Грозовая предводительница Серая Звезда, её соплеменники Ураган, Ужик и Сумрачный предводитель Горечь Звёзд провели тренировочный бой.
В Речном племени случился конфликт интересов: старшина Горный Перевал, его ученик Тенелап и воитель Вой вступили в драку. Вой бежал. Горный Перевал и Тенелап вернулись в лагерь и получили помощь Красноперого. Воители Чёрный Лебедь и Вьюга выследили Воя на Реке: в бою с ним погиб Чёрный Лебедь. Вой взят под стражу Вьюгой. Грядёт суд. С Изнанки вернулись Речные дети — Крупинка и Лёвушка-Зёвушка.
В племени Ветра произошёл ряд перемен. Предводитель Сквернозвёзд ушёл из племени. Глашатай Шиповник провёл закрытое собрание в Лесу Памяти, где было решено начать поиски ушедшего предводителя; Солнышко, Окрылённая, Пекло и Горицвет стали учениками, а их наставниками — Шиповник, Пушица и Дуновение. В племя был принят Дикий, чьей наставницей стала Песнь Вереска. Боярышник получил знамение и взял в ученицы Пряноушку.
В Сумрачном племени старшая ученица Душица вернулась в лагерь с короной из лисьей головы. Избранница Горечи Звёзд, Златолика, принесла в племя шестерых котят: девочек Дымку, Полынь, Холодок, Мистику, Травинку и мальчика Крольчонка. Гадюка ушла хоронить самоубийцу Зарево.
Одиночка Червивка и Сумрачный ученик Воскресение загадочно попали на Заброшенный Погост.
Лёд на водоёмах крепчает, но по нему всё равно пока что нельзя безопасно передвигаться. Снегопад нарастает и вот снаружи уже видны довольно приличные сугробы. Кругом холодно, а к сумеркам даже начинает поддувать холодный ветер. Только самые стойкие коты и кошки могут позволить себе надолго покинуть пределы лагеря.
Температура: на рассвете -6, в обед опускается до -9 и держится так до ночи.
Сила ветра: в первую половину дня холодно, но безветренно. После сумерек начинает поддувать холодный ветер.
Охота: шансы найти и поймать что-нибудь невелики, но они всё же есть. Вечером, впрочем, они практически сводятся к нулю.
Травы: в лесу можно найти только красные морозостойкие ягоды: шиповник, боярышник, рябину, клюкву...
Овраг весь порос лавандой, один только взгляд на нее помогает пришедшим успокоиться. Вокруг оврага вьется загадочный туман, в который заходить строго запрещено. Гуляя вдоль склона, легко можно по неосторожности запнуться, запутавшись лапой в зарослях сочной травы. Склоны оврага круты, спускаться по ним вниз может быть опасно даже для ловкого кота, а после дождя здесь запросто можно сильно покалечиться, не удержавшись за мокрые травяные стебли. Вниз можно спуститься только по узкой тропинке, недавно протоптанной. В овраге всегда царят тишина и покой, невысокие кустарники создают приятную тень. На дне оврага течет звонкий ручей, убегающий дальше в лес. По берегу ручья лежат несколько больших, надежных булыжников. На них можно забраться, чтобы погреться на солнышке, а можно лечь у воды в их тени и подумать о вечном. Именно на этом берегу коты племени Ветра проводят чудесный обряд, когда любящие друг друга партнеры клянутся друг другу в вечной верности под надзором своих предков и закапывают в землю клятвенные венки.
Тропинка бежит вдоль ручья и теряется среди деревьев Леса Памяти. Это священное место - кладбище ветряных котов. В этот лес нельзя заходить ради охоты или веселья, ведь здесь покоятся те, кто верой и правдой служил своему племени. Высокие, древние деревья подпирают своими кронами небосвод. Их ветви переплелись так крепко, что солнечным лучам почти не удается пробиться через них и коснуться земли. В этом Лесу всегда прохладно, а туман молочной рекой устилает почву, поросшую многоцветием диких нарциссов. Красивые цветы дарят Лесу памяти свой дурманяще-сладкий запах, обманчиво нежный и успокаивающий. В теплое время года здесь можно услышать далекий, испуганный гомон птиц, а зимой Лес засыпает долгим сном, укрытый глубокими сугробами. Летними ночами Лес мерцает мистическим светом светлячков, которые беззвучно замирают на стеблях цветов и корнях деревьев. Пугающие, потустороннее зрелище. Воители племени Ветра уважают и чтят место, принимающее в свои чертоги погибших котов. На темной коре деревьев можно увидеть следы когтей. Это дань памяти, оставленная живыми. Многие поддаются угнетающей, но чарующей атмосфере Леса, однако не стоит забывать, что родные и любимые навечно остаются в сердцах тех, кто их помнит.
