В недавнюю бурю речная предводительница Звёздный Пляс окотилась на Туманном Склоне, принеся в племя сыновей Ириса, Лилушку, Иссопа и Василька, а с ними одну дочь — Ветреничку. Роды приняла сумрачная воительница Предвестница. Котят вместе с роженицей нашёл речной верх в лице Горного Перевала и Белоцвета. Хотя увиденное им не понравилось, они приняли участие в имянаречении, после чего все благополучно отправились в лагерь.
Слепой сумрачный старейшина Терносказ провёл на Главной Поляне лекцию о династиях в племени, а вместе с тем — об истории Сумрака и великих предшественниках Горечи Звёзд.
Старейшине племени Ветра Мухожуку не понравилось на Главной Поляне. Его пожилой жене Шептунье — тоже.
Весь день небо чистое без единого облачка. Солнце светит в полную силу, золотыми лучами согревая земли вокруг озера. Лес наполнен красками, весь кишит добычей. Эти летние деньки − лучшее время, чтобы сходить на пляж и приятно провести время с друзьями и родными. Хуже всего на пустошах, где прямые лучи солнца неприятно припекают спины и головы. Воителям стоит быть осторожными, чтобы не получить солнечный удар. Яркий алый закат будет приятным дополнением к этому дню. Ночью же зажигаются звёзды, и это потрясающий шанс для романтиков и свиданий под взором предков.
Температура: утром +15, днём повышается до +24, на ночь опускается до +16
Сила ветра: слабый на протяжении всего дня
Охота: весь день шанс удачной охоты высокий
Травы: всё цветёт и пахнет; лучшее время для сбора разных трав
Здесь Гремящая тропа, проходящая через территорию Сумрака, разветвляется на две дороги: одна ведет к Озеру, постепенно сужаясь и превращаясь в обычную проселочную дорогу, затем — в тропинку, теряясь в лесу; другая углубляется в территории одиночек, протягиваясь до самого Города и Места-Где-Тонет-Солнце, превращаясь уже в настоящую широкую трассу. Этот перекресток служит границей для трех территорий: Грозы, Сумрака и одиночек. Со стороны последних можно заметить большое пастбище, на которое проще всего попасть со стороны Грозы, и смешанный лес, вид на который открывается сумрачным. Если взглянуть на территории Грозового племени, то можно увидеть, как богатым морем раскидываются густые лиственные и смешанные леса, охотно пропускающие мягкий золотистый свет солнца, и ночью, когда машин нет, можно расслышать звон ручья. Владения Грозового племени вторгаются форпостами и на территорию одиночек, за гремящую тропу. Племя Теней встречает соседей темными, туманными хвойными лесами, в которых царит вечный полумрак. С холмов одиночек можно увидеть за редкими елочками неприглядную Гниль, и, если присмотреться, на обочине можно заметить чьи-то кости, а если принюхаться повнимательнее, то почуять въевшийся запах крови и смерти, ведь именно на эту часть границы сумрачные выкидывают тела тех, кто им не угодил — и теперь их остатки красноречиво намекают потенциальным нарушителям о том, что лучше границу не переступать.
20. Действительно, Снегиря совершенно не должно волновать, что подумает Днище, когда увидит Лиса с разжеванной в мясо шеей и разодранными плечами. Вот только вместо этого он все-таки думает о том, что же та может сказать. Что скажет. Если, конечно, ветряной воитель признается своей сестренке в том, что он ходил с одним большим и злым рыбомордым на земли одиночек, где ему хорошенько надрали хвост.
Дата: Закат, 04-Авг-2017, 00:10 | Сообщение # 7742
он из болотных огней, серебра и теней
Группа: Лесные Коты
Сообщений: 2365
тени, гремящая тропа
Осталось чуть-чуть.
Скрытный воняет смертью и кровью. Кромешник тоже. И тело все как-то выскальзывает, опричник уже готов просто пинать его вперед, катить, как скарабеи катят кусок дерьма, толкнуть по сильнее, чтобы он укатился как можно дальше, но он упрямо перехватывает его крепче, сжимая челюсти на загривке, рыча и щуря полыхающие диким пламенем глаза.
Он замечает каких-то незнакомых котов, идущих своей дорогой, и он готов убить их в этот же момент. Сумрачный с яростью переходит на нейтральные земли, но перед этим измазывает в крови всю сумрачную границу. Просто протирает дорогу чужим телом, как половой тряпкой, и кровь чернеет на асфальте.
— ПРЕДАТЕЛЯМ — СМЕРТЬ! — орет он вслед убежавшим уже воителям, по запаху оказавшихся ветряным и речным, отчего Кромешника выносит еще больше. Эти-то ублюдки что здесь делают?!
Он пропускает машины, в каком-то ослепленном состоянии перебегает на сторону нейтральным земель и продолжает измазывать дорогу кровью, ничего не видя, ничего не слыша, не ощущая, как его трясет. Перед глазами Змееуст с лапами по локти в крови. Его взгляд — ненавистный, но, Кромешник видел, отчаянный.
Не позволю не позволю не...
