Незаметно подкадывается сезон Юных Листьев, пробуждая лесную природу и прибавляя жителям новых хлопот.
С Изнанки возвращаются Грозовой воин Мрачногрив и Ветряной Хмелюшек, а также Речные Ветреный и Горный Перевал.
Горечь Звёзд и Шиповник проводят собрание на Главной Поляне, где обсуждается вопрос с нападением Изнанки. По окончанию собрания верхушки призывают воителей выступить на Остров Советов и дать отпор общему врагу.
Также происходят посвящения.
В племени Теней Зарница становиться воительницей Зарево; Таинственная, Сычушка, Песнь и Молниелап получают новых наставников — Ягеля, Полымя, Зайца и Синицу. Искалеченный Можжевельник переходит в статус Старейшины.
В племени Ветра Стая и Сладянка становятся ученицами Стаей Птиц и Усладой, а их наставниками — Стриж и Лечащий. Хмелюшек, не помнящий своего имени, принят обратно в племя под именем Зеркальный.
Новая предводительница Речного племени Танец в компании Нивяника посещает Лунное Озеро, где пока не получает дара девяти жизней, но становится Звёздный Пляс.
Воители четырёх племён прибывают на Остров Советов и вступают в бой с Изнанкой, где принимают первый удар.
Обновлено: 31.03.24
Погода в игре
Утро сохраняется ясным после звездной ночи. Согретый солнечным теплом воздух продолжает прогреваться все больше. Весь лес постепенно зеленеет. Яркими коврами расцветают весенние первоцветы: подснежники, крокусы, прострелы. Золотятся на березах сережки, многие кусты набирают цвет. К обеду легким ветром приносит облака, но они не застилают небо целиком. К вечеру спокойная погода сохраняется, но ночью облаков становится больше, так что звездной ночи можно не ждать. Вода в водоемах возвращается в свое обычное состояние.
Температура: утром +9, днем +16, ночью +8
Сила ветра: мягко дует тёплый ветер
Охота: высокая вероятность успешной охоты весь день
Травы: почки превращаются в листья, травка зеленеет, лечебные травы продолжают расти и наполняться силами, а вот сезон сокодвижения подходит к завершению
Образовался глубокий и опасный разлом в земле: он начинается примерно от входа в лагерь и идет до дерева объявлений. Палатки не разрушены, но есть риск падения дерева объявлений на поляну. Разлом перепрыгнуть возможно, но котятам, старикам и больным это не под силу — лучше обходить.
г л а в н а я · п о л я н а
Вечный полумрак, причудливая игра света и тени, легкая вуаль тумана, хвойный дурман. Говорят, что племя Теней — Тёмное Сердце Леса, и здесь, в самом центре сумрачного лагеря, оно бьется особенно жарко. Чужакам здесь будет неуютно, холодно и слишком темно: колючая ежевика окольцовывает надежной стеной вершины оврага, вековые сосны-великаны пронзают острыми верхушками небеса, заслоняя их пушистыми ветвями, а поваленное дерево отбрасывает на поляну темную тень, заботливо укрывая сумрачных от солнца, дождя и снега. С каждым вдохом легкие пропитываются истинно сумрачным ароматом: терпкой, благородной хвоей, теплым запахом солнечной смолы и тонкой ноткой густой болотной влаги. Здесь кипит таинственная, бурная жизнь племени, отсюда можно попасть в любую точку лагеря: вы можете увидеть и расположившиеся вдоль стен оврага надежные палатки, и могучий дуб, возвышающийся в противоположной от входа стороне, с которого главы племени сообщают важные новости, и тонкий ручеек с чистой водой, где можно утолить свою жажду. Густые заросли древнего папоротника услужливо приглашают отдохнуть в своей тени, неподалеку находится склад, где сумрачные хранят добычу, но самое время поближе рассмотреть всё то, что таит в себе сумрачный овраг.
в х о д/в ы х о д · и з · л а г е р я
Вход в лагерь трудно найти тому, кто не знает, где он находится: его надежно скрывают малахитовые ветви елей и сосен, и только тонкая тропинка из следов и сгущающихся запахов приводит вас к сумрачному дому. Первое, с чем сталкивается каждый, кто подходит близко к лагерю — неприступные заросли кустарников. С трудом можно заметить небольшой просвет меж ними, и тогда вы ступаете на узкую тропинку над глубоким рвом, окольцовывающим лагерь. На его дне хищно поблескивают опасные осколки и колючки, выступают острые колышки, которые, к тому же, воткнуты и по краям рва — падение грозит если не смертью, то серьезными ранами, но сумрачные давно научились без труда преодолевать это препятствие. После тропинки вы попадаете в прикрытую ежевичными плетями пещерку в корнях дерева, которое перекинуто через овраг. Корни все еще в земле, и именно за счет них дерево все еще живое. Пещерка в корнях выходит в туннель внутри дуба, а он в свою очередь заканчивается дуплом, выходящим вниз. Когда дерево стояло вертикально, это было просто глубоким дуплом с выходом у корней, а теперь Сумрачные коты оборудовали туннель под вход и выход из лагеря. Из-за того, что дупло-выход находится достаточно высоко от дна оврага, сумрачные котята даже при особом желании не смогут самостоятельно покинуть лагерь, пока не подрастут достаточно.
с к л а д
Если перейти через ручеек, что пересекает главную поляну почти пополам, можно попасть не только к дереву объявлений, зоне отдыха и целительской, но и к складу, где хранятся добыча и различные нужные для лагеря вещи. Находится он... Под землей. Тоннель вниз прикрывает небольшой навес, что защищает его от снега и дождя, не позволяя полностью залить склад, хоть и приходиться зимой часто раскалывать лёд, чтобы не поскользнуться. Мягкий изгиб тоннеля ведёт нас в небольшую пещерку, что пустует, но ведёт дальше в два других туннеля, заканчивающимися основными помещениями. Первый проход — левый — оканчивается небольшим, но очень холодным хранилищем дичи, а пол обвит тонким слоем мха. Это все позволяет дичи храниться дольше. Второй туннель — правый — оканчивается сухой и достаточно большой пещеркой, в которой хранятся пласты мха, всякого рода приспособления для работ по лагерю — камни, ветки, плети, лозы. Склад был построен умелыми лапами наших воителей и оруженосцев после пожара, что случился на территории племени, и приспособлен под хранилище.
