Незаметно подкадывается сезон Юных Листьев, пробуждая лесную природу и прибавляя жителям новых хлопот.
С Изнанки возвращаются Грозовой воин Мрачногрив и Ветряной Хмелюшек, а также Речные Ветреный и Горный Перевал.
Горечь Звёзд и Шиповник проводят собрание на Главной Поляне, где обсуждается вопрос с нападением Изнанки. По окончанию собрания верхушки призывают воителей выступить на Остров Советов и дать отпор общему врагу.
Также происходят посвящения.
В племени Теней Зарница становиться воительницей Зарево; Таинственная, Сычушка, Песнь и Молниелап получают новых наставников — Ягеля, Полымя, Зайца и Синицу. Искалеченный Можжевельник переходит в статус Старейшины.
В племени Ветра Стая и Сладянка становятся ученицами Стаей Птиц и Усладой, а их наставниками — Стриж и Лечащий. Хмелюшек, не помнящий своего имени, принят обратно в племя под именем Зеркальный.
Новая предводительница Речного племени Танец в компании Нивяника посещает Лунное Озеро, где пока не получает дара девяти жизней, но становится Звёздный Пляс.
Воители четырёх племён прибывают на Остров Советов и вступают в бой с Изнанкой, где принимают первый удар.
Обновлено: 31.03.24
Погода в игре
Утро сохраняется ясным после звездной ночи. Согретый солнечным теплом воздух продолжает прогреваться все больше. Весь лес постепенно зеленеет. Яркими коврами расцветают весенние первоцветы: подснежники, крокусы, прострелы. Золотятся на березах сережки, многие кусты набирают цвет. К обеду легким ветром приносит облака, но они не застилают небо целиком. К вечеру спокойная погода сохраняется, но ночью облаков становится больше, так что звездной ночи можно не ждать. Вода в водоемах возвращается в свое обычное состояние.
Температура: утром +9, днем +16, ночью +8
Сила ветра: мягко дует тёплый ветер
Охота: высокая вероятность успешной охоты весь день
Травы: почки превращаются в листья, травка зеленеет, лечебные травы продолжают расти и наполняться силами, а вот сезон сокодвижения подходит к завершению
Сердце лагеря расположено на самом дне глубокого оврага с крутыми склонами. С одной стороны закрывает овраг высокий [dashed]скалистый склон[/dashed], с других же он укрыт от непрошенных взглядов густыми кустами ежевики. Спуститься в лагерь можно только с помощью [dashed]поваленного дерева[/dashed], и никак иначе. Лишь с высокого скалистого обрыва открывается вид на [dashed]Главную поляну[/dashed]. Это поляна, выстланная низкой, примятой многими лапами травой, и окружённая высоким папоротником. Здесь проводят свои вечера воители всех племён, сюда же стекаются юные котята и королевы.
На скалистом склоне расположено множество пещер, служащих укрытием для большинства котов. Часть из них уходит под землю, образуя норы, другие поднимаются на высоту до двух метров, сплетаясь сетью пещер. В стороне от них находится [dashed]большая каменная лапа[/dashed] − каменный выступ с пятью небольшими островками, словно раскрытая лапа, простирающаяся над воителями. С неё предводители и избранные ведут собрания, объявляют о посвящениях и сообщают о важных событиях племени. С лапы свисают лианы дикого винограда, широкими листьями укрывающие вход в палатку целителей, разместившуюся прямо под выступом.
Если забраться по дереву, что надежно уперлось стволом в Главную поляну, то можно попасть на [dashed]каменный карниз[/dashed]. Этот карниз достаточно широкий, чтобы по нему безопасно прошел один взрослый кот. Забравшись туда, можно попасть в самые верхние, еще не до конца исследованные пещеры. Под корнями дерева, ведущего на карниз, в небольшом углублении находится отдельная [dashed]сумрачная куча с дичью[/dashed]. Она располагается довольно далеко от общей и скрыта от глаз папоротниковой порослью.
В лагере всегда слышен плеск воды. Со скалистого обрыва стекает тонкий, но быстрый и шумный [dashed]ручей.[/dashed] Он водопадом льётся по камням склона, образуя небольшую лужицу у подножья, и заворачивает в палатку целителей.
Здесь же, в считанных хвостах от ручья, находится [dashed]Куча с Добычей[/dashed]. Это небольшое углубление в каменной скале, куда не попадают лучи солнца и дожди, а значит, пища всегда остаётся сухой и медленнее портится. К тому же, отсюда недалеко идти до палатки целителей и детской, а значит, даже самые слабые члены племени не будут обделены пищей. ⠀ ⠀ ~°·⠀Состояние⠀·°~
Игры недолговечны, трасса конечна. Йа́ма своё найдёт. Все же помнят об этом, жди момента — это произойдёт.
Все же помнят об этом: лето летом, а снег все равно пойдёт. Сотни раз убеждался в этом, в этом. В том, что произойдет.
Нежный плеск воды, лапы сами приводят её сюда. Это — насмешка, спасение неспасённого. Полынная кривит губы от тошноты.
Рёбра трещат и гнутся наружу, словно взрывается цветеньем майский пион.
