Незаметно подкадывается сезон Юных Листьев, пробуждая лесную природу и прибавляя жителям новых хлопот.
С Изнанки возвращаются Грозовой воин Мрачногрив и Ветряной Хмелюшек, а также Речные Ветреный и Горный Перевал.
Горечь Звёзд и Шиповник проводят собрание на Главной Поляне, где обсуждается вопрос с нападением Изнанки. По окончанию собрания верхушки призывают воителей выступить на Остров Советов и дать отпор общему врагу.
Также происходят посвящения.
В племени Теней Зарница становиться воительницей Зарево; Таинственная, Сычушка, Песнь и Молниелап получают новых наставников — Ягеля, Полымя, Зайца и Синицу. Искалеченный Можжевельник переходит в статус Старейшины.
В племени Ветра Стая и Сладянка становятся ученицами Стаей Птиц и Усладой, а их наставниками — Стриж и Лечащий. Хмелюшек, не помнящий своего имени, принят обратно в племя под именем Зеркальный.
Новая предводительница Речного племени Танец в компании Нивяника посещает Лунное Озеро, где пока не получает дара девяти жизней, но становится Звёздный Пляс.
Воители четырёх племён прибывают на Остров Советов и вступают в бой с Изнанкой, где принимают первый удар.
Обновлено: 31.03.24
Погода в игре
Утро сохраняется ясным после звездной ночи. Согретый солнечным теплом воздух продолжает прогреваться все больше. Весь лес постепенно зеленеет. Яркими коврами расцветают весенние первоцветы: подснежники, крокусы, прострелы. Золотятся на березах сережки, многие кусты набирают цвет. К обеду легким ветром приносит облака, но они не застилают небо целиком. К вечеру спокойная погода сохраняется, но ночью облаков становится больше, так что звездной ночи можно не ждать. Вода в водоемах возвращается в свое обычное состояние.
Температура: утром +9, днем +16, ночью +8
Сила ветра: мягко дует тёплый ветер
Охота: высокая вероятность успешной охоты весь день
Травы: почки превращаются в листья, травка зеленеет, лечебные травы продолжают расти и наполняться силами, а вот сезон сокодвижения подходит к завершению
Целительская обитель расположена в скале под большим каменным выступом, а широкий вход в неё скрыт за вьющимися и гибкими ветвями дикого винограда — в сорванные с него листья очень удобно заворачивать необходимые травы. Внутри пещеры просторно, и тишина нарушается лишь мягким журчанием ручейка, который бежит с главной поляны через всю палатку, в самом конце образуя маленькое озерцо. Рядом с водой находятся подстилки целителей, здесь же размещаются тяжелобольные пациенты. Чуть в стороне, у самой стены, в земле вырыто множество углублений, в которых хранятся травы. ⠀ ⠀ ~°·⠀Действующие лекари⠀·°~ Боярышник — целитель племени Ветра Темноцвет — целитель Сумрачного племени ~°·⠀На обучении⠀·°~ Падь — ученик Темноцвета
~°·⠀Больничное крыло⠀·°~ все ушли; ждем раненых с битвы
!!! [dashed]Если Вашему персонажу нужно лечение, − напишите, пожалуйста, кому-то из целителей в ЛС заранее[/dashed] !!! ⠀ ~°·⠀Состояние пещеры⠀·°~ у хранилища сохнет кусочек мха появилась метёлка из берёзовых прутьев мусора нет так же в пещеру принесли еду: лежалый снегирь; и ледяной цветок со дворца (?) ⠀ ~°·⠀Переходы⠀·°~ главная поляна | разлом над каменной лапой ⠀ [cut=~°·⠀Хранилище⠀·°~][cut noguest=травы]валериана – 7 и 6/7 корней водная мята – 30 листиков + 4 веточки боярышник - 3 грозди бурачник - 3 и 3/4 веточки кошачья мята - 16 веточек клевер – 1 цветок мать-и-мачеха – 9 цветов, 16 листьев мак - 3 цветка и 2 коробочки с семенами + открытая коробочка (83 зёрнышка) хвощ – 4 веточки подорожник - 7 листов окопник – 4 и 1/2 корней пижма – 13 цветочков + 4 веточки тысячелистник – 7 листиков, 1 соцветие дикий чеснок – 2 листа рогоз – 1 соцветие хвойные иглы - 11 и 2/4 веточек + еловая ветка жгучая крапива - 7 листьев вереск - 21 веточка с цветами одуванчик - 12 цветочков кислица - 20 листиков золотарник - 56 цветков щавель - 1 лист кервель - 5 веточек солодка - 3 и 1/4 корней лаванда - 6 веточек шиповник - 10 ягод малина - 2 сухие ягоды[/cut] [cut=полезности]мох - 16 пластов (хозяйственный, чтобы рвать) паутина – 1 моток длинные водоросли - 1 шт вьюнковые лозы - 1 шт листья лопуха - 1 шт[/cut][/cut]
Не забывайте в оффтопике описывать: травмы своего персонажа, количество принесённых и унесённых трав
Последнее обновление подстилок: 20.11.2023 для целителей (свежие) - 4 простых; для пациентов (свежие) - 3 простые;
Пишите в оффтопе о проделанной работе.
Последний учтенный пост: 1116 Ответственный за обновление: Боярышник
Пока Ягоднолап смешивает травы, сумрачный откладывает в сторону окровавленный кусочек мха и принимается вылизывать мертвого котёнка, очищая шёрстку от остатков крови. Он крохотный и уже совсем остывший. Вероятно, хоронить его будут вместе с Мглушей.
Соловушка ещё не знает, что трупов в лагере уже три.
Он бросает взгляд на котят, приникших к боку матери — кто-то уже сонно посапывает, кто-то все ещё сосет молоко. Малыш, до боли похожий на погибшего Мглушу, кажется целителю наваждением — если моргнуть, он либо исчезнет, либо приобретёт совсем иные, чуждые черты. Но он остаётся точно таким, каким Соловушка запомнил крестника многие луны назад, когда и тот лежал неподалёку от материнского бока. Просто совпадение? Или?..
— Соловушка.
Он мог бы вздрогнуть от неожиданности, но этот день напалмом выжег его изнутри. Последняя нервная клетка умерла в агонии, как только он перекусил пуповину-удавку вокруг тонкой шейки последнего котёнка. Сумрачный поворачивается заторможенно, натыкаясь померкнувшим, затопленным взглядом на…
— Зарелап, — одними губами, как всегда у Сумрака — имя-приветствие. Получается полувопросительно, глухо, примято. Неверяще.
Зарелап. Вытянувшийся, повзрослевший, с утомленно-тёплым, мягким прищуром, налётом усталости и крови на спине. Свежие шрамы как от ежевичных плетей. Соловушка смотрит, всё в том же молчаливом оцепенении, как сменяют друг друга выражения на лице соплеменника, как сквозь знакомое зарелаповское просачивается чужое — холодное, выточенное, ожесточенное. Соловушка не видит Смоли рядом, но ему кажется, что наставник находится в этой же пещере, смотрит на него глазами товарища.
