В недавнюю бурю речная предводительница Звёздный Пляс окотилась на Туманном Склоне, принеся в племя сыновей Ириса, Лилушку, Иссопа и Василька, а с ними одну дочь — Ветреничку. Роды приняла сумрачная воительница Предвестница. Котят вместе с роженицей нашёл речной верх в лице Горного Перевала и Белоцвета. Хотя увиденное им не понравилось, они приняли участие в имянаречении, после чего все благополучно отправились в лагерь.
Слепой сумрачный старейшина Терносказ провёл на Главной Поляне лекцию о династиях в племени, а вместе с тем — об истории Сумрака и великих предшественниках Горечи Звёзд.
Старейшине племени Ветра Мухожуку не понравилось на Главной Поляне. Его пожилой жене Шептунье — тоже.
Весь день небо чистое без единого облачка. Солнце светит в полную силу, золотыми лучами согревая земли вокруг озера. Лес наполнен красками, весь кишит добычей. Эти летние деньки − лучшее время, чтобы сходить на пляж и приятно провести время с друзьями и родными. Хуже всего на пустошах, где прямые лучи солнца неприятно припекают спины и головы. Воителям стоит быть осторожными, чтобы не получить солнечный удар. Яркий алый закат будет приятным дополнением к этому дню. Ночью же зажигаются звёзды, и это потрясающий шанс для романтиков и свиданий под взором предков.
Температура: утром +15, днём повышается до +24, на ночь опускается до +16
Сила ветра: слабый на протяжении всего дня
Охота: весь день шанс удачной охоты высокий
Травы: всё цветёт и пахнет; лучшее время для сбора разных трав
Образовался глубокий и опасный разлом в земле: он начинается примерно от входа в лагерь и идет до дерева объявлений. Палатки не разрушены, но есть риск падения дерева объявлений на поляну. Разлом перепрыгнуть возможно, но котятам, старикам и больным это не под силу — лучше обходить.
г л а в н а я · п о л я н а
Вечный полумрак, причудливая игра света и тени, легкая вуаль тумана, хвойный дурман. Говорят, что племя Теней — Тёмное Сердце Леса, и здесь, в самом центре сумрачного лагеря, оно бьется особенно жарко. Чужакам здесь будет неуютно, холодно и слишком темно: колючая ежевика окольцовывает надежной стеной вершины оврага, вековые сосны-великаны пронзают острыми верхушками небеса, заслоняя их пушистыми ветвями, а поваленное дерево отбрасывает на поляну темную тень, заботливо укрывая сумрачных от солнца, дождя и снега. С каждым вдохом легкие пропитываются истинно сумрачным ароматом: терпкой, благородной хвоей, теплым запахом солнечной смолы и тонкой ноткой густой болотной влаги. Здесь кипит таинственная, бурная жизнь племени, отсюда можно попасть в любую точку лагеря: вы можете увидеть и расположившиеся вдоль стен оврага надежные палатки, и могучий дуб, возвышающийся в противоположной от входа стороне, с которого главы племени сообщают важные новости, и тонкий ручеек с чистой водой, где можно утолить свою жажду. Густые заросли древнего папоротника услужливо приглашают отдохнуть в своей тени, неподалеку находится склад, где сумрачные хранят добычу, но самое время поближе рассмотреть всё то, что таит в себе сумрачный овраг.
в х о д/в ы х о д · и з · л а г е р я
Вход в лагерь трудно найти тому, кто не знает, где он находится: его надежно скрывают малахитовые ветви елей и сосен, и только тонкая тропинка из следов и сгущающихся запахов приводит вас к сумрачному дому. Первое, с чем сталкивается каждый, кто подходит близко к лагерю — неприступные заросли кустарников. С трудом можно заметить небольшой просвет меж ними, и тогда вы ступаете на узкую тропинку над глубоким рвом, окольцовывающим лагерь. На его дне хищно поблескивают опасные осколки и колючки, выступают острые колышки, которые, к тому же, воткнуты и по краям рва — падение грозит если не смертью, то серьезными ранами, но сумрачные давно научились без труда преодолевать это препятствие. После тропинки вы попадаете в прикрытую ежевичными плетями пещерку в корнях дерева, которое перекинуто через овраг. Корни все еще в земле, и именно за счет них дерево все еще живое. Пещерка в корнях выходит в туннель внутри дуба, а он в свою очередь заканчивается дуплом, выходящим вниз. Когда дерево стояло вертикально, это было просто глубоким дуплом с выходом у корней, а теперь Сумрачные коты оборудовали туннель под вход и выход из лагеря. Из-за того, что дупло-выход находится достаточно высоко от дна оврага, сумрачные котята даже при особом желании не смогут самостоятельно покинуть лагерь, пока не подрастут достаточно.
с к л а д
Если перейти через ручеек, что пересекает главную поляну почти пополам, можно попасть не только к дереву объявлений, зоне отдыха и целительской, но и к складу, где хранятся добыча и различные нужные для лагеря вещи. Находится он... Под землей. Тоннель вниз прикрывает небольшой навес, что защищает его от снега и дождя, не позволяя полностью залить склад, хоть и приходиться зимой часто раскалывать лёд, чтобы не поскользнуться. Мягкий изгиб тоннеля ведёт нас в небольшую пещерку, что пустует, но ведёт дальше в два других туннеля, заканчивающимися основными помещениями. Первый проход — левый — оканчивается небольшим, но очень холодным хранилищем дичи, а пол обвит тонким слоем мха. Это все позволяет дичи храниться дольше. Второй туннель — правый — оканчивается сухой и достаточно большой пещеркой, в которой хранятся пласты мха, всякого рода приспособления для работ по лагерю — камни, ветки, плети, лозы. Склад был построен умелыми лапами наших воителей и оруженосцев после пожара, что случился на территории племени, и приспособлен под хранилище.
Внимание! В оффтопике нужно указывать не только название принесенной/съеденной дичи, но и ее размер (маленькая, стандарт, большая)! Если размер дичи не указан, то она автоматически определяется маленькой.
[cut noguest=Списки]Список дичи:
- ничево тут нетъ
Протухшая/испорченная дичь:
Список остальных материалов:
- 4 пласта мха
Последний учтенный пост — #5194
в зимнее время года срок годности составляет три реальных недели в весенне-осенний период - две реальных недели в летний период - одна реальная неделя.
за вынос протухшей дичи вы получите галочку в системе патрулей.[/cut]
п е н ё к
На первый взгляд пенек не представляет из себя ничего особенного. Старый, но крепкий, не трухлявый, сзади обвит колючими ветвями боярышника. В его корнях зияет тёмная дыра, которая ведёт в тёмную тесную пещерку. Однако вокруг этого места сам воздух будто бы гуще, душнее и холоднее, отчего по коже невольно пробегают колючие мурашки. Пенёк — это тюрьма. В нем содержатся пленные, отбывающие наказание, а снаружи проводятся казни и порки ежевичной плетью. Само оружие хранится под кустом боярышника, что растет рядом. Если внутри кто-то есть, у входа обязательно стоит внимательный конвоир и охраняет "тюрьму". Кроме того, здесь же временно живут те, кто принят в племя на испытательный срок.