Внимание! В оффтопике нужно указывать не только название принесенной/съеденной дичи, но и ее размер (маленькая, стандарт, большая)! Если размер дичи не указан, то она автоматически определяется маленькой.
[cut noguest=Списки]Список дичи:
- ничево тут нетъ
Протухшая/испорченная дичь:
Список остальных материалов:
- 4 пласта мха
Последний учтенный пост — #5194
в зимнее время года срок годности составляет три реальных недели в весенне-осенний период - две реальных недели в летний период - одна реальная неделя.
за вынос протухшей дичи вы получите галочку в системе патрулей.[/cut]
п е н ё к
На первый взгляд пенек не представляет из себя ничего особенного. Старый, но крепкий, не трухлявый, сзади обвит колючими ветвями боярышника. В его корнях зияет тёмная дыра, которая ведёт в тёмную тесную пещерку. Однако вокруг этого места сам воздух будто бы гуще, душнее и холоднее, отчего по коже невольно пробегают колючие мурашки. Пенёк — это тюрьма. В нем содержатся пленные, отбывающие наказание, а снаружи проводятся казни и порки ежевичной плетью. Само оружие хранится под кустом боярышника, что растет рядом. Если внутри кто-то есть, у входа обязательно стоит внимательный конвоир и охраняет "тюрьму". Кроме того, здесь же временно живут те, кто принят в племя на испытательный срок.
п о г а н о е · м е с т о
Гуляя по главной поляне и проходя недалеко от пенька, можно заметить укрытое растительностью отверстие в стене оврага. Оно приведет вас в не самое приятное, далеко не благоухающее, но необходимое для функционирования лагеря место. Пройдя через небольшой туннель, вы попадаете в расширенную часть рва, того самого, что расположен вокруг лагеря. Ближе к стене лежат все те же осколки, а вот остальное пространство и есть поганое место. Видите в разных местах лежат тонкие пласты коры? Под ними компостные ямы. Вещь вполне удобная, но весьма неприятная, особенно если вы пленник и в наказание вас туда посадили. Впрочем, сажают в них не только пленников, но и самих провинившихся сумрачных. Еще эти ямы заставляют выгребать, копать поглубже, погружают туда только голову... Применений им масса, ибо сумрачная фантазия безгранична, так что "биологические отходы" сумрачных не пропадают напрасно. Есть яма, что побольше остальных — сюда выкидывают старые подстилки, протухшую еду и прочий мусор. Благодаря тому, что поганое место находится фактически за лагерем, на главной поляне не витает каких-либо неприятных запахов — сумрачные основательно подходят к вопросам чистоты, и продуманное устройство отходных мест тому подтверждение.
Дата: Сумерки, 25-Ноя-2017, 21:50 | Сообщение # 1681
он из болотных огней, серебра и теней
Группа: Лесные Коты
Сообщений: 2349
Пряная темнота разевает перед Кромешником покрывшуюся сосульками-клыками жадную пасть, и каменные своды почти готовы поглотить глашатая, скрыв за завесой травяного флера, едва теплого мрака и шершавыми стенами, но не успевает он и ступить лапой за черту, отделяющую пещеру от главной поляны, как сзади доносится звонкий голос дочери. Слова хрупкими снежинками, снежным жарким ворохом ударяют в спину, заставляя медленно обернуться, все-таки сдержавшись от тяжелого вздоха, и уронить взгляд на застывшую перед ним Маковку.
Немного растрепанная, запыхавшаяся, с чуть ли не проскальзывающим меж шерстинок электричеством, с горящим распахнутым взглядом, в котором так открыто и честно читаются неподдельная любовь, мольба и надежда — Кромешник смотрит несколько секунд на неё, затем в темноту целительской, и снова на дочь.
С каждым днем племя слабеет всё сильнее, и сам глашатай, несмотря на недюжую выносливость и самоконтроль, все-таки понимает, что долго в таком состоянии им всем не продержаться — сил едва ли хватает на охоту и патрули, сейчас племя доедает старые запасы, которые уже иссякают, но кто поймает еще? Если от каждого движения, требующего полной гармонии между телом и разумом, перед глазами плывет кровавый туман и в голове взрывается гнилыми язвами боль? А ночи все холодней, и лёд уже сковывает журчащий ранее ручеек, иней ползет по стенам, мороз впивается клыками в кору деревьев, в палатки и пещеры, он голоден и жаден до тепла, которого и без того все меньше и меньше. С этим нужно что-то делать — каждый день промедления может стоить им жизней. Это пока что все еще держатся, но чуть-чуть, еще немного — и смерть, невидимой тучей нависшая над лагерем, дыхнет сыростью и могильным холодом им в лица. И первыми жертвами будут те, кто слабее физически — котята. У Кромешника чешутся лапы, у него горят внутренности, лихорадочно работают странные механизмы в голове — от безделия и беспомощности хочется зверем лезть на стены, выть и раздирать собственную шкуру. Если грозовая может им помочь, то он выдерет из нее эту помощь любыми способами, а если не может, то ее нужно выкинуть прочь, и плевать он хотел на мнение и приказы Темнозвезда. Он-то ничего не делает, его, кажется, и вовсе это не заботит.
И вот он стоит: между дочерью, страстно желающей урвать хотя бы немного внимания, и, возможно, ключем к спасению. И так тихо, так тихо вокруг: ветер не завывает тоскливо и зловеще в ветвях, не падает снег — всё застыло, замерло, и мягко укрылось покрывалом ночи. В этом есть тревожные скользкте нотки, но они рассеиваются в ментоловом воздухе, в нежном мерцании первого снега. Чистого, яркого, невинного.
— Да, Маковка? — негромко отзывается сумрачный, так и оставаясь у входа в пещеру, но лапой аккуратно притягивает к себе дочь, внимательно оглядывая ее с кончиков ушей до маленьких лап. Еще одна его маленькая полосатая хвойноглазая копия, похожая и совершенно не похожая одновременно. Видеть свои черты, преображенные флёром индивидуальности в живом существе напротив — родном, по крови связанном — привычно и удивительно каждый раз, — Как ты?
Он может идти и решать проблемы, отмахнувшись от общения с детьми — ведь есть долг, есть интересы племени, есть то, что важнее — и тогда он будет правильным, с иголочки, словно бы взятом из учебника примером, идеальным глашатаем. Холод, разум, расчетливость, благоразумие, рациональность. Но тепло — тепло мучительно ускользает. Если его не поддерживать, если не поддерживать огонек, горящий в этих честных детских глазах, то останется ли хоть что-то от того, что он должен защищать?