А небо недоброе, посылает мокрые снаряды на радость горемыкам. Лаванду градом не поломаешь — это тебе не широкие папоротниковые зонтики, не вкусные плоды кустарников. Она покорно красит бурьян зеленых трав и разбавляет его фиолетовыми пятнами.
Даже когда у нее нет желания, а стихия воет и ломает себя.
Сейчас тревожно даже самой маленькой травинке.
Туман непрозрачен, играет завихрениями и стоит стеной. Будто-бы дышит.
Но лоскутки пелены начинают расползаться и цепляться за стебельки. Отец росы снисходит немного дальше чем обычно, прижимается к земле, постепенно закручивается в одном месте и становится тверже, становится видимым, впоследствии чего образуется небольшой, низкий вихрь. В этом танце ликования Изнанки крепнет что-то помимо тумана.
В кульминации неистовства водяных испарений, внутри этой тихой вакханалии границы меж мирами, появляется что-то крепкое, живое. Туман вмиг испаряется, исчезает, оставляя после себя обмякшее и полуживое тело юного Песика. Средь буйных трав, в темной слякоти, под артобстрелом небесных батарей.
Он живой, просто в голодном обмороке. Его когти обломаны и на кончиках пальцев стынет забугревшая и темная кровь.
Хи-хи, стоило-ль Изнанки выкидывать его в новый мир? Ведь если его никто не найдет, он просто загнется прямо здесь.
Может это такая злая ирония над его жизнью, ведь в считанных метрах-километрах от оврага расположился Лес Памяти — место упокоения сотни ветряков. А ведь его даже и знать не знают; место в обособленном кладбище Песик пока не заслужил.
Если его найдут, и покажут целителю, шанс выжить имеется.
Как она и планировала, переход был долгим — и ветер, как ни старался отогнать тучи, не смог защитить ее полностью. До защиты деревьев родного оврага Песнь Вереска домчалась уже под проливным дождем, а вскоре землю и кроны деревьев сотрясла атака града — вроде и не слишком крупного, но все равно раздражающе дающего воительнице по носу, стоило высунуть его из-под защищающего навеса.
В овраге должно быть еще суше, в зарослях, под защитой деревьев и высоких стен. Воительница осторожно двинулась вниз, в оплот безмятежности, и от запаха лаванды ее ассоциативно тошнило: даже если кто-то сдохнет прямо здесь, если она сделает это, ее вряд ли найдут, ведь только что Темноцвет измазал в лаванде тело Чертополоха, скрывая запах смерти. В этом месте лаванды было так много, что можно было скрыть смерть целого леса памяти. Красивая граница.
— Эй, — Песнь удивленно застыла, заметив чье-то тело в зарослях на дне оврага и недоуменно обратилась к находке. Какая-то зверушка? Крольчонок, споткнувшийся и свернувший шею? Такое, наверное, возможно, пусть и редко. Пахло... странно.
Туманом.
Хотелось расплакаться и убежать с криками "ну хватит уже!", потому что туман уже забрал у нее все, что только можно было забрать. Он победил, никакой воли к жизни, она опасна для всех них, а потому конечно же, как идиотка-протагонистка, она полезла к неопознанному телу, чтобы проверить, как оно там.
Если оно обернется демоном — ничего страшного, она уже видела их достаточно. Ее голова настолько дырява, что Изнанка может оказать на нее влияние в любой момент, как они убедились на битве. Нет смысла бежать от нее, но, может быть если она будет достаточно смелой и продолжит бороться за жизни, как Стриж, она сможет сейчас кому-то помочь? Это ведь не обязательно должен быть демон в облике крольчонка.
Это вообще не зверушка. Это... — Великое Звездное племя, — Песнь быстро подскочила к раненому мальчишке, растерянно его оглядывая. Вообще-то, она собиралась сегодня копать одну могилу. Так что... ну уж нет, ему умирать никак нельзя.
