Незаметно подкадывается сезон Юных Листьев, пробуждая лесную природу и прибавляя жителям новых хлопот.
С Изнанки возвращаются Грозовой воин Мрачногрив и Ветряной Хмелюшек, а также Речные Ветреный и Горный Перевал.
Горечь Звёзд и Шиповник проводят собрание на Главной Поляне, где обсуждается вопрос с нападением Изнанки. По окончанию собрания верхушки призывают воителей выступить на Остров Советов и дать отпор общему врагу.
Также происходят посвящения.
В племени Теней Зарница становиться воительницей Зарево; Таинственная, Сычушка, Песнь и Молниелап получают новых наставников — Ягеля, Полымя, Зайца и Синицу. Искалеченный Можжевельник переходит в статус Старейшины.
В племени Ветра Стая и Сладянка становятся ученицами Стаей Птиц и Усладой, а их наставниками — Стриж и Лечащий. Хмелюшек, не помнящий своего имени, принят обратно в племя под именем Зеркальный.
Новая предводительница Речного племени Танец в компании Нивяника посещает Лунное Озеро, где пока не получает дара девяти жизней, но становится Звёздный Пляс.
Воители четырёх племён прибывают на Остров Советов и вступают в бой с Изнанкой, где принимают первый удар.
Обновлено: 31.03.24
Погода в игре
Солнце продолжает посылать тепловые процедуры на земли вокруг озера. Снег стремительно тает, создавая на водоёмах опасную ситуацию: вода разливается за берега. Воителям стоит быть осторожнее, чтобы не попасть в бурлящий поток и не утонуть. Среди сухой травы и белых подснежников появляются зелёные ростки, а на ветвях деревьев и кустарников уже виднеются почки. Птицы поют, животным не сидится в норах. В конце дня на чистом небе загорается пламенный закат, после потухания которого на котов всю ночь смотрят яркие звёзды.
Температура: утром +6, днем +13, ночью +7
Сила ветра: мягко дует тёплый ветер
Охота: высокая вероятность успешной охоты весь день
Травы: продолжается период сокодвижения; жёлтые шапочки мать-и-мачехи крепнут и набираются лечебных свойств, появились почки
Сердце лагеря расположено на самом дне глубокого оврага с крутыми склонами. С одной стороны закрывает овраг высокий [dashed]скалистый склон[/dashed], с других же он укрыт от непрошенных взглядов густыми кустами ежевики. Спуститься в лагерь можно только с помощью [dashed]поваленного дерева[/dashed], и никак иначе. Лишь с высокого скалистого обрыва открывается вид на [dashed]Главную поляну[/dashed]. Это поляна, выстланная низкой, примятой многими лапами травой, и окружённая высоким папоротником. Здесь проводят свои вечера воители всех племён, сюда же стекаются юные котята и королевы.
На скалистом склоне расположено множество пещер, служащих укрытием для большинства котов. Часть из них уходит под землю, образуя норы, другие поднимаются на высоту до двух метров, сплетаясь сетью пещер. В стороне от них находится [dashed]большая каменная лапа[/dashed] − каменный выступ с пятью небольшими островками, словно раскрытая лапа, простирающаяся над воителями. С неё предводители и избранные ведут собрания, объявляют о посвящениях и сообщают о важных событиях племени. С лапы свисают лианы дикого винограда, широкими листьями укрывающие вход в палатку целителей, разместившуюся прямо под выступом.
Если забраться по дереву, что надежно уперлось стволом в Главную поляну, то можно попасть на [dashed]каменный карниз[/dashed]. Этот карниз достаточно широкий, чтобы по нему безопасно прошел один взрослый кот. Забравшись туда, можно попасть в самые верхние, еще не до конца исследованные пещеры. Под корнями дерева, ведущего на карниз, в небольшом углублении находится отдельная [dashed]сумрачная куча с дичью[/dashed]. Она располагается довольно далеко от общей и скрыта от глаз папоротниковой порослью.
В лагере всегда слышен плеск воды. Со скалистого обрыва стекает тонкий, но быстрый и шумный [dashed]ручей.[/dashed] Он водопадом льётся по камням склона, образуя небольшую лужицу у подножья, и заворачивает в палатку целителей.
Здесь же, в считанных хвостах от ручья, находится [dashed]Куча с Добычей[/dashed]. Это небольшое углубление в каменной скале, куда не попадают лучи солнца и дожди, а значит, пища всегда остаётся сухой и медленнее портится. К тому же, отсюда недалеко идти до палатки целителей и детской, а значит, даже самые слабые члены племени не будут обделены пищей. ⠀ ⠀ ~°·⠀Состояние⠀·°~ В центре поляны тела павших сумрачных Дымянки, Тенекрылой, Тиши и Белены с которыми можно попрощаться.
Бедлам не любит запах гнили. Сам не знает, с чем это связано - точно не с обычной брезгливостью. Может это память сумрачной крови, привыкшей покоиться в идеальной тюрьме из болотной воды, сохраняющей тело таким, каким оно было при жизни. может это память о гниющих вдоль гремящей тропы трупах предателей
Полоска пахла какое-то время. Бедлам опасался, что по запаху речные смогут найти свою потеряшку, раскопать ее уютную могилку, что он соорудил для нее. Пока шли дни и тело менялось, клоуну было досадно находиться поблизости от старой упавшей ели. Было обидно, что его молчаливая собеседница так дурно.. пахнет. Но потом, в одну из ночей, он пришел в лес и понял, что хвоя поглотила трупный смрад, сгладила смазала его, как лекарственная мазь.
Бедлам, шагая к общей куче с дичью, вдруг вспоминает о Чистоте - оттепель обнажит его светлое тельце, даст волю естественным процессам.
скорее всего, он будет найден через какое-то время, но следов самого Бедлама на нем уже быть не может - все стерты холодом, талым снегом и временем. Как же жаль, что он не сможет перенести останки к упавшей ели - так бы была компания Полоске.
возвращается мыслями в шумящий вокруг него лагерь. Пропавшая дичь лишь предлог, чтобы уйти - Бедламу не хочется наблюдать картину, что готовится разыграться у тел павших сумрачных.
— Эти дела ничейные, — отвечает Шишечке, игнорируя его первый вопрос, ведь раз он позвал - значит можно, — а делать их будем мы, потому что я так решил.
Легкий акт благотворительности для чужаков, которые не в состоянии самостоятельно очистить свою кучу с дичью. Впрочем, Сумрак не спешит наполнять свою - Бедлам лишь хмыкает по этому поводу. На охоту должны отправиться те, кто не был на битве. мусор должны выкидывать оруженосцы, а не раненые воители и котята. Но в новом мире все правила перемешались.
Останавливается у кучи. Смотрит на Шишечку пристально: — Если тебе не нравится что-то, не жди, пока кто-то это устранит. Устрани сам.
Молчит пару секунд
— В нашей куче тоже есть протухшее. Забери, вон там, — кивает в нужном направлении, — потом пойдем в лес.
Смотрит все так же цепко и спокойно. Каждое действие - шахматный ход.
то ли сон у тебя, то ли явь нарисована, или же я? наверное, я этот бор тропками крив, небо, око луны закатив, засыпает. и мир засыпает, тишиною звеня ...я вдали промелькну...
то ли сон у тебя, то ли явь нарисована, или же я? наверное, я этот бор тропками крив, небо, око луны закатив, засыпает. и мир засыпает, тишиною звеня ...я вдали промелькну...
Сообщение отредактировал Бедлам - День, 25-Апр-2024, 18:09
ㅤㅤㅤㅤ— А вы в травах разбираетесь? ㅤㅤㅤㅤ— Но зачем? Травы опасно есть. Среди них могут быть ядовитые.
— О, нет! Не стоит, — она смеётся.
Её взгляд изучает Нивяника властно, но нетребовательно и любопытно. Звёздный Пляс делает шаг, и ладонь в белой перчатке невесомо вспархивает.
Пальцы расслабленно прислоняются к линии челюсти, едва давят на щёки. Но если — лёжа с промокшим мальчишкой на снегу, — Танец ещё вертела его в руках и ощупывала, как красивое стёклышко, то теперь безмолвно просила смотреть ей в глаза. Касания — медленные, тихие. Нивяник больше не холодный, по-ночному холодный, он побывал в Святилище с ней, она уже забрала его себе, как и хотела. Впитала кожей молочный цветок ромашки, сладкую простоту — не отнимая пальцев, ребром ладони скользит по скуле вверх. Нивяника увлекла сказка, увлекли законы и увлёк суд. Забрать себе одной — слишком большая потеря.
Звёздный Пляс склоняется чуточку ближе, размытым отражением по васильковым водам:
— Я подобрала вам другую роль, — смешливым полушёпотом, блестящими глазами.
