, умнее, задают неудобные вопросы и смущают дурацкими действиями. С кем-то (изредка) контактировать было приятно, например с сумрачными травниками - Соловушка был таким нежным и заботливым, что щемило в сердце. Тенеслед тоже был внимательным и обходительным, он как будто без слов все понимал. И Безупречный, пусть и выглядел странновато, но вызывал доверие. Еще были те, с кем контактировать просто было возможно - чаще всего с такими Кави выживал короткие периоды на Изнанки, а еще раньше - в городе. С ними пути надолго не пересекались, и чаще всего именно из-за поведения мальчишки они расходились в разных направлениях.
были такие, как Гусь - уверенные в себе дядьки, терпеть которых было сложно, но возможно - они могли накормить и сберечь от опасности, чем Кави любил пользоваться, но по многим причинам надолго с такими он тоже не задерживался.
и были те, кто бил его - их Кави ненавидел сразу.
Он смотрит с недоверием и опаской из-за спины Гуся, потом мимолетно вздыхает. Если эти двое решат броситься на него, есть шанс унести ноги и спрятаться где-нибудь. Если догонят... Кави сглатывает. Не любит он боль, как бы упорно жизнь к ней его не приучала.
— Я, пожалуй, пойду, — произносит вместо своего имени и пятится, не желая так быстро разворачиваться к ним спиной. тоскливо бросает взгляд на Гуся - с ним можно было немного отдохнуть, да видно не судьба.
Гусь, конечно, знал, что Матрос весьма резок. И предполагал, что встреча посреди неизвестной территории не пройдет гладко, но, ежкин кот - не до такой же степени.
Когда Матрос как будто бы из ниоткуда на него налетает, Гусь удерживает равновесие, взглядом выцепляя старого друга. Он уже открыл, было, рот, чтобы что-то ему сказать, да слова не успели выйти, застряв где-то посреди пути - он с ужасом наблюдает, как несчастнышу-найденышу чуть не прилетает подзатыльник.
С одной стороны, все было правильно - видать, дружище не сразу распознал находящихся здесь, попутав их с кем-то злобным и страшным. Когда тебе кажется, что впереди что-то злобное и страшное, вполне логично сначала пойти в атаку, - на всякий случай - а уж потом разбираться что тут вообще происходит, хотя Гусь определенно учил Матросу обратным вещам. Ну да Бог с ним, Гусь привык к подобным выходкам и не хотел его осаждать. Окажись они с Матросом чисто вдвоем, Гусь бы посмеялся.
Но сейчас сердце болезненно екает - с ним был несчастныш-найденыш, который совершенно точно, тут к гадалке не ходи, к подобной ситуации готов не был. А сейчас чертовски сильно не хотелось, чтобы их компания резко уменьшилась на одного - трое лучше чем двое, чтобы понять, что тут вообще происходит.
- Ты чего ж так... - пугаешь его.
По ощущениям у Гуся из рук только что выпало что-то хрупкое, со звоном разбившись о плитку на полу.
Кави прячется за его спину. Гусь мрачнеет, встречаясь со взглядом тем временем наоборот повеселевшего Матроса.
- Так а ты чего здесь, старый?
Тот кисло хмыкает в ответ, покосившись на Кави. Пока что не убежал. Это хорошо.
- Я, пожалуй, пойду.
- Не-не-не, стоять, - Гусь обходит мальчишку со спины и легонько подталкивает его в спину. - Сейчас никто никуда не уходит. Хватит уже одиночных похождений. Матрос, это Кашель, - тучи уходят, и Гусь расплывается в ответной лыбе. - Кашель, это Матрос - балбес, грубиян и мой ученик. Ты уж прости его за такую резкость, - он на секунду прищурил глаза, сверяя взглядом Матроса - мол, позже все обсудим. Затем хлопает Кави по плечу, краем глаза не переставая за ним следить, чтобы тот все-таки действительно не убежал. - Я без понятия, чего я тут делаю. Ходил где-то непонятно где, потом вышел сюда, встретил его. Не лапай его особо, он это... - мешкается секунду, а потом тихонько заканчивает так, будто Кави этого не услышит. - Одиночка. Понял, да?