Полынная вплывает вглубь лагеря и снег засыпает её худые лопатки, остужает сердце сизой пургой. Взгляд обжигается о труп. Она наблюдает издалека — впитывает в себя запах крови и смерти, чего-то недосказанного и неизбежного. Ждёт. Когда придут те чувства сожаления и уважения к тому, кто отдал свою жизнь на землях племён? Зацветает красное на снегу, а тело всё-таки чистое. Занятно. В её глазах пролегает холодная озёрная гладь, недвижимая и безразличная — ничего нет у золотой девочки, ничего. Могла бы ласковым вьюном коснуться лба, как положено провожать покойников, или рыдать с монашеской искренностью, отпевать хрипло. Причина не в том, что мальчишка чужой. Замерзли синие венки под кожей, заснула недремлющая река. Лёд, не таящий по весне — разгадка: это не лёд, а камень. Всем спасибо.
Она проходит мимо тела так, словно на плечах у неё шёлковые ткани, в ушах — драгоценные камни, а за спиной целый строй из индийских богов.
Но режет у горла осколок проглоченного стекла. Нет ни тканей, ни украшений, ни золота солнца. Индийских богов убила вьюга.
Полынная останавливается в тени. Ничего не случилось. Никто не наказал её за холодность, не ударил плетью по спине, линейкой по пальцам. Знает, как дрожит зрачок — закрывает глаза и улыбается сжатыми губами. Никому. Себе. Светящаяся. Она была четвёртым ребёнком Редиски, прелестной и очаровательной. Податливая, размеренная... Воспитанная в условиях религиозного ужаса после разлома, почти верящая в небесную кару. Сердце прибито к деревянному кресту, язык — туда же. Не скажи лишнего, таких не любят, таких изгоняют, а ты ведь дочь своего отца, помнишь? Полынная морщит рот, как от ожога. Открывает глаза, но Виа Долороза не прирастает к её ступням, не возникает перед лицом. Она оглядывается, рыщет взглядом по поляне, стремясь найти того, кто накажет её. Предков, там. Всевидящую предводительницу. Бабушку.
И несдержанно хихикает. Ах, верно. Её ведь нет.
Никого нет вообще.
Только Полынная здесь. Одна, как дура — посмотрите, какая хорошая девочка! Взгляните, взгляните-взгляните-взгляните... Она знает, что предала своё племя тогда, когда впервые позволила вслух выразить недоверие к Звёздному племени. Дать Бедламу откосить её от патруля — сущий пустяк. Уйти с сумрачным в неизвестность, бросить раненных и отречься от обязанностей — пустяк. Тогда Злате было четыре.
ㅤㅤ— Разве Звёзды не могут соврать? Им ведь за это уже ничего не будет.
Целители особенные. (Она тоже хочет быть особенной).
Полынная помнит, как выведывала у лекаря Небесного племени способы вернуться в Изнанку, лишь бы достать оттуда свою семью. Хваталась за мальчишку-Лядвенца. Старалась. Улыбка стекает с лица — разве не сделала она достаточно? В конце концов, никто не вернулся. Никто не вернётся. Сёстры точно, и хромой Улитка — наверняка. Мама с отцом возможно, но... может, лишь может, отцу никто не обрадуется. Полынная не глупая. Сердцееда не жаловали. Не за характер, то было что-то глубже и тоньше — игла из сказки, попробуй разгадать, не уколовшись. Тогда она предпочла отринуть сомнения, а теперь? Теперь смешно. Нет. Качка головы, лихорадочный блеск во взгляде — они тоже уже не вернутся. Златосветик клялась отцу защищать младших. Не справилась. Но нет ни отца, ни младших, чтобы обвинить её в этом.
Почему вообще страдает из-за этого? Ведь правда. Никого нет. Совсем. И не будет.
Полынная замирает, опустив голову меж плеч. На секунду. Златосветик клялась. А ещё Златосветик жаждала внимания.
Смех — иссохшее мотыльковое крылышко, крошащееся сухостью в горло. Тихо-тихо.
Она вскидывается, окидывает взглядом лагерь. Небрежная мысль «ну, хватит для начала» мажет горячим по черепу. Лапы минуют расстояние легко, скачут и карабкаются вверх так, словно для того и вырезали их когда-то давно. Двенадцать лун назад. Ни капли усталости, ни намёка на физическую активность — Полынная [dashed]вскакивает на каменный выступ[/dashed] и застывает ледяной фигуркой. Детский восторг. Сквозь снежное марево и пелену видны коты, так хорошо и удивительно чётко. Отец бы гордился, если бы увидел её здесь... не сейчас, не таким образом. Ученица делает шаг ближе. К собравшимся. К краю.
Звёзды накажут её. Мысль врезается в сердце шипом стужи, но — поздно, —
— Дорогие друзья! Меня зовут Злата. — ребяческая кличка, привычка дурнушек. — Я принесла вам пророчество. Оно гласит, что Звёзды давно мертвы, Изнанка никогда не кончалась, а многим из вас светит долгое-долгое путешествие по... Сумрачному Лесу? Отбросьте мечты. Бесконечный цикл перерождений, из которого невозможно выйти! Из раза в раз наблюдайте, как умирают ваши любимые, как... — дыхание сбивается. — ...внимайте: фокус с исчезновением.
