Незаметно подкадывается сезон Юных Листьев, пробуждая лесную природу и прибавляя жителям новых хлопот.
С Изнанки возвращаются Грозовой воин Мрачногрив и Ветряной Хмелюшек, а также Речные Ветреный и Горный Перевал.
Горечь Звёзд и Шиповник проводят собрание на Главной Поляне, где обсуждается вопрос с нападением Изнанки. По окончанию собрания верхушки призывают воителей выступить на Остров Советов и дать отпор общему врагу.
Также происходят посвящения.
В племени Теней Зарница становиться воительницей Зарево; Таинственная, Сычушка, Песнь и Молниелап получают новых наставников — Ягеля, Полымя, Зайца и Синицу. Искалеченный Можжевельник переходит в статус Старейшины.
В племени Ветра Стая и Сладянка становятся ученицами Стаей Птиц и Усладой, а их наставниками — Стриж и Лечащий. Хмелюшек, не помнящий своего имени, принят обратно в племя под именем Зеркальный.
Новая предводительница Речного племени Танец в компании Нивяника посещает Лунное Озеро, где пока не получает дара девяти жизней, но становится Звёздный Пляс.
Воители четырёх племён прибывают на Остров Советов и вступают в бой с Изнанкой, где принимают первый удар.
Обновлено: 31.03.24
Погода в игре
Солнце продолжает посылать тепловые процедуры на земли вокруг озера. Снег стремительно тает, создавая на водоёмах опасную ситуацию: вода разливается за берега. Воителям стоит быть осторожнее, чтобы не попасть в бурлящий поток и не утонуть. Среди сухой травы и белых подснежников появляются зелёные ростки, а на ветвях деревьев и кустарников уже виднеются почки. Птицы поют, животным не сидится в норах. В конце дня на чистом небе загорается пламенный закат, после потухания которого на котов всю ночь смотрят яркие звёзды.
Температура: утром +6, днем +13, ночью +7
Сила ветра: мягко дует тёплый ветер
Охота: высокая вероятность успешной охоты весь день
Травы: продолжается период сокодвижения; жёлтые шапочки мать-и-мачехи крепнут и набираются лечебных свойств, появились почки
Черт бежит как в бреду, лапы не держат, и все движения, что она всё-таки умудряется сделать, выходят не то из-под палки, не то просто на инерции. закончись она - и полосатая рухнет, как дерево на их главной поляне. И ничто её уже не оживит.
Она понимает, что это - неправда, это - сон, но больно уж реалистично кровоточат лапы, больно громко кричат ночные кошмары в этой нескончаемой ночи. Чёрточка несколько раз спотыкается,но не даёт себе упасть и до последнего держится, когда внезапно земля начинает крутой спуск и она в притяжении кубарем летит сквозь сугробы. Сейчас это далеко не так весело, как кататься с пусть даже ворчливым и озлобленным Звероломом, не так забавно, как ворошить листья папоротника в лагере. Её бьёт со всех сторон о землю и лес буквально выплёвывает её на берег, где всё замирает.
Впервые за эту долгую ночь молчание не давит, только снег безразлично ложится на бездыханное тело. Природе безразличны наши метания: мы может злиться, радоваться, смеяться, горевать, плакать. Но дождь всё равно останется дождём, море останется морем, горы не сдвинутся и Земля не повернётся в противоположную сторону. Светлолапка лежит на боку и смотрит на вишнёвые струйки из своих недостаточно крепких лап, а ещё чуть дальше раскинулось большое озеро, и она более чем уверена, что и ему всё равно на её беды и волнения. Что может побеспокоить эту почти-бесконечную гладь? Кто она для неё?
"Это всё - ваше".
Природа твой друг, если ты друг для неё. Идея попросить защиты у окружающего мира не кажется безумной, потому что после всех этих кошмаров едва ли что-то может выглядеть ещё более сумасшедшим. Но Черт даже не знает, как начать. Кажется, что прокушенный язык и вовсе исчез, а вместе с кровью вытекает её голос. Возможно, она больше никогда не сможет ничего сказать?
Нет, - полосатая как-то умудряется даже покачать головой, хотя это совсем ни к чему, и всё же: я не сказала ещё отцу, что люблю его. Ещё думалось добавить, что не сказала этого и матери, на которую она совсем не сердится и не желает ей зла, пусть она так и не поприсутствовала в её жизни. Хотелось сказать ей, что всё в порядке, даже если сама Замухрышка не чувствует по этому поводу вины. Хотелось сказать Бесшумному, что Черт рада тому, что у неё есть такой брат и что у неё в принципе есть братья и сёстры. Думалось добавить благодарности каждому сумрачному, что жил в племени, что она благодарна ему, и совершенно не важно, знакомы они, не знакомы они - всё не суть, всё не главное. Многое хотелось сказать, о многом почему-то жалелось. В большем своём - о том, чего она ещё не сделала.
Наконец, мелочь встала. Слабые лапы чудом держали её издыханное тело. Черноушка нагнулась к озеру, слегка рябящееся из-за падающих хлопьев, но немного смогла себя рассмотреть. Изменилась ли она с той прогулки с Кромешником к ручью? Что ж, шерсти точно прибавилось, но это голые деревья, это хорошо. Сперва светло-васильковые глаза теперь будто были темнее и насыщеннее, скорее в оттенках майского мёда. Чёрточке всегда казалось, что она обязательно должна была этот цвет у кого-то унаследовать, но, как оказалось, именно этого не наблюдалось в её родословной. Сама по себе она была одной из всевозможных вариаций внешности, собранных из поколений её родни, и ей было немного жаль, что именно глаза оказались самой чужой вещью из этого списка.