п о г а н о е · м е с т о
Гуляя по главной поляне и проходя недалеко от пенька, можно заметить укрытое растительностью отверстие в стене оврага. Оно приведет вас в не самое приятное, далеко не благоухающее, но необходимое для функционирования лагеря место. Пройдя через небольшой туннель, вы попадаете в расширенную часть рва, того самого, что расположен вокруг лагеря. Ближе к стене лежат все те же осколки, а вот остальное пространство и есть поганое место. Видите в разных местах лежат тонкие пласты коры? Под ними компостные ямы. Вещь вполне удобная, но весьма неприятная, особенно если вы пленник и в наказание вас туда посадили. Впрочем, сажают в них не только пленников, но и самих провинившихся сумрачных. Еще эти ямы заставляют выгребать, копать поглубже, погружают туда только голову... Применений им масса, ибо сумрачная фантазия безгранична, так что "биологические отходы" сумрачных не пропадают напрасно. Есть яма, что побольше остальных — сюда выкидывают старые подстилки, протухшую еду и прочий мусор. Благодаря тому, что поганое место находится фактически за лагерем, на главной поляне не витает каких-либо неприятных запахов — сумрачные основательно подходят к вопросам чистоты, и продуманное устройство отходных мест тому подтверждение.
Сплюшка выглядит так беззаботно, безмятежно и спокойно, что Огонёчек самой хочется растечься в рыжую лужицу около него, и рассказать всё. Принцесса так и делает, плюхнувшись рядом, положив голову на лапы и прикрыв глаза. Хочется уснуть тут же, сразу же, чтобы не чувствовать нарастающего напряжения, и пропустить казнь. Ей абсолютно не хочется туда идти — лучше взять братьев и сестёр, и собраться где-нибудь, просидеть эту бурю. Чтобы просто не знать об этом. Но уже поздно.
— Что тебе не нравится-я-а?
— к а з н ь наз′евает. — улыбается легонечко, толкая мальчишку лапой и кивая на компанию взрослых. Улыбка падает тут же, как слетевший с земли засохший листик, быстро и незаметно. Огонёчек вздыхает ещё раз грустно, закрывая глаза. Девочка чуть тыкает Сплюшку хвостом, а после застывает, открывая рот.
— я волнуюсь за Василисничек. Мы с ней буквально только что ′азняли двух идиотов в лице В′унишки и Лягушонка, а тут ещё казнь... Слушай, а давай попытаемся объединить всех котят, пока казнь не закончится? Это... тяжело. — переворачивается на бок, положив лапу под голову и дёрнув ухом. Ей правда в последнее время тревожно и волнительно за всех почти знакомых. Рыжая ничем не могла объяснить прилив чувств, внезапно выросший в её повзрослевшей душе. Возможно, это просто переход на новый моральный уровень. Это было бы неплохо, на самом деле. Но ощущать новые эмоции Огонёчек совершенно не нравилось — они были неприятные, чужие, и незнакомые. Их никак не удавалось подавлять.
Улыбается легонечко ещё раз, чуть чуть приоткрыв глаза.
Что ты скажешь на это, братец?
горящая 12сумрак лаять сквозь намордник
пасть раскрыть до боли и кусаться
горящая 12сумрак лаять сквозь намордник
пасть раскрыть до боли и кусаться
Сообщение отредактировал Дожделовка - День, 30-Май-2019, 11:36
Рыже-бурый пару мгновений недоуменно пялится на Огонёчек и вновь отворачивается носиком в сторону предводителя и сидящих вокруг него котов. Какая казнь? Сестру, видно, жук за ухо укусил, вот она и выдумывает.. Отрицательно машет головой и вздыхает:
— Что еще за чушь?
Собеседница выглядит явно взволнованной, но это Сплюшку ничуть не смущает, он лишь покорно слушает развернувшуюся тираду сестры и мысленно крутит когтем у виска. Что ж она так всполошилась? На жалобы о двух драчунах Нюниус лишь хмыкает, покосившись на Лютоволченек. Они вот сами справились.. Или там у Врунишки и Лягушонка все серьезно? Драка в смысле.
Объединить котят? Звёзды, этой малышке уже не помочь. Вдох. Выдох. Скептичный взгляд.
— Не думаю, что в этом есть смысл. Вы, девчонки, вечно переживаете по выдуманным пустякам. — Важно фыркает и поочередно потягивает затекшие лапки.
Его спина в противовес чужой становится прямой, плотной, несгибаемой; мгновения растягиваются на минуты и часы, и Миша чувствует каждый вдох, лапы, прибитые стальными гвоздями к земле, недвижимы, взгляд безотрывно направлен куда-то с спину отца, потому что мальчишка как-то машинально скользит куда-то вбок, понимая, что чужих взглядов перехватить не удастся. Глаза чуть расширяются, когда чужие зрачки перехватывают его, натягивают тонкую невидимую цепь, приказывают; Лунатик сидит напротив, такой же хмурной, задумчивый, трепещущий, Миша чувствует неожиданную сладкую власть, а вместе с ней — дребезжащую связь.
При свете дня глаза у племенного мальчишки всё такие же влажные, но цвет вырисовывается острее, точнее; вязкий, с кислинкой, болотный, который встретишь только в самой глубине топи, куда нельзя проникнуть без снисхождения обладателя. У зрачка гарцует червонное золото, и Миша ненадолго залипает, рассматривая мелкие крапинки у карей кромки. Лунатик смотрит ему в глаза, и от этого по спине проходит тонкой линией озноб, фиксируя меж лопаток.
Я здесь. Я знаю.
Миша отводит взгляд, чуть ухмыляется, игнорируя тянущее ощущение в груди, а после опять возвращается к чужому лицу. Напряженное, с сжатыми губами, отданное на растерзание тонким линиям теней, что теряются в густой тьме чужой шерсти. Мгновенная переглядка, и одиночка оставляет на растерзание только свою щёку, отводя глаза; в глубине племени губит механизм, приводящий в действие наказание, которое с каждым трескучим шагом времени становится ближе и ближе. Ему кажется, что он уже давно должен был взорваться от того напряжения, что электричеством гудит в воздухе.
Или сгореть, когда шерсть наэлектролизуется и пустит искру.
мы всего лишь топь и ветви. спи, мой братец, станет легче лес с болотом на рассвете видят сны по-человечьи
Мишины глаза солнце отторгают, отражают, не пропитываются им. В серой стали звенит разве что стужа и ветер, но и они успокаиваются, послушные одиночке.
Лунатик заворожен тем, насколько силен пришелец. Сумрачный не уверен, что сумел бы так же стойко перенести происходящее, если бы подобное стряслось с ним. Он вообще не может предположить, что бы стал делать. Наверное замкнулся бы в себе и перестал бы разговаривать. Просто существовал неясной тенью...
Лунатик облизывает кровь с губ. Первая кровь на поляне уже пролилась и она - его. Пьяная кровь, черная, как вино. Или это на темной шерсти она из алой меняет цвет? Лунатик хмыкает сам себе, коротко и горько и чуть морщится от вкуса солоноватого металла во рту.