— Только суньтесь, предатели, грязнокровки, Скрытный, не-на-ви-жу, не достоин.. Даже... Этого...
Он откидывает тело на пустошь, садится рядом, бессмысленно упираясь взглядом в неузнаваемое лицо, и тяжело дышит.
Н е н а в и ж у
я иду за судьбой в белых шкурах степных лисиц, в тонких венах течёт раскалённое серебро ___запечатай меня в тёмном сердцесвоих оков
Дата: Закат, 04-Авг-2017, 00:55 | Сообщение # 7743
одна со своими демонами
Группа: Лесные Коты
Сообщений: 596
гнилое дерево
она приходит к границе не случайно, она просто хочет вновь посмотреть на племенных, пускай через дорогу, по которой постоянно ездят автомобили, заставляя кашлять и задыхаться от дыма. ей нравилось видеть их территории и мысленно представлять смерть каждого племенного, наслаждаться их ужасными мучениями, а потом оставлять тела кровоточить пятнами на земле, а природа принимала бы их к себе. ведьма была жестока к ним, потому что они отобрали абсолютно всё у нее, оставив одну искать себе дом и искать себе пропитание, но ведь абсолютно каждый понимает, что она не сможет найти себе нормальный дом, не сможет принять нечто далекое от кровавого племени. старуха, которая пережила абсолютно всех, даже свое племя... колдунья резко останавливается, когда замечает запах крови, а потом чувствует приторный запах сумрачного племени и открывает пасть, чтобы понять: кровь эта на ее плече или кровь эта другого кота. просто проверка, потому она уже не доверят самой себе, приходится пару раз перепроверить, прежде чем быть уверенным в свои ощущениях и чувствах; идет на запах и замечает, огибая холм, воителя из сумрака, а рядом труп более мелкого. в глазах мелькает тоска по временам, когда предателей приносили к ним, когда все коты бежали в кровь, чтобы избежать позорной смерти и чтобы соплеменники оставались чистыми, а не в крови, каким сейчас предстает Кромешник. - дожили... убиваете своих же? - горько усмехается она, но не делает шаги ближе, потому что понимает: убивать соплеменника - не самое легкое. и даже не чувствует запах грозы за запахом крови. убивать чисто? она тоже не умеет.
Дата: Закат, 04-Авг-2017, 01:21 | Сообщение # 7744
он из болотных огней, серебра и теней
Группа: Лесные Коты
Сообщений: 2365
Оголенные нервы горят и искрятся — Кромешник никак не может отдышаться, никак не может отвести взгляда от избитого в мясо лица Скрытного. Обычно покойникам закрывают веки, а у него теперь нет глаз. Вообще. На месте правого — старый нежно-розовый шрам, на месте левого — зияющая свежая рана, какое-то месиво из черноты и крови. Воитель поднимает лапу и отворачивает его морду набок, так, что теперь он смотрит в небо только черным пустым оком.
Его медленно покидает дрожь, тает ненависть, все как-то комкается, плывет в кровавом мареве, рассеивается. Остается просто мертвое истерзанное тело и живое, сильное, дышащее рядом.
Где Тис?
Кромешник медленно поворачивается в сторону сумрачных земель, замечая только теперь, какой хаос он устроил — вся дорога в крови. И милорда пока что нет. Он ведь придет? Опричник вновь смотрит на тело, пристально, внимательно, но устало. Он понимает вдруг, что, кажется, не может оставить его здесь. Или может? Сейчас встать, развернуться и помчаться обратно, найти Змееуста, смыть с него кровь. Вернуться в лагерь и жить дальше, пока на пустоши под открытым небом и на глазах у зевающих одиночек будет разлагаться тело предателя, до которого никому не будет дела. У Скрытного ведь нет никого, кто жалел бы о его смерти.
— Дожили... убиваете своих же?
Опричник думает, что ему послышалось — но поднимает взгляд и видит перед собой кошку. Всклокоченная шерсть непонятного рыже-коричневого цвета, голубые выцветшие глаза, фигура затасканной бродяги, но в прошлом — явно бойца.
Какого черта ты здесь забыла? — как-то абсолютно равнодушно думает про себя сумрачный, и ему кажется, что это все-таки галлюцинация. Проигнорировать?
Но что-то в ее глазах мелькает странное — горечь?
Кромешник смотрит на нее в упор, и губы вздрагивают, обнажая клыки в полуоскале — в глазах мерцает темное, мрачное пламя, уже не уничтожающее, не жаркое, но проникновенное.
— Предателям — смерть, — отчетливо, почти по слогам произносит сумрачный, как будто объясняет понятную всем истину, но в голосе его внезапная сталь, он говорит чуть хрипло, по-змеиному шипяще, не сводя с незнакомки цепкого взгляда, нависая над мертвым трупом так, словно он его защищает.
Это не твое дело, уходи.