За ней гонится чудовище с двойным рядом клыков в незакрывающейся пасти, а она вздыхает по поводу внешности. Девочки такие девочки.
- Ну давай, - она говорит негромко, но слышно, не поворачивая головы. - Покончи со мной, мне некуда бежать. Но ответом ей стала тишина. Тогда Чёрточке очень хотелось разрыдаться. Нет, я не стану этого делать, - думала она, когда предательская солёная капель потекла из "этих чужих глаз", соединяясь с озёрной водой, навсегда становясь с ней одним целым. Наконец, Чёрточка зажмурилась, и капель сменили целые ручейки, или по крайней мере очень частые слёзы, вместе со снегом волнующие озеро. Кровь подсохла на ветру, а слёзы морозно застывали на мордочке.От бессилия сумрачная выпустила все когти, настолько глубоко, насколько смогла - но какой в этом толк? По крайней мере, может быть, так легче.
Если я дойду живой до лагеря, я никогда не...
Полосатая медленно побрела по кромке жгучей холодом воды. Так она хотя бы чувствовала себя немношко живой.
Усталости почти не чувствуется, хоть Выдра и знает, что это обманчивая легкость, но так даже лучше. Выйдя из-под защиты деревьев, грудью встретив порыв северного ветра, тут же бросивший ей в лицо снежную пыль в качестве приветствия, воительница ступает на прочный лед у берега. Выпущенные для лучшего удержания равновесия когти оставляют на гладкой поверхности неровные отметины, пар дымком срывается с приоткрытых губ. Она отталкивается лапой от берега и скользит вперед, ловко перетекая из одной фигуры в другую, высоко держа голову и хвост, жмурится от удовольствия, тихо смеется и смотрит в чернеющее над головой небо. Впервые за долгое время она ощущает такую легкость, сознание, не обремененное кошмарами, чистое и ясное, как лед под ногами, и внутри удивительно спокойно.
Пусть у них все получится, ─ думает Выдра, выбираясь обратно на берег, неловко пританцовывая на замерзших лапах, ─ пусть они все целыми и невредимыми вернутся домой!
темный лес
звёзды пророчат нам время последней надежды
☾ йоль
«...позовименя звонкими струнами и сплетеньем забытых, но истинных слов ...»
звёзды пророчат нам время последней надежды
☾ йоль
«...позовименя звонкими струнами и сплетеньем забытых, но истинных слов ...»
Холодный северный ветер сильнее дует в лицо, небо раскидывается над головой исшитым жемчугом иссиня-черным шёлком — Кромешник делает глубокий вдох, прикрывая глаза, позволяя ментоловому воздуху до боли пронизывать легкие. Сугробы, снежная пыль, серебром разбросанная по льду, заиндевевший тростник, с хрустальным звоном терзаемый ветром.
В повисшей ненадолго паузе полосатому слышутся далекие отголоски прошлого.
— Тисовый!!! Где ты??? Мне холодно!!! — Предлагаешь мне согреть тебя? Вставай.
А потом они пошли к границам и попали к Месту-Где-Тонет-Солнце — Кромешник никому не рассказывал об этом, кроме тех, кто и сам там был. Змееуст, Тигриное Сердце, Пузыристый... Лапка, как оказалось позднее, тоже там была. Интересно, расскажи Кромешник об этом Бесшумному — он поверит?
Мысленно опричник заносит это в список того, что стоит сделать позднее. А пока осталась последняя часть истории.
— ...К Ванильной в видениях являлся кот с черной, как смоль, шерстью и пронзительными желтыми глазами, — Внутри все ощутимо холодеет и сжимается, но внешне Кромешник почти не меняется — только выпрямляется сильнее, невольно напрягая мышцы, — Полоз, так его звали, когда... Когда он был сумрачным, — «Я знал его под другим именем». Полосатый больше не боится — произошедшее выжгло иррациональный, бесконтрольный, внушенный ему ужас и трепет перед котом, который стал для него ночным кошмаром и — как сложно себе в этом признаться! — наставником. Осталась только старая, подкожная ненависть, отвращение и... что-то еще, что хвойноглазый не смог бы выразить. Ведь если бы он не встретился с Полозом тогда, в изъеденном грязью городе, он бы... так и остался Княжиком. Как бы сильно он не ненавидел желтоглазого демона, он не может и отпустить его — вновь и вновь, бесконечно возвращаясь к нему в воспоминаниях и слыша его голос у себя в голове. Проклятье, мучитель, наставник. И об этой части себя Кромешник теперь навряд ли когда-нибудь кому-нибудь расскажет. Даже Змееусту, — Он звал Ванильную на болото, и нам ничего не оставалось, кроме как собрать отряд и идти туда. Было ясно, что если не найти лекарство от болезни, то нужно найти ее источник — и уничтожить, чем бы это ни было. И мы пошли — кроме меня, Темнозвезда и Ванильный были еще Лютоволк, Пузыристый, Костерок, Лапка, Бедокур и Меднолапый. А болота, стоило нам к ним подойти, затянуло непроглядным чёрным туманом — только Ванильная видела, куда нужно ступать, и это чудо, что никто не провалился под лёд. Оказалось, что источник находится даже не на сумрачных территориях, а под землей. В туннелях.