Их безмолвный диалог, - такие в будущем должны стать для них привычкой, - не длится долго, да в этом и нет нужды. Лунатик не отводит взгляда, хотя его уже начинает подташнивать от боли в висках, которая зарождается от длительных зрительных контактов. Но Лунатик терпит, он готов терпеть что угодно, но только не моргать, не отводить глаз, точно Миша может оказаться его галлюцинацией, видением, которое исчезнет, стоит только выпустить его из поля зрения.
Олененок вздыхает коротко и обрывисто, Миша отворачивается. Они все ждут завершения, пусть даже оно и будет ужасным и кровавым. Болотному мальчику просто хочется украсть бродягу и спрятать ото всех, - от призраков прошлого, от боли и от пронзительных малахитовых глаз предводителя.
изгнанники солнца, я в муках взываю к вам! ㅤㅤㅤспасите меня от огня и дневного света. пока угадаю,какие нужны слова, короткая жизнь моя будет уже пропета.
изгнанники солнца, я в муках взываю к вам! ㅤㅤㅤспасите меня от огня и дневного света. пока угадаю,какие нужны слова, короткая жизнь моя будет уже пропета.
И кому тогда можно доверять, если случаются такие вещи средь бела дня?
Ночница стоит в паре хвостов от Морока Звезд, котенка-одиночки и предателя, даже усесться, чтобы наблюдать за происходящим не решается. Церемония, происходившая совсем, казалось бы, недавно и все эмоции и поздравления что остались после — словно всё это кто-то тщательно выскоблил изнутри, чтобы ничего не осталось. Чтобы освободилось место для чего-то другого, нового — смех, улыбки и горящие глаза, прикосновения и объятия остались там, возле Древа Тьмы.
Успевает рассмотреть и фигурку рослового котёнка и хищное настроение предводителя, и, наконец, самого виновника предстоящего торжества. Изумляется, когда предводитель зачем-то позволяет Топи проститься с сыром — будто он заслужил. Ночница продолжала гневно размахивать темно-серым хвостом из стороны в сторону, явно пару раз задев стоящего рядом Белозмея, но совершенно не обращая на это внимания. В глазах — требовательный огонёк, желающий немедленного исполнения пока что не оглашенного публичного приговора.
Перед смертью не надышишься.
Только фоном мелькают мысли о том, что новичку теперь проложена дорожка в ряды Сумрачных.. или же Морок решит отправить этого мальчишку обратно в "родные" края — да и где та грань, между родным и не родным. При ее жизни еще не было ни одной казни, так что как поступают в подобных ситуациях она понятия не имела, пока. Но она бы оставила. Ученица успела под чистую рассмотреть котенка и он даже произвел на неё какое-то впечатление.
Пусть он и соответствовал ее представлениям о том, что бродяжки очень худы и у них только кожа да кости, потому что они питаются ошметками Двуногих и грызутся между собой, но в существе новичка было что-то .. взрослое? Совсем не вяжущееся с его предполагаемым возрастом, труда не составит чуть повернуть голову на детей старшей сестры, болтающихся неподалеку. Несмотря на то, что жестокие законы и жестокость как таковая вбиваются в головы Сумрачных еще с пелёнок, в них преобладающей все равно является та безмятежность, которая не доступна взрослым. В оправдание своих друзей, можно сказать, что они как раз на переходном этапе и могут иногда дурачиться, как после посвящения.
В пришельце такого не было. Но это, возможно, первый и не очень трезвый взгляд — опьяненный презрением к Топи.
Морок сегодня явно выступит палачом, отец сейчас не в лагере, или может.. крестный сделает подарочек за их повышение? У Ночницы лапы чешутся. А вообще, кто выносит приговор, тот его и исполняет, так? Ждем.
Все же что-то неприятное расползается внутри, ведь.. кто мог подумать, что рядовой Сумрачный воин окажется предателем? И самый главный вопрос, который она задала себе за все это время не менее десяти раз — почему правда открывается только сейчас? Когда у Топи за спиной, вероятно, n-ое количество свиданий с бродячей кошкой, а сейчас они пытливо разглядывают его собственного сына. Которому не пара недель от роду, но вполне себе пять и больше лун. Почему?
Удача ли была на его стороне, что никто даже и не заподозрил что-то неладное или эта оплошность лежит на их плечах? А что если прямо сейчас кто-то из находящихся на поляне тоже сидит и нервно выдыхает, что поймали не его, а другого..
Пока это не превращается в паранойю, Ночница встряхивает головой и шумно выдыхает, так и не прекращая разглядывать живого предателя — уникальный экспонат. Выставка скоро закончится. Интересно, чем занимаются обвиняемые перед смертью? Молятся?
— Звёзды ему уже не помогут, — они вообще когда-нибудь помогали хоть кому-то? Насмешливо фыркает, толком ни к кому и не обращаясь, ненароком озвучивая продолжение своих мыслей. — Как можно было предать племя и продолжать спокойно в нем жить? Будто так и надо, будто это правильно? — и резко поворачивается к Белозмею, выжидая, пока тот тоже повернется и она поймает бледный хрусталь его глаз.
Ей кажется что она кипит, слишком возмущена и потрясена. — Вот если бы твоя любимая была в другом племени или бродягой ты разве пошел бы на такое?? — продолжает негодующе смотреть на друга, очевидно признавая, что вопрос-то риторический.
Шум и веселье, что царили в конце церемонии возле главного дуба, остались там, сплелись с его корнями и впитались в землю вместе с кровью Кисточки и Морошки. Белозмей выворачивается из объятий Вранолапого но тщетно, тот все равно умудряется смять его, обновить прическу и запылить серую шерсть своими лапищами. Царевич лишь обреченно вздыхает на это, - что с него взять? Ему уже не терпится сбежать в лес вместе со всеми, огромной шумной оравой, доказывать свое право на жизнь и на этот воздух, пропитанный хмельной хвоей.
Вороненок громко созывает котят и Белозмей лишь улыбается и кивает, - ему нечего добавить, он не любит громко разговаривать и не умеет с таким вот задором поднимать других на приключения. Но он с удовольствием присоединится. Главная поляна встречает солнцем. Царевичу разве что петь не хочется, в остальном сегодняшний день прекрасен.
Был.
Бледный тоже замечает мини-собрание у входа в лагерь. Сложно не заметить… Воздух волнами несет запах чужака и этот запах заставляет эстета чуть поморщиться. Он настораживается и сверкает блеклым хрусталем глаз, щурится, пытается понять, что происходит. И желательно быстро.
Им никто не говорит в лоб, но долго гадать не приходится. Пазл складывается сам собой, состоящий из осколков битого стекла. Долетающие до ушей обрывки отцовских фраз, тихие - приходится прислушиваться и ловить звуки в дуновениях ветра, и взгляды сумрачного воителя на городского бродяжку.
Белозмей вздыхает и вцепляется когтями в землю. Он не считает личным оскорблением предательство соплеменника, но ему неприятно от осознания, что в их идеальном мире, в их сверкающем многогранными тенями Сумраке, могло поселиться подобное. Это оскорбляет само понятие племени. Предателям тут не место и Белозмей с этим согласен, хотя и не уверен, что способен до конца осудить Топь. Царевич для этого должен знать всю историю. Только тогда, зная мотивы и цели бурого соплеменника, он сможет сделать окончательные выводы.