Ему кажется, что он впадает в температурный невменоз. От каждого слова, действия и микро жеста Зарелапа ему становится все дурнее, реальность кривится, искажается, плывёт вокруг него, пока он всё так же недвижимо и спокойно сидит подле охладевшего тельца котёнка и истекающей кровью королевы.
[indent]Звёзды давно мертвы, Изнанка никогда не кончалась. [/indent]
Зарелап сказал, что это неправда. Соловушка ничего не говорил Ягоднолапу. Соловушка с первой же минуты, как оказался на Острове Советов, был под властью этой мысли, не отпускал её и примерял к происходящему так и эдак, как недостающий пазл.
Звёзды мертвы? Жгучая видела их, но кто знает, насколько хорошо умеют притворяться местные звёзды в местном Лунном Озере? Но они передали то же пророчество, что и тень Морока Звёзд — а его Соловушка видел сам, и он знает, он чувствует, что это не было ложью. Звёзды, возможно, не мертвы — но у них есть заветный билет, они связаны и с новым лесом, и со старым. Или, если Соловушка ошибается, то всё это ложь, и незнакомая Злата права. Белое солнце потонет в закате и взойдёт по ту сторону туманного моря. Лжепророчество? Ловушка? Смерть? Билет домой? Соловушка не знает, чему верить.
Этот лес не ведёт себя, как привычный мир. Этот лес может спрятать тебя на несколько лун в тумане, и эти луны пройдут для тебя незаметно, как несколько часов. Этот лес заманивает путников в туман и не отпускает. Этот лес выплевывает чудовищ, что награждают порочными шрамами спины достойнейших сумрачных легко, будто в шутку. Этот лес может убить твоего близкого друга, а потом швырнуть в тебя другим вернувшимся товарищем, который держится так, будто во всем уже разобрался и всё для себя решил, будто может помочь. Этот лес… Соловушка ни на секунду не верил ему. Изнанка никогда не кончалась.
Он не верит и спокойствию Зарелапа. Он просто не верит Зарелапу. Он необъяснимо, иррационально зол, и — о, ему хочется дать товарищу по морде. Он может это сделать. Он, на самом деле, всегда мог это сделать — просто выбирал иное.
— Нужна помощь?
И выбирает сейчас. Он опускает взгляд на кусочек мха с замешанной на нем мазью, вдыхая горьковатый запах трав. Это успокаивает. Соловушка тянется лапой к своему лицу, трёт переносицу, запоздало вспоминая, что лапа у него в крови. Впрочем, это не особенно портит картину: он и так весь в чужой крови, преимущественно Мглуши, она покрыла всю его правую сторону, даже морду расчертив на две половины. Сумрачный вновь поднимает взгляд на соплеменника, едва заметно улыбаясь — однобоко, чистой стороной.
Ему, действительно, всегда нужна помощь.
— Да, нужна. Минутку.
Соловушка обращается теперь уже к [dashed]ветряному ученику[/dashed]:
— Травы хорошо смешаны, ты молодец. Нанеси эту мазь на раны Яблони, пока я займусь новоприбывшим, — Он уже почти отворачивается обратно к Зарелапу и незнакомцу рядом с ним, но в последний момент задерживается, — И еще, Ягодка. Это были очень сложные роды, но ты всё делал правильно. Как только появится свободное время, я объясню тебе детали. В процессе это было трудно сделать, — вырывается лёгкий, горьковатый смешок.
День вообще был непростой — и заканчиваться он не спешит.
Соловушка подходит ближе к [dashed]соплеменнику[/dashed], но говорит так, чтобы его слышал и ученик.
— Когда Ягоднолап обработает раны, нужно будет переложить королеву с котятами на чистую подстилку, а окровавленную вынести.
Сумрачный не теряет времени, попутно быстро промакивает свежий кусочек мха в снегу, заодно отмывая окровавленные лапы, подходит первым делом к спутнику Зарелапа, попутно бросая взгляд на спину соплеменника — ранения не кровоточат, кровь запеклась тёмной корочкой — и правда, это подождёт.
— Опустись на подстилку, пожалуйста, — негромко, по-врачебному сдержанно командует светлому [dashed]незнакомцу[/dashed], после принимаясь счищать кровь с чужой спины — легкими, бережными, выверенными движениями. Обнажаются кровоточащие глубокие борозды, словно по шкуре прошлась когтями большая хищная птица. Параллельно действиям обращается к [dashed]Зарелапу[/dashed], и в голосе — ноль тревоги, — Что произошло на главной поляне? Я слышал… обрывочно… странные заявления.
Сейчас слова незнакомой девочки действительно не тревожат его. Ему без разницы, Изнанка это или нет, пока у него есть травы и раны, которые нужно лечить.
[indent]солнце, мне кажется, ты устало светить солнце, мне кажется, ты просто устало[/indent]
— Зарелап, — он такой непривычный, повзрослевший, без этой отчаянной надежды разведчика в глазах, и Зар думает, что ему совсем не идет быть выше границ. Он тоже разглядывает Соловушку. И он ошибся.
— Отбросьте мечты. Бесконечный цикл перерождений, из которого невозможно выйти!
Некоторым мечтам лучше не исполняться?
— Из раза в раз наблюдайте, как умирают ваши любимые, как...
and if we get out, get out I'll think about the price of our soul.
— Да, нужна. Минутку.
Он на секунду думает, будто Соловушка его ударит, и от этого жеста, от чужой усталости, он усмехается как-то иронично-весело, искренне. Глупо смеяться над кем-то, но он над товарищем и не смеется — он просто ощущает иронию, он сочувствует чужой усталости по-своему, по-лиходейски черство. Неосторожно. Искры весело пляшут внутри — он и правда во всем разобрался, он дома, он неубиваем, он не тонет, потому что за него уже когда-то потонул кто-то другой.
А этот мальчишка, Ягодка... — Когда Ягоднолап обработает раны, нужно будет переложить королеву с котятами на чистую подстилку, а окровавленную вынести. — просто кивает. — Нашел себе ученика на Изнанке? — бросает на Ягоднолапа заинтересованный взгляд. Чуть склоняет голову в вежливом кивке, мягко-иронично растягивая губы в улыбке.
Уже нашел себе ученика, а Безупречный уже не вернется, Пау — мой брат — сгинул еще до того, как сгинул весь мир, конечно тебе нужна помощь, Соловушка, ты остался один, — мысленные обращения к травнику роятся, но не формируются в звук. Он не смог бы сказать это настолько беззлобно и легкомысленно, как следовало бы, как можно, никого не задев. Сейчас нельзя. Да и никогда не было.
Да и он тут куда более один, чем они все.
И чем дальше от него пучины Изнанки, отнявшие Смоль, и чем дальше от него Смолянка, за которым он так и не смог угнаться за всю свою жизнь — тем ближе подозрение: возможно, всегда был.
— Опустись на подстилку, пожалуйста, — он рад, что соловушка не акцентирует внимание на нем и его несчастных царапинах. Лядвенцу кивает из-за спины Соловушки, выражая всем своим видом одобрение.
— Это мы-.. Это вы. Ты, Крапивник и... Соловушка-целитель.
— Что произошло на главной поляне? Я слышал… обрывочно… странные заявления.