Кромешник пркрывается, чтобы они смогли осторожно спуститься на лёд. Он, крепкий и безопасный, значительно облегчает им путь до земель племени Ветра, откуда до Лунного Озера уже лапой подать. Снега на поверхности значительно меньше, чем в лесу — сильный порывистый ветер раскидал его, — а тот, что остался лежать, вовсе не мешает: укрывает скользкий лёд, так, что тот не жжет морозом лапы и не заставляет глупо и нелепо скользить по поверхности. Но Кромешник все равно впивается когтями в скрипучую корку снега для равновесия — так исхудал, что от этих безжалостных порывов ветра он готов ощутимо пошатываться. Опричник оглядывается на Бесшумного и взглядом подзывает его ближе, чтобы тот мог при случае прислониться к его боку, а сам все еще не отлипает плечом от плеча Змееуста.
— Там мы нашли старую могилу, которая раньше была закрыта, как и вход в туннели, но из-за небольшого обвала вдруг оказалась открыта. Внутри было множество останков котят. Или юных оруженосцев — сложно сказать, но по размеру кости не соответствовали взрослым особям, — Ветер режет глаза, и их вновь приходится прикрыть, из-под ресниц смотря за тем, чтобы они не отклонялись от курса — вообще, ведет все равно Змееуст, но Кромешник не может не контролировать происходящее — тоже уже своего рода привычка. Ослепительно белый снег контрастирует с ярким воспоминанием о кромешной темноте, что царила под землей: на ее фоне белые косточки выделялись так же, как снег посреди темной ночи, — Стоило прикоснуться к ним, как всем явилось что-то вроде общего видения. Мертвые души рассказывали свою историю — историю грязнокровных котят, которых убил кот с желтыми глазами, — Кромешник глотает студеного воздуха, крепче сжимает челюсти. Выдыхает, — Они ни в чем не были виноваты, им просто не повезло родиться тогда, когда в племени был... Он. Истинный сумрачный никогда не убил бы котенка. Котята, какая бы кровь у них ни была, заслуживают того, чтобы жить, чтобы вырасти и доказать свою преданность. Сумрак всегда давал такой шанс — тому же Скрытному и Дожделовке, но они не оценили этого. А сестра Дожделовки — Лапка — оценила. Сумрак жесток, но это справедливая жестокость. Сумрак — это Закон и Дисциплина. А то, что делал Полоз — больное, извращенное любопытство и безумие.
— Н-но зачем ты это делаешь? Почему?! — Почему? — порочная, сладкая улыбка-лезвие, и изящая лапа смахивает со скулы алую каплю, размазывая по пепельно-серой шерстке, — Потому что так интересно.
Последняя часть тирады была адресована скорее Бесшумному, чем Змееусту — милорд, без сомнения, придерживается тех же взглядов. Ведь не убивал же он котят — напротив, однажды даже притащил одного потеряшку в племя.
— За освобождение от болезни нужно было заплатить кровью убийцы, — И вновь мерзко сжимается что-то внутри, скручивается клубок змей в низу живота, — ...А Полоз оказался братом Темнозвезда, — «..И моим дядей». Для Кромешника это значило бы не так уж много, не знай он лично своего проблемного дядюшку, но теперь, когда он знает, что в нем течет кровь Полоза... Хочется смеяться. Громко и отчаянно. Но полосатый пока что вполне успешно не задумывается об этом слишком глубоко — а то ведь так и утонуть можно, а проблемы и поважнее есть, — Таким образом, кровь убийцы текла и в его жилах. Темнозвёзд без каких-либо колебаний пожертвовал собой, а туннели обрушились, навсегда похоронив в себе и нашего предводителя, и бренные останки убитых котят.
Конец, в общем-то.
— Я до сих пор не знаю, сколько еще погибло сумрачных. Бедокур не вернулся с нами, я давно не видел Тритона и никого из своих старших детей, кроме Бесшумного... Так что о многих потерях еще только предстоит узнать.
Когда мы вернемся вместе.
ветер, берег озера
somewhere across the sea of time a love immortal just like mine will come to me eternally
Дата: Рассвет, 12-Фев-2018, 15:15 | Сообщение # 2374
из сумрака севера и железной мглы
Группа: Стражники
Сообщений: 2552
[bgcolor=#000000]граница[/bgcolor]
Озеро. Змееуст ступает на территории Сумрака полноценно — и пусть это не лес, пусть он все еще недосягаем, пусть так хочется сорваться с места и обнять ближайшую сосну, прислониться к ней лбом и выпустить когти, царапая сухую мерзлую кору, взобраться по многолетнему столбу вверх и ощутить запах вязкой смолы и хвои на лапах.. он должен идти — и это удовлетворение от осознания должности чего-либо холодным спокойствием и мрачным торжеством растекается внутри.
И в то же время Змееуст ощущает странный диссонанс, странное внутреннее сопротивление — словно он потерял эту власть, это право решать. Кромешник опирается на его плечо все так же доверчиво, все так же искренне и естественно, не опасаясь — но в то же время он напряжен. Змееуст не может не замечать это, даже не привыкший, даже забывший, он все равно понимает, что перед ним уже не его Кромешник. Другой, незнакомый — Змееуст ведет его к Лунному Озеру и слушает его рассказ, но не доверяет ему. Змееуст ведет его к Лунному Озеру, но не в силах представить себя на его месте. Змееуст ведет его к Лунному Озеру.
Но потеряв эту ослепительную преданность, это яркое восторженное сияние в глазах друга, Змееуст уже не видит дальнейший их путь рядом друг с другом. Змееуст видит Тени — Змееуст видит нечто большее, нежели раньше. Змееуст уважает и признает. Но не верит.