Теперь, когда с формальностями покончили, Гусь не может держать себя в руках дальше. Матрос, все-таки, почти как самый любимый сын, которого он не видел слишком долго. И безумно боялся, что больше не увидит никогда. Поэтому поддается вперед и от всей души хлопает дружище по плечу, на всякий случай также убеждаясь, что он тоже вполне себе живой.
Угу… значит, приложить руки к Кави пока не удается. Это пока!
Матрос показывает свою артистичность и удивляется нарочито сильно, когда Кави от него уворачивается. Этот малый неплох! Недурен, прямо таки!
— Лапы убрал!
— Ооо! — Матрос подмигивает Гусю, но при этом не сводит глаз с одиночки — а это кто такой у нас веселый?
Матрос просто в восторге. Есть над кем подтрунивать, так еще и от Батько за это получать! Прелестно же ведь!
Ему нравится Кави… он прыткий. Такие живут долго.
— Ты чего ж так...
Брови соскакивают настолько высоко, насколько могут. Уши в стороны, рот в изумление — а как так-то?!
Он подыгрывает всем и каждому.
— Я, пожалуй, пойду. — Не-не-не, ты куда собрался? — Не-не-не, стоять.
У грозяков реплики вылетели одновременно. Гусь подталкивает Кави к Матросу, строящему улыбчивые и добрые ухмылки, забавно подыгрывая бровями.
— Сейчас никто никуда не уходит. Надо рефлексировать на все. В каждой бочке затычкой быть! —Ох-ой, елки-палки, я как раз собирался! — кричит старшему здесь грозовому.
— Матрос, это Кашель, — а че не насморк…— Кашель, это Матрос - балбес, грубиян и мой ученик. Ты уж прости его за такую резкость.
Доля мгновения — серьезные взгляды. Гусь и Матрос встречаются зрачками, явно обсудив кучу вопросов всего за две секунды. Так уж они друг друга считывают.
— Я без понятия, чего я тут делаю. Ходил где-то непонятно где, потом вышел сюда, встретил его.
Матрос, после немой переклички глазами, сохранил долю серьезности и включился в разговор, откинув на время шутки (недалеко)
Он ловит себя на мысли, что тоже ходил туда — не знамо куда…
— Не лапай его особо, он это... в глазах догорает бенгальский огонь — Одиночка. Понял, да?
Матрос кивает. Опыт общения с клошарами у него колоссальный, в городе его частенько принимали за своего. Возможно, Гусь поэтому сделал такой акцент на простолюдинстве Кашля, чтобы Матрос говорил с ним не как филистер. А может все наоборот…
Матрос хоть и кивает, но понимает мало. Так, впрочем, у него по жизни.
Теперь Гусь ступает к своему воспитаннику, награждая его крепкими похлопываниями.
— Рад тебя видеть, дурень.
Матрос взамен наваливается наставнику на плечу, сжимая его крепко-крепко, в конце наградив своего батько не менее мощными хлопками. Слова излишни, поэтому Матрос вскоре отпрянивает от Гуся.
Минута молчания. Ветерок треплет эту пустошь. Матрос тупо стоит и пялится в землю, вернее, устремляет свой взор куда-то вне всего этого. Он улыбается.
Простояв так некоторое время, он наконец встряхивает голову, прогоняя сию медитативную затупость, и воззывает своим рабочим голосом к собравшимся.
— Ну-с, товарищи-с, пора-бы в путь дорожку отправляться!
Только куда, зачем, к кому? Неужели это не конец пути? Уже темно. Но мертва та рыба, что против течения не плывет!
Дата: Рассвет, 18-Ноя-2024, 09:12 | Сообщение # 594
я один из семи грехов похоть? нет, уныние
Группа: Лесные Коты
Сообщений: 128
Матрос, это Кашель Гусь тут же получает ощутимый тычок в плечо. Серые глаза одиночки вспыхивают: — Сам ты кашель, придурок. Мое имя - Кави.
хочется заплакать и спрятаться в яме, до которой мальчишка так и не дошел. Нервы натягиваются до предела - ему не дают сбежать, его окружают и становится шумно и тесно. и теперь этот полосатый идиот станет дразниться, а Кави ненавидит, когда его дразнят.