ㅤㅤㅤㅤКоролева вкладывает своё красивое стёклышко в радужный витраж древних осколков — ей даже верится, что Звёздная Раковина и Лазурь лежали здесь скрепляющей пылью. ㅤㅤㅤㅤИ если Рокот Звёзд вернётся, если жива... если трон покорится ярой луне — Нивяника никто не тронет. Танец воспитает его и общество вокруг так, чтоб никто не тронул.
Она отклоняется непринуждённо.
Нивяник признаёт вину, приносит извинения. О, хорошо! Отлично. Они сдвинулись с мёртвой точки! Звёздный Пляс возвращается к Горному Перевалу, с настойчивым интересом глядя вверх: «а вы?».
— Мне от этой ссоры тоже радости мало... — Да-да, невероятно печально! — И... Да, я признаю свою вину.
Звёздный Пляс хлопает в ладоши. Она не врёт, говоря: «печально». Она почти удивлена, что старший извиняется вслух. Тащите камеру!
— Ага! Славненько, — грудь напиталась и отяжелела озёрным илом, но оба зачинщика сдаются, и у Танец закрадывается какая-то подозрительная мысль. — Я вами горжусь. Вы виновны.
Итак. Во-первых, быть судьёй ей не понравилось: но Горный Перевал и Нивяник втянулись в игру так, словно всё — правда, а не выдумка бесцветных бликов. Это польстило актёрским способностям Танец. Во-вторых — она поочерёдно, с лёгкой недоумевающей хмуростью исследует то одно лицо, то второе, — до неё запоздало доходит, что своей цели драконы добились. И... секундой долгих размышлений, оно заставляет побледнеть, покраснеть и сглотнуть возмущённый выдох: «ах???». Негодяи! Это она хотела шантажировать Горного Перевала, как же вышло, что... королева получила лечение. Им не было смысла продолжать.
Ах.
— Но почему вы сдались? — так отчаянно, с пониманием этой ужасной и неотвратимой... необходимости признать ничью. — Впрочем, — торопко обрывая, отрывая взгляд от Горного Перевала, и в судорожном смущении — на руки. О, совсем бесчестно. — Пусть так! Суд пересматривает своё решение. Я снимаю с месье Нивяника второй пункт в обвинениях, однако на его место вношу отказ от принятия своей вины в процессе расследования, — ударяет хвостом по земле. — Вы оба будете отрабатывать дело, от которого меня отвлекли. Горный Перевал, месье Нивяник. Я поручаю вам организацию похорон Рокот Звёзд.
Занавес.
Звёздный Пляс выдыхает. Вот бы это был конец.
Она оглядывает результат своих трудов, коротко подмигивает Ветти — «видел? Всё запомнил?» — и снова поворачивается к подсудимым.
— Прошу не расходиться. Шоу ещё не окончено, — лукаво и остро. — Месье Нивяник, следуйте за мной. Горный Перевал, думайте над похоронами. Ветти! Спасибо, — ты удивительно здравая личность.
Не кланяется, ведь было сказано — шоу ещё не окончено. У неё мало времени, но Танец воодушевлена судом, ей почти самой хочется предстать перед народом (но не то чтобы у неё был выбор). Усталость косит элегантный шаг, чуточку косит. И «вот бы поспать» королева пробует стереть параллельным движением лап, приглаживая шерсть с остатками чёрной крови. Зачем им её грязное тело, у Звёздный Пляс такое светлое лицо, светящиеся глаза! Она оказывается на пятипалой скале без страха — страх уже дремлет, и Танец от него неподалёку, — и она ждёт Нивяника следом. Глашатай ли он? Нет. Целитель ли он? Нет. Может, старший воитель?
Мальчишка в племени пару дней. Но если кому-то не понравится его присутствие рядом, ㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤстоит приготовиться слушать.
И судиться, очевидно. Может, с ним лично. Танец считает, что Нивяник — способный мальчик. Избранник Звёзд. Соучастник. Пророчество и витраж.
— Будьте за моим плечом, но не прячьтесь целиком за спину. Публика должна вас видеть, и вы должны видеть публику.
И эта тихая улыбчивая рекомендация — последнее, что отделяет её от полного поворота к лагерю. Сценический вдох животом.
ㅤㅤㅤㅤoyasumi oyasumi ㅤㅤㅤㅤclose your eyes, you'll be here soon.
— Пусть все, кто не боится шторма, соберутся на собрание Речного племени!
навчи мене жити, [bgcolor=#deefed]як ти[/bgcolor] щоб не кипіла кров [bgcolor=#deefed]звёздный пляс ★ 20[/bgcolor]
хто ми з тобою в цьому світі? хто ти мені, а я тобі? хто, як не ти, [bgcolor=#deefed]спалить мости?[/bgcolor] хто ж побудує знов?
навчи мене жити, [bgcolor=#deefed]як ти[/bgcolor] щоб не кипіла кров [bgcolor=#deefed]звёздный пляс ★ 20[/bgcolor]
хто ми з тобою в цьому світі? хто ти мені, а я тобі? хто, як не ти, [bgcolor=#deefed]спалить мости?[/bgcolor] хто ж побудує знов?
— Если тебе не нравится что-то, не жди, пока кто-то это устранит. Устрани сам.
Шишечка вспомнил, как чуть не задушил брата в колыбели. Из всего, что происходило с ним в этой жизни, меньше всего ему нравился Подбел — доставучий и надоедливый.
У меня не получается, — застряло во рту.
Произнести это вслух при Бедламе почему-то показалось чудовищно неправильным. Стоит ему открыть рот и поделиться своим недовольством, как он будет вынужден устранить проблему. Просто чтобы Бедлам не разочаровался в нем. Не подумал, что Шишечка не может справиться с проблемами. Был ли Подбел на самом деле его проблемой? Шишечка был уверен, что он никогда не захочет с ним обниматься, но так ли были ужасны объятия младшего брата, чтобы его... устранить?
Подбел — точно лягушка. Шишечка протопал к куче с дичью, что находилась в корнях прислонившегося к высокому каменному карнизу дерева, и задумчиво осмотрел находившееся в ней. — Бедлам, — неловко позвал, едва не потеряв чужое имя, мимолетно скользнувшее в уши еще в яслях, но там и оставшееся — почти, — а что будет, если это кто-нибудь съест? — Шишечка неловко коснулся дрозда, определяя, насколько он заразный. Вонял знатно.
Шишечка должен был, он понимал, проявить силу воли, чтобы нести это отвратительное существо из лагеря.
— Пусть все, кто не боится шторма, соберутся на собрание Речного племени!
Оуч!
Мальчишка застыл, уставившись на взгромоздившуюся на скалу воительницу. И на воителя, пошедшего за ней. Нахмурился.
Они — не Горечь Звезд. Почему они там?
— Я тоже туда хочу. И я не боюсь шторма. Что такое шторм? А мы можем устранить их? Они мне не нравятся.
Просто потому что они яркие. В центре внимания.
Шишечка ощутил острый укол соперничества, глядя на Речную главу. Она стояла, и все смотрели на нее. Вероятно, слушались ее. Мальчишка перевел взгляд на Бедлама, оценивая, насколько уместно он бы смотрелся на пятипалой скале. Выходило, что вполне. Шишечка... даже мог бы ему уступить в знак благодарности за сегодняшние уроки. Но он бы хотел пойти следом. Как тот молчаливый парнишка за Речной главой.
Невыносимое чувство тоски мимолетно кольнуло под ребрами и тут же исчезло. Он подумал, что на самом деле он никого не хотел бы позвать за собой на скалу. Окинув взглядом лагерь, он представил себя, как единоличного правителя этих котов, и картина понравилась ему больше, чем мысль о том, что... мама, кажется, так и не научила его делиться.
под пологом ночи, под солнцем, в кромешном аду⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀ ⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀пусть ляжет мой путь — ведь еще не проигран мой бой
— а что будет, если это кто-нибудь съест? Бедлам чуть шевелит ухом. Потом пожимает спокойно плечами, произнося ровно: — он отравится и умрет.
Правда сначала в дурака надо запихать тухлую еду. Но это не так сложно, как кажется. Сумрачный уже собирается поднять пару пропавших тушек, но в голове отзывается голос речной кошки. Медленно поднимает взгляд, остро проскальзывая им по чужим плечам. он не любит речных - однако с ними связано много приятных воспоминаний в этом новом лагере. Полынная.. ее тонкий силуэт отзывался в нем волнующим теплом. Ему все еще нравится то, как она умерла - звонко, странно, в лучах изнаночного бреда. ну и Полоска, конечно же. Дурочка, заменившая ему опасного молчаливого монстра, живущего по ту сторону реальности. К Полоске он бы ощущал нежность, если бы мог.
к речной, стоящей сейчас на скале, он не ощущает ничего, кроме приступа легкого раздражения.