Не потухнет ли то, что действительно важно, еще до того, как он ступит за порог целительской?
Хотя бы недолго, но он будет рядом.
[indent]чаща звучит [/indent] колокольчиком у виска и древесным треском, смутно-знакомым началом случайных треков, шепотом в связях мицелия, легким трепетом, шумом далекой реки, соловьиной трелью, [indent]шорохом между елей;[/indent]
мятлик ☽ 4 луны ☾ сумрачная барабашка
вымокший весь, на груди у нее пригреешься — и зазвучишь мягким пульсом корней и ветра; чаща мудра. на каком языке у нее спросить, [indent]тем она и ответит[/indent]
[indent]чаща звучит [/indent] колокольчиком у виска и древесным треском, смутно-знакомым началом случайных треков, шепотом в связях мицелия, легким трепетом, шумом далекой реки, соловьиной трелью, [indent]шорохом между елей;[/indent]
мятлик ☽ 4 луны ☾ сумрачная барабашка
вымокший весь, на груди у нее пригреешься — и зазвучишь мягким пульсом корней и ветра; чаща мудра. на каком языке у нее спросить, [indent]тем она и ответит[/indent]
Дата: Сумерки, 25-Ноя-2017, 21:59 | Сообщение # 1682
Воительница племени Теней
Группа: Лесные Коты
Сообщений: 35
Мицена не была слишком жизнерадостной кошкой, которая смотрела на мир в розовом цвете, но и сказать, что она была слишком хмурой и черной, было нельзя. Зверюга умела гармонировать с самой собой и всегда подстраиваться под окружающих, чтобы вести себя в соответствии. Если все были веселы, то она никогда не выступала против и старалась не портить никому настроения. Навязывать своё хорошее настроение опустившемуся коту тоже не умела.
Но в то же время она могла слишком грубо и резко ответить кому-то, даже сама того не заметив, или в какой-то момент вспыхнуть пламенем ни с того ни с сего. Порой контролировать это бывает невозможно, но зачастую кошке удается подавлять в себе эти импульсивные желания выбросить всю злость на другого и сорваться на чьей-то шкуре. — я предпочитаю юношеское имя — Зверюга, — отвечает Мицена. Зверюга ей было по душе, потому что по звучанию её имени мало, кто мог выступить против неё (имена же не за просто так даются), и говорить о том, что она девочка, тоже не смели.
Мицена кидает короткий взгляд в сторону глашатая, замечая, как тот останавливается на порогу палатки целителей, и с неимоверной тяжестью на груди может сдержать внутренние порывы. В этот же момент отворачивается и старается полностью утонуть в Ясной, погрузиться в воительницу с головой и не думать о том единственном, кто заставляет её чувствовать ураганы внутри.
а май цветёт вопреки прогнозам и сводит вместе несхожих нас
Дата: Сумерки, 25-Ноя-2017, 22:17 | Сообщение # 1683
целует кожу беспечный ветер.
Группа: Лесные Коты
Сообщений: 770
— Зверюга? — вторит Ясная, слегка наклонив голову на бок. — Приятно познакомиться, я Ясная, — прикрывает глаза и улыбается, так невинно, по детски. Многие считают ее дружелюбность ее же слабостью, многие считают ее бесполезной, но все же есть в ней что-то...что способно растопить лед, суметь сохранить то, что мы теряем с каждым днем. Эта самая тень света, то самое маленькое счастье и мечты. Ведь иногда именно оно как никак важно...
Она и сама уже стояла на той тонкой грани между болью и страданием, между страхом и радостью. Ведь в один момент она потеряла все, семью, мечты, материнское тепло, что согревало душу в самые холодные зимние дни. И лишь желто-зеленые глаза, единственное, что обрела она, те самые глаза, что заставляют тело дрожать от страха, вспоминая едкий запах крови, жгучее дыхание осенних будней, гомон, стоящий на поляне, и тело матери, все что было у нее... Самое жуткое, самое сокровенное. И до сих пор, оглядываясь на своих соплеменников она ищет тот самый взгляд, ищет, не зная кому он принадлежит. А было бы хорошо знать...опасаться его, бежать прочь при одном лишь упоминании об этом всем. Слишком странно, слишком расплывчатые образы детства.
Замечает, как Мицена смотрит куда-то в сторону. Проследив за его взглядом видит глашатая, общающегося с дочерью. Но почему на лице у кошки не капельки хороших эмоций, что за злоба...и отвращение? Приветливо махает хвостом, приглашая воительницу сесть к ним в теплый кружок. Спиной к Кромешнику.
Яся было не понятно, что произошло между ними, но в любом случае, к хорошему это не привело бы, поэтому лучше утащить кошку в свой разговор, чем позволить страдать. — Как тебе погода? Противно да? — говорит такие простые вещи, неумело скрывая смущение от разговора за улыбкой. Слишком проста, но все же прекрасна.
Дата: Сумерки, 25-Ноя-2017, 22:37 | Сообщение # 1684
лето − теплеют грозы
Группа: Лесные Коты
Сообщений: 2064
Она поймала свое большое счастье, поймала и крепко держит: взглядом, уткнувшимся в его глаза, лапой, ненароком скользнувшей по его боку. Держит, улыбается, а сердце нервно отсчитывает секунды до того, как он уйдет от нее в темноту целительской.
Жадно вдыхает вибрации его негромких слов, тщательно их исследует и не смеет сказать громче, чем он: - ты ведь тоже хочешь спать, папа? - она волнительно и заботливо осматривает своего дорогого Кромешника, пытаясь увериться, что отцу не грозит ни усталость, ни кошмары, ни боль. Она бы жутко испугалась, увидь его в плохом состоянии.
Зевает. Смотрит в темноту пещеры - там его наверняка ждут важные дела, а она отвлекает его по пустякам(но ей ни одна секунда рядом с ним и в жизнь не может показаться пустяком), крепко обнимает его заднюю лапу, прижимается носом к его шерсти и дышит только им одним, и, о звезды, с какой болью ненавидит все эти примеси чужого, что когда-либо касались отцовской шерсти. Она пыхтит, втягивая это все в себя, словно пылесос, рьяно пытающийся очистить любимый хозяйский коврик от грязной подошвы незваных гостей. Но от него помимо этого по-прежнему веет чем-то настолько родным и любимым, что сердце не может на это не отозваться протяжным тоскливым мяуканьем, и это очень утешает.