Он в этом вопросе схож мнением с Соловушкой. Раны Лядвенца интересуют его тоже куда сильнее произошедшего на поляне. Откуда это? Зар поджимает губы, сверкая глазами. Мальчишку жаль.
— Монстр Изнанки, что меня ранил, отравил разум вашим патрульным. Они очнулись, но, видимо, не до конца. Будь внимателен с теми, кто вернется. Одна уже поддалась и повторного захвата сознания не пережила.
Интересно, будь это в центре Сумрачного лагеря в мирное время — и будь оно настолько же абсурдным — как быстро ее бы казнили, не дожидаясь естественной-случайной смерти посреди активного спича?
Сумраку не привыкать к чужим трупам. И к ереси, в общем-то.
— Со мной вернулась Предвестница.
И я потерял Смоль.
fighting and running from, turning from who we really are cannot suppress so let's find the one we have shamed so far
⠀⠀песнь вереска × 17/∞ × ветряное бедствие
flying too close to the sun as if we're invincible cannot dictate, dominate the earth that we're living on
fighting and running from, turning from who we really are cannot suppress so let's find the one we have shamed so far
⠀⠀песнь вереска × 17/∞ × ветряное бедствие
flying too close to the sun as if we're invincible cannot dictate, dominate the earth that we're living on
— Нашел себе ученика на Изнанке? — Я лишь помогаю, чем могу.
У сумрачного язык не повернётся назвать себя его наставником, даже если он и передаёт Ягоднолапу свои знания. Наставник — тот, на кого можно всецело положиться. Соловушка пропал на несколько лун, оставив мальчишку почти что одного — какой из него после этого наставник?
Соловушка слушает, отстраняется от раненого, чтобы выбрать нужные травы, пытаясь рассчитать, сколько ещё понадобится на остальных — «тяжелее него нет» — пережёвывает и смешивает их.
— Будь внимателен с теми, кто вернется, — С тобой тоже? Жует медленнее и вдумчивее, и тянет то ли похихикать, то ли поплакать — не делает ни того, ни другого, — Одна уже поддалась и повторного захвата сознания не пережила.
Не пережила? Она мертва? — хочется глупо уточнить, но у него занят рот, поэтому он лишь бросает короткий взгляд в сторону выхода, но поднявшаяся метель застилает вид.
Не пережила. Будь они сейчас в Сумраке, Соловушка бы решил, что её прихлопнули на месте, но, видимо, погибла она от незримых изнаночных когтей. Понадобится минимум двое, чтобы вынести все три трупа, но кто знает, сколько их ещё добавится после возвращения патруля?.. Нездоровая какая-то атмосфера. Из мутных вод воспоминаний невольно всплывают приглушённым, горьким шёпотом рассказы о Великом Море.
— Со мной вернулась Предвестница, — Соловушка кивает, перекладывает мазь на кусочек мха, — И я потерял Смоль.
Целитель замирает, отрывая взгляд от лекарства — на соплеменника. Он уже догадался об этом, ведь если бы Смоль не пропал, то уже был бы где-то рядом со своим оруженосцем — тонкой прохладной тенью. Очевидно, он не вернулся, раз его здесь нет. Но одно дело предположить про себя, и совсем другое — получить подтверждение от Зарелапа.
Он мог бы сказать что-то ободряющее. «Возможно, он ещё вернётся», «надежда есть». Но у Соловушки нет этих слов-пустышек, как нет и обезболивающих трав. Да и он знает — Зарелапу они ни к чему. Соловушка не слепой, и всегда был слишком внимательным, чтобы не понять, насколько Смоль дорог товарищу.
Соловушка опускает взгляд, пододвигая мазь ближе к раненому. На мгновение подаётся ближе к Зарелапу, едва касаясь плечом плеча — вот и всё сочувствие, что у него осталось. Сглатывает горькую, отдающую металлом слюну.
— Остролапника можно не ждать. Он погиб при разломе. Я его не удержал.
Врачевание отвлекает. Привычные, выученные действия — пахучие травы ложатся на раны мягко, с лёгким пощипыванием. Соловушка мимолётно скользит взглядом по незнакомцу, но выхватывает лишь линии острого, птичьего профиля.
— Раны серьёзные, мазь нужно будет обновить на следующий день, — чуть отстраняется, проверяя, всё ли обработал, и интересуется негромко,— Как твоё имя?
После Соловушка поворачивается к Зарелапу, зажимая в когтях кусочек влажного мха.
— Давай хотя бы смою кровь, — когда-то такое уже было. Под глухие раскаты отдаляющейся грозы. Старый шрам на плече соплеменника бледнеет рваным следом.
У него нет ни мечтаний, ни желаний — Лядвенец знает. Что-то вяжет и першит у горла, когда кровавая вонь густеет.
От себя не убежишь — скрежет и эхо. Почти клёкот, почти зов.
— Будь здесь. Хорошо.
Он хочет сбежать, запах чего-то иного обжигает мысли — не трупная сласть. Молочно-красное.
Взглядом ведёт вглубь рефлекторно, не вздрагивает, но замирает — между льдистым ужасом и непониманием, дышит сдавленно. Старается не тянуть алые нити на себя, не вдыхать: отворачивает морду в сторону, к выходу. Лядвенец никогда не видел рождения смертных. Лядвенец никогда не видел рождения вообще, потому что духи возникали из мглистой дымки, из звёздного тумана и поднимающегося вверх пламени. Из звона, шипения...
Духи никогда не возникали в его присутствии.
Пещера просторная, но голоса в ней слышны отчётливо — этого расстояния недостаточно, чтобы не стать свидетелем слов. Невольная память о том, что после хозяйки уже можно было слушать и слышать, мажется белым мелом о гарь. Лядвенец смотрит вслед Зарелапу, чтобы выведать немое «можно», но ничего не следует за просьбой оставаться на месте. Снова нужно угадывать. У него зубы сводит от пресловутой свободы, меж лопаток холодеет бесчувствие кожи. Не идёт кровь. Уже не больно — привычно.
— Соловушка. — Зарелап.
Общение именами — тоже привычно. Лядвенец пробует ухватиться за отсветы дома, где ему было место.
Здесь всё пахнет живыми — и терпкость трав, и крови сталь. Голод притупляется. Он смотрит на перепачканного целителя, но нет ничего, что показалось бы неправильным.
Лядвенец не знает ни радости близости, ни горечи воссоединений. Мысли плутают меж диалога.
— ...Нужно будет переложить королеву с котятами... — вспоминает рассказ Зарелапа об иерархии и... он не ошибся? Возникновение смертных в жизни приводит его... в смятение, Лядвенец стоит с тем же строгим / непонятливым / выражением. Взрослая кошка и что-то маленькое-нежное подле неё. Лекари и снова кровь. — Опустись на подстилку, пожалуйста.
Взгляд — на Зарелапа. Смазанное предчувствие боли.
Ловит кивок и слабо кивает в ответ. Осторожно касается подстилки холодной шерстью.
— Что произошло на главной поляне? — Монстр Изнанки, что меня ранил, отравил разум вашим патрульным.
Выходцы из дома всегда так делают. Они демоны, а Лядвенец — дух. Не выходец дома. Призванный. Что-то виноватое и злое опаляет нутро, но он не успевает сфокусироваться.