— Я тоже туда хочу. неодобрительно щурится и качает головой. Мотивы Шишечки, пока еще по детски глупые, ему не нравятся. Хотеть на чужое собрание можно только ради получения информации, если ты достаточно умен, чтобы смотреть и слушать между строк. Если рассчитываешь понять, о чем думают другие, чем они дышат. Но слушать чужаков просто ради праздного времяпрепровождения или ради подпитки собственных негативных эмоций - увольте, он лучше вынесет из лагеря всю тухлятину, включая четырех мертвых соплеменников. Один. сейчас информация ему не нужна, он слишком устал и готов упустить ее.
А мы можем устранить их? Они мне не нравятся. — Можем. Но Горечь Звезд нас за это накажет, — шутливо кривит губы.
О б щ и й л а г е р ь - набившее оскомину. Бедламу с одной стороны нравится наблюдать за чужаками, иногда он просто забывает, что они существуют. Иногда стремится уйти в одиночестве, просто чтобы не вдыхать такое количество запахов, которые не имеют для него абсолютно никакого значения. Раздражает их существование просто фактом своей полнейшей бессмысленности. реальность требует все чаще опираться на здравомыслие, принуждающее к доброму соседству. Но от этого соседства порой так.. тесно.
— Пойдем, — повторяет, — это не наше собрание. Не вставай в чужие ряды, у тебя есть свои.
Вендиго поднимает клеста и зяблика, поморщившись, и разворачивается спиной к скале, к стоящей на ней речной, к Шишечке.
Однако, дойдя до поваленного дерева, все же притормаживает, дожидаясь котенка. Ему самому не забраться в дупло, а значит нужно будет помочь. Опустив на пару мгновений мусор, произносит: — С моей спины прыгай вверх. Пройдешь по дереву, дождись меня на тропе.
После запрыгивает в дерево сам, предварительно не забыв подхватить мертвых птиц и бросить последний взгляд на такую маленькую с этого места фигуру, возвышающуюся сейчас над лагерем.
- дерево -
[off]- клест и зяблик из общей кучи [/off]
то ли сон у тебя, то ли явь нарисована, или же я? наверное, я этот бор тропками крив, небо, око луны закатив, засыпает. и мир засыпает, тишиною звеня ...я вдали промелькну...
то ли сон у тебя, то ли явь нарисована, или же я? наверное, я этот бор тропками крив, небо, око луны закатив, засыпает. и мир засыпает, тишиною звеня ...я вдали промелькну...
Когда Звездный Пляс неожиданно касается лапой его щеки, Нивяник каменеет, неловкий и недоуменный, и едва удерживается от жажды отшатнуться сразу же — лишь замирает, дрогнув разок, от неожиданности. Стоически терпит чужое прикосновение, внутренне умирая от невозможности куда-нибудь себя деть, отстраниться, принять невозмутимый, далекий вид: это все слишком... неожиданно и беспричинно, но красиво, нежно, он и хотел бы, чтобы все так и осталось, чтобы он мог подставлять щеку под ее ладонь, чтобы она и дальше тянулась к нему, но отчего-то он с разбивающей сердце ясностью понимает — так не будет.
Не из-за того, что он видел ее действия по приходу на поляну.
Из-за иного предчувствия.
Возможно, из-за сказки про Звездную Раковину и Лазурь. Возможно, из-за того, что королева, пытающаяся казаться величественной, была капризной девчонкой, и он видел, как она дрожала, испуганная, на Лунном Озере, когда осталась одна. Да, он пошел за ней следом и достал из воды, но он был по-настоящему беспомощен перед чужим святилищем, и единственная на самом деле подходящая роль ждала его в мерцании звезд на лунной воде. Только так он мог хоть немного помочь ей. Хоть немного оказаться к происходящему причастным.
Он так думал, но почему-то...
Почему-то Звездный Пляс оказалась от Звезд так далека.
— Вы оба будете отрабатывать дело, от которого меня отвлекли. Горный Перевал, месье Нивяник. Я поручаю вам организацию похорон Рокот Звёзд.
Нивяник тихо, изумленно округлил глаза, поймав взгляд Горного Перевала и едва уловимо вскинув брови, глазами указав на четыре тела погибших на поляне и обратно. Немой вопрос: ее же там нет, кого мы хороним?
— Прошу не расходиться. Шоу ещё не окончено, — мальчишка обреченно вздохнул. — Месье Нивяник, следуйте за мной. Горный Перевал, думайте над похоронами. — А... я..
Куда? А впрочем. Справедливо. Он ведь все еще является ее сопровождением. Нивяник почувствовал первородный ужас от осознания, куда он на этот раз за ней следует, но вместе с этим преисполнился неожиданно легкой, мягкой решимостью: он просто... сделает все то же, что и на Лунном Озере.
Нивяник не ощущал никакой заинтересованности в том, чтобы возвыситься над другими. За спиной Звездный Пляс он позволил себе едва уловимую улыбку уголками губ — тепло посмотрев вслед предводительнице, Нивяник последовал за ней, чуть отставая, но не сутулясь и сохраняя уверенный, степенный шаг.
— Будьте за моим плечом, но не прячьтесь целиком за спину. Публика должна вас видеть, и вы должны видеть публику.
Он должен был быть уверенным, чтобы в миг, когда она вновь потеряет уверенность свою она всегда могла обернуться на него.
— Я буду, — легко и тихо согласился Нивяник, чувствуя неуловимое желание подбодрить Танец, и остановился чуть позади, как и шел. Он посмотрел на поляну и замер, завороженный ее далекостью и это было чувство всепоглощающей, неожиданной безопасности.
На расстоянии от них всех. Он и не знал, как сильно тревожил его такой огромный социум, пока не отдалился от него, следуя за Танец, хотя бы немного. Здесь, наверху, дышалось чуть легче. Нивяник перевел печальный взгляд на королевскую спину. Он подумал о том, что целитель Рек в древности заботился о племени, которое любила его предводительница. Не понимая, зачем он здесь, на этой скале, рядом с Звездный Пляс, он почувствовал себя недостойным подобных сравнений: он желал лишь спрятаться и отгородиться от лагеря, и будь его силы, он бы вознесся к Звездам, чтобы от них всех сбежать, от живых и таких опасно близких.
Но шоу продолжалось. Вероятно, как нового члена племени, его должны были представить кому-то еще. Всем сразу? Вполне в духе Танец. Нивяник подумал, что было бы неплохо представиться — чтобы больше не приходилось — и сразу уйти обратно вниз — чтобы не привлекать к себе сильно много внимания. Он знал, что никогда не сможет так поступить, последовав за ней наверх единожды и посмотрев со скалы вниз.
я – последний хранитель. я должен держать баланс, если двинутся чаши стальные, весь мир исчезнет.⠀⠀
[indent]белоцвет// 13 // речной юдекс на полставки[/indent]
в тех, кто сломлен и слаб, поселяются силы зла – потому-то любовной не должен я знать болезни. я последний хранитель, я должен держать зарю, чтобы солнца не встали. однако же я восторжен. и когда на тебя я в упор, как сейчас, смотрю, хоть убей, но не помню, кому и за что я должен.
я – последний хранитель. я должен держать баланс, если двинутся чаши стальные, весь мир исчезнет.⠀⠀
[indent]белоцвет// 13 // речной юдекс на полставки[/indent]
в тех, кто сломлен и слаб, поселяются силы зла – потому-то любовной не должен я знать болезни. я последний хранитель, я должен держать зарю, чтобы солнца не встали. однако же я восторжен. и когда на тебя я в упор, как сейчас, смотрю, хоть убей, но не помню, кому и за что я должен.
— а что будет, если это кто-нибудь съест? — он отравится и умрет.
Шишечка заинтересованно посмотрел на скворца. — Почему бы тогда не использовать его, чтобы отравить монстров, которые сильнее? Почему бы тогда не отравить доставучего брата, — подумал он сначала, но быстро исправился, решив ставить перед собой задачи более глобальные и быть хитрее чудищ, что поджидали его за стенами оврага.
Бедлам не оценил его желание на скалу. Шишечка незаметно насупился и поджал губы. Он так и знал, что не сможет так просто разделить это желание с кем-то. Притворно покорный, однако, он только сильнее вцепился в эту мысль: он хочет, хочет, хочет на эту скалу так сильно, что почти готов сдохнуть от неожиданного жадно-амбициозного, капризного чувства. Плевать он хотел на чужие собрания. Он хочет на место Речной кошки, чтобы говорить, и его голос чтоб разносился по всему лагерю, и все слушали его, и он вещал бы то, что все ждут, зная, что это должно быть.
Можем ли мы устранить тех, кто занимает эту классную пятипалую скалу сейчас? — Можем. Но Горечь Звезд нас за это накажет. — Почему?
Ну, правда, почему? Они ведь никому не нравятся.
Они нравятся Горечи Звезд?
— Пойдем, — Бедлам подгонял его, зазевавшегося, и Шишечка был вынужден переключиться обратно на скворца, с усилием потащив его следом за старшим, ковыляя на тонких котячьих лапках с птичкой в пасти, — это не наше собрание. Не вставай в чужие ряды, у тебя есть свои.