Но под таким ливнем и градом тащить его через все земли в лагерь бессмысленно. Он простудится и умрет.
Песнь вздохнула, бережно перетащив ребенка под защиту выступающих из стены оврага древесных корней и плотных невысоких кустов, образовавших маленькую зеленую пещерку. Следовало бы его отмыть и напоить, тут как раз неподалеку журчал пронизывающий весь овраг ручеек. Да только...
— Эй. Проснись. Что последнее ты помнишь? — Песнь Вереска решила, что небольшая тряска за плечо не травмирует ребенка еще сильнее, чем он уже был, и старательно приступила к попыткам разбудить свою находку.
слышишь сталь поет под чужой рукой — не сестрой зовет, не зовет женой и молчат огни, этот путь жесток, близок мира срок
А Песни Вереска терять-то уже нечего, вот и бредет девчушка незнамо куда.
— Эй
А мертвый кролик-зверушка ответил бы — что случилось? Но не Песик. Он слишком близко к смерти, чтобы откликаться на окрики незнакомцев.
И казалось небу, что вместе с ним сейчас расплачется и обессилившая от освиневшей тоски Песнь. Могло бы так и быть но,
— Великое Звездное племя
Девушка уверовала вмиг.
Когда она стоит здесь, перед тобой, услышь ее, увидь ее! она оказывается совсем рядом, Песик все равно остается обездвиженно лежать, только лишь дыхание сбивает капли с травы; это уже зацепка, это уже признак — хоронить рано.
Вероятно, простудится он мог запросто, что на полу пещеры, что под дождем. Под дождем живым, не мазутно-кислотным, какой был на Родине.
Одними лишь кончиками шерстинок чувствует изменение обстановки, что капли текут по телу, но не бьют больше по бокам, не заливают уши.
Сквозь бездонную яму бессознательного чувствует нечто, похоже на уют и комфорт, а это очень стыдно. Стыдно знать то, чего никогда не знал. Непростительно, противно, брезгливо. Даже сейчас, в полной отключке у Песика что-то вьется в груди. Скорее всего, беззубая ярость. Он, не разжимая век, скалится — по собачьи пренебрежительно и уставши.
Из заржавелых лап показывается то, что осталось от клинков. Шершавые основания не до конца вырванных детских коготков. Лапки вновь слегка блестят от алого.
— Эй. Проснись. Что последнее ты помнишь?
И голова качается, как у бульдогов на панелях авто.
Разумеется, после встряски обломки залезли обратно, а оскал перерос в негодование. Гулким эхом в конце тоннеля слышит что-то непонятное, похожее на набор бессвязных слов. Как ему кажется бессвязных, на самом же деле он их просто не понимает.
Песик извергает из себя что-то между «гав» и «мяу»
Дата: Закат, 21-Июн-2024, 11:37 | Сообщение # 1099
волны гасят ветер ▿
Группа: Модераторы
Сообщений: 4544
Сон длиною в три вечности подходит тем, кто не спит месяцами. Шиповник сгибается, сворачивает ветви и вливается в землю, выходя привычным кошачьем телом с границы сна в явь.
Земное тело маленькое и промёрзшее до костей. Неуютные кости, ноющий желудок и мысли, складывающиеся в слова и образы. Отдалённо шумит. Поначалу кажется, что это дождь поёт с ветром над ветками; прислушавшись, глашатай отмечает, что знает этот голос. Бурый поднимается, огибает мягкой влажной поступью ряды могил и выходит к оврагу, где располагаются двое — отсюда и начинаем.
✴ ✴ ✴
«Скажите, почему, когда что-нибудь происходит, вы трое всегда оказываетесь рядом?» Шиповник не смеётся, только вздыхает, быстро осматривая Песнь Вереска и упирается взглядом на нечто изломанное, худое и облезлое.
Не терять времени. Не задавать лишних вопросов.
Он с Изнанки? Очевидно, да. Песнь не песня, а жнец; где туман — там она. Как давно он здесь? Истощён там или уже после, выпав, когда не смог никого отыскать? Их ошибка. Нужно чаще выводить патрули даже в такие места. Что с ним?