Она улыбается ярко и искренне, говорит решительно-громко, готовая сорваться в истерический хохот. Почти революционерка. Предательница. Изгнанница времён разлома.
Но последнее слово касается губ: сладко-сладко и ядовито-торжественно, издеваясь. Сердце вздрагивает и-
лопается.
Успевает сделать шаг, ещё ближе — глаза закатываются, тело немеет. Тяжесть перевешивает, уводит вбок и [dashed]стягивает с большой каменной лапы[/dashed]. Средь снежинок Полынная — лебяжье перо.
Падение ворошит сугроб, вскидывает вверх белое-белое. Ни грязи, ни крови — снежный ангел.
смерть.
ㅤя під лавою тебе знайду, через пару років ми створим сім'ю ㅤя дам тобі свій телефон: візьми, будь ласка мене в полон
— Если монстры вцепятся в тебя... Назови моё имя. Я приду на зов. — Это называется взаимовыручка, — так же серьезно глядя Лядвенцу в глаза в ответ, спокойно выдерживая его взгляд, опровергает. — Благодарю. За нее.
Они выходят с тропы, пересекают небольшие папоротниковые заросли, запорошенные снегом, чтобы... увидеть, как
каждый день в племенных лагерях начинается одинаково.
О, Зар действительно дома. Вон валяется труп Хмари. Зарелап узнает его, соболезнует, сочувствует — замечает почти первым, когда осматривает главную поляну, выйдя вместе с Лядвенцем почти в ее центр, умышленно привлекая внимание тех, кто здесь уже давно, уже освоился и может подойти к ним с вопросом, откуда взялись, кто такие и к кому проводить.
Труп Хмари какой-то неаккуратный.
Соловушка еще не выходил обработать его травами перед церемонией?
— Жди здесь, — хочет оставить Лядвенца, увести его к краю поляны и ненадолго отлучиться, подойти к кому-то из воителей, что находились неподалеку и уже обратили на пришедших внимание.
Какая-то речная девчонка, что была с ними — он видел ее в патруле — проскальзывает в лагерь чуть раньше и вскакивает... это аналог Древа Объявлений? Зарелап поджимает губы и настороженно наблюдает за нахалкой.
Она представляется знакомым именем — забавная ирония, сходство сокращений жжет ему уши изнутри.
Бесконечный цикл перерождений, из которого невозможно выйти!
Он молчаливо созерцает. Девчонка кричит со скалы. Красный холм, его бесконечный портал из жизни в жизнь, кольцо огня, из которого, действительно невозможно выйти — [indent]уже давно догорел.[/indent]
Из раза в раз наблюдайте, как умирают ваши любимые—
Он все еще молчаливо созерцает. Девчонка падает сломанной игрушкой, плохо пойманной дичью, что пыталась сбежать, но издохла в этой попытке. Зарелапа не очень волнует, от чего пыталась сбежать незнакомка.
Те, кто пытался сбежать, никогда не достигали своей цели.
— Это неправда. Фраза адресована исключительно Лядвенцу, впрочем, он говорит ее достаточно громко, чтобы любой заинтересованный мог неслучайно подслушать. Затем Зарелап осторожно отстраняется от раненого, выходя ближе к пятипалой скале сам, оборачиваясь на присутствующих. Стараясь поймать взгляд каждого, кто был на поляне.
— Их патруль столкнулся с монстром Изнанки, — громко объявляет в пространство, прокашлявшись, потому что осознает: больше некому успокоить толпу. Не представляется — им ни к чему знать его имя, он больше не сделает объявления, он не встает на скалу, он лишь исправляет ошибку ополоумевшей от происков монстров слабачки.
— Он исказил сознание части котов. Но был повержен. Ярость Луны повела небольшой отряд дальше, но вскоре и они вернутся обратно.
Изнанка никогда не кончалась. Звезды мертвы. Бесконечный цикл перерождений.
Зар не опровергает ни одно из ее утверждений. Желающие опровергнуть их могут использовать его слова — те, в которых он уверен, которые он бросил громко, во всеуслышанье, а не озвучил лично себе и своему спутнику.
— В патруле было много раненых. Где целительская? — вновь окидывает взглядом присутствующих и задает вопрос. Выискивает хоть кого-нибудь Сумрачного, чтобы почувствовать себя увереннее, но какие-либо сомнения, вихрящиеся в душе, скрывает за выверенно-стальным голосом и ровным тоном.
Смоль бы гордился его хладнокровием.
fighting and running from, turning from who we really are cannot suppress so let's find the one we have shamed so far
⠀⠀песнь вереска × 17/∞ × ветряное бедствие
flying too close to the sun as if we're invincible cannot dictate, dominate the earth that we're living on
fighting and running from, turning from who we really are cannot suppress so let's find the one we have shamed so far
⠀⠀песнь вереска × 17/∞ × ветряное бедствие
flying too close to the sun as if we're invincible cannot dictate, dominate the earth that we're living on
— Это называется взаимовыручка, — нет, это... — Благодарю. Лядвенец прикрывает глаза и сводит брови, но ничего не отвечает.
У него в груди тянет узлом — отзывается карма, потревоженная запахом чужих трудов.