Лениво он обдумывает дальнейший план. Он смотрит на Кромешника и ему не к чему придраться, не за что зацепиться. Разве не этого Наследник всегда требовал, не это воспитывал в нем? Он стал достойным.
Он больше не зависит от него.
Он идет с ним плечом к плечу.
Тис же желает подчинять. Ярко, яростно, до смерти. Он подавляет в себе мимолетные желания относительно Кромешника — морально отстраняется от любых тем, что касаются его. И поверхностно слушает рассказ. Вновь перечень имен. Вновь список погибших. Запомнить и внести правки в анализ. И следовать дальше. Его в последнюю очередь волнует чья-то смерть. Он жил те пять лун с мыслью, что больше не будет никого.
[bgcolor=#000000]тихий берег в племени ветра[/bgcolor]
[indent]неуклюжее «чувство» склоняется мятой иглой по прожилкам тряпичного тела; бормочет, гундит. докарабкавшись к сердцу — проткнёт его, вышьет узор и уйдёт, заплатив за пристанище дыркой в груди.[/indent]
[indent]неуклюжее «чувство» склоняется мятой иглой по прожилкам тряпичного тела; бормочет, гундит. докарабкавшись к сердцу — проткнёт его, вышьет узор и уйдёт, заплатив за пристанище дыркой в груди.[/indent]
Дата: Рассвет, 12-Фев-2018, 19:20 | Сообщение # 2375
Тень у самой кромки Солнца
Группа: Лесные Коты
Сообщений: 5066
границы
Бесшумный двигался за котами тихо, крался след в след, попутно поглядывая на светлеющий лес в перерывах между рассказом отца. Все это еще предстоит переварить и переосмыслить. Но глубоко внутри мальчик чувствовал некую обиду. Он дожил до десяти лун и узнал все это только сейчас. Не после посвящения, не в избушке, не в яслях, а сейчас. Совершенно случайно слушая новости для Змееуста.
Серо-коричневая шерсть растрепывается, а лапы сводит от усталости. В темном лесу Бес просил Марево взять его в ученики, желая обойти сверстников по короткому пути. Никто бы не обратил на него внимания, будь желтоглазый оруженосцем, таким как все. А конкуренция среди одиннадцати котят была очень велика. Кто бы знал, что в живых останутся только трое. О, о гибели Горихвостки малец еще не знает. Травник покашливает, прокручивая слова Вёх. Целителей не любят. «Сумрак — это Закон и Дисциплина» Бесшумный вдыхает через нос и задерживает дыхание. Ему не стать воином, несущем справедливость на своих плечах. Ему не стать тем, кем мечтал быть в детстве. Он будто бы сам сделал из себя инвалида. «Могу ли исправить это?»
Приостанавливается, вглядываясь в оледеневшую поверхность озера, с замиранием сердца представляя себе дальнейший путь. Это еще только половина.
ветер
бесследный воин сумрака
не бойся с дороги сбиться иди через тёмный лес с тобой ничего не случится
я здесь
бесследный воин сумрака
не бойся с дороги сбиться иди через тёмный лес с тобой ничего не случится
Дата: Сумерки, 17-Фев-2018, 23:15 | Сообщение # 2376
✽
Группа: Лесные Коты
Сообщений: 9319
ельник
Судя по хрусту снега позади, настырная девка ─ твоя ученица, между прочим! ─ отставать не желала. Впрочем, если бы Лютоволк действительно захотел этого, он бы с легкостью сбросил не умудренную опытом выслеживания ученицу с хвоста. Но он почему-то не хотел, и это было забавное и странное ощущение, когда за тобой кто-то следует ─ и не с целью убить в конце, как загнанного борзыми лиса.
Приветливо качающие двум спринтерам ветками ели остаются позади, невероятная белизна на мгновение ослепляет привыкшую к мраку сетчатку глаз режущей острой вспышкой, ветер восторженно ударяет в спину и триумфально воет в ушах, заманчиво сверкает льдом озеро ─ так и тянет оттолкнуться от берега и прокатиться по ровной ледяной поверхности. Или с детской непосредственностью облизнуть мерцающую гладь и прилипнуть языком на несколько часиков, пока кто-нибудь не спасет.
Лютоволк прыгает вперед, с размаху влетая в высокий сугроб, разбрасывая комья снега. Кувыркается, выбивая кислород из легких приземлением на спину, быстро переворачивается и сгребает лапами снежок, скатывая его в аккуратный шарик ─ и с разворота, удивительно метким ударом, запускает его прямо в лицо догнавшей его к этому времени Моли. Скалясь в лучезарной усмешке и предоставляя девчонке отплевываться от неожиданного подарочка горячо любимого наставника, сам он тем временем вновь вскакивает и бежит дальше.
Дата: Сумерки, 17-Фев-2018, 23:38 | Сообщение # 2377
ϯень костров чумного психопата
Группа: Лесные Коты
Сообщений: 804
Θ ельник Σ
Озеро она еще не видела. Неподвижное, бархатное, оно не было темным. Его серо-белая, ветхая поверхность поверхность что-то переворачивала в душе. Такое спокойное, такое… Вечное. Вся долина была залита лунным светом. Он не плясал, не бил по глазам, как солнечный, а перемешивался с деревьями и терялся в глубинах леса. Только по поверхности озера он двигался, невесомо скользил, ласково поглаживая лед. Моль хотела замереть, остановиться и впитать в себя хотя бы частичку этой тишины, поселить её рядом с самыми важными чувствами, глубоко внутри. Но она бежала. Это было здорово, свет скользил по льду намного быстрее, будто пытаясь догнать её.
