Грозовая предводительница Серая Звезда, её соплеменники Ураган, Ужик и Сумрачный предводитель Горечь Звёзд провели тренировочный бой.
В Речном племени случился конфликт интересов: старшина Горный Перевал, его ученик Тенелап и воитель Вой вступили в драку. Вой бежал. Горный Перевал и Тенелап вернулись в лагерь и получили помощь Красноперого. Воители Чёрный Лебедь и Вьюга выследили Воя на Реке: в бою с ним погиб Чёрный Лебедь. Вой взят под стражу Вьюгой. Грядёт суд. С Изнанки вернулись Речные дети — Крупинка и Лёвушка-Зёвушка.
В племени Ветра произошёл ряд перемен. Предводитель Сквернозвёзд ушёл из племени. Глашатай Шиповник провёл закрытое собрание в Лесу Памяти, где было решено начать поиски ушедшего предводителя; Солнышко, Окрылённая, Пекло и Горицвет стали учениками, а их наставниками — Шиповник, Пушица и Дуновение. В племя был принят Дикий, чьей наставницей стала Песнь Вереска. Боярышник получил знамение и взял в ученицы Пряноушку.
В Сумрачном племени старшая ученица Душица вернулась в лагерь с короной из лисьей головы. Избранница Горечи Звёзд, Златолика, принесла в племя шестерых котят: девочек Дымку, Полынь, Холодок, Мистику, Травинку и мальчика Крольчонка. Гадюка ушла хоронить самоубийцу Зарево.
Одиночка Червивка и Сумрачный ученик Воскресение загадочно попали на Заброшенный Погост.
Уже на рассвете с неба начинают падать крупные снежные хлопья. Они кружат в воздухе, плавно опускаясь на землю, и достаточно быстро укутывают территории воителей плотным одеялом. Воздух влажный, снег под лапами шумно скрепит, усложняя жизнь охотникам, голые ветви деревьев обретают свою новую зимнюю "крону". Холода припозднились, из-за чего тоненькая корочка льда появляется на водоёмах только к сумеркам.
Температура: на рассвете -3, в обед опускается до -6 и держится так до ночи
Сила ветра: очень слабый, еле заметный
Охота: в первую половину дня средний шанс, во вторую – ниже среднего
Травы: под снегом можно попробовать выкапывать коренья, но в это время года они почти бесполезны
Где-то недалеко шумит бурными потоками река, но заводь давно не касаются течения. Это небольшое тихое место, богатое травами и дичью. Когда-то ветер гонял здесь волны, но вода давно и обильно цветет. Все дно заволок роголистник и другие водоросли, поверхность заводи из года в год покрывается ковром цветущего шелковника и болотника, в некоторых местах пронзительно желтым вспыхивают поляны кубышек. У берега частоколом выстроились камышовые заросли. Вверх от берега невысокие холмы и пригорки, поросший шелковистой травой, поднимающиеся вплоть до леса. Заводь довольно продолжительна, она берет свое начало как один из рукавов реки, но постепенно сужается, превращаясь в...
•❃︎°•.⠀Молодое Болото⠀.•°❃︎•
Здесь воздух пахнет стоялой водой и чем-то кислым. Дно покрыто густым и глубоким слоем вязкого, жадного ила, вода бурая и полностью захвачена безмерно разросшимися водорослями. На поверхности цветет ряска, раскинули свои аккуратные листы многочисленные кубышки. Сложно понять, где твердый и надежный берег, густо поросший травой, становится излишне влажным, хлюпающим под каждым шагом. Любое неопытное существо, прогуливаясь здесь, рискует провалиться под воду, просто не заметив, что почвы под лапами больше нет. ⠀ ⠀ °•.⠀Дичь⠀.•° сойки, воробьи, горлицы, соловьи, кедровки, корольки, мыши, полевки, лягушки, выпи, болотные совы, ужи, гадюки, медянки, щитомордники, водяные крысы ⠀ °•.⠀Травы⠀.•° водная мята, валериановый корень, пижма, чеснок, тысячелистник, конский щавель, окопник, золотарник, подмаренник, незабудка, ракитник, аконит ⠀ °•.⠀Переходы⠀.•° река | лес ручьёв | мрачнолесье
Лягушка Сычушки лежала прямо перед ее лапами. По взгляду Полыми можно было понять, что всё именно так, как и должно было быть. Мелочь справилась с данной работой очень хорошо, как минимум она сама так думала. В душе великая радость – чувствует, что это первая ее добыча за всю свою жизнь. Смогла пташка добыть что-то самостоятельно, даже если не очень обычным и более простым способом. Чувствовалось слабое ликование и гордость за саму себя, что на деле толком не проявлялись снаружи. Слабая улыбка и горящие глаза – вот проявление скрытых эмоций.
Слабо и невольно передёргиваться из-за холода, что смог пробраться через влажную, грязную шерсть и подшёрсток до нежной кожи малявки. Мороз давал о себе знать. Так сейчас еще и утро потихоньку наступает, а леденящий холод всё сильнее и сильнее начинает «давить и бить». Неприятно, очень неприятно.
Полымя хватает двух словленных лягушек и дальше мчится, а Сыч не отстает, летит за нею.
Ну и прогулочка...
Пара минут и находят какой-то очень старый пень, что по виду будто сейчас вот-вот развалится. Начинает сумрачная воительница под ним копать. Сычушка усаживается рядом и помогает. Лапы бурой юницы всё сильнее и сильнее замерзают, жжёт, покалывает. Желания в лагерь топать еще нет, страх имеется, увы. Хочется того или нет всё равно придётся после такой «вечеринки» идти домой, отогреваться и молиться мраку, чтобы не заболеть. Дуэт всё еще продолжает искать лягушек. Увы, во второй точке охоты Сычушке ничего не удалось поймать, только дополнительную дозу холода на себе и повышение влажности шкуры на сто процентов. Ну что поделать, жизнь не малина.
Аха вручает малявке словленное добро и садится.
– угу...– тихо кивает про усталость. Сама вымоталась и продрогла до костей. Даже теплая шубка не помогает, какой ужас...
– Тащи все это в лагерь. – говорит Полымя и добавляет про кучу Сумрачных.
Ну нет... а можно не надо? Можно еще погуляю? Продолжает сидеть и глядеть на воительницу, будто прося о помиловании. Она не хочет туда, там много котов, они «страшные» и «кусаются».
Вдруг начинает щекотать в носу и...