Шишечка бросил через плечо взгляд, полный сомнений, на разложенных в рядочек мертвых соплеменников. Это было единственным рядом, который он видел, Речные стояли как-то кучно и хаотично, да и было их немного, а Сумрак... был среди скорбящих и сидел по углам, затаившись в тенях... и не то, чтобы его братья и сестра хоть раз были похожи на ровную линию... наверное, речь не о буквальных рядах. Шишечка поморщился, запоминая фразу просто на будущее, даже несмотря на то, что она пролетела мимо его детских ушек сейчас. Возможно, он морщился от запаха тухлой птицы.
Бедлам подсадил его до дупла. Тухлый скворец почти перевесил — да сам бы и летел, е мое — и Шишечка залетел в дупло с ним на пару неуклюжим киселечком, неприятно проехавшись лапами по Бедламовой спине, неловко балансируя на ней.
Он знал, что детям нельзя было выходить из лагеря. Даже от палатки далеко отходить было не очень хорошо. Так Курочка сказала, потому что считала их еще слишком юными для этого — и потому что объясняла то, что не хотела Гадюка.
Если честно, Шишечку не интересовали ограничения Курочки, когда Бедлам так легко и непринужденно позволил ему пойти. Даже если мать оторвет ему уши, он все равно получит от этой прогулки больше, чем от ушей. Ну ударят пару раз. Боль пройдет. Знание, полученное сквозь запреты, останется.
выход из лагеря
[off]- мелкий скворец из сумрачной кучи[/off]
под пологом ночи, под солнцем, в кромешном аду⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀ ⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀пусть ляжет мой путь — ведь еще не проигран мой бой
Он искренне не понимал непонятную химию между Танец и потеряшкой. То, как королева на него смотрит, как ходит вокруг него, едва не сжирая глазами - оно было ему очень и очень чуждо и необъяснимо. Из всего сказанного самой Танец, он знал, что она отправилась к Лунному Озеру, где подобрала Нивяника. А что к чему и откуда такое обожание, когда как они оба знакомы всего ничего - загадка, и неизвестно, сможет ли Горный Перевал найти собственно разгадку.
Он вынужденно глядит на их трогательную сцену, сейчас ощущая себя в роли какого-то клоуна, того самого друга у парочки, которая встречается два месяца. Их связь - непонятная, но очень явная - была почти что материальной, кажется, протянешь руку между ними и сможешь эту связь пощупать. Весьма очаровательно, но менее неловко не становилось, наоборот - Перевалу хотелось поскорее удалиться или хотя бы отвернуться, но он боялся пропустить что-нибудь действительно важное, когда на него уже все-таки обратят внимание. А на него же обратят внимание, правильно?
Обратили.
- Славненько. Я вами горжусь. Вы виновны.
Гордость и радость сменяется растерянностью, а потом осознанием, от чего Перевал едва не рассмеялся.
Обстоятельства сложились настолько чудесно, что да, действительно - продолжать этот балаган не было никакого смысла, поскольку беспокоящая обоих котов тема была успешно закрыта. И, кажется, королева это осознала. Ее переиграли, но сделали это не Горный Перевал с Нивяником. Великолепный итог восхитительного суда.
- Вы оба будете отрабатывать дело, от которого меня отвлекли. Горный Перевал, месье Нивяник. Я поручаю вам организацию похорон Рокот Звёзд.
Улыбка сползает с лица. Он думал, что будет работать один. Новичок, который в душе не знает, как тут и что устроено будет играть роль палки в колесе или, по крайней мере, сотоварища, которому нужно будет объяснять вообще все происходящее. Речной мрачно качает головой: то есть, как облизывать, так это ваш Нивяник, а как сделать какое-то дело, так уважаемый Горный Перевал, держи мальчика который вообще не знает ничего племенного. Плохой коп и хороший коп. И Танец очень хочет быть в роли хорошего копа для юноши.
Была тут какая-то некоторая несправедливость. Очень уж резала глаза эта разница в обращении к совсем юному Нивянику и к Горному Перевалу, которого Танец знала чуть ли не с рождения.
Чувствует на себе вопросительный взгляд юноши - вполне себе логичный, надо сказать. Горный Перевал сам не очень хорошо себе представлял похороны без тела, были лишь приблизительные наработки, требующие тщательного обдумывания. Но сомнений не показывает, лишь кивает Нивянику - не беспокойся об этом, все под контролем.
- Прошу не расходиться. Шоу ещё не окончено. Месье Нивяник, следуйте за мной. Горный Перевал, думайте над похоронами. Ветти! Спасибо.
Действительно, Ветти, спасибо, единственная отрада на сегодняшний день. Танец с мальчишкой удаляются к местной скале для вещаний, и в груди Перевала что-то взрывается, разливаясь ядовитыми жгучими реками по всему телу. Почему? Почему Нивяник будет там, возле предводительницы? Разве он, Перевал, не заслужил этого сам?
Он делает глубокий вдох, мысленно взывая к Звездам, моля их о возвращении здравомыслия. На сегодняшний день он страшно устал, и нельзя позволить себе сотворить очередную глупость, поддавшись эмоциям. Тем более... Мантра всей его жизни - Звездам виднее. Он не мог повлиять на ход событий. Он мог лишь мириться с ними и плыть по течению. И если ему нужно смириться, что Звездам милее совсем зеленые соплеменники, а не бывалый воин, повидавший многое и знающий тоже многое - значит, так тому и быть.
Еще один глубокий вдох.
- Пусть все, кто не боится шторма, соберутся на собрание Речного племени!
Ну, технически, он уже собран. Он сидит, готовый слушать каждое сказанное слово. Смотрит на Звездный Пляс и топчащегося сзади Нивяника, старательно давя подступающее возмущение, призывая смирение, которое укроет, утешит и позволит спокойно жить дальше, не беспокоясь о происходящих событиях.
golden brown texture like sun, ㅤㅤㅤlays me down with my mind she runs throughout the night.
ㅤㅤㅤㅤ
ㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤno need to fight, never a-frown with golden brown.
golden brown texture like sun, ㅤㅤㅤlays me down with my mind she runs throughout the night.
ㅤㅤㅤㅤ
ㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤno need to fight, never a-frown with golden brown.
Каждый шаг отдается еще болью в утомленном теле, Горечь опирается на плечо Рассветника, ощущая неописуемую благодарность к нему. Как он вообще мог не заметить взросления сына? Для Крапивника Лучик навсегда остался серьезным ребенком, смотрящим на него полыхающим внимательным взглядом. шагающим туда, куда велено
Выходя на поляну, сумрачный берет себя в руки. Секунды истиной боли, которую он себе позволил, должны остаться в пещере целителя, где не было почти что посторонних. Где он мог побыть слабым. а здесь он снова не имеет на это права.
— Спасибо, — голос больше не дрожит, но он все еще глух и тих.
Горечь видит тела, выложенные в середине поляны. Их слишком много, по его скромному мнению. Пусть все они встанут сейчас и пойдут заниматься какими-нибудь своими делами. Неужели он просит слишком много?
конечно слишком. Смерть не выпускает тех, кого пленила. Горечь Звезд стоит, не чувствуя в себе сил сделать еще шаг. Он видит фигурку Позолоты, скорбящую над подругой и.. братом. Когда умер Белена? Неужели тоже на поле боя? Почему дети, которых он поклялся защищать, умерли там?
— Пусть все, кто не боится шторма, соберутся на собрание Речного племени! Горечь мимолетно морщится, бросая смазанный взгляд на скалу собраний. Рассветник может почувствовать, как напрягаются мышцы на теле предводителя.
— Сначала к Темноцвету, — угрюмо сообщает сумрачный, сверкнув малахитовым взглядом. он не собирается прощаться с Тишью под голос речной предводительницы. Это оскорбляет его сумрачные чувства.
Выдыхает тяжело и сипло, и, наконец, перестает наваливаться на Рассветника с такой силой. Однако не отпускает его от себя - у Горечи нет секретов от младшего. Не сейчас и не здесь. в конце концов, его больше не надо оберегать от тяжелых знаний жизни, как это было в детстве.
Добравшись до травника, Горечь тяжело опускается рядом с Темноцветом, который выглядит ничуть не лучше. Ну, разве что без ран - но не только по ним ведь судить об усталости. Целитель хотел поговорить с ним - Горечь вынужденно выбрал работу вместо личных забот. — Паршиво выглядишь, — усмехается невесело и криво, косясь на Тень.
перейди через границу зимы, и, пока снова не придёт весенний день
Речная — вскочившая на Скалу буквально минутами позднее, да Великие ж Тени, у них новый предводитель? — на прощание просит его об услуге.
— Ах, и ещё! Пожалуйста, — он с любопытством посмотрел в ответ, подбадривающе улыбаясь, еще не зная, кто перед ним, просто привыкший быть нежным и благосклонным к своим пациентам, — Позаботьтесь о серебряной сумрачной леди? Она дважды спасла меня.