Неожиданно Лютоволк прыгает прямо в сугроб, заставляя девочку резко затормозить и с горящими глазами смотреть на тонкие брызги снега, белым ореолом взметнувшихся в небо. Моль пропустила момент, когда наставник успел скатать снежок, так что увидеть она успела только то, как он летит ей в лицо. Отфыркиваясь и отплёвываясь, сумрачная даже представить боялась, как выглядит сейчас. Глаза, сверкающие ярче, чем на посвящении, улыбка до ушей и редкие смешки, впервые за многие луны не скрывающие её нервозность. Ей даже в голову не пришло, что наставник, кидающийся снежками в ученицу — это немного странно.
Она словно летала, а вдогонку летел тихий, но самый искренний на свете смех.
Дата: Закат, 23-Фев-2018, 12:44 | Сообщение # 2378
uграют тенu на серебряном клuнке
Группа: Лесные Коты
Сообщений: 192
Граница с Грозой~
Кошка быстро бежала по снежному берегу. Озеро было полностью покрыто толстым слоем льда, но воительнице все же не хотелось подходить очень близко к нему. Она же не рыбомордая, чтобы шляться по воде, пусть даже и замерзшей. Вестница Мрака быстро оглядела все вокруг, но не нашла никаких признаков жизни, поэтому очень быстро побежала дальше. Сейчас нужно было срочно пометить границу с речным племенем, вражеским племенем. От рыбомордых можно ожидать что угодно.
Наслаждаться зеленой хвоей над головой, медленно, грациозно, преисполнившись своего величия ступать по протоптанным — не то, что в Ветре — тропам, обойти свои территории, не попадаясь никому на глаза, насладиться моментом, смаковать его, позволяя сердцу неторопливо биться, откинуть всякий трепет и тихо принять, что он дома?
Ни за что. Больше никогда.
В омут с головой.
Бежать, бежать, бежать.
— Быстрее, Кромешник, быстрее!
Смеяться или задыхаться?
Бежать, бежать, перепрыгивая сугробы, бежать по озеру, нестись, оставляя за спиной белоснежные холмы, пустоши, бураны, метели, дороги, пыльные города, рев Чудищ, пустые, бездушные леса, чужие, оставлять за спиной Лунное Озеро и шесть лун своих бессмысленных странствий, оставлять за спиной безразличие и покорность, оставлять за спиной бунт и смирение, оставлять за спиной все, чтобы в голове была лишь одна мысль: домой. Чтобы сердце в тисках мрака билось загнанной птицей, чтобы казалось, остановись — и умрешь, так и не вдохнув, так и не ступив, так и не увидев. Не вернувшись. Терять драгоценные секунды, выпускать когти, царапать ими лед, пронзая снег насквозь. Быстрее, быстрее.
Нестись, сломя голову, чтобы деревья на пути вырастали и едва получалось вовремя отскочить, кружиться в этом хвойном калейдоскопе, петлять, словно позабыв про все ловушки, сейчас припорошенные снегом. Забыть тот миг, когда он встал на землю, пересек Озеро. Забыть все, кроме одного.
Он вернулся домой.
Быстрее, Кромешник, быстрее!
[bgcolor=#000000]ельник[/bgcolor]
[indent]неуклюжее «чувство» склоняется мятой иглой по прожилкам тряпичного тела; бормочет, гундит. докарабкавшись к сердцу — проткнёт его, вышьет узор и уйдёт, заплатив за пристанище дыркой в груди.[/indent]
[indent]неуклюжее «чувство» склоняется мятой иглой по прожилкам тряпичного тела; бормочет, гундит. докарабкавшись к сердцу — проткнёт его, вышьет узор и уйдёт, заплатив за пристанище дыркой в груди.[/indent]
Морозный воздух безжалостно терзает легкие, заставляя их гореть, а сердце бешено биться в груди — Кромешник бежит, задыхаясь, слыша только свист ветра, шум крови в ушах, отчаянное биение собственного сердца. Оно вновь кажется слишком большим для его тела, слишком громким, слишком переполненным — и чувство, что еще немного, и оно вспыхнет, взорвется тысячими огнями и красочными фейерверками, разорвет грудь и будет вторым солнцем вечно сиять в небе.
— Быстрее, Кромешник, быстрее!
Кромешник не просто бежит — летит, так ему кажется, почти не касаясь заснеженного льда, серебристой молнией рассекая метель и холод. Рвущее грудь чувство, голос Змееуста заставляют что-то внутри всколыхнуться.
Он запрокидывает голову, судорожно вдыхая воздух полной грудью, глядя на медленно наливающееся закатной кровью небо. Тучи расходятся. Румяная, нежная розовая плоть неба обнажается.
Снежинки царапают щеки, глаза безбожно слезятся, лёд обжигает подушечки лап. Больше невозможно терпеть — и сначала тихий, глухой смешок вырывается наружу, а за ним следом еще и еще один.
И Кромешник заливается хохотом, звонким диким смехом вечно юного бога — так он смеялся год назад, когда они с Тисом вот так же неслись через снега. Но в тот раз — почти без цели, просто так, для веселья. Кромешник был пьяной выпускницей, Тис был послан к черту и получил сосновой веткой по морде. Тогда полосатый думал, что невозможно быть еще счастливее и веселее.
— Ти-и-ис! — птицей вскрикивает опричник, радостно, торжествующе, словно бросает боевой клич, и почти догоняет соплеменника; бежит сбоку, чуть позади, не переставая по-своему безумно смеяться.