- я слышала, Змеелапая теперь твоя ученица, ей повезло, - тихо шепчет маленькая полосатая Маковка и поднимает взгляд к его глазам, но так и не отрывая нос от его шерсти; и где-то внутри на секунду вспыхивает и вновь утопает в его дурманящем запахе ревность. «Ты же не полюбишь ее сильнее меня?», - я ведь тоже скоро стану ученицей? Ты должен научить меня чему-нибудь, хоть чему-то, я очень хочу! научи меня этому и я буду делать это лучше всех остальных, и когда-нибудь сделаю это лучше тебя. только научи, и я сделаю все остальное.
Дата: Сумерки, 25-Ноя-2017, 22:49 | Сообщение # 1685
Воительница племени Теней
Группа: Лесные Коты
Сообщений: 35
Чуть улыбается радостной и улыбчивой Ясной.
— тебе идёт имя, — доброжелательно замечает Мицена и сама не замечает, как ей постепенно начинает нравиться эта воительница. У них разница в несколько лун, но сейчас Зверюга не ощущает себя опытнее или мудрее кого-то, она пытается разговаривать на равных с Ясной.
Мицена замечает жест небольшой кошечки и задерживает свой взгляд на пустом месте, которое, словно специально приготовлено для неё. Она кидает свой последний взгляд на глашатая, но в этот раз намного продолжительнее, даже не скрывает, как по лицу пробегает гримаса отвращения и презрения к этому коту. Лишь после этого она решается окончательно отвернуться от Кромешника и не думать о нём. Главное — не дать себе слабину. — у природы нет плохой погоды, — чуть улыбается Мицена, поднимая голову наверх и всматриваясь в посеревшее и потемневшее небо, покрытое толстым слоем туч. — главное, чтобы завтра не началась буря, — отмечает вслух кошка, все ещё всматриваясь в самый верх неба и ощущая пробежавшие мурашки от ветра, который слегка тронул её оголенную шею ледяными пальцами своих окостеневших рук. — нам нужно успеть приготовиться к зиме, но если кошмары продолжатся, — Зверюга опускает голову, уже впиваясь взглядом карих глаз в свою собеседницу. Вопрос, когда эти кошмары закончатся, мучают, кажется, каждого, и самое ужасное, что даже целители не находят своих ответов на вопросы. Неужели звёзды прогневались на племенных? Но тени всегда жили по своему кодексу. Мицена сдерживается, но затылком смотрит на Кромешника думает, что звёзды прогневались именно на него, из-за него теперь у всего племени проблемы с предками. Если бы он не убил Зееуста... — мы все передохнем.
был бы Змееуст, он бы решил проблему.
а май цветёт вопреки прогнозам и сводит вместе несхожих нас
Дата: Сумерки, 25-Ноя-2017, 23:53 | Сообщение # 1686
целует кожу беспечный ветер.
Группа: Лесные Коты
Сообщений: 770
— Спасибо, — еле слышно произносит Яся, смотря на Мицену. Мир вокруг преображается с каждым словом, ты вроде бы тут, вроде бы жив, и не какие кошмары не тревожат разум, пока ты не слышишь их тихую поступь, забываешь об из существовании...о них в целом. Но стоит только вспомнить о них, как смертельный страх одолевает тебя, легкие отказывают, в груди затухает искра жизни, что снабжает теплом все тело, разгоняет в венах кровь...
— У природы нет плохой погоды, — улыбается на фразу старшей. Да вот только даже в столь простом вопросе, который пытается отвлечь тебя от всего плохого, найдется то, что сломает прекрасную иллюзию: — главное, чтобы завтра не началась буря, нам нужно успеть приготовиться к зиме, но если кошмары продолжатся...
— ...мы все передохнем.
Едва заслышав эти слова — вздрагивает. Улыбка подрагивает на лице, но кошка старается удержать ее, не показать что боится, не показать, что слаба. Это сложно. Передохнем, умрем, смерть: — всех этих слов достаточно, чтобы пройтись ножом по едва зажитым ранам, вновь скрутить в клубок все нервы, возродив старые воспоминания, кошмарами преследующие кошку. А ведь она и так держится из последних сил, еле стоит на лапах, едва может продолжать дышать, смотря на все это... Все что творится вокруг. Тяжело, очень, а если еще учитывать все ее слабости, все то, что делает из нее ту, что не достойна права носить звание воительницы...
В такие моменты хочется лишь закрыть глаза. Вдохнуть полной грудью, представить, что вся боль, обиды и страхи всего лишь ненавистное облако дыма, выдыхая которое в легких появляется место, спокойствие одолевает разумом, ничего не страшит... Уметь бы еще так.
— Думаю, все образумится, — голос немного подрагивает, почти незаметно. Пытается убедить себя, поверить в свои слова, но где-то позади, в самой кромешной темноте слышен чей-то шепот, и сотни глаз сжирают плоть.
От прикосновения Ясная вздрагивает, но тут же успокаивается, осознавая, кто к ней подсел. Странно — просто так, не имея никакого представления о соплеменнице. "О, это Трель — значит все в порядке". Забавно, это ее внешность играет на лапу, или просто общее впечатление, ходящее о ней в кругах знакомых соплеменников и медленно расползающееся дальше, захватывая все больше и больше местечек в головах котов? Странные формулировки, но это работает, как сплетня — просто это чувство спокойствия при виде Трели распространяется, как зараза; она не вызывает в других страх или злобу, может, только непонимание. На приветствие Ясной Трель лишь кивает, чуть приподнимая уголки губ в призрачной улыбке. Ничего более и не происходит, но тишина не давит на хрупкие плечи, скорее наоборот, мягко обволакивает и закрадывается в уши, наполняя сладостным умиротворением. Просто так сидеть вдвоем и разглядывать россыпь звездной пыли на черном холсте небесного свода — не эти ли минуты являются настоящим счастьем?..
Но хрупкую дымку счастья разрушает Мицена, врываясь и наполняя воздух звоном битого стекла. Голос льется из нее, звонкий, резкий, но при этом не особо громкий. Вплетаются мелодичные тембры Ясной — они разговаривают вдвоем, е обрщая внимания на Трель, но ей и не нужно. Лишь когда беседа принимает слегка напряженное русло, бледная решает абстрагироваться от мыслей о кошмарах и прочих трудностях жизни. Если не получится с кем-то — то в одиночестве.