я иду за судьбой в белых шкурах степных лисиц, в тонких венах течёт раскалённое серебро ___запечатай меня в тёмном сердцесвоих оков
Дата: Закат, 04-Авг-2017, 01:42 | Сообщение # 7745
одна со своими демонами
Группа: Лесные Коты
Сообщений: 596
предателям - смерть. коряво улыбается, но продолжает стоять и смотреть на труп, завороженно и немного любяще; ей нравилось видеть мертвых, потому что они были не такими надоедливыми или разговорчивыми, как живые, они были м е р т в ы м и. - предатели, предатели, предатели, - говорит она, качая своей головой при каждом новом слове, приходя в себя после ностальгической нотки, она слегка ослабила ее защитный покров, которым она окуталась в попытке избежать свои слабостей. она не просто хотела спрятать слабости от других, чужих глаз, она пыталась отказаться от них сама, но ведь все знают: правду скрыть нельзя; иногда она поддается им и выставляет розовое мясо для издевательства и открытых ран. делает пару шагов в сторону территории одиночек, заходя на кромешника со стороны, чтобы повнимательнее разглядеть труп бедного кота. не ее дело, она это знает, но не может пройти мимо, потому что... что? - все - предатели, - спокойно говорит она, слегка пожимая своими плечами, мол, а чего вы хотели? - ты, я, он... думаю, из нас троих, он был меньшим. и смеется, слегка безумно, слегка дико, слегка по-ведьмовски. она говорит без особого смысла, без особой мысли, чтобы просто посмотреть, как ярость сжирает воителя, как ненависть постепенно закипает в его жилах, чтобы она смогла насытиться этим, пообедать, так сказать. она сама - ходячий гнев, живая ненависть, которая мечтает выйти на свет во всей своей красе и красиво пройтись по морде какого-нибудь кота. здесь находиться и сейчас - не время и не место, но разве это ее когда-нибудь волновало? никогда. кошка, которая гуляет сама по себе, у которой нет ни семьи, ни детей. один из сумрачных убил ее сына, один из них. а может быть, убийца прямо перед ней? может быть, он из белого стал серым и поджарым, а рыжий цвет с ушей сошел на нет?
Дата: Закат, 04-Авг-2017, 02:12 | Сообщение # 7746
он из болотных огней, серебра и теней
Группа: Лесные Коты
Сообщений: 2365
— Предатели, предатели, предатели.
Похоже на заклинание или молитву. Бог любит троицу. Но это просто безумный лепет не менее безумной одиночки — Кромешник смотрит, как качается ее голова, и думает, что она может оторваться. Или он хочет ее оторвать сам. Еще больше крови, еще один труп, еще один потухший взгляд. Утопить весь мир в алом и горячем. Сегодня слишком бесцветный день.
Впрочем, уже нет. Рыжая шерсть Скрытного весьма яркая и кровью раскрашена достаточно.
Бродяга двигается в сторону — Кромешник не позволяет ей оказаться сбоку, плавно, со свойственной ему змеиной грацией поворачиваясь следом, по-прежнему впиваясь в нее взглядом. Вообще-то она не слишком его интересует, но ненависть и недоверие к одиночкам в опричнике равносильны его преданности племени. Однажды он обжегся слишком сильно, чтобы еще хоть раз позволить одиночке оказаться к себе слишком близко.
— Все — предатели, — Это что-то новенькое, такого Кромешник еще не слышал. Но его это не слишком трогает — ему в принципе нет дел до того, о чем говорят ничего не смыслящие в преданности одиночки, — Ты, я, он... Думаю, из нас троих, он был меньшим.
Она смеется, выражение лица опричника не изменяется. Думаешь? Не очень-то похоже. У нее на удивление красивый смех — колдовской, безумный, инфернальный. Под более-менее общее определение красоты он не подходит, но под кромешниковское — еще как. Но слышать его он больше не хочет.
Нет, ярость его не сжигает. Её слова ничего не затрагивают внутри, ни одну из больных острых струн — она ничего не знает. Ни о Кромешнике, ни о мертвом теле рядом, которое когда-то звалось Скрытным. Ни о Змееусте, который и лишил это тело жизни и который все еще не пришел. Последнее заботит опричника куда больше её слов.
Он не понимает, что нужно этой кошке. Может, она все-таки знала Скрытного? Ей нужно его тело? Он ее волнует? Не похоже. Она разглядывает его изуродованный труп с каким-то совершенно диким удовольствием.
Она действительно говорит без смысла, лишь чтобы получить какую-нибудь интересную реакцию, и Кромешник это чувствует.
— Ты ничего не знаешь, — ровно произносит опричник, вглядываясь в светлый лёд ее глаз. Тихо усмехается, качая головой, ненадолго опуская взгляд на труп, кладет лапу на дыру вместо глаза, закрывая его, не смотри, мол, на неё, — Уходи, тебя это не касается. Или ты его знаешь? — он вновь поднимает взгляд на одиночку, даже почти с интересом — а вдруг, действительно, кому-то на тебя не плевать, Скрытный?