Отравил... разум?
Движения аккурат ран отзываются жжением: Лядвенец слишком свыкся, чтобы обращать внимание. Хмурится своим подозрениям.
— И я потерял Смоль.
Дух понимает, что это такое — потерять кого-то дома. Он не может сказать «мне жаль», лишь прикрывает и без того узкие глаза.
Дома нельзя упускать друг друга из виду.
— Раны серьёзные, мазь нужно будет обновить на следующий день, — запоздалое понимание. Клонит голову, потому что у него... нет мази. — Как твоё имя?
— Лядвенец. Нужно вернуться сюда на следующий день? — уверен только на части с именем. Он не привык возвращаться куда-то — обычно оно невозможно, — взгляд держит на Зарелапе.
[off]для справки - крупные раны от соколиных когтей на спине[/off]
ㅤㅤㅤ hold on tight to this time this place cause ㅤㅤㅤeverything you know will beerased ㅤㅤㅤ ㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤyou were born ㅤinside your headㅤ and ㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤthat is where you’ll be whenㅤㅤyou areㅤㅤdead
ㅤㅤㅤ hold on tight to this time this place cause ㅤㅤㅤeverything you know will beerased ㅤㅤㅤ ㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤyou were born ㅤinside your headㅤ and ㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤthat is where you’ll be whenㅤㅤyou areㅤㅤdead
Дата: Полдень, 01-Мар-2023, 01:52 | Сообщение # 230
ветер гор и цветущих долин
Группа: Лесные Коты
Сообщений: 739
Быть внимательным с теми, кто вернется.
С ним тоже?
Если бы Зар слышал этот вопрос, он бы загадочно усмехнулся. Со всеми нужно быть внимательным. Никому нельзя доверять на Изнанке. Едва вернувшись, он был счастлив увидеть искреннее недоверие на лицах жестоких, осторожных соплеменников. И все же, если бы Зар слышал этот вопрос, он бы просто пожал плечами. По-лиходеевски беспечно и спокойно, сдержанно и строго как Смоль одновременно.
Нет.
— Остролапника можно не ждать. Он погиб при разломе. Я его не удержал. Это милое утешение. Так по-сумрачному.
Зар искренне усмехается, бросив на Соловушку.. действительно благодарный взгляд.
Никаких слов-плацебо. Никакого тактичного молчания. Соловушка своими словами счищает грязь с ран не хуже, чем своими лапами: Зарелап внимательно наблюдает за тем, как травник работает с Лядвенцем. Возможно, внимательнее, чем следовало бы тому, кто не обучается на лекаря сам. Он не обучается. Он просто наблюдает за Лядвенцем.
— Давай хотя бы смою кровь. — Я не знал про разлом, — тихо отвечает, качнув головой, и послушно садится, чуть припадая на передние лапы тоже: позволяет сделать со своей спиной все, что Соловушке заблагорассудится. Хуже ее не раскрасить. Да и порочнее, действительно, следов не придумать. — Кто еще там был?
Зарелап не видел их много лун. Пока он не увидит их вновь — правильно будет считать, что все мертвы. Ему нужен список лишь для того, чтобы окончательно потушить искорки надежды, что иногда вспыхивают в груди рядом с дрожью от звуков родных имен.
Если бы он мог, он бы назвал Соловушке имя Ненастье. Чтобы вычеркнуть. Но он не может. Он не может назвать ничье имя, так как на Изнанке не видел никого, ровно как и перед ней, а если и видел, то уже не помнит ничего, кроме треклятого красного холма и Смоли, Смолянки, наставника, брата, дяди, друга, кольца пламени за их спинами и собственной бесконечной попытки угнаться за призраком.
Ненастье никогда не бегал за призраками.
Может быть, его бег будет удачнее, чем у Зара.
— Нужно вернуться сюда на следующий день?
Зарелап оборачивается на Лядвенца и пристально смотрит. Бросает взгляд на Соловушку, как бы прося дать ответить самостоятельно, и перемещается поближе к раненому чужаку.
Это не вопрос о том, нужно ли зайти к целителю, или можно бегать на охоту и в патрули, не тратя время.
Зарелап чувствует. И чувствует, что это ему следует объяснить. Потому что каждый раз, когда Сумрачный находил того, кого брал под покровительство, ему отдавали этого чужака насовсем.
Зарелап своего нашел.
Вздыхает и серьезно, мягко — как и в прошлые разы, — отвечает, рассказывая о племенах: — Мы не уходим с привала. Это место — лагерь, где все живут долгое время. Мы можем звать его временным, потому что однажды, когда мы найдем остальных и сможем разведать территории, мы разделемся. Пять племен разойдутся вокруг озера, о котором ты слышал, и каждое будет жить в своих владениях. Это будет наш дом, как был — наш дом. Когда-то раньше, луны назад, до Изнанки. До твоего рождения там. И пока этого не произойдет мы все остаемся в лагере.
Он садится, тихая убедительная часть окончена.
— Те, кто не является частью племен, не живут в лагерях. Но сейчас пять племен не имеют границ, которые защищают от всех. И в лагере может жить кто угодно. Когда племена собирались раньше в Священную Ночь — наступало перемирие, а сейчас — нас сплотила общая беда, и так же наступило перемирие. Ты можешь остаться здесь, — потому что Сумрачные не станут оспаривать его право на чужака, пока нет предводителя, и потому что он насадит на ветку того, кто решит помешать, если это будет такой же чужак, а не Сумрачный.
Зарелапу не хочется смотреть на Лядвенца с притворной мягкостью, потому что он видит, что Лядвенцу нужна не только его мягкость и тихие объяснения. Он смотрит на него внимательно, как будто хочет надкусить.
Лядвенцу не нужно разрешение.
— И останешься.
Он внутренне почти дрожит от того, какой ответственности касается, но он упрямец, наивный и отважный — он ее возьмет.
— Лядвенец.
Зарелап прикрывает глаза. А затем беззаботно оборачивается на Соловушку, дергая уголком губ. Он хотел бы быть тем, чье желание всего позволит подобное. Но он всего лишь лиходеев мальчишка. Ему не нужно всё, потому что на самом деле у него нет ничего, и он привык. Мы ничего не теряем, ведь ничего не имеем. Он смотрит на Соловушку достаточно долго, чтобы разрушить любой призрак и любую аналогию, нависающую над ним, открыто — он не оправдывается, просто не хочет, чтобы его записывали в ряды тех, кем он не является.
Когда он расскажет мальчишке, что к чему, он отпустит его. Он и сейчас не собирается его держать.
Но это как наблюдать за раненым монстренком. Ты знаешь, что чудище может прикончить тебя, и все же, пока это ребенок — оставить его без помощи было бы слишком жестоко. Даже для не особо вовлеченного в чужие судьбы Зарелапа. Лядвенец ему понравился. Следует бережно относиться к тому, чего уже успел коснуться.
Зар не хочет, чтобы мальчишка подох в снегах или умер от заражения крови.
Возможно, Зар не хочет, чтобы кто-то был настолько отвратно похож на него. Не имеющий ничего. Не имеющий нигде. И даже без клейма и зова сумрачной крови, что выведет к чему-то, раз куда-то (к кому-то?) не можешь вернуться.