– Пчи! Пчи! Пчи! –
Успела отвернуться от взрослой и понеслось. Несколько раз чихнула, мотнула каждый раз своей головой, пока это «сольное выступление» не успокоилось. Не вовремя на чих прорвало. Он словно ответил на мысли девочки: «нет, иди домой и грейся». Когда всё прекратилось, Сыч немного сморщилась и сильнее взъерошилась как только может. Холодно, морозно, ужас...
— Давай, дуй домой, умываться и спать, бегом! —
– ладно-ладно! – подскакивает, хватает всё словленное добро кое-как и бежит в сторону реки как можно скорее на всех парах. Успевает обернуться и быстренько сказать:
–Спасибо за прогулку, до свидания! – и вновь готовится бежать. Но вот какая незадача, путается влапах и падает на нескольких шагах. Мордой в снег. Распласталась на поверхности, ну а лягушки разлетелись по сторонам. Черт. Сыч сразу же подскакивает и мотает головой, чтобы осмотреться.
– В-Всё хорошо! – спешно говорит, хватает лягушек, которых уронила и вновь хочет продолжить путь, но одну тушку случайно роняет. Да что такое?! Наконец-то группируется окончательно, собирается и бежит. Лапы скоро окоченеют, и не только они, если не уже.
Уж-ж-жас...
/Река/
⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀☆*･｡.·★·.｡･*☆
а за мной воробей и ястреб, туман и свет мелочь трав полевых, подорожник, репей рябой
⠀⠀я не знаю имён, но я тоже одна из тех ⠀⠀⠀⠀⠀⠀придорожных, безбожных, убоженных под пятой
Ее не удивляют моменты, когда младшие ослушиваются приказов. Она в огромной степени их понимает. Но Полымя, все-таки, стремится делать учеников (своих или чужих — не важно) лучше себя самой. Поэтому и происходит "слушайся Бурана" на выходе в патруль вместе с Пиявкой, поэтому и происходит "бегом!" Сычушке. Она наблюдает молча, как девчонка подле нее противится судьбе и кидает умоляющие взгляды — и давится смехом, когда Сычушка начинает чихать и трясти головой.
Не пришлось даже рта раскрывать ради того, чтобы убедить ее.
Полымя провожает оруженосицу взглядом, почти не остановившись вниманием на ее дурацком падении; хмыкнув, она подбирается, усердно пушит шерсть и встряхивается в попытке сделать себе теплее — ей хочется пробежаться по лесу крюком и все-таки найти что-нибудь еще из стоящего.
Воительница сворачивает к Лесу ручьёв с намерением умыть лапы в проточной воде какого-нибудь незамерзшего родника, если тот встретится по пути. Темноцвет отругал бы ее абсолютно за все, что она тут делала и собирается делать, начиная от копания в мерзлой грязи (еще и с ребенком напополам), заканчивая купанием продрогших лап в ледяной воде. Аха скалится сильнее, чувствуя необъяснимый азарт от заигрывания с пневмонией, Зеленым Кашлем (который в лагере сейчас, кажется, цвел и пах) и в принципе со смертью от обморожений. Облизывается хитро, лезет в грязь снова, в абсолютно случайном месте; так время тянется до полудня.
По уши в иле, уходит к Ручьям абсолютно довольной.. держа в пасти полусонного, холодного, еле качающего лапками лягушонка, которого оставила в живых.
лес ручьёв
⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀полымя (аха) 21 сумрак ⠀⠀⠀⠀⠀⠀
⠀⠀⠀⠀⠀⠀я пойду, как мессия, в золоченом дыме, потянусь к янтарю, пока тот не ужалит; ⠀⠀⠀пока медь не затопит все полые вены, не ворвется волною во мрак медоносной – всё по-прежнему будет обыденно бренным
⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀всё по-прежнему будет скучающе просто.
⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀полымя (аха) 21 сумрак ⠀⠀⠀⠀⠀⠀
⠀⠀⠀⠀⠀⠀я пойду, как мессия, в золоченом дыме, потянусь к янтарю, пока тот не ужалит; ⠀⠀⠀пока медь не затопит все полые вены, не ворвется волною во мрак медоносной – всё по-прежнему будет обыденно бренным
Дата: Полдень, 17-Апр-2024, 18:51 | Сообщение # 243
Воитель Сумрачного племени
Группа: Лесные Коты
Сообщений: 12
Ну типо лес ручьев Тигроцап входит к заводи из леса ручьев. Вскоре стал слышен какой-то гул со стороны острова советов. Воин изо всех сил постарался припомнить с рассказов знающих, как пройти с Заводи - Тигроцап уверен, что это Сумрачная Заводь - на озеро. Тяжелый вздох вырвался из пасти - опять куда-то идти. Оставалось надеяться, что на озере ему поможет хоть кто-то, пусть даже иноплеменной. Грязнокровки. Презрительно сплевывает. Но когда с лапой что-то не в порядке, выбирать не приходится. На озеро - потому что запаха пограничных меток он не учуял. Неужели... С Сумраком что-то случилось? Холодок в груди. Вдруг эта Заводь - лишь её копия? Гул стал громче, и Тигроцап попер в сторону реки - просто что бы хоть куда то идти. И увидеть хоть что-то живое. Вдруг это лиса, прихваченная Изнанкой, так гудит?! Река [off]Думаю вы уже поняли, что пост в тайминге битвы[/off]
Сквозь сумрак бури Гордо, не сдаваясь Вечности Не сдаваясь никогда, уходя в никуда, в бурю ненависти жизни и ненависти к ней Сквозь грозы пасмурных дней Когда главное - жить И сквозь ненависть быть
Сквозь сумрак бури Гордо, не сдаваясь Вечности Не сдаваясь никогда, уходя в никуда, в бурю ненависти жизни и ненависти к ней Сквозь грозы пасмурных дней Когда главное - жить И сквозь ненависть быть
Заводь обдает запахом кисловатым, нежно-ласкающим. Здесь гораздо тише, чем в лесу, лишь стрекочут просыпающиеся насекомые и изредка ленивые звуки издают лягушки. Поверхность воды еще по-весеннему мутная, но привычно безмятежная. Под лапами стелется мягкий ковер свежей сорной травы - она всегда вырастает самой первой во влажных и теплых местах. Заводь не зацвела еще полноценно, вода здесь черная и обманчиво глубокая. Медленно оживают сухие заросли камышей, клубами со дна тянутся за кислородом водоросли. Плотные закрытые коробочки кубышек нежно виднеются над поверхностью.