я иду за судьбой в белых шкурах степных лисиц, в тонких венах течёт раскалённое серебро ___запечатай меня в тёмном сердцесвоих оков
Дата: Закат, 04-Авг-2017, 02:24 | Сообщение # 7747
одна со своими демонами
Группа: Лесные Коты
Сообщений: 596
ярость не от ее слов, ярость от этого убийства. даже самые отпетые разбойники, самые умелые убийцы чувствуют, как от убитого тела проскальзывает приятная ярость, хотя они могут думать, что равнодушны к этому. никто не равнодушен к мертвым. ведьма слегка скользит взглядом по кромешнику, не отдавая себе отчета в своих словах и действиях, лишь качает головой. а сумрачный охраняет скрытного, как свою собственную добычу, ревностно прикрывая лапой глаз, которого... нет? как подло, как низко даже для нее. она была убийцей в свое время, они издевались над котами, но никогда не поступали так с собственными соплеменниками или бродягами. они делали такое только с племенными, которые особо не заслужили их внимания. конечно, пока кровь не скатилась, становясь милой и добродушной. какая мерзость. - даже дичь мы убиваем чисто, а вы поставили его ниже пищевой цепочки. позорники. но не слетает с ее губ, потому что смысла в этом нет. есть лишь глупость их поступка, и когда-нибудь они поймут, но она уходит, начиная бормотать молитву, чтобы хоть как-то помочь скрытному в своем пути к мертвецам. она не знала этого кота, не знала и сумрачного, может лишь только слегка усмехаться себе в усы, мурлыкая под нос приятную песенку своей смерти.
Дата: Закат, 04-Авг-2017, 02:35 | Сообщение # 7748
из сумрака севера и железной мглы
Группа: Модераторы
Сообщений: 2707
Код
границы сумрака помечены кровью предателя 04.08.2017
тени
Он шагает к Кромешнику, быстрым шагом приближается к нему и к одиночке, которая пока, видимо, его не замечает.
— Даже дичь мы убиваем чисто, а вы поставили его ниже пищевой цепочки.
— Именно, — усмехается и встает рядом со старшим воителем, взглядом провожаая уходящую одиночку; отвечает ей в спину, но словно бы и не ей — ему не нужен ее ответ и ему не важно, слушает ли она, что происходит позади.
Но он знает, что слушает. Никто не поворачивается спиной к незнакомцам, не прислушиваясь к их шагам. Даже если это Сумрачные воины, чей шаг невозможно услышать.
Змееуст ощущает даже странную симпатию к кошке, что... просто увидела и ушла. Не устроила скандал, истерику, не осталась понаблюдать, не начала обзывать их всех кровавыми психопатами и убийцами, маньяками, вешать на них все смертные грехи или, наоборот, сочевствовать рандомно кому-то из присутствующих: одному из двоих воинов или, что вероятнее, трупу. А еще ее присутствие заставило его как никогда четко осознать, кто тут не может распускать нюни и убиваться по предателям, которые сами пришли за своей смертью. Прямо в лапы к убийце.
Переводит серьезный, ясный взгляд на Кромешника.
Ни грамма извинений за то, что — мельком смотрит — поранил его плечо. Как обычно. Это только вина Кромешника за то, что он связался с таким, как Наследник. И больше ничья. Свои грехи Змееуст оставляет себе, не смея озвучивать слова извинений. Скрупулезно копит и не думает жалеть, да мечтать об их искуплении.
— ... — открывает рот и закрывает. Смотрит на тело. И вдаль. Вздох.
⠀⠀я собираю в истлевший скарб всё, что успел собрать — ⠀дикую мальву, густую сныть чью-то живую смерть
⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀больше ничто не посмеет ныть, вытупленно болеть
я обещаю, я унесу всё, что тревожит, рвёт, я закопаю в глухом лесу пусть это съест зверье
⠀⠀я собираю в истлевший скарб всё, что успел собрать — ⠀дикую мальву, густую сныть чью-то живую смерть
⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀больше ничто не посмеет ныть, вытупленно болеть
я обещаю, я унесу всё, что тревожит, рвёт, я закопаю в глухом лесу пусть это съест зверье
Дата: Закат, 04-Авг-2017, 03:01 | Сообщение # 7749
он из болотных огней, серебра и теней
Группа: Лесные Коты
Сообщений: 2365
— Даже дичь мы убиваем чисто, а вы поставили его ниже пищевой цепочки.
Кромешнику хочется развести лапы в стороны и пожать плечами, мол, ну бывает. Предатели в Сумраке и находятся ниже пищевой цепочки — вообще ниже всего, чего только можно. Сравнение с дичью для них слишком лестно.
Опричник открывает было рот, чтобы ответить, но внезапно говорит голосом Змееуста.
— Именно.
Сумрачный тут же закрывает рот, поворачиваясь к внезапно возникшему рядом соплеменнику — и испытывает одновременно невероятное облегчение, какое бывает всякий раз, когда друг оказывается рядом, и вместе с тем тянущую боль где-то внутри.
Одиночка ушла — сумрачный так и не понял, что это было такое, но отпустил с легкостью.