У Сумрака осталось мало серебряных леди. Не считая Мятежницу, которую он не видел очень давно — всего две. И взгляд непроизвольно сожалеюще мазнул по Позолоте. Вряд ли о ней хоть кто-то отозвался бы, как о серебряной леди, хотя, он был уверен, она была куда более созидательной силой, чем старшая леди. Серебряная сестра короля. Последний оплот его оппозиции.
— Конечно, — Тень легко кивнул, не выдавая собственного смятения, — как о каждом, кому требуется помощь.
Он отошел, ожидая Горечь Звезд, и, сражаясь со сном, почувствовал, как сил на сожаления не осталось, стоило только Шишечке выйти из яслей в сопровождении Бедлама. Он был похож на мать. Тень издали наблюдал за тем, как ребенок засыпал воителя вопросами, и даже на "почему это не я?"-вопроса у него не осталось никаких моральных ресурсов. Мальчишка с темными глазами — его? о боже, его? — пошагал до кучи с дичью, вытащил из нее протухшего скворца и... ох.
Они с Бедламом пошли выносить мусор. Желание отловить соплеменника — конечно же, под предлогом заботы о его ранах — и остановить взыграло так сильно, что Тень пробудился от полудрему, на миг вырвавшись из пут усталости и сев ровнее. Он уже напрягся, чтобы подняться на лапы, но Горечь Звезд... Горечь звезд подошел, и Тень улыбнулся ему, отворачиваясь от идиллии воителя и котенка, уходящих гулять. Как никогда сильно хотелось лечь и просто издохнуть, пятым трупом пристроившись под скалой. Его даже не придется обрабатывать травами. Он и так пахнет всем, чем нужно: хвоей, лавандой, мятой, сотней других растений, смертью.
— Паршиво выглядишь.
Паршиво выглядящий Темноцвет отвесил позерский поклон королю, улыбаясь, сразу же вскидываясь. Синяки под глазами, стоило им вновь загореться, как будто у него оставались силы на жизнь и желание к ней, даже стали придавать целителю шарма. Тени Гадюки из глубины глаз — прочь. Силуэт уходящего сына, который не подойдет к нему, потому что не узнает, и не узнает, чтобы вырасти счастливым — прочь.
— Краше вас, — лукаво, по-доброму скалится, после чего серьезнеет, морщась и кивая на скалу. Он игнорирует Рассветника, потому что дело младших — тенями следовать и внимательно впитывать знания, которые им позволено услышать. Обращается к Горечи, как обычно, разгадав его план готовить преемника. — На повестке дня и приземленное, и возвышенное. У новой главы Реки дважды долг жизни перед Предвестницей. Звезды со мной говорили по окончанию битвы.
Приземленное — конечно, политика.
— Ее действия нам выгодны, но она нарушает приказы. Битва показала, что двоевластие не стало для нее причиной изменить поведение.
Возвышенное... Темноцвет вздохнул.
— Небесное племя окончательно пало. Их давно не было видно, и Предки подтвердили, что нас осталось лишь четверо. Это был призыв к объединению — очередной — и угроза падения для одного из оставшихся четырех. Впрочем, — кивок на скалу, — эту новость вскоре узнают все. Вы ведь тоже слышали ее, не так ли? Как и все, уже коснувшиеся Звезд.
[indent]неуклюжее «чувство» склоняется мятой иглой по прожилкам тряпичного тела; бормочет, гундит. докарабкавшись к сердцу — проткнёт его, вышьет узор и уйдёт, заплатив за пристанище дыркой в груди.[/indent]
[indent]неуклюжее «чувство» склоняется мятой иглой по прожилкам тряпичного тела; бормочет, гундит. докарабкавшись к сердцу — проткнёт его, вышьет узор и уйдёт, заплатив за пристанище дыркой в груди.[/indent]
— Краше вас Обстановка позволяет дружелюбно усмехнуться в ответ. В целом, обстановка вокруг Темноцвета всегда позволяла Горечи это делать. Если бы все сложилось иначе, если бы по-другому сыграла карта, то именно этот темный стал глашатаем. а в итоге он стал избранником.. звезд или теней, уже не важно. Главное, что он, уставший и помятый, сейчас сидит рядом, и готов выступить в очередной раз голосом реальности и разума.
У новой главы Реки дважды долг жизни перед Предвестницей Щурится, рассматривая речную, собирающую собрание. О сестре он, нет, никогда не забывал, просто предпочитал не размышлять лишнего. С тех пор, как Затмение встала на его сторону, Предвестница много позиций потеряла. А в своем глашатае Тринадцатый уверен, как в самом себе.
они оба не могут предать друг друга, потому что они - олицетворение сумрака друг для друга. И ни один из них не готов предать племя.
Тень, как всегда, в курсе всего. Иногда кажется, что он умеет себя клонировать, потому и успевает везде. Горечь усмехается своим мыслям, так невовремя представляя пятерых снующих по лесу Темноцветов.
не стало для нее причиной изменить поведение. — Я этого и не ждал, — медленно произносит, задумчиво глядя на скалу, отчаянно не желая опускать взгляд на поляну, чтобы не натолкнуться на тела погибших. Он потерял сегодня верную и сильную Тенекрылую, преданных Белену и Дымянку, любимую Тишь. а Предвестница отделалась парой царапин, развлекаясь с чужачкой. Как прекрасна эта жизнь.
— Но я бы с удовольствием обменял ее жизнь на жизнь любого, кто лежит сейчас на поляне, — равнодушно и холодно, без злобы, без отчаянья в голосе.
если бы он отдал приказ убить Предвестницу - что бы стал делать Темноцвет? смешно, Горечь никогда так не поступит. Просто потому что не желает пачкать этой кровью лапы травника.
а свои? Готов ли он испачкать серебряной кровью собственные лапы? хотелось бы сказать да, очень хотелось бы.
Тень упоминает звезды и их послание, Горечь мрачнеет еще сильнее. — Слышал. Они обвинили живых в произошедшем. Это было.. неприятно. Я считал, что племена добились неплохих успехов за последние луны. А предки решили, что мы должны устроить тут лагерь дружбы. поворачивается к целителю, цепко глядя в его лицо темным взглядом: — Я не собираюсь принуждать кого-то быть более ласковым, чем они есть сейчас. Я не вижу вины в наших действиях. Как и в действиях чужих котов. Я не позволю Сумраку смешаться с остальными и забыть о том, кто мы есть. Мы достаточно лояльны к нашим соседям.
Выдыхает, прикрывая глаза. Он и не думал, что так раздражен словами, услышанными во сне. Прежде чем он решил, что делать с этим, Рассветник принес весть о смерти Тиши, и все потеряло на какое-то время хоть какой-либо смысл.
— Но и усугублять ситуацию, из-за своего недовольства, я не стану, — произносит с неохотой, чуть поморщившись.
перейди через границу зимы, и, пока снова не придёт весенний день
Тень мог бы посочувствовать королю, не втягивая его в политические игрища, но король получит время скорбеть, когда все закончится, а сейчас — Темноцвет мог только заземлить его привычной суетной дискуссией о насущных проблемах племени и власти.
Не глашатай, но мастер шепота. Было сложно представить прямолинейную, твердую Затмение в делах дипломатии. Горечь Звезд было представить в них чуть легче, все же, это он был первым наставником Тени, был деканом для подрастающего поколения, вынужденного сосуществовать в мире с остальными фракциями... но от мысли, насколько же страдающим выглядел бы глава Сумрака, вынужденный любезничать с кем-то, у него начинался неконтролируемый приступ смеха. Горечь Звезд бы выглядел так, будто ему положили самую тошнотворно приторную сладость прямо в рот, когда он намеревался глотнуть терпкого чернейшего эспрессо на завтраке в общем зале.
Усмехнулись они синхронно.
Тень округлил глаза, покосившись на короля. Иногда он забывал о его способностях, казалось, к чтению мыслей. Ладно.
— Но я бы с удовольствием обменял ее жизнь на жизнь любого, кто лежит сейчас на поляне, — Темноцвет дернул ухом, не поворачиваясь ни к телам, ни к Горечи Звезд.
Он перевел взгляд на Рассветника, заинтересованно рассматривая его. И надеясь, что не нарвется на осуждение старших, как вышло с Позолотой. Они уже не дети. Им пора бы узнать о том, что не все происходит чисто.
Вновь вернув свое внимание Горечи Звезд, Тень понадеялся на его способности к легиллименции и задал немой вопрос. Горечь Звезд уже не простой воитель. Ему пора бы вспомнить о том, что не всегда лапы ответственного лица оказываются запачканы. Иногда дело можно решить, самостоятельно не замаравшись. Нужно только немного усердия... направленного в ту или иную сторону.
В чашке утреннего эспрессо может быть не только сахар.
Темноцвет скривился, будто сахар подложили в чашку ему самому. Им обоим — с Горечью — подложили по три ложки концентрированной звездной пыли, заскрипевшей на зубах. Нежного пробуждения. Вот вам мерзость.