может быть именно поэтому так грустно умирать весной.
Горечь Звезд идет все дальше, к молодому болоту, которое чуть изменилось с тех пор, как они живут в этом лесу. Через несколько лет оно затянет всю заводь, скорее всего, а после, быть может, раскинется шире за полосой тумана. Горечь лишь предполагает, что может скрывать этот туман. Добравшись до подходящего места, где берег невысок, но отвесен, предводитель тяжело останавливается и бережно снимает свою ношу со спины. Укладывает Штиль на редкую траву и садится рядом с ней. с этого прибрежной полосы павших можно будет передать болоту, не заходя в воду. Еще слишком холодна она, а они все слишком слабы - не следует намокать. Горечь думает об этом отстраненно и равнодушно.
Поправляет шерсть дочери, улыбаясь ей тихо и печально, почти неприметно. Он обещал не лить больше слез и глаза послушно остаются сухими. Дожидаясь остальных участников похоронной процессии, Горечь Звезд тихо мурлычет какую-то незамысловатую мелодию, поглаживая Тишку по щеке и глядя на сосновый лес по ту сторону заводи.
drink, drink, drink, drink upmy glass ㅤㅤㅤㅤㅤeveryone all, fall, fall into this crazy artist one drinkone shot two drinkstwo shots
ㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤ예술에 취해 불러 옹헤야
drink, drink, drink, drink upmy glass ㅤㅤㅤㅤㅤeveryone all, fall, fall into this crazy artist one drinkone shot two drinkstwo shots
Дата: Полдень, 15-Май-2024, 19:20 | Сообщение # 245
из сумрака севера и железной мглы
Группа: Модераторы
Сообщений: 2691
[bgcolor=#000000]река[/bgcolor]
Темноцвет кивнул Горечи Звезд. И всем присутствующим, кто еще был. Посмотрел на тела и молчаливо поинтересовался у предводителя — почти одним только взглядом, движением глаз по телам тех, кто не был Тишкой, и затем взглядом на болото; на тела, снова на болото — следует ли ему заняться официальной частью. Кивнул.
Прежде, чем начать, обратился к Позолоте, искренне не помня (он слишком устал), может ли она помочь ему: — Знаешь погребальный стих? И, дождавшись ответа, осторожно спустив тело Белены на землю, снова спросил: — Скажешь что-нибудь?
Затем кивнул. Набрав в грудь побольше воздуха, Темноцвет напевно произнес, достаточно громко, чтобы заглушить все остальные звуки болота.
[indent]— Спите на стыке семи дорог, в переплетении линий и душ. Сон на тех дорогах глубок, мерцает очами луж. В тех лужах — огонь и мёд, леса из прибрежных трав. Кто первым средь них уснет, тот будет вовеки прав.[/indent]
В отличие от Горечи Звезд, он не хотел избежать касание холодной болотной воды. Он вступил в нее по локоть, наклоняясь и невесомо касаясь носом. Холод не обжигал.
Темноцвет с помощью соплеменников погрузил в воду Тенекрылую, Дымянку, Белену. Он отступил, позволяя прощаться с Тишкой отдельно. Коснулся хвостом плеча Златолики.
Мимолетно поймал взгляд Горечи Звезд.
И растворился в тенях заводи.
[bgcolor=#000000]тени[/bgcolor]
⠀⠀я собираю в истлевший скарб всё, что успел собрать — ⠀дикую мальву, густую сныть чью-то живую смерть
⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀больше ничто не посмеет ныть, вытупленно болеть
я обещаю, я унесу всё, что тревожит, рвёт, я закопаю в глухом лесу пусть это съест зверье
⠀⠀я собираю в истлевший скарб всё, что успел собрать — ⠀дикую мальву, густую сныть чью-то живую смерть
⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀больше ничто не посмеет ныть, вытупленно болеть
я обещаю, я унесу всё, что тревожит, рвёт, я закопаю в глухом лесу пусть это съест зверье
Дата: Полдень, 15-Май-2024, 19:21 | Сообщение # 246
и тень твоя, мою обняв, уходит снова в путь
Группа: Лесные Коты
Сообщений: 539
река
— Знаешь погребальный стих?
Позолота- она бросила взгляд на Горечь Звезд, будто бы просыпаясь- Златолика, теперь ее зовут так.
Златолика покачала головой.
— Нет.
Ей не приходилось никого хоронить раньше. Она была слишком юна, а все, кого она теряла, никогда не умирали на самом деле — туманно терялись, оставляя в груди холодную пустоту, никогда не лишенную проблеска надежды о том, что однажды они вернутся обратно. Пока у нее не было их мертвых тел, она могла думать о том, что родители, сестры и Лань однажды вернутся.
Тень сделал паузу, предлагая ей сказать что-нибудь перед тем, как опустить тело ее брата — Белены, настоящего и осязаемого, и он уже не вернется — в воду. Ей было нечего ему сказать.
Она знала только гимн и главную племенную легенду, но ни один из традиционных стихов на самом деле не казался ей подходящим для похорон. Ни брата, ни Тишки. Даже слова, которые Темноцвет зачитал, опуская тела соплеменников в воду, не казались ей подходящими.
Каждое слово Сумрачной истории было пронизано призывом к борьбе, однако Злата не знала, с кем они все на самом деле сражались. Возможно, вера в то, что их погибшие близкие сражаются вместе с ними, делала их не такими одинокими, но Златолика не хотела сражений для Белены и Тиши, и ей действительно хотелось только того, чтобы они были спокойны там, наверху, среди Звездных охотничьих угодий, среди тех, кто станет им племенем, пока живые соплеменники не увидят свой конец и не присоединятся к ним.
Ощущение неправильности происходящего было слишком сильным, чтобы подходить к кому-то из соплеменников. Ей казалось, что она начнет еще один нелепейший и неуместный разговор прямо посреди похорон.
***
После того, как церемония была закончена, Златолика сбежала второй. Сразу за Темноцветом.
текстуры
ㅤㅤㅤсолоны льдинки крови, кружится голова,ㅤㅤㅤнад дребезжащей ночью сорвана тетива. ㅤㅤㅤинеем и пургой колется зимний воздух, стрелы прошли насквозь, ㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤя заслонила звёзды.
Дата: Сумерки, 01-Июн-2024, 15:29 | Сообщение # 247
чьи тени тебя окружали, оскалов клинки обнажая?