— Думаю, вы вполне хорошо общаетесь без меня, — карамельная сладость, клыкастой улыбкой тронувшая выражение лица; только карамель-то нынче в моде соленая, — мне стоит уйти?
[indent]я любовь эту буду теплить и вынашивать так, чтоб она разрослась во мне деревом чтобы кончики пальцев стали ею окрашены и чтобы её во мне — немерено[/indent]
[indent]я любовь эту буду теплить и вынашивать так, чтоб она разрослась во мне деревом чтобы кончики пальцев стали ею окрашены и чтобы её во мне — немерено[/indent]
Ясная заставляет сконфузиться Мицену и на некоторое время замолчать. Она не хотела быть постоянно пессимистичным существом, но общая напряженная обстановка заставляет течь мысли только в одном русле. Воительница очень хотела бы изменить своё мышление, перестать чувствовать в затылке физическую боль от кошмаров, но это даётся с большим трудом, к тому же, ощущение в затылке не проходит.
Зверюга отводит взгляд от Ясной, бездумно бродит им по силуэтам соплеменников, которые практически вливаются с ночной тьмой и растворяются в ней, и останавливается взглядом на предполагаемом выходе. Сбежать сейчас не будет слишком грубо по отношению к двум своим собеседницам. Мицена резко разворачивает голову к Трели, когда слышит её голос и не совсем доброжелательный вопрос. Слышится... ревность?
Мицена не влезала в разговор, и обвинять её в этом не справедливо и не честно. Зверюга чуть скалится.
— было бы неплохо, — не сдерживается первой кошка. У неё неконтролируемый язык, который постоянно рвется в оскорбления. И сейчас она с трудом удерживается, чтобы не кинуть ещё несколько оскорблений вдогонку.
Взгляд опять падает на выход из лагеря. Ей хочется поскорее сбежать, а не мерзнуть в лагере. Сейчас самый лучший момент сделать, не так ли?
а май цветёт вопреки прогнозам и сводит вместе несхожих нас
Довольно шумно, для позднего времени суток. Впрочем, это неудивительно, Сумрачные коты привыкли трудиться и выполнять всякие там свои потребности, когда солнце уходит за горизонт. Конечно, соплеменники что-то обсуждают между собой намного тише, чем на посвящении Пузыристого и Лапы, а так же группы котят, но уставшую девочку раздражал этот шум и выводил из себя. Голова болела, а сухие глаза резало от усталости. При разговоре с отцом она умудрилась забыть про это, но сейчас, к счастью или сожалению, вспомнила. Она, вроде, уже как день не спит и это сказывается на здоровье. Может, только из-за этого слова Кромешника являлись такими запутанными и непонятными? В любом случае, принцесса просто избежала лишней встречи с ночным кошмаром, что было не так уж плохо. Окинув тёмный лагерь монотонным взглядом, Тенька, путаясь в своих же лапах и хвосте, направилась к складу. Живот негромко рычал, в то время, как голова стала невообразимо тяжёлой. Из-за недавних событий девочка совсем забыла о потребностях, а те, мести ради, скрывают от малой, словно та потеряла кусочек памяти, что та боится темноты.
— склад
he gave it a try, he closed his eyes he didn't know how it'd feel he just hoped that it wouldn't hurt
itㅤㅤㅤ almost ㅤㅤㅤworked.
he gave it a try, he closed his eyes he didn't know how it'd feel he just hoped that it wouldn't hurt
Мелочь выплывает из детской, осматривая поляну и происходящее на ней. Скоро уже не мелочь, наверное, - внешне она не дёргает и ухом, и направляется вглубь сердца племени.
Хотя её шерсть стала довольно густой - действительно густой - ночью было очень холодно, и желтоглазка поёжилась. Затёкшее от сна тело хотело разрядки, какого-нибудь толчка. Она не могла отправиться на охоту или вообще куда-нибудь за пределы лагеря, и дело не в том что она была там в опасности. Не стоит лишний раз цапаться по пустякам с... Не стоит лишний раз подставлять кого-нибудь, - светлая поймала взглядом Кромешника прежде, чем домыслила фразу, и словно опасающаяся быть пойманной, спешила уйти от него даже в собственной голове. Он разговаривал со своей дочерью, и да, эй, она ведь даже была её сестрой, но как-то странно себя Черт чувствовала. Настолько она игнорировала это странное, что не просто внешне ничем не разоблачалась, но даже если бы кто-нибудь её спросил: Чёрточка, ты ревнуешь отца к твоим братьям и сёстрам? - она ответила бы спокойное "нет" и была бы так же спокойна в том, что это правда. Но...но, но стоило ей увидеть плещущую надеждой счастье в её ясных хвойных глазах, как у Кромешника.
Фокус на Маковке замирает буквально на доли, пока сумрачная спокойной трусцой огибает месяц на поляне, словно бы это - просто скользящий взгляд. Это их, личное, - разве что допускает она в свою голову, ускоряясь, как тигрёнок, бегущий по кругу цирковой арены, она кружит по поляне. Дыхание становится более систематическим, в такт бьются лапы, и Чёрточка за каждым четвёртым боем приземляющихся лап берёт ускорение, огибая ямки, кусты, ручей, дерево, намеренно петляя, чтобы держать внимание и координацию в тонусе, скользит гулкой тенью по овалу, но всё равно продолжает ход мыслей там, где её отец и сестра. Такая же зеленоглазая, такая же тёмная. Темнее её, Черт - светлая, в Замухрышку, с молочными лапами и мокро-песочной спиной, с медово-янтарными глазами. Её полосы - истинно сумрачно-кромешниковые, но достаточно ли этого? Мысли подгоняют её, и вот она уже бежит не плавными дугами, а ломаными линиями, делая рваные скачки в сторону, когда прямая втыкается в препятствие. Дыхание учащается, и короткие облачка пара замирают там, где Черт уже нет, где она уже на два прыжка дальше. Задние лапы с остервенением рвут землю, и светлая кошка даже не замечает тот момент, когда начинает поднимать за собой клоки почвы. Ход её лап сливается в сплошное "тгдк-тгдк-тгдк-тгдк-тгдк", и она бежит, бежит-бежит... Её взгляд дёргается осмыслением, и торопь сходит на нет в десять шагов, ещё семь она идёт трусцой и замирает на восьмой, на глазах - застывшие слёзы, она согибается, растерянно смотря на землю под ногами, ничего не понимая, и только странный вопрос "Почему?" как будто держит микрофон над сердцем, что оно так гулко и странно медленно стучит, хотя она только что бежала, и быстро. Хочется в истерике и злобе драть дерево на входе, чтобы облетала кора и иглами впивались щепки под когти, чтобы снова были ободраны лапы... Почему, почему? Что со мной??