Про раненое плечо Кромешник вовсе забыл — оно как-то смутно отзывалось жжением, но он этого не замечал, а если и замечал, то по-прежнему испытывал что-то сродни удовольствию — но оно сейчас перекрывалось совершенно спутанным эмоциональным состоянием. И, конечно же, никакие извинения ему от милорда не нужны. Я вас умоляю, он даже не извинился после луны игнора и ада, которую ему устроил — было только его ублюдочное "как дела?" и неистовое кромешниковское "пошел ты к черту, Тисовый!" — а уж какая-то царапина на плече меркнет по сравнению с этим. Это, действительно, только вина Кромешника, что он с ним связался. И тем не менее: встреча с Тисом — лучшее, что когда-либо с ним случалось и когда-либо случится. Он так считал еще до того, как превратился в мазохиста.
Опричник встречается с чистым, вдумчивым взглядом Змееуста — он хочет что-то сказать, но только отводит взгляд сначала на труп, а потом на безликую тихую пустошь, вздыхая. Кромешник опускает взгляд на его окровавленные лапы, больше всего на свете желая сейчас же смыть с них всю грязь — и прекрасно понимая, что ничего на самом-то деле не смоется.
Скрытный, урод, что б тебе на том свете отозвалось.
Очень в стиле опричника — обвинять убитого.
Сумрачный смотрит на тело, изрядно помятое за время пути — действительно, никакого уважения к мертвецам — лежащее тихо, не произносящее никаких глупых безумных фраз, безмолвное, грязное, хилое. Продолжает свою мысль, начатую еще до прихода бродяги: оставить тело здесь и уйти, пустить на корм птицам и червям, чтобы оно расползлось по земле и привлекало извращенное внимание зевак. Так и поступают с предателями.
Заканчивается мысль как-то странно:
— Мы не оставим его здесь, — интонация одновременно утверждающая и вопросительная. Он точно именно это произнес?
Кромешнику ни капли не жаль Скрытного и его безрадостной кончины — он будет до конца жизни его ненавидеть за то, что он пришел и подставился под лапы Тиса. Урод. Что-то иное не дает просто взять и оставить его здесь. Опричник не знает, что.
я иду за судьбой в белых шкурах степных лисиц, в тонких венах течёт раскалённое серебро ___запечатай меня в тёмном сердцесвоих оков
Дата: Закат, 04-Авг-2017, 10:46 | Сообщение # 7750
Тих мой край после бурь, после гроз
Группа: Лесные Коты
Сообщений: 2100
[off]я просто мимо проходил, ничего не видел, ничего не слышал, крови не наблюдаю, трупы в глаза не замечаю[/off]
↜ручей
Конечно, можно было вновь перейти на степенный, неспешный шаг, но задерживаться на границе без веской причины у Предвестника Бури особого желания не наблюдалось. Появление одиночки у ручья сбило его с толку, а свежий запах Серой Снежинки рядом с ним не позволил старшине прогнать его прочь. Слишком много неожиданных гостей, и, что-то подсказывало Предвестнику, что он пропустил мимо минимум половину племенных новостей, пока охотился с Морознолапиком и тренировал Неопалимую. Впрочем, он быстро всё наверстает, когда вернётся, а пока, в два привычных прыжка кот пересёк границу и направился по привычному маршруту в путь, длину и продолжительность которого пока даже сам предугадать не мог.
пастбище↝
......................Предвестник Бури ......(тридцать лун, не-глашатай, но воин)
Дата: Закат, 04-Авг-2017, 15:05 | Сообщение # 7751
из сумрака севера и железной мглы
Группа: Модераторы
Сообщений: 2707
[off]конечно не замечаешь, это же границы тени/нейтрал и гроза/нейтрал хотя запах крови-то все равно есть и можно нужно!! его замечать, ибо "тени, вы что, совсем конченые, это же кровь, это же труп, воители не должны убивать друг друга, воинский закон запрещает!!" а если присмотреться, то и нас, собственно, видно как можно не заметить тиса и кромешника, когда от них веет пафосом на километр(9[/off]
— Мы не оставим его здесь.
Змееуст вдыхает, задерживает дыхание, словно собирается действительно прыгнуть куда-то в жгучую ледяную бездну. На выдохе кивает на тело Скрытного и делает шаг вперед, слыша, как что-то звенит, а в небе, под облаками, хрипло завывает испуганный ветер.
— Пойдем.
С каждым шагом глашатай ловит флешбек.
Вот ему едва семь. Из темнолесья выходит воин, серьезный, но относительно него расслабленно-безразличный. Он-шкет держит осанку из последних сил и невозмутимо перешагивает границу, не оглядываясь уходит в объятия мрака, ни секунды не колеблясь. И вольные земли оказываются за спиной.
Вот ему девять. Он видел революцию, хоронил соплеменников, бегал в патрулях по этим самым границам.
Он стоит рядом с травницей. Стаж родных границ и ее — лично. Северянка говорит с одиночкой, Змеелапый легко вклинивается в разговор и пылко доказывает свою правоту, нахально дерзит и остается следить за девчонкой-целительницей до тех пор, пока она не уходит восвояси, домой.
Он видит Скрытного. Пара фраз, чужой взгляд направленный туда — вдаль, в недоступные, омерзительные земли, пустые, бесчувственные. Принятая всерьез угроза и первая драка с лесным. Скрытный лишается глаза, а он, все еще мальчишка, почти дрожит — на его лапах кровь и что-то мерзкое. Он покалечил соплеменника. Никто не смеет трогать Наследника. А Наследник получает от отца... наказание, переросшее в глубочайшее поощрение. Он поступает правильно.