Ночница рядом источает флюиды такой ядовитой ненависти, что Белена косится на нее, чуть вскидывая бровь. Чего это ее так зацепило? Отстраненно понимает, что такой Пылинку еще не видел. Она была разной для него: смешливой. радостной, гневной, раздраженной, непонимающей и непонятной, но такой - точно необузданная валькирия - еще никогда.
И она красива в своих эмоциях.
Белозмей прикусывает губу и плавно отворачивается, точно и не рассматривал профиль соплеменницы только что. Вновь смотрит на фигуры, застывшие в чужой, неизвестной ему трагедии. Оруженосец понимает, что их идея с лесом и котятами пока что заворачивается в пакетик и откладывается, - и только Мороку Звезд известно, насколько далеко. Отчего то серому кажется, что дети должны это видеть. И они - среднее поколение - тоже. Вскормленные в неге, напуганные лишь их собственными демонами, без пороха на лапах и крови на боках, они должны увидеть закон в действии. Закон, который Безупречный в шутку вложил в их неразумные головы. Белозмей сейчас забывает, что в тот момент существовали только он и Ряска, младшие или еще не родились, или были слишком малы, чтобы коряво повторять про предателей и клеймо. Но это не имеет значения, сейчас уже никакого.
Голос Ночницы вырывает его из размышлений и воспоминаний о прошлом. Сначала Бледный даже не сразу ловит смысл злых слов и ему кажется, что Пылинка злится на него. Это ощущение проходит быстро, как только царевич осознает фразы подруги.
Будто так и надо, будто это правильно?
Качает головой, не отвечая. Этот вопрос точно риторический для него, ему просто нечего сказать. Если он начнет сейчас распинаться о том, что нельзя судить не зная всех причин и блаблабла это лишь вызовет взрыв негатива у Ночницы и очередную ссору. Поэтому Белозмей предусмотрительно молчит, вроде бы и соглашаясь, а вроде бы и не споря.
Вот если бы твоя любимая была в другом племени или бродягой ты разве пошел бы на такое??
Какая же ты слепая, невнимательная и жестокая, дурацкая Пылинка.
Застывает на секунду, глядя спокойно и почти безмятежно куда-то вдаль.
Слышит собственный голос со стороны. Не уверен до конца, что это он вообще говорит вслух.
-Моя любимая живет в Сумраке и никогда его не покинет ♪
Он не жалеет, что сказал это, лишь подозревает, что сказал подобное не вовремя. Ночница сейчас махнет хвостом, раздраженно или нет, и пропустит его признание (ПРИЗНАНИЕ МАТЬ ЕГО) мимо своих очаровательных, темно-серых, глухих ушек.
одевайся теплее - на город идут снега ㅤㅤи не время болеть
не время сдавать блокпосты, ㅤсоответствовать чьим-то желаниям или гостам. ㅤㅤбатальон белых рыцарей ляжет к твоим ногам. это просто зима — переходный период роста.
одевайся теплее - на город идут снега ㅤㅤи не время болеть
не время сдавать блокпосты, ㅤсоответствовать чьим-то желаниям или гостам. ㅤㅤбатальон белых рыцарей ляжет к твоим ногам. это просто зима — переходный период роста.
Сообщение отредактировал Белена - День, 30-Май-2019, 14:18
Моргает, разрывая зрительный контакт с Белозмеем и продолжает недовольно щуриться, выжидая, когда уже предводитель подаст какой-нибудь сигнал к началу. Так и не рассчитывая на то, что после этого вопроса она услышит ответ, Ночница даже вздрагивает когда раздается голос друга.
— Моя любимая живет в Сумраке и никогда его не покинет.
Ученица, чуть повернув голову, удивленно смотрит на Белозмея — вопрос, конечно, был немного в другом. Странно, он никогда не делился с ней своими романтическими мыслями или похождениями и на секунду это даже вводит девочку в ступор. Значит, ее Ясенец в кого-то влюблен? Тянет легкую, но кривую, на фоне бушующего урагана эмоций улыбку, пока в голове проносятся возможные имена, хотя ей вроде и не интересно совсем, кто же является избранницей этого сказочника.
Ей правда нет никакого дела, ведь личное на то и личное, будто она стала бы рассказывать в свою очередь о подобном ему. Или вообще стала с кем-нибудь этим делиться — ни за что. Но назойливо прицепляется образ грязнокровки-переростка, которая не раз попадалась на глаза в приятном обществе Белены. Может так, может нет, спрашивать она точно не станет, а продолжать копаться в чужом.. грязном белье ей удовольствия не приносит. Да у нее и своего полно.
Любимая.~ Ночница никогда не задумывалась о таких обозначениях и немного даже неправильно, как ей казалось, было слышать такие выражения от, ну, молодого, всего-лишь-на-две-дуны-старше-нее Белозмея. Но, как вашей душе угодно.
— Значит, тебе очень повезло, — на несколько мгновений взгляд теплеет и ученица ободряюще толкает друга плечом. Это чудесно, и она действительно рада, что у него есть и любимая, и что она в Сумраке, а не где бы то ни было еще. Это ли не счастье? Даже довольно бурчит, пока опомнившись не возвращается целиком к происходящему на главной поляне.
Интересно, возлюбленная Топи представляла, чем может обернуться то, что ее сын вернется в племя к отцу? Или может матери пришельца уже нет в живых. А сейчас не будет и отца. Ночница вздыхает, тусклой зеленью глаз всматриваясь в детскую фигурку со спины и ей даже становится немного .. жаль? Чьи это ошибки и стоили ли они вообще всего происходящего?
Появление котенка давно привлекло внимание всех не поленившихся принюхаться и присмотреться соплеменников, и все взгляды сейчас гневно, осуждающе или совсем непонимающе прожигают одно место.
— Я хочу подойти ближе, — Ночница смотрит прямо перед собой, пока выпущенные когти впиваются в землю под лапами.
Ночница реагирует неожиданно спокойно и даже как то позитивно. Белене хочется располосовать свое лицо когтями, потому что он видит, в каждой клеточке ее темно-серого тела, что она ни-чер-та не поняла. Да и разве можно было понять что-то из столь завуалированной фразы? Хотя, если бы она сложила все взгляды и фразы, то может быть…
Белозмей фыркает и мотает головой с легкой улыбкой на губах. Еще чуть-чуть, еще немного и она доведет его до нервного срыва и вот тогда он уже точно не ручается за себя. Нападет на нее в темноте и замацает за попу скажет все напрямую, утопая в тусклой зелени глаз. А потом, скорее всего, добровольно шагнет наконец-то с обрыва, поскольку Пылинка никогда не ответит на его чувства, так он считает.
— Значит, тебе очень повезло — Ну даже не знаю… она не особо наблюдательная
Бледный говорит это куда-то в сторону, будто бы и не Ночнице уже. Голос язвительный и одновременно печальный. Ему делается несколько смешно из-за нелепости сложившейся между ними ситуации.
Мрачнолапая уже отвлекается от него и он этому даже немного рад. Тоже переводит взгляд, поднимая голову чуть выше и всматривается в того, кого считал верным соплеменником. Пытается разобраться в своих чувствах, но это дается тяжело. В итоге принимает тот факт, что ему это неприятно, - неприятно все, что происходит. Лучше бы они сейчас переправляли детей через ров, а не все вот это. Но так все сложилось, это их настоящие и из этого будет состоять их будущее.