Вряд ли Зар вернется на красный холм хоть однажды. Даже если территории вернут, те земли давно перестали быть частью их владений, в пепелище сравняло все ориентиры с землей. Он ничего не найдет там, потому что там некого будет найти, кроме призраков воспоминаний, подаренных ему Изнанкой.
fighting and running from, turning from who we really are cannot suppress so let's find the one we have shamed so far
⠀⠀песнь вереска × 17/∞ × ветряное бедствие
flying too close to the sun as if we're invincible cannot dictate, dominate the earth that we're living on
fighting and running from, turning from who we really are cannot suppress so let's find the one we have shamed so far
⠀⠀песнь вереска × 17/∞ × ветряное бедствие
flying too close to the sun as if we're invincible cannot dictate, dominate the earth that we're living on
Дата: Полдень, 01-Мар-2023, 10:45 | Сообщение # 231
ноmкu веpескa, немного мёда и веmpов ☼
Группа: Хранители
Сообщений: 1930
Мальчик кивает старшему товарищу и устраивается рядом с ранами королевы. Ястреб учил его, как правильно и аккуратно наносить лекарства, Ягоднолап и сам уже занимался подобным, когда обеззараживал глазницу Пламенной Льдинки. Наверно всё это вкупе и позволило ветряку с такой лёгкостью выполнить возложенную на него работу. Он выглядел очень сосредоточенным, даже немного напряжённым, стараясь выполнить всё в лучшем виде.
Разговор между сумрачными слышал очень хорошо. Конечно, ведь они все были в достаточной близости друг к другу! Да и не похоже, чтобы Соловушка пытался что-то скрыть. Подстилку Яблони и правда нужно сменить: она вся в крови. Соплеменница всё ещё была в отключке, и это сильно его беспокоило. Она же не умерла, верно?
— Нашел себе ученика на Изнанке? — Я лишь помогаю, чем могу.
Пих притворился, что слишком увлечен работой и не услышал их диалог. На самом деле, он не знает, как должен вести себя наставник. Отец лишь по словесной договорённости был таковым, но он выполнял свои основные обязанности и не мог всецело быть с юным лекарем. Соловушка тоже не был как-либо привязан к нему. Ягодка больше воспринимал их, как товарищей, как учителей. Не было кого-то одного, Пих учился у каждого.
Мальчик поднимается, чтобы принести свежий, смоченный прохладной водой кусочек мха. Сумрачные разговоры оставляет позади, слыша только их обрывки. Это не его дело, наверно? Хотя куда тут денешься.
Оставляет питьё рядом с мордочкой королевы, а сам проверяет котят. Дышат, спят. Они живы. Не все, к сожалению. Но куда тут денешься. Яблоня тоже дышит. Это радовало. Дальше в его списке дел значилась смена подстилки. Чем ребёнок и решил заняться, пока старшие заняты своими делами. Пару пластов мха соединил в мягкую и чистую лежанку, на которую они перенесут ветряную, если та не очнётся. Пих подошёл к ней ближе и стал мягко водить языком по ушкам. Кажется это можно было сделать во время родов, для успокоения и поддержки, но уже поздно. Оставалось надеяться, что кошка скоро начнёт приходить в себя. В таком состоянии ей лучше оставаться в целительской.
⠀⠀⠀⠀бσяρышнuк ▿ nяmнα∂ųаmь ▿ ųелumель веmρα ⠀ ⠀я nσнял сσль землu u nρuнuмαю в себе mьму ⠀⠀u nρелσмляю свеm ραз зα ραзом ⠀⠀⠀u еслu мне nρuкαзывαюm звёз∂ы – я σmкαзывαю ⠀
⠀⠀⠀⠀бσяρышнuк ▿ nяmнα∂ųаmь ▿ ųелumель веmρα ⠀ ⠀я nσнял сσль землu u nρuнuмαю в себе mьму ⠀⠀u nρелσмляю свеm ραз зα ραзом ⠀⠀⠀u еслu мне nρuкαзывαюm звёз∂ы – я σmкαзывαю ⠀
Дата: Полдень, 01-Мар-2023, 15:17 | Сообщение # 232
в Ветре предва ну тупа я
Группа: Модераторы
Сообщений: 2014
.главная поляна
Сквернозвёзд заходит после всех. вежливо пропускает, кажется, сумрачных котов. диалог слушает вполуха и не зацикливает на нём внимание: невежливо, бесполезно и неинтересно. взгляд сразу же ищет Ягоднолапа, но замирает не на нём, а на лежащей рядом с ним кошкой. острый взгляд янтарных глаз сразу подмечает, кому принадлежит эта фигура. он не срывается радостно с места, не выкрикивает её имя.
медленно подходит к, кажется, спящей воительнице. или теперь уже королеве?
Гниль осматривает котят, лежащих под её боком. сглатывает вязкую слюну. кто? когда? где ты была всё это время? почему бросила меня? мальчишка прикрывает глаза на секунду и отгоняет поток беспорядочных мыслей. Яблоня сейчас спит и, зная, что обычно она не просыпается сутками, предводитель обращает свой взгляд на ученика. на лице - ни капли негативных эмоций. внутри - целая буря из них. за что она так с ним?
− давно она здесь? - срочного ответа, впрочем, не ждёт. ответы он получит от неё самой.
Лучше быть обиженным, чем причинятьбольдругим. Хорошиелюдимогут быть довольны только этим Сквернозвёзд|Солнечный Ветер 65 8♥
Лучше быть обиженным, чем причинятьбольдругим. Хорошиелюдимогут быть довольны только этим Сквернозвёзд|Солнечный Ветер 65 8♥
Дата: Полдень, 01-Мар-2023, 18:57 | Сообщение # 233
ноmкu веpескa, немного мёда и веmpов ☼
Группа: Хранители
Сообщений: 1930
Вылизывание чужих ушек и макушки и его самого успокаивали. Ягоднолап не останавливался, надеясь, что кошка почувствует, возможно, дискомфорт, и очнётся. Лишь её вздымающиеся бока показывали, что королева жива. Он не знал, что бы делал, если бы его первые роды увенчались большей потерей, чем один погибший ребёнок.
Фигура Сквернозвёзда появляется на горизонте и приближается к ним. Мальчик неуклюже улыбается ему, приветственно. — Со вчера, — отвечает котик, опуская взгляд на роженицу. Глаза невольно бегут к котятам, таким крошечным. Теперь они часть его семьи, даже если Прах не хочет видеть его в ней. Но это его племянники, и юный лекарь будет с радостью навещать их ради игр, а не лечения, не дай Звёзды. — Роды начались в полдень. Сознание потеряла на закате, — краткий отчёт, чтобы старший был в курсе всего. Может он даст какой-нибудь совет или урок для Пиха. — Она молодец, — немного тише, словно утверждал факт для самого себя. И правда, сколько их? Пятеро? Если считать не выжившего. Это ж сколько сил нужно. Да ещё и крови сколько потеряно, а она дышит. И дышат её дети.