Группа: Лесные Коты
Сообщений: 185
текстуры с лисом; после битвы
Зарехват сдался. Семь лягушек было с него.
Он явно чувствовал себя нездорово — глядя на Лиса. Он чувствовал аллергическое желание чихнуть, в носу щипало, а в глазах было странное, раздражающее напряжение, которое хотелось сморгнуть (и морщиться, жмуриться, не открывая глаза больше никогда, быть может, даже утопившись в болоте). Так что он рассеянно согласился с тем, что, возможно, он неправильно посчитал количество убитых монстров.
Конечно, он никогда не ошибался. И это было, конечно, неправдой — Лис был его доказательством. Зарехват улыбнулся.
Они разошлись после того, как отметили победу нарушением Воинского Закона и пиром прямо посреди заводи, в которой Зар упорно отмывал чумазого барабашку-соплеменника; отдохнули, помолчали в память о павших, поели. Зарехват светлой вспышкой метнулся к очередной лягушке — он должен был что-нибудь принести и в племя — и подхватил ее, убитую, вместе с остальными.
Он должен был очень многое принести в племя, а потому, обреченно вздохнув, воитель двинулся к лесу.
лес ручьев
биенье сердца черного невольно обжигает и словно пепел⠀⠀⠀⠀⠀⠀ ⠀⠀⠀⠀⠀⠀легкий белый снег от холода души, кружась, покорно тает
зарехват 30 сумрак
биенье сердца черного невольно обжигает и словно пепел⠀⠀⠀⠀⠀⠀ ⠀⠀⠀⠀⠀⠀легкий белый снег от холода души, кружась, покорно тает
Дата: Рассвет, 24-Июн-2024, 21:06 | Сообщение # 248
тени уходят там, где свет со всех сторон
Группа: Лесные Коты
Сообщений: 788
лес ручьев
Ноша невероятно тяжела, кто бы мог подумать, что в таком тощем теле столько веса. Душица спешно сплёвывает палку, оставляя её где-то на границе живого, дальше шагая лишь интуитивно. Она здесь впервые, нелепо, ведомая самодурством, в своём обычном стиле. Болото успокаивает, тишина мягко обволакивает и бережно ведёт ученицу по внутреннему пути.
− Тут мои мама и папа, − и пускай "тут" понятие невероятно относительное в рамках болот, но Душица просто указывает взглядом в одну из сторон, вежливо кивая белой кувшинке, − здесь Соловушка, помнишь его? Он давно умер, был нашим травником, для меня это была первая смерть.
Девчонка кивает головой в сторону торчащих веток, за которые цеплялись разорванные неясно-бледные клочья тумана. В морду пахнуло сырым холодом, заставляясь сильнее поёжиться. Но она шла дальше, будто здесь ещё было не место, слишком открыто.
− Я помню про лаванду, − произносит отрешённо, скользя размыто-туманным взглядом перед собой, − и мёртвое − мёртвым.
Но у неё ничего с собой нет. Потому что есть отрицание произошедшего, а сухие веточки живых цветов будут так некстати. Когда-нибудь она приведёт сюда Ужика и покажет ему, приоткроет часть своей большой-большой тайны. И в голове совсем нет мыслей об осуждении соплеменников, что так делать нельзя и это ... неправильно? По отношению к члену другого племени?
но он никому там не был нужен!
Душица упирается в путанный кустарник, ощущая на своем лице липкое и сырое прикосновение. Болото буквально чувствовалось, от воды тянуло гнилыми водорослями и сырыми грибами, такая себе перспектива.
− Привет, Дымянка! − громко, почти радостно, здоровается с невидимым братом, − Мглистый, не сердись на меня, но так будет лучше, понимаешь? Ты всё понимаешь, я знаю. Ты почти сумрачный, не по крови, просто ... я так чувствую. У тебя ведь сейчас уже нет выбора, а у меня есть.
Она уже сошла с ума. Сдвинулась на панике и страхе, теперь окончательно лишится рассудка и будет жить на болоте, общаясь с умершими родственниками. Опустив тело Мглистого, старшая ученица свободно и шумно выдохнула, игнорируя скрипучие крики вдали. Готовить тело к погребению она не умела, наспех пригладила шерстку на мордочке, минуя область рта, оставив лапу на несколько минут на рёбрах, в отчаянной надежде пытаясь услышать биение сердца.
− Тёплых теней тебе, Мглистый. Так будет лучше.
Выдохнув, Душица недолго помолчала, подтолкнув черно-белое тело ближе к воде. Тут же закрыв глаза, девчонка уткнулась мордой в собственное плечо, утирая и без того мокрое лицо. Она боялась повернуться раньше времени, не желала видеть погружение и смотреть, смотреть, пока всё не исчезнет вовсе.
− Пусть тени оберегают твой покой, прости.
Очередной раз шумно выдохнув, девчонка стоит еще некоторое время, собираясь с силами и мыслями, покачиваясь на трясущихся лапах. Усталость навалится на худые плечи, давя все ближе к земле и мороку сна. Зеленоглазая бросит печальный взгляд на топкое место, возвращаясь обратно по собственным пьяным следам. Подхватит ветку у выхода, пошатываясь домой.
река
⠀⠀⠀⠀⠀[bgcolor=gray]звёзды горят — чем дальше, тем горячей — сердце лежит в тумане тугих лучей[/bgcolor] ⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀[bgcolor=gray]прямо над ним и прямо во мне поёт сила[/bgcolor] ⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀[bgcolor=gray]себя узнавшая наперёд.[/bgcolor] ⠀
⠀⠀⠀⠀⠀ ⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀душица 11 сумрак
⠀⠀⠀⠀⠀[bgcolor=gray]звёзды горят — чем дальше, тем горячей — сердце лежит в тумане тугих лучей[/bgcolor] ⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀[bgcolor=gray]прямо над ним и прямо во мне поёт сила[/bgcolor] ⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀[bgcolor=gray]себя узнавшая наперёд.[/bgcolor] ⠀
— Она не была похоронена на болотах. Оборачивается, бросая взгляд растерянный и почти что раздраженный. Но отвечает спокойно, с некоторой привычной прохладой в хорошо знакомом голосе: — Какая разница? Смерть в любой могиле одинакова.