— Значит, все остается, как было, — кивок. Пауза. — Я бы хотел попросить вас объявить о сборе паутины на нужды целителей. Не уверен, что во мне остались силы вести патруль за ней, когда впереди еще много дел поважнее. Также информирую, что в лазарете больше нет очага болезни, — пауза, — но одна из одержимых в бессознательном состоянии все еще там. Она была на битве. Зарехват успел шепнуть мне, что незадолго до исчезновения чудища — уже после вашей... пауза. осуждение. слабоумие и отвага — это вы, коронованный идиот. ...самоубийственной попытки, ее глаза почернели и она атаковала своего. Можжевельник не чувствовал ничего странного. Я осмотрел его. Зрение к нему не вернется, но никакой опасности здоровью нет. Можно официально присваивать ему статус старейшины.
Тень перевел дух, довольно сверкая глазами и мимолетно поглядывая на Рассветника, заинтересованный выводами, которые мальчишка мог бы сделать, слушая это. Травник знал все и про всех, и искренне гордился своей настоящей работой. — Вель многое знает, но пороки у него, как у большинства серебряных. Он был склонен к кровавой клятве даже после ее отмены, и в связи с произошедшим с Беленой...
Порок большинства серебряных. Произошедшее с Беленой.
Темноцвет не рассказывает открыто, как погиб мальчишка, однако многозначительно смотрит на короля — эту информацию тоже передавая.
— ...я бы не оставлял его без присмотра и без дела. Если позволите вольность, — улыбка, — я выбрал его наказание. Свяжите его клятвой, мой король, — хитрое мерцание глаз, и Тень подался вперед, шепча на ушко предводителю: — Его память много лучше даже моей, но язык бескостный и рот, как помойка. Но он не посмеет ослушаться приказа, если скрепит обещание кровью. Возможно, не на собрании, но если он поклянется и заговорит, не искажая тона, все его знания станут оружием и подспорьем. Он хорошо исполнял мои поручения, пока был зряч, и я помог бы ему принести пользу в дальнейшем.
Вы, я, Можжевельник. Заставим дать засранца красивый Непреложный Обет, а? Тень сел ровнее, невозмутимо подернув ухом и отвернувшись, рассматривая застывшего рядом с Позолотой воителя.
— Он мог бы помочь с воспитанием нового поколения.
Тень был тем, кто попросил ученика для него в столь юном возрасте — в день посвящения, как поощрение из старых времен. Тень был тем, кто наблюдал за ним и его ростом, был тем, кто дал имя Иван-чаю, позволив мальчишке сохранить память об имени, данном одиночкой. Тень был тем, кто провел по Иванушке похоронную церемонию по просьбе Веля.
Можжевельник был сам виноват, заключая сделки с темными личностями. Одна из них вынудила его убить друга. Предыдущая позволила ему помочь другу и получить ученицу.
Последняя его сделка подарит ему мно-ого учеников.
[indent]неуклюжее «чувство» склоняется мятой иглой по прожилкам тряпичного тела; бормочет, гундит. докарабкавшись к сердцу — проткнёт его, вышьет узор и уйдёт, заплатив за пристанище дыркой в груди.[/indent]
[indent]неуклюжее «чувство» склоняется мятой иглой по прожилкам тряпичного тела; бормочет, гундит. докарабкавшись к сердцу — проткнёт его, вышьет узор и уйдёт, заплатив за пристанище дыркой в груди.[/indent]
Людно. Трескуше не нравится. Воровато высунувшись из детской, мальчишка настиг сестру быстро, попутно клацнув зубами около её уха, прихватив самый кончик и оттянув его в сторону. Будто пытался затащить её обратно в ясли, подальше от чужих взглядов. Мальчишка не сильно горел желанием привлекать к себе внимание, было какое-то внутреннее стеснение и страх ошибиться. Как с той дурацкой лягушкой. Фу.
− Взрослые заняты делами.
Треск мягко подталкивает сестру плечом, указывая ей на группки котов на поляне. Котов много, кто-то сидит, кто-то лежит, после возвращения с битвы в лагере стало шумно. Пришедшие разрушили приятную тишину этих недавних дней. Треск смотрел на мир достаточно пессимистично. Действительно. Ничего ведь не предвещало беды.
и дальше бежать изо всей дурной силы, пока не вырастут крылья, .////\\///...........................дальше лететь .////\\///..................за малиновым солнцем, .///\\///.................пока не вернется ночь .///\\///.................трескуша (побегуша) ¤ 4 лун
и дальше бежать изо всей дурной силы, пока не вырастут крылья, .////\\///...........................дальше лететь .////\\///..................за малиновым солнцем, .///\\///.................пока не вернется ночь .///\\///.................трескуша (побегуша) ¤ 4 лун
Сообщение отредактировал Треск - Закат, 26-Апр-2024, 18:33
И вовсе она никого не сжирала. А если и хотела сожрать, то давно ещё — в тот раз Нивяник уклонился.
В своих жестах решительно не видит ничего смущающего, секретного или неловкого. Личного? Допустим. Ей нравится дотрагиваться, нравится знать. Не узнать никогда нравится тоже.
Она обнимала Горного Перевала, теплела под боком Ветреного, липуче ластилась к Овчарке; трепала по голове испуганную бестолковку-Сказочника, валила с лап Калинку — крепко повиснув на медной шее, — и выставляла вперёд руки, защищаясь от шёпота Предвестницы в ухо. В касаниях — её способ познания мира. Прежде она крутила лицо Нивяника со скуки и нервов, намокшими пальцами: было интересно, откуда идут и куда приведут такие холодные прямые черты. А сегодня держала, потому что... у Танец туго в груди, и она старательно бережёт дыхание ровным и ритмичным, только с земли трудов не разглядишь.
Нивяник рядом. Играть нужно на триста шестьдесят градусов.
ㅤㅤЯ буду.
У Танец вздрагивают уголки губ, она ещё хочет что-то обронить за плечо, но Звёздный Пляс выждала достаточно, подмечая проскальзывающих мимо детей, бескрылые тени. Десять.
— От лица всех речных, я сожалею горю Сумрака и приношу искренние извинения за необходимость прервать вашу скорбь шумом.
Лекарь Сумрака поощряюще улыбался, согласившись выслушать её просьбу. Лекарь Сумрака поможет своей соплеменнице. Об этом было глупо упрашивать. Лекарь Сумрака, конечно, поможет всем. От эха его касаний не должно жечь кожу.
Танец тошнит. Но в тихом выражении глаз, в сомнении и неопытности Звёздный Пляс — ничего, кроме избегающей печали и горькой слюны. Дымная отдушка трав, девять:
— Вы можете привлечь моих воинов к любой помощи, если она нацелена на защиту и спасение раненных.
Об этом ведь просил Темноцвет? На поляне — сын Морока Звёзд, а значит и брат сумрачной мадемуазель. Солнце тает в краснеющем золоте, Танец хочет прикрыть веки, но это — большой риск. Мимолётно — взглядом по Горному Перевалу и Ветти. Может, старшему сейчас досадно, да только наличие Нивяника за плечами заставляет Звёздный Пляс показательно обратиться к Сумраку — она хочет укрепить в мальчишке мысль о том, что племена живут дружно. Не сорно, не спорно. Без разладов. И — королева плутает глазами по лагерю, — ей правда очень жаль. Проконтролировать Мотылёк и Нивяника было легко, потому что их — всего двое на племя. Ей правда очень страшно:
если бы было больше?
Но Звёздный Пляс уже не возвращается ни к Темноцвету, ни к Горечи Звёзд, ни к сумрачным детям, ни к сумрачным трупам. Дальнейшая часть Собрания — для речных.
ㅤㅤАкт I. ㅤㅤДом белой пены.
— На днях я в одиночку проведала Лунное Озеро — незадолго до этого наш целитель покинул должность по собственной инициативе. Любезный подарок, доверенный мне за внимание и заботу об одиноком святилище — дар девяти жизней и новое имя — [dashed]Звёздный Пляс.[/dashed] Впредь я настоятельно прошу отказаться от использования формы имени Танец в повседневной речи. Это повлечёт за собой наказание, предусмотренное речными законами, — улыбается разгульно, неуловимо: система проступков, накопительный эффект. — Вторым подарком стало возвращение детей Истоков из тумана. С неприкрытым удовольствием приветствую дома Горного Перевала и Ветреного! Я также рада поделиться, что в лапы дома пожаловал Нивяник. С чуть меньшим удовольствием объявляю о том, что Горный Перевал и Нивяник уже были осуждены.
Плескучий смех стремительно переливается отливом в монотонно-ровную констатацию.