Теперь, когда долгие луны промозглого мрака, кошмара наяву, бесконечных серых дождей, осенней горечи и смертей наконец остались позади — он чувствует это. Как спадают цепи, как шипы оборачиваются распускающимися розами, как сладко и приятно болят затягивающиеся наконец раны.
Как он снова может смеяться.
ельник
somewhere across the sea of time a love immortal just like mine will come to me eternally
Дата: Закат, 02-Мар-2018, 14:16 | Сообщение # 2381
Тень у самой кромки Солнца
Группа: Лесные Коты
Сообщений: 5066
ветер
Из пасти вырывает вопль усталости и счастья, когда наконец мальчишка оказывается на земле, подвластной Сумрачному племени. Не племени Ветра, не территории нейтрального Лунного Озера, где хотелось столкнуть спящих в воду, а Теней. Наконец-то. Отрывисто хватая воздух, лекарь встряхивается, оглядываясь назад и оставляя вихри ветра позади. Теперь он в безопасности, под защитой сосен и елей. Здесь нет белых полей, на которых тебя может остановить патруль и поинтересоваться зачем они здесь. Да не ваше дело!
Безупречный с огромным счастьем и горящими глазами прорывается через берег озера к густорастущему ельнику. И, кажется, впервые за все это время ощущает прилив сил и голод. Настоящий, живой голод. Не страшно, больше не страшно бродить одному по лесу и вглядываться в переплетение сухих ветвей, напоминающих невесть что. Горло жгло и терзало изнутри, заставляя Беса запомнить, что по приходу в лагерь нужно будет взять мед и пижму. Ух, скорее бы уже!
ельник
бесследный воин сумрака
не бойся с дороги сбиться иди через тёмный лес с тобой ничего не случится
я здесь
бесследный воин сумрака
не бойся с дороги сбиться иди через тёмный лес с тобой ничего не случится
Дата: Закат, 02-Мар-2018, 21:30 | Сообщение # 2382
Воитель племени Теней
Группа: Лесные Коты
Сообщений: 66
☣Темный лес☣
Это прекрасно. Это великолепно. Прекрасное Озеро, к которому выходили территории племен. Оно было огромно и невероятно прекрасно в лучах заходящего солнца. Кровавое марево уже не слепило глаза, как бледное зимнее солнце. Закатное было чудесным: огромное, медленно погружающееся за лес, оно создавало ощущение нахождения в необычном месте. Отблески на снежном покрове, лежащем на ледяной корке воды, были необычайны. Они блистали разными оттенками красного и оранжевого, невольно заставляя ими восхищаться. Мятница не задумывалась о том, каково это солнцу умирать каждый раз, каждый день. каково ему уступать свое законное место луне, прекрасной проводнице Сумрачных воинов? Воительница была уверена, что оно, это яркое, раздражающее порой круглое нечто, должно гордиться тем, что уступает куда более красивой и элегантной луне свое место. А вместе с красавицей-луной приходят звезды. Они не всегда появляются, но в те ночи, когда они блистают рядом со своей старшей сестрой, прекрасны, великолепны. Вглядываясь в ночь, понимаешь, что это судьба: родиться в прекрасном племени, для которого ночь естественнее дня. Другим этого не понять, но Сумрачное племя всегда было более авторитарным и независимым, чем другие. И это все вызывало искреннее восхищение, поклонение, едва ли не раболепие. Но последнего не было. Почему? Потому что Сумрачное племя гордое и прекрасное. Они умеют выражать уважение, но пресмыкаются только слабые. Ничтожные и неспособные ответить за себя. Мятница подставила мордочку под дуновения морозного свежего ветерка. Это было шикарное ощущение. Свобода. Та свобода, о которой мечтают. Не та, где ломаются устои, а та, в которой они сохраняются и почитаются. Кошка приоткрыла глаза и отблески кровавого солнца на мгновение встретились с мятой глаз, изменяя их цвет. Всего лишь мгновение. Всего лишь мгновение... Мгновение... Немного оскалившись, она шевелит ушами, прислушиваясь к пению ветра, несущегося по озеру. Он мягко теребил черную шерсть, охватывая все хрупкое тельце, обнимая, успокаивая. Мгновения счастья и умиротворения. Кровавое солнышко практически наполовину скрылось за лесами, но оно продолжало цепляться из последний сил за свою уходящую жизнь, распрыскивая свои покрытые кровью лучи вокруг, а кошка лишь наблюдала мучительное убийство небесного светила. Грустно? Нет. Просто все равно. Здесь ей больше нечего. Стоит пройти в другое место и там, возможно, будет более интересное занятие.
Змееуст наслаждается. Над ним величественно поднимается солнце, ярко освещая лучами лес, четко выделяя его черную тень на земле, контрастную со всем этим праздником жизни, но в этот раз, в это время.. намного более уместную, чем год назад. Он словно не серая, озлобленная, ненужная деталь в этом ярком празднике жизни, его не глушит звон ручьев, у него не болит голова от всего этого бессмысленного тупого щебетания птиц. Под его глазами не залегли глубокие тени, а жизнь не висит, словно на волоске, с каждым патрулем. Ситуация медленно, но верно, выскользает из его лап, но в то же время — он становится частью ситуации. Шестеренкой, а не чужой рукой, что их только крутит.
Перед ним вновь проносятся призраки прошлого, на мгновение обдавая давно испытанными эмоциями. Но в этот раз призраки новые, особенно-яркие, а воспоминание недавнее.