Глупо тешить себя надеждами, что дорогие и любимые после смерти остаются прекрасными, как при жизни. Нет, их ждет та же участь, что постигла безымянного ребенка, которого они только что зарыли в земле. машет лапой, мол - забудь, не важно. молча бредет вдоль заводи, где вода еще не такая густая, как дальше, в болоте, но уже сильно тронута цветущими водорослями. Это красиво, Горечь с удовольствием смотрит на далекие звездочки ярко-желтых кубышек. Сколько раз он хотел спуститься с крутого берега и добраться до них, с упорством юнца перегрызая под водой упругие стебли?
— Какой была Тишь? ужасно сильно хочется отмахнуться, развернуться и по своим же следам прийти обратно в лагерь, утопив свою голову в потоке очередных самых-важных-на-свете мыслей. Он не хочет вопросов, он не просил приема у психолога - он его хотел, но не просил. И, оказавшись лицом к лицу с возможностью высказать все, что творится на сердце, Горечь понимает, что не сделает этого. не из нежелания грузить Темноцвета своими проблемами. не из стыда показаться слабым и беззащитным. он и сам не знает, почему. скорее всего, он на самом деле просто еще не готов.
— Она была верной, — и это лучшая характеристика его маленькой дикарки, подобранной глубокой зимой среди снежных заносов. Она и сама была словно частичка снежного мира - непонятная, неотесанная, грубая, но прекрасная.
Горечь идет дальше, все ближе и ближе к заводи. — Где твой брат? — решительно переводит тему, задавая вопрос будничным тоном, — я давно его не видел. Он в порядке? или он тоже где-то спит, а они просто об этом не знают? Но этого Тринадцатый уже не добавляет. Останавливается у берега, где сумрачные давно привыкли переходить заводь, чтобы погрузиться в мрачнолесье. Окидывает широким взором хвойные угодья и..
— Гляди! — восклицает, подаваясь вперед. Он готов поклясться чем угодно, что темный благородный лес значительно прибавил в размерах. Раньше с этой точки уже хорошо была видна туманная граница, обнимающая их небольшой мир - теперь же она отодвинулась, изгибаясь, обнажая еще незнакомые земли.
drink, drink, drink, drink upmy glass ㅤㅤㅤㅤㅤeveryone all, fall, fall into this crazy artist one drinkone shot two drinkstwo shots
ㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤ예술에 취해 불러 옹헤야
drink, drink, drink, drink upmy glass ㅤㅤㅤㅤㅤeveryone all, fall, fall into this crazy artist one drinkone shot two drinkstwo shots
что он должен принести лису прямо сюда, на болото, и для этого ему потребуется лояльный к традициям Сумрака сопровождающий из Ветра, когда он пойдет в горы, расследовать смерть Мглистого и убийство двумя оруженосцами лисы.
Мглистый был похоронен где-то здесь, если так подумать, он мог бы вычислить место его захоронения прямо сейчас, по свежим следам, потревоженным зарослям, по запаху Душицы, еще отчетливому наверняка там, где сестрица прошлась, пронося бездыханное тело товарища.
Но у Темноцвета не было времени проводить еще одно расследование — он был посвящен Горечи Звезд, неотступная верная тень. Он знал, что он останется рядом с королем на заводи в этот раз, достаточно долго, чтобы Горечь Звезд смог попрощаться; он не смог сделать этого в прошлый раз по каким-то причинам, но в этот раз Темноцвет намеревался проводить Тишь, возможно, лишь краем сознания отпевая похоронную песнь по Мглистому, чтобы успокоить растревоженных Сумрачных духов.
— Она была верной, — исчерпывающий ответ! — Где твой брат? — ах.
Темноцвет знал, что его долг теперь — увести Горечь Звезд с болота. Потому что, право слово, он ведь не был наследником мрака, чтобы топить свою отцовскую фигуру и занимать престол после подобного происшествия? На мгновение такая мысль мелькнула, но лишь шутки ради — кому не захочется слегка притопить того, кто игнорирует половину вопросов? Мак в порядке, давно ли ты видел большую часть своего племени, можешь ли ты вспомнить, когда говорил с кем-то из них? Темноцвет говорил с ними. Как минимум трое из четырех учеников, за которых он хотел отвечать, где-то отдыхают сейчас; Мак — большой мальчик, он давно не нуждается в заботе своего тихого умного брата, как и Аха, выросшая... потрясающей.
Темноцвет цепляется за эту мысль и отвечает, обезоруживающе-мягко, вспоминая хмурого, ответственного, надежного Мака (он нарушает законы, он игнорирует комендантский час, он не появляется, когда сказано), вспоминая яркую, хаотичную, взбалмошную Аху (она не нарушила ни одного правила), вспоминая, как доверил ей произошедший на поляне недавно конфуз и как позволил себе ни секунды не сомневаться в ней: — Они с Ахой выросли потрясающими, — он выпускает когти и невесомо гладит опасно прогнувшуюся кочку против шерсти, он извиняется перед ней, он посвящает весь свой абсурдно нелепый гнев мертвецам, что ждут своего часа на дне, подпитывая их.
И он выдыхает прерывисто ровно один раз, вдыхая болотное спокойствие взамен: — И Мрак бережет их.
— Гляди!
Ну, он не наследник мрака, а потому он не станет сражаться с королем на болотах за право отсюда его увести; слава Мраку, что бережет и их тоже.
Он не наследник, а потому ему должно быть позволено уводить королей и наставников с болот, ведь только наследники возвращаются отсюда ни с чем. Хотя Тень, конечно, все еще ощущал себя чертовски близким к наследию, но но ему болота пока только дарили, ничего не забирая кроме того, что он отдавал добровольно.
Болота дарили возможность приказать себе сдержать желание вздыбить шерсть и язвительно поинтересоваться, где же "его" хваленая Разведка в этот момент — вместо того сверкнуть глазами в ужасающем узнавании.
— Это ведь..?
Маленький Потемка, едва луна пробила, как Тенеслед, впервые смотрит на всеохватывающий вечный лес, на пышный ельник, надежно скрывающий в еловых объятиях маковую полянку. Он так восторжен, что прослушивает половину слов Крапивника. Он хочет принести матери букет, не зная, что букет не порадует ее.
Он еще не знает ответ на вопрос, кровь или маки, но маки красивые, так странно, что матушка считает правильным ответом кровь.
Он никогда не узнает, какой ответ дал Змееуст его бабушке.
Спустя много лун Потемка использует мак для убийства и граница вопроса сотрется, перечеркнутая волей Лунного Озера, но смерть останется.
Смерть всегда остается.