...он хочет сказать, что это не так. Лядвенец жил в группе, он знает о взаимовыручке и находит её бесполезной: ненавидит, когда кто-то лезет под лапы. Зов — иное. Зов — его способ существовать, перебиваться пустыми днями только ради того, чтобы однажды откликнуться и прийти. Узнать. Получить предназначение и необходимость быть. Смертные не могут постичь зов в том смысле, в котором о нём говорят духи, но Лядвенец
Лядвенец правда, правда-правда на что-то надеялся?
— Ты ошибаешься, это...
Труп на большом племенном привале. Он дёргает ухом.
Трупы — это показатель того, что его работа пошла по нужному сценарию. Тела смертных не напоминают Лядвенцу о гибели его славных товарищей, потому что не дерут глотку дымом, но вызывают неприятное томление где-то у сердца. Он знает, что это. Мышечная память. Его кожа прижимается ближе к коже Зарелапа почти неосознанно, неуловимо для самого себя — то, что должно остановить. В памяти всплывают другие рассказы о лагерях, схваченные невзначай, но Лядвенцу никто не обещал лагеря. Это привал. Он и не ждал ничего, не способный виазулировать сказы о племенах своим опытом — никудышным и... узким.
— Жди здесь.
Зарелап не отходит.
Лядвенец не дышит. Та же кошка, что прыгнула за ним в озеро и...
Её речи и тогда казались странными, лишёнными смысла. Сейчас он не мог уловить и одного ясного слова. Пророчества, Звёзды и Сумрачный Лес — болезненно-далёкие понятия. Ломает брови и терпеливо ждёт. Может быть, так должно быть. Может быть, Зарелап объяснит это позже.
— Из раза в раз наблюдайте, как умирают ваши любимые. — какой... чудной манифест. Лядвенец усмехается хрипло — удивлением. Ему неловко, он хочет уйти. Достаточно уже наблюдал.
Топорные покачивания, птичье падение. Чем-то он понимает, что она уже не встанет.
— Что происходит? — Это неправда.
Облизывает сухие губы. Хорошо. Лядвенец верит Зарелапу, и верил бы куда больше, если бы понял речь Полынной.
От него отступают — и тогда Лядвенец в полном объёме чувствует грузную слабость, но предпочитает не придавать ей значения, — и Зарелап проясняет ситуацию. Монстр Изнанки. Он едва клонит голову, мог бы — сложил руки на груди. Так, значит, пятёрка у озера называет демонов и дом? Не знает, зачем запоминает понятия смертных. Не задумывается, но — поймав на мысли, — отводит потемневший взгляд и морщит лоб.
Тела остаются лежать на снегу.
Всё... в норме. — Нетронутая уверенность Зарелапа внушает ему покой.
he gave it a try, he closed his eyes he didn't know how it'd feel he just hoped that it wouldn't hurt
itㅤㅤㅤ almost ㅤㅤㅤworked.
he gave it a try, he closed his eyes he didn't know how it'd feel he just hoped that it wouldn't hurt
itㅤㅤㅤ almost ㅤㅤㅤworked.
Сообщение отредактировал Тенёк - Закат, 24-Фев-2023, 03:06
Здесь что, цирк что-ли? Она приходит как раз в тот момент как какая-то дура сваливается со скалы в снег, и похоже, перестаёт существовать. Дик на секунду пугаеться, но потом расслабляеться. Она устала и ей наплевать кто что делает.
Уверенно движется к норам ведущем в нижние пещеры. Ей надо отдохнуть. Слишком много разной непонятной движухи и Дик радостно словно демон поймавший Сейлор-Воина ныряет в пещеру.
Кошка заметила рядом лежащего кота, -Привет. Ты кто? Я Выдра. Судя по всему он был старше ее, и она немного занервничала, она пыталась не оторвать от него глаз, что-бы не показаться не воспитанной. Все-таки скоро кошка не выдержала, ее отвлек пролетающий над лагерем ворон, эх, вот-бы его поймать. -Господи как-же хочется есть.-Подумала кошечка, но не осмелилась взять еду, все таки не вежливо есть во время разговора. Она повела бок на котором «сиял» шрам от лисьих зубов. [off]Спокойствие[/off]
А моря, до краев наполнялись по каплям… И срослись по песчинкам камни… Вечность, это наверно так долго?…
Крапивник провожал Хмарь в последний путь издалека - тяжелым взглядом. В нем слишком мало жалости и сострадания, хотя видеть, какую боль испытывает Соловушка - сложно. Тринадцатого смущает такая искренность. Сам бы он попытался выяснить у оруженосца, что с ним случилось. Где он получил такие травмы, почему его шерсть намокла от крови? хоть что-то он должен был сказать.
Крапивник уверен, что Соловушка не задал ни одного на самом деле важного вопроса. забавно, но он почти не винит его
Вскользь взглядом по фигуркам котят - отличное знакомство с лагерем у них вышло. Красиво, очень по сумрачному. Крапивник даже невесело хмыкает и не торопится убирать детей от экранов. Так странно, но ему совсем не хочется подходить к Мглуше и прощаться. Это какое-то закостенелое упрямство в груди, неумение выражать свои чувства, неумение чувствовать в целом. Крапивник только сильнее сутулится и отворачивается.