Она делает глубокий дрожащий вдох, долгие секунды не выпуская воздух, что начинает кружиться голова от сырости поглощённого кислорода, но это переключает её, и незаметным выдохом она отпускает напряжение с углекислым газом наружу, на свободу. Всё такая же спокойная. Осмысленная. Собранная. Да, мне нужно к Трели, она собиралась вести по территориям, - Трель была лучшей доверенной, чем Лапка, - уже Лапа, да?, и на неё никто ничего не скажет. Думаю, она будет отличным педагогом, - Черт хочет поступать правильно, и Трель для неё - большой пример, но маленький котёнок в Чёрточке как-то тихо, но смело напоминает о том, как ему это виделось, исследование территорий. С кем, точнее.
Чёрточка подбегает к Трели, приветственно-почтительно делая полупоклон, не сильно бросающийся в глаза, но всё же. Молчи, глупое сердце.
- Здравствуй, Трель, я слышала, ты берёшь Зверолова на обход территорий. Возьми меня с собой, - она говорит спокойно и доверительно, и выглядит в порядке.
Дата: Рассвет, 27-Ноя-2017, 05:21 | Сообщение # 1691
он из болотных огней, серебра и теней
Группа: Лесные Коты
Сообщений: 2349
— Ты ведь тоже хочешь спать, папа?
Тенька увиливает от ответа, кажется, вовсе не преднамеренно, то ли пропустив его мимо ушей, то ли не придав важности — вьется вокруг полосатой юркой змейкой, заботливо осматривая серебристые бока, на что Кромешник был бы рад улыбнуться шире и ярче, так тепло и красиво, как он умел это делать когда-то, но сейчас лицо и все тело словно сковало засохшей кровавой коркой вперемешку с грязью, и в щеки врезаются осколки от покалеченной фарфоровой маски. У него из настоящих улыбок осталась только острая, опасно обворожительная, темная, подпитываемая неиссякаемым демоническим сумрачным пламенем — и дарить нечто подобное Маковке совсем не хочется. Как и показывать то, что он не в порядке — а он в порядке, на самом деле, потому что все еще жив, держится на лапах и готов к бою, что бы этот бой из себя не представлял.
Спать?
Той ночью — утром, днем, вечером? Режим сбился к чертям, а время перестало существовать, превратившись в вязкую дегтярную жижу, — он едва не задохнулся кошмарами, и смерть дышала прямо в ухо. От этих воспоминаний в дрожь не бросает, и холодок по позвонкам не бежит — Кромешник трезво, совершенно спокойно оценивает ситуацию, и вердикт не воодушевляет. Кошмары могут убивать, и не только морально, а вполне себе физически, и если до этого момента еще никто не умер, это не значит, что этого не случится. Не разбуди его Лютоволк — кто знает, удалось ли бы проснуться самому.
Поэтому...
— Нет, хотя мое тело, наверно, хочет, — весело-невесело усмехается глашатай, поводя заострившимся плечом — мышцы, кажется, налиты свинцом, но это уже настолько привычно, что почти незаметно.
Тело уже привыкло.
Маковка обвивается вокруг задней лапы, утыкаясь носом в шерсть и забавно пыхтя — Кромешник это не сразу замечает, пару секунд бездумно разминая затекшее плечо. И вновь ощущает на себе чьи-то взгляды, с вплетающимися острыми, перчеными нотками, и что-то подсказывает, что если бы взгляд можно было превратить в кинжал, то этот — превратился бы, и попал точно ему в спину, с левой стороны, проникая насквозь и пронзая сердце. Когда опричник из темного, полубессознательного интереса чуть оборачивается, инстинктивно, повинуясь чутью, сразу же глядя в нужном направлении, то замечает Мицену, уже повернувшуюся к нему спиной — Ясная так смотреть явно не может, как и несколько выпавшая из их компании Трель. И память не подводит — сумрачный вспоминает, что девчонка и у дерева объявлений как-то странно на него смотрела. В общем-то, с самого назначения на пост глашатая Кромешник периодически ловил за хвосты эти негативные волны с ее стороны, впрочем, не придавая особенного внимания. Мицена его не особенно интересовала, да и дальше этих злобных взглядов дело навряд ли зайдет — у девчонки ни связей, ни достаточного авторитета в племени нет, чтобы... Чтобы что? Свергнуть его? Устроить восстание? Убить по-тихому?
Кромешник, ты подозреваешь соплеменницу в преступлении только из-за неправильных взглядов? Кромешник прекрасно помнит восстание прошлого Листопада. Возможно, Беззвездному стоило внимательнее анализировать то, как на него смотрят.
Часть его настойчиво твердит, что это все глупости и переутомление, а другая — о том, что доверять всем не стоит. До паранойи пока далеко, но опричник молчаливо, не дернув и бровью, внешне никак не высказав каких-либо эмоций, берет соплеменницу на прицел.
— ...теперь твоя ученица, ей повезло, — Кромешник вновь смотрит на Маковку как раз в тот момент, когда она поднимает взгляд, чтобы встретиться с его, и внимательнее вслушивается в слова дочери, уверенно цепляясь за ускользающий смысл, — я ведь тоже скоро стану ученицей? — Действительно, опричник полноценно осознает это только сейчас, когда улавливает краем глаза и крадущуюся по краю поляны Черточку, еще чуть подросшую, и время лениво приобретает очертания, и первое, что ударяет в голову: прошло пять лун с того момента, как исчез Тис.
Пять. Пять лун.
Он должен думать не об этом — перед ним дочь, смотрящая так умоляюще и так радостно-тепло, уставшая, но полная искрящихся сумрачных огоньков, она просит научить чему-то, она ждет с нетерпением ученичества, как всякий котенок, и это так прелестно, так естественно, так нормально — а в груди все равно расползающиеся чумой щемящие надрывы.
Пять лун, пять, пятьпятьпять... И вновь, яростным непотухающим огнем, как заклинание, как молитва, как мантра: он вернется, он вернется, он вернется.
Вдох и выдох.