- Одиночка. Понял, да? обреченно опускает голову. это безнадежно и невыносимо - на нем как будто клеймо поставили. Он - прокаженный. Дергается от чужих касаний, хамит по любому поводу и мечтает об убежище из палых листьев и свежей земли. злобно сверкает глазами в сторону Гуся, но тот уже полез обниматься со своим знакомым.
может все таки совершить попытку побега? В конце концов, они друг другу совершенно чужие, плевать им будет на то, остался он или нет.
в далеком лесу громко ухает филин - Кави резко оборачивается, неосознанно подступая ближе к грозовым, держась, однако, стороны Гуся. Куда он пойдет ночью.. а если старший ошибся, и Изнанка все еще вокруг них? Втроем у них больше шансов выжить. Кави не против и пожертвовать кем-то из своих новых знакомых, если это поможет ему спастись от очередной кошмарной твари. Мальчишка прикрывает глаза на пару секунд и принимает решение - придется идти с ними.
— И куда пойдем? — резко интересуется он, глядя мимо Матроса, куда-то в лесную тьму.
Сумрачный задумчиво касается своей щеки, нащупывая старые шрамы от чужих зубов. Истеричный смех подкатывает к горлу. Они в туман попали вдвоем, свернули не туда - случайно ли? Снотворный теперь не уверен. живот подводит, Лунатик прикрывает глаза, полностью окунаясь в это ощущение, которое накатывает на него, когда он думает о Мотыльке.
Перед внутренним взором - крепкие светлые пальцы.
Собрав в кулак всю силу воли, Лунатик все же делает шаг и встряхивается. Он уверен, что вернулся один и вокруг тот самый мир, в котором они уже были однажды, до того, как снова погрузились в густой белый туман, не похожий на Изнанку. В этом мире есть живые, скорее всего, есть какое-то подобие убежища - нужно только его найти. а потом нужно найти Мотылька и не спускать с него больше глаз.
как будто Лунатик когда-то спускал.
Спокойно шагая вперед, сумрачный пытается подавить рвущийся из груди смех. Зеленые его глаза лихорадочно блестят, но уже не от горячечного бреда, как раньше - а от мыслей. он остался помешанным и опасным, но теперь вся исходящая от него угроза направлена на того, кого он любит больше всего на свете.
[dashed]Замечая впереди три силуэта[/dashed], Снотворный останавливается, спокойно поматывая хвостом. — Доброй ночи, — приветствует и удивляется сам бархатистости собственного голоса. Во время болезни он мог говорить только тихо и хрипло, словно умирающий. Больше он умирающим не был, — вы местные? Есть ли здесь где-то лагерь или что-то подобное?
кажется в прошлый раз Миша говорил, что есть - и они туда вот-вот доберутся. м и ш а даже от мыслей об этом имени саднит в горле.
ㅤㅤэтот день так красив был, но ㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤпроснувшись в раю
ㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤя опять стою на краю
ㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤ☽ Снотворный, 17 ☾
ㅤㅤ
ㅤㅤэтот день так красив был, но ㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤпроснувшись в раю
Дата: Рассвет, 18-Ноя-2024, 14:14 | Сообщение # 596
Воитель Грозового племени
Группа: Лесные Коты
Сообщений: 73
Когда Гусь получает обиженный тык в плечо, он чувствует полное удовлетворение.
Все-таки мальчишка умеет выдавать не только паранойю - это уже очень здорово. Есть над чем поработать.
- Сам ты кашель, придурок. Мое имя - Кави.
- Так я так и сказал, - делает вид, что очень удивлен собственным поведением, широко распахнув глаза. Потом, опять расплывшись в улыбке, добавляет. - Камень.
Принимает Матроса в объятия с распахнутой душой, едва не хныча от счастья. Интересно, а помимо Матроса им удастся встретить кого из Грозовых? Если удастся, можно будет совершенно точно считать, что непонятный кошмар закончился. Хотя...
Может, он просто спит и видит дурные сны?..
Вряд ли. Физические воздействия попутчиков вокруг казались очень уж реальными.