Белозмей все детство думал о том, как же выглядит в исполнении этот суровый закон "предателям - смерть". Почему Верес так странно смотрел на него, когда он лепетал непонятные слова с улыбкой на устах?
Теперь он понимал все.
— Я хочу подойти ближе
Белозмей не питает огромного желания куда-либо идти, но лишь безразлично пожимает плечами и делает пару плавных шагов вперед. Оказывается возле бока Ночницы и бросает на нее взгляд, звенящий февральским хрусталем.
-Тогда пошли, - так просто, точно они идут на увеселительную прогулку.
одевайся теплее - на город идут снега ㅤㅤи не время болеть
не время сдавать блокпосты, ㅤсоответствовать чьим-то желаниям или гостам. ㅤㅤбатальон белых рыцарей ляжет к твоим ногам. это просто зима — переходный период роста.
одевайся теплее - на город идут снега ㅤㅤи не время болеть
не время сдавать блокпосты, ㅤсоответствовать чьим-то желаниям или гостам. ㅤㅤбатальон белых рыцарей ляжет к твоим ногам. это просто зима — переходный период роста.
Почему он вообще так реагирует? Эта маленькая девочка просто следует за ним по пятам, но ничего полезного сделать так и не успела. Всё, что он от неё получил, это щипание на носу. Вот только Лягушонок уже успел завербовать её, она явно тянулась к нему. Котёнок чувствовал, что никто не должен подходить к ней, только он. Жжение в груди утверждало именно об этом. Не может сдержать глухое рычание и упрямой походкой идёт прямо к этим двоим. Ещё не успел отойти от их драки, поэтому с лёгкостью выпустил когти из подушечек. Встаёт между Врунишкой и Мурчалкой, непробиваемой стеной возвысившись над землёй. Шерсть всё ещё всклочена, стоит дыбом, глаза пускают молнии.
- Отошёл, - резко, грубо. Он с лёгкостью вновь вцепится ему в плечо, вопьётся клыками в загривок. Ему надоело быть подушкой для битья. Теперь за каждый косой взгляд в его сторону, Лягушонок будет вступать в бой и биться до конца. Теперь за каждый косой взгляд в её сторону, он будет жестоко карать. Теперь она его собственность. Понимает, что собственные мысли держат в себе сильный негатив. Сам не верил, что цеплялся за какую-то ненужную девчонку, но так оно и было. Тёмно-рыжий будет стоять до конца, лишь бы оградить её от плохих личностей. Уж Врунишке он её не отдаст. Лучше сам будет мучаться от присутствия белой малышки, чем это будет его брат, к которому он испытывал исключительно злость.
⠀⠀⠀⠀бσяρышнuк ▿ σкσлσ ∂вα∂ųαmu ▿ ųелumель веmρα [indent]я nσнял сσль землu u nρuнuмαю в себе mьму ⠀u nρелσмляю свеm ραз зα ραзом ⠀⠀u еслu мне nρuкαзывαюm звёз∂ы – я σmкαзывαю⠀⠀ ⠀⠀[/indent] ⠀
⠀⠀⠀⠀бσяρышнuк ▿ σкσлσ ∂вα∂ųαmu ▿ ųелumель веmρα [indent]я nσнял сσль землu u nρuнuмαю в себе mьму ⠀u nρелσмляю свеm ραз зα ραзом ⠀⠀u еслu мне nρuкαзывαюm звёз∂ы – я σmкαзывαю⠀⠀ ⠀⠀[/indent] ⠀
Он входит в лагерь, серебристой змеей стараясь бесшумно слиться с толпой, чтобы остаться незамеченным. Со временем, кажется, зеленая шишка подсобила — все были слишком заняты, чтобы заметить, как он прильнул к толпе, и вот он уже стал ее частью, пытаясь выцепить себе место в первых рядах.
Сорный видит двух маленьких мальчишек, воина?, своего брата, Мрачнолапую, отца- Морока-...Звёзд. Чувствует негодование в воздухе.
[indent]Сорный, 11 ☽ лун, ученик племени Теней. Я, я тянусь к тебе душой, раскаленной добела Я зову тебя с собой, я зову тебя со дна Протяни ко мне ладонь, в мир холодной пустоты Разглядименя во тьме и с собою забери.
/ строки — winterspring − есений[/indent]
[indent]Сорный, 11 ☽ лун, ученик племени Теней. Я, я тянусь к тебе душой, раскаленной добела Я зову тебя с собой, я зову тебя со дна Протяни ко мне ладонь, в мир холодной пустоты Разглядименя во тьме и с собою забери.
При желании Морок может слышать весь разговор отца и сына, но он смотрит куда-то вперед, в никуда, в игру света и тени на стенах лагеря, улавливая лишь тихие, доверительные интонации, от которых неровным, ржавым ножом что-то режет внутри. На несколько мгновений сумрачный прикрывает глаза, прокручивая слова у себя в голове голосом одной мудрой и печальной кошки: эмоции и власть несовместимы. Он давно уже усвоил эту простую истину, но каждый раз так сложно сажать на цепи своих бесов — он горит изнутри темным пламенем, болью и злостью, отчаянием и покорностью, любовью и верностью. И даже сквозь безжалостный лёд, заморозивший дурманящую хвою, прорываются горькие всполохи, пока тонкие, хищные черты покрывают жесткие тени.
И подобной казни, что произойдет сегодня, еще не свершалось в Сумраке. Межплеменная любовь.
Будь это глупая, случайная, одноразовая связь, Топь можно было бы простить, но Мороку даже не нужно было спрашивать, любил ли он ту кошку. То, как странно спокоен был его взгляд, как тих и покорен он сам был, и как сейчас мягко разговаривает с сыном, говорит об этом громче всех слов на свете. Он любит её. Но жизнь Топи, его прошлые действия и поступки, говорят и о любви к племени — он всегда был верен, он всегда делал всё, что было в его силах.
И все-таки оступился.
От могучего дуба к центру лагеря стекается всё больше соплеменников, подобно тому, как кровь, разгоняемая сердцем, наполняет жаркой, живительной кровью вены и артерии, пронизывающие всё тело. Но Морок сейчас ощущает лишь гнилостное дыхание смерти — не своей, но части себя, частички Сумрака, которому они все принадлежат. И их северные боги жестоки, но справедливы: они дают им новую, юную жизнь, взамен забирая то, что считают нужным.
Твоя жизнь не принадлежит тебе.
На сердце несводимым ожогом горит темное клеймо, и черные языки пламени облизывают грудную клетку. — Умри, Кромешник, умри девять раз.
Морок полу осознанно загораживает собой две фигуры, большую и маленькую, плавно скользнув вперед серебристой тенью, когда на поляне становится слишком многолюдно, и отовсюду сверкают взгляды, цепкие и любопытные — даже у Скрытного было время попрощаться. А Топь, хоть и предатель, но все-таки заслуживает… достойного конца? Если таковой может быть на казни.
В дальнем сгустке теней ему вдруг мерещится (ли?) тусклая зелень чужих глаз, однажды покоривших Сумрак, и Морок знает ответ.
— Я готов.