Кромешник переключается обратно на Маковку привычно легко, внешне только на лишнюю секунду-другую помедлив, но тут же прекрасно осознавая, что за несколько минут ребенка ничему дельному не научить: даже стойки, и те требуют времени и внимания побольше, а ему уже... да, уже нужно уходить.
Урок получится быстрым, немного жестоким, но емким и необходимым.
— Прости, Маковка, но сейчас я не могу, — глашатай разворачивается, аккуратно выпутав перед этим заднюю лапу из цепких объятий, и, ласково пройдясь языком между ушей, утыкается лбом в чужой лоб, глядя точно в глаза — не виновато, ведь вины он на самом деле особенно не ощущает, но спокойно и уверенно, — Вот первый урок, короткий, но очень важный: долг перед племенем превыше всего. Чем раньше ты его усвоишь, тем лучше, — Кромешник отстраняется легко, но болезненно неохотно, будто точка, в которой их головы соприкасались, расплавилась и слилась воедино. Но и это ощущение тут же оказывается призрачным и далеким, а привязанность, основанная на крови, чем-то таким же эфемерным и абстрактным. Семья — это ведь тоже племя. Племя — семья. Есть разница между Маковкой и Змеелапой? Она должна существовать для него?
Об этом полосатый сейчас не думает, только напоследок хватается взглядом за Маковку, исследуя ее черты, запоминая и впитывая в себя. Красивая, какая она красивая — думает он и едва заметно улыбается правым краешком губ, убеждая себя в том, что то, что он делает, он делает и ради нее.
Когда это все закончится, Кромешник готов хоть целый день посвятить ей одной.
— В следующий раз урок будет подольше, — уже проходя мимо, скользя кончиком хвоста по хрупкому тельцу, произносит сумрачный и скрывается в смоляной темноте пещеры, — До встречи, милая.
пещера целительницы
[indent]чаща звучит [/indent] колокольчиком у виска и древесным треском, смутно-знакомым началом случайных треков, шепотом в связях мицелия, легким трепетом, шумом далекой реки, соловьиной трелью, [indent]шорохом между елей;[/indent]
мятлик ☽ 4 луны ☾ сумрачная барабашка
вымокший весь, на груди у нее пригреешься — и зазвучишь мягким пульсом корней и ветра; чаща мудра. на каком языке у нее спросить, [indent]тем она и ответит[/indent]
[indent]чаща звучит [/indent] колокольчиком у виска и древесным треском, смутно-знакомым началом случайных треков, шепотом в связях мицелия, легким трепетом, шумом далекой реки, соловьиной трелью, [indent]шорохом между елей;[/indent]
мятлик ☽ 4 луны ☾ сумрачная барабашка
вымокший весь, на груди у нее пригреешься — и зазвучишь мягким пульсом корней и ветра; чаща мудра. на каком языке у нее спросить, [indent]тем она и ответит[/indent]
Дата: Рассвет, 27-Ноя-2017, 21:54 | Сообщение # 1692
Оруженосец племени Теней
Группа: Лесные Коты
Сообщений: 597
до
Он выходит на поляну и осматривается. В глаза тут же бросается фигура Трели, его учительницы, и Зверолом шумно выдыхает. Он то уже боялся что опоздает, но, по всей видимости, вовремя пришел... Или же нет? Подходя к наставнице, он вдруг слышит Чёрточку которая спрашивает если ей можно с ними. Зверолова на обход территорий? На его губах появляется лёгкая улыбка. Значит это она слышала, а что он теперь ученик и имеет полное право осматривать всё и быть со своей наставницей наедине нет? Забавно. - Я пришел. - он слабо кивает в приветствие наставнице и смотрит на неё вопросительным взглядом. Будешь ли ты брать с нами на урок Чёрточку, или же пусть она доживет до своих шести лун, а там уже как получится? Краем глаза видит как Кромешник уходит в сторону целительской. Навестит раненного, или же самому что-то надо? Узнать что с бойцами Зверолому не светит, ведь они уже сегодня выходят на урок. Уже всего лишь через час, а то и меньше.
Ты хочешь меня убить Убить и про всё забыть А ночь, словно боль темна Зверь здесь, и он ждет тебя Ты чувствуешь вкус охоты, зверь этот - я! Зверолом, 7, тени
Ты хочешь меня убить Убить и про всё забыть А ночь, словно боль темна Зверь здесь, и он ждет тебя Ты чувствуешь вкус охоты, зверь этот - я! Зверолом, 7, тени
Сообщение отредактировал Баргест - Рассвет, 27-Ноя-2017, 21:55
Тритон кажется, что Кромешник сейчас рассмеётся, но тот лишь тихо выдыхает.
- Если я скажу тебе, разве это будет честно? Дойти до всего нужно самому - ты ведь умный мальчик, сможешь, — чуть ли не мурлычет Сумрачный глашатай в ответ на слова Тритона. А затем начинает приглаживать шерсть на шее пёстрого, на этот раз уже без когтей. - Но я дам тебе парочку подсказок, - холод пропал из его голоса, но в нём всё равно были слышны какие-то опасные нотки. Кромешник чуть ли не утыкается в ухо Тритона и тот замирает, еле дыша, пока глашатай рвано, с каждым выдохом произносит три слова, - Правильно... расставь... приоритеты, - затем отстраняется и приподнимает лапой подбородок молодого воителя, заставляя того взглянуть ему в глаза, - И всегда держи голову высоко поднятой. Что бы ни случилось.
Держать голову высоко поднятой?
Кромешник чуть похлопывает Тритона по плечу, окончательно отстраняясь и подмигивая, а затем следует прочь. Пёстрый лишь смотрит ему вслед. Внезапно силы окончательно покидают его тело. Он вновь поникает, закрывает глаза и начинает переваривать случившееся.
Тритон не очень понимает, что именно ему нужно было сделать. Особенно сейчас, когда Сумрак слабеет, а он никак не может на это повлиять. Он не понимает, что именно имеет ввиду Кромешник.
А может, он поймёт со временем. Просто нужно из-за всех сил стараться помочь племени. И дать себе повод хоть чуть-чуть гордиться собой.
Да, наверное так.