Какое-то время он почти не шевелится, даже кажется немного дремлет, пригревшись у камней, но из оцепенения его выводит звонкий девичий голос.
— Дорогие друзья! Меня зовут Злата. Драгоценное имя разбивает сердце в который раз. Тринадцатый тяжело выпрямляется, он знает, что там стоит какая-то другая Злата, не его - его Злата мертва уже много лун. Среди снежных хлопьев цепляется малахитовым взглядом за хрупкую, маленькую фигурку. от нее пахло бы безумием, если бы Крапивник подошел чуть ближе.
Бесконечный цикл перерождений, из которого невозможно выйти криво усмехается и только - а раньше было иначе? Что нового ты открыла, девочка, что решила сойти с ума перед всеми? Сумрачный поднимается и медленно, почти расслабленно идет в сторону пятилапой скалы. Безумную надо или снять, или убить - она перепугает тех, у кого мозга в голове поменьше - поддающиеся массовой истерии и лжепророчествам. Но речная справляется сама - она падает практически в лапы Крапивнику. Он поджимает губы и смотрит сверху вниз - ее обнимает снег.
Крапивник кладет лапу на тонкую, почти детскую, шейку и наклоняется - движения крови в теле больше нет, дыхание не колеблет его шерсть. действительно умерла - почти театрально.
— Их патруль столкнулся с монстром Изнанки Выпрямляется и оборачивается на голос. Почти морщится - привычная реакция на соплеменников, хотя Зарелап - это другая сторона племени, другая команда. Иногда Крапивнику кажется, что за всю их жизнь они не обменялись ни единым словом. В любом случае, слова Зарелапа полностью поясняют произошедшее. Крапивник не слишком заботливым жестом - скорее как гробовщик - поднимает Полынную за шкирку. Для нее есть местечко на этой поляне. Краем глаза видит еще речную - сидит возле кучи с добычей. Она точно этот концерт видела. Крапивник прижимает уши почти озлобленно - насколько же наплевательски надо относиться к соплеменникам, чтобы спокойно продолжить сидеть над едой, когда один из них умирает? Он проводил Хмарь хотя бы мыслями и взглядом. Эта кошка, он уверен, думает только о своем брюхе.
Крапивник тащит речную ученицу к Хмари, нечего разбрасывать трупы по всей поляне. они, кажется ровесники. одинаково маленькие.
Сумрачный укладывает маленькое тельце Златы, потом все таки смотрит на Хмарь. Он не произносит вслух ни единого слова.
Отходит, не поспешно, но и не задерживаясь лишнего. Его долг выполнен.
как белесое сумрачное ничто ㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤя ложусь небрежным кривым стежком, я вплетаюсь в полотна расшитых дней, ㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤне растерзанных болью — рожденных в ней.
Подбел|2
легким шагом, известным лишь мне одному, из полоски света ступаю в тьму.
как белесое сумрачное ничто ㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤя ложусь небрежным кривым стежком, я вплетаюсь в полотна расшитых дней, ㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤне растерзанных болью — рожденных в ней.
Подбел|2
легким шагом, известным лишь мне одному, из полоски света ступаю в тьму.
он молча выходит из тени пещер и цепко оглядывает главную поляну. до его ушей доносился чей-то крик с каменной лапы и предводитель лишь молча поджимает губы: теперь, как минимум одна четвертая всего лагеря, будет верить и ждать это предсказание. Сквернозвёзд разочарованно качает головой, когда видит упавшую кошку. смерть − не страшно. мальчишка приучил себя повторять это из раза в раза, когда он видит чью-то смерть. всех погибших Скверна может увидеть в Звёздном племени. забытие − страшно. Звёздное племя переполнено и в то же время там исчезает множество котов. ему кажется, что страшнее понимать, что теперь никто не помнит о тебе и ты не сделал ничего стоящего в своей жизни, чтобы память о тебе жила не только в тех, кто знал тебя, но и спустя многие поколения. если Злата хотела, чтобы её запомнили именно так, то Гнили искренне жаль эту девочку. всё это громко и страшно, но бесполезно. совсем скоро все забудут об этом и о ней самой. возможно, даже раньше, чем она могла бы предположить. а какая память останется после тебя? предводитель отмахивается от этой мысли, прекрасно зная: никакая. к чему в очередной раз напоминать себе об этом? в отличие от других, проживет он и так намного больше, так зачем стремиться к вечной памяти в Звёздах? Грязь уходит с главной поляны, сглатывая неприятный ком: нужно натереть тела травами.
целительская.
Лучше быть обиженным, чем причинятьбольдругим. Хорошиелюдимогут быть довольны только этим Сквернозвёзд|Солнечный Ветер 65 8♥
Лучше быть обиженным, чем причинятьбольдругим. Хорошиелюдимогут быть довольны только этим Сквернозвёзд|Солнечный Ветер 65 8♥
Зарелапу было тошно от всех присутствующих сразу, Зарелапу не казались такими ничтожными иноплеменные там, на Реке, когда пришлось сражаться с ними бок о бок, но сейчас... сейчас он был готов сбежать на территории обратно, падать в лапу Предвестнице и грустно вздыхать, быть маленьким тупым оруженосцем, представить, что ему снова десять и старшие решают все за него. Ну же, решите, что сделать, чтобы это все прекратилось.