Он, старательно городящийся от наступающего на пятки прошлого, тут же включает целителя. Выпаданец слишком слаб, чтобы дать отпор, но Шиповник тактически осторожен; быстро трогает бока на предмет открытых ран, проверяет содранные когти, мутные глаза, грудную клетку.
— Истощён, но не болен, — глухо отмечает бурый, вскидывая голову к выходу из лесу. Дождь всё так же шумит, но барабанной дроби града уже не слышно. Теоретически — теоретически, они всё равно должны как можно скорее отнести его в лагерь. — Черт знает, сколько он в таком состоянии. Отнесём в лагерь прямо сейчас, дождь может затянуться, — в ночь будет куда холоднее. — Он что-нибудь говорил?
Дата: Закат, 21-Июн-2024, 11:57 | Сообщение # 1100
ветер гор и цветущих долин
Группа: Лесные Коты
Сообщений: 780
Наверное, ему очень больно. Он даже, кажется, от этого пытается рычать, скаля клыки. Песнь Вереска далека от созидательных дисциплин, спасение, излечение, это все не к ней — она только растерянно хлопнула глазами и села думать, поняв, что с ней не поговорят. Воинский Закон твердит, что воитель не может оставить ребенка, но, если посмотреть на нее со стороны, она и сама не очень далеко ушла от ребенка — им обоим сейчас не помешал бы ответственный взрослый; может быть, даже Темноцвет, раз Боярышник занят (его все еще трудно представить взрослым, для нее он — Ягодка, друг по детской, а вот Тень — он, казалось, уже родился взрослым и хладнокровным).
— Ладно, можешь не отвечать, — разрешает, скорее, говоря сама с собой, чем с мальчишкой. Разговор всегда ее успокаивал, ну и что, что собеседник не отвечает? Она чувствует от него запах тумана — и здесь точно не жил никто, кто мог бы родить и бросить дитя прямо вот так. Значит, он вырос по ту сторону. — Я не причиню тебе вреда, — наклонившись так, чтобы котенок мог ее видеть, отчетливо пообещала, сверкнув глазами. Может, он плохо слышит? Или видит? Может, он вообще червяк? Песнь понадеялась, что он уловит ее интонации и немного расслабится.
Воительница колебалась. Град с дождем не спешили утихать, и она оказалась в тупике: она правда не хотела тащить ребенка под обстрелом небесного гнева. Может, это очередной прикол Изнанки. Дать ей кого-нибудь умирающего, чтобы и реальный мир с ясным сознанием перестал быть безопасным.
Может, у Песика была цель хомячка. Показать другому ребенку смерть.
Она все равно застывает, когда появляется Шиповник — усмиритель небесного гнева; после его появления град перестает бить. В глазах на секунду искренний ужас — и лучше бы это был демон Изнанки, если честно, потому что обнаруженная рядом с умирающим она может только глупо моргать и отступать, позволяя ответственному взрослому сделать свою работу. Это не я, это не я. Ну, как минимум, ребенок не ранен — это точно сделала не она, она еще не умеет добиваться от других во время боя состояния крайнего истощения.
— Черт знает, сколько он в таком состоянии. Отнесём в лагерь прямо сейчас, дождь может затянуться, — наверное. Она привыкла слушать старших, так что сразу же согласно кивает. Но... Это эгоистично, но она рада, что здесь есть Шиповник, который может отнести его. Идет дождь или нет, Песнь уверена, что она не хочет шагать обратно к населенным местам. — Он что-нибудь говорил? — Пытался, но, не смог. Наверное, от боли, — кивает на чужие израненные лапки.
И поворачивается к улице, вдыхая запахи мокрой травы и прибитой пыли. Намокшая ранее шерсть чуть-чуть подсохла, но намочить ее еще раз или измазаться в грязи — меньшая их ее проблем. Большая, как бы нелепо это ни было, заключается в признании: в лагерь она не пойдет.
— Я побуду в лесу памяти, — медленно произносит, виновато опустив уши. — Нужно подготовить могилу для Чертополоха. Он умер от ран.
Если бы она не напала на него, он был бы полон сил во время следующей битвы. Точно ли они все успели восстановиться? Если бы она не напала на Стрижа уже на битве, он и его брат прикрывали бы друг друга. Глупо уходить от присмотра в такой ситуации, но Стриж не способен остановить ее, а Чертополох, на рассудительную сторону которого она рассчитывала, мертв. Оба ее дозорных выведены из строя.