Матрос предлагает отправляться куда-то дальше, и Гусь оказался солидарен с Кави, покивав на его слова - а куда, собственно, им идти? Гусь повторно озирается по сторонам, приходя к выводу, что если идти, то точно не в сторону густой туманной стены - оттуда они все, похоже, вышли, туда возвращаться совершенно не хочется. Надо идти куда-то... дальше. Может, все-таки получится найти лагерь? Было бы очень здорово. Гусь сейчас отдал бы все на свете, чтобы лечь и вздремнуть. И еще было бы славно покушать.
- Доброй ночи, - Гусь вздрагивает, оборачиваясь на голос. Затрепетавшее сердце по ощущениям резко замирает, когда он понимает, что голос принадлежит не Грозовому. Гусь водит носом, понимая, что чувствует... просто странника? Как Кави - от него также воняло незнакомцем. Тем не менее, Гусь напрягается. - вы местные? Есть ли здесь где-то лагерь или что-то подобное?
- Мы сами туристы, - буркнул он, на всякий случай выступая вперед, загораживая Кави. Как говорится, мы в ответе за тех, кого приручили - давать в обиду мальчишку он не собирался. Он ему еще пригодится - он смешно обижался, чем безумно веселил. Матроса можно не защищать - он сам кого хочешь обидит. - И сами надеемся на лагерь... где-нибудь. Кто ты, уважаемый?
Прищуривает глаза, покосившись на Матроса и покачав головой, приготовившись в случае чего его ловить и останавливать. Товарищ незнакомец не напал на них, а значит и им не следует начинать разговор с драки. Может, из беседы выйдет что-то путное.
Старый тоже не отлынивает от каламбуров. — Так я так и сказал, Камень
Матросское сознание расстреливает Кави пулеметом несуразиц. — Как? К маме? Тебя К маме зовут?
Опасения и дурные предназмоноввния Кави взаправду сбываются; о чем горюешь — то и получаешь. Он не хотел слышать дразню, потому и награжден ею теперь. Закон подлости, никуда не денешься.
Знал бы он, что Матрос клык на него не точит и уже считает своим товарищем! Он уже готов драться за него.
Матрос подступает ближе к своей группе.
К слову, грозяк и впрямь не знает как зовут нового знакомого. Однако, у безымянных чрезмерно много прозвищ!
Отдаленный приглушенный — ух! Старый филин сетует вдали, басит голосом леса. Кави пошатывается и тоже жмется к отряду.
— И куда пойдем? — одиночка подает резковатый голосок. Матрос серьезничает, строит задумчивую морду. Медлит мгновение, но врывается своим твердым голосом в предрассветную тишь.
— Во-о-он туда, дружище! — он поднимает лапу и показывает прямо. Вдали ничего не видно, утро медлит с пробуждением. Матрос не знает куда надо держать путь, но и не стоять же здесь вечность?
— Доброй ночи.
Матрос разворачивается в сторону шелковистого закулисного голоса. Нарочито испуганно и удивленно разевает рот.
— Мать моя без шерсти на Совете! Ты чего тихушный такой, а?
Впрочем, доля истинной неожиданности и впрямь поразила Матроса. Взялся из ниоткуда! Как и все присутствующие здесь…
— Вы местные? Есть ли здесь где-то лагерь или что-то подобное?
— Без понятия!
—Мы сами туристы…
И если Матрос говорил с привычной живой интонацией, то Гусь лишь что-то тихо рявкнул, закрывая собой Кави.
Грозяк подмечает все это. Делает поверхностные выводы.
Незнакомец не выглядел опасным. Хотя… Такие любезные граждане нередко перевозят в своем омуте дюжину чертей. Двоякие личности непонятны. Не будет ли таковым новый встречный?
Из Матроса вся дурь выливается сразу. В некоторых товарищах она застаивается, когда они ее не выпускают. Она начинает скисать, бродить, превращаясь уже не столько в дурь, сколько в смертельный яд.
Все равно их трое, и поломать его будет проще простого!.. Но только если он будет слишком настойчивым и зловредным.
— И сами надеемся на лагерь... где-нибудь. Кто ты, уважаемый?
— а давайте лагерь сами построим! — шутливо думает полосатый шалопай, держась в импровизированном обществе непринужденно и привольно.