⠀⠀⠀⠀бσяρышнuк ▿ nяmнα∂ųаmь ▿ ųелumель веmρα ⠀ ⠀я nσнял сσль землu u nρuнuмαю в себе mьму ⠀⠀u nρелσмляю свеm ραз зα ραзом ⠀⠀⠀u еслu мне nρuкαзывαюm звёз∂ы – я σmкαзывαю ⠀
⠀⠀⠀⠀бσяρышнuк ▿ nяmнα∂ųаmь ▿ ųелumель веmρα ⠀ ⠀я nσнял сσль землu u nρuнuмαю в себе mьму ⠀⠀u nρелσмляю свеm ραз зα ραзом ⠀⠀⠀u еслu мне nρuкαзывαюm звёз∂ы – я σmкαзывαю ⠀
Дата: Полдень, 01-Мар-2023, 20:10 | Сообщение # 234
в Ветре предва ну тупа я
Группа: Модераторы
Сообщений: 2014
Скверна в этой ситуации даже забывает поприветствовать сына. мальчишка неловко кивает ученику головой и вновь переводит взгляд на сестру. значит, она не просто спит? предводитель поджимает губы и пересчитывает котят. − потеряла сознание от переутомления? - в очередной раз осматривает сестру, − или?.. Сквернозвёзд наконец-то обращает своё внимание на Ягоднолапа.
− да, она молодец. - кот подходит ближе, − но и ты тоже. извини, что не оказался рядом. - Грязь аккуратно прижимается к ученику, − Соловушка объяснил тебе всё? нужна моя помощь? пятеро котят спят спокойно под боком сестры. пятеро племянников. несмотря на обиду к сестре, это зрелище вызывает у него приятное тепло внутри. ему кажется, что это его собственные дети. и он обязательно будет их защищать, раз уж не смог защитить Белка, и раз не появился вовремя в жизни Ягодки. с этими малышами он уже тоже немного запозднился, но успеет реабилитироваться.
постарается.
Лучше быть обиженным, чем причинятьбольдругим. Хорошиелюдимогут быть довольны только этим Сквернозвёзд|Солнечный Ветер 65 8♥
Лучше быть обиженным, чем причинятьбольдругим. Хорошиелюдимогут быть довольны только этим Сквернозвёзд|Солнечный Ветер 65 8♥
Дата: Полдень, 01-Мар-2023, 23:37 | Сообщение # 235
тенью ожог принадлежности трону лесного дворца
Группа: Лесные Коты
Сообщений: 1808
главная поляна
— Соловушка, — зовет сразу же. Оу, как тут людно. Можжевельник сбивается с шага, замирая и судорожно оглядываясь в поисках травника. Какие-то левые коты, какой-то чужой мальчишка, фу, ох, уже успевшая разродиться королева, кровавая подстилка, какие-то раненые, и...
— Зарелап, — приветствует вежливо, растерянно подбегая поближе и сгружая ребенка на подстилку рядом со старшими. Не удивляется. Многие вернулись, он уже понимает, что нет смысла считать соплеменников. Нужно просто ждать. И все вернутся.
— Это... это ребенок Затмение, — объясняет не очень уверенно, и он не знает ее имени, так что просто озвучивает очевидный факт. Даже если девчонка — не ребенок Затмение, она была в ее сопровождении и он что-то не видел других старших. Даже Иней с Болотницей. — Мы с Травушкой встретили ее и котят на территориях. А девчонка уже была такой, когда мы нашли их.
Отступает на пару шагов. Мнется, не зная, куда себя приткнуть и что ему нужно еще с этим сделать. Больше он ничем не может помочь, а даже если может — взгляд падает на грязную подстилку — то совершенно не хочет. Взгляд падает на мальчишку-ровесника. Или помладше? Такой мелкий. Можжевельник презрительно кривится. И, решившись, кивает Зарелапу, кивает Соловушке: — Мне нужно помочь Аэртивану, который меня привел. Он без сознания на территориях. Соловушка, я приношу свои извинения, но с ним тоже понадобится твоя помощь. Я приведу его на осмотр.
Подумав, уважительно кивает и еще одному старшему, который тут находился. Не знает, кто это, просто не хочет позорить Сумрачное воспитание.
После чего выходит... сбегает, случайно задев Боярышника плечом. На сверстников воспитание все равно никогда не распространяется.
главная поляна
[off]принес котенка злату с лихорадкой и белым кашлем[/off]
we can't defy the loss, cut the loss that we consummate around the world we grow weaker as we exterminate
⠀⠀можжевельник × 17 × сумрачный принц-летописец
the human greed and our creed is all we have to share knee-deep in tragical, fabrical issues everywhere
we can't defy the loss, cut the loss that we consummate around the world we grow weaker as we exterminate
⠀⠀можжевельник × 17 × сумрачный принц-летописец
the human greed and our creed is all we have to share knee-deep in tragical, fabrical issues everywhere
Сообщение отредактировал Аякаши - День, 02-Мар-2023, 00:21
Он заходит в тот момент, когда Можжевельник отчитывается перед целителями. Опускает одного котенка на землю, а второму помогает спуститься со спины. Очередной взгляд-молния в спину Веля. Издевается или ..?
Иванушка приветственно кивает Соловушке, Ягоднолапу - Сквернозвезду как-то особенно радостно. Он рад видеть своего знакомого, он помнит, с какой теплотой предводитель ветра к нему отнесся. На старшего соплеменника и незнакомого мальчика просто уважительный и сдержанный взгляд.
Но задерживаться Иванушка совсем не хочет. Он устал и замерз, Можжевельник ведет себя так, словно Травка - даже не смутно знакомый, а просто мимо-проходил. Это путает и раздражает. Серый решает, что они позже поговорят об этом, может быть. Но не сейчас. И не здесь.
— Это ее братья, — представляет он малышей, подталкивая их к целителям, а после тихонько выходит, уже после Можжевельника.
Зарелап присаживается на холодный пол, тем самым позволяя обработать свои раны, и Соловушка не теряет времени, смывая запекшуюся кровь.
— Я не знал про разлом. Кто еще там был? — Наваждение и Белладонна. Они тоже мертвы. Остролапник пытался помочь им.
Не вышло.
Соловушка промачивает мхом последний порез, очищает шерсть вокруг — следов заражения не видно. Он бы мог дополнительно обработать ранения травами, но не видит в этом большой необходимости — заживление и так идёт хорошо.
— Как твоё имя? — Лядвенец, — имя остаётся крошащимся льдом на губах, — Нужно вернуться сюда на следующий день?
Соловушка кивает на автомате, слегка растерянно, не очень понимая, что именно было незнакомцу неясно, но Зарелап тут же берет слово, и травник осознает, что мальчишка, оказывается, не в курсе племенных обычаев. Рождённый на Изнанке. Не сумрачный, хотя — Соловушка отводит взгляд — неуловимо похож. Если бы травника спросили, он бы не смог точно ответить, что именно в незнакомце можно назвать сумрачным, но это что-то есть. Когда-то он уже… встречал подобное.
— И останешься. Лядвенец.
Он не лезет в это. Никак не комментирует, пока его взгляд пересекается с зарелаповым — опускает взгляд вниз, молча прибираясь, откладывая в сторону грязные кусочки мха. Во рту горчит — то ли от трав и крови, то ли…
— Ты правда останешься? Насовсем? — Ага.