— Вердикт суда — исправительные работы. За добросовестным исполнением приговора велено приглядывать мне. Помимо прочего, Горный Перевал — на правах старшего соплеменника, — любезно взял на себя обязанность организовать похороны Рокот Звёзд. И к сожалению, — слово мучительно холодит горло, только стан по-прежнему величаво-изящен и тонок — мы не располагаем её телом, — но об этом она уже говорила: Истоки предусматривают другие церемонии. Ни Горный Перевал, Ни Нивяник не слышали сказку о маленькой воительнице, мудрой предводительнице. Это... очень, очень плохо.
Но.
ㅤㅤАкт II. ㅤㅤВ прохладных полях росы.
Звёздный Пляс вдыхает, невидимо тянет грудью воздух — так глубоко, что кружится голова. Корица, кровь и молоко. Её речи — сахарный родник, а на поляне душно и давит смертью. Восемь.
— Вопреки утрате, Река продолжает жить, — этого желала Звёздная Раковина, этого добивался Лазурь. Этого хочет Танец. В толпе легко выхватывает взглядом нужных детей, тут же скалясь в ловчей улыбке: «попались». — [dashed]Острозубочка! Сказочник![/dashed] — она знает настоящее имя мальчишки с чужих уст, и оно нравится больше, чем Солнечный Зайчик, стоит признать. — Я боле не вижу смысла томить вас в детской. Острозубочка, твоё живое любопытство восхищает, а настойчивость ничуть не уступает терпению воды, точащей камень, — про терпение Звёздный Пляс немножко надумала, пока была лишь слепая упёртость. Но это весело. И королеве весело, и королеве радостно — она никогда прежде не воспитывала детей, она ещё не знает, что её ждёт. На чёрно-белую девочку смотрит вальяжно и лукаво: — Поздравляю тебя, [dashed]Острозубка, моя ученица.[/dashed] — дальше... — Сказочник! Вверяю вас [dashed]Горному Перевалу,[/dashed] — «во-о-он тому господину с недовольным лицом!». — И, покуда вы прячетесь в свою робость, как под воду — вас будут звать [dashed]Нырок[/dashed].
Нырок слышал сказку о смерти Рокот Звёзд. Нырка звали Сказочник. Ну разве Танец не гений?
Пусть ребёнок смягчит янтарное сердце и поделится подсказкой для грядущих похорон. Семь.
— [dashed]Мотылёк![/dashed] — улыбается и приветливо-сладко помахивает ладонью, установив зрительный контакт: «я ведь обещала, милая леди? Спасибо за послушание! И за помощь!». Шесть.
ㅤㅤПоделитесь жизнями.
Танец хочется верить, что она знает... что делает.
— Я сожалею, что твой наставник ещё не вернулся, — глаза сужает сочувственно, с ласковым пониманием: «Бурьян тоже не вернулся». А, между тем. Мотылёк — взрослая девочка, без пары минут воин. Отдать её Ветти? У них общая парящая безмятежность... — Поручаю [dashed]Нивянику[/dashed] приглядывать за тобой до посвящения в воительницы, — он просил жизней. Звёздный Пляс готова доверить, но пока только две: свою и Мотылёк. Жизнь Мотылёк — карандашом; юную леди вписывает скорее к себе, на Нивяника не оборачивается (она боится увидеть на его лице противящуюся мысль, которая выдаст в мальчишке... кого-то, кто младше воителя). — И рассчитываю, что ваше сотрудничество окажется взаимовыгодным и приятным, — «но смело жалуйся, моя хорошая».
Кто кого будет учить? Пять.
Одна из — неосознанных, непричастных, случайных; — виновниц суда. Звёздный Пляс неглубоко кланяется, блеснув тёмной мягкостью глаз.
— [dashed]Овчарка.[/dashed] Рокот Звёзд не успела выдать вам воительское имя, но меня совсем не совестит признаться, что я оценила возможность взять такую честь на себя, — заколдованная ученица, шалость с кровавыми подснежниками; её Звёздный Пляс нарекает уже не ощупью: размышляла и выбирала раньше — может, дольше положенного. — Полюбите имя Безмолвница — отныне вас будут звать так, — усмешка кораллово-острая. Королева выглядит так, будто хочет добавить что-то кроме, что-то нехорошее и обворожительно-надоедливое: «прогуляемся вместо ночи бдения?». Но выражение светлеет. Четыре.
Ноет каждая ранка. Ту, что обработали — особенно гадко, спиртово: пульсацией.
Краснеет закат. Три. Три — стучит дятлик, советует тревога.
ㅤㅤАкт III. ㅤㅤАпостол Справедливости.
— Месье [dashed]Нивяник[/dashed].
Звёздный Пляс элегантно отступает в сторону, открывая Нивяника — Нивянику вид целиком, полностью. Синицы в волосах, ветер в рукавах, сырая вода — в лёгких. Дыхание выравнивается, когда королева прикрывает веки.
У него хорошее имя, простодушное и душистое.
ㅤㅤㅤㅤИз зеркал я тебя вырываю в страну беззеркальную. ㅤㅤㅤㅤЗдесь. Здесь: ветка: ㅤㅤㅤㅤОбвей ее руками. ㅤㅤㅤㅤБольше никаких образов. Никаких теней. ㅤㅤㅤㅤИ никаких отражений больше.
ㅤㅤㅤㅤ[cr.] Пауль Целан. «По ту сторону»
— Я неоднократно свидетельствовала вашей эрудиции и справедливому нраву. В столь короткий срок вы, — «...вы неопытны, но я тоже ещё учусь» — были признаны мной как достойный судья, и судьёй будете назначены. С именем [dashed]Белоцвет[/dashed] я доверяю вам право самостоятельно вести дела по вопросам проступков и нетяжких преступлений.
Два. Она вручает упрямому мальчишке суд.
Простите, Горный Перевал! Но поверьте, наблюдая за доброй наивностью Бурьяна, Танец научилась не шагать по его граблям. И, не заслужи Нивяник её доверия, он бы не стоял сейчас здесь. Проступки и нетяжкие преступления — это обычные бытовые вопросы в духе «чья мышка»; Танец наблюдает из-под ресниц, украдкой, сонно и смылено. Ей интересно, чего добьётся на этом поприще Белоцвет.
— На место нового целителя Звёзды никого не избрали, — и глашатай в Реке отсутствует, кто-то удивлён? Звёздный Пляс вслепую оканчивает счёт, фыркнув ушами: один. Усталый зевок ширится во рту, королева прячется за раненным запястьем. Всё? Всех, кого надо было? — А теперь, я прошу меня... — простить.
По привычке всех речных красавиц стоя ближе к краю, Звёздный Пляс улыбается прощальным голубым, отвешивая грандиозный поклон и тело внезапно тяжёлое-лёгкое-тяжёлое-лёгкое-неуправляемое, но Танец не пробует шевелиться — по привычке речных красавиц готовая к падению
вниз.
★ (в отрубе от переутомления).
навчи мене жити, [bgcolor=#deefed]як ти[/bgcolor] щоб не кипіла кров [bgcolor=#deefed]звёздный пляс ★ 20[/bgcolor]
хто ми з тобою в цьому світі? хто ти мені, а я тобі? хто, як не ти, [bgcolor=#deefed]спалить мости?[/bgcolor] хто ж побудує знов?
навчи мене жити, [bgcolor=#deefed]як ти[/bgcolor] щоб не кипіла кров [bgcolor=#deefed]звёздный пляс ★ 20[/bgcolor]
хто ми з тобою в цьому світі? хто ти мені, а я тобі? хто, як не ти, [bgcolor=#deefed]спалить мости?[/bgcolor] хто ж побудує знов?
Нивяник обратился в слух и зрение, чуть приоткрыл рот, вдыхая запахи главной поляны.
Все такое было таким чужим, такое чужое, чужое, чужое. Ему нравилась прохлада высокой пятипалой скалы. Звездный Пляс обратилась с нее ко всем — неожиданно начала с Сумрачного племени, и Нивяник не мог даже проследить за ее взглядом, чтобы определить, кто они, Сумрачные. Ему не хватало информации, и он молчаливой выброшенной на берег рыбкой пытался трепыхаться, не зная, как вернуться в прохладу бушующих волн.
Он не знал ни подробности речных законов, ни Рокот Звезд; с трудом Нивяник заставил себя посмотреть на детей, посвящаемых Танец — ох, Звездный Пляс — в ученики. Это его новые соплеменники. Маленький шаг — хотя бы ненадолго — представить, что он действительно принадлежит теперь их дому, и что они похожи.
Все внутри противилось этому шагу. Нивяник не решился шагнуть по-настоящему. Из-за спины Звездный Пляс он лишь мягко посмотрел на обоих котят. Теплыми закатными отсветами по радужке — он пожелал им про себя удачи, он посмотрел на них, как на будущее племени, о котором он должен заботиться. — Мотылек, Нивяник пообещал, что постарается- — Я сожалею, что твой наставник ещё не вернулся, -оберегать их. — Поручаю Нивянику приглядывать за тобой до посвящения в воительницы.
Конечно. Простите, что?