Ни за что. Больше никогда. В омут с головой. Бежать, бежать, бежать. — Быстрее, Кромешник, быстрее! Смеяться или задыхаться?
Змееуст ухмыляется и поудобнее перехватывает белку. Извилистый путь затянулся петлей, а значит, пора возвращаться домой.
ельник
[indent]неуклюжее «чувство» склоняется мятой иглой по прожилкам тряпичного тела; бормочет, гундит. докарабкавшись к сердцу — проткнёт его, вышьет узор и уйдёт, заплатив за пристанище дыркой в груди.[/indent]
[indent]неуклюжее «чувство» склоняется мятой иглой по прожилкам тряпичного тела; бормочет, гундит. докарабкавшись к сердцу — проткнёт его, вышьет узор и уйдёт, заплатив за пристанище дыркой в груди.[/indent]
Дата: Закат, 06-Апр-2018, 23:45 | Сообщение # 2384
смеётся пламя, целует тень ⠀
Группа: Лесные Коты
Сообщений: 1889
ельник
Когда они вышли к Озеру, небо не прояснилось, но запылало розовыми красками, а ветер заметно утих. Разбег остановился у берега, рассматривая потрескавшийся и местами разломавшийся тающий лед.
— Разбег, расскажи мне о других племенах, о наших соседях, расскажи мне о нашем племени.
Ему режет слух собственное имя, воитель морщится, словно не носил его всю жизнь, но быстро подавляет в себе это странное непринятие. Ему нравится, как она зовет его по имени — но в то же время нет. Есть в этом что-то неправильное, как кажется воителю. Не в этом контексте, не в этом разговоре.. это не его место.
Но, в то же время, если всегда думать о том, что ты занимаешь чужое место, место кого-то, кто более талантлив, чем ты, не останется поводов для гордости. И для жизни. И раз сейчас здесь именно он, нужно брать от ситуации все, а не думать, кто мог бы быть вместо него. Все же, раз так сложилось, значит, он лучше. Хитрее. Быстрее. Ему нравится учить девчонку, однако, когда его мысли перекинулись четко в русло обучения, под ложечкой неприятно засосало. Это не просто дочь наставника, это ученица Морока Звезд.
Однако перед глазами воителя всплыли картины Мора, заставляя того, глядя вдаль, вновь поморщится. Вопрос Змеелапой оставался без ответа слишком долго, так что, отбросив размышления, Разбег решил все-таки продолжить свою просветительскую деятельность. Все же, у королев и воителей не было времени заниматься детьми нового поколения так, как занимались, к примеру, самим Бегом. Уже в этом чувствовалась огромная разница. И нужно было ее закрывать. Надо обратиться с этой идеей к Змееусту, — внезапно подумалось воину.
Вздох.
— Всего есть пять племен. Каждое из них имеет свои особенности, и живет на подходящей для него территории. Нашими соседями являются Гроза, — кивок влево, — и Река.
Он посмотрел вправо и мельком оскалился, кивнув Змеелапой, чтобы двигалась дальше, и взял курс как раз вправо.
— Грозовое племя много лун является союзником Теней, — на этом моменте воитель демонстративно скривился, и в какой-то мере его лицо было даже не высокомерным, а откровенно обреченным. — У нас абсолютно разная политика, Змеелапая, и это главное, что тебе нужно знать о них. Они тащат в племя всякий сброд, бегают через границы на территории одиночек, словно границ и вовсе нет. Грозовые легко уходят из племени, а перебежчики из других племен с легкостью находят там приют. Сумрак — это клеймо, оно выжигается с лунами на твоем сердце печатью преданности или убивает тебя. В других племенах такого нет.
Разбег перевел взгляд на соплеменницу, внимательно смотря на нее, и словно хотел сказать этим взглядом нечто, пожаловаться, поделиться — не так дурашливо, как болтал про марание лапок, а действительно с болью.
— Остальные племена — это клоака. — он резко усмехнулся и пару раз фыркнул, немного рассмешив сам себя. — Особенно Речное. Мы движемся к Лихолесью, это лес, которые много лун назад принадлежал Сумраку. Но был отвоеван Рекой в одной из битв, что произошла еще даже до пожара. Но во время прошлых Голых Деревьев Сумрак был на пике своей силы. Я тогда только-только стал оруженосцем Змееуста. — он подмигивает девчонке, открывая ей сей забавный факт о себе, и какое-то время идет молча, рассматривая землю под своими лапами и слушая хруст льда на Озере, наслаждаясь слабым весенним ветром и запахом талого снега. К слову, здесь недавно проходил сам вышеупомянутый. Он, как всегда, везде. Эх, наставник.
— Твой отец повел племя в тот бой вместе с Беззвездным. Это была его тактика. Это было устрашение, деморализация соперника. Он вел переговоры из-за спины отца-предводителя и нарывался. А затем, когда был подан едва заметный знак, именно он дал приказ о наступлении. Первый вышел в битву. Когда ты будешь старше, я буду рад обсудить с тобой стратегию боев и специфику нападения на разных соперников, но пока я не буду отнимать шанс учить тебя у Морока Звезд. Это некрасиво, — он опять хмыкает, на последних словах из серьезного воина превращаясь в дурашливого подростка. — Змееусту тогда было тринадцать. — внезапно добавляет. И идет медленнее. — Я бы хотел, чтобы ты узнала о нас, Сумрачных, и о самом Сумраке у своего отца, Змеелапая. Он сотворил его, принцесса. — останавливается, внимательно смотря в глаза девчонке. Обращение звучит как-то непривычно мягко и вкрадчиво.