Смерть обнимает его несмываемым запахом, ласково встречает во снах, смерть близка к нему, как никогда не была к кому-то еще, даже другие целители не ведают дела смерти так глубоко, как он.
Пред ликами тысячи мертвецов в тени их обоих и пред ликами десятков, похороненных здесь, в этом болоте — на новом кладбище — он почти кощунствует:
если она была тебе действительно верной, то — она хотела бы, чтобы ты шел дальше.
Он бы мог смолчать и пропустить все через себя тихим курсивом, но он укусил себя за язык, он использовал Потемку, отчаянного и нелепого, как последний козырь, припрятанный в рукаве, и болотная тина свидетельствовала ему, оберегая готовое раскрошиться сердце, опутывая, утягивая в глубины заранее.
— Если она была действительно верной, она хотела бы, чтобы ты смотрел вперед, она хотела бы, чтобы ты совершал то, что считал правильным, она хотела бы, чтобы правление доброго короля продолжалось, она хотела бы видеть тебя в безопасности родных земель, она хотела бы видеть земли, какими они стали бы при твоем правлении, она хотела бы видеть тебя—
Темноцвет едва удерживает желание схватить Горечь и потащить его туда, вперед, в мираж, залитый пламенным закатным светом, ласково-пряным на величественных многолунных стволах. Темноцвет думает обо всем, что он мог бы сказать, если бы его спросили, в чем выражалась его собственная верность королю, но у него отчаянно заканчивается воздух в легких от вида знакомого леса.
—возвращающим нам дом.
Поэтому иди и будь королем.
И однажды мы вернем его.
⠀⠀я собираю в истлевший скарб всё, что успел собрать — ⠀дикую мальву, густую сныть чью-то живую смерть
⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀больше ничто не посмеет ныть, вытупленно болеть
я обещаю, я унесу всё, что тревожит, рвёт, я закопаю в глухом лесу пусть это съест зверье
⠀⠀я собираю в истлевший скарб всё, что успел собрать — ⠀дикую мальву, густую сныть чью-то живую смерть
⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀больше ничто не посмеет ныть, вытупленно болеть
я обещаю, я унесу всё, что тревожит, рвёт, я закопаю в глухом лесу пусть это съест зверье
— Они с Ахой выросли потрясающими Вы - хочется поправить. Вы все трое. А особенно ты, потому что к остальным порой бывают вопросы - к тебе никогда. но слова даже не начинают жечь язык, потому что Горечь Звезд не умеет говорить хорошие глупости, которые иногда обязательно надо говорить. Строгий суровый наставник с ледяным голосом ли он, или добрый уставший король, выбирающий, каким путем идти им всем дальше - он неизменно молчалив и сух. как сгоревшая на солнце, колючая осенняя трава. Всегда таким себя ощущал, и так сильно привык, что уже давно не укоряет себя за излишнюю немногословность.
Пылает заходящее солнце, подсвечивая стройные сосновые стволы, вырисовывая острые верхушки елей на фоне темнеющего неба. Эта картина неожиданно отзывается в груди острой болью, от которой хочется согнуться пополам, ухватившись руками за собственное горло. Необъяснимое - не любовь и не ненависть, - чувство заставляет открыть рот и дважды глубоко вдохнуть вечерний воздух. пахнет сладко пахнет болезненной надеждой, тонкой леденцовой пластинкой режет губы.
Горечь делает поспешный шаг вперед и замирает, все еще не верящий в то, что видит.
— Это ведь..? — Да, — отвечает коротко и просто, давя желание истерично засмеяться. Он и не думал, что сможет так сильно обрадоваться родному месту. действительно родному. В вековом лесу живы не только призраки Наследников, не дающих ему прохода. Теперь Горечь хорошо помнит, сколько еще всего - другого - блуждает невесомо среди терпко пахнущих смолой стволов. Первая прогулка с Хвойноушком, теплый братский бок и робкие улыбки маленького Крапивки. По этим же тропам он нес брата спустя многие луны, чтобы племя могло с ним проститься. Короткие бессловесные встречи с Златолапой, когда здоровье позволяло ей покинуть опостылевший лагерь. восхищенные детские взгляды учеников - они все смотрят одинаково в первый раз. Кажется, именно здесь Потемка получил свой первый подзатыльник, потому что слишком сильно замечтался и не слушал то, что вещал ему наставник.
маки бесконечные маки, тянущие головы к небу. Крапивник ненавидел маки, они были слишком яркими и пахли сладко и дурно, но он все равно приходил на поляну и утопал среди них, вгрызаясь в собственные пальцы, когда мучительно было спать от кошмаров Великого Мора. Кажется, в уголке глаза закипает что-то соленое, но это лишь потому, что он давно не моргал.
мягкий кисловатый запах молодого болота щекочет ноздри, и Горечь Звезд готов покинуть это место, оставить за спиной, но лапы отчего-то прирастают к земле. Детский голос Тишки, выросшей на материнских сказках, который вопрошает - Крапивник, а где наши леса? Она так важно говорила слово "наши". Тринадцатый жмурится до боли - но только лишь в своих мыслях - на деле застыл каменным изваянием, только дыхание рвано трогает темные бока. и когда Темноцвет начинает говорить, воздуха совсем перестает хватать. Приходится снова заставлять себя дышать глубоко-глубоко.
чтобы ты шел дальше. сухо режет глаза, король стоит спиной к советнику, напряженный, застывший натянутой тетивой. Тускло сияют глаза в подступающем со всех сторон мраке. Мрак действительно бережет их, потому что в темноте нельзя будет заметить одну единственную скатившуюся соленую жемчужинку, которую Горечь раздраженно слизывает с щеки. и это точно последняя слеза, которую он проронит в память о Тиши. Потому что..
— Ты прав, — глухо отзывается, — ты как всегда прав, Тень. даже если Темноцвет не знал Штиль достаточно близко, он все равно смог со всей проницательностью пересказать то, что сказала бы сама сумрачная своим негромким голосом. Горечь оборачивается через плечо, ощущая, как расслабляются сведенные мышцы лица, как удается вдруг вскинуть голову: — Пойдем, — улыбается почти нормально, без привычного угрюмого залома бровей, — ты и я. вперед.
пауза и все же можно ли считать это за милые глупости? — вперед.
и нет ничего более правильного сейчас.