Песнь Вереска понятия не имела, как объяснить это Шиповнику и что теперь делать. Приставить к ней кого-то еще? Изгнать ее в туман, как чудище?
слышишь сталь поет под чужой рукой — не сестрой зовет, не зовет женой и молчат огни, этот путь жесток, близок мира срок
Дата: Закат, 21-Июн-2024, 21:25 | Сообщение # 1101
Одиночка
Группа: Лесные Коты
Сообщений: 53
Морщит нос когда ненадолго покоен: даже без сознания хочется кусать то, что под шерстью. Ни то чтобы отведать хлеба насущного, ни то чтобы причинить боль.
— Ладно, можешь не отвечать,
Очень уж мешает воспринимать звуки ушное пищание.
— Я не причиню тебе вреда,
Песик жмурится так, что болят глаза. Не видит он Песнь, не видит. Быть может он даже не в обмороке, а просто обессилил от голода, впав в некое подобие полудремы. Крючится, сворачиваясь неряшливым клубком.
Во время осмотра когтей поднимает голову — его серые глаза сейчас выражают неподдельное смятение. Он поворачивается взглядом на Песнь Вереска и смотрит ей прямо в лицо. Когда она заговаривает с Шиповником, Песик умудряется даже вычленять понятные для себя слова.
Он встал.
Момент и — спина Песни мозолит глаз больше, чем Шиповник, которого Песик окинул молчаливым словом в духе — ты что
Это царапать
Он было собрался вставать на задние лапы, чтобы посильнее ударить Песнь по хребту, как в глазах снова потемнело, а на рабочий стол пришло уведомление «Песик.exe не отвечает»
Сбоку от девушки глухо падает тело, прямо у ее лапок.
Сейчас он в еще большей отключке, чем был до этого.
Дата: Сумерки, 22-Июн-2024, 15:50 | Сообщение # 1102
волны гасят ветер ▿
Группа: Модераторы
Сообщений: 4544
— Пытался, но, не смог. Наверное, от боли.
Хмыкает — бедолага на грани уже не балансирует, а просто лежит. А вовремя они здесь или нет... Возможно; возможно, нет. Бурый всматривается в чужое измученное лицо и прикидывает, как быстро можно отсюда уйти.
Забавно, он не допустил ни единой мысли, что виной могла быть Песнь Вереска — всепоглощающее прощение; Шиповник не считает её опасной (может, напрасно); может, Изнанки в ней осталось чуточку больше, чем в них самих.
— Я побуду в лесу памяти, нужно подготовить могилу для Чертополоха. Он умер от ран.
Зрачки ошалело расширяются, выдавая шок. Как будто кроны расступились и окатили его ледяной водой, прибили к земле камнями.
Не смог. Не выкарабкался. Не сберегли.
— Мне.. — слова становятся поперёк горла, — мне жаль,
нужно провести прощание?. . где Сквернозвёзд? где Боярышник? что происходит, черт его бери?
Бурый втягивает воздух сквозь зубы, хмурясь своей холодной злости — и на себя.
Незнакомец предпринимает слабую попытку то ли подскочить, то ли подорваться — но падает без сил.
— Я передам его Темноцвету и проведу церемонию прощания, — и это всё, что в его смертных силах. Сжимает челюсти, позволяет себе секунду помедлить, не трогая взглядом Песнь Вереска. Мысли путаются в клубок чёрными угрями, склизкими и вьющимися. Чертополох. — ..Он был сильным и храбрым. Но Изнанка оказалась сильнее.
«Она почему-то всегда оказывается сильнее», — думает, удерживая своё рваное сердце. И нужно идти.
Шиповник согибается, осторожно беря в зубы лапу котёнка, и с легкостью закидывает его на спину — грудью к колкому позвоночнику. Тело призрачное, практически невесомое. Чужая кожа леденит лопатки, и приходится себе напомнить, что он всё ещё дышит.
— Он будет в порядке, — говорит на прощание. — Навести его завтра. Думаю, он будет рад.
Шиповник идёт спокойно до границы леса, затем срывается в бег, осторожно придерживая ношу.
Дата: Сумерки, 22-Июн-2024, 21:01 | Сообщение # 1103
Одиночка
Группа: Лесные Коты
Сообщений: 53
В башке ночь. Глухая.