Мир хрупок. Соловушка думает, что больше ему никогда не хватит смелости взять на себя подобную ответственность.
В пещере появляется Сквернозвёзд, остаётся рядом с Ягоднолапом и королевой. Сумрачный поднимает взгляд на Лядвенца, повторяя на всякий случай:
— Завтра обратись за помощью либо ко мне, либо к Ягоднолапу, — лёгкий кивок в сторону ветряного.
А потом целительская вновь наполняется посетителями.
Соловушка приветственно кивает Можжевельничку, принимая из его лап котёнка, и на мгновение мозг даёт сбой. Он даже переглядывается с Зарелапом, будто желая убедиться, что не один видит это. «Меня зовут Злата», «она не пережила..» и маленькая девочка, копия погибшей луны назад соплеменницы, теперь лежит перед ним. Сумрачный не был учеником целителя в то время, когда Злата проводила большую часть времени в целительской, но он помнит что змееустова дочь была тяжело больна — и в конце концов умерла.
Крапивник… видел ли он уже этого ребёнка?
— Это... это ребенок Затмение.
Затмение!
Знакомое имя возвращает Соловушку обратно в реальность, он внимательно выслушивает рассказ, попутно обнюхивая котёнка. Радость от вести о возвращении его командира приглушенная, горькая, болезненная; Затмение была командиром гораздо больше для Ненастье, чем для него. И всё же она здесь — одна из тех, кто когда-то сделал его мечты возможными.
Злата дрожит и дышит рвано, глухо покашливая. Нос сухой, горячий, и в дыхании её — лёгкий, неправильный свист. Соловушка нежно приглаживает растрепавшуюся шерсть на боку девочки, придумывая, чем бы её лечить в отсутствии мяты и жаропонижающих.
Аэртиван без сознания. Тот самый рыжий, синеглазый одиночка, с которым был рядом Можжевельничек, когда Соловушка их встретил на главной поляне.
— …Соловушка, я приношу свои извинения, но с ним тоже понадобится твоя помощь. Я приведу его на осмотр.
— Хорошо, — коротко кивает, хотя ничего хорошего в этом, конечно, нет. Лишь бы это была не эпидемия Зелёного Кашля, иначе им всем кранты.
Следом за Можжевельничком появляется и Травушка с ещё двумя котятами; травник переводит взгляд с них на старшего и обратно, растерянно моргая. Братья Златы. И они оба тоже словно маленькие копии двух других сумрачных, один из которых погиб до Изнанки, а другой не вернулся из неё.
Это… неужели это действительно дети Затмение? Кто их отец?.. А, неважно.
Соловушка улыбается детям мягко, но чуть устало, указывает хвостом на свободную подстилку.
— Присядьте пока что сюда. Поближе друг к другу, чтобы согреться. Я позабочусь о Злате.
Бросает взгляд на Лядвенца с Зарелапом, как бы обозначая, что с ними на сегодня он закончил, и возвращается к запасу трав.
Вздох.
Плюсы пижмы, которой у них в достатке — растение не только хорошее глистогонное, но и при кашле помогает. Соловушка берет совсем немножко, смешивает с цветочком пижмы. Подумав, водную мяту добавляет тоже — хоть Безупречный и говорил, что больше оно используется при болях в животе, при лихорадке хуже точно не сделает, возможно, даже поможет приостановить воспалительные процессы в организме. Маленький эксперимент, но в данных ограниченных условиях вполне оправданный.
Соловушка возвращается к котятам, присаживаясь рядом со Златой. Прежде чем попробовать скормить ей лекарства, обращается к её братьям:
— Расскажите мне, что произошло. Давно она в таком состоянии? Как вы себя чувствуете? Голова не кружится?
Пока ребята рассказывают, Соловушка приоткрывает рот девочки, вкладывая смесь трав, и проводит по горлу, помогая сглотнуть. Лишь бы не выплюнула, иначе придётся брать новые, либо соскребать с пола и давать заново, что более предпочтительно в условиях дефицита.
Иванушка заходит в палатку снова - но на этот раз несет не бесполезныхнесъедобных просто котят, а еду для тех, кто точно успел проголодаться. Он скашивает глаза, улыбается то ли неловко, то ли смущенно. Вряд ли кто-то здесь начнет петь ему хвалебные песни за принесенную добычу - ведь он просто делает то, что должен делать каждый оруженосец. Но сейчас Иванушку то уже не тревожит - он смотрит на целителей, котят, королеву и остальных и понимает, что еды на всех не хватит.
Делить он точно сам не собирается, поэтому просто опускает свою добычу на пол и произносит в пространство - никому лично
— Это вам.. сюда. Не очень много, но, — пожимает плечами, вздыхает.
Поднимать полевку теперь очень и очень стремно. Да и правда - что такое пол кило еды на такую ораву. Иванушка вскидывает голову, не удерживая любопытства вытягивает шею, чтобы посмотреть, кто шевелится у живота королевы - ну точно не блохи, а самые настоящие котята. Но пялиться не слишком вежливо, да и королева кажется спит, поэтому мальчишка тихонько пятится и снова оказывается на главной поляне.
Перехватывает кивок Соловушки и сам кивает в ответ, принципиально подтверждая, что понял. Он неумел в том, что касается кошачьих: в жестах и мимике — тоже, но кое-что знает. И может.
— Мы не уходим с привала. Это место — лагерь, где все живут долгое время.
Однобокие пустоши, безвозвратно сменяющие друг друга. Дикие ветра и коты, которых никогда не существовало. Вертятся платформы, перекручиваются. Плавят секунды в часы.
Нет ничего, кроме стеклянного дребезга.
— Мы можем звать его временным, потому что однажды, когда мы найдем остальных и сможем разведать территории, мы разделимся. Пять племен разойдутся вокруг озера, о котором ты слышал, и каждое будет жить в своих владениях.
Вопрос ткётся в горле свербящей немотой, Лядвенец не находит должным переспрашивать. В нём нет недоверия к речам Зарелапа, потому что для себя он уже решил — пятый здесь; пятый смертный, но в нём нет ничего, что вызывало бы отвращение. Брови всё же дают излом, мрачнеют у переносицы. В неверии. Память поднимает вверх — словно ветром снег, — другие объяснения о лагерях: они почти похожи на то, что говорит Зарелап, только... трупы на поляне как-то не вяжутся с тем утопическим миром, о каком рассказывали смертные, блуждающие у него дома. Лядвенец смотрит на Сумрак серьёзно и пристально.
— Сумрак. Это мы.
Вопрос, спёкшийся в глотке — глупый и детский. Всё это правда не исчезнет завтра?
— Это будет наш дом, как был — наш дом. Когда-то раньше, луны назад, до Изнанки. До твоего рождения там. И пока этого не произойдет мы все остаемся в лагере.
Останутся в лагере.
Лядвенец думает, когда пять племён разойдутся вокруг озера — куда направится он? Никто не звал его с тех пор, как умерла хозяйка. Он должен защищать небеса, но не знает, где они.
— Те, кто не является частью племен, не живут в лагерях. Но сейчас пять племен не имеют границ, которые защищают от всех. И в лагере может жить кто угодно.