Дата: Полдень, 20-Ноя-2024, 08:49 | Сообщение # 598
я один из семи грехов похоть? нет, уныние
Группа: Лесные Коты
Сообщений: 128
Их подколы - как в старшей школе. Со стороны покажутся глупыми всем тем, кто сам не учится там же. Кави сжимает зубы и отворачивается. Выбраться из роли посмешища отчего-то совершенно не просто, даже если не делаешь ничего для того, чтобы над тобой издевались. Просто те, кто привык себя так вести, чуют в жертве жертву.
и как бы сильно Кави не устал от этой роли, ничего поделать он с ней не может.
он бы им ответил, он бы ввязался в очередную заранее проигранную ссору, но не начавшийся диалог прерывает появление кого-то еще. Кави оборачивается, и ему кажется, что он видит изнаночного монстра. требуется пара секунд и несколько лихорадочных ударов сердца, чтобы понять, что подошедший - всего лишь еще один кот.
одиночка привычно отступает за спину так вовремя сделавшего шаг вперед Гуся. голос незнакомца спокойный, густой и льется, точно гречишный мед. Отчего-то по спине бегут мурашки. и, если с Гусем и Матросом, несмотря на их придурковатость и хамство, Кави был готов разделить пространство, к чужаку он даже не хочет приближаться. в диалог не вступает - ему и сказать нечего. Лишь косится то на одного, то на другого грозового, которых необходимость говорить не смущает.
и интуиция подсказывает, что мифический лагерь они теперь будут искать вчетвером.
Дата: Полдень, 20-Ноя-2024, 09:41 | Сообщение # 599
тень на крыльях мотылька ∞ ㅤ
Группа: Лесные Коты
Сообщений: 147
Ты чего тихушный такой, а? — Какой? — вежливо интересуется Лунатик, но почти сразу теряет интерес к продолжению разговора.
у незнакомца шерсть серая. болотный взгляд мягко скользит от шеи к плечу, обратно на лицо и растворяется где-то за спиной Матроса - Лунатик в глаза почти никогда не смотрит. серый цвет - горький, во рту появляется привычный металлический вкус.
— еще немного. тебе это нужно. — не хочу — придется. ты же не хочешь умереть? Мишин голос звучит в ушах, Снотворный им отравлен, как змеиным ядом. Отчаянно хочется сплюнуть или сунуть себе два пальца в рот, чтобы избавиться от привкуса серого цвета и желательно больше никогда не смотреть на Матроса и на осеннее небо и на умирающую перед зимой пустошь
Кто ты, уважаемый? чужаки не знают, где лагерь и, судя по всему, сами только-только вернулись. Снотворный мельком рассматривает лицо Гуся, замечает хрупкого мальчишку за его спиной, и снова устремляет взгляд между ними всеми - на всех, и ни на кого. они насторожены и готовы к битве. Лунатик не собирается ни с кем драться, в целом мире есть только одно существо, чью кровь он хочет пролить, и среди присутствующих он не стоит - хотя Снотворный всегда видит его в тени, в невесомом движении мотыльковых крыльев, на дне чужих зрачков.
смазано быстро улыбается, оставаясь все таким же внешне спокойным — Я из Сумрака, — поясняет, — я уже возвращался один раз в это место. Но был вновь поглощен туманом. Будьте осторожны на границах, — кивает в сторону далеко виднеющихся туманных стен.
впервые за семь лун он говорит с кем-то, кроме него. От осознания этого факта хочется истерично засмеяться но у Лунатика лишь слегка дергается бровь — Мое имя Снотворный, — в конце концов представляется.
В прошлый раз он даже не покинул эти треклятые пустоши, побродив кругами - больной и потерянный - вновь оказался в объятиях монстра в тумане. Сейчас его разум прояснился, лихорадка давно прошла, а утерянные воспоминания вернулись полностью. Хотя иногда Лунатику кажется, что мозг все еще обманывает его, подкидывая то, чего не могло быть разве мог Миша быть нежным?
Он делает шаг навстречу пока безымянным незнакомцам и останавливается - равнодушный, спокойный, доброжелательный.