Его швырять очень просто — легок словно июньский пух. Да и так же легко воспламеняется, стоит только дать искры.
Ленточки неосязаемого Солнца сплетаются в надежде на то, что Песик будет жить. Темнота тянется, а потом резко начинает отдаляться, медленно пульсируя и нарастая. Шиповник служит повозкой для хворого, а небо дает им выдохнуть; слезы льет, но камнями не бросается.
Лапы обвисают, а сам Песик держится на чужой спине хлипко и хрупко. Болтается. Когда грузоперевозчик проезжает ограничение скорости, тут же прибавляет газу. Полутруп даже подскакивает на лопатках, но Шиповник умудряется удерживать его мышцами и костями.
Песнь Вереска поморщилась, как от боли, и это действительно слышать было больно. Больно и зло. Если смысл был в том, чтобы оказаться сильнее, то она должна быть мертва, а Чертополох должен быть жив. Она знала, что смысл не в этом, но не решилась прерывать чужую скорбь. Впрочем, могло быть и так, что смысл, правда, просто в том, чтобы быть сильнее.
В таком случае ее глаза изменят цвет на черный в третий раз однажды — она хотела бы выкопать могилу для себя тоже и остаться в ней, она хотела открыть рот и попросить Шиповника дать ей ясность, как же быть. Глашатайский указ, совет старшего, что угодно. Но она ничего не сказала, только отводя взгляд обратно и поджимая губы. Шиповник... имел и так много проблем. Она должна была справиться со своими бедами собственными силами.
— Навести его завтра. Думаю, он будет рад.
Я так не думаю, — мысленно отозвалась Песнь Вереска, послушно кивая и провожая взглядом глашатая, уносящего ребенка в сторону лагеря. Там ему помогут. Накормят, отмоют. Дождь продолжал идти, пусть град и стих. Она прикрыла глаза.
Когда она проснулась, дождь стих. Мокрая земля плохо копалась. Это не помешало ей вырыть могилу, измазавшись в черных земляных комьях и замерев на дне. Дождь стих, так что пришло время прощания. Вероятно, они придут уже не сегодня. Вероятно, сегодня был день прощания.
Она подождет.
слышишь сталь поет под чужой рукой — не сестрой зовет, не зовет женой и молчат огни, этот путь жесток, близок мира срок
Дата: Рассвет, 08-Июл-2024, 16:20 | Сообщение # 1105
вне игры
Группа: Модераторы
Сообщений: 2039
.озеро
— бред. бред идти на битву против инородных тварей и не знать, сможешь ли ты выжить. вот это бред. я доверил тебе переговоры, а не войну. хватит всё выставлять так, будто у тебя не было выбора. - Сквернозвёзд хмурится, но без проблем находит нужно дерево. здесь он может ориентироваться только на мышечную память и всё равно прийти к верному результату. предводитель быстро ощупывает могилу матери. всё в порядке. и отходит чуть дальше, начиная рыть новую. — дли битв и смертей существую я, Шиповник. пока у тебя есть такая возможность, ты должен кидать меня на амбразуру. учись внутренней и внешней политике, укрепляй связи с главами других племён, укрепляй своё место в Ветре. а не бросайся в битву. - копает долго и упорно. свою злость на самого себя выплескивает в комья земли и грязи. — ни к чему тебе это сейчас. шрамов нахватаешься, смертей насмотришься. а жизнь у тебя пока что одна. и ты должен её беречь. - он заканчивает рытьё могилы и ждёт, когда Шиповник опустит в неё Эхо.
Дата: Рассвет, 08-Июл-2024, 17:18 | Сообщение # 1106
волны гасят ветер ▿
Группа: Модераторы
Сообщений: 4544
«
— Выбор был, — холодно, — и я его сделал.
Лес Памяти скрывает утренние лучи солнца, отвечает безмолвием — слушает. Тройка следует под вековыми деревьями и Шиповник чувствуют, как ноют под ношей лапы.
— Я бы всё равно так поступил ради тебя.
Если бы Скверна чудным образом добрался до Острова и погиб там в когтях Изнанки, а потом ещё раз — уже от Эхо? Что, если бы Эхо за это время напал на кого-нибудь ещё, просто так, в качестве мести? Шиповник не хотел об этом думать.