Предводитель встречает его взгляд — уже без ярко выраженной злости и плещущейся боли, спокойно, уверенно, холодно — взглядом короля, палача, покорного адепта Теней, исполняющего их волю. Он видит страх в осенней сырости чужих глаз, жадные до жизни угольки на самом дне и невесомую, призрачную улыбку. И почти готов улыбнуться в ответ.
Короткий, медленный кивок. Все они всегда готовы, все они живут, дыша со смертью одним воздухом — но от этого не менее страстно и яростно рвутся жить дальше. Никто не хочет умирать.
Морок касается взглядом юноши, его тонкого шрама, острых скул — и упрямой, направленной на него хрустальной серости, отдающей горчинкой ноябрьских небес. Он то ли самостоятельно задумывается, то ли угадывает чужие мысли — мальчишка, должно быть, мнит, что это всё происходит из-за него. Морок отчаянно хочет прямо сейчас переубедить его в этом, опутать колкими темными нитями шею, вложить в душу их северные, болотно-туманные песни о главном, потому что всё, что сейчас происходит, сплетено вечными тенями — но он только смотрит несколько жалких мгновений, пронзительно и глубоко, прежде чем развернуться и уверенно выйти в самый центр поляны.
Как много котят вокруг. Кромешник вспоминает все прошлые казни, которые проходили здесь же, на главной поляне, и это в основном были расправы над слишком наглыми одиночками — во всяком случае, он лично не видел казнь революционеров. Но и тогда, и сейчас, на это смотрели дети. Интересно, что говорил Беззвездный, когда казнил повстанцев? Что чувствовал?
Сейчас без речи не обойтись — о, говорить Морок умеет, говорить убедительно, ярко и красиво. Настолько, что мог завлекать на их со Змееустом сторону всего за пару фраз. Каждому богу нужен его пророк, верно? Кромешник жёг сердца во славу Наследника Мрака.
И даже теперь внутри разгорается дикое болотное пламя, отражаясь всполохами в глазах, покалывает в лапах темное электричество. Раньше, в юности, выступая перед наказаниями, он получал мрачное удовольствие — он не получает его сейчас, но чувствует, как за спиной вьются всемогущие тени, и они наполняют силой, песнью стали, огнём и дымом.
Невидимый меч уже занесен над головой предателя.
— Пусть все, кто движется бесшумно и видит сквозь тени, станут свидетелями того, как вершится правосудие Сумрака!
Тени становятся длиннее. Солнце медленно падает со своего пьедестала. Предводитель вонзается взглядом в толпу.
Морок ждет, пока шум в лагере утихнет, и сердце Сумрака наполнится тяжелой, предгрозовой тишиной — воздух искрится разрядами молний, мрак сгущается всё сильнее, несмотря на то, что косые лучи солнца еще проникают вниз.
— Сегодня в племени появилась новая жизнь с той стороны границы, — сумрачный взмахивает хвостом, указывая на Мишу, стоящего позади, — И в нем течет наполовину сумрачная кровь. Закон велит нам заботиться о детях, чьими бы они ни были, какому бы племени ни принадлежали — и Сумрак всегда следовал этой непреложной заповеди. Закон и Дисциплина — вот правда Сумрака.
Одна из крылатых фраз, звучащая еще со времен вестников, рожденная в крови и чадящем аду. Горькая хвоя глаз темнеет, пропитываясь мраком, и в голосе — акцент поющих кровью и сталью клинков.
— Но одним из нас Закон был нарушен, — Острые полумесяцы когтей впиваются в черную землю. Взгляд медленно, цепко переходит с одного соплеменника на другого, — Закон, гласящий о том, что сумрачный не имеет права любить того, кто не принадлежит его племени. Ваш друг — густой болотный туман, ваша подруга — самая темная ночь. Ваше сердце, ваша жизнь, ваше тело должны быть всецело посвящены лишь Сумраку. Если вы отнимаете что-то у Теней, то будьте готовы к тому, что отнимут и у вас. Правила Сумрака жестоки, но справедливы. И любая жестокость — цена величия.
Покажите хоть одну империю, построенную не на крови. Назовите хоть одного правителя, что был счастлив.
— То, что произойдет сейчас, должно для всех вас послужить уроком и предупреждением. Однако... — Морок вновь цепляется взглядом за Михаила, глядя пронзительно, прямо, остро, — Дети не в ответе за грехи своих родителей. Кровь, что течет в наших жилах, не имеет на себе клейма. Мы носим его на своих душах.
— Предательство в моей крови, я чувствую как оно течет по моим венам. Это и есть мое клеймо, которое невозможно смыть. А если я тоже, тоже когда-нибудь пересеку эту границу, Кромешник, откуда ты знаешь, что я другая!?
Что же он тогда ответил ей? Ах да...
— Преданность — такой же выбор, как и предательство. Это только ваш выбор.
И Топь свой сделал.
— Топь, выйди вперед, — Морок переводит мрачно горящий взгляд на соплеменника. Вдыхает горчащий вечерний воздух, пока еще чистый, свежий, но насквозь пропитанный предчувствием смерти, страхом, напряжением, болью, и продолжает всё так же твердо и безжалостно плести из раскаленного железа смертельный приговор, — Я, Морок Звёзд, предводитель Сумрачного племени, объявляю тебя виновным в межплеменной любви и приговариваю к смерти.
Тот, кто выносит приговор, сам заносит меч.
— Если тебе есть, что сказать — скажи это сейчас.
я иду за судьбой в белых шкурах степных лисиц, в тонких венах течёт раскалённое серебро ___запечатай меня в тёмном сердцесвоих оков
Топь смотрит на предводителя слишком, как ему кажется, долго. Минуты растягиваются в часы, которые для него остановились. Предатель больше не улыбается, но улыбку стер не страх, а ожидание будущего и попытки гадать - что произойдет, как это случится... Будет ли ему больно? Бросят ли его труп на границах или упокоят в родных болотах, которые сумрачный на самом деле любил всем своим сердцем.
Топь старается не смотреть на Мишу лишний раз, точно его взгляды могут сделать ребенку еще больнее. Но он чувствует его порывы, сравнимые с тем, как он потянулся щекой за его огрубевшей за жизнь лапой. Топь сожалеет разве что о том, что не сумеет попрощаться с Хью, хотя скорее всего это неправильно, думать о чужачке в момент справедливой расправы.
Топь сверкает глазами и вскидывает голову. Он будет думать о ком захочет сейчас! И он уверен в своей правоте, ведь Тени отвернулись от него в тот момент, когда позволили их душам - его и Хью - родиться в разных местах. Так почему он что-то должен им? Хватит того, что он не спорит и отдает свою жизнь на пропитание суровым богам, чьи глаза слишком давно не светили для него в ночи.
Кромешник созывает племя, но Топь смотрит только на него. Его близкие и друзья давно умерли, с молодежью в племени Топь не сильно сблизился. Он бы хотел найти взглядом Кисточку, смешную и роковую чаровницу, и Вертихвостку, - его бывшую ученицу, одну из тех, с кем его связала неподдельная дружба. Еще была маленькая Царапка, еще такая чистая, как свежевыпавший снег… он пару раз играл с ней на поляне, когда ей было скучно или одиноко. Даже Сабельник, прожигающий его пылающим золотом глаз, раньше улыбался в его обществе и пару раз приходил за советом, никогда ничего не спрашивая напрямую.