Сумрачный открывает глаза и медленно поднимается на лапы, а затем чуть ли не вываливается из проёма между палатками на Главную поляну и почти сразу же замечает маленькую кошечку, прижавшуюся к Кромешнику. Кажется, это его дочь, Маковка.Тритон даже не прислушивается к их разговору, смысла в этом нет. Он лишь присаживается на землю и вновь ненадолго прикрывает глаза. Когда он открывает их, глашатай уже направляется в сторону Палатки целителя. Пёстрый воитель обращает взгляд на Маковку, смотрящую ему вслед. Она как две капли воды похожа на своего отца, даже цвет глаз у неё такой же - хвойный. Только шерсть по цвету немного теплее, чем у него.
Интересно, завидует ли она Змейке, ставшей ученицей Кромешника?
На его ответ она отреагировала очень спокойно, будто бы знала, что иного и быть не может. Отец не выглядел по мерках Маковки прямо-таки плохо(иначе бы сердце тотчас забило тревогу), но сквозь его тело, пока она вдыхала его запахи, чуть ли не впиваясь ноздрями в его кожу, сквозила усталость. Впрочем, полосатая скорее испугалась бы, если бы не почувствовала этого - никто, не спав долгое время, не способен ощущать себя прекрасно, иначе это становится слишком... подозрительным? И ее тело тоже очень хотело спать: мозг буквально каждую секунду получал новую волну оповещений от измотанного организма о новых сбоях в системе. Хотя "сбой" - как-то уж резко сказано, скорее... недугов? Но пока Маковка была рядом с отцом, она почти не ощущала этого, полностью поглощенная Кромешником и его сверкающим в ее взгляде великолепием.
Когда она слышит отцовское "прости, Маковка, ..не могу", у нее буквально падает сердце(проскальзывает сквозь свою решетку-ребра и оказывается где-то на дне ее живота, болезненно вздрогнув от удара), но послушно выпускает его лапу из своих объятий: легко скользит вниз по ней, пока та поднимается, норовя выбраться и, оказавшись полностью на земле, изящно расправляется. С гордостью и благодарностью принимает необходимую отцовскую нежность, закрепившуюся прикосновением его языка на ее макушке, и приятно удивляется, когда Кромешник, встретившись с ней лбами, все-таки преподносит ей урок. Для нее - один из самых драгоценных, потому что произнесенный им. Для нее. И она просто не имеет права не быть благодарной за то, что он ей дает.
- Вот первый урок, короткий, но очень важный: долг перед племенем превыше всего. Чем раньше ты его усвоишь, тем лучше.
Они так близко, что, когда он это говорит, она чувствует его дыхание и это ей кажется очень завораживающим, почему-то секретным и от этого в сотню раз более важным. И в следующие секунды Мак с трудом принимает то, что отец отстраняется, но не подает виду, потому что знает, что ему нужно идти. Потому что он только что сам сказал: долг важнее. И она не смеет и вздрогнуть, пытаясь оспорить эти его слова, его решение. Потому что сама, будучи урожденной в этой семье, обязана чтить племя выше любых своих прихотей. И здесь с этим приходится согласиться каждому. И Маковка всегда принимала это как должное, как что-то, с чем она родилась и чего не сможет лишиться, не умерев(точно так же, как не может лишиться лапы, не став бесполезной калекой), но... она никогда это не осмысляла так глубоко, как придется осмыслить сейчас и в дальнейшем, ища в этом ответы на свои вопросы и потайные смыслы. Потому что слова, сказанные отцом, не могут быть просто словами - в них заложено куда больше.
Девочка ловит на себе его взгляд, замечает вздрогнувший кончик его губы. И мысленно уже представляет, как его тело поедает темнота целительской, еще за секунды до того, как это случается на самом деле.
- спасибо, отец, - тихо кидает ему в спину. И повторяет его слова, вкладывая в них какой-то особенный смысл, словно бы это было частью ритуала, словно бы приманка зверю в ожидании его дальнейшего возвращения: - до встречи.
Она кидает немного тоскливый, но все еще искрящийся счастьем встречи, взгляд в темноту и, сполна пропитавшись запахами Кромешника, словно цветок, насытившийся теплом солнца, ощущает себя капельку сильнее. Разворачивается и тут же натыкается взглядом на малознакомого воителя, поймав его взгляд. Отмечает, что раньше уже его видела, возможно, даже рядом с отцом - и пропитывается искрой любопытства. Ей определенно нужны новые знакомства, больше связей, больше знаний о том, с кем она живет - это ведь необходимость, знать в лицо и врага и друга, уметь их отличить; необходимость ради выживания.
Она подходит ближе к сумрачному, вглядывается в его ярко-рыжие пятна и желто-оранжевые глаза, то ли ища в этом какой-то подвох(а в этом и правда было что-то странное), то ли выискивая что-то знакомое. «Из чьей он семьи?» Точно не из большой, Маковка бы поняла.
- Здравствуйте, я Маковка, а вы? - ей не стыдно перед ним, что она не знает его имени, но стыдно перед самой собой - как можно быть такой неосведомленной? Как можно было почти все детство общаться лишь с братьями и сестрами, абсолютно не выходя за границы их компании? Очень, очень недальновидно и как-то... как-то очень неприятно за саму себя.
Когда Маковка оборачивается и утыкается в Тритона взглядом, его сразу же выкидывает из своих мыслей в реальность. Она точно заметила, что он смотрел на неё. Чёрно-рыжий нервно отводит глаза на пару секунд, а когда он снова глядит на Маковку, та уже приближается к нему. Тритона чуть не охватывает беспокойство, ведь, как ни крути, она - дочь Кромешника. Но пёстрый отбрасывает волнение куда подальше. Тем временем, дочь глашатая начинает с интересом оглядывать его.
- Здравствуйте, я Маковка, а вы? - останавливаясь перед Тритоном, интересуется она. На пёстрой морде воителя на пару секунд изображается изумление. Ему не кажется, что он заслуживает того, чтобы кто-либо обращался к нему на "вы". Поэтому даже смущается немного.
- Здравствуй, Маковка. Я Тритон. - кивает и наконец отвечает чёрно-рыжий кот, стараясь не показывать своего удивления и некоторого смущения, - Обращайся ко мне на "ты", пожалуйста.
Да уж, обладатели слишком хороших манер кого угодно смутить могут. А может, это просто Тритон настолько сильно смутился из-за того, что сам он хорошими манерами не обладал и не очень понимал, зачем они вообще ему нужны. Он ведь не принц. И не представитель какой-нибудь выдающейся династии. Ему уже захотелось подумать о том, насколько он обычен и совсем не важен, но решает сразу же отогнать эти мысли.
Вниз 