Чтобы у всех открылись глаза.
— Крапивник, — он видел, что соплеменник заметил их. Однако проигнорировал вопрос, как и все остальные.
Крапивник игнорировал всех, кроме девчонки по имени Злата. Какая ирония. Классика.
Зар задумчиво дернул ухом, приветственно кивая старшему, когда тот обернулся — серьезно, нейтрально. — Мне нужно отвести раненого к Соловушке. Я слышал, он здесь.
При упоминании товарища, с которым они вместе учились, голос непроизвольно теплеет. Зарелап не разменивается на "рад тебя видеть" и "хорошо, что так много наших выжило и вернулось" — он просто оглядывает лагерь, демонстративно высматривая входы в различные палатки. — Не подскажешь, пожалуйста, куда мне? И что здесь вообще происходит, — кивок на Хмарь, поджатые губы, едва заметный прищур: неприятно, скорбно, слишком ценно в такое время, когда своих остается все меньше, но достаточно терпимо.
fighting and running from, turning from who we really are cannot suppress so let's find the one we have shamed so far
⠀⠀песнь вереска × 17/∞ × ветряное бедствие
flying too close to the sun as if we're invincible cannot dictate, dominate the earth that we're living on
fighting and running from, turning from who we really are cannot suppress so let's find the one we have shamed so far
⠀⠀песнь вереска × 17/∞ × ветряное бедствие
flying too close to the sun as if we're invincible cannot dictate, dominate the earth that we're living on
Спокойствие прикрыл глаза и медленно моргнул. Его немного клонило в сон после всех этих приключений. Хотелось передохнуть, восстановить силы и, может, перекусить чем-нибудь. Он понимал, что пищи мало, но при этом если они не поедят, то и охотиться потом будет некому. День клонился к закату, скоро наступит вечер и ночь, а там и следующий день, который принесет хорошую погоду и много дичи. Вечный цикл. А Тиша не ел уже второй день, отчего его желание предложить разделить кому-нибудь с ним трапезу только возрастало. - Привет. Ты кто? − прозвучало где-то над ним, и воитель открыл глаза пошире. Над ним возвышалась та кошка, на которую он смотрел. Видимо, от ее внимания не ускользнуло его любопытство. - Я Выдра, − точно Речная, имя вполне соответствует. Так как дама начала разговор, было бы невежливо сидеть, поэтому Спокойствие поменял положение и сел поудобнее. - Привет, я Спокойствие, − стоило ему это сказать, как он увидел кошку, которая взобралась на большую каменную лапу, откуда обычно вещают предводители или, на крайний случай, глашатаи. Тиша перевел на нее взгляд и нахмурился − с кошкой явно было не все в порядке. Кажется, он ее знал? Да, наверняка, может, и общался. Но почему-то сейчас было непросто вспомнить. Она представилось Златой, но было ли это ее имя? Что-то не то, − не покидала мысль воителя. И вот − из уст незнакомки доносится пророчество, которое ей кто-то поведал. Не звезды, видимо, раз они были мертвы, по ее утверждению. Хоть Тиша и не верил во всякие еретические заявления, надо признать, что от этого выступления ему стало жутко. Не до дрожи, конечно, но холодок прошел по всему телу. Он не мог понять, что случилось с этой кошкой, что вызвало такое поведение и откуда у нее возникли видения, если это правда так? Сглотнув, Спокойствие, стараясь скрыть ужас, посмотрел на мертвое тело кошки. Затем он услышал, как Сумрачный объявил, что кошка была одной из патрульных, которые столкнулись с монстром Изнанки, и ее разум был затуманен. Печально и трагично. Покачав головой, Небесный перевел взгляд на Выдру, реакцию которой он не мог истолковать. Тем временем за мертвой кошкой уже кто-то направился, чтобы помочь перенести тело в целительскую, верно ведь? - Все будет хорошо, − единственное, что пришло в голову ему сказать. И он искренне на это надеялся. Иногда надежда − единственное, что у кота есть. Особенно после стольких испытаний. Но вместе с тревогами о будущем, возникло странное ощущение страха о настоящем. В патруле, видимо, есть раненные, может, им нужна помощь? Особенно в такую метель. У Спокойствия начали чесаться лапы что-то сделать.
Спокойный голос окликает его - Крапивник успевает поморщиться, прежде, чем снова оборачивается на Зарелапа. Он смотрит в глаза соплеменника, изучая, но внешне это никак не демонстрирует. Он прекрасно понимает, что оказался в той ситуации, когда может заново создать общество вокруг себя. Нужны ли ему друзья?
нет.
Он ищет спокойствия и признания. Он хочет стать тем, кем всегда хотел быть - не изгоем, презираемым просто потому что это весело и модно.
– Соловушка в той пещере, – указывает направление кивком, – но туда зашла беременная кошка. Он может быть занят.
В который раз думает, что на худенькие плечи целителя за последние дни сваливается слишком много. Перед глазами - Соловушка, прижимающийся к мёртвому ребенку. Кажется, он был для Хмари крёстным.
– Здесь происходит анархия, – тонко и неприятно улыбается, коротко и едко, – Хмарь пришел таким из леса, полумертвый и в крови. Я не говорил с ним до его смерти.