Дата: Сумерки, 07-Апр-2018, 12:57 | Сообщение # 2385
☼ я — лишь свет в τенน ☽
Группа: Лесные Коты
Сообщений: 1749
ельник
Змеелапая если и мучила себя размышлениями о собственном имени, то только в глубоком детстве, посиживая свою задницу в какой-нибудь темной палатке. Благодаря имени, принцесса чувствовала какую-то особую связь с отцом, пусть и не он его дал. Всеми силами желающая быть похожей на родителя, Змеелапая все еще не отреклась от своих целей, медленно, но верно двигаясь вперед. Шаг назад — для разбега. И только вперед.
Новое поколение само выискивает знания в самых малых просветах, участвуя в страшной гонке за выживание с самого своего рождения. Самые слабые отсеиваются еще в утробе и под материнским боком, второе сито они проходят во время своего обучения, стараясь не наткнуться на особо опасную змею или не угодить в ловушку на собственное территории, а третье — испытание боями, в которых каждый кот показывает свою выносливость и силу на всеобщее обозрение.
Разбег когда-то спрашивал у принцессы с ее фаворитом, способны ли они будут сражаться друг с другом до самого конца, даже если в итоге за этим будет крыться смерть их противника. Змеелапая ни разу не сомневалась в собственных силах. Она знает, что при необходимость убьет кого угодно, — или почти, — потому что роль машины для убийств, пусть и подрастающей, нравилась ей намного больше, чем перспектива стать доброй воительницей, вся жизнь которой заключается в выращивание котят и беготне по патрулям. Змеелапая — не та принцесса, для которой особую роль играют пышные наряды и игра в замужество. Ей по душе только сабли, битвы и кровь.
Они шагали по глинистой, влажной земле у озера, и ученица всматривалась в водную гладь, а на поверхности ее собственных глаз сияла солнечная тропинка. Это было... красиво. Небо, окрашенное сразу несколькими цветами, воздух, легкий, прохладный и свежий, и блеск воды, переливающийся всеми цветами радуги только сейчас. Это, действительно, было прекрасно, и Змеелапая в какой-то момент понимает, что забыла дышать. Кто-то украл ее воздух.
— Сумрак — это клеймо, оно выжигается с лунами на твоем сердце печатью преданности или убивает тебя. В других племенах такого нет.
Кошка не чувствует той самой боли в сердце, — только легкую гордость и странное ощущение... обреченности? Змеелапая знает, по факту рождения она обречена на бесконечную преданность племени, дому, что ее вырастил, дал ей кров, еду и любовь, которую принцесса так жадно поедает, пока ничего не давая взамен. Недостаточно она крепка. Змеелапая напоминала бактерию, которая питалась теми дарами, что давал ей её дом, но затем она вырастет, чтобы вернуть все это в троекратном размере.
— Но у нас ведь тоже есть перебежчики.
Почему они у нас есть? Почему они еще живы? Разве они не такие же, как наши соседи? Разве они не выросли там? Разве не там их настоящий дом?
Змеелапая решила задать вопрос самый значимый, который больше всего волновал ее разум.
— Разве коты, когда-то ушедшие из собственного дома, знают, что такое преданность?
В голосе холодной стали блистала легкая насмешливость, в этом было даже что-то саркастичное, темное и неприятное. Но Змеелапой было трудно понять это, ей было трудно принять, что кто-то действительно способен так легко покидать свое пристанище, она просто не находила достойных тому причин. А еще труднее девчонка принимала то, что даже в Сумрачном племени есть перебежчики, хотя все поголовно отличались особенно преданностью к новому дому. Но почему ее же они не могли даровать старому?
Клоака. Это слово вырвало принцессу из столь важных раздумий и она не сдержала веселого фырка, явно не ожидавшая подобной выходки от взрослого воителя. Девчонка внимательно смотрела на кота, пытаясь понять, издевается ли он таким образом над дражайшими соседями или это было совсем всерьез? Ей нравились объяснения Разбега, потому что он говорил как нельзя понятно и ясно, четко, без лишней воды в словах, а заодно успевал и примешать историю к своим рассказам. Только одно Змеелапой не дало покоя: почему именно Речные? Кровная вражда? Или просто личные интересы Сумрачного племени?
Но девчонка не успела задать волнующего вопроса, потому что сразу прикрыла рот, заслышав об отце. Ей всегда было интересно слушать о нем, о великом и страшном Змееусте, которому стольким обязано Сумрачное племя. Слушать о коте, который прослыл легендой еще до ее рождения. Слушать о собственном отце. Она остановилась и, поймав его внимательный взгляд, невозмутимо переводит свой в сторону озера и солнца, пытающегося за ним скрыться.
Вздох.
— Мне все еще не удалось с толком поговорить с ним, — в холодном голосе, если вслушаться, на какую-то долю секунды мелькнула печаль, в следующее мгновение скрывшаяся рыбкой в ледяной воде, — его столько времени не было, а сейчас... — уголки губ в моменте дрогнули легкой усмешкой и она вновь позволила себе заглянуть в глаза Разбегу, — сейчас ему не до меня.
Yeah, I'm out of my mind I might as well embrace it, yeah ________And the day I die You'll know that I'm a _______________Genius
Yeah, I'm out of my mind I might as well embrace it, yeah ________And the day I die You'll know that I'm a _______________Genius
Сообщение отредактировал Змейка - Сумерки, 07-Апр-2018, 13:02
Вниз 
[/cut]