ㅤㅤэтот день так красив был, но ㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤпроснувшись в раю
ㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤя опять стою на краю
ㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤ☽ Снотворный, 17 ☾
ㅤㅤ
ㅤㅤэтот день так красив был, но ㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤпроснувшись в раю
Раздача прозвищ вместе с Матросом Гуся повеселила, но, видимо, продолжение банкета откладывается на попозже - хотя сколько идей было, как можно исказить причудливое Кави на более-менее нормальный лад. Правда, откладывается на чуть-чуть. У них сейчас новый человек на очереди, и Гусь, расслабившийся от спокойствия чужака, уже приготовил арсенал шуток и для него. От него никем определенным не пахло, отчего в мыслях Гусь сделал вывод, что незнакомец тоже из одиночек.
Почему, к слову, одиночки так любят брать странные наборы букв себе в имена? Они не имеют никакой смысловой нагрузки, они практически ничего не говорят о владельце имени - только то, что у них богатая фантазия на составление белиберды в имени. И, в целом все. Вот что можно сказать о Кави? Ему бы подошло что-либо другое. Можно было бы его назвать в честь травы какой-нибудь, которая, как и он сам, растет себе тихо и не нарушает ничей покой.
Незнакомец тоже был какой-то грустный - Гусь заметил, как у него потускнел взгляд, когда тот взглянул на Матроса. На всякий случай тоже взглянул на товарища - может, чего-то не заметил? Да нет, такой же каким был всегда, ничего нового и вызывающего расстройство на нем не появилось. Видимо, такая необъяснимая меланхоличность свойственна для одино...
- Я из Сумрака.
- О-о-о-о... - невольно вырывается у него.
Это должно было насторожить.
- Я уже возвращался один раз в это место. Но был вновь поглощен туманом. Будьте осторожны на границах.
Но Гусь не насторожился, подумав, что раз они все здесь собрались, то какие-либо свойственные Сумраку акты насилия тоже откладываются на некоторое время - пока не найдется хоть чей-нибудь лагерь. Тем более, раз все они по своей сути - потеряшки. Намного логичнее на время объединить усилия и побродить уже, получается, вчетвером.
- Мое имя Снотворный.
Наконец-то первое нормальное новое имя в новом мире. Гусь активно кивает, однако не решаясь лезть приветственно обниматься с Сумрачным. Все-таки слухи о них были довольно жуткие, а чувство самосохранения у Гуся не было отбито с концами, потому здесь все-таки наверное лучше держать дистанцию - не очень хотелось оказаться в списке жертв в первых строках.
- Я Гусь, - гаркает он, затем кивает на Матроса. - Это Балбес, но по какой-то причине он просит называть себя Матросом, - лицо не дрогнуло. Он очень сильно постарался задавить навязчивую улыбку, сохраняя относительно спокойный вид, надеясь быть максимально убедительным. Затем кивает на Кави, все-таки чуть-чуть от него отойдя, переставая его загораживать. - А это Ка... ви. Кави он, - жмет плечами и грустно смотрит на Снотворного с немой мольбой не спрашивать, как так вышло, что у него такое имя. - Мы с Матросом из Грозы, да. И предполагаем, что надо идти куда-то... отсюда.
Он окидывает немного задумчивым взглядом Матроса и Кави. Им с Матросом совершенно точно нужен путь до Грозы. А вот Кави?..
- Пока туман опять никого не "поглотил", я предлагаю уже наконец-то выдвигаться отсюда, - он мог бы, наверное, пристать к Снотворному с кучей вопросов, раз уж тот тут уже был, но ему определенно надоело болтаться посреди ничего. В конце концов, а что ему еще тут нужно? Чего еще можно ждать? Матрос, как самый любимый неназванный сын, уже здесь, а значит, в целом, действительно можно было бы куда-то пойти. Авось по пути еще кого перехватят, как этого грустного Кави. - И чем скорее, тем лучше.
Он косится на Матроса, надеясь, что тот, будучи самым твердолобым, возглавит их отряд. Куда в их цепочке запихнуть Снотворного непонятно, но Гусь точно знал, что будет держаться ближе к товарищу, не забывая также поглядывать на Кави, чтобы тот не убежал в случае, если бежать никуда не нужно. Гусь пока что не имел ни малейшего понятия что с ним делать, когда хоть какой-нибудь лагерь найдется, но надеялся, что вопрос решится непосредственно по ходу дела.
Вниз 