Ему десять. Он впервые пересекает границу. Переходит ее, не колеблясь, перебегает в несколько быстрых и длинных прыжков. И рядом — Ежевика. Он сгорает от смущения и ощущает эйфорию, а затем падает в бездну — она далеко, а между ними — граница. Не забывай свою цель. Он уходит, не прощаясь. И предатель впервые безвинен, безнаказан. Ежевика исчезает. А он уверен — через некоторое время она мертва.
Ему двенадцать. Тринадцать. Четырнадцать. Трупы грязнокровок он выбрасывает на тропу, опускает рядом с тропой. За границу — грязь. Беззвездный рядом, Беззвездный приказывает, он — тень Беззвездного и его ручной дьявол.
Беззвездный мертв. Он пересекает границы вместе с Темным Клыком, но они находятся совсем далеко от границы с нейтральными землями. Они идут к Лунному Озеру и он становится глашатаем.
Ему двадцать... одна луна. И он снова здесь. Звон. Змееуст переходит границу, и в какой-то момент его словно придавливает к земле. Тени лениво цепляются за его лапы и липнут к спине, а затем словно жгутся — как жжется луч заходящего алого солнца, на мгновение пробившийся сквозь густую завесу свинцовых туч. Но это только игра воображения. На самом же деле все так же мрачно и серо, как было. Тени отпускают его, рвутся, таят, исчезают. Идти становится легко, но в то же время мерзко — прыжком бы вернуться назад, под их власть.
Тис подсознательно выбирает хвойный лес. Сосновый бор — совсем другой, нежели тот, что за завесой теней. И он надеется что там найдется место, чтобы похоронить это отродье.
— Я никогда не был на похоронах. — Я тоже. Скрытному повезло.
сосновый бор
⠀⠀я собираю в истлевший скарб всё, что успел собрать — ⠀дикую мальву, густую сныть чью-то живую смерть
⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀больше ничто не посмеет ныть, вытупленно болеть
я обещаю, я унесу всё, что тревожит, рвёт, я закопаю в глухом лесу пусть это съест зверье
⠀⠀я собираю в истлевший скарб всё, что успел собрать — ⠀дикую мальву, густую сныть чью-то живую смерть
⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀больше ничто не посмеет ныть, вытупленно болеть
я обещаю, я унесу всё, что тревожит, рвёт, я закопаю в глухом лесу пусть это съест зверье
Дата: Сумерки, 05-Авг-2017, 15:22 | Сообщение # 7752
он из болотных огней, серебра и теней
Группа: Лесные Коты
Сообщений: 2365
— Пойдем.
Кромешник внимательно смотрит на Змееуста, а по лицу скользят хмурые тени — воитель тихо выдыхает, переводя взгляд на мертвое тело, и наклоняется, грубо смыкая зубы на загривке, не обращая внимания на пристающую шерсть и вкус остывшей крови на языке.
Мгновение он будто бы колеблется, но, жестко хмыкнув, рывком дергает Скрытного за загривок, приподнимая, и успевает ловко поднырнуть под чужой живот. Хватает лапу, надежнее подтягивая тело на спину. Можно было бы волочь его по земле и дальше, как кусок бесполезного мусора, каким Скрытный теперь (всегда) и является, собирая его телом сор, грязь и пыль, но это утомительнее, да и... Хватит с него.
По хребту пробегают липкие мурашки, когда к спине прижимается влажное от крови, свинцовое и холодное тело рыжего, когда обдает еще сильнее смертью — Кромешник дергает ухом и упрямо ступает следом за своим повелителем, не оборачиваясь на границы, измазанные красным.
Всё затягивается сгущающейся тьмой, обесцвечивается еще сильнее — мир превращается в нуарный черно-белый фильм, и единственные проблески цвета в нем — яркие алые пятна на траве. Бесчувственное, равнодушное, ровное небо. Лучше бы пошел дождь — всё бы затянуло туманной влажной дымкой, наполнило живыми горькими звуки, смыло бы кровь. Как в тот день, когда над лесом неистовствовала буря, озаряя мир мертвенно бледными вспышками молний, оглушая раскатами грома, хлестая нескончаемым ливнем — а кровь Дожделовки ручьями стекала по шерсти, падала в лужи, смываясь с шерсти, таяла, смешиваясь с водой и землей.
Где ты теперь, Дожделовка? Почему не уследила за своим возлюбленным, когда вам обоим был дан шанс на выживание? Ненадежная глупая девчонка. Безнадежный ты дурак, Скрытный. О твоем теле заботятся твои убийцы. Доволен?
Полевые травы и цветы касаются боков, со всех сторон окутывают чужие запахи, а лапы жжет и покалывает от каждого шага вдаль по ничейной, безымянной, безликой земле. Кромешник ненавидит этот край, эту теряющуюся в горизонте пустошь, леса, в которых нет великой и могучей силы, затаенной, древней, сакральной. За спинами шлейфом тянется запах горькой хвои, туманных болот и смерти — мрак клубится, прорастая из лопаток чернильными крыльями, льнет к телу, холодными тонкими пальцами цепляется за шерсть. Тьма дышит в спину влажным воздухом вечного темнолесья.