Кто угодно — глаза уводит в сторону почти задумчиво-недовольно. Кто угодно — это очень много. Лядвенец привык работать в одиночку, жить в одиночку; иметь две лишь нити у шеи — хозяйкину и ещё одну, которую нужно устранить. К тому же, он ни на секунду не позволяет себе забыть, что находится в лагере смертных. Гнев убитых демонов похож на чуму — Лядвенец не может задерживаться здесь долго. Он позволил Зарелапу проводить себя к Соловушке-целителю, потому что был /слаб и нелеп/ безоружен, его желание уйти — не вредность. Не забота о смертных, как ему кажется. Лишь нежелание причинить боль снова.
— Ты можешь остаться здесь. — Нет.
Исключено. Губы не шевелятся, не хрипит отголосок слов в глиняном горле.
Только глаза — строгие и острые, но не злые. Рубящее лезвие копья: нет.
— И останешься.
Зарелап — пятый. Он может не знать об этом, но Лядвенец почти готов вверить себя ему (был готов ещё тогда, когда пообещал прийти на зов). Он смотрит и не моргает. Ещё ждёт чего-то. Когда возвысятся непроходимые горы над Рубиконом, чтобы Лядвенец не совершил случайной ошибки? Не перешёл? Меж лопаток — терпеливое напряжение, холод мурашек и остриё: что-то должно остановить его сейчас /или никогда больше-/.
Нет. Исключено.
— Лядвенец.
Смешок. Без радости и горечи — второй за день. Он прикрывает глаза синхронно почти с Зарелапом.
— Хорошо. — ни тени смеха. — Я останусь.
Закат вплетается шёлковыми лентами, проливается топким полумраком; сизыми нитями тянется, несёт за собой запах снега. Близкой ночи. В наступающей темноте желтизна взгляда блестит чем-то неразборчиво-хищным и отстранённым, Лядвенец сжимает белые губы. Его «останусь» — принципиальное подтверждение приказа /будто он когда-то принимал приказы от смертных/ и жёсткое согласие. Имя в чужих устах — не зов, но... в нём так много смысла и действий, почти похоже. Он почти нужен здесь. Это глупо и жалко, потому что духи — развлечение не для живых, Лядвенец понимает.
ㅤㅤИ всё-таки остаётся.
— Завтра обратись за помощью либо ко мне, либо к Ягоднолапу. — Хорошо, — глазами ведёт к Ягоднолапу. Ещё один целитель? Не Сумрак?
В пещере становится людно. Душит. Один мальчишка приносит за собой нить: не алую. Серо-жёлтую, как сок горьких ягод — хуже, чем кровь. Так пахнет медленное угасание. Дома мало кто умирал от болезни непосредственно: помутнение рассудка обычно брало своё прежде, чем это делала пневмония. Лядвенец цепляется взглядом за крохотную фигурку, опущенную на подстилку рядом. Это маленький смертный. Маленький смертный умирает. Лядвенец поднимает глаза на Зарелапа, потом — на Соловушку-целителя. Дома таких нельзя было вылечить, не хватало ни трав, ни знаний. Он хочет спросить, всего ли хватит здесь.
Но молчит. Соловушка-целитель сказал: хорошо.
Ещё один мальчишка, ещё больше крошечных. От их шёрстки пахнет метелицей и домом.
Какие-то кивки, какие-то слова и подношения. Лядвенца ломит уточнить, что будет теперь — потому что маленькие смертные несут за собой чёрные нити, потому что они оплетают их туже, чем других смертных, — но он не будет лезть не в своё дело, пока нет приказа. Снаружи снова звучат громкие голоса, его брови ползут вниз, ведь господи-неужели-опять... Он помнит, с каким мягким шлепком упала Полынная.
— ...Зарелап.
Зрачок сужается.
Первый рефлекс — схватить когтями и не отпускать /всё, что ты не удержишь дома, исчезнет бесследно/.
Лядвенец вздрагивает, но не трогает. Наклоняет голову, смотрит вопросительно-хмуро.
— Твоё имя.
ㅤㅤㅤ hold on tight to this time this place cause ㅤㅤㅤeverything you know will beerased ㅤㅤㅤ ㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤyou were born ㅤinside your headㅤ and ㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤthat is where you’ll be whenㅤㅤyou areㅤㅤdead
ㅤㅤㅤ hold on tight to this time this place cause ㅤㅤㅤeverything you know will beerased ㅤㅤㅤ ㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤyou were born ㅤinside your headㅤ and ㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤthat is where you’ll be whenㅤㅤyou areㅤㅤdead
Сообщение отредактировал Тенёк - Закат, 03-Мар-2023, 09:17
Уже собирается зайти внутрь палатки следом за Можжевельничком и Травушкой в пещеру, но успевает заметить, что там и без того слишком людно — покорно дожидается на входе, пока оба почти-ученика выйдут обратно на поляну, освободив немного места.
Лагерь. Палатки. Что-то нормальное. А к этой же категории надо отнести мертвые тела на поляне?
Среди незнакомцев, находящихся внутри, быстро находит соплеменников, но все же успевает заметить новорожденных и нескольких потрепанных котов — они и правда невовремя вернулись, стоит надеяться, что Соловушка тут не один больными заправляет. Кивает Зарелапу, когда останавливается рядом с его подстилкой, где уже поджидают дети. Опускает Тучку и Купавку рядом с остальными и выпрямляется, разворачиваясь, чтобы поздороваться с..
— Соловушка, — на выдохе; смотрит пару секунд глаза-в-глаза, словно задумавшись, и после опускает голову в уважительном поклоне, как любой воитель — целителю, и поднимает болотный взгляд, уже сопровождая его грустной улыбкой. Воспоминания сейчас против воли лезут в голову, вырисовывают картинки из прошлого, успевшего забыться десять раз — это, наверное, влияние любой целительской палатки, пропахшей с самого порога лечебными травами. — Вот у нее, — показывает на Тучку, — что-то с лапой, — про Злату травник наверняка уже в курсе, — Скажи, если нужна моя помощь, — вдруг ее лапы тоже смогут пригодиться сейчас, оценив нынешнюю очередь к докторам — приходится почувствовать вину за то, что она непонятно откуда принесла больных котят.
Очередное спасибо Болотнице и Иней, что создают ей проблемы находясь черт знает где.
Отступает чуть назад, ближе к выходу, чтобы дать пространства Соловушке осмотреть детей и на всякий случай ожидает указаний, когда слышит, зычный, и такой знакомый голос с главной поляны:
— Пусть все коты, что движутся бесшумно и видят сквозь тени.. — Горчица? — ..и все остальные желающие, соберутся у каменной лапы.
Казалось, она никогда больше уже не услышит слова, созывающие племя у дуба на собрание, но сейчас у них ни дуба, ни Кромешника, да и от племени остались какие-то ошметки. Бросает на Соловушку быстрый вопросительный взгляд, но решает не отвлекать его пока с расспросами и продолжает слушать. И почему-то первой в голову из всех возможных реакций приходит именно гордость за девчонку, что взяла на себя инициативу и ответственность провести сбор племени.
Вниз 
hold on tight to this time this place cause