Мажет взглядом по незнакомцу рядом с Зарелапом, как будто только что заметил его. Не морщится - он привык к виду чужаков. – Расскажи потом, что произошло у реки, – просьбы Крапивника сильно напоминают приказы, но его вид четко даёт понять - он не приказывает Зарелапу, он просит об услуге.
как может, а может не очень хорошо
как белесое сумрачное ничто ㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤя ложусь небрежным кривым стежком, я вплетаюсь в полотна расшитых дней, ㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤне растерзанных болью — рожденных в ней.
Подбел|2
легким шагом, известным лишь мне одному, из полоски света ступаю в тьму.
как белесое сумрачное ничто ㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤя ложусь небрежным кривым стежком, я вплетаюсь в полотна расшитых дней, ㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤне растерзанных болью — рожденных в ней.
Подбел|2
легким шагом, известным лишь мне одному, из полоски света ступаю в тьму.
Сообщение отредактировал Лихо - Закат, 24-Фев-2023, 23:30
Дата: Сумерки, 25-Фев-2023, 00:12 | Сообщение # 641
тень небесного ветра на одинокой реке
Группа: Стражники
Сообщений: 4066
>вход
Асмодей ступил в лагерь с напускной стеснительностью, не совершая резких движений. Он не опасность, он заплутавший странник, которому нужен лишь ночлег на одну ночь да захудалая мышка или рыбка.
Он быстро понял, что до него никому нет дела, их внимание было обращено на что-то более важное — наверное, планы по захвату чужих территорий или очередное посвящение, превращение котенка в пушечное мясо. Не лучший момент для просьб приютить. Кот осторожно прошел сбоку от толпы, стараясь уворачиваться от чужих взоров, оглядываясь по сторонам в поисках общей палатки. Может, его и не заметят, если он свернется в темном уголке и займется разговорами завтра.
Вдруг замер на месте.
Его взгляд присоединился ко всем остальным. Теперь он тоже смотрел на... бездыханные тела двух детей.
Холод победил. Асмодей резко промерз до костей.
Что в этот раз? Потери в битве, стали героями одного дня, не увидев и одной весны? Тела предателей, которые посмели пойти против их бессмысленных правил и обрекли себя на смерть? Или это добыча, пленные нарушители из чужого лагеря, устраненные прежде, чем вырастут в полноценных воинов другой фракции?
Мерзость...
Может, не поздно еще сорваться с места и найти другое пристанище, что угодно, лишь бы не оставаться среди толпы промытых мозгов, помешанных на насилии. Вернуться к реке, проследить те далекие голоса в надежде, что они приведут его в безопасность.
Но пока мысли бежали без остановки, Асмодей стоял, замерев, и смотрел на двух маленьких жертв племенной мясорубки.
Дата: Сумерки, 25-Фев-2023, 01:01 | Сообщение # 642
⠀ жду тебя на дне моей сумрачной клетки
Группа: Лесные Коты
Сообщений: 722
- откуда-то из палаток - После диалога с Можжевельником, Бедламу понадобилось время, чтобы перезагрузиться. В голове все ещё шумит - под лапой жжется нежная кожа сына, его ухо, которое Бедлам безжалостно прочесал когтями. Эмоции идут помехами, сумрачному кажется, что ещё немного и он все таки сломается, даст сбой - демоны в груди змеями спутались, шипят, кусаются из-за них хочется улыбаться
На поляну его манит запах крови. Бедлам оказывается недалеко от папоротников, глядя смазано и пыльно. Хмарь умирает красиво и печально. Он тонет в крови, он ей захлёбывается, он ей дышит. Бедлам смотрит жадно из-под полуопущенных век - никто не проследит льдистого взгляда. Он и не помнит, когда видел смерть так близко последний раз
Стоит патрульным появиться в лагере, как Бедлам напрягся, поднимается - он не может оставаться в стороне, он должен быть под их взглядами, как обычный и нормальный. и не важно, что на него не смотрят. на него могут смотреть.
Голос Полынной заставляет вздрогнуть от неожиданности. Бедлам смотрит на ее фигурку, тонущую в снегу, долгим и почти печальным взглядом. он не успел сыграть с ней в игру - ивовая веточка сломалась так быстро, и не под его лапой воитель кривит губы и медленным, тяжёлым шагом идёт вперёд - почти навстречу Крапивнику, который несёт тело Полынной. ещё теплое, Бедлам знает.
Он останавливается в отдалении и стоит до тех пор, пока рядом с телами не образовываться незнакомый кот. Бедлам чувствует, как вскипает кровь и шумит в ушах
– Их убила Изнанка, – его мелодичный голос достаточно скорбный, на лице - выражение сдержанной, взрослой скорби - он останавливается за спиной у черного, не глядя на него.
он рассматривает Полынную.
то ли сон у тебя, то ли явь нарисована, или же я? наверное, я этот бор тропками крив, небо, око луны закатив, засыпает. и мир засыпает, тишиною звеня ...я вдали промелькну...
то ли сон у тебя, то ли явь нарисована, или же я? наверное, я этот бор тропками крив, небо, око луны закатив, засыпает. и мир засыпает, тишиною звеня ...я вдали промелькну...