Один из двух маленьких силуэтов, появившихся из сизых сумерек вдали, Кромешник узнает сразу же, еще до того, как можно различить какие-либо отличительные черты. Чутье не подводит, а слабый ветер приносит на ладонях запахи, от которых опричник невольно морщится — бензин, дорожная грязь, двуногие. Что такой хороший мальчик делал в городе? В Грозе, определенно, не умеют воспитывать молодежь. Стебель. Утонченный юноша с теплым нежным окрасом, хвойно-зелеными глазами, похожими на его собственные, гибким телом какого-нибудь цепкого вьющегося растения. Грозовой самородок. Его прекрасный знакомец, с которым они едва ли обмолвились словом, и тем не менее — пока что единственный союзник, которому Кромешник рад. Место встречи изменить нельзя.
Он был здесь, когда Дожделовка совершила свою роковую ошибку — сделала шаг в сторону чужого племени, в одно мгновение превратившись в предательницу. Он видел, как шлепнулось в грязь отгрызанное Кромешником же левое ухо девчонки, он видел, как по искаженному от боли симпатичному личику лилась кровь, падала вниз, смешиваясь с грязью. Ему было жутко и страшно, но он никак не показывал этого. Он видел величайший подарок со стороны Сумрака — дарование жизни и свободы той, кто заслуживала смерти.
На спине вся шерсть пропиталась чужой кровью. С губ срывается короткая, жесткая, тихая усмешка. Как видишь, мой грозовой мальчик, так везет немногим.
Опричник вскоре может различить и спутницу Стебля, которую он чуть позже в защитном жесте закрывает своим боком — это тоже не может не вызвать легкую усмешку: настоящий рыцарь! — светлый нежный цветочек, маленькая и хрупкая голубоглазая ученица. Очень мило. Что они могли делать в городе, в той жалкой грязной клоаке? Не самое лучшее место для романтической прогулки. В Сумраке их за это высекли бы плетями.
Шаг за шагом всё ближе — прямые их взглядов вот-вот пересекутся, линии жизни и два разных мира встретятся в одной точке. Вспышки ярких молний, рокот небес и первобытный мрак, густые тени темных таинственных лесов. Гроза и Сумрак — два союзника, разница между которыми настолько велика, что сам факт существования их дружественной связи кажется почти призрачным.
Взгляды наконец пересекаются в застывшем времени — похожие, изумрудно-хвойные — но у опричника еловая зелень глаз горит колдовским, мрачным, темным болотным огнем, а в глазах его союзника — холодный мягкий свет, блики молний, свежесть лиственного леса после гроз. На мгновение они останавливаются друг против друга, и Кромешник смотрит в ответ испытующе, проникновенно, ожидающе — скажет ли он что-нибудь? Какое выражение в его глазах? Стебель узнал в изуродованном теле Скрытного — в этом сомнений нет. И теперь сумрачный исследует тени его эмоций, едва не забираясь в чужую голову и не читая мысли — и от того, что он видит, ему хочется широко, демонически улыбаться, но выражение на лице остается поедним — сосредоточенным, мрачным, спокойным — только ярче вспыхивает что-то в глубине зрачков.
Он мог бы, как остальные грозовые защитнички, забрать тело; он мог бы разойтись в тех глупых альтруистических речах о любви ко всем живым, предателям и грязнокровкам, о Воинском Законе и каре Звездного племени; он мог бы с сожалением и горечью посмотреть на тело своего бывшего соплеменника, но он не делает даже этого. Он посмотрел на труп так, как сумрачные смотрят на тела предателей. Особенный грозовой мальчик. Прекрасное исключение.
И вновь ни слова — молчание, сказавшее все то, что не может речь — и они проходят мимо друг друга. Левый уголок губ все-таки дрогнул в легкой ухмылке.
Хочется верить, что следующая их встреча не будет окроплена алым.
сосновый бор
я иду за судьбой в белых шкурах степных лисиц, в тонких венах течёт раскалённое серебро ___запечатай меня в тёмном сердцесвоих оков
Дата: Рассвет, 07-Авг-2017, 21:49 | Сообщение # 7753
он из болотных огней, серебра и теней
Группа: Лесные Коты
Сообщений: 2365
сосновый бор
Он вновь оказывается под открытым небом — и смело подставляет грязную морду тяжелым каплям, позволяя воде смывать хотя бы часть крови и земли с его шерсти. Больше всего Кромешник хочет избавиться от запаха ничейных земель и смерти, который, кажется, въелся в самую кожу всего за ночь — и воитель переходит на бег, чтобы кровь шумела в ушах, а ветер вгрызался в грязные бока.
Кровь на дороге смывает дождь.
Сумрачный не обращает внимания на оставленные красные следы, измазанную в алом границу меж Сумрак и одиночками — лишь задерживается на мгновение перед гремящей тропой, прислушиваясь к звукам, но какому двуногому захочется здесь проезжать в этот туманный, мглистый, дождливый рассвет?