Топь удивленно дергает ухом. Как много оказывается имен связывает его с племенем. А ему-то казалось, что он тут давно один, плутает в патрулях среди вековых сосен. Борется с желанием мельком оглядеться. Слишком сильно не хочет видеть разочарование в глазах тех, о ком забыл думать, как о друзьях.
Поэтому он смотрит только на Морока Звезд, ведь презрения в его глазах он уже наглотался. И это, пожалуй, единственные глаза, которые действительно имели право так на него смотреть.
Время наконец-то сдвигается с места и мчится куда-то к горизонту. Топи становится очень душно, кислород словно выкачали из легких и заполнили их серной кислотой, прожигающей сквозные черные обугленные дыры в его теле. Воитель облизывает внезапно пересохшие губы и резко взмахивает хвостом, - столь привычный для него жест волнения, выдающий его с головой с самого детства.
Топи нравится думать, что он умирает настоящим.
Бурый слушает голос предводителя, голос Кромешника, за которым когда-то очень давно пошел с уверенностью в горячем сердце, что идет за правым делом… И это так и было. Топь не жалеет о прожитых днях и совершенный деяниях. Ни о каких.
Ему дают слово и Топь беспечно улыбается, скрывая за маской спокойствия рвущуюся наружу ядовитыми волнами панику. Ему есть что сказать, правда это не предназначено для всех. Воитель быстро разворачивается, сверкая северной сталью глаз и вновь склоняется к Мише, глядя ему в глаза, скрывая свои нервы. Обнимает его за плечи и прижимает к себе, на секунду. Больше - непозволительно, он не хочет слишком сильно запачкать этого ребенка своим запахом. -Твоя мать.. Хью.. она.. она вспоминала обо мне? - кусает губы и мотает головой, шумно выдыхая и снова хватая себя в железный капкан самоконтроля, - это не важно, малыш, - слова слетают с губ тихо, они подарены только Мише и ничьи любопытствующие уши не получат этого заключительного аккорда чужой жизни, - будь храбрым. Ты - ребенок двух любящих сердец, ты особенный. Помни об этом.
Улыбается ему, а в его улыбке разбивается закатное солнце, уже подкрашивающее небосклон ало-кровавыми разводами.
Топь делает себе поблажку и, разворачиваясь, пробегается взглядом по соплеменникам, что собрались вокруг, но ничего не видит. Вокруг - цветные пятна и Топь не уверен, что среди смотрящих на него есть хоть одна пара глаз, что он бы хотел сейчас встретить.
-Я подойду к тебе, - смотрит вновь на Морока, предупреждает о своих намерениях. Он не дурак и бросаться на палача не намерен, просто у него есть кое-что еще сокровенное, что он хочет передать лишь своему давнему товарищу. Да и факт того, что он идет к смерти, а не смерть к нему - фантомно радует.
-Позаботься о нем. Ты… пожалуйста, - он не умоляет, голос сумрачного вздрагивает лишь раз, опустившись на слишком низкие тона, где заканчиваются звуки.
Вот теперь все. Топь сказал и сделал все, что хотел.
Он бросает последний взгляд на заходящее солнце.
в воздухе заморожено, затерто до дыр в небе, ㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤв домах штукатуркой крошено: ㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤговорим иногда "мне бы".
Дата: Закат, 31-Май-2019, 01:07 | Сообщение # 3433
теневой экономист
Группа: Лесные Коты
Сообщений: 624
---Древо Тьмы---
Плетенок идет чинно, медленно, вопреки обыкновенной припрыжке, он весь пропитывается сумраком. Сгущающиеся тени яростно прогрызают себе дорогу в сердцах поколений, заставляют полыхать клеймо на сердце, будоражат сумрачную кровь и оставляют равнодушным того, кто никогда не был истинно сумрачным. Котенок круглыми глазами смотрит на поляну, на застывшую маску на лице какого-то котенка, вдыхает скорбь в центре поляны, слышит клич, который слышал не раз за время недолгой жизни, приосанивается с трудом под тяжестью чужого вздоха.
Последнего вздоха.
Он слушает Морока, впитывает каждое слово, не понимания значений - знание придет позже вместе с вопросами, почему за предательство платят жизнью, положив перед этим судьбу и труд на алтарь мрачных божков, чем хуже ребенок вне племени, зачатый и выращенный в любви, ребенка, рожденного по необходимости. Как многие здесь. Те, кто первыми кричат лозунги, кто ратует за смерть и высекает вечный позор на имени казненного.
Пока же Плетенок даже не в курсе, что происходит. Угольный подходит к Снежинке, оставляя позади себя сестру и восхищенно смотрит по сторонам, тихо притрагиваясь к боку принцессы.
- Почему здесь воздух липкий? - не может объяснить атмосферу, просто вдыхает, просто зябко ежится и отчаянно вгрызается в бок, облизывает, пытаясь смыть - но грязнет в будущей крови, будто он, а не Морок вершит правосудие.
Дата: Закат, 31-Май-2019, 02:25 | Сообщение # 3434
он из болотных огней, серебра и теней
Группа: Лесные Коты
Сообщений: 2365
Топь не обращается со словами к соплеменникам, он выбирает еще несколько секунд рядом с сыном, и Морок стоит, незримо напряженный, как натянутая тетива, с безукоризненно прямой осанкой, военной выправкой, с темным болотным огнем в глазах. Он смотрит, как солнце оставляет медные поцелуи, будто последние в своей жизни, обжигая хвою. Ветер поет в ней древним шепотом, и кажется, что где-то воинственно гремят тамтамы, бьется лесное хвойное сердце, звенят железные цепи, тревожно вскрикивают птицы.
Красиво, думает он. Хоть и внушает страх.
В Сумраке всё вот так — на грани. Меж огнем и тьмой, нежностью и жестокостью, мёдом и кровью. Жизнью и смертью.
— Я подойду к тебе.
Ему кажется почти смешным это предупреждение, будто Топь всё еще невиновный, будто он все еще просто рядовой соплеменник, который отчего-то вдруг спрашивает у него разрешения на такую пустяковую вещь. Зачем ты спрашиваешь? Просто подойди. Мы ведь вместе валялись в пыли, когда нам было три. Ведь ты тоже не любил драчливого Дубка-задиру, и ты не называл меня неженкой, хотя я и правда был таким. Мы ведь выросли вместе. Ты ведь тоже любишь запах хвои, северный ветер, темные ночи и сизый туман. Ты ведь тоже помнишь революцию, и войну, и наводнение, и Мор. Ты ведь помнишь всех нас — другими. И тех, кого уже нет, кого помню я. Я ведь знаю, что ты не вонзишь мне клыки в глотку, пока я буду спать. Ты ведь не предатель.
Ты...
Подойди, Морок прикрывает глаза в молчаливом разрешении.
Они бы все равно рано или поздно оказались бы вот так вот близко, когда можно ловить почти беззвучный шепот, вот так близко, на расстоянии укуса в шею. Морок бы подошел к нему сам, неся в ладонях его смерть. Но он пришел к нему первым.
— Позаботься о нем. Ты… пожалуйста.