Дата: Сумерки, 25-Фев-2023, 01:30 | Сообщение # 643
тень небесного ветра на одинокой реке
Группа: Стражники
Сообщений: 4066
Голос из-за спины приводит его в чувство. Асмодей вздрагивает — не от страха, а осознав, что даже не заметил чужого присутствия. Секунду назад никто не дышал ему в затылок.
Будь намерения незнакомца менее дружелюбными...
Он не может позволить себе витать в облаках в опасной ситуации. Что происходит? Для него это не нормально.
Асмодей оборачивается с приоткрытым ртом, но не сразу находится с ответом. Он бросает еще один взгляд на тела и осознает, что одна из них ему знакома — они только что были у реки вместе. Как же?.. Она пережила исчадие этого безумного мира и, вроде как, ушла своими силами... Что произошло по дороге сюда?
— Изнанка?.. — негромко повторяет он. Звучит как странное имя, слабо подходящее племенным. Если кто-то из лесных одиночек так развлекается... — Это кто?
Если так, то разговор о его визите и ночевке будет... проблематичным. Асмодей притворился бы воином из другого племени, чтобы избежать негативных ассоциаций и косых взглядов, но вот какого племени? Он даже не знает, в чьем лагере оказался. Что ж, раз племенной сам не поднял эту тему, лучше отложить это обсуждение до лучших времен... Насколько возможно.
Дата: Сумерки, 25-Фев-2023, 01:43 | Сообщение # 644
⠀ жду тебя на дне моей сумрачной клетки
Группа: Лесные Коты
Сообщений: 722
Бедлам проходит вперёд, чтобы встать рядом с незнакомцем. он ведёт себя нарочито спокойно, как будто лично у него под контролем абсолютно все.
смотрит искоса - пару секунд - проводит лезвием голубого взгляда по лицу незнакомца.
одиночка? племенами не пахнет, но Бедлам перестал слишком сильно рассчитывать на свой нюх - запахи смешиваются, стираются. С этим сложно что-то поделать. – Изнанка..? – голос немного удивлённый. Возможно новоприбывший совершенно не в курсе происходящего.
Сумрачный ментально задыхается, чувствуя новую птичку под своими пальцами. Он хочет говорить говорить говорить - глаза в глаза, тесно - лоб в лоб, читая мысли. Его высушивает отсутствие социума, обнажает сломанные демонические ребра - стоящий рядом поможет нарастить обратно мясо. – То место, откуда мы вернулись, – спокойно поясняет Бедлам, пожимая плечами, – они погибли из-за того, что она снова просочилась туда, где мы пытаемся восстановить дом.
ему хорошо даются красивые речи, Бедлам считает их бессмысленными - когда они звучат от других. – Ты только вернулся? – снова переводит взгляд на мертвых оруженосцев и скорбно морщится, – не могу.. совсем недавно она разговаривала со мной. Выглядела такой счастливой.
лжет Полынная не выглядела счастливой, она была почти сломанной куклой, которая держалась на своих шарнирах из последних сил. Она была сумасшедшей уже тогда - не так же, как сам Бедлам, она была уникальна в своем тихом, снежном безумии. ему почти на самом деле жаль
то ли сон у тебя, то ли явь нарисована, или же я? наверное, я этот бор тропками крив, небо, око луны закатив, засыпает. и мир засыпает, тишиною звеня ...я вдали промелькну...
то ли сон у тебя, то ли явь нарисована, или же я? наверное, я этот бор тропками крив, небо, око луны закатив, засыпает. и мир засыпает, тишиною звеня ...я вдали промелькну...
Дата: Сумерки, 25-Фев-2023, 02:14 | Сообщение # 645
тень небесного ветра на одинокой реке
Группа: Стражники
Сообщений: 4066
За секунду между их репликами он детально продумал себе алиби, заверения в том, что они с Изнанкой не заодно. Незнакомец выглядит взрослым, они бы наверняка пересеклись, будь он Речным — если только он не вступил в племя уже после того, как закончился продолжительный визит Асмодея в лагере Реки. Притвориться их воителем было бы оптимальным вариантом — если только незнакомец не окажется Сумрачным, конечно, но шанс на это максимум один к четырем.
И так же легко он отбросил всю историю прочь, услышав ответ.
"Откуда мы вернулись"? "Ты только вернулся"? Неужто чутье не подвело, и кошмар наконец-то закончился? Но тогда почему-
— Я тоже видел ее совсем недавно. У реки, — чуть хмурится он, опуская взгляд. Смотреть в глаза он никогда не любил, и напряженная ситуация ничуть этому не помогала — пусть незнакомец казался дружелюбным, это может быть лишь ненавязчивым вступлением перед допросом. — Мне не повезло пересечься с монстром, который попытался меня одурманить. Когда я пришел в себя, увидел вокруг с десяток котов, все до единого под его контролем. Эта девочка была одной из них... Но она, как помню, была в порядке, когда все подошло к концу. Что случилось?
Слова незнакомца звучали так, будто и он бредит. Какой дом? Этот лагерь?
— Мы... дома? — удивленно переспрашивает Асмодей. — Но этот монстр... И территории вокруг реки совсем не такие, как я помню...
Вниз 
]