Всё чисто — и Кромешник уверенно перебегает на темную сторону, возвращаясь под своды горькой хвои и вечного полумрака.
темный лес
я иду за судьбой в белых шкурах степных лисиц, в тонких венах течёт раскалённое серебро ___запечатай меня в тёмном сердцесвоих оков
Границы пустынны, на стыке территорий нет ни единой души.
Запахи быстро смываются с помощью дождя, и кошка не может понять, был ли кто-то здесь минутой ранее, или нет. Даже прижавшись носом к холодной земле, зарывшись в нее, как самая настоящая собака, ученица почувствовала лишь слабые отголоски. Не могла понять, какому именно племени они принадлежат она. Не желая касаться языком грязи, и приподняла голову, позволяя каплям смыть кажущейся черной землю. Слишком темно, и все приобретает странные, ужасающие оттенки, и более острые черты. Даже безобидные деревья, кажущиеся неживыми, внезапно обретают острые шипы на сгибах. И тонкие, хрупкие, острые на концах ветки внезапно начинают казаться длинными когтями. Но кошка знала, что все это не правда, и лес остался таким же, какой он есть. Просто в темноте она видит все немного в другом свете. Казалось бы – рассвет. Все должно блестеть и радоваться, растения – тянуться к солнцу и радостно шелестеть. Дождь все портит, делая мрачнее тени, заставляя те вытягиваться, или вовсе исчезать. Кошка посмотрела себе под лапы, но не увидела и собственной тени – та исчезла, испугавшись дождя. Ученица мнется на границах, думая о дожде, и о том, как он влияет на лес, нерешительно смотрит куда-то в сторону леса одиночек. Она слишком давно не была там, и кажется, успела даже соскучиться по тому адреналину.
Когда ты выскакиваешь на дорогу в городе, вдыхая пыль, бежишь вперед исследовать незнакомый тебе мир.
Территория племени кажется слишком маленькой, когда ты полностью ее исследуешь.
И в город сейчас пускаться опасно – за углом, в тени она может и не заметить темную шкуру чудища. Шум дождя приглушит его ворчание, и предвкушающее рычание. Охотница окажется под его толстой лапой, и медленно распрощается с жизнью, еще несколько минут, или секунд, дергаясь в судорогах. Из-за этой опасности придется обходить стороной тропинки, ведущие в город. Хищница сможет распознать их по запаху, или следам, оставленным в почве Двуногими. Сумеет опознать неверный путь, и беспокоиться не о чем. Не стоит волноваться, нервы умирают навсегда, и больше не возрождаются. Ровно так же как и сама желтоглазая не сможет в один миг возникнуть вновь в своей палатке, с шансом прожить день заново так, как ей самой хочется. Видеть размытую водой кровь на твердом асфальте ученица не желала. Особенно не хотела потерять собственную кровь. Говорят, что земля на полях сражений, после кровопролития, становится ценнее, и на ней вырастают особенные растения. Но кто захочет жертвовать своей? Ученице была дорога ее жизнь, хоть и по поступкам сложно сказать.
В тяжелой нерешительности она стояла на границах, думала и просто дышала полной грудью. Выдыхая громко.
Решение принять было сложно, впервые страх стал ей преградой, впервые в ее голове заиграло здравомыслие.
Время, казалось, начало тянуться, вместе с ее шагом. Таким же неуверенным и робким, как в тот миг, когда она впервые вышла в лес. Впервые ее подушечки почувствовали жесткую землю, и с виду мягкую лесную подстилку. Все это было так давно, но сейчас ученица выглядела такой же неуверенной в себе, в своих действиях, как много лун назад. За первым последовал второй, кошка подняла глаза, сщурила их сильнее, и напрягла лапы. Вновь хотелось ощутить нечто чужое, что-то, что выходило за жизнь обычной Лесной кошки, прячущей глаза при виде чудища. Если она встретится с проблемами, то даст им отпор. Неуверенность раздражает, делая из кота мямлю и тряпку, неспособного думать собственной башкой. Решительность прошибла ее тело, и кошка побежала вперед, больше не думая ни о чем.
Здесь только что пробегала Пушистенькая, видимо, направляясь в город. Что ж, эта кошечка уже давно выросла из палатки оруженосцев, и Звёздный Путь начинала действительно задумываться над тем, чтобы задать ей, наконец, воительский тест. А насчёт ее похождений... Гроза, по меткому образу мыслей некоторых Сумрачных, является сборищем неженок, которые могут ходить куда им вздумается. У каждого молодого кота наступает пора, когда он впервые выходит на территории одиночек сам, без покровительства наставников, а потом исследует город, деревню и море. Рыжая нахально улыбается в усы, когда прикидывает, в каком ужасе, должно быть, будут союзники, нечаянно узнав о том, что и сама предводительница позволяет себе фривольные побегушки по чужим мирам, обновляет метки и уходит дальше. Пытаясь не обращать внимания на постепенно тающий под дождём запах крови.
Вниз 