- вековой лес -
drink, drink, drink, drink upmy glass ㅤㅤㅤㅤㅤeveryone all, fall, fall into this crazy artist one drinkone shot two drinkstwo shots
ㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤ예술에 취해 불러 옹헤야
drink, drink, drink, drink upmy glass ㅤㅤㅤㅤㅤeveryone all, fall, fall into this crazy artist one drinkone shot two drinkstwo shots
Если Горечи Звезд хотелось смеяться, то Темноцвету хотелось заплакать — призрачный запах маков с широкой, залитом закатными лучами поляны, алеющей в солнечном цвете, алеющей от цветов, мерещился ему в затхлом воздухе заводи и сжимал тисками горло. Темноцвет никогда не любил погрубее, но он надеялся, что вековой лес размажет его, что дурман маковой поляны удушит его.
Темноцвет так хотел домой.
Дома Потемка тоже мечтал об этом. Что однажды болото сожрет его, заглотив с головой, и больше не будет проблем.
Подстилка Темноцвета пестрела маками, он вплетал их в нее, кажется, по молчаливому совету и одобрению Боярышника, и в легком дурмане сладко спалось, как в опасной, пугающей отчуждением и нагоняем детской, как дома. Собирая маки на общих землях и вплетая их в мох он думал о том, что от Потёмки ничего не осталось, но он почтит его память, как почитал бы память о дорогом друге, оставшимся за пеленой тумана. Однако теперь, когда он мог найти место из своего прошлого, когда он мог найти даже деревья, за которыми прятался от Пади, когда воздух в легких закончился, а он продолжал говорить, лишь бы Горечь Звезд вернул их всех домой и лишь бы не остался здесь, на молодом болоте, он знал, что Потёмка никогда не исчезал.
Не как ядовито-дурашливое обращение с клыков возлюбленной, а как самый настоящий ребенок, готовый сдохнуть от ужаса перед огромным, неведомым миром, но гордо расправляющий плечи, чтобы стать похожим на наставника — непоколебимого, строгого, хитрого, сильного.
Потёмка всегда трусил за ним вслед, мечтательный и рассеянный, упорный, вдумчивый, неловкий. Тенеслед мчался, не разбирая дороги, хватаясь за каждую тропу, закладывая крутой вираж на выдохе и ныряя в самые пучины тумана на вдохе.
Тень добежал и застыл у самого края, не способный преломить последний рубеж, и Темноцвет не желал, чтобы король обернулся, ступая по его следам до самой скалы.
может быть, он, правда, просто отказался от всего, потому что такова была его воля — выбрать долг; может быть, он так стремился бежать по его следам, что на самом деле не желал однажды догнать, ведь знакомый путь — за ним — в этот миг оборвется и он снова останется один маленький нелепый Потёмка спиной к краю мира и лицом к всеобъемлющей неизвестности.
Лицом к наставнику, что обернулся к нему — получилось? он был услышан? — для того, чтобы улыбнуться.
— Пойдем, — для того, чтобы позвать, — ты и я.
Темноцвет сделал нерешительный шаг, послушный чужой воле и следующий командам знакомого голоса прежде, чем осознающий это.
Ты и я? — тупо повторил про себя, вторя голосу. Всматриваясь тревожно мерцающим взглядом в чужие глаза, отмечая след влаги и дорожку от одинокой слезы. Видя лишь туманный темный лес, сумеречный сосновый бор, ласковый ельник. Серебряные короли были глазами самого мира? — их сумеречно-изумрудного, вечнозеленого хвойного мира — и, наверное, это было благом, наверное, так и было задумано, всегда следовать за лидером, воплощающим родные земли в себе, воплощающим мудрость вернувшихся в землю предков в своей тени; за лидером, носящим кровь, пролитую во благо племени, в собственных венах.
Темноцвет никогда не сомневался в том, что он последует за наставником, и Тень, верный воин, вернувшийся с изнанки лишь для того, чтобы сразу же стать опорой новой власти, никогда не видел перед собой иных лидеров, по-темному упрямо, по-янтарному страстно не мог представить перед собой кого-то еще, даже по слову самого предводителя неспособный перекроить уже сложившийся перед глазами путь.
Потому что он сам по-темному просто, по-янтарному смиренно никогда не хотел примерить на свои плечи тяжелую мантию власти. Потому что он по-темному дерзко дергал за цепь лишь для того, чтобы ошейник придушил его, чтобы натяжение вернуло его к верному пути, чтобы рука, сжимавшая поводок, держала его крепко, не выпуская.
Он знал, как держать поводки.
Вместо ошейников он ласково надевал своим подопечным удавку.
Он хорошо шифровался, он вырос вдали от своего короля, никогда не выражая нужды в твердой руке, что направила бы его, текучий, как болотная вода, ведомый, как грациознейшая из леди на балу, заботливый, как видел заботу в своих детских мечтах, вынужденный рано повзрослеть ради Мака и Ахи, ради матери, ради того, чтобы вывести Бесследного из тумана и забрать себе воспоминания, которые не мог удержать второй наставник в руках, ради того, чтобы оправдать ожидания Огнельда, ради того, чтобы сохранить на руинах мира кусочек дома, чтобы не колеблясь сплести полотно, отделившее закулисье от светлого мира, где добрый король мог бы править всеми рожденными в нем.
Где добрый король мог бы править справедливо и мудро, и каждый новый Сумрачный чувствовал бы себя схоже с маленьким Потёмкой, что впервые покинул лагерь, ступив в вековой лес.
— вперед.
И где добрый король, ради которого он соткал закулисье, ради которого оправдал ожидания Огнельда, ради которого подобрал каждое хрупкое воспоминание Беса, однажды вернул бы оставшимся в живых обитателям старого мира хотя бы обломки их настоящего дома.
Темноцвет всегда шутовски бравировал каждой своей эмоцией.
Темноцвет смотрел на лес, не моргая, и не пытался скрыть широкие влажные полосы на щеках, потому что глаза нещадно слезились и он не ощущал в себе даже капли самосознания, чтобы опомниться и поморгать (не чтобы попытаться сдержаться — чтобы просто поморгать, может быть, сделать вдох, может быть, даже несколько, говорят, живые должны иногда работать своей диафрагмой).
— Ага.
Завороженный Потёмка спотыкается, шагая за наставником, ему кажется, что он упадет, он идет, задрав голову, и лес ласков в подступающих сумерках.
Темноцвет спотыкается, едва находя в себе силы идти в объятия дома.