Он спустил тело со спины, хрустнул лопатками и принялся рыть могилу вместе со Скверной.
— Как бы я хотел, чтобы я не был единственным кандидатом, — невесело сообщил бурый, вытирая щеки сгибом локтя. — Иными словами. Предводительство для меня будет долгом, а не желанием. А это уже выбор, который делает за него Сквернозвёзд.
— Поэтому постарайся прожить подольше, если хочешь сохранить остатки племени, — смотрит в сырую землю, думает. — Я не буду хорошим лидером. Ты, по крайней мере, — хранитель его истории и его крови.
А я всегда был чужаком.
Шиповник подлазит головой под грудь Зеркального и перетаскивает его к яме, затем сбрасывает и смотрит на Сквернозвёзда. Это всё? Ему не разрешается плюнуть в могилу?
Дата: Рассвет, 08-Июл-2024, 17:25 | Сообщение # 1107
вне игры
Группа: Модераторы
Сообщений: 2039
— тебя выбрали Звёзды, а не я. - Скверна пожимает плечами. — я не выбирал глашатая не потому, что не было кандидатов. он отворачивается, оставляя на Шиповника процесс закапывания. бурлящая в нём злость остывает. — я лишь такой же случайный выбор Созвездие. моя преданность ей сыграла со мной злую шутку дважды, я не хотел быть ни целителем, ни предводителем. я храню это племя лишь ради неё. потому что это племя моя душа. - он замолкает. не здесь. не сейчас. — всё, чего я когда-либо хотел — любить и быть любимым. пока что у меня получается только первое, да и то не особо складно. - Сквернозвёзд усмехается. он отходит подальше от могилы. — нам пора. здесь нельзя говорить, сам ведь знаешь. - никаких прощаний и последних слов. никаких просьб Звёздам простить и помочь Эхо. в нём тоже имеется гордость. он не готов подставлять вторую щёку для удара.
Дата: Рассвет, 08-Июл-2024, 19:36 | Сообщение # 1108
волны гасят ветер ▿
Группа: Модераторы
Сообщений: 4544
“Звёзды никогда меня не выбирали”.
Режет слух, как удар хлыста. Как в них верить в здравом уме? Их не было рядом, когда они нужны были сильнее всего. А сейчас — вот тебе, на, подачка, подарочек с неба? Может, это обратная сторона как раз его собрала, склеила по частям и дополнила? Может, только там он был счастлив?
Или отравился сладкой пилюлей навсегда.
— Я уйду с Нектаром в туман, — тихо и вкрадчиво.
Потому что их было трое. Двое — не складывается, не совершенная фигура.
— Однажды. До тех пор — я твой.
У Скверны не получилось быть любимым Созвездием — любимым твой самой абсолютной любовью; и разве любовь — мучение? Возможно. Возможно, нет.
Он забрасывает Эхо землёй в молчании, потому что уже всё сказано.
Это — не случайный выбор, и никогда им не было. Шиповник выбирает остаться по конкретной причине. Раз за разом.
Смысл — и большой, и маленький.
Он идёт следом и думает, поймёт ли его Скверна когда-нибудь.
Вот и последнее место, где они побудут вместе. Сквернозвезд и Шиповник удаляются, а ветряк отправляется на поиски соплеменницы. Кажется она обещала могилу? Что-ж, очень кстати. Сам он не в настроении рыться в земле. Подцепив ее запах меж деревьев, пусть и слабый, устремляется в ее сторону.
Выйдя из-за дерева видит сопящую на мокрой почве кошку. Видимо он и правда как черепаха полз сюда. Что-то вызвала в ее виде улыбку у него. Осторожно положив тело брата на землю около свежей могилы мягко касается лба Песни своим носом.
- Эй, доброе утро красавица, - так, что-бы она проснулась, но не настолько, что-бы оглохла, шепчет прямо в ухо - спим с мертвыми? - вполне возможно на него обрушится букет острых словечек, а возможно воительница одарит его своей улыбкой. В любом случае дело за ней.