Сумрачный смотрит ему в глаза, впитывая в себя всё, что видит, выжигает этот момент в своей памяти очередным несводимым шрамом, смотрит серьезно и глубоко. Хвоя горчит.
Сумрак заботится о своих детях, кем бы они ни были. Морок — отец и мать для каждого из них. Иногда он был лучшим отцом для тех, с кем не связан по крови, иногда — ужасным для своих родных детей.
Последнее желание казнённого — священно. Он сделает всё, чтобы его сдержать. Даже если сероглазый мальчишка будет не слишком рад помощи от того, кто убил его отца.
— Хорошо, Топь, — Морок поднимает лапу, опуская её на шею соплеменника, выдыхая почти беззвучно, — Я обещаю.
Тот, кто выносит приговор, сам заносит меч.
— Надо кусать вот сюда, — горячее дыхание опаляет глотку, чужие клыки давят на кожу, под которой трепетно бьется заветная жилка. Желтоглазый отстраняется, сладко улыбаясь, глядя в широко распахнутые, испуганные глаза мальчишки, — Запомнил?
Он запомнил. Он быстро учился.
И, убивая, мучая, наказывая или сражаясь, он пьянел от вкуса крови. Он любил боль. Свою, чужую — не имело значения. От его шерсти всегда неуловимо тянуло солью и железом.
— Как тебе эта кровь? Как тебе моя кровь? — Прекрасно.
Веки жжет умирающее солнце, когда Морок вонзает клыки в чужую шею, и жаркая кровь мгновенно наполняет пасть. И он не чувствует ничего, кроме тошноты.
Топь обмякает быстро — он кусает точно, и это почти безболезненно, все равно, что прикончить дичь — Морок придерживает тело, осторожно опуская вниз. Отпускает шею, и алая, почти черная в наползающей тьме, кровь пропитывает темно-серую шерсть. Её так мало, что она даже не попадает на землю. Только из пасти предводителя карминная капля стекает на подбородок, срывается и разбивается, растекаясь в пыли темной кляксой. Ему больше не приходит в голову сравнить её с цветком.
В малахитовой хвое не вечно юный абсентовый огонь — только чадящая, усталая, беззвёздная тьма.
— Пусть старшие оруженосцы займутся телом, — К границам, эхом отдается в голове голос Беззвездного и Темнозвёзда, но Морок на мгновение впивается когтями в землю, прежде чем втянуть их обратно. Находит Метель, ввинчиваясь в синеву её глаз взглядом, острым, как дамасская сталь, без проблеска хоть какой-то конкретной эмоции, и бросает с легкой хрипотцой — чужая кровь неприятно жжет горло, изменяя голос, — Туманные низины. Топь.
Его кости не будут валяться на зловонной дороге.
я иду за судьбой в белых шкурах степных лисиц, в тонких венах течёт раскалённое серебро ___запечатай меня в тёмном сердцесвоих оков
Дата: Закат, 31-Май-2019, 09:45 | Сообщение # 3435
демоны кружатся в танце с тенями
Группа: Лесные Коты
Сообщений: 1218
Ученица делает пару смелых шагов вперёд еще до того, как Белозмей соглашается присоединиться. Останавливается, чувствуя как через мгновение рядом снова ощущается тепло бока друга. Но вот уже Топь отдаляется от сына, разворачиваясь к предводителю, терпеливо выжидающему рядом.
Обратный отсчет пошел.
Голос Морока Звёзд достаточно громкий, чтобы призыв услышало всё племя, которое, правда и собирать не надо было — все уже замерли в напряженном ожидании, только теперь расстояние между рядами стало меньше.
Вечерняя прохлада уже начала сползать на лагерь, может это заслуга и царящей в сердце Сумрака атмосферы. Вместе с Беленой они продвигаются в первые ряды, девчонка до сих пор не может усесться, хотя и предприняла пару попыток. Темной сажевой статуэткой — даже хвост перестал мести воздух — в нетерпении облизывает губы и царапает когтями землю, вдыхает пропитанный хвойным ароматом воздух и покорно, завороженно слушает речь предводителя.
— Ваше сердце, ваша жизнь, ваше тело должны быть всецело посвящены лишь Сумраку. Если вы отнимаете что-то у Теней, то будьте готовы к тому, что отнимут и у вас. Правила Сумрака жестоки, но справедливы. И любая жестокость — цена величия.
В тусклой зелени глаз — костры инквизиции, сейчас они горят не только в ее грозном взгляде. Ночница мельком скользит глазами по котятам, сидящим среди взрослых соплеменников, успевая выхватить в чужих выражениях что-то особо интересное, цепляющее. Всё их поколение, не заставшее расправ над предателями или чьих-либо смертей — знали о великих временах, революции и битвах только с рассказов старших, Змееуста и Морока Звёзд в частности. Представляя все происходившее до их рождения в красках, они могли только с упоением и азартом выдумывать что предстоит увидеть им.
И не прошло пары суток после посвящения, как они окунулись в то, что представляли только по наслышке, череда безумных событий и смертей. Совет, нарушение речными соседями Сумрачных границ, смерть Росянки, Мерцающего, Прогалинки, Мятницы и ее детей. Жизнь давала им наотмашь пощечины, как только официально уровень их обязательств повысился — слишком долго они были книжными детьми.
Сейчас подобное не воспринимается в штыки, как что-то невообразимо печальное или ужасное.
Взглядом заканчивает обход по соплеменникам, завершая путь на мальчике-пришельце и его отце. Приговор вынесен.
У Топи последняя (тут уже не скажешь крайняя) возможность сказать нужные слова сыну и Ночница сначала даже вновь напрягается, казалось бы, все уже должно было быть сказано, но когда лапа старшего прижимает к себе маленького бродягу.. Темно-серая растерянно вздыхает, наблюдая за прощальными объятиями. Она не представляет себя на месте безымянного мальчика и уж точно не на месте предателя Закона, но так остро чувствует переживание за всю эту ситуацию, что даже успевает начать злиться на себя.
Подавить подступивший к горлу ком оказывается труднее, чем казалось и только когда обвиняемый подходит к Мороку Звёзд, все внутри снова становится на места. Больно, но справедливо. Да свершится трибунал.
Ночница неотрывно смотрит, как предводитель вгрызается в чужую шею, как серое тело, дрогнув последний раз, словно тает, спадая на землю. Отнимает взгляд от груды безжизненной шерсти, всматриваясь в Кромешника, который проделал все настолько быстро и профессионально, будто до этого казнил десяток предателей. Впрочем, может, так и было..
Время застывает и только теперь раздается легкое шевеление среди соплеменников, начинающих отходить от случившегося. Ученица тоже заметно расслабляется, сказки и картинки из детства, наконец, ожили на их глазах.
— Пусть старшие оруженосцы займутся телом, — Ночница с готовностью выступает вперёд, проскальзывая к месту казни. — Туманные низины. Топь. — прикрывает глаза, на миг останавливаясь на полушаге. Значит, сегодня они пополнят не склады на границах? Подходят с Белозмеем и Метелью к своей ноше и темно-серая задумчиво смотрит на труп — может, кто-то планирует потрогать его своим носом и проститься? Абсурд, разве что..
Бросает бледный взгляд на стоящую неподалеку фигурку ребенка.
Вниз 
[indent]