— И рассчитываю, что ваше сотрудничество окажется взаимовыгодным и приятным.
На мгновение Нивянику показалось, что он задохнется от панической атаки, но он сдержал тревожно поднимающуюся шерсть и в целом сдержался. К моменту, когда Звездный Пляс позвала его вновь, он легко подался вперед, жадно вдыхая тревожно-прохладный воздух, не зная, на кого же там, внизу, ему посмотреть, и размазывая взгляд по всем сразу.
От него не требовалось говорить — слава Звездному Племени — только молчаливо запомнить все составляющие шоу.
Он запомнил. Прикрыл глаза и воспроизвел в памяти все: и новое имя — бессчетное количество раз повторив, и воодушевление, вызванное посвящением котят в ученики, и нахлынувшую беспричинно тревогу, и силуэт Танец — Звездный Пляс — в лучах закатного солнца дарующей ему новое имя. Как Белоцвет он принадлежал дому Рек и у него в лапах была ученица — Мотылёк — и должность судьи. Что же. Если такова его роль, Белоцвет открыл глаза — А теперь, я прошу меня... он постарается оправдать ожидания той, кто вытащил его из воды в новый мир.
Речные законы Звездный Пляс были совершенно нелепы. Был ли ей в самом деле нужен судья, или ей нужен был тот, кто проследит за исполнением приговора, не имея влияния на сам суд?
Она поклонилась залу, стоя на этой нелепо-высокой скале. Белоцвет видел, как пошатнулась светлая фигура предводительницы. Сощурившись, он действовал раньше, чем осознал, что творит:
шоу придется прервать.
[indent]Хвать.[/indent]
Правосудие застигнуто врасплох!
Позволь мне вмешаться.
Подскочив к предводительнице и ловко выставив лапу перед ней, не давая завалиться вперед — кувырком — прямо со скалы, Белоцвет был вынужден отвесить поклон (на самом деле он просто нагнулся, рванувшись удерживать королеву, резким взмахом лапы преграждая ей путь к падению) — и хмыкнул, оказавшись склоненным перед племенем. И с предводительницей на плече.
[indent]Пусть все, кто не боится шторма...[/indent]
А что говорить-то? Ну-
— Благодарим за внимание. Шторм минует вас. Собрание окончено.
Грозовым, сумрачным взглядом мазнув по поляне, Нивяник подался назад — и Звездный Пляс упала ему в лапы, утянутая обратно на скалу. Бережно подхватив предводительницу, Белоцвет поспешил слезть с этой треклятой сцены.
Шторм пока минует.
Он не хотел знать, когда шторм начнется, но пока она спит — спустившись, Белоцвет покрутил головой, отчаянно надеясь на помощь Горного Перевала или Темноцвета — он позаботится о том, чтобы шторма не случилось. Она дала ему для этого немного сил.
я – последний хранитель. я должен держать баланс, если двинутся чаши стальные, весь мир исчезнет.⠀⠀
[indent]белоцвет// 13 // речной юдекс на полставки[/indent]
в тех, кто сломлен и слаб, поселяются силы зла – потому-то любовной не должен я знать болезни. я последний хранитель, я должен держать зарю, чтобы солнца не встали. однако же я восторжен. и когда на тебя я в упор, как сейчас, смотрю, хоть убей, но не помню, кому и за что я должен.
я – последний хранитель. я должен держать баланс, если двинутся чаши стальные, весь мир исчезнет.⠀⠀
[indent]белоцвет// 13 // речной юдекс на полставки[/indent]
в тех, кто сломлен и слаб, поселяются силы зла – потому-то любовной не должен я знать болезни. я последний хранитель, я должен держать зарю, чтобы солнца не встали. однако же я восторжен. и когда на тебя я в упор, как сейчас, смотрю, хоть убей, но не помню, кому и за что я должен.
Задерживается Синь ненадолго — морщится, когда свет с улицы неприятно щиплет глаза, выглядывает осторожно, переводя взгляд со спины уже отстранившегося от чужого плеча Горечи Звезд на Рассветника и на.. Тишь. И всех, кто отправился сегодня к Предкам вместе с ней.
Тело Дымянки он уже застал по возвращении, и пусть проститься с младшим соплеменником он не успел, в курсе событий пребывал. Уставший мозг принял новость почти без последствий. За остаток битвы ушла еще Тенекрылая и.. Белена? Синь с ужасом понимает, что видит фигурку Позолоты, склонившуюся над братом и напарницей и нервно сглатывает, немея в лапах.
Скосив взгляд снова в сторону своего предводителя, поджимает губы, спешно отворачиваясь и делая первые неуверенные шаги в сторону сложенных рядом тел соплеменников.
Тоскливо, растерянно смотрит в затылок Рассветника — за кадром осталось беспокойное и тяжелое возвращение в лагерь без своего друга, и часть событий, которые привели Тишь к погибели и возвращении домой одного ее тела. Синь не решается сразу подойти к Рассветнику, тем более к Позолоте и павшим. Мир понемногу плывет прямо перед носом, но не настолько, чтобы развалиться и свалить самого оруженосца.
Обнаруживает себя Синь через пару секунд сверлящим шерсть Горечи Звезд, находящегося уже в обществе Темноцвета.
Ведь Ведь если бы Крапивник не потерял тогда жизнь.. Тогда Синь не нужно было бы сопровождать транспортировку предводителя до пункта лекарей и после — в лагерь. Тогда Синь остался бы на поле боя и вместе с Рассветником они точно смогли бы это предотвратить. Тогда-
Какое ребяческое мышление. В ту же копилку можно будет закинуть, что Крапивник отобрал много несостоявшихся моментов и воспоминаний, взяв под свое крыло Позолоту, а не его. Синь уже не пять, чтобы строить подобные цепочки, чтобы искать виновных, чтобы.. Неважно.
Все же одернув себя, возвращает спокойный, но пропитанный отчаяньем взгляд на друга и наконец-то снова на Позолоту и тела у ее лап.
Тишь и правда лежит бездвижно, ее упокоенное смертью лицо отсюда не разглядеть и Синь изо всех сил хочет и дальше оттягивать их последнюю встречу. Встречу ли? Хах. Но действительно последнюю. От этого осознания, внутри все скручивается до боли и глаза снова становятся влажными, от этого осознания страшно, как никогда до этого не было. Это новая разблокированная эмоция, которая долгие луны дремала в голове с момента зарождения, а когда ее капли просачивались наружу, в привычный ход мыслей — они моментально запихивались обратно, дабы не сойти с ума.
Шагая мимо Рассветника, невесомо касается его шерстью, то ли приглашая за собой, то ли только чтобы почувствовать его присутствие рядом.
Синь точно знал, что нет никого и ничего способного обратить его к вере в Звезды. Как бы ни принял его Сумрак, как бы он за время жизни среди лесных котов не согласился и не смирился с существованием Предков, дара девяти жизней, которыми пользуются предводители, предзнаменований и пророчеств, Лунного озера и остальным. Эти знания ни на шаг не приблизили его к Звездному племени и Синь откуда-то это знал наверняка. Он никогда не будет ни предводителем, ни целителем, чтобы хоть как-то коснуться погибшей Тишки при жизни. А после смерти его дорога лежит абсолютно точно.. не туда. Не туда, где теперь находится душа его названной сестры, не туда, куда отправится многими лунами (пожалуйста) позже — Рассветник. Отмеренный им срок — какой бы они ни был — стал ощущаться гораздо короче.
А может Синь просто очень драматичный и сам все это выдумал?
Соленые дорожки на щеках уже высыхают, когда он останавливается возле Позолоты, касаясь кончиком хвоста ее плеча:
— Мне жаль, — одними губами.
Усаживается неподалеку, ближе к телу Тишки, сразу же склоняясь над ней, зарываясь носом в щеку и шею, оставляя легкий прощальный поцелуй где-то у виска, желая напоследок вдохнуть остатки ее настоящего и живого запаха, но ничего не обнаружив, вздрагивает, сразу же отстраняясь. Все это ощущается так странно, даже его касания. Синь ведь не первый раз видит смерть и мертвых так близко, но именно сейчас его всего перекореживает от происходящего. Ему так много хотелось бы сказать, но он не видит нужным выливать свои эмоции пустому трупу. Ему хотелось бы еще долго греть холодное тело младшей в объятиях и хотелось бы долго рассматривать ее красивое лицо. Тишка ведь и правда была такая.. неповторимая, пленительная в своей диковатости, родная. И одного единственного воспоминания с еще живой сестрой, всплывшего в голове, хватает, чтобы оценить неправильность ее посмертной маски.
Синь хрипло вздыхает, поворачиваясь на друга, и улыбается легко и глупо на контрастах к происходящему, и по щекам снова сбегают бестолковые неконтролируемые ручейки слез. И тихим, севшим голосом, спрашивает, зная бессмысленность своего вопроса, ничего особо не ожидая в ответ.
Вниз 