Он робко — Потёмка смущен, у него горят уши, он хочет провалиться сквозь землю, но все же тянется — приближается к Горечи по-детски нелепо готовый спрятаться за его лапой или схватить за рукав едва доверяющий своим лапам, молчаливо умоляющий подхватить, если нелепое смертное тело, не дождавшись вдоха все же откажет
но каждый шаг ему дается чуть легче.
Он убьет за этот момент.
Кровавые революции свершаются ради этого мига, леса горят, тонут, земля разверзается и ураган поглощает озерные территории, туман застилает мир,
[indent][Звезды гаснут и загораются вновь, ему кажется, он видит пророчество — Горечь Звезд уводит его домой][/indent]
дерево, что мерещилось ему в Сумрачном лесу, тонет, наводнение — кровь, земля размягчилась, корни выглядывают из нее, дерево кренится, падает, весь лес — руины, металл, соль и танцующая агония мрака вокруг, смерть вырывается из него во все стороны, она вечна и она все поглощает, но
Огнелед улыбается ему и просит клятв, Огнелед верит в него, звезды восходят, зажигаясь на небе, когда последний закатный луч исчезает за горизонтом, смерть остается смиренно ждать свой час под толщей болотной воды.
Он уходит от нее, следом за Горечью Звезд, в сторону родного леса, где ловушки хранят острие стекла и маки цветут, полыхая костром в прохладе ночи.
[bgcolor=#000000]вековой лес[/bgcolor]
⠀⠀я собираю в истлевший скарб всё, что успел собрать — ⠀дикую мальву, густую сныть чью-то живую смерть
⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀больше ничто не посмеет ныть, вытупленно болеть
я обещаю, я унесу всё, что тревожит, рвёт, я закопаю в глухом лесу пусть это съест зверье
⠀⠀я собираю в истлевший скарб всё, что успел собрать — ⠀дикую мальву, густую сныть чью-то живую смерть
⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀больше ничто не посмеет ныть, вытупленно болеть
я обещаю, я унесу всё, что тревожит, рвёт, я закопаю в глухом лесу пусть это съест зверье
Певчий боится, туман окутывает его тело, змеёй облетая конечности. Густой, вязкий – кажется, ему стоило привыкнуть к этом но, ему по прежнему страшно.
Певчий качает головой. У него шерсть короткая, взъерошенная от страха, или это игры тумана? А может когда он убегал зацепился за что-то? Впрочем это тоже сейчас маловажно.
Воин вздрагивает ему кажется или, взгляд опускается вниз, к лапам шарит по земле и Певчий судорожно вздыхает он не видит перед собой туман и, ему кажется место куда он попал более реальным? Но он не помнит этой местности, а Изнанка умеет играть на воображение.
Где-то рядом раздается всплеск, Певчий вздрагивает, ему надо выдохнуть, успокоиться. Он же воин ему нечего, боятся верно же?
— Кто здесь? — голос срывается на шёпот и коту кажется, здесь действительно кто-то есть, но всплеск повторяется и Певчий отпрыгивает, когда лягушка прыгает снова. Оу это всего лишь жаба.
Он шёл к радужным водопадам из маминых сказок, следовал за голубой нитью реки, а пришёл почему-то... сюда.
Ждавший чего-то невероятного, Нырок мечтательно разлепляет веки, но находит лишь темноту: долгую-долгую, суровую [как серебряная леди] темноту.
Под лапами хлюпает. Он сонно переплетает пальцы с травой, подглядывает с лёгким удивлением, но каждая секунда вытягивает его чувства в тонкую шею цапельки, такую ужасную и длинную-длинную! Мальчишка распахивает глаза шире, подпрыгнув — вместе с сердцем, — и вдруг совсем просыпается: где! я! Рокочет зелёное кваканье, болотная вонь хватает под горло.
Он... он...
заснул в одной палатке с Морозко, которая — не просыпаясь, — пообещала ему чудесное превращение в жабу, если он ещё раз придавит ей хвост, а теперь... он! здесь!!!
Нырок панически пятится, тревожно вскидывается и... садится в лужу. Слишком испуганный, чтобы глянуть на свои кошачьи лапы [он так ненавидел их неяркий грязный цвет, а теперь хочет рыдать, лишь бы снова нарядиться в колючую шерсть, а не холодную лягушачью кожицу]. С отчаянной печалью всхлипывает. Губы вздрагивают синхронно квакушке.
— Кто здесь?
— Это я, — тревожно вжав голову в плечи, Нырок отзывается таким же шёпотом: — я стал ж-жабой! Не ешьте меня, пожалуйста!.. Если можете...
Обиженно утирает мокрой ладонью щёки, но от их влажной прохлады плакать хочется ещё больше.
my name is sandy i'm fourteen years old my friends say i'm ugly but my dad says i'm the prettiest thing
ㅤㅤㅤ
my name is sandy i'm fourteen years old and sometimes i hate you ㅤㅤㅤㅤㅤㅤ ㅤㅤ ㅤbut right now i just wanna [bgcolor=#dddfde]go home.[/bgcolor]
my name is sandy i'm fourteen years old my friends say i'm ugly but my dad says i'm the prettiest thing
ㅤㅤㅤ
my name is sandy i'm fourteen years old and sometimes i hate you ㅤㅤㅤㅤㅤㅤ ㅤㅤ ㅤbut right now i just wanna [bgcolor=#dddfde]go home.[/bgcolor]
— Это я, — Певчий прижимает уши, ему кажется – он слышит чужой голос. Всхлипы детские. Воин боится ему не нравится эта тьма – она словно живая, норовит приблизиться, укусить. Но, кто расстроил этого ребёнка, и главное где он?
Певчий слышит как под лапами хлюпает грязь, он слышит чужой голос – напуганный, и этот голос помогает ему найти котёнка. Котёнок оказывается не настолько мелким как думал Певчий. Это скорее оруженосец. Но даже если так – он всё ещё плачет.
— Я стал ж-жабой — по щекам ученика катятся слёзы, воин отмечает что не помнит видео ли он этого котёнка в лагере, впрочем это не так важно.Сейчас главное успокоится его, разбирательство позже.
— Почему ты считаешь что стал жабой? Я виже перед собой лишь котёнка, — у Певчего лапы грязные, он фыркает недовольный этим. Рукой утирает чужие слёзы, ему всё ещё жутко здесь находится но, он уйдёт отсюда позже. И этот ученик, думаю ему стоит пойти со мной. По крайне мере я не могу просто оставить его здесь.
Вниз 