Я хожу и хожу по кругу [indent]предаваясь оцепенению, живу в холоде.[/indent] Бросаюсь вверх, падаю вниз [indent][indent]ниже[/indent], [indent]ниже[/indent], [indent]ниже[/indent]...[/indent]
У меня уже сбилось дыхание [indent]оттого что я убегаю,[/indent] [indent][indent]убегаю, [/indent][/indent] [indent][indent][indent]убегаю, [/indent][/indent][/indent] [indent][indent][indent][indent]убегаю,[/indent][/indent][/indent][/indent] [indent][indent][indent][indent][indent]убегаю...[/indent][/indent][/indent][/indent][/indent] [indent][indent][indent]...убегаю от своих чувств![/indent][/indent][/indent]
Я хожу и хожу по кругу [indent]предаваясь оцепенению, живу в холоде.[/indent] Бросаюсь вверх, падаю вниз [indent][indent]ниже[/indent], [indent]ниже[/indent], [indent]ниже[/indent]...[/indent]
У меня уже сбилось дыхание [indent]оттого что я убегаю,[/indent] [indent][indent]убегаю, [/indent][/indent] [indent][indent][indent]убегаю, [/indent][/indent][/indent] [indent][indent][indent][indent]убегаю,[/indent][/indent][/indent][/indent] [indent][indent][indent][indent][indent]убегаю...[/indent][/indent][/indent][/indent][/indent] [indent][indent][indent]...убегаю от своих чувств![/indent][/indent][/indent]
Он всегда приходит, чтобы утащить ее с могил. Это какая-то особая, смешная романтика в самом возвышенном, романтизированном смысле слова: Песнь Вереска непроизвольно улыбается, услышав чужой голос совсем рядом, но не спешит открывать глаза.
[indent]— Вижу, кто-то слишком устал, чтобы идти в лагерь, м? Неужели спать на чьей-то могиле так приятно?! — Не на своей — уже очень славно.[/indent]
В прошлый раз все было похоже, но совсем иначе. Она была самоувереннее, Прах был жив, Чертополох был жив, все были живы, никто не был ранен, никто не страдал о ком-то, Аэртиван считал ее другом, а сама она — считала себя благородной и праведной воительницей.
[indent]— Можешь считать, что я сторожила лес. Мало ли, что выберется сюда из тумана.[/indent]
Теперь она была тем, что выбиралось из тумана и несло смерть, и она не имела прав для обвинения Стрижа в принятом им решении сохранить ей жизнь, потому что, выбирая из всех причин самую банальную, она просто хотела жить несмотря на то, что сам факт ее жизни нес всем проблемы и невероятный риск, не стоящий одной простой воительницы.
— Можешь считать, что лес сторожил меня. Мало ли, когда я снова подчинюсь туману.
Песнь Вереска открыла глаза, внимательно взглянув на Стрижа: вопреки жестким словам, взгляд ее был полон сочувствия. Выглядишь неважно. А кто важно-то выглядит, когда у него брат умирает.
Ну. Кхм. Не в этом племени.
Воительница поднялась на лапы, не спеша отстраняться от Стрижа. Подошедшего, по ее мнению, слишком близко. Наоборот, она осторожно боднула его в плечо, после чего потерлась щекой о чужую шею, прижавшись к воителю. Время молчаливых поминальных обнимашек? Она все еще была не сильна в словах поддержки. Ну что она могла ему сказать? Они оба — Стриж и Чертополох — действительно были друг для друга всем, а она всегда была одиночкой в родном племени, и ее нелепые мечты о том, как Прах признает ее, даже не вышли за грань юношеских фантазий.
Интересно. Она могла бы отправиться на его поиски сама? Она могла бы попросить помощи у Шиповника снова? Могла бы передать вопрос Сквернозвезду?
Может быть, она могла бы попросить помощи у Сумрачных ищеек.
Песнь вздохнула, отступая от края могилы и бросая взгляд на Чертополоха. Он... определенно, был мертв с того самого момента в пещере. С этой мыслью получилось немного свыкнуться, но видеть его тело, неживое и безвольное, было невероятно странно.
Потери естественны для лесной жизни. Еще недавно она после похорон Светлячок думала над тем, какая Яблоня слабачка, неспособная поддержать Праха и неспособная справиться со своим горем. Теперь? Она ощущала себя самозванкой, не имевшей право на то, чтобы разделить с дорогим товарищем его скорбь. Возможно, Яблоня... была хотя бы честной в своих чувствах.
слышишь сталь поет под чужой рукой — не сестрой зовет, не зовет женой и молчат огни, этот путь жесток, близок мира срок
Вниз 
